А этот пусть живет

      Леха стал пятиться к лесу, но выскочивший из машины Гангут взял его на мушку пистолета:
      - Стой, падло! Бросай финяк, а то застрелю!
      Но Жук нож не бросил, а продолжал медленно отходить спиной по направлению к березняку.
      И тогда выстрелы действительно прозвучали. Только раздались они из леса.
      2
      Курский и Сбитнев
      Лейтенант заехал в изолятор временного содержания и вернул ключи задержанного Козлова дежурному, а потом поехал в тир. Тот был расположен за городом возле леса.
      Хотя спать сегодня ночью Курскому не пришлось, голова его работала кристально ясно и мысли выстраивались с четкостью телеграфных строк.
      Но, с другой стороны, думать ему больше ни о чем не хотелось. Картина убийства и без того была для него уже очевидной. Конечно, здесь еще много непонятного, но только в нюансах, принципиальная схема преступления более не являлась для лейтенанта тайной.
      У входа в тир он заметил зеленую "Ниву" полковника Сбитнева, а рядом с ним разглядел фигуру самого начальника Малининского РУВД. Подъехав поближе, он обнаружил, что у Николая Ильича весьма мрачный вид.
      - У тебя мобильник есть? - спросил полковник вместо приветствия. - Я свой забыл прихватить.
      - Так точно. - Курский продемонстрировал "Моторолу".
      - Звони Васильеву - почему-то нет его, подлеца.
      Лейтенант взглянул на часы.
      - Без двух минут еще, - осторожно заметил он.
      - Да звони, тебе говорят! Знаешь его телефон?
      - Помню.
      Курский начал было набирать домашний номер начальника тира, но тут заметил краем глаза, что к стрельбищу приближалась чья-то машина. Вскоре выяснилось, что именно Васильева.
      - Товарищ полковник! - жалобно заголосил начальник тира, едва вылез из машины. - Только по дороге вспомнил, что ключи в управлении оставил.
      - Ты опоздал на три минуты: получишь предупреждение о неполном служебном соответствии, - холодно объявил Сбитнев. - Открывай тир.
      - Так я же говорю: ключи оставил! - Лицо Васильева исказила гримаса неподдельного отчаяния, и лейтенанту показалось, что начальник тира сейчас рухнет перед Сбитневым на колени.
      - Почему же ты за ними не вернулся? - искренне удивился полковник.
      - Так я же знал, что вы меня ждете! Я звонил вам на мобильный, но никто не отвечал. И вот приехал предупредить...
      - Да ты что, майор, издеваться надо мной вздумал! - взревел Сбитнев. Для чего ж ты явился сюда без ключей?!
      Если объяснение Васильева показалось совершенно идиотским начальнику РУВД, то Курский хорошо понимал проштрафившегося майора. Обнаружив где-то на середине пути отсутствие ключей от тира, он наверняка испытал самый настоящий шок. Васильев стал лихорадочно набирать сбитневский номер, ан нет, полковник не отвечал.
      Что было делать - ведь майор ехал впритык к назначенному времени? Возвращаться за ключами и заставлять томиться у ворот закрытого стрельбища начальника РУВД, которого абсолютно все малининские милиционеры считали законченным самодуром, ему казалось попросту опасным для жизни. Майор, наверно, думал, что в таком случае Сбитнев сгоряча расстреляет его сразу, не выслушав никаких объяснений, прямо у дверей тира вместо мишени. Уж лучше подъехать вовремя и предупредить - мол, так и так...
      - Да я... Вообще-то... - лепетал нечто невразумительное майор, и Курскому совсем не хотелось оказаться на его месте.
      Но особой жалости к Васильеву лейтенант не чувствовал, потому как на его месте Курский никогда и не будет. Ведь Сергей всегда собран и дисциплинирован, да и полковник ценит его по службе.
      Сбитнев между тем, визуально окатив несчастного майора ушатом помоев, достал из кармана связку собственных ключей и после недолгого подбора открыл дверь тира.
      Ошеломленный начальник стрельбища, который самолично вставил всего неделю назад в эту самую дверь новый замок, не решился выразить свое удивление вслух и молча прошел вслед за полковником внутрь помещения.
      - Доставай боеприпасы! - скомандовал Сбитнев.
      - Так ключей же нет, - жалостливо развел руками майор, видимо, ожидая, что начальник РУВД сейчас повторит свой фокус и откроет ящик с патронами.
      Этого однако не произошло.
      - Ладно, езжай за ключами, - махнул рукой полковник. - Да пошустрее.
      Майор сорвался с места, а Николай Ильич, затянувшись "Явой", развернулся к лейтенанту.
      - Ну, докладывай. Прежде всего, по поводу Козлова, а то, - он взглянул на часы, - его с минуты на минуту из изолятора выпустят. Я сказал дежурному, что позвоню ему, если Козлова нужно немного попридержать. Что показал осмотр квартиры и гаража?
      - Не похоже, чтобы убийство произошло в одном из этих мест.
      - Значит, звонить дежурному не надо, - удовлетворенно заключил Сбитнев.
      - Но, надеюсь, из Малинина Козлов не уедет?
      - Подписки я с Павла Семеныча не брал, но убедительно попросил его не покидать места жительства. Так что он всегда будет в пределах досягаемости.
      - Очень хорошо, поскольку я хотел задать ему несколько вопросов.
      - Давай-ка теперь обо всем подробнее. - И Николай Ильич поудобнее расположился на стуле, как бы готовясь к долгому и интересному разговору.
      Но Курский отнюдь не был расположен слишком уж откровенничать со своим начальником. Главным образом, потому, что его об этом попросил Михаил Крутилин.
      Сергей встретил капитана во время ночного посещения квартиры Козлова. "Начальник отдела органических наркотиков" тоже проводил там несанкционированный обыск.
      Как пояснил Крутилин, исчез получатель крупной партии героина, которого пасли сотрудники Госкомнарка. По оперативным данным, она дошла до Москвы, но испарилась вместе со своим новым хозяином, и теперь Крутилин с коллегами отрабатывает все его связи. Что Козлов замешен в наркоторговле, прямых доказательств нет, но он почему-то временами крутился возле пропавшего ныне драгдилера, хотя у них никаких взаимных интересов по жизни вроде бы не имелось.
      Ничего больше на тот момент Крутилин Сергею сообщить не счел нужным, но попросил не говорить об их встрече на квартире Козлова кому бы то ни было, а особенно, Сбитневу. Похоже, он побаивался крутого полковника не меньше, чем малининские менты.
      Сергей пообещал данную просьбу выполнить, но счел, что за это он должен получить от Крутилина несколько больше информации. Ясно, что капитан в курсе произошедшего в Малинине преступления и задержания Козлова, иначе бы он не полез ночью к пенсионеру в квартиру. Так, может, Крутилину известна личность убитого? Не пропавший ли это, к примеру, драгдилер?
      На прямой вопрос Курского последовал разочаровавший его ответ: насчет преступления капитан в курсе, но труп не видел, поскольку опять-таки не хотел связываться со Сбитневым. Он собирался заглянуть в морг сегодня утром и надеялся договориться со смотрителем либо судмедэкспертом.
      Как на грех, лейтенант не смог показать Крутилину фотографию убитого, поскольку оставил ее дома.
      Тогда Сергей намекнул на Александру Ликину: мол, не по служебным ли делам капитан оказался в ресторане "Южный вечер"?
      Крутилин намек понял: да, он действительно хотел прощупать актрису. Та являлась любовницей все того же драгдилера, но принимала ли она участие в его противоправных делах - не ясно.
      Под конец этой ночной беседы капитан еще более разговорился и выдал кличку драгдилера - Финк.
      А что касается квартиры Козлова, то капитан ее осмотрел, но ничего бросающего тень на личность задержанного пенсионера не нашел.
      Курский, со своей стороны, сообщил об обнаруженном им в гараже Козлова тайнике. Это известие поначалу привело капитана возбуждение, но, когда выяснилось, что в схроне ничего нет, он сразу поутих.
      Под конец разговора Крутилин предложил лейтенанту оперативное сотрудничество, поскольку векторы их служебных интересов на данный момент пересекались. Но Сбитнев - опять-таки! - не должен быть в курсе их договоренности: у Крутилина, оказывается, зуб на полковника еще с той поры, когда сам Михаил служил в Малининском РУВД.
      Курский счел соглашение с капитаном полезным для дела, а его требование полной конспирации - этому делу не препятствующим, и в результате они ударили по рукам, договорившись связаться друг с другом где-нибудь в обед, обменяться новыми оперативными данными и окончательно конкретизировать их совместные акции.
      Не сказать, что Крутилин открыл для Сергея Америку, но именно после разговора с ним к лейтенанту пришла в голову и оформилась в общем виде картина состоявшегося убийства.
      Однако о своей версии лейтенант в нынешнем разговоре со Сбитневым решил умолчать, потому как она и без того носила достаточно умозрительный, то есть не слишком-то подкрепленный доказательствами, характер, а если не ссылаться на беседу с Крутилиным, то и вовсе выглядела почти фантастической. Кроме того, он полагал, что опознание личности убитого должно окончательно подтвердить его версию либо опровергнуть ее, а теперь это дело ближайшего времени, поскольку капитан обещал посетить морг уже сегодня утром.
      Да и сам Сергей, как только доберется до своего компьютера с базой данных МВД, сможет по крайней мере установить, не Финк ли оказался в убиенном виде невольным пассажиром козловских "Жигулей"?
      Тем не менее Курский решил быть посдержаннее не только со Сбитневым, но и с Крутилиным. Дело в том, что капитан уклонился от ответа на вопрос Сергея об объеме исчезнувшей партии наркотиков, а по некоторым косвенным признакам, включая и то обстоятельство, что Крутилин вел расследование чересчур скрытно, даже, скорее всего, в одиночку, стоимость сгинувшего товара была экстраординарной. Подозрение, возникшее у Курского еще в ресторане "Южный вечер", будто капитан задумал конфисковать данный товар для своих личных нужд, после ночной встречи с Крутилиным никуда не исчезло. Тем более что с его связями в среде драгдилеров реализовать даже крупные партии наркотиков совсем несложно.
      В данном варианте лейтенанта раздражало даже не то, что Крутилин, возможно, хочет с помощью своего служебного положения самообогатиться - это бы еще куда ни шло, но ситуация выглядела так, что он пытается использовать Сергея, дабы, фигурально выражаясь, нагреть собственную постель. Между прочим, а разве ему, лейтенанту Курскому, деньги не нужны?
      В общем, Сергей определился так: пока он будет в разумных пределах играть в одной команде с Михаилом Крутилиным и правдиво, но скупо отвечать на вопросы начальника Малининского РУВД. А в нужный момент сделает самостоятельный и решающий ход.
      - Я обследовал квартиру и гараж Павла Козлова, - начал он. - В квартире ничего подозрительного не обнаружил, а в гараже, в яме для ремонта, оборудован тайник.
      Сбитнев насторожился:
      - Продолжай.
      - Лаз в тайник был заделан кирпичом и оказался пуст. Не исключено, что его оборудовал бывший хозяин гаража.
      - А кто он, этот человек?
      - В настоящее время - помощник депутата Государственной думы. Более мы никакими сведениями о нем не располагаем.
      - Ну, хрен с ним, помощником этим... Что во дворе? Рогов что говорит?
      - Участковый ничем не выделяет Козлова из общей массы жильцов. Интерес, однако, представляет один из гаражей во дворе задержанного. По свидетельству капитана Рогова, он принадлежит некоему дипломату, находящемуся в данный момент в длительной загранкомандировке. Этот гараж, опять-таки по словам участкового, никем не эксплуатируется и расположен совсем недалеко от того места, где Козлов постоянно ставит свою машину, когда не использует стационарный бокс в бывшем кооперативе "Вымпел", неспешно излагал Курский те скудные сведения, которыми решил поделиться со своим начальником.
      - Ну, ну! - оживился Сбитнев. - Да не тяни ты, Серега! Что ты сегодня текст мямлишь, точно как твой приятель Митин!
      - В гараже, похоже, произошла драка. На полу - перевернутые канистры с краской и маслом. В одном из лежащих на боку пустых ведер когда-то была вода. Недавно она, видимо, вылилась на гравий. Он в том месте еще мокрый.
      - То есть пол в гараже засыпан гравием? - быстро спросил Сбитнев.
      - Да. И на нем имеются следы протектора. Учитывая, что ночью прошел легкий дождь, то...
      - Ты Поршневу пробу грунта именно из гаража принес? - перебил лейтенанта Сбитнев.
      - Нет, из квартиры Александры Ликиной.
      - Вот как? - озадачился начальник РУВД. - Ну, переходи к актрисе, если по гаражу у тебя ничего больше нет.
      - Добавить по гаражу действительно нечего. Что касается актрисы, то напомню: в первой половине вчерашнего дня она находилась в старых кварталах - там, где, по всей видимости, и произошло криминальное событие, правда, несколько позже...
      - Да-да, помню, - отмахнулся Сбитнев. - Ее там Козлов и подобрал. Давай дальше.
      - При нашей с ней беседе Ликина вела себя достаточно скрытно и вместе с тем нагло: мол, если у вас на меня ничего нет, так и не суйте нос в мои дела.
      - Ну и что? Какой из этого ты делаешь вывод?
      - Я просто хочу отметить, что Ликина определенно нервничала в разговоре. И ей это трудно было скрыть, хотя она и актриса. - И Курский несколько ироничски, вспомнив утренние слова Сбитнева по поводу Козлова, добавил: - Пусть и не народная.
      Полковник правильно оценил эту реплику как выпад в свой адрес, но виду не подал:
      - Ну а что со следами в ее квартире?
      - Квартира была только что, но довольно небрежно убрана. Так, с поверхности мебели хозяйка не удосужилась даже стереть пыль. Похоже, что поспешно уничтожались следы пребывания в квартире некоего постороннего лица. Частицы почвы, которые я принес криминалистам, были сметены в угол, их даже не успели убрать.
      - Ну, хорошо, а из гаража ты что-нибудь для лабораторного анализа принес?
      - Я думаю, туда лучше послать ребят из отдела капитана Поршнева. Пусть снимут пальчики, сфотографируют следы протектора - в общем, проведут криминалистические процедуры по всем правилам.
      - А следы крови ты в гараже не обнаружил?
      - Может, они и есть в небольшом количестве. Но искать их надо аккуратно, не затаптывая при этом следы пребывания других лиц. Пусть данным вопросом занимаются все-таки криминалисты - их хлеб в конце концов. Потом они могут и тайник в козловском гараже исследовать: вдруг там какой след остался.
      - Хорошо, - задумчиво произнес Сбитнев. - Правда, Козлов уже на свободе. Ну, не столь важно... А то, что ты притащил в пакетике к Поршневу, уже исследовано. В этой землице оказались следы мелкого гравия. У нашего покойника на подошвах его летних ботинок обнаружен схожий по составу субстрат.
      - А у Козлова? - быстро спросил лейтенант. - Его ботинки исследовали?
      - Естественно, - слегка нахмурился Сбитнев. - Или ты думаешь, что я пытаюсь отмазать своего старого приятеля?
      - Нет, но... Я хочу еще кое-что добавить по поводу господина Козлова: в его связке ключей есть один, который подходит к замку в гараже дипломата.
      - Даже так? - поначалу удивился и даже, вполне очевидно, расстроился Сбитнев, но быстро нашел данному факту подходящее объяснение: - Видимо, дипломат оставил ему свой ключ как сосед соседу, что можно легко проверить. - После чего он победно объявил: - Так или иначе, гравия на подошвах обуви Козлова не обнаружено.
      Наконец показался майор Васильев и пошел отмыкать сейф с боеприпасами.
      - Что теперь делать собираешься? - спросил Сбитнев лейтенанта.
      - На компьютере надо чуток поработать, - последовал немногословный ответ.
      Оба офицера встали на огневой рубеж и принялись поливать огнем фанерные мишени.
      Полковник размеренно стрелял с одной руки, аккуратно поразив силуэт "противника" в оба плеча, голову и грудь. Одна пуля ушла в сторону.
      Курский стрелял тоже с одной руки, но только навскидку, причем оказалась поражена исключительно лобовая часть мишени.
      - Серега, я у тебя все хотел спросить: почему ты садишь только в голову?
      Курский усмехнулся:
      - Это у меня рефлекс спецназовца. Несколько месяцев я в числе других учащихся готовился по программе спецназа, занимающегося освобождением заложников. Инструктор нас учил стрелять навскидку и только в лоб. Так быстрее и надежнее.
      - Хм... Ну а в правое плечо навскидку попадешь?
      - Сейчас попробуем.
      Лейтенант дважды выстрелил, и обе пули, к удивлению полковника, ушли выше цели.
      - Как это может быть, Серега?
      - В плечо целиться надо: рефлекс стрельбы навскидку в эту часть тела у меня не отработан, - досадливо мотнул головой Курский.
      - Тренироваться нужно, товарищ лейтенант, - усмешливо посоветовал Сбитнев. - У нас не спецназ: если насмерть кого застрелишь, неприятностей не оберешься.
      Он старался внешне не выражать озабоченность и недоумение, возникшие у него после разговора с Курским. Сбитнев определенно ощущал: тот не рассказывал всего, что ему удалось выяснить в результате расследования, и такое поведение было лейтенанту совершенно несвойственно.
      Кроме того, Курский, обычно сыпавший версиями по делу, сейчас не высказал вообще ни одной.
      Что происходит, черт возьми? - мучился разного рода подозрениями Сбитнев, но считал, что вызвать лейтенанта на откровенность не удастся. Мальчик этот - очень упрямый и, если что-то задумал, будет придерживаться избранной тактики до конца.
      Но такая ситуация Николаю Ильичу совершенно не нравилась, и он подумал, что самое время негласно подключить к делу сотрудников из знакомого ему частного детективного агентства, которые в свое время помогли Сбитневу разоблачить криминальную деятельность предыдущего начальника Малининского РУВД, да и позже не раз выручали полковника в трудных ситуациях.
      Ну что ж, задумано - сделано: он позвонит в эту контору из своей машины. Пусть ребята подвалят в Малинино со своей чудо-электроникой.
      - А что это Митин не приехал в тир? - спросил он у лейтенанта. - Разве ему мой приказ не передавали?
      - Я за него не ответчик, - последовал сдержанный ответ: Курского продолжала угнетать навязанная ему Сбитневым роль двурушника, некоего специалиста по подсиживанию.
      Как и предыдущий разговор с лейтенантом, этот ответ пришелся начальнику РУВД не по душе.
      Оба офицера теперь вели стрельбу молча. Сбитнев заметил, что Курский продолжал палить по фанерным силуэтам только в лоб, и это стало его все более раздражать.
      Только он собрался сделать подчиненному замечание, как зазвонил его мобильник.
      - Сбитнев слушает... Твою мать!.. А кто обнаружил?.. Опять Фомичев!... Ничего там не трогайте, я сейчас приеду! - Он разъединился и повернулся к лейтенанту: - Так в жизни не бывает. Это какой-то кошмарный сон...
      3
      Пенсионер Козлов
      Открыв глаза и обнаружив себя лежащим на нарах, а рядом - небритого мужика, тяжело сопящего во сне, Козлов ужаснулся, но достаточно быстро сообразил: это не ночной кошмар, а продолжение всего того, что с ним приключилось накануне, начиная с проклятого гаишника, который без всяких оснований тормознул его на повороте с Раздольной улицы, и кончая заключением Павла Семеновича в изолятор временного содержания.
      Правда, Коля Сбитнев обещал, что утром его отпустят, поскольку произошло явное недоразумение, но, с другой стороны, разве можно верить милиции? Все знакомые Павла Семеновича говорят, что нельзя ни в коем случае! Выходит, на самом деле еще совершенно неизвестно, чем вся эта история завершится.
      Но за какие же грехи его так жестоко наказал Господь!? Разве он совершил в своей жизни хоть что-нибудь паскудное? Или там антиобщественное?
      Наоборот, будучи в самом что ни на есть сознательном возрасте, он порядок на улицах наводил, являясь командиром ДНД! Было дело - пару раз залетал в вытрезвиловку... С кем, однако, не случается! Да и то - проступок ли это?
      Нет, ну как же так - всю жизнь на заводе вкалывал, а потом, когда предприятие встало, дачи кирпичные по всей области ставил! И при том рубля лишнего в кармане не было! Ну вот, разве что машину купил. Так ведь на свои, кровные, заработанные! За что же тогда такая напасть?
      Но, положа руку на сердце и в глубине души, пенсионер подозревал, что вся эта кошмарная история каким-то образом связана с Германом Артамоновичем, о чем Козлов предпочел умолчать на допросе. Этот симпатичный мужик выручил его года четыре назад на Московской кольцевой автодороге.
      Тогда Павла Семеновича здорово подрезал зеленый "Опель-астра", после чего хулиган тут же резко тормознул. Само собой на скорости в девяносто километров среагировать было невозможно...
      Из "Опеля" с разбитым задком сразу выскочил мрачный верзила, который вытащил Павла Семеновича из машины и чуть в буквальном смысле не вытряхнул из Козлова душу, взявшись двумя руками за лацканы его пиджачка. Громила требовал с бедного пенсионера две тысячи долларов, а Павел Семенович как раз все деньги на новую "шестерку" потратил, которую только что основательно помял. Ему теперь и свою-то машину чинить не на что!
      Козлов тогда насмерть перепугался. Ему казалось, что этот мордоворот обязательно его убьет. Причем немедленно! Уж больно сильно он Павла Семеновича тряс, и при этом так орал, так слюной в лицо брызгал!
      Тут, слава богу, гаишники подъехали. Вернее, Павел Семенович сначала подумал - мол, "слава богу". А потом, когда милиционеры на него наручники надели, он решил - все, конец. Оказалось, что девица, сидевшая на переднем сиденье "Опеля" вроде как померла - у нее удар сердца приключился, а лицо было сплошь все в крови. И теперь Павла Семеновича, пояснили милиционеры, отвезут в тюрьму, посадят на нары и будут судить за убийство, совершенное к тому же в пьяном виде. В пьяном - потому что один из гаишников сунул ему под нос трубку и заявил, что та "стала фиолетовой от зловонного алкогольного дыхания, изрыгаемого гражданином Козловым".
      Павел Семенович в страхе отвечал, что не мог изрыгать такое криминальное дыхание, потому как не пьет не только за рулем, но и года два - вообще.
      И это была святая правда, но его все равно поволокли в гаишный "Форд".
      Тут-то и произошло чудо.
      В "Форде" оказался человек в штатском. Тот самый Герман Артамонович так этот мужик назвался. И он встал на защиту пенсионера. Сказал, что товарищ Козлов - ни какой не убийца, а просто рабочий человек, даже мозолистый труженик. И еще он сказал, что лично разберется с этим дорожным инцидентом.
