Основы судебно-психиатрической экспертизы

Судебно-психиатрическая экспертиза в судебном заседании может проводиться в отношении не только обвиняемых (подсудимых), но и свидетелей, потерпевших, гражданских истцов и ответчиков.

5. Заочная и посмертная экспертиза. Заочная судебно-психиатрическая экспертиза проводится на основе изучения только материалов уголовного или гражданского дела и лишь в исключительных случаях, когда подэкспертный не может быть доставлен в распоряжение экспертной комиссии (например, он находится за пределами Российской Федерации). Чаще, однако, речь идет о разновидности заочной экспертизы, которая получила название посмертной, когда после смерти лица необходимо выяснить его психическое состояние в тот или иной период его жизни. Такая экспертиза проводится при расследовании уголовных дел по факту смерти, в том числе в случаях самоубийства, а также в гражданском процессе, когда возникают сомнения в состоянии психического здоровья лица, совершившего при жизни какие-либо гражданские акты (дарения, завещания, вступления в брак, купли, продажи и т. п.). Важное значение при этом имеет полнота представленных экспертам материалов уголовных или гражданских дел, содержащих данные о личности подэкспертного, служебные характеристики, материалы, содержащие его личную и деловую переписку, медицинскую документацию, протоколы допросов родных, близких, друзей, знакомых, сослуживцев и т. д.

Помимо основных видов судебно-психиатрических экспертиз различают первичные, дополнительные, повторные и комплексные экспертизы. Дополнительные экспертизы назначаются при недостаточной ясности и полноте первичного экспертного заключения либо для решения вопросов, возникших в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Такие экспертизы могут быть проведены как в прежнем, так и в новом составе экспертной комиссии. Повторные экспертизы назначаются в связи с сомнениями органов следствия или суда в правильности и научной обоснованности первичного экспертного заключения. Повторные экспертизы должны проводиться в новом составе экспертов и в другом психиатрическом учреждении. В особо сложных случаях такие экспертизы проводятся в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского. Комплексные экспертизы назначаются в случаях, когда для решения интересующего следствие или суд вопроса необходимо совместное использование знаний из смежных с психиатрией наук (психологии, судебной медицины, наркологии, токсикологии и др.). Наиболее частый вид комплексной экспертизы – психолого-психиатрическая, а также судебно-психиатрическая и судебно-медицинская.

Результаты экспертного исследования оформляются документом «Заключение судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов)». Форма и принципы его составления изложены в Инструкции, утвержденной приказом Минздрава РФ № 401.

Заключение эксперта (комиссии экспертов) – документ, составляемый в соответствии с процессуальным законодательством (УПК РФ и ГПК РФ) по итогам проведенной экспертизы.

Заключение судебно-психиатрической экспертизы составляется в письменном виде за подписью всех проведших ее экспертов и скрепляется печатью учреждения, в котором она проводилась. Срок составления экспертного заключения – не более 10 дней после окончания экспертных исследований и формулирования экспертных выводов.

В случае возникновения разногласий между экспертами, проводящими комиссионную судебно-психиатрическую экспертизу, каждый из них или эксперт, который не согласен с другими, дает отдельное заключение по вопросам, вызвавшим разногласия.

Заключение состоит из трех частей: вводной, исследовательской (включающей анамнестический раздел, описание соматического, неврологического и психического состояния подэкспертного), выводов.

Вводная часть заключения отражает:

• наименование учреждения (подразделения), где проводилась экспертиза;

• время и место производства судебно-психиатрической экспертизы (в случае комиссионной экспертизы указывается дата заседания комиссии экспертов);

• наименование экспертизы и ее основные характеристики – стационарная, амбулаторная, заочная, посмертная; дополнительная или повторная; комплексная (с приведением полного наименования комплексной экспертизы);

• сведения о подэкспертном – фамилия, имя, отчество, год рождения, процессуальное положение, статья или статьи Закона, в соответствии с которым ведется производство по делу, с кратким изложением содержания этих статей;

• сведения об эксперте (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность) или экспертах, которым поручено производство экспертизы;

• сведения об участниках процесса, присутствовавших при производстве судебно-психиатрической экспертизы (фамилия, имя, отчество, процессуальное положение);

• сведения об органе или о лице, назначившем экспертизу, и основания производства судебно-психиатрической экспертизы;

• вопросы, поставленные перед экспертом или комиссией экспертов, должны быть даны точно в той формулировке, в какой указаны в постановлении (определении) о назначении экспертизы;

