Азбука-fantasy (Зарубежная фэнтези) - Потаенный город (Тамули - 3)

      Спархок не шевельнулся, лицо его не изменилось.
      - Что же дальше? - спросил он ровным, безжизненным голосом.
      - Стало быть, вы решили сохранять благоразумие, - холодно сказала Мелидира. - Что ж, хорошо. Мы обменялись несколькими оскорблениями, а затем Скарпа велел Элрону убить меня - просто для того, чтобы доказать королеве, что он не шутит. Элрон бросился на меня со шпагой, и я отвела его клинок запястьем. Я упала и вымазала себя кровью, чтобы было похоже, что я мертва. Тогда Элана упала на меня, притворяясь, что рыдает от горя, хотя на самом деле она отлично видела, что я сделала. - Баронесса вынула из-под подушки кольцо с рубином. - Это предназначено вам, принц Спархок. Ваша жена спрятала его в моем корсаже. Она также успела прошептать: "Передай Спархоку, чтобы не тревожился за меня, и еще скажи, что я запрещаю ему отдавать Беллиом, чем бы они мне ни угрожали". Слово в слово, именно так она и сказала, а потом прикрыла меня одеялом. Спархок взял кольцо и надел его на палец.
      - Понимаю, - ровно сказал он. - Что было потом, баронесса?
      - Скарпа сказал вашей жене, что он и его приятели берут ее и Алиэн в заложницы. Он сказал, что вы так дурацки привязаны к ней, что отдадите ему все, только бы вернуть ее живой и невредимой. Он явно намеревается обменять ее на Беллиом. У Крегера уже было приготовлено письмо, и он отрезал локон у Эланы и приложил его к своему посланию. Полагаю, будут еще и другие письма, и к каждому будет приложен ее локон, чтобы подтвердить их подлинность. Затем они взяли королеву и Алиэн и ушли.
      - Благодарю, баронесса, - все так же безжизненно проговорил Спархок. - Вы проявили поразительное мужество в этом злосчастном происшествии. Могу я взглянуть на письмо?
      Мелидира вновь сунула руку под подушку и протянула ему сложенный и запечатанный кусок пергамента.
      Берит полюбил свою королеву с той минуты, когда впервые увидел ее на троне, заключенной в кристалл, хотя никогда ни словом не обмолвился ей о своем чувстве. В жизни, конечно, ему еще не раз довелось бы полюбить, но эта любовь была первой. И когда Спархок сломал печать, развернул пергамент и бережно вынул густой локон бледно-золотистых волос, разум Берита вдруг охватило пламя, и он с силой стиснул рукоять боевого топора.
      Халэд взял его за руку пониже плеча, и Берит смутно подивился тому, какая крепкая хватка у его друга.
      - Проку от этого не будет, Берит, - жестко проговорил Халэд. - А теперь отдай мне топор, покуда ты не натворил глупостей.
      Берит глубоко, судорожно вздохнул, одолевая приступ внезапной, бессмысленной ярости.
      - Извини, Халэд, - пробормотал он, - я просто потерял самообладание. Теперь все в порядке. - Берит взглянул на друга. - Спархок, кажется, разрешил тебе прикончить Крегера?
      - Во всяком случае, он так сказал.
      - Ты не будешь возражать, если я тебе помогу? Зубы Халэда блеснули в краткой усмешке.
      - Хорошая компания никогда не помешает, когда возишься с чем-то целую неделю.
      Спархок быстро прочел письмо, свободной рукой нежно сжимая локон бледных волос Эланы. Берит видел, как под стиснутыми челюстями друга перекатываются желваки. Наконец он протянул письмо Вэниону.
      - Прочти это вслух, - угрюмо сказал он. Вэнион кивнул, взял письмо и прокашлялся.
      - "Ну что ж, Спархок, - начал он, - полагаю, что твой гнев уже унялся. Я надеюсь, что ты убил не слишком много людей, которые должны были охранять твою жену.