      Герман Артамонович действительно о чем-то долго переговаривался с пострадавшим мордоворотом, и наконец тот со словами, обращенными к Павлу Семеновичу, - "ну, смотри у меня, гнида!" - погрузился в побитый "Опель" и уехал прочь вместе со своей бывшей мертвой пассажиркой. Она к тому времени успела стереть кровь с разбитого лица, а также подкраситься и подмазаться.
      А вот Павел Семенович с места аварии уехать не мог - с мотором вроде что-то стряслось, а может, какие другие неполадки приключились: он тогда от чрезмерного волнения и повысившегося артериального давления разобраться не сумел.
      И тут произошло еще одно чудо - Герман Артамонович вызвал эвакуатор! И сказал Павлу Семеновичу, что о ремонте не стоит беспокоиться: все, мол, будет в лучшем виде "за счет фирмы".
      Павел Семенович тогда спросил, что это за фирма такая?
      А его новый друг ответил: фирма добрых услуг, она помогает честным и бедным людям, попавшим в беду.
      Вместе с эвакуатором приехала и красивая черная машина - "Лексус" называется. За рулем сидел молодой парень, который по распоряжению Германа Артамоновича отвез Павла Семеновича домой, в Малинино.
      Благодетель посетил его в тот же вечер. Он привез небольшой ящичек из листового железа с номерным замком и попросил Павла Семеновича какое-то время держать его у себя и никому об этом не говорить.
      Герман Артамонович пояснил, что он является представителем фармацевтической фирмы, занимающейся распространением дешевых лекарств среди бедных людей, вроде Павла Семеновича. Но ценное и очень редкое заграничное лекарственное сырье приходится ввозить в Россию нелегально, поскольку бюрократы-казнокрады требуют за его импорт большие деньги, а у благотворительной фирмы таких огромных средств на взятки чиновникам нет, вот и приходится рассчитывать только на помощь добрых людей.
      "А что это за лекарство?" - спросил тогда Козлов.
      "От сердца и головы", - авторитетно ответил Герман Артамонович.
      И Павел Семенович, конечно, согласился помочь, уж больно важные части тела лечит это фирменное снадобье. А разжиревшим российским бюрократам, понятное дело, нет никакой заботы о простом трудовом народе - лишь бы свой непомерный карман с пузатым брюхом набить.
      А через недельку Герман Артамонович и отремонтированную "шестерку" к дому Козлова подогнал, забрав заодно ящик с сырьем для лекарства.
      Дней через десять благодетель вновь навестил Павла Семеновича и опять привез такой же ящик с тем же сырьем. На этот раз он сказал, что не стоит хранить ценный груз дома, лучше - в гараже. И фирма согласна такой гараж для Павла Семеновича купить.
      Козлов, конечно, согласился - кто же откажется от дармового гаража? Но в бывшем кооперативе "Вымпел" отдельные боксы уже не продавались сдавались внаем. И Павел Семенович снял себе его.
      Потом этот бокс почти никогда не пустовал, и Козлов, поскольку занимался делом хотя и благородным, но нарушающим всякие там бюрократические инструкции, а значит, небезопасным, оборудовал в своем гаражике тайничок.
      Дополнительных денег, кроме как на оплату бокса, Павел Семенович не требовал, являясь человеком благородным и сочувствующим болящим и страждущим. Лишь однажды, когда у него всерьез защемило сердце, он попросил у Германа Артамоновича того самого лекарства, в производстве которого пенсионер принимал самое непосредственное участие.
      Благодетель прислал требуемое лекарство с неким молодым человеком, который представился Женей и объявил, что теперь именно он будет вести фармацевтические дела с Павлом Семеновичем, поскольку у Германа Артамоновича слишком много работы с заграничными партнерами.
      Так оно все потихонечку и шло. Козлов ездил в Москву "бомбить" да брал на хранение у Жени лекарственное сырье в железных ящиках с номерными замками.
      И вот однажды смотрел Павел Семенович по телевизору передачу про всякий там преступный мир. Документальную, между прочим, передачу. В ней рассказывалось о подлых наркодельцах, отравляющих людям жизненное существование и благоденствующих на чужих несчастьях.
      И показывали там штурм милиционерами бандитского логова, где эти душегубы-наркодельцы свили свое змеиное гнездо. Арестовали, значит, тех лиходеев, и среди них мелькнуло, как показалось Павлу Семеновичу, знакомое лицо. Пенсионер на старости лет вдруг стал всерьез верить в Бога, и в тот момент он истово перекрестился, поскольку узнал в схваченном милиционерами наркодельце не кого-нибудь, а Женю, который привозил в Малинино сырье для лекарства, хранимое Козловым в бывшем гаражном кооперативе "Вымпел".
      Страшная догадка поразила охваченный ужасом мозг заслуженного пенсионера. В гараже в то время, к счастью, ничего не находилось, но Павел Семенович немедленно отправился туда и заделал тайник оставшимся от строительной деятельности кирпичом.
      А молодой человек по имени Женя после этого куда-то запропастился, и Павел Семенович догадывался, куда именно! Впрочем, не появлялся этот парень, и слава богу.
      Зато вновь появился Герман Артамонович, один и без железного ящика. Вроде как навестить решил своего подопечного.
      И Козлов рассказал ему страшную историю про молодого человека Женю, которого прямо по телевизору арестовали милиционеры.
      Герман Артамонович от души рассмеялся и сказал, что Павел Семенович обознался: Женя вовсе не арестован, а стал вице-президентом международного общества "Врачи без границ" и уехал в далекую страну Бургундию, жители которой все поголовно маются головой, да и с сердцем у них то и дело перебои.
      Павел Семенович не то чтобы не поверил благодетелю, но, поскольку его после той памятной криминальной телепередачи периодически бросало в нервную дрожь, он заявил, что лекарственное сырье более хранить у себя не будет ему, мол, на душе от этого почему-то стало страшно.
      Благодетель согласился, что добро через силу делать негоже, но попросил Козлова приютить партию снадобья в последний раз.
      И тут Павлу Семеновичу пришла в голову спасительная мысль - а не использовать ли для благой цели пустующий гараж его соседа, который полгода назад уехал в длительную заграничную командировку, может быть, в ту же самую Бургундию, где молодой вице-президент Женя лечит местных жителей, поголовно страдающих головной болью. Тем более что сосед ему и ключи от гаража оставил: мол, ставь, Пал Семеныч, машину, когда потребуется, но Козлов отчего-то стеснялся это делать.
      О своей идее он тут же поведал Герману Артамоновичу, и она пришлась тому по душе. Благодетель попросил показать ему этот гараж и забрал у Козлова ключи от него, которые, впрочем, через день вернул. И сказал на прощание, что более Павла Семеновича беспокоить не будет.
      На том они и расстались.
      И тут на тебе - труп в его, пенсионера Козлова, собственной машине!
      В беседе с Колей Сбитневым - уж тем более с молодыми сыщиками - он умолчал обо всей этой истории с Германом Артамоновичем, поскольку прямой связи между благодетелем и незнакомым мертвецом вроде как и не было. На самом-то деле Павел Семенович убоялся, что его могут обвинить в сотрудничестве с наркодельцами. Труп в багажнике возбудил в его душе угасшие было подозрения в адрес молодого человека Жени, которые теперь распространились - страшно сказать! - на самого Германа Артамоновича.
      Во всяком случае, как только он окажется на свободе, то обязательно проверит гараж соседа-заграничника. А там видно будет - может, и шепнет Павел Семенович Коле Сбитневу о своем сотрудничестве с "фирмой добрых дел".
      Его не особо веселые размышления прервали скрип открываемой двери и противный голос прапорщика:
      - Козлов, на выход с вещами!
      Павел Семенович возликовал. Собственно, вещей-то у него никаких не имелось, и он скоренько соскочил с нар, но его порыв был остановлен соседом-сокамерником, ухватившим счастливого пенсионера рукой за пиджак: