Шаманизм: Архаические техники экстаза

Как и шаман на Фиджи, саи-конг руководит хождением по огню; эта церемония носит название "прогулка по огненной тропе" и осуществляется перед храмом; саи-конг первый проходит по углям, а за ним его младшие коллеги и даже зрители. Аналогичный обряд - переход по "мосту из сабель". Считается, что достаточно духовной подготовки перед церемонией, чтобы безопасно пройти по саблям и по огню 110. В этом случае, как и в неисчислимых случаях медиумизма, спиритизма и других гадательных техник, мы имеем дело с местным и трудным для классификации явлением спонтанного псевдошаманизма, самой существенной чертой которого является легкость 111.
      Мы ни в коем случае не претендуем на написание здесь истории шаманских идей и практик в Китае. Мы даже не знаем, возможно ли это: как известно, на протяжении двух тысяч лет китайские ученые подвергали архаические традиции обработке, интерпретации и, наконец, "процеживанию". Достаточно обратить внимание на наличие очень большого количества шаманских техник в истории Китая. Разумеется, нельзя их все считать принадлежащими к одной и той же идеологии или к одному и тому же культурному слою. Мы видели, например, различия, которые могут существовать между экстазом властителей, алхимиков и даосов, с одной стороны, и экстазом-одержимостью колдунов или ассистентов саи-конга. Те же различия в содержании и духовной ориентации можно заметить и по отношению к любой другой шаманской технике или символике. Всегда создается впечатление, что шаманскую схему можно переживать на различных, хотя и сравнимых уровнях, и это явление выходит далеко за рамки сферы шаманизма и находит свое подтверждение относительно всякой символики или религиозной идеи.
      В общем, отметим наличие в Китае почти всех составных элементов шаманизма: вознесение на Небо, вызов и поиск души, воплощение "духов", власть над огнем и другие факирские умения. Реже встречаются нисхождения в Ад, особенно путешествие за душой больного или умершего, хотя все эти мотивы подтверждены в фольклоре. Рассказывают, например, историю о царе Му династии Чу, который путешествовал на край земли, к Горе К'ун-лунь, и еще дальше, к Царице-Матери Запада (= Смерть), переходя через реку по мосту, составленному из рыб и черепах; Царица-Мать Запада дала ему песню и талисман долгой жизни 112. Существует также история об ученом Ху Ти, спустившемся в Преисподнюю через Гору Умерших и увидевшем реку, которую души праведников переходили по золотому мосту, тогда как грешники ее переплывали, а демоны в это время побивали их 113. Наконец, мы встречаем также искаженный вариант орфического мифа: святой Му Лиен узнает в мистическом видении, что его мать, при жизни пренебрегавшая раздачей милостыни, страдает в Аду от голода; он спускается, чтобы ее спасти: он берет ее на спину и заносит на Небо 114. Орфический мотив содержат и две другие сказки из сборника Эберхарда 115. В первой один человек cпускается на тот свет, чтобы отыскать умершую жену. Он находит ее возле источника, но она умоляет его, чтобы он ушел, поскольку теперь она стала духом. Но муж на некоторое время остается в царстве теней. В итоге супруги убегают, но однажды, на земле, войдя в дом, жена рождает девочку, а сама исчезает. Когда дочь достигает зрелости, муж узнает в ней свою супругу и женится на ней второй раз. В другой повести в Ад спускается отец, чтобы привести оттуда умершего сына, но поскольку сын его не узнает, вся затея заканчивается неудачей 116. Эти рассказы принадлежат к азиатскому магическому фольклору, а на некоторые из них сильное влияние оказал буддизм; поэтому было бы необоснованным делать из этого вывод о существовании определенного ритуала нисхождения в Ад. (Например, в истории буддистского святого Му Лиена нет никакого упоминания о шаманском хватании души.) Весьма вероятно, что шаманский ритуал нисхождения, если он существовал в той форме, в какой мы его встречаем в Центральной и Северной Азии, вышел из употребления вследствие кристаллизации культа предков, который придал "Преисподней" другое религиозное значение.