      Ситуация, боюсь, болезненно очевидна. Элана - наша заложница. Ты ведь будешь вести себя прилично, не так ли, старина? Скучная истина в том, что ты можешь получить ее назад в обмен на Беллиом и кольца. Мы дадим тебе несколько дней на то, чтобы перебеситься и поискать выход из создавшегося положения. Затем, когда ты придешь в себя и осознаешь, что другого выхода у тебя нет, кроме как делать то, что тебе скажут, я подброшу тебе другое послание с более подробными наставлениями. Пожалуйста, будь хорошим мальчиком и следуй этим наставлениям в точности. Мне бы не хотелось убивать твою жену, так что умерь свое воображение.
      Всего хорошего, Спархок, и дождись следующего письма. Ты поймешь, что оно от меня, потому что я украшу его еще одним локоном Эланы. Будь очень внимателен, потому что, если наша переписка затянется, у твоей жены не останется волос, и мне придется взяться за пальцы". Подписано: "Крегер", заключил Вэнион.
      Келтэн с окаменевшим от ярости лицом со всей силы ударил кулаком о стену.
      - Довольно! - рявкнул на него Вэнион.
      - Что нам делать? - бешено вопросил Келтэн. - Мы должны хоть что-то сделать!
      - Для начала, - сказал Вэнион, - мы не будем прыгать до потолка и бегать сломя голову.
      - Где Миртаи? - вдруг с тревогой спросил Кринг.
      - С ней все в порядке, доми, - заверил его Сарабиан. - Она слегка вышла из себя, когда узнала о происшедшем.
      - Слегка?! - пробормотал Оскайн. - Двенадцать человек едва сумели усмирить ее. Она у себя в комнате, доми Кринг, и, по правде говоря, нам пришлось приковать ее к кровати. При ней стража - чтобы помешать ей причинить себе вред.
      Кринг резко развернулся и вышел из гостиной.
      - Мы утомили вас, баронесса? - спросил Сарабиан.
      - Ничуть, ваше величество, - холодно ответила она и обвела взглядом собравшихся. - Здесь, пожалуй, тесновато. Почему бы нам не перейти в гостиную? Думаю, мы и так проговорим остаток ночи, так почему бы не устроиться поудобнее? - С этими словами она отбросила одеяла, собираясь встать.
      Стрейджен мягко остановил ее и поднял на руки.
      - Я могу идти сама, Стрейджен, - запротестовала Мелидира.
      - Нет, не можешь, пока я рядом. - Стрейджен огляделся, и всегдашнее изысканно-вежливое выражение на его лице сменилось холодной, едва сдерживаемой яростью. - Вот что я хочу сказать вам, господа, - проговорил он. - Когда мы изловим всю эту шайку, Элрон - мой. И я буду крайне недоволен тем, кто нечаянно убьет его.
      В глазах баронессы Мелидиры блеснуло удовлетворение, и слабая улыбка тронула ее губы, когда она положила голову на плечо Стрейджена.
      Кааладор ждал их в гостиной. Его колени и локти были перепачканы грязью, в волосах запутались обрывки паутины.
      - Я нашел этот ход, ваше величество, - обратился он к императору. - Он проложен в подвалы казарм, которые занимают рыцари церкви. - Кааладор одобрительно взглянул на Спархока. - Я уже слыхал о твоем возвращении. Мы тут добыли для тебя кое-какие сведения.
      - Я очень рад, Кааладор, - тихо ответил Спархок. Нечеловеческое спокойствие рослого пандионца пугало остальных больше, чем если бы он впал в исступление.
      - Стрейджен был слегка не в себе после того, что случилось с баронессой, продолжал Кааладор, - так что мне пришлось действовать в одиночку. Я предпринял кое-какие прямые меры. Идея была моя, так что ты его не вини.
      - Не нужно извиняться, Кааладор, - сказал Стрейджен, бережно укутывая одеялом плечи Мелидиры. - Ты не сделал ничего такого, чего я бы не одобрил.
      - Похоже, не обошлось без некоторых зверств, - задумчиво заметил Улаф.
