Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хирургический удар (№1) - Хирургический удар

ModernLib.Net / Боевики / Эхерн Джерри / Хирургический удар - Чтение (стр. 3)
Автор: Эхерн Джерри
Жанр: Боевики
Серия: Хирургический удар

 

 


Я знаю, что для пианиста ночной забегаловки это слишком рано, но в 4.00 у нас подъем для пробежки. Ты, вероятно, обратил внимание, — Хьюз снова улыбнулся, — что вокруг этого дома ландшафт далеко не ровный. Я надеюсь, тебе нравится бегать по холмам. Сейчас у меня готовятся спагетти, а также соус средней остроты с незнакомым тебе вкусом. Мучное является прекрасным средством для пополнения организма углеводами, которые тебе потребуются. Что касается спиртного, парень, у нас есть пиво. И вообще, есть все необходимое в разумных пределах, а остальное спрятано так далеко, что ты не найдешь.

Кросс выпустил дым через нос.

— Ты, наверное, расстроишься, если я не стану искать все то, недозволенное? Не так ли?

Хьюз облокотился на каминную доску. Она была заставлена от начала до конца призами за стрельбу из пистолета, из лука, массой фотографий в рамках.

— Честно говоря, Эйб, я рассчитываю на тебя. Из вас троих ты будешь самый жизнеспособный и самый незаменимый. И поэтому ты прибыл сюда раньше других. Остальные двое очень хорошие ребята. Но только ты и я имеем богатый боевой опыт или вообще опыт работы за линией фронта. Последний раз, когда мы встречались с тобой, я преподавал курс “Взрывное дело”, ты был очень вежливым молодым морским офицером, хотя и очень агрессивным, и твоя речь служила образцом литературного английского языка. Но за последние пять лет самообвинений в гибели 118 пассажиров ты превратился, как оказывается, в задницу. И, к тому же, сквернословящую. Я расцениваю это как излишнюю компенсацию за самоуничижение. Ты хочешь показать себя крутым парнем, доказать, что ты настолько силен, что тебя не трогает гибель 118 человек. Ты здесь не для того, чтобы я занимался психическим лечением или спасением твоей души. Ты находишься здесь для того, чтобы снова стать полезным в деле, которое тебе удавалось лучше, чем другим.

— А у вас есть рояль?

— Как ни странно, есть. Надеюсь, пианино тебя устроит? Рояль сложно было бы затянуть сюда в горы. Я привез пианино специально для тебя, чтобы мы могли коротать вечера, распевая любимые старые песни.

Кросс затушил сигарету.

— А где пиво?

Глава 5

Знакомый “мерседес” со знакомым водителем появился опять. Но в этот раз Кросс стоял на крыльце рядом с Дарвином Хьюзом. Из машины вышли два человека — негр и белый. “Мерседес” уехал, а эти двое подошли к крыльцу.

Черный был высоким, худощавым, с хорошо развитой мускулатурой, выделявшейся из-под трикотажной рубахи с коротким рукавом. Он представился:

— Люис Бэбкок, сэр.

Белый был такого же роста, что и Бэбкок, с руками, которые могли бы принести ему состояние, участвуй он в конкурсах по бодибилдингу, и с шеей, исчезающей в неимоверно огромных плечах. Он провел руками по вьющимся седым волосам и улыбнулся.

— А я Джефф Файнберг, сэр. Приятно познакомиться с вами.

— Это Эйб Кросс, господа. И нам обоим тоже приятно познакомиться с вами. Давайте войдем и немного побеседуем с вами. — Хьюз повернулся и вошел в дом.

Кросс подошел к бару, к своему удовлетворению заметив, что Хьюз заполнил все пустые ниши бара бутылками виски, водки, скотча, рома и джина. “Это признак доверия”, — подумал он. Налив себе имбирного пива, он спросил:

— Хотите выпить?

Бэбкок поставил на пол свою дорожную сумку и чемодан и, засунув руки в карманы, подошел к бару, передвигаясь грациозно, как кошка. Его волосы были коротко острижены. У него был высокий лоб, правильные черты лица, цвет кожи скорее насыщенно-коричневый, чем черный.