      Нам следует рассмотреть еще один вопрос, выходящий за рамки шаманизма в строгом смысле слова, но тем не менее существенный: связь между шаманом и животными и вклад мифологий животных в развитие китайского шаманизма. "Шаг" Великого Ю не отличался от танца магов; но Великий Ю переодевался также в медведя и определенным образом воплощал дух Медведя 117. Шаман, которого описал Чeу-ли, также одевал медвежью шкуру, и легко можно было бы приумножить примеры церемониала, известного в этнологии под названием "bear ceremonialism" ("церемониализм медведя") и зарегистрированного как в Северной Азии, так и в Северной Америке 118. Доказано, что Древний Китай чувствовал связь между шаманским танцем и животным, представляющим очень сложный космологический и инициационный символизм. Специалисты отрицают наличие следов китайского тотемизма в мифологии и ритуале, соединявших человека с животным 119. Эти связи имеют скорее космологическую природу (животное обычно представляет Ночь, Луну, Землю и т. д.) и имеют отношение к посвящению (животное = мифический Предок = посвящаемый) 120.
      Как следует интерпретировать все эти факты в свете того, что мы узнали о китайском шаманизме? Не следует все слишком упрощать и объяснять только одной схемой. Не подлежит сомнению, что "bear ceremonialism" связан с магией и мифологией охоты. Как мы знаем, шаман решающим образом обеспечивает обилие дичи и удачу охоты (метеорологические предсказания, влияние на погоду, мистические путешествия к Великой Матери Животных и т. д.). Но не следует забывать, что связи шамана (как, впрочем, и "первобытного человека" вообще) с животными имеют духовную природу и мистическую интенсивность, которую трудно представить человеку с сегодяшним десакрализованным образом мышления. Одевание в шкуру убитого животного было для первобытного человека равнозначно превращению его в это животное. Как мы видели, шаманы до сих пор считают, что они превращаются в животных. Само по себе то, что шаман надевает шкуру дикого животного, мало о чем говорит; существенным является другое: что он при этом испытывает? У нас есть основания считать, что это магическое превращение ведет к "выходу за пределы себя"; очень часто этот выход выливается в экстатическое переживание.
      При наследовании походки животного или надевании его шкуры достигается сверхчеловеческий способ бытия. Речь идет не о возврате к чистой "животной жизни": животное, с которым отождествляется шаман, уже не является носителем определенной мифологии 121, оно становится по сути мифическим Животным, Предком, Демиургом. Превращаясь в это мифическое животное, человек становился чем-то очень большим и необычайно могущественным. Можно считать, что эта проекция в мифическое Существо, одновременно центр жизни и универсального обновления, вызывала состояние эйфории, которое, прежде чем привести к экстазу, давало чувство собственной силы и связи с космической жизнью. Достаточно вспомнить роль образцовой модели, представляемой различными животными в даосских мистических техниках, чтобы осознать духовное богатство "шаманского" опыта, жившего в памяти древних китайцев. Забывая об ограничениях и фальшивых человеческих мерках, они находили - при условии умелого наследования повадок животных (походки, дыхания, криков и т. п.) - новое измерение жизни: находили непринужденность, свободу, "симпатию" (единение) со всеми космическими ритмами, и поэтому также счастье и бессмертие.
      Нам кажется, что эта точка зрения на древние китайские обряды, столь похожие на "bear ceremonialism", позволяет понять их мистическую ценность и то, каким образом можно было достичь экстаза через хореографическую имитацию животного и через танец, изображающий вознесение; как в одном, так и в другом случае душа "выходила из себя" и улетала 122. Назвать этот мистический взлет "сошествием" бога или духа? Иногда это только вопрос терминологии.
       Монголия, Корея, Япония
      Для религии монголов Сининга, на северо-западе Китая, которых китайцы называют Т'у-чжен, то есть "люди края", характерен шаманизм, сильно гибридизированный ламаизмом 123. У монголов с XVII века ламаизм старался уничтожить шаманство 124. Но старая монгольская религия в итоге ассимилировала ламаистский вклад, при этом не утратив полностью свою самобытность 125. Вплоть до последнего времени шаманы и шаманки еще играли существенную роль в религиозной жизни племен 126.
      В Корее, где шаманизм засвидетельствован уже в эпоху Хан 127, шаманы одевают женский наряд, и их меньше, чем шаманок 128. Трудно определить "происхождение" корейского шаманизма; возможно, что он включает элементы, пришедшие с юга, но присутствие оленьих рогов на шапке эпохи Хан указывает на существование связей с культом оленя, свойственного древним тюркам 129. Более того, культ оленя характерен для культур охотников и кочевников, у которых шаманка, кажется, не играет никакой роли. Доминирование в Корее шаманок может быть следствием упадка традиционного шаманизма или влиянием Юга.
      История шаманизма в Японии нам известна не намного лучше, хотя мы и располагаем обширной информацией о современных практиках благодаря, прежде всего, работам Nakayama Taro и Hori Ichiro. Изучение различных аспектов и фаз японского шаманизма должно еще подождать публикации большой работы Масао Оки об истории культуры древней Японии 130. Японский шаманизм, каким мы его знаем на сегодняшний день, довольно далек от шаманизма в строгом смысле - североазиатского или сибирского типа. Это прежде всего техника одержимости духами умерших, практикуемая почти исключительно женщинами. Согласно Маттиасу Эдеру 131, к главным действиям шаманок относятся следующие: "1) Они делают так, что душа умершего приходит с того света. В простонародье тогда говорится о шиникучи, что можно перевести как "уста умершего". Когда они делают так, что издали приходит дух человека живого, тогда говорят о икикучи, то есть "уста живого". 2) Они информируют спрашивающего о будущем счастье и несчастье; народное название этого действия - камикучи, "уста бога". 3) Они изгоняют болезни и другие несчастья, а также занимаются религиозным очищением. 4) Они спрашивают у своего бога название лекарства, которое следует употребить против определенной болезни. 5) Они находят пропавшие предметы. Чаще всего у шаманок просят вызвать дух умершего и души лиц, живущих далеко, а также предсказать хорошую или плохую судьбу. Души, вызванные с того света, - это чаще всего души родственников, любимых и друзей".
      Многие японские шаманки слепы от рождения. Сегодня их экстаз искусственно и неуклюже симулируется 132. Когда душа умершего, согласно верованиям, говорит голосом шаманки, последняя играется бусами из жемчужин или луком 133. Обучение будущей шаманки происходит под руководством инструкторши и длится от трех до семи лет 134. Заканчивается оно бракосочетением девушки с ее богом-покровителем 135. В некоторых районах посвящение включает также изнурительное физическое испытание, после которого неофитка падает на землю, теряя сознание. Ее реанимация отождествляется с "рождением" (танндзё), и девушка надевает свадебное платье. Мистическое бракосочетание шаманки с духом-покровителем является, очевидно, весьма древним обычаем. "Боги женщины-духи" (микогами) засвидетельствованы уже в Кодзики, Нихонги и других древних источниках; это боги, "в которых саму женщину-духа (то есть шаманку) чтят как богиню, а позже так же чтят и богов, рожденных от брака женщины-духа с богом. Этих женщин-духов называют также "Божьей Матерью" или "Святой Матерью". В Энгишики список богов, чтимых в святых местах, включает длинный перечень "богов женщин-духов", микогами. Кроме этих богов-духов, официально служащих своим богам в святых местах, существовали и частные "супруги на одну ночь" (ичиятсума), партнером которых был "блуждающий бог" (маребито), наносящий им визиты. Последние, как характерный признак своего особенного положения, прикрепляли на крышах своих домов стрелу, украшенную белыми перьями. Когда бог вызывал женщину, чтобы она служила ему на его алтаре, она приносила сосуд с рисом (мешибитсу - чтобы сохранить тепло вареного риса; именно из этой посудины рис подается в чашки на столе) и сковородку, то есть утварь, подобную той, которая должна быть в приданом молодой жены. Еще не так давно совокупление между жрецом алтаря и женщиной-духом составляло часть программы ее посвящения. Таким образом себя проявлял бог" 136.