      - Давайте-ка я начну с самого начала. - Кааладор запустил в шевелюру растопыренные пальцы, безуспешно пытаясь вытряхнуть из нее паутину. - Один из тех, кого мы собирались прикончить во время Праздника Урожая, каким-то образом ухитрился улизнуть и передал мне весточку, предлагая ценные сведения в обмен на свою жизнь. Я согласился, и тогда он сообщил мне нечто, о чем я и понятия не имел. Мы знали, что под лужайками в императорской резиденции проложены подземные ходы, но вот чего мы не знали - что ходами и туннелями источена земля под всем городом. Вот как Крегер и его дружки пробрались в резиденцию и как они увели из замка королеву и ее камеристку.
      - Погоди немного, славный мастер Кааладор, - вмешалась Ксанетия. - Зрела я многое в памяти министра внутренних дел, однако о подобных ходах ничего ему не было ведомо.
      - Это нетрудно объяснить, анара, - сказал патриарх Эмбан. - Честолюбивые подчиненные частенько скрытничают со своим начальством. Теовин, глава тайной полиции, как видно, положил глаз на место Колаты.
      - Весьма вероятно, ваша светлость, - согласился Кааладор. - Как бы то ни было, мой осведомитель знал, где проходят некоторые туннели, и я отправил туда своих людей, чтобы отыскали новые ходы, а сам занялся допросом тех сотрудников тайной полиции, что оказались под рукой, то есть в тюрьме. Я особо не церемонился, так что те, кто пережил допрос, с превеликой радостью выложили все, что знали. В ночь, когда похитили королеву, в подземных ходах жизнь била ключом. Дипломаты, осажденные в кинезганской посольстве, были осведомлены о заговоре и отлично понимали, что, едва станет известно о похищении, как мы тут же разнесем их посольство по камушку. Они пытались было удрать потайными ходами, но я уже успел расставить своих людей в этих крысиных норах. Возни было немало, однако мы перебили либо схватили почти всех посольских. Сам посол остался в живых, и я позволил ему любоваться тем, как я допрашиваю его помощников. Я весьма привязан к королеве Элане, а потому не стал с ними нежничать. - Кааладор покосился на Сефрению. - Не думаю, что мне следует входить в подробности.
      - Благодарю, - пробормотала Сефрения.
      - Посол, как выяснилось, знал не так уж и много, - виновато продолжал Кааладор, - но все-таки рассказал мне, что Скарпа и его дружки отсюда направились на юг - что может быть уловкой, а может быть и нет. Его величество приказал закрыть порты Микка и Сарант и выслал на дорогу вдоль берега моря атанские патрули из Тосы - просто так, на всякий случай. До сих пор еще ничего не обнаружили, так что Скарпа либо опередил нас, либо затаился где-то в укромном местечке.
      Открылась дверь, и вошел мрачный, как туча, Кринг.
      - Ты снял с нее цепи? - спросил Тиниен.
      - Сейчас это было бы неразумно, друг Тиниен. Она считает себя виновной в похищении королевы. Она хочет убить себя. Я убрал из комнаты все острое, но, думаю, снимать с нее цепи все еще рановато.
      - А ты отобрал у нее ложку? - поинтересовался Телэн.
      Глаза Кринга округлились.
      - Боже милостивый! - выдохнул он и опрометью бросился к двери.
      - Если бы он только кричал на нас или колотил кулаками в стену, или еще что-нибудь в том же роде, - шепотом говорил Берит Халэду на следующее утро, когда все они вновь собрались в синей гостиной. - Так нет же - сидит, и все.
      - Спархок не выставляет своих чувств напоказ, - ответил Халэд.
      - Но ведь мы говорим о его жене, Халэд! А он сидит точно неживой. Он что вообще ничего не чувствует?
      - Разумеется чувствует, только не желает вытаскивать свои чувства на свет Божий и размахивать ими, точно флагом, перед нашим носом. Сейчас для него куда важнее не чувствовать, а думать. Он слушает и сопоставляет, а свои чувства сберегает до той минуты, когда сможет добраться до Скарпы.
      Спархок сидел в кресле, держа на коленях дочь. Упорно разглядывая пол, он рассеянно гладил кошку принцессы Данаи.
      Лорд Вэнион рассказывал императору и остальным о Клаале и о том, как будут располагаться их силы: тролли в Тамульских горах на юге Тамула, атаны - в Сарне, пелои Тикуме - в Самаре.
      Флейта молча сидела на коленях у Сефрении, и Берит лишь сейчас заметил то, что прежде не приходило ему в голову. Он взглянул на принцессу Данаю, затем на Богиню-Дитя. Девочки были внешне почти одного возраста и отчего-то были удивительно похожи и лицом, и манерой держаться.
      Присутствие Богини-Дитя производило странное воздействие на императора Сарабиана. Блестящий и сумасбродный правитель Дарезии словно лишился дара речи и не сводил с нее ошеломленных, широко раскрытых глаз. Он был бледен и явно не слышал ни слова из того, что рассказывал лорд Вэнион.
      Наконец Афраэль резко повернулась и уставилась на него таким же пристальным взглядом.
      Император от неожиданности отпрянул.
      - Сарабиан, разве твоя мама не учила тебя, что таращиться невежливо? осведомилась она.
      - Веди себя прилично, - шикнула на нее Сефрения.
      - Он должен слушать, а не глазеть на меня. Если мне захочется обожания, я заведу себе щенка.
      - Прости меня, Божественная Афраэль, - извинился император. - Меня нечасто посещают боги. - Он пристальнее взглянул на девочку. - Может быть, я некстати заговорил об этом, но ты очень похожа на дочь принца Спархока. Ты знакома с ее высочеством?
      Спархок резко вскинул голову, и в его глазах появилось странное, почти паническое выражение.
      - Нет, - ответила Афраэль, - думаю, что нет. - Она поглядела на принцессу, сидевшую со Спархоком в другом углу комнаты. Берит заметил, что во взгляде Сефрении тоже появилось нечто, похожее на панику, когда Флейта соскользнула с ее колен и через всю комнату направилась к креслу Спархока.
      - Привет, Даная, - небрежно произнесла Богиня-Дитя.
      - Привет, Афраэль, - почти тем же тоном отозвалась принцесса. - Ты намерена что-нибудь предпринять, чтобы вернуть мою маму?
      - Я обдумываю это. Постарайся, чтобы твой отец не слишком выходил из себя. От него не будет толку, если он разлетится на мелкие кусочки, а нам придется собирать его заново.
      - Я знаю. Сделаю все, что смогу. Хочешь подержать мою кошку?
      Флейта взглянула на Мурр. В глазах кошки был беспредельный ужас.
      - Думаю, я ей не нравлюсь, - покачала она головой.
      - Я позабочусь об отце, - заверила Даная маленькую богиню, - а ты займись всеми остальными.
      - Ладно. - Афраэль помолчала. - Я думаю, мы с тобой поладим. Ты не против, если я время от времени буду заглядывать в гости?
      - Сколько угодно, Афраэль.
      Происходило что-то в высшей степени странное. Берит не видел ничего необычного в этом разговоре двух девочек, но по лицам Спархока и Сефрении ясно было, что они очень встревожены. Берит как бы невзначай огляделся. Все собравшиеся наблюдали за беседой с легкими снисходительными улыбками - все, кроме лорда Вэниона и анары Ксанетии. В их лицах было то же напряжение, что и у Спархока и Сефрении. Сейчас в этой гостиной явно произошло что-то невероятное, но Берит и под страхом смерти не мог бы понять, что именно.
      - Думаю, что нам не следует отвергать и такой возможности, - мрачно проговорил Оскайн. - Баронесса Мелидира не раз уже доказывала нам, сколь проницателен ее ум.
      - Благодарю вас, ваше превосходительство, - сладким голосом отозвалась Мелидира.
      - Я говорю это вовсе не комплимента ради, - хладнокровно отозвался он. - В данном случае мы можем полагаться только на ваш ум и сообразительность. Вы видели Скарпу, а мы нет. Вы уверены, что он сумасшедший?
      - О да, ваше превосходительство, самый настоящий сумасшедший, и меня убедило в этом не только его поведение. Крегер и остальные обращались с ним, как с живой коброй. Они до судорог боятся его.
      - Это сходится с кое-какими сообщениями, которые я получал от арджунских воров, - прибавил Кааладор. - Когда речь идет о сумасшедших, никогда не обходится без преувеличений, однако в каждом донесении из Арджуны повторялось, что Скарпа спятил.
      - Кааладор, ты выбрал странный способ успокоить нас со Спархоком, - с досадой заметил Келтэн. - Ты подтверждаешь, что женщины, которых мы любим, в руках безумца. От него ведь всего можно ожидать.
      - Возможно, дело не так уж плохо, сэр Келтэн, - сказал Оскайн. - Если Скарпа сумасшедший, вполне возможно, что это похищение - целиком его идея. В этом случае выход у нас совсем простой. Принц Спархок последует указаниям, которые он получит в письме, и, когда появится Скарпа с королевой Эланой и Алиэн, его высочество попросту вручит ему Беллиом. Все мы знаем, что будет со Скарпой, едва он прикоснется к Беллиому.
      - Оскайн, - покачал головой Сарабиан, - ты равняешь безумие со слабоумием, а на самом деле это совсем не так. Заласта знает, что кольца могли бы защитить его, если бы ему удалось когда-нибудь заполучить в свои руки Беллиом, а что известно Заласте, то почти неизбежно должно быть известно и Скарпе. Он потребует кольца, прежде чем коснуться камня.
      - Стало быть, есть три варианта объяснения происходящего, - заключил патриарх Эмбан. - Либо Киргон надоумил Заласту устроить похищение, либо Заласта додумался до этого сам, либо же Скарпа настолько спятил, что полагает, будто сможет безо всякой подготовки схватить Беллиом и отдавать ему приказы.
      - Есть и еще один вариант, ваша светлость, - заметил Улаф. - Быть может, в дело уже вступил Клааль, и именно таким образом он пытается вынудить Беллиом явиться к нему для привычного поединка.
      - Какой прок сейчас рассуждать обо всем этом? - спросил вдруг Спархок. Мы все равно не узнаем, кто стоит за похищением, покуда не увидим, кто именно явится совершать обмен.
      - У нас должно быть наготове несколько планов, принц Спархок, - пояснил Оскайн. - Нам следует обдумать свои действия в каждом возможном случае, чтобы знать, что делать.
      - Я уже знаю, что буду делать, ваше превосходительство, - угрюмо отозвался Спархок.
      - Пока что мы не можем сделать ничего, - чуть поспешнее, чем следовало, вмешался Вэнион. - Все, что нам остается, - ждать следующего послания.
      - Верно, - согласился Улаф. - Крегер собирался дать Спархоку указания, а по этим указаниям нам, быть может, удастся понять, кто же на самом деле стоит за похищением.
      - Ты ведь тоже это заметил, верно? - спросил Берит у Халэда вечером, когда они готовились ко сну.
      - Что именно заметил?
      - Не притворяйся, Халэд. Ты замечаешь все, что происходит вокруг. От тебя ничто не ускользнет. Спархок и Сефрения вели себя очень странно во время разговора Флейты и Данаи.
      - Ну да, - хладнокровно согласился Халэд. - И что из того?
      - Тебе совсем не хочется знать почему?
      - А тебе не приходило в голову, что это "почему" нас совсем не касается?
      Берит пропустил эти слова мимо ушей.
      - Ты заметил, как похожи эти девочки?
      - Ты у нас знаток девочек. - Берит вспыхнул до корней волос и мысленно выругал себя за это. - Это ведь ни для кого не секрет, - продолжал Халэд. Императрица Элисун - человек откровенный. Она не таит своих чувств - точно так же, как не скрывает сам знаешь что.
      - Она хорошая женщина, - поспешил вступиться за нее Берит. - Просто она, как и все валезийцы, не привыкла соблюдать наши нравственные правила. Они просто не знают, что такое верность.
      - Я ее и не осуждаю. Если ее поведение не заботит ее мужа, с какой стати оно должно заботить меня? Не забудь, что я сельский парень, а у нас на подобные вещи смотрят трезво. Просто на твоем месте, Берит, я не привязывался бы к ней слишком сильно. Со временем ее внимание может обратиться на кого-то другого.
      - Это уже случилось, - ответил Берит. - Однако она не хочет прекращать нашу дружбу. Она намерена дарить дружелюбием меня и его - а также полдюжины других, о которых она не упоминала прежде.
      - Миру нужно побольше дружелюбия, Берит, - ухмыльнулся Халэд. - Войн было бы куда меньше, если бы люди умели дружить.
      Следующее письмо Крегера прибыло через два дня, и к нему был приложен еще один локон Эланы. Отчего-то Берита приводила в ярость одна мысль о том, что старый пьянчуга измывается над золотистыми волосами его королевы. Вэнион вновь прочел письмо вслух, покуда Спархок молча сидел в отдалении от всех, бережно сжимая в пальцах прядь волос жены.
      "Спархок, старина! - начиналось письмо. - Ты ведь не против, если я буду называть тебя так? Мне всегда нравилось, как Мартэл подобным образом отбрасывал формальности, когда дело шло так, как он задумал. Пожалуй, это единственное, что меня в нем восхищало.
      Довольно теплых воспоминаний. Тебе предстоит совершить путешествие, Спархок. Мы хотим, чтобы ты взял своего оруженосца и обычным путем по суше отправился в Бересу, город в Юго-Восточной Арджуне. За вами будут наблюдать, так что не прибегай ни к каким уловкам, не веди за собой Келтэна и прочих своих обезьян, не прихвати в кармане Сефрению в виде мышки или блохи и ни в коем случае не используй Беллиом - даже для того, чтобы развести костер. Я знаю, старина, что мы можем положиться на твое здравомыслие, ибо в противном случае ты никогда не увидишь Элану живой.
      С тобой всегда приятно поболтать, Спархок, особенно если учесть, что на сей раз руки связаны у тебя. Впрочем, довольно тратить время попусту. Возьми Халэда и Беллиом и отправляйся в Бересу. Там ты получишь дальнейшие указания. С любовью - Крегер".
      ГЛАВА 3
      Они говорили, говорили и говорили, и каждое "быть может", "возможно", "вероятно" или "с другой стороны" заставляло Спархока сильнее стискивать зубы. Все это были бесплодные рассуждения, чистой воды догадки, которые двигались по кругу и не приводили к цели. Он сидел в стороне от остальных, сжимая в пальцах бледно-золотистый локон, и волосы, как живые, с неясностью обвивали его пальцы.
      Конечно же, во всем был виноват он сам. Ему не следовало разрешать Элане отправляться в Дарезию. Впрочем, дело было не только в этом. Элане всегда грозила опасность, и все из-за него - из-за того, что он Анакха. Ксанетия говорила, что Анакха непобедим, но она ошибалась. Анакха был так же уязвим, как всякий женатый мужчина. Женившись на Элане, он тотчас подверг ее опасности, опасности, которая будет существовать, покуда она жива.
      Ему вообще не следовало жениться на ней. Конечно, он любил ее, но разве можно было из любви подвергать ее опасности? Спархок мысленно проклинал свою слабость, которая помешала ему отвергнуть эту нелепую идею, едва Элана заговорила о ней впервые. Он солдат, а солдатам нельзя жениться - особенно немолодым, покрытым шрамами ветеранам, у которых за плечами слишком много лет и слишком много битв и которые успели обзавестись таким количеством врагов. Может быть, он - старый эгоистичный дурак? Отвратительный престарелый развратник, который поспешил воспользоваться ослеплением влюбленной молоденькой девушки? Элана объявила, что умрет, если он ответит ей отказом, но Спархок-то знал, что этого не случится. Люди умирают от меча или от старости но не от любви. Ему следовало рассмеяться ей в лицо и отвергнуть ее нелепый приказ. Потом он устроил бы ей подходящий брак - подобрал бы ей в мужья какого-нибудь молодого красивого дворянина с хорошими манерами и более безопасным занятием. Если бы он сделал это, сейчас Элана была бы в Симмуре, а не в руках безумцев, колдунов-отступников и чужих богов, для которых ее жизнь не значит ровным счетом ничего.
      А они все говорят, говорят, говорят. Что проку тратить слова? Выбора все равно нет. Спархок исполнит все указания, потому что от этого зависит жизнь Эланы. Остальные, конечно, станут спорить с ним, и эти споры только выведут его из себя. Самое лучшее, пожалуй, взять Беллиом и Халэда и потихоньку ускользнуть из Материона, не давая им шанса свести его с ума бессмысленной болтовней.
      Точно свежий весенний ветерок коснулся его щеки, и что-то мягко ткнулось в ладонь, оторвав его от мрачных мыслей.
      - Не своей волей прерываю я твои размышления, о сэр рыцарь, - проговорила, извиняясь, белая лань, - однако нее хозяйка моя желает говорить с тобою.
      Спархок дернулся, изумленно озираясь. Он уже не сидел в синей гостиной, в Материоне, и голоса друзей растаяли, сменившись негромким шорохом волн, набегающих на золотистый песок. Его кресло стояло на мраморном полу храма Афраэли на зеленом островке, что драгоценным изумрудом лежал посреди моря. Мягкий ветерок веял под радужным небом, и древние дубы, окружавшие белоснежный храм, тихо шелестели.
      - Ты позабыл меня, - упрекнула Спархока кроткая белая лань, и в ее влажных глазах блеснула печаль.
      - Никогда я не позабуду тебя, - ответил он. - Я всегда буду помнить тебя, о нежное созданье, ибо я люблю тебя всей душой, как полюбил с первой нашей встречи. - Цветистые слова сами, непрошеные, срывались с его губ.
      Белая лань счастливо вздохнула и положила ему на колени белоснежную головку. Спархок погладил ее белую выгнутую шею и огляделся.
      Богиня-Дитя, облаченная в белое и окруженная сияющим нимбом, как ни в чем не бывало сидела на ветке ближайшего дуба. Она поднесла к губам свирель и извлекла из нее коротенькую, почти насмешливую трель.
      - Что ты затеяла, Афраэль? - окликнул ее Спархок, умышленно отбрасывая изысканные слова, которые так и просились на язык.
      - Я подумала, что тебе захочется поговорить, - ответила она, опуская свирель. - Тебе нужно время для самоуничижения? Может быть, дать тебе хлыст, чтобы ты мог всласть себя побичевать? Спешить некуда, отец. Это мгновение будет длиться столько, сколько я захочу. - Она вытянула испачканную травяным соком ножку, ступила в пустоту и хладнокровно спустилась по несуществующей лестнице на мраморный пол храма. Усевшись на пол, она скрестила ноги и вновь поднесла к губам свирель. - Надеюсь, музыка не будет помехой твоим мрачным размышлениям?
      - Чем ты, по-твоему, занимаешься? - сердито спросил он.
      Афраэль пожала плечами.
      - Тебе отчего-то хочется наложить на себя эпитимью, а времени на это у нас нет. Я не была бы богиней, если бы не могла исполнять одновременно несколько желаний, не так ли?.. Сыграть твою любимую мелодию?
      - Ты что, шутишь?
      - Ничуть. - Она извлекла из свирели новую трель. Мгновение Спархок свирепо смотрел на нее, затем сдался.
      - Мы можем поговорить?
      - Ты уже пришел в себя? Так скоро? Поразительно.
      Он обвел взглядом остров.
      - Где находится это место? - с любопытством спросил он.
      Богиня-Дитя пожала плечами.
      - Там, где я захочу. Я повсюду ношу его с собой. Неужели ты всерьез помышлял об этом, Спархок? Ты и вправду собирался схватить Беллиом, взять за шиворот Халэда, вскочить на спину Фарэна и помчаться разом во все стороны света?
      - Вэнион и остальные только говорят и говорят, Афраэль, а разговоры ни к чему не ведут.
      - Ты посоветовался с Беллиомом об этой своей блестящей идее?
      - Это мне решать, Афраэль. Элана - моя жена.
      - Какой ты храбрый, Спархок. Ты принимаешь решение, касающееся Беллиома, даже не спросив совета у него самого. Отец, пусть тебя не обманывает его вежливость. Она - всего лишь следствие архаической речи. Беллиом не станет делать ничего, что сочтет неверным, как бы сильно ты ни жалел себя, а если ты будешь упорствовать, ему, чего доброго, вздумается сотворить новое солнце - в шести дюймах от твоего сердца.
      - У меня есть кольца, Афраэль. Приказы отдаю я.