— Я бы выпил имбирного пива.

Кросс кивнул и, наполнив стаканы льдом, начал разливать пиво. К ним присоединился Хьюз, а затем — Файнберг. Хьюз взял “Майклоб”, и Файнберг попросил того же.

— О деталях мы поговорим сегодня вечером после ужина. Я занимаюсь приготовлением пищи и намерен продолжить свое занятие. Но теперь нас четверо, и я хотел бы попросить, чтобы вы немного помогли мне потом убрать. Если в двух словах, то нам четверым необходимо выполнить почти невыполнимое задание. Мы должны до полного автоматизма отрепетировать отдельные элементы этого задания. Затем вы уедете и попытаетесь выполнить эту работу. У вас почти нет шансов выжить. Но кто знает... А сейчас Кросс покажет вам ваши комнаты. Если что-нибудь будет нужно, скажите. — Дарвин Хьюз взял стакан с пивом и ушел. Кросс обратил внимание, что оба вновь прибывших посмотрели тому вслед.

На ужин снова были спагетти. Углеводы, и поэтому Кросс предположил, что утром их ждет трудный забег. После ужина и уборки они собрались в большой комнате. Солнце садилось над балконом, с которого открывался вид на долину. Хьюз стоял на своем “подиуме” возле каминной доски. Кросс потягивал пиво. Файнберг тоже, а Бэбкок — водку со льдом. Эйб заметил, что негр изучает бутылку.

— Нам необходимо узнать друг друга. Я начну. Если я что-либо опущу, то это значит, что я вернусь к этому позже. Во время второй мировой войны я был самым молодым военнослужащим в Управлении стратегических сил. И был настолько молодым, что даже не знал, что служу в этом Управлении. После войны я недолго наслаждался свободой, будучи безработным. Меня нашло ЦРУ. Таким образом я попал в Израиль воевать вместе с организацией, которая позднее преобразовалась в “Моссад”. После того, как меня выдернули из армии, за всю вторую мировую войну я ни разу не носил военной формы. Да и фактически я не придавал этому особого значения. Тем не менее, к концу войны я был уже капитаном. А когда началась война в Корее, я был привлечен к планированию и осуществлению операций и обучению специалистов. К концу войны я был уже подполковником. Я много работал в Южной Америке и на Ближнем Востоке. А когда начали накаляться страсти вокруг Вьетнама, меня попросили вернуться с Востока, присвоили звание полковника и даже дали поносить зеленый берет. Практически я делил все свое время между обучением специальных команд и их руководством по всей территории, которую мы тогда контролировали. Мой отец работал лесничим в Техасе. Я не был там двадцать лет. Поэтому после того, как закончилась война во Вьетнаме, я перевез жену и сына в Техас, а сам устроился работать в одну частную охранную фирму. Когда началась разработка программы “Дельта Флайт”, меня пригласили в качестве специалиста-подрывника. Там приходилось иметь дело со специальным оружием и тактическими приемами, которые были знакомы мне по Техасу, затем на некоторое время я прекратил обучение спецподразделений и перешел служить в восемьдесят второе диверсионно-десантное подразделение по специальной программе по борьбе с терроризмом. Вот, пожалуй, и все. Я достаточно стар, чтобы стать отцом всем вам вместе или по отдельности.

Бэбкок засмеялся. Хьюз обратился к нему:

— Я всегда считал черных женщин исключительно красивыми. Так что не сбрасывайте, Бэбкок, это со счетов.

— Да, сэр.

— Я хочу предложить всем вам обращаться друг к другу по имени. Меня зовут Дарвин. Только Богу известно, какими мотивами руководствовались два приверженца фундаментализма, когда называли своего сына Дарвином[3]. Так что либо Дарвин, либо Хьюз. Честно говоря, я предпочитаю первое. А теперь, Бэбкок, твоя очередь.