      Это бракосочетание с богами напоминает обычаи шаманок саора, с той лишь разницей, что в Японии мы не находим столь интенсивного личного экстатического опыта, как у саорских девушек. По-видимому, в Японии супружество с богом-покровителем является следствием скорее институции, чем личного предназначения. Некоторые другие элементы не вписываются в структуру женской магии - например, лук и конь 137. Все это склоняет нас к убеждению, что мы имеем дело с гибридной и поздней фазой шаманизма. С другой стороны, "женщин-духов" микогами и некоторые связанные с ними ритуалы можно сравнить с характерными чертами матриархата: владычицы территориальных государств, предводительницы рода, матрилокальное бракосочетание, "бракосочетание с духом" (бесучече), матриархальный род с родовой экзогамией и т. д. 138. Кажется, Eder не был знаком с важным исследованием Charles Haguenauer, Origines de la civilisation japonaise. Хотя в первом опубликованном томе автор не обсуждает происхождение японского шаманизма, он, однако, приводит несколько фактов, которые, по его мнению, указывают на сходство с алтайским шаманизмом: "То, что известно, например, о деятельности и роли колдуньи в древней Японии, даже вопреки стараниям редакторов императорских Хроник замолчать эту тему и говорить исключительно о ее сопернице, жрице-весталке, ми-ко, завоевавшей высокое положение среди ритуалистов при дворе Ямато, позволяет отождествить ее (колдунью) с ее корейской коллегой, муданг, и... алтайскими шаманками. Главная функция всех этих чародеек - заставить душу сойти (японское ор.о-с.у) в опору (святая колонна или что-нибудь другое в этом роде) или воплотиться таким образом, чтобы она (колдунья) служила посредницей между душой и живыми; а затем душу следовало отпустить. То, что тогда для таких практик использовалась святая колонна, следует из факта, что слово хашира (колонна) служило в японском языке специальным термином при счете святых 139. С другой стороны, орудия труда японской колдуньи были такими же, какими пользовались ее коллеги на континенте, а именно бубен... погремушки ...зеркало... и сабля катана (еще одно слово алтайского происхождения), антидемонические свойства которых иллюстрирует не один след в японском фольклоре" 140.
      Следовало бы подождать продолжения публикации работы Haguenauer, чтобы убедиться, в какой стадии и с помощью каких средств алтайский шаманизм - институция почти исключительно мужская - стал составным элементом чисто женской религиозной традиции. Ни сабля, ни бубен не являются инструментами, изначально принадлежавшими к женской магии. Тот факт, что их используют шаманки, указывает на то, что они уже составляли часть арсенала колдунов и шаманов 141.
 

Примечания к главе 12

 
       1.Buddha-carita-kavya, v. 1551 sq.
       2.М. Eliade, Le Yoga, p. 319 sq. См. также A. Jacoby, Zum Zerstuckelubgs- und Wiederbelebungswunder der indischen Fakire, "Archiv fur Religionswissenschaft", XVII, Leipzig, 1914, p. 455-475. Нет нужды напоминать, что мы не занимаемся "подлинностью" такого магического явления. Нас интересует только выяснение, в какой степени магические явления обнаруживают шаманскую идеологию и технику. См. М. Eliade, Mephistopheles et l'androgyne, p. 200 sq.
       3.Voyages d'ibn Battuta, C. Defremery et le Dr. B. R. Sanguinetti, Paris, 4 vol., 1853-79, IV, p. 291-292: "Тогда фокусник взял в руки деревянный шар с многочисленными отверстиями и привязанными к нему длинными ремнями и подбросил его вверх. Шар взлетел в воздух и исчез из виду. [...] Когда в руке чародея остался только короткий кончик ремня, он что-то сказал одному из своих учеников; тогда тот схватил ремень и начал карабкаться по нему вверх, так что вскоре исчез из виду. И хотя фокусник трижды звал его, тот не отвечал. Тогда фокусник, очень разгневанный, взял в руку нож и полез по ремню вверх, пока тоже не исчез. Затем он сбросил на землю руку отрока, потом ногу, потом вторую руку и ногу, далее туловище и, наконец, голову. После чего спустился, тяжело дыша, в окровавленной одежде. [...] Тогда эмир дал ему другой приказ, и фокусник собрал все члены отрока, сложил их, потом ударил их ногой, и юноша встал цел и невредим. Я тогда был настолько удивлен, что мое сердце забилось, как во время моего пребывания при дворе индийского царя, когда я был свидетелем подобных фокусов". См. также H. Yule, trad., The Book of Ser Marco Polo (H. Cordier, ed., London, 2 vol., 1921), I, p. 318 sq. О rope-trick в мусульманских агиографических легендах см. Louis Massignon, La Passion d'al-Hosayn-ibn-Mansour al-Hallaj, martyr mystique del'Islam, execute a Bagdad le 26 mars 922: etude d'histoire religieuse, Paris, 2 vol., 1922, I, p. 80 sq.
       4.Фрагмент, приведенный у A. Jacoby, ibid., p. 460 sq.
       5.E. Seler, Zauberei im alten Mexico ("Globus", LXXVIII, 6, 1900, p. 89-91; перепечатано в его Gesammelte Abhandlungen zur amerikanischen Sprach- und Alterthumskunde, Berlin, 5 vol., 1902-1913, II, p. 78-86), p. 84-85 (по Сахагуну).
       6.См. многочисленные примеры, собранные в Jacoby, op. cit., p. 466 sq. и Eliade, Mephistopheles et l'Androgyne, p. 200 sq.; см. также id., Le Yoga, p. 319. Еще нелегко точно определить, являются ли rope-tricks европейских колдунов результатом влияния восточной магии или же берут свое начало в древних местных шаманских техниках. Тот факт, что, с одной стороны, rope-trick засвидетельствован в Мексике, а с другой стороны, инициационное расчленение мага мы встречаем также в Австралии, Индонезии и Южной Америке, склоняет нас к убеждению, что в Европе речь может идти о сохранении местных доиндоевропейских магических техник. О символизме левитации и "магического полета" см. Ananda Coomaraswamy, Hinduisme and Buddism, New-York, 1943, p. 83, n.269.
       7.См. A. Coomaraswamy, Svayamatrrna: Janua Coeli, p. 27, n. 8; p. 42, n. 64.
       8.Giuseppe Tucci, Tibetan Painted Scrolls, Rome, 2 vol., 1949, II, p. 348, tanka n. 12, рl. XIV-XXII. О символизме ступеней см. ниже.
       9.R. Stein, Leao-Tche, p. 68, n. 1. Автор напоминает, что Яшке (Jaschke) в своем словаре приводит под этим словом ргйал-рабс и уточняет, что оно, по-видимому, обозначает сверхъестественные средства общения между древними тибетскими царями и их предками, пребывающими среди богов. См. также H. Hoffmann, Quellen zur Geschichte der tibetischen Bon-Religion, p. 141, 150, 153, 245; id., The Religions of Tibet, New-York, 1961, p. 19-20; M. Hermann, Mythen und Mysterien, Magie und Religion der Tibeter, Koln, 1956, p. 35 sq.
       10.G. Tucci, II, p. 733-734. Автор упоминает о китайском и даосском мифе о сообщении между Небом и Землей, к которому мы еще вернемся. В Гилгите, где религия бон имела большое влияние, мы еще и по сей день встречаем предание о золотой цепи, соединяющей Небо с Землей (ibid., p. 734, цитируется "Folk-lore", XXV, 1914, p. 397).
       11.Tucci, op. cit., p. 714.
       12.Ibid., p. 716.
       13.Ibid., цитата Рока (Rock); cм. ниже, стр. \346\ и далее.