• предупреждение эксперта в соответствии со ст. 307 УК РФ об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, заверяемое подписью каждого эксперта;

• если проведение судебно-психиатрической экспертизы не является первичным, то приводятся краткие сведения о предшествующей экспертизе – когда и где она проводилась, какое давалось заключение, а также мотивы назначения настоящей экспертизы;

• дата поступления в экспертное учреждение, а также причина и дата продления срока стационирования с приведением данных о соответствующем судебном решении;

• если в ходе производства судебно-психиатрической экспертизы эксперт (эксперты) заявляли ходатайства о предоставлении дополнительных материалов для исследования, то данное обстоятельство, а также результат рассмотрения ходатайства также отражаются во вводной части заключения судебно-психиатрической экспертизы;

• медицинские документы и материалы дела, представленные эксперту для производства судебно-психиатрической экспертизы, с указанием соответствующих реквизитов.

В исследовательской части должны быть отражены методы психиатрического (клинико-психопатологического) экспертного исследования (анамнез, медицинское наблюдение, клиническая беседа, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств) в сочетании с анализом данных соматического, неврологического и психического состояния.

Вслед за данными неврологического статуса приводятся результаты лабораторных исследований, если они проводились. Далее излагается мотивировочная часть, где анализируются все данные, позволяющие обосновать диагностику и судебно-психиатрические выводы. В заключительной части содержится оценка психического состояния испытуемого с указанием диагноза заболевания (если оно имеется) как на период производства экспертизы, так и на время совершения правонарушения. Далее следуют мотивированные ответы на вопросы, поставленные на разрешение судебно-психиатрической экспертизы.

Что касается следственно-судебной оценки заключения судебно-психиатрической экспертизы, то она проводится на общих основаниях и, как любой вид доказательства, заключение экспертов-психиатров, не имеет заранее установленной силы (ст. 17 УПК). Таким образом, заключение эксперта не является обязательным для лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда, однако несогласие их с заключением должно быть мотивировано. Для того чтобы выявить неполноту или некачественность (противоречивость, научную необоснованность) экспертного заключения, выразить мотивированное несогласие с ним и на этой основе назначить соответственно дополнительную или повторную экспертизу, работники следственно-судебных органов должны обладать не только юридическими, но и элементарными судебно-психиатрическими познаниями.

Судебно-психиатрическая экспертиза обвиняемых

Судебно-психиатрическая экспертиза обвиняемых – один из наиболее частых видов психиатрической экспертизы в уголовном процессе. Более того, в случаях, когда в отношении обвиняемого или подозреваемого возникают сомнения в их вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве, проведение такой экспертизы является по закону обязательным (п. 3. ст. 196 УПК).

Поведение, поступки человека, его действия и высказывания контролируются и регулируются сознанием. Психически здоровый человек не только может, но и должен критически оценивать ситуацию, в которой он действует, понимать требования общества и закона и делать сознательный выбор: совершать или не совершать тот или иной поступок, в том числе и такой, который носит противоправный характер. За совершение преступления человек потому и несет уголовную ответственность, что он способен осознавать общественно опасный характер своих действий и регулировать их в соответствии с требованиями закона. Эта способность лица во время противоправных действий осознавать их фактический характер, общественную опасность и руководить ими и положена в основу понятия вменяемости. Действующий УК РФ не содержит статьи, специально раскрывающей понятие вменяемости, поскольку это понятие логически вытекает из определения невменяемости, содержащегося в ст. 21. Вменяемым может быть лицо, обладающее определенными психическими данными и достигшее определенного возраста. Закон рассматривает вменяемость как обязательную юридическую предпосылку вины, а вменяемость– невменяемость – как юридические понятия, позволяющие отграничивать преступления от общественно опасных действий, не влекущих за собой уголовной ответственности.

Ст. 21 «Невменяемость» УК РФ сформулирована следующим образом.

«1. Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики.

2. Лицу, совершившему предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера, предусмотренные настоящим Кодексом».

Исходя из текста ч. 1. ст. 21 УК РФ формула невменяемости складывается из двух критериев: медицинского и юридического. Медицинский (биологический, психиатрический) критерий содержит перечень основных форм психических расстройств, которые представлены четырьмя признаками: 1) хроническое психическое расстройство; 2) временное психическое расстройство; 3) слабоумие; 4) иное болезненное состояние психики.

1. К «хроническому психическому расстройству» относят длительно протекающее психическое заболевание, имеющее тенденцию к прогрессированию, т. е. нарастанию и усложнению болезненных нарушений психики. К таким расстройствам относят шизофрению, эпилепсию, предстарческие, старческие и некоторые другие психозы. Следует, однако, иметь в виду, что понятие «хроническое психическое расстройство» в общей и судебной психиатрии может не совпадать. Например, наряду с тяжелыми формами шизофрении, характеризующимися постепенным, длительным развитием болезни с неуклонным нарастанием клинических симптомов и глубокими необратимыми изменениями (дефектом) личности, могут быть формы, при которых выраженные болезненные изменения ограничиваются одним сравнительно непродолжительным приступом, после которого наступает стойкая многолетняя ремиссия (ослабление или даже практически полное исчезновение болезненных проявлений). Разумеется, это ставит под сомнение правомерность трактовки всех случаев шизофрении как хронического психического расстройства в контексте медицинского критерия невменяемости.

2. «Временное психическое расстройство» объединяет группу не только таких нарушений психики, которые протекают кратковременно, в течение нескольких минут, часов (например, патологический аффект, патологическое опьянение, некоторые сумеречные состояния сознания), но и таких, которые имеют значительную протяженность во времени – до нескольких дней, недель и даже месяцев (например, некоторые реактивные состояния). Несмотря на широту диапазона продолжительности таких расстройств, определяющим фактором этого признака медицинского критерия невменяемости являются не только и даже не столько временные показатели, сколько их обратимость, проявляющаяся в полном выздоровлении.

3. В понятие «слабоумие» включают разнообразные психические расстройства, которые сопровождаются стойким снижением интеллекта, что проявляется в первую очередь в нарушениях мышления, памяти, критики, необратимых изменениях личности, резко затрудняющими или полностью исключающими возможности социальной адаптации субъекта. Слабоумие может быть как врожденным (при олигофрениях), так и приобретенным, например при эпилепсии, черепно-мозговой травме, алкоголизме, старческих и иных психозах.

4. К «иному болезненному состоянию психики» относят стойкие нарушения (аномалии) психического склада личности, которые не имеют процессуальной основы (т. е. не рассматриваются как психические заболевания в узком смысле этого слова), но характеризуются теми или иными отклонениями в психической деятельности, возникающими как следствие различных соматических, неврологических, инфекционных и других заболеваний либо как результат патологического процесса или порока развития и воспитания личности. К «иному болезненному состоянию психики» обычно относят отдельные виды психопатий, неврозов, психические отклонения, обусловленные глухонемотой, и т. п. Такие состояния расцениваются как имеющие психопатологическое содержание и качественные отличия от психической нормы.

Для констатации наличия медицинского критерия невменяемости достаточно одного из перечисленных выше признаков. Вместе с тем отнесение психического расстройства к тому или иному признаку медицинского критерия носит в известной степени условный характер. Одно и то же психическое заболевание, в зависимости от особенностей клинического течения и соотношения продолжительности приступов и светлых промежутков, может быть отнесено как к хроническому, так и к временному расстройству психической деятельности. Точно так же некоторые психические заболевания, характеризующиеся прогредиентным (неуклонно нарастающим) течением с развитием интеллектуальной недостаточности, с одинаковым основанием могут быть отнесены как к хроническому психическому расстройству, так и к слабоумию.

Однако наличия одного только медицинского критерия, независимо от того, каким из четырех названных признаков он представлен, недостаточно для решения вопроса о вменяемости – невменяемости. Обусловлено это тем, что одно и то же психическое заболевание у разных людей может протекать и проявляться по-разному и приводить к неодинаковым последствиям и исходам. Поэтому из двух людей с одинаковым диагнозом заболевания (например, «эпилепсия») один из них должен быть признан вменяемым, а другой – с не меньшим основанием – невменяемым. На то, что наличия одного только психического расстройства недостаточно для судебно-психиатрической оценки, в свое время указывал В.П. Сербский, подчеркивавший, что человек становится невменяемым не потому, что болен, а потому, что болезнь лишает его свободы выбора того или иного образа действий, выбора суждений. Для эффективности этой оценки необходимо установить, как далеко зашел патологический процесс, насколько глубоко он разрушил психику данного человека. Поэтому в дополнение к медицинскому критерию в формулу невменяемости введен еще один – юридический (психологический) критерий, который и определяет собственно судебно-психиатрическую оценку.

В ст. 21 УК РФ юридический критерий невменяемости определяется как невозможность лица «осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими». Юридический критерий представляет собой обобщающую характеристику тех же самых клинических данных о болезненных расстройствах психики, но с точки зрения их тяжести, глубины поражения. Юридический критерий невменяемости складывается из двух признаков: интеллектуального – нарушения возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и волевого – затруднения возможности руководить ими. Интеллектуальный признак требует анализа критических способностей подэкспертного, возможности адекватно оценить обстановку и собственное поведение. Волевой признак приобретает самостоятельное значение в тех случаях, когда человек, осознавая неправомерность, общественную опасность своих действий, не может, однако, «удерживать себя в руках». Хотя в большинстве случаев волевой признак закономерно вытекает из интеллектуального (а иногда может и доминировать), для наличия юридического критерия достаточно одного из них.

В оценке психического состояния подэкспертного существенное значение имеют характер и фактические обстоятельства совершенного правонарушения. Однако это значение состоит не в попытке объяснения его мотивов, что не входит в компетенцию экспертов-психиатров. Инкриминируемые обвиняемому деяния, изучаемые экспертами по материалам дела, служат наряду с совокупностью данных о его психическом состоянии материалом, характеризующим поведение этого лица, нарушение психической деятельности в период правонарушения или ее сохранность. При этом вопрос о вменяемости в отношении конкретного деяния вытекает из общего анализа психического состояния подэкспертного и всего течения его заболевания.

Юридический критерий невменяемости не следует толковать чрезмерно узко. Сохранность у больного формально правильной ориентировки в окружающем, внешне упорядоченное поведение и высказывания еще не всегда свидетельствуют о способности осознавать характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в том значении, которое в них вкладывает закон. Известны случаи, когда заведомо психически больные принимали участие в хищениях, мошенничествах и других правонарушениях, несмотря на наличие у них выраженных расстройств психики и неспособность предвидеть свое поведение. Поэтому для того, чтобы субъект был признан невменяемым, он должен понимать не только фактический характер совершаемых действий, но и, что самое главное, их социальную значимость и общественную опасность, т. е. осознавать совершаемое им как преступление.

Для признания лица невменяемым необходимо наличие обоих критериев: как медицинского, так и юридического, поскольку они тесно взаимосвязаны и служат обязательным дополнением друг друга.

Между тем нередки случаи, когда при психиатрическом анализе у конкретного лица констатируется только один из критериев невменяемости при отсутствии второго. Например, у человека, совершившего преступление, выявлены признаки слабоумия, однако это слабоумие выражено столь незначительно (олигофрения в степени легкой дебильности), что не лишало его возможности осознавать характер, общественную опасность своих действий и руководить ими. В данном случае при наличии медицинского критерия отсутствует юридический, в связи с чем данный субъект признается вменяемым. Бывает наоборот, когда при наличии юридического критерия отсутствует медицинский. В качестве примера можно привести состояние физиологического аффекта – крайней границы состояния психической нормы, при котором наблюдается снижение волевого контроля (это состояние вменяемого лица учитывается при квалификации преступлений, предусматриваемых ст. 107 и 113 УК РФ).

Нет оснований усматривать наличие медицинского критерия и у лиц, совершивших преступление в состоянии простого алкогольного опьянения. В отличие от психических болезней, простое алкогольное опьянение, вне зависимости от его тяжести, не может рассматриваться как болезненное расстройство психики. Прием алкоголя, приводящий человека в состояние простого опьянения, всегда мотивирован. Человек произвольно принимает алкоголь в целях подъема настроения, в силу обычаев, традиций и т. п. При этом произволен не только сам прием алкоголя, но и количество выпитого, что в значительной мере определяет поведение человека в состоянии опьянения. Лицо добровольно, по своему желанию употребляющее алкоголь, наркотические средства или другие одурманивающие вещества, заведомо знает об их действии на организм, предвидит их возможные последствия в этом состоянии и по своему усмотрению выбирает тот или иной вариант поведения. Кроме того, это поведение в немалой степени обусловлено и такими факторами, как морально-этические свойства личности, воспитание, привычки, жизненный уклад и т. п. Все это не дает оснований отождествлять простое алкогольное опьянение с болезненным расстройством психики, чем и обусловлено неодинаковое отношение законодателя к противоправным действиям, совершаемым психически больными, и лицами, находившимися в состоянии алкогольного, наркотического и иных аналогичных форм опьянения (ст. 23 УК РФ).

Особого внимания заслуживает вопрос о пределах компетенции экспертов-психиатров. При этом прежде всего следует подчеркнуть, что установление обоих критериев невменяемости не предопределяет разграничения врачебных и судебной функций. Совершенно очевидно, что медицинский критерий устанавливается только экспертами-психиатрами, поскольку знаменует собой констатацию психