Хирургический удар (Хирургический удар - 1)

      - Только кратковременная задержка, - ответил Рака и взял в руку громкоговоритель. - Говорит Мухаммед Ибн аль Рака, руководитель войск "Международного Джихада", контролирующий посольство Большого Сатаны на земле еврейских оккупантов Палестины. Я узнал, что известие о захвате посольства не было распространено, как мы требовали. Это огорчает меня. Но еще больше это огорчит вас.
      Рака повернулся к ближайшему пехотинцу и передал громкоговоритель Ибрахиму. Пехотинцу было лет двадцать, он отличался крепким сложением.
      Рака схватил его за воротник и толкнул туда, где когда-то были ступеньки, а затем - вниз, во двор посольства.
      Он вытолкнул пехотинца на солнце и сказал:
      - Погрейся.
      Пехотинец явно хотел заговорить, но молчал в нерешительности.
      - Говори свободно. Не бойся, - сказал ему Рака, когда они остановились посреди двора, откуда их могли видеть все собравшиеся у здания посольства.
      - Вы не понимаете американский народ. Вы так просто отсюда не уйдете.
      - Народ, о котором ты говоришь, рассердится на меня за то, что я сделал?
      - Да, это так. Остановитесь. Америка заступится за вас перед израильтянами. Я знаю, что так будет.
      - У тебя много веры, но не на то она направлена.
      Рака выхватил нож и нанес удар поперек горла молодого пехотинца. Тело упало на асфальт подъездной дорожки, а Рака пошел к зданию.
      На верхней ступеньке он взял у Ибрахима громкоговоритель.
      - Здесь у двери стоят еще три заложника. Каждый час один из них будет умирать, пока весь мир не узнает об этом событии. Только тогда я смогу считать, что мое требование выполнено. Если же после того, как эти трое будут убиты, вы так и не выполните мои требования, я начну убивать по две женщины-заложницы каждые пятнадцать минут. У вас есть один час.
      Скоро здесь будет столько крови, что можно будет утонуть. Фил Донелли работал с видеокамерой. Карлисс подумал, что тот уже похож на труп.
      - Давай я возьму камеру, - сказал ему Уорен Карлисс. - Пойди посиди.
      Донелли посмотрел на него. От усталости под глазами Фила были темные круги, а кожа посерела.
      - Подонок, - прошептал Донелли, когда Карлисс потянулся к камере.
      - Проваливай отсюда.
      Карлисс предположил, что Донелли внял его совету. Он не пытался вести камерой вслед Донелли, а стал снимать зал в поисках одного лица.
      И Уорен увидел его. Это была Хелен Челевски. Он стал снимать ее крупным планом, какой только позволял объектив. Ее глаза были полны слез.
      Может она оплакивает его?
      Иосиф Гольдман надкусил яблоко.
      - Как ты можешь есть? - спросил, его Юрий Марковский.
      - Я не спал всю ночь, не завтракал и если сейчас потеряю сознание и буду не в состоянии принять решение, это не вернет к жизни того молодого морского пехотинца.
      - В нашем распоряжении сорок пять минут.
      Гольдман продолжал есть яблоко.
      - Подумай, у нас всего сорок пять минут. Что же делать?
      Гольдман надкусил в очередной раз яблоко и, удерживая его в зубах, встал и начал снимать пиджак. Его рубашка была мокрой от пота, даже кобура "Вальтера" пропиталась потом. Он повесил пиджак на спинку складного стула и снова сел, достав яблоко изо рта.
      - Рака. Как мило со сторон американцев, что они сообщили нам, кто он такой.
      - Может, у них нет фото?
      - Конечно. И может быть аятолла Хомейни еврей, а?
      Марковский засмеялся.
      - Что будем делать, Иосиф?
      - Сначала мне надо все прояснить с кабинетом, Но я считаю, что кое-что мы можем уже начать делать. Он хочет репортеров. Он получит репортеров. Позвони всем информационным агентствам.