Люис Бэбкок прочистил горло и начал:

— Я пошел в армию после колледжа, где изучал право. Но затем я перевелся из военно-юридической службы в десантно-диверсионные войска и проходил обучение по программе “Дельта Флайт”. У нас преподавали и вы, сэр. Простите, я хотел сказать, господин Хьюз. Я участвовал в событиях на Гренаде. Это мой единственный боевой опыт. Я рад, что меня взяли в эту команду. По крайней мере, я так думаю.

Хьюз улыбнулся. Его правая бровь приподнялась.

— Хорошо. Файнберг, теперь ты.

Джефф Файнберг встал. Он был, пожалуй, самый молодой среди них, как решил Кросс. У него был нью-йоркский акцент.

— Я, еврей. С террористами я уже сталкивался. Я пошел в морскую пехоту после средней школы, а затем перевелся оттуда. Мне хотелось в десантно-диверсионные или какие-нибудь другие специальные войска, И я попал в команду, проходившую обучение по программе “Дельта Флайт”. У меня нет боевого опыта. Но я надеюсь, что скоро избавлюсь от этого недостатка.

Кроссу казалось, что он сотни раз встречался с Файнбергом, но не был с ним знаком. Он закрыл глаза и просто слушал, о чем говорит Дарвин Хьюз. Эйб знал, что теперь его очередь, но он представления не имел, о чем говорить.

— Эйб Кросс имеет длинный послужной список, и многое из него засекречено. Перед всеми нами он имеет явное преимущество, о котором я скажу, опередив его. Он был заложником у террористов и выжил.

— Он тот... — это был голос Файнберга, и Кросс открыл глаза.

— Да, я именно тот.

— О, извини!

В этот момент их прервал Хьюз:

— Он ушел из военно-морских сил пять лет назад в должности командира группы. Он участвовал в пяти операциях за линией фронта, которые проводились в Северном Вьетнаме по заданию военной разведки. Его привлекали для участия в операциях в Латинской Америке и на Ближнем Востоке. Он с отличием окончил университет. Во время одной из загранэкскурсий его сбили. Пилот был ранен. И Эйб тащил его на себе. Шесть недель они добирались до своих. У Кросса почти столько же благодарностей, сколько и у меня. Он будет тактическим руководителем группы.

Кросс выпрямился, сидя на диване.

— И еще последние пять лет я пил много пива и разных других напитков из хлебного спирта. Вот теперь все. Аминь.

Бэбкок засмеялся. А вслед за ним засмеялся и Кросс.

Глава 6

Винтовка ССГ в его руках творила чудеса. Но способности Бэбкока в искусстве стрельбы на дальние дистанции у Кросса с лихвой компенсировались искусством владения личным оружием. Вероятно, благодаря большому опыту.

Официально тренировка на сегодня закончилась. Но они все вчетвером стояли на рубеже двадцати пяти метров, все еще продолжая стрелять. Кросс открыл для себя, что такие ни к чему не обязывающие стрельбы были для него наилучшим способом расслабиться. Оба пистолета, которые он должен будет взять с собой на операцию, лежали перед ним на скамейке. Эйб выбрал “Беретту 92Ф”. Взяв магазин, рассчитанный на двадцать патронов, Эйб вставил его в пистолет, большим пальцем снял с предохранителя. Он навел пистолет на мишень, убрал палец с кожуха и выстрелил.

Кросс взял пистолет обеими руками и стал стрелять одиночными на скорость. Наконец кожух отбросило и он зафиксировался: произведено двадцать выстрелов. Кросс взял трубу и посмотрел на мишень. Голова стандартной ростовой мишени разлетелась в клочья, а точнее, она просто перестала существовать.

Кросс высвободил пустой магазин и, оставив кожух в открытом положении, положил пистолет на скамью.

Люис Бэбкок похлопал Эйба по правому наушнику, и Кросс повернулся.

— Почему ты всегда стреляешь в голову? — спросил Бэбкок.

— Это наилучший способ тренировки. Цель небольшая. Труднее попасть, чем в середину тела, — ответил Кросс, понимая, что кричит, как это было всегда, когда на нем находятся наушники. Они глушили звуки извне, поэтому он во время разговора неосознанно пытался компенсировать это криком.

Бэбкок кивнул и продолжил стрелять из своей “Беретты”.

Кросс взял заказной “смит-и-вессон”. Барабан был открытый. Сейчас Эйб вспомнил замечание Бэбкока и кивнул себе. Он подставил зарядное приспособление к барабану, надавил им ось выбрасывателя, и шесть патронов скользнули на свои места.

Кросс снова стрелял, а затем освободил барабан от пустых гильз. Снова зарядил его и снова стрелял.

Эйб держал револьвер стволом под углом 45 градусов к земле. Теперь он убрал палец со спускового крючка. Ему не нужна была труба. В центре мишени просвечивалось отверстие величиной с грейпфрут. Эйб подумал, что если бы он стрелял так же хорошо тогда, в супермаркете, та пожилая негритянка осталась бы жива.

Кросс закрыл глаза.

Теперь вечера проходили в изучении тактики проведения операции, новых элементов утренних занятий, в отработке приемов преодоления препятствий. Дом Хьюза великолепно подходил для этой цели. Тренирующиеся продвигались по коридорам, вниз и вверх по лестничным клеткам, из одной комнаты в другую. В дверных проемах появлялись мишени, соединенные со специальными пистолетами, используемыми в учениях по выживанию. Такой же пистолет был у Хьюза. Когда какая-нибудь из мишеней появлялась без прикрытия, Хьюз стрелял в голову или ее сердце, поэтому на нем были надеты специальные наушники и очки для защиты от неожиданной струи краски.

В конце третьей недели, в субботу, когда Кросс курил одну из редких теперь сигарет, Бэбкок и Файнберг играли в дальнем углу комнаты в шахматы. Кросс играл лучше Файнберга. А с Бэбкоком у него складывались интересные партии тогда, когда они играли без учета времени, тщательнейшим образом продумывая стратегию каждого хода.

Хьюз держал руки в карманах серых брюк. Он был без обуви, большой палец левой ноги выглядывал из дырки в носке.

— Я думаю, пришло время поговорить о нашей цели.

Кросс услышал звук упавшей шахматной фигуры и отодвигаемого кресла. Он взглянул в сторону шахматного столика. Файнберг стоял. Бэбкок повернулся к Хьюзу лицом.

Кросс не стал тушить сигарету. Те несколько сигарет, которые он теперь мог себе позволить, были слишком дороги ему.

— Давайте поговорим, — пробормотал он.

Под мышкой Хьюз держал видеокассету. Он бросил ее через всю большую комнату. Кросс, сидя на диване, наклонился вперед, чтобы поймать ее. С кассеты на него смотрело лицо Шона Коннери, популярного киноактера. По обе стороны стояли красивые девушки с пистолетами “Вальтер П5” — с одной стороны настоящая, а с другой — отражение в зеркале.

— Мне нравится фильм “Никогда не говори никогда”. И девушки там приятные, и Ким, и Барбара, — улыбнулся Кросс.

— Ставь кассету в аппарат, парень.

Кросс сделал то, о чем его попросили и задержался у видеомагнитофона, чтобы отрегулировать громкость. Через несколько секунд Шон Коннери бежал вдоль дороги в какой-то тропической местности, а Лейни Холл что-то пела. Кросс дёрнулся на диван. Файнберг и Бэбкок сели по обе стороны от него, а Хьюз стоял сзади. Сигарета Кросса умирала медленной смертью в пепельнице, и Кросс потушил ее из сострадания. Кросс прикуривал другую сигарету, когда Коннери снял часового из духовой Трубки, стреляющей отравленными стрелами. Затем Коннери спустился по кабелю в лагерь для пленных, который был его целью.

Раздался звук, и легкая граната, для выполнения задания у них было таких несколько штук, полетела в дом, где были террористы. После взрыва Коннери проник в дом через окно и...

Изображение замелькало. Хьюз подошел к видео, взял пульт дистанционного управления и нажал паузу. Мелькание замерло.

— К сожалению, если мы с первого раза не сможем сделать все как нужно, у нас не будет возможности повторить это лучше, джентльмены. Кросс, когда ты вставлял кассету, ты обратил внимание на новое устройство защиты от электрических импульсов в видеомагнитофоне?

— Нет.

— Это декодер. Без него самый распрекрасный фильм...

— Классический, — вставил Бэбкок.

— Точно. Между прочим, в конце этого фильма хорошие парни побеждают. Сначала воспроизводятся первые минуты фильма, а затем специальный сигнал требует переменить систему воспроизведения, чтобы изображение стало видимым. Это на случай, если кто-либо, воспользовавшись нашим отсутствием, захочет просмотреть кассеты из моей видеотеки. А теперь давайте смотреть дальше.

Он снова нажал кнопку “пауза”. Мелькание и “снег” продолжались некоторое время, а потом внезапно прекратились. На экране возникли покрытые снегом горы, снятые с расстояния. Хьюз спокойно сказал:

— Если кто-то хочет посмотреть фильм, у меня есть другая копия. А то, что вы видите сейчас, это и есть горы Эль Бурса. Смотрите внимательно. В интересах международного сотрудничества, если вам когда-либо придется услышать о КГБ, вспомните его добрым словом. Этот фильм, теперь переписанный на кассету, принадлежит им. Но это не значит, что нам одолжили его для просмотра. Достаточно будет сказать, что на площади Дзержинского тоже происходит утечка секретной информации. Сейчас видите в левом углу экрана, в нижнем левом, теперь в верхнем... плохие съемки... видите темное пятно? Это вход в систему пещер. Если можно сказать, черный ход в тренировочный комплекс организации, которая называется “Международный Джихад”. Это штаб-квартира. Здесь проводится обучение и даже происходят казни заключенных. И все это в гигантской системе карстовых пещер внутри горы. Никто никогда не был в этих пещерах и не выходил, чтобы рассказать о них. По крайней мере, никто, не принадлежащий к мусульманам-шиитам или организации “Международный Джихад”. Смотрите внимательно.

Самолет с незадачливым фотографом стал подниматься. Кросс попытался определить высоту полета. Над входом, о котором говорил Хьюз, была отвесная скала, метров шестисот, а может, и больше. Дальше располагалась возвышенность, рассечённая У-образным провалом со сторонами около 45 градусов.

Хьюз продолжал рассказывать:

— Там, где плато рассекается, справа по отношению к экрану, находится Советский Союз, слева — Иран. Вы подойдете слева и подниметесь на плато. Затем, воспользовавшись канатами, по отвесной скале спуститесь вниз ко входу в тоннель.

Изображение на экране замелькало, содержание и качество фильма резко изменилось. Очевидно, те же горы, но отверстие неестественно широкое и находится на уровне земли. Оно огорожено забором, охраняется и с трудом просматривается. Качество стало еще хуже. Возникло что-то наподобие арочной двери, закрывающей вход в гору.

— Это главный вход. Можно войти и отсюда, если прикрывать вас будет дивизия или у вас будет тактическое ядерное устройство; достаточно несколько тонн тринитротолуола. Но тогда вы взбудоражите тысячу или больше террористов разной степени подготовки. Вьетнамские крысиные норы покажутся вам увеселительной прогулкой по сравнению с тем, что в такой ситуации может ожидать вас в пещерах. Выкуривание террористов может затянуться на несколько недель. Отравляющие вещества? Приятная мысль, особенно если и вы будете внутри. Но пещеры имеют естественную вентиляцию, насколько мы поняли, которая выведет весь газ до того, как он успеет как-то навредить. Плюс к этому наличие нескольких деревень неподалеку от комплекса, в которых живут невинные люди, и многие из них не испытывают абсолютно никаких симпатий к нашему старому приятелю аятолле. Если мы без необходимости подвергнем их такой опасности, то мы ничем не лучше этих террористов. Таким образом, как бы ни сложились обстоятельства, мы не сможем воспользоваться ядерным оружием. Применение его скорее не принесет желаемого результата. Во всяком случае, мы не собираемся подвергать мир риску термоядерной войны ради того, чтобы смести эту грязь. Поэтому есть лишь один способ. Теперь смотрите вот сюда...

Опять пошли какие-то помехи. Вероятно, снова фильм КГБ. На этот раз появились кадры того же объекта, но снятого с другой точки. В правом верхнем углу что-то похожее... Хьюз остановил кадр.

— Вертолет. Площадка, — непроизвольно прозвучал голос Файнберга.

— Очень хорошо. Это и есть способ выбраться оттуда. Если вы доберетесь до него. Что весьма сомнительно, как вы уже поняли.

Кросс посмотрел Хьюзу в лицо. Его глаза улыбались.

— Ни черта, — сказал Бэбкок. — Вы сказали, тысяча парней?

— По нашим данным приблизительно тысяча. Я рассчитываю, что вы втроем проникнете на базу террористов и наилучшим образом воспользуетесь естественным строением пещер. Ты, Файнберг, уничтожишь как можно больше противников при помощи взрывчатки. Или просто навеки замуруете их в граните. Это не имеет значения. Убейте, кого только сможете, уничтожьте, что будет в силах. Если попадутся документы, заберите их. Подумайте о том, что реально может заинтересовать людей типа советских советников или кубинцев. Попробуйте сделать снимки. Затем, после завершения экскурсии по базе, похитите вертолет, если он там будет — данные спутниковой разведки говорят, что он постоянно там. Захватываете его и выводите из строя все, что можно поднять в воздух в погоне за вами. Затем летите домой и рассказываете о своем путешествии. Конечно, есть еще подробности. Ну, а теперь какие вопросы? — он улыбался.

Кросс спросил его:

— Можно нам досмотреть фильм?

Хьюз все еще улыбался.

— Позже, парень.

Глава 7

В этот вечер демонстрировалось еще одно трюковое кино “Конан-Варвар”.

Хьюз, ноги которого в сандалиях лежали на краю столика для Кафе, управлял аппаратурой с помощью блока дистанционного контроля.

Это был материал кинохроники, и Кросс узнал лицо на экране. Это было лицо шаха Ирана, человека, который принял власть после отречения его отца, офицера, покинувшего Иран, но не захотевшего править во время германо-британской военной оккупации. Шах задушил демократическое движение, созданное отцом. Он потерпел поражение и покинул страну в 1972 году.

— Это гора Дизан. Как видите, шах и его семья катались здесь на лыжах. Под горой находится сердце нашей цели, — сказал Хьюз. — Тысяча террористов разной степени подготовки, членов “Международного Джихада”. Но для нас это наилучшая мишень. Там нет детей, посторонних, единственные женщины те, которые сами являются террористами.

Теперь шел другой материал: та же местность, покрытая глубоким снегом. Ярко блестят на солнце шапки снега, покрывающие вершины гор. Идеальная картинка для рекламной брошюры лыжного дома отдыха. Образы, тут же возникшие в голове Кросса, вызвали у него улыбку.

Он сидит у камина, в котором гудит огонь. Возле него на полу стоит стаканчик рома, красивая девушка прижалась к нему.

Хьюз снова заговорил, и это вернуло Эйба из мира грез. Здесь был камин, но огонь не гудел в нем. Не было стакана с ромом, а была полупустая банка с пивом. Не было красивой девушки, и вообще, не было женщин.

— У нас есть причины считать, что руководство “Международного Джихада” подчиняется КГБ. Иранцами были предприняты кое-какие символические действия против советских граждан, но в действительности больше для прикрытия, нежели серьезно. Некоторые кадровые члены руководства “Международного Джихада” имеют обыкновение вдруг исчезать, а затем не менее неожиданно появляться вновь. Мы знаем того, кто непосредственно командует отрядами от имени “Международного Джихада”. Его имя Рака. Три года он провел в Москве, окончил университет им. Патриса Лумумбы. У нас есть и другая информация об этом Рака.

Изображение на экране опять замерло.

Хьюз встал и вышел на середину свободного пространства между телевизором и диваном, на котором сидел Кросс, Бэбкок и Файнберг.

— Рака не отдает приказы. Он их получает от человека по имени Мехди Хамадан. Рака симпатизирует Советам и, очевидно, использует движение исламских фундаменталистов, чтобы держать Соединенные Штаты — или Большого Сатану, как нас там называют — в напряжении. И это напряжение наилучшим образом Характеризует Раку. У него есть группа приближенных, состоящая из двенадцати человек, которых он называет “бессмертными”. Каждый из этих двенадцати работает, и это является обязательной частью программы обучения, в камерах пыток в тюрьме Эвин под Тегераном, в тюрьме Гохардашт и Табриз. Я думаю, мне не нужно говорить о мастерстве, которое они там оттачивают. Каждый из них имеет значительный боевой опыт в диверсионных отрядах, использовавшихся еще в начале ирано-иракской войны. Так как эти двенадцать были отобраны лично Ракой, можно только предположить, насколько высок уровень их мастерства, потому что остальные его люди тоже очень хорошие воины.

— Сам Рака, — продолжал Хьюз, — глубоко религиозен, а разработанный психологический портрет позволяет говорить о маниакальной склонности к убийству. Но он еще и выдающийся человек — не только тактик, но и интеллектуально одарен. Он разрабатывал и руководил несколькими убийствами по заказу руководства “Международного Джихада”, и он, пожалуй, самый серьезный и самый лучший из террористов Ирана. Итак, что мы имеем? Рака, его двенадцать “бессмертных” и около тысячи других с разным уровнем подготовки. Все религиозные фанатики, готовы умереть за святое дело. У них обширный арсенал оружия. Вся база, вероятно, заминирована для самоуничтожения на случай нежелательного проникновения. Рака и его люди как полубоги-убийцы, спустившиеся с Олимпа для выполнения своей грязной работы, чтобы потом вернуться с почестями, как герои.

— Но положительная сторона, — улыбнулся Хьюз, — это то, что если удастся выполнить нашу работу, мы нанесем разрушительный удар по терроризму, спонсором которого является Иран. В течение этих нескольких недель вы готовились к миссии, о которой очень мало знали. Теперь я разбиваю скорлупу. Вы будете внедрены через Турцию, пойдете вдоль границы с Арменией до Каспийского моря. Там, уже на территории Ирана, вас встретят члены движения “Народный Муджахедин”, опытные бойцы сопротивления. Они будут вашими проводниками и вашей дополнительной силой. Достигнув моря, вы вдоль берега дойдете до Танкабока, а оттуда — в горы и к нашей цели. Как вы уже знаете, мы рассчитываем на возможность завладеть вертолетом с целью возврата после операции. Если вертушки не будет, вам предстоит тяжелый обратный путь. Я останусь в Турции и буду оставаться там до завершения операции. Каждому из вас дадут так называемые “таблетки смерти”, как в шпионских историях. Если вас схватят, воспользуйтесь ими, иначе всю оставшуюся жизнь вы будете жалеть о том, что не сделали этого. Поверьте мне. Побег — это призрачная мечта. Вы окажетесь перед лицом самых страшных пыток, какие только может вообразить себе нормальный человек.

Он сунул руки в карманы и посмотрел на каждого из них по очереди. Его взгляд встретился с лицом Кросса — Хьюз спросил:

— Ну, есть вопросы?

Файнберг встал. Его руки были сцеплены за спиной, как по команде “вольно”.

— Сэр?

— Да, Файнберг.

— Я хотел сказать, что готов на все. Вы понимаете. Но я просто хочу знать. Есть ли хоть какой-то шанс, сэр? Я имею в виду, вернуться?

Бэбкок не дал Хьюзу ответить:

— Реально, — сказал он, — я не думаю, что кто-то захочет, чтобы мы вернулись. Если мы умрем, мы не сможем рассказать об этом. Не так ли, мистер Хьюз?

— Я обещаю вам. Я не знаю официальной политики в отношении этой операции, но если кто-нибудь попытается вывернуть из вас пробки, они смогут это сделать только через мой труп. Я вам всем клянусь.

Файнберг сел.

Хьюз снова заговорил:

— Как вы знаете, Кросс будет тактическим руководителем группы. Для этой должности вы не найдете человека лучше, человека, который выведет вас двоих живыми назад. Мы уже доставили в Турцию контрабандой второй комплект оружия и снаряжения для вас. И для меня тоже — на случай, если мне придется принять участие в путешествии. Вы не знали этого, но оружие и снаряжение, с которым вы тренировались, останется здесь. Вы отправитесь в Турцию чистыми. То оружие было проверено лично мной и группой экспертов на идентичность во всех отношениях с тем, которым вы пользовались здесь. Мы поедем под вымышленными именами, с американскими паспортами. Человека, который будет координировать все в Турции, я лично знаю и доверяю ему. Вот теперь все. Есть вопросы? Кросс допил пиво. Никто не произнес ни слова. Кросс всегда считал русскую рулетку глупой игрой. В барабане пистолета оставляют всего один патрон. После того, как барабан раскручен и остановлен, ствол прижимается к голове. Ты нажимаешь спусковой крючок, надеясь, что боек попадет на пустую патронную камеру.

Но этот “хирургический удар” по терроризму... это как игра в русскую рулетку, но только полностью заряженным револьвером. Даже не стоит утруждать себя гаданием, какой из ударов бойка убьет тебя.

Глава 8

Одним из преимуществ пианиста в забегаловке была возможность вспоминать основные мелодии всех старых стилей, а затем импровизировать в тех местах, в которых ты подобрал не те ноты, которые были необходимы. А дополнительным преимуществом была возможность спустя некоторое время садиться и играть все, что угодно, и все звучало с первых аккордов правильно и обновленно, а если к тому же ты мог напустить на себя нужный вид, то женщины находили это очень сексуальным.

Вокруг не было женщин, но Эйбу все равно нравилось играть на пианино. Он закрыл глаза и почти видел открытые ноты “Ты входи в мое сознание”. Его пальцы двигались так, как будто руки имели свой собственный разум.

Когда он играл, то настолько сосредотачивался, что это было почти как секс. Он видел пляж, слышал рокот волн. Лори Моррис. Ее золотисто-каштановые волосы, водопадом струившиеся по спине, обнаженным рукам, когда он держал ее.

— Кросс.

Кросс перестал играть. Он оглянулся. Это был Бэбкок.

— Ты очень хорошо играешь.

— Спасибо. Что я могу сделать для тебя?

— Продолжай играть, пожалуйста.

— Хорошо, — он кивнул, и его пальцы подхватили мелодию с того места, где он остановился.

— Насколько реальны наши шансы, как ты думаешь? — Бэбкок облокотился на пианино. В его руке был стакан пива.

— Настолько же реальны, насколько пианино можно заставить звучать как скрипку.

Бэбкок улыбнулся.

— Моя мама пыталась заставить меня взять в руки скрипку...

— Я знаю, но ты боялся, что служащие магазина увидят и возьмут тебя с поличным, — засмеялся Кросс.

— Нет, я серьезно, — усмехнулся Бэбкок. — Это было еще до появления метода Судзуки или нет... но никто из наших соседей не слышал о нем. Но я ни под каким предлогом не соглашался.

— А моя мама была без ума от Либрейса, а тетя потеряла голову от Хьюги Кармайкла. Когда мои родители умерли, меня воспитывала тетя, и моя манера игры намного изменилась, — сказал Кросс.

Он заиграл одну из самых популярных песен Кармайкла — “Звездная пыль”, попросив Бэбкока прикурить ему сигарету.

Бэбкок взял с нотной полочки “Пэлл-Мэлл” и “Зиппо”, выбил одну сигарету, прикурил ее, закашлявшись от дыма.

— Как ты можешь относиться так к своим легким?

— Это неотъемлемая часть моего имиджа. Знаешь, сидишь и играешь, а рядом спиртное, во рту сигарета. Женщины просто балдеют, правда, — и он засмеялся.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14