       14.Начиная с Klaproth, Description du Tibet ("Journal asiatique", ser. II, IV, 1829, p. 81-158, 241-324; VI, 1830, p. 161-246, 321-350; см. p. 97, 148, etc., западные ученые, вслед за китайскими эрудитами, отождествляли даосизм с религией бон-по; cм. историю этого заблуждения (вероятно, возникшего из-за ошибки Ремюзата (Abel Remusat), прочитавшего термин дао-ши??? как "даос") в W. W. Rockhill, The Land of the Lamas: Notes of a Journey through China, Mongolia and Tibet, New-York - London, 1891, p. 217 sq., см. также Yule, The Book of Ser Marco Polo, I, p. 323 sq. О Бон см. Tucci, Tibetan Painted Scrolls, II, p. 711-738; цитированные уже работы H. Hoffmann и его статью Gsen. Eine lexikographisch-religionswissenschaftliche Untersuchung, "Zeitschrift der deutschen morgenlandischen Gesellschaft", XCVIII, Leipzig, 1944, p. 340-358, особенно p. 344 sq.; M. Hermanns, Mythen, p. 232; Li An-che, Bon: the Magico-Religious Belief of the Tibetan-Speaking Peoples, "Southwestern Journal of Anthropology", IV, 1, Albuquerque, 1948, p. 31-41; S. Hummel, Geheimnisse tibetischer Malereien. II: Lamaistische Studien, Leipzig, 2 vol., 1949-1959, p. 30 sq.; Rene de Nebesky-Wojkowitz, Oracles and Demons of Tibet, p. 425 sq.; id., Die tibetische Bon-Religion, "Archiv fur Volkerkunde", II, Wien, 1947, p. 26-68. О ламаистском пантеоне и божествах болезни и исцеления, см. Eugen Pander, Das lamaistische Panteon, "Zeitschrift fur Ethnologie", XXI, Berlin, 1889, p. 44-78; F. G. Reinhold-Muller, Die Krankheits- und Heilgottheiten des Lamaismus, "Anthropos", XXII, 1927, p. 956-991. Хуммель предпринял исторический анализ бона, сравнивая его не только с шаманизмами Центральной и Северной Азии, но также и с религиозными концепциями древнего Ближнего Востока и индоевропейцев; см. Grundzuge einer Urgeschichte der tibetischen Kultur, "Jahrbuch des Museums fur Volkerkunde", XIII, 1954, Leipzig, 1955, p.73-134, особенно p. 96 sq.; id., Eurasiatische Traditionen in der tibetischen Bon-Religion, "Opuscula ethnologica memoriae Ludovici Biro sacra", Budapest, 1959, p. 165-212, особенно p. 198 sq.
       15.Tucci, p. 715 sq.
       16.Ibid., p. 717.
       17.Nebesky-Wojkowitz, Oracles, p. 425.
       18.Nebesky-Wojkowitz, Oracles, p. 425. См. также J. Morris, Living with the Lepchas, London, 1938, p. 123 sq. (описание транса медиума). Согласно Германсу (Hermanns), шаманизм лепча не идентичен бон-по, а представляет собой наиболее архаическую форму шаманизма, см. Hermanns, The Indo-Tibetans, Bombay, 1954, p. 49-58.
       19.Nebesky-Wojkowitz, Oracles, p. 428. У лепча шаманка также приглашает дух умершего войти в нее, прежде чем его проводят в потусторонний мир; см. id., Ancient Funeral Ceremonies of the Lepchas ("Eastern Anthropologist", V, 1, Lucknow, 1951, p. 27-39), p. 33 sq.
       20.Tекст переведен Хоффманом, см. Hoffmann, Quellen zur Geschichte der tibetischen Bon-Religion, p. 274.
       21.Nebesky-Wojkowitz, Oracles, p. 542. О гадании с помощью бубна жрецов бон из Сиккима и Бхутана - технике, сравнимой с техникой сибирских шаманов, см. id., Tibetan Drum Divination, "Ngamo", "Ethnos", XVII, 1952, p. 149-157.
       22.Cм. H. Hoffman, Quellen, p. 117 sq.
       23.Cм. описание сеанса с заклинателем из Лхасы в S. H. Ribbah, Drogpa Bamgyal. Ein Tibeterleben, Munich und Planneg, 1940, p. 187 sq. См. также Hoffmann, Quellen, p. 205 sq.
       24.См. текст XVIII века, переведенный и прокомментированный Лессингом, F. D. Lessing, Calling the Soul: a Lamaist Ritual, "Semitic and Oriental Studies: a Volume Presented to William Popper on the Occasion of his Seventy-Fifth Birthday, October 29, 1949, W. J. Fischel, ed., Berkeley and Los Angeles, 1951, p. 263-284.
       25.Cм. Oracles, p. 538 sq.