      Афраэль расхохоталась ему в лицо.
      - Спархок, неужели ты и впрямь веришь, что кольца что-то значат? У них нет никакой власти над Беллиомом. Это была лишь уловка, скрывавшая то, что он обладает разумом, - а также волей и собственными целями. Если он не захочет подчиняться кольцам, он не подчинится, и дело с концом.
      - Тогда зачем же ему нужен я?
      - Потому что ты необходимость, Спархок, - как ветер, прилив или дождь. Ты так же необходим, как Беллиом или Клааль - или я, кстати. Когда-нибудь мы с тобой вернемся сюда и будем долго беседовать о том, что такое необходимость, но сейчас у нас маловато времени для такого разговора.
      - А это твое вчерашнее виртуозное представление тоже было необходимо? Мир перевернулся бы, если бы ты прилюдно не поговорила сама с собой?
      - То, что я сделала вчера, отец, было не необходимо, но полезно. Я есть то, что я есть, и я не могу изменить этого. Когда я прохожу через воплощения, поблизости обычно оказываются люди, которые знают обеих девочек, и они начинают примечать сходство между нами. Я всегда стараюсь, чтобы девочки встретились прилюдно. Это избавляет от утомительных вопросов и нежеланных подозрений.
      - Ты знаешь, что испугала Мурр? Она кивнула.
      - Я это улажу. С животными всегда возникают трудности. Они видят меня настоящую сквозь все мои личины, потому что смотрят на нас совсем не так, как мы друг на друга.
      Спархок вздохнул.
      - Что мне делать, Афраэль?
      - Я надеялась, что пребывание здесь приведет тебя в чувство. Именно так обычно и действует остановка в реальности.
      Спархок поглядел на ее личное, окрашенное во все цвета радуги небо.
      - Вот это и есть твое представление о реальности?
      - Тебе не нравится моя реальность?
      - Здесь чудесно, - заверил он, рассеянно поглаживая шею белой лани, - но ведь это же только сон.
      - Ты в этом уверен, Спархок? Ты действительно уверен в том, что это место - не реальность, а мир, в котором ты живешь, - не сон?
      - Перестань. У меня от таких речей голова раскалывается. Что же мне делать?
      - Я бы сказала, что прежде всего тебе предстоит долгий разговор с Беллиомом. Твое уныние и деспотические намерения немало встревожили его.
      - Хорошо, а что же потом?
      - До этого я еще не дошла. - Афраэль одарила его лукавой усмешкой. Однако я работаю над этим, дорогуша.
      - Все будет хорошо, Келтэн, - сказал Спархок, ласково положив руку на плечо измученного друга.
      Келтэн поднял на него безнадежно несчастный взгляд.
      - Ты уверен?
      - С ними не случится ничего плохого, если мы сумеем держать себя в руках. Когда я вернулся из Рендора, Элане грозила еще большая опасность, однако же мы справились и с ней, верно?
      - Должно быть, ты прав. - Келтэн выпрямился в кресле и одернул синий камзол. Лицо его было мрачно. - Я собираюсь отыскать кой-кого и сделать им очень-очень больно, - объявил он.
      - Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?
      - Можешь мне помочь, если пожелаешь. - Келтэн сосредоточенно потер щеку. Я тут вот о чем подумал. Ты понимаешь, что, если ты последуешь указаниям Крегера, он сможет еще год, если не больше, гонять тебя по всей Дарезии из конца в конец?
      - А разве у меня есть выбор? Они будут следить за мной.
      - Пусть себе следят. Помнишь, как мы познакомились с Беритом?
      - Он был послушником в орденском замке в Симмуре.
      - Но не тогда, когда я его впервые увидел. Я возвращался из изгнания в Ламорканде и заехал в придорожную таверну в окрестностях Симмура. Там был Берит в твоих доспехах, и с ним Кьюрик. Я знал тебя с детских лет, и даже я не сумел сообразить, что это не ты. Если даже я принял его за тебя, то уж Крегеровы соглядатаи ошибутся наверняка. Возможно кому-то и придется изъездить всю Дарезию, так пусть это будет Берит, а у нас с тобой найдутся дела поважнее.