      - Я действительно должен все выяснить, но у нас нет альтернативы. Поэтому у них нет выбора, кроме как согласиться. Так что давай сэкономим время. Обзвони всех: американские агентства, Би-Би-Си, французские. Обзвони всех. Хорошо? Дай ему все, что он хочет. Это позволит еще выиграть время. Как обстоит дело с тоннелем?
      - Не очень хорошо. Инженеры говорят, что потребуется часов семьдесят, чтобы пробиться в подвал посольства. А может и больше. Если бы они могли воспользоваться взрывчаткой или пневмобурами, было бы другое дело.
      - Проверь с инженерами, может в каком-нибудь из университетов имеется рабочая лазерная установка, с помощью которой можно было бы попытаться пробиться сквозь скалу, - предложил Гольдман. - Я в этом сомневаюсь, но почему бы не попробовать? Ведь должно же получиться, а? Мы и так отвлекали Раку, сколько было возможно, и надеюсь, американцы наконец-то соберутся с мыслями, чтобы подсказать нам что-либо прежде, чем убьют их людей.
      Марковский прикуривал трубку, когда Гольдман встал и направился из комнаты.
      - Мы выкрутимся в любом случае, правда?
      Гольдман промолчал.
      Глава 33
      Мэтью Лидбеттер попробовал решить этот вопрос через голову генерала Файфа. Но ничего не получилось.
      Он вернулся к Махеру. Ресторан был заполнен уже другой публикой. Он снова заказал-горячие сандвичи, но вместо пива на этот раз попросил виски.
      Существовал единственный способ, которым Файф мог остановить Хьюза, Кросса и Бэбкока. Обронить словечко в присутствии тех, кто торгует информацией, и через кого эта информация поступит в КГБ, а оттуда - в террористические организации мира. И так сведения о группе дойдут до Мехди Хамадана, где б он сейчас ни был. А последний предупредит центр обучения и штаб-квартиру террористов в горе Дизан.
      Файф выпустит предварительно согласованную легенду, которая готовилась на случай захвата кого-либо или всей группы, осуществлявшей "хирургический удар". Дарвин Хьюз, старый вояка, который из-за смерти невестки и не родившегося внука пять лет назад, добился согласия правых бизнесменов на финансирование его личного плана удара по террористам. Контрабандист, который во время второй мировой войны воевал с Хьюзом, а теперь строит из себя респектабельного бизнесмена, имел подпольные контакты и получил секретные данные, необходимые для проведения этой операции.
      Абрахам Келсоу Кросс присоединился к Хьюзу из чувства вины перед погибшими в событиях пятилетней давности и из простого чувства мести. Они завербовали Бэбкока, который разочаровался в военной службе, так как считал, что ему препятствуют в продвижении по службе из расовых соображений. Кроме того, у Бэбкока были очень высокие запросы и его привлекла возможность заработать много денег. Файнберг, прежде всего как еврей, чувствовал себя обязанным бороться против терроризма на Ближнем Востоке. Кроме того, его за воинские нарушения постоянно жестоко преследовали, и для самоутверждения он вошел в эту группу.
      Руководство собиралось избавиться от Хьюза до того, как он послужит причиной дипломатического инцидента, но использовать вымышленные имена, фиктивные паспорта и другие документы, с которыми Хьюз и другие покинули страну, оставив оружие и другие компрометирующие материалы.
      Эта легенда была составлена так, чтоб русские клюнули на нее, а иранцы восприняли как божественное откровение. Когда уже существующие подозрения подкрепляются ложью, то более вероятно, что она будет восприниматься в качестве правды.
      Принесли сандвичи.
      Лидбеттер снова посмотрел на лица прохожих. Он думал о том, поверит ли кто-нибудь из них тому, что он знал, поверит ли в то, что должно произойти или уже начало происходить. Поверят ли они в то, что три человека, а может, четыре или пять, если считать греческого друга Дарвина Хьюза, будут проданы той самой системой, ради которой они рискуют собственной жизнью?
      Он сомневался. Это было похоже на какую-то шпионскую историю. Все знают, что тайные операции сейчас строго контролируются.
      - За художественный вымысел, - пробормотал он и выпил порцию виски.
      Все разместились в пяти грузовиках. Шестьдесят восемь бойцов "Народного Муджахедина", включая дядю Шапура, Иранию, Кросса, Бэбкока и Хьюза. Они ехали весь остаток дня и вечер, остановившись всего один раз, а потом продолжали движение в темноте.
      Кросс, Ирания, Хьюз, Бэбкок и дядя Шапур сидели в кузове первого грузовика у кабины. На каждом повороте дороги Шапур напоминал им, что военные грузовики здесь обычное явление. Ими доставляют все необходимое террористам. А на каждом втором повороте говорил, что эти горы патрулируются террористами, и они могут остановить грузовики для проверки. Их отряд легко обнаружат, и бой может начаться прямо здесь.
      Но их никто не останавливал. Кросс выглянул из-под брезентового тента, когда грузовики один за другим свернули с дороги в долину, которая казалась темнее, чем ночные горы вокруг нее. Так они проехали еще час, а потом остановились на ночевку.
      В непосредственной близости к горе Дизан было рискованно разводить костры и вообще пользоваться огнем. Поэтому все передвигались по лагерю, ели холодную, пищу, чистили оружие на ощупь, при тусклом свете луны.
      Кросс, Бэбкок и Хьюз стали готовиться к последнему заданию. Почистили "Джи-3", автоматические винтовки, "Манлихер", пистолеты, проверили ножи.
      Когда с этим было покончено, Кросс и Бэбкок помогли Хьюзу в последний раз проверить взрывные устройства, в основном, пластиковые, хотя было несколько и динамитных зарядов. Взрывчатка, батареи питания, детонаторы все казалось в порядке.
      Взрывчатку они уложили в сумки и вновь вернулись к оружию. Каждый снял и проверил электронные прицелы, вставив батарейки, а потом вынули их и положили ближе к телу, чтобы до утра, когда возникнет необходимость, они находились в тепле.
      Чтобы не упускать оружие и снаряжение из виду, совещание с дядей Шапуром и шестью партизанами, выполнявшими функции полевых командиров, провели в первом грузовике.
      Усевшись на корточки, как дети в ожидании рассказов о привидениях, муджахедины слушали Кросса.
      - Все разработано заранее, сейчас мы просто рассмотрим вашу роль в операции. О нас вы знаете лишь то, что мы должны как-то войти в тоннель под горой Дизан, а попав туда, мы попытаемся убить как можно больше террористов "Международного Джихада" и взорвать их штаб. Потом мы постараемся выбраться живыми. Это, в основном, все, что вам нужно знать. Достаточно сказать, что мы отрепетировали эту операцию так, что можем провести ее с закрытыми глазами. Все фазы операции в отдельности. Завтра нам предстоит собрать все элементы вместе и провести ее.
      - Вашу завтрашнюю роль в операции трудно переоценить, настолько она велика, - сказал им Кросс, заметив, что Хьюз при этих словах посмотрел на него с отеческой гордостью. - Они не ожидают специально нас, хотя они к чему-то и готовы в связи с трудностями, которые были у нас с русскими у реки. Но они определенно не ожидают трех человек, которые попытаются захватить их врасплох.
      - Захватить их куда? - прозвучал голос одного из полевых командиров, маленького человека в обтрепанной шапке с саблей. Ирания улыбнулась и перевела ему слова Кросса. Он кивнул. - Большой извините.
      - Ничего, друг, - кивнул ему Кросс и продолжил: - Даже если они и ожидают чего-то, это будет нашим преимуществом. Когда вы начнете свою провокационную атаку, они подумают, что это настоящий штурм, и у нас появится возможность без особых трудностей проникнуть в пещеры. Одним словом, от вас требуется очень быстро и очень мощно ударить всеми силами по главному входу. Потом, когда сопротивление станет достаточно упорным и затяжным, но не настолько, чтобы вас смели, начинайте отходить. Чем больше террористов вы увлечете за собой, тем лучше для нас. Но не геройствуйте. Помните, ваша задача - отвлечь этих парней, пока мы проскользнем через черный ход, стараясь как можно дольше оставаться незамеченными. Вот и все. У них превосходство в живой силе, в огневой мощи и, возможно, у них есть на чем улететь. Когда вы выманите их, рассредоточьтесь в горах, чтобы ваш отход не превратился в кровавую резню.
      - Это неважно, что мы умрем. Или даже если вы умрете. Важно разгромить "Международный Джихад", - с энтузиазмом произнес дядя Шапур, и его губы скривились в улыбке, обнажив зубы, которые при свете лампы казались желтей, чем на самом деле. - Наши жизни ничто по сравнению с тем благом, которое мы можем совершить.
      Эйб посмотрел на дядю Ирании.
      - Конечно, - сказал он ему.
      Бэбкок и Хьюз решили спать в грузовике, где было их оружие, взрывчатка и все снаряжение. "Тем лучше для них", - подумал Кросс, прижимая Иранию ближе к себе.
      - Это наша последняя ночь.
      - И мы сможем заниматься любовью всю эту ночь, - сказал он ей. Добиться мирового рекорда.
      - А завтра ты не сможешь даже ходить, а не то что воевать.
      - В шестидесятые годы говорили, - прошептал Кросс, крепко обнимая Иранию: - занимайся любовью, а не войной.
      - Почему ты такой легкомысленный? Иногда ты серьезный, а потом вдруг... Я тебя очень люблю, но мы никогда больше не увидим друг друга.
      - Может, я легкомысленный, как ты говоришь, именно потому, что ты права. Мы больше не увидимся.
      Она, казалось, задумалась на минуту, а потом заговорила так быстро, что слова наслаивались одно на другое:
      - Мы можем угнать один из грузовиков и уехать из этой долины...
      -...поехать в Афганистан, да? Поменять одну войну на другую? Или может быть отправиться в Туркменскую Республику и сказать, что очень сожалеем о том, что уничтожили бронетранспортеры и убили всех их солдат? Куда, к черту, мы поедем? И как мы после этого будем смотреть друг другу в глаза?
      Она спрятала голову у него на груди и чуть слышно прошептала:
      - Я знаю. Просто обними меня, Эйб.
      Он обнял ее.
      Спустя некоторое время он целовал ее, прислушиваясь к звукам ее дыхания. Их пальцы нежно прикасались друг к другу, как бы оставляя отпечатки на всю оставшуюся жизнь. Их тела устремились друг к другу, и когда Кросс, наконец, вошел в нее, они оба делали все возможное, чтобы продлить эти мгновения как можно дольше.
      Глава 34
      Мухаммед Ибн аль Рака сидел, поджав под себя ноги, на высоком стуле посреди заложников.
      Он говорил им:
      - Скоро я объявлю свои требования... чтобы Большой Сатана разорвал дипломатические связи с еврейскими оккупантами Палестины, и чтобы евреи были осуждены Организацией Объединенных Наций за преступление против исламских народов. Я буду требовать, чтобы прекратилась военная и интеллектуальная помощь им, а также помощь новыми технологиями, чтобы Большой Сатана увел военные корабли на Кипр. И тогда, - он поднял указательный палец правой руки к несу, - бригады "Международного Джихада" придут из Ливана в эту ослабленную землю и принесут с собой смерть, как огромная туча саранчи, пожирающая все на своем пути. И Большой Сатана нарушит свое обещание и вторгнется в Ливан и будет вынужден спасать жизнь еврейских лакеев. И тогда поднимется весь исламский мир, - он поднял руки над головой, растопырив пальцы. - И смерть посеется на этой земле.
      Он соединил ладони над головой, а затем обессиленно опустил руки. Теперь его голос звучал безжизненно:
      - И все вы умрете, все мы умрем, если это вас хоть как-то успокоит. И неверные собаки Большого Сатаны будут лаять на своих лидеров. И будет беспорядок, и будет ненависть. И неверные пойдут против неверных, и все отвернутся от евреев. И мир навсегда изменится. И удивительная вещь, что такие великие события могут начаться с такого ничтожного случая, как этот. Все это скоро наступит. И те из вас, кого выберут для смерти, будут казнены по одному каждые три часа, пока не будут выполнены все мои требования. Ваши жизни будут каким-то небольшим вкладом в это чудесное превращение. И в этом ваша привилегия.
      Рака сложил руки на коленях и закрыл глаза. Он слышал сдавленные стоны, всхлипывания и плач. Это были звуки истории.
      Глава 35
      Они поднимались по гладкой скале. Снега почти не было. Его сдувало ветром. На полпути Кросс стал жалеть, что не одел свитер. Но когда они поднялись на вершину и дошли к обрыву на дальней стороне горы, он почувствовал, что что-то, возможно, предчувствие боя, разогревает его кровь. И холодный ветер уже не мешал ему.
      Они остановились у края крутого обрыва. Хьюз помог Кроссу снять сумку со вспомогательным альпинистским оборудованием, которое они взяли на случай, если бы им пришлось идти к цели более сложным путем. Но сейчас в нем уже не было необходимости. Бэбкок забивал массивные клинья, к которым они будут привязываться во время спуска. Все остальное снаряжение оказалось ненужным.
      Кросс попил из фляги, закурил сигарету, последнюю в этой пачке, и положил пустую пачку и разовую зажигалку, подаренную полицейским из Чикаго, в сумку, которую они должны будут уничтожить.
      Здесь было красиво. Открывался величественный вид: покрытые снегом остроконечные вершины гор врезались в серое предрассветное небо и рождалась тонкая полоска золота на горизонте, где через несколько минут начнется восход солнца.
      Хьюз подошел к краю скалы и посмотрел вниз.
      - Замечательный день для занятий альпинизмом.
      Кросс ничего не ответил.
      - Если у них все нормально, то они скоро начнут атаку, - сказал Бэбкок, взглянув на часы.
      Кросс снова ничего не ответил.
      На большом расстоянии к горе подлетал вертолет. Маловероятно, что их заметили.
      Хьюз снова заговорил:
      - Я предпринял дополнительные меры предосторожности, о которых хочу и вам сказать. Существуют два подхода к пещерам: ближний и удаленный. Согласно плану, разработанному нами с полковником Лидбеттером, и который знали другие, включая "Народных Муджахединов", мы должны были идти сегодня другим маршрутом. Вот почему я попросил вас ничего не говорить о специальном маршруте. Я говорил дяде Шапуру совсем о другом пути. За многие годы я усвоил, что неуместное доверие может быть опасным. - Кросс представил, как поднялись брови Хьюза под шапкой-маской. - В случае, если бы нас предали по пути продвижения к цели, нас бы уже ожидали, но не у того входа. И сейчас, если нас предадут, это будет работать на нас. Еще один ценный урок, парни. Превратить недостатки в преимущества, получить выгоду из неудачи. Если нас ждут, - Хьюз сделал паузу, - они отвлекут значительную часть в отдаленный тоннель. Те силы, что оставлены для проведения атаки, вполне приемлемы для нашего прорыва во вход, находящийся прямо под нами.
      Кросс поправил крепление, пояс, выпустил конец каната, чтобы привязаться. Со всем этим снаряжением он чувствовал себя неуклюже, но передвигаться он мог достаточно уверенно. Кросс опустил защитный рукав до конца пропасти и посмотрел вниз.
      Хьюз дал ему одну светозвуковую гранату. Кросс зажал ее в зубах за чеку.
      Бэбкок привязал конец каната.
      Кросс посмотрел на часы.
      Секундная стрелка "Ролекса" с черным циферблатом прошла цифру двенадцать.
      Эйб Кросс начал спуск.
      Глава 36
      Мехди Хамадан быстро шел. Его тело было слабо приспособлено к тяжелым условиям горного климата после пребывания в теплом Иерусалиме.
      Но он решил возложить на себя тяжелую обязанность.
      - Быстрей! - и он побежал, как только сошел с вертолетной площадки на маленьком плато у верхнего входа в штаб. Два человека, сопровождавшие его, тоже побежали. Уже перед самой посадкой вертолета Мехди Хамадан увидел признаки готовящегося большого штурма главного входа.
      Но он еще не опоздал.
      Раки стоял у входа, потирая руки как от холода. Его взгляд выражал отчаяние.
      Хамадан замедлил ход.
      - Амар, ты подготовился к обороне?
      - Да, Мехди. Но я ничего не понимаю.
      - Группа радикалов-американцев собирается атаковать нашу базу. Через мою обширную разведывательную сеть я смог узнать об этом вовремя. Они попытаются войти по тоннелю "двадцать шесть". Сними по возможности больше людей с обороны главного входа и отведи в тот тоннель. Ты лично отвечаешь за это, Амар. Не подведи. Этих людей будет немного, но они исключительно хорошо вооружены, обучены, и пришли убить нас всех. Поторопись!
      Амар кивнул, повернулся и убежал, отдавая на ходу команды своим подчиненным.
      Хамадан позвал офицера по обучению, чье лицо ему было знакомо.
      - Ты отведи меня туда, откуда бы я мог наблюдать за обороной главного входа. Быстро!
      Мехди забрал автомат "Узи" у часового, охранявшего вход. Он подумал, что если у пилота и представителя аятоллы Фасада Батуты достаточно сообразительности, то они сделают то же самое.
      Они стали спускаться по гладкому извилистому тоннелю в скале. С потолка капала вода, и сырость прохватывала его до костей. Вдоль стен на уровне плеча шел электрический кабель, соединявший лампы, висевшие на потолке через каждые десять метров.
      Когда Хамадан поднимал воротник спортивной куртки, что бы как-то защититься от холода, он оглянулся. Пилот и представитель аятоллы шли следом за ним и были уже вооружены.
      Мехди думал, что пусть даже эти американцы действуют прошв политики своего правительства, предпринимая попытку прорваться в комплекс, все равно Америка должна быть наказана. Тоннель повернул. Потолок стал ниже, но стены как бы раздвинулись, и свет стал более рассеянным. Офицер перешел на бег, но Хамадан не отставал от него.
      Предупредить Мухаммеда Раку о готовящемся нападении на их базу не было возможности. Но Мехди сделал все, что мог. Он установил радиосигнальное устройство с часовым механизмом.
      Он бросил взгляд на часы. Через тридцать минут на последнем этаже гостиницы произойдет повреждение сети. Его устройство подаст радиосигнал, который послужит приказом для Раки.
      Убить.
      Хамадан продолжал идти.
      Кросс продел канат в отверстие 8-образного приспособления для спуска. Его зубы уже болели от гранаты, которую он все еще зажимал. Он находился как раз над входом в тоннель. Ему говорили, что он был образован в результате взрыва стены тоннеля.
      Эйб достал затычки для ушей и с трудом вставил их: мешала маска-шапка. Он зажал кольцо посильней и дернул гранату, освободив ее от чеки, мысленно надеясь, что эти усилия не нарушили пломбы. Еще пять лет назад, когда он выезжал на последнее задание, у него было столько работы для стоматолога, что он не хотел об этом вспоминать. Кросс крепко прижал фиксатор взрывателя и опустился еще ближе к отверстию. Оно выглядело так, как он себе и представлял его. Он завис, приготовил винтовку "Эйч-Кей", упираясь ногами в стену у входа. Закрыв глаза и отвернув голову, Кросс бросил светозвуковую гранату. Даже несмотря на затычки звук был болезненно сильным. Он считал секунды, когда уменьшится интенсивность вспышки, потом открыл глаза и прыгнул в тоннель. Два человека кричали так громко, что их было слышно через затычки, как резкий громкий шепот прямо в ухо. Они закрывали руками глаза. Оружие валилось рядом.
      Кросс выстрелил. Винтовка с глушителем задергалась в его руках. Оба человека упали.
      Кросс опустил оружие, освободился от альпинистского снаряжения и побежал по серому гранитному тоннелю.
      Эйб вынул затычки из ушей и положил их в карман на случай, если возникнет необходимость вновь использовать их. По обеим сторонам тоннеля были установлены лампы, освещавшие примерно каждые девять-десять метров. Звук его шагов отдавался эхом.
      Хотя звук гранаты был очень сильным, Кросс считал, что его не могли услышать на очень большом расстоянии. Он вжался в гранитную нишу, когда появились три охранника с винтовками. Он подождал, когда они поравняются с ним, и, выйдя из ниши со словами "Пока, ребята!", свалил их очередью.
      Кросс пробежал еще несколько метров вперед по коридору в скале, а потом бросился назад к выходу. Он поменял магазин, решив сохранить неполный магазин на случай, если ничего больше не останется.
      В отверстие в скале ввалился Хьюз, а потом - Бэбкок. Они быстро закопали ставшее ненужным снаряжение.
      - Пока ничего серьезного не произошло. Еще тридцать секунд тоннель был чист метров на пятьдесят. Одним словом, настолько, насколько я мог видеть.
      - Вполне соответствует схеме, - сказал Хьюз, оглядевшись. - А сейчас необходимо избавиться от карт и схем, - Хьюз достал из-под жилета контейнер, проверил крышку, положил его на камень и ударил по контейнеру ножом. Раздался хлопок, и контейнер наполнился жидкостью, похожей на клубничный сок. Бумаги начали растворяться.
      Кросс вытащил нож и сказал Бэбкоку:
      - Давай и твои карты, - и дважды ударил, разбив капсулы в контейнере.
      Кросс опустил свой "Гербер" в чехол. Бэбкок проверил "ЛАВ-12". Все в порядке.
      Кросс посмотрел на Хьюза. Тот уже устанавливал два пластиковых заряда, которые должны были завалить этот вход. Хьюз взглянул на часы.
      - Полчаса?
      Кросс кивнул.
      - Если к этому времени мы не выйдем отсюда, мы все равно погибнем.
      - Хорошо, полчаса, - сказал Бэбкок, взглянув на часы.
      - Мы должны выйти отсюда ко времени завтрака, - просто сказал Хьюз и подключил детонатор к часовому механизму.
      Они направились по коридору. Хьюз, как наиболее уязвимый со своей взрывчаткой, шел сзади. Кросс был первым, Бэбкок со своей "ЛАВ-12" шел слева, немного отставая от него.
      Они договорились, что при оптимальных условиях они будут использовать "Эйч-Кей" с глушителем, а "ЛАВ-12" - в качестве поддержки в ближнем бою. Но Кросс знал, что бой редко проходит в оптимальных условиях.
      Они прошли место, где Кросс застрелил трех охранников, пришедших на звук гранаты. Не было смысла разоружать их, так как они были мертвы. Кроме того, патроны от "АКМ" не подходили ни к одному оружию команды. Кросс, Хьюз и Бэбкок продолжали идти.
      - Я сейчас, парни, - сказал Хьюз, когда коридор круто повернул вправо, точно как было показано на схеме. Кросс посмотрел через плечо, Хьюз, сняв сумку, устанавливал небольшой заряд на электрическом кабеле, проложенном для освещения коридора.
      Дальше коридор стал подниматься. Тоже как по схеме.
      Сзади Эйб услышал шепот Бэбкока:
      - Он уже догнал нас.
      Кросс только кивнул.
      Они должны сейчас подойти к концу тоннеля, если он правильно запомнил схему.
      Тоннель делал резкий поворот. Кросс жестом остановил остальных. Он услышал звук.
      Нельзя было сказать определенно, где находился пост. Ясно только, что где-то впереди.
      Когда Кросс стал доставать "Танго", Хьюз похлопал его сзади по плечу. В его правой руке был "Вальтер" с глушителем.
      Кросс кивнул.
      Хьюз выдвинулся вперед. Кросс держал свою "Эйч-Кей" наготове. Хьюз исчез за поворотом. Бэбкок остался держать его сумку.
      Кросс слушал. Дважды раздался звук, похожий на щелчок затвора.
      Из-за поворота появился Хьюз.
      - Один часовой. Просто замечательный глушитель.
      Беззвучный пистолет исчез под жилетом.
      Хьюз снова надел сумку. Кросс двинулся вперед, чуть не споткнувшись об убитого двумя выстрелами в голову часового. Кросс переступил через него и вошел в следующий коридор.
      Он казался бесконечным, уходя в оба конца. На мгновение Кросс закрыл глаза, вспоминая схему, а потом пошел влево.
      Впереди должно быть спальное помещение. Эйб посмотрел на часы. Время было предрассветное. Несмотря на отвлекающую атаку, здесь наверняка должны спать люди.
      Кросс вновь закрыл глаза, вспоминая схему, затем сравнил пройденное ими расстояние с масштабом схемы. Он решил, что до спального помещения примерно еще один городской квартал, и продолжил продвижение.
      Кросс ускорил шаг. Тоннель сделал еще поворот. Эйб остановился. Массивные двойные двери перекрывали коридор. Кросс молча выругался.
      Подошел Бэбкок, взялся за ручку двери и посмотрел на Кросса. Тот пожал плечами и посмотрел на Хьюза, который просто держал автомат, готовый к бою. Кросс снова пожал плечами и кивнул Бэбкоку. И вдруг она открылась. Кросс нырнул в нее. Хьюз - за ним. Эйб повел автоматом вправо, зная, что Хьюз прикроет его слева.
      За дверью никого не было. Кросс оглянулся на Бэбкока, стоявшего в дверном проеме, с автоматом наготове.
      Кросс начинал беспокоиться. Слишком все было легко.
      Ему захотелось закурить.
      За дверью коридор разветвлялся. В одну сторону шел длинный проход. Согласно схеме, которую вспомнил Кросс, здесь не должно быть большой пещеры, просто небольшое помещение для тренировок или для отдыха. Но так как террористы к отдыху не имели интереса, то вероятнее всего, это и есть спальное помещение. Он оставил мысль об осмотре разветвления, предположив, что это, должно быть, тупик. Они снова пошли в нужном им направлении.
      Еще один поворот коридора. Кросс заглянул за угол. Еще ряд дверей. Он поднял правую руку, показывая на дверь, приложив раскрытую ладонь к лицу и закрыл глаза. Когда он открыл ее, Хьюз и Бэбкок кивком согласились с ним.
      Кросс шагнул в коридор. Там никого не было. Бэбкок побежал вперед, низко пригнувшись. Кросс прикрывал его.
      Бэбкок добежал до двери, прижался к стене слева от двери. В правой руке он сжимал автомат.
      К двери подбежал Кросс, а за ним - Хьюз. Кросс жестом показал им ждать. Он дважды сжал и разжал кулак. Хьюз установил еще одно взрывное устройство на электрокабель, потом снова надел сумку и приготовил оружие.
      Они увидели людей, раздевавшихся у своих коек или входивших и выходивших из помещения, оказавшегося отхожим местом в дальнем конце большой сводчатой пещеры. Некоторые были вооружены и полностью одеты. "Охрана для новобранцев?" - удивился Кросс.
      Но разбираться, кто хороший, а кто плохой, не было времени, хотя Кросс ненавидел теорию, что Бог сам разберется.
      Раз они были здесь и без цепей, они были законченными террористами или опасно близки к этому.
      Он открыл огонь, услышав сзади себя Хьюза. Кросс выкрикнул: "Автомат!", - когда два охранника направили на них "АКМы", готовые стрелять. Кросс нырнул влево. Автоматная очередь врезалась в стену рядом с ним. Пули срикошетили от гранита. В Кросса ударили струи гранитной пыли.
      В пределах этой пещеры "ЛАВ-12" Бэбкока звучал, как маленькая пушка во время празднования Дня независимости. Бесшумность и секретность их действий кончилась. Кросс покатился по полу, рванув одну из гранат и бросил ее как шар для игры в кегли в сторону отхожего места.