       26.Nebesky-Wojkowitz, Oracles, p. 428 sq.; см. также id., Das tibetische Staatsorakel, "Archiv fur Volkerkunde", III, Wien, 1948, p. 136-155, и особенно D. Schroder, Zur Religion der Tujen des Sininggebietes (Kukunor), part 1, p. 27-33, 846, 850; part 2, p. 237-248; id., Zur Struktur des Schamanismus, p. 867-868, 872-873 (о гуртум (шамане) из Кукунора).
       27.R. Bleichsteiner, L'Eglise jaune, p. 71.
       28.Bleichsteiner, p. 67.
       29.Cм. М. Eliade, Le Yoga, p. 294 sq., о агхори и капаликах ("носителях черепов"). Вероятно, что эти аскетические и одновременно оргиастические секты, которые еще в конце XIX века практиковали каннибализм (см. Ibid.), усвоили некоторые искаженные традиции с элементами культа черепов (часто связанного с ритуальным поеданием родителей; см., например, обычай исседонов, зафиксированный Геродотом, IV, 26). О доисторических прецедентах культа черепов см. H. Breuil et H. Obermaier, Cranes paleolithiques faconnes en coupe, "L'Anthropologie", XX, 1909, p. 523-530; P. Wernert, L'Anthropophagie rituelle et la chasse aux tetes aux epoques actuelle et paleolitique, "L'Anthropologie", XLVI, 1936, p. 33-43; id., Culte des cranes в M. Gorce, R. Mortier et al., Histoire generale des religions, Paris, 5 vol., 1944-1951, p. 51-102; J. Maringer, Vorgeschichtliche Religion, p. 112 sq., 220 sq., 248 sq.
       30.См. W. W. Rockhill, On the Use of Skulls in Lamaist Ceremonies, "Proceedings of the American Oriental Society", XL, 1888, New Heaven, 1890, p. XXIV-XXXI; B. Laufer, Use of Human Skulls and Bones in Tibet, "Field Museum of Natural History", Departament of Anthropology Publication, X, Chicago, 1923. Тибетцы использовали черепа своих отцов, подобно исседонам (ibid., p. 2), но сегодня семейный культ утратил свое значение, и, по мнению Лоуфера (ibid., p. 5), магико-религиозная роль черепов является тантрическим (шиваистским) нововведением. Возможно, однако, что индийское влияние наслоилось на древнюю основу местных верований; см. религиозную и гадательную роль черепов шаманов у юкагиров (Jochelson, The Yukaghir, p. 165). О протоисторических связях между культом черепов и идеей обновления космической жизни в Китае и Индонезии см. Carl Hentze, Zur ursprungliche Bedeutung des chinesischen Zeichens t'ou = Kopf, "Anthropos", XLV, 1950, p. 801-820.
       31.R. Bleichsteiner, L'Eglise Jaune, p. 194-195. О гчод см. также A. David-Neel, Mystiques et Magiciens du Thibet, Paris, 1929, p. 126 sq.; M. Eliade, Le Yoga, p. 321 sq.
       32.Лама Kasi Dawa-Samdup (trad.) et W. Y. Evans-Wentz (ed.), Le Yoga tibetain et les doctrines secretes, перевод на французский, Paris, 1938, p. 315 sq., 332 sq. Вероятнее всего, именно этого рода медитациями некоторые йоги занимаются на кладбищах.
       33.См. Маjjhimanikaya, I, 244, etc.
       34.Cм. Le Yoga tibetain, p. 168 sq., 201 sq., 205 sq.
       35.На тибетском языке это "психическое тепло" называется gtum-mo (произносится тумо). "В ледяной воде намачиваются простыни; затем они замерзают и затвердевают. Каждый из учеников заворачивается в одну простыню и должен ее разморозить и высушить на своем теле. Когда она высохнет, ее снова смачивают, и кандидат снова заворачивается. Эта процедура длится до рассвета. И тот, кто высушил самое большое количество простыней, объявляется победителем соревнования..." (A.David Neel, Mystiques et Magiciens du Tibet, p. 228 sq.) См. также S. Hummel, Lamaistische Studien, II, p. 21 sq.
       36.W. Y. Evans-Wentz (ed.) and Lama Kasi Dawa-Samdup (trad.), The Tibetan Book of the Dead, p. 87 sq. Лама, брат по вере или преданный друг должен читать погребальный текст на ухо умершему, не касаясь его.
       37.Marcelle Lalou, Le Chemin des morts dans les croyances de Haute-Asie, "Revue de l'Histoire des Religions", CXXXV, Paris, 1949, p. 42-48.
       38.Ibid., p. 44. Вспомним Железную Гору, которая преграждает дорогу алтайскому шаману во время его нисхождения в Ад. Пытки, причиняемые ракшасами, во всех подробностях напоминают инициационные сны сибирских шаманов.
       39.M. Lalou, p. 45.
       40.D. L. Snellgrove, Buddhist Himalaya, New York, 1957, p. 265.
       41.Ibid., p. 266.
       42.Ibid., p. 267.
       43.Ibid.
       44.Ibid., p. 268.
       45.Ibid., p. 274.
       46.Bleichsteiner, op. cit., p. 187 sq.
       47.Ibid., p. 188 sq.
       48.Ibid., p. 189.
       49.Ibid., p. 224 sq.
       50.Cм. М. Eliade, Le Yoga, p. 251 sq.
       51.H. Maspero, Legendes mythologiques dans le Chou king ("Journal Asiatique", CCIV, 1924, p. 1-100), p. 94 sq.; F. Kiichi Numazawa, Die Weltanfange in der japanischer Mythologie, p. 314 sq.
       52.Luigi Vannicelli, La religione dei Lolo, p. 44.
       53.Vannicelli, op. cit., p. 184.
       54.Vannicelli, p. 179-180.
       55.A. Henry, The Lolos and Other Tribes of Western China ("Journal of the Royal Anthropological Institute", XXXIII, 1903, p. 96-107), p. 103.
       56.Henry, p. 101; Vannicelli, p. 174.
       57.См. H. I. Marshall, The Karen, People of Burma: a Study in Anthropology and Ethnology, Colombo, 1922, p. 245; Vanicelli, p. 175; M. Eliade, Traite d'histoire des religions, p. 291. Призыв души больного составляет неотъемлемую часть шаманского церемониала качинов и палаунгов Бирмы, лакхеров, гаро и лушаев Ассама; см. Frazer, Aftermath, p. 216-220. См. также Nguyen-van-Khoan, Le Repechage de l'ame, avec une note sur les hon et les phach d'apres les croyances tonkinoises actuelles, "Bulletin de l'Ecole Francaise d'Extreme-Orient", XXXIII, Hanoi, 1933, p. 11-34. О металлических бубнах в культе умерших гаро, каренов и других родственных им племен см. Heine-Geldern, Bedeutung und Herkunft der altesten hinterindischen Metalltrommeln (Kesselgongs), "Asia Major", VIII, Leipzig, 1933, p. 519-537.
       58.Vannicelli, p. 169 sq.
       59.Ibid., p. 170.
       60.Vannicelli, p. 154-155.
       61.Hans J. Wehrli, Beitrag zur Ethnologie der chingpaw (Kchin) von Ober-Burma, "Internationales Archiv fur Ethnographie", Suppl. XVI, Leyde, 1904, p. 54 (по Sladen). Шаман чингпо (тумса) также пользуется "тайным языком" (ibid., p. 56). Болезнь интерпретируется как похищение души или ее бегство (ibid.). См. также Yule, The Book of Ser Marco Polo, II, p. 97 sq. О посвящении Мвод Мод черных таи в Лаосе см. Pierre-Bernard Lafont, Pratiques medicales des Thai noirs du Laos de l'ouest ("Anthropos", LIV, 1959, p. 819-840), p. 825-827.
       62.См. G. Morechand, Principaux traits du chamanisme meo blanc en Indochine, "Bulletin de l'Ecole francaise d'Extreme-Orient", XLVII, 2, Hanoi, 1955, p. 509-546, особенно p. 513 sq., 522 sq.
       63.См. Jacques Bacot, Les Mo-so, Leyde, 1913; Joseph F. Rock, The Ancient Na-khi Kingdom of Southwest China, "Harvard-Yenchin Institute Monograph Series", vol.IX, 2, Cambridge, Mass., 2 vol., 1947.
       64.Joseph F. Rock, Studies in Na-khi Literature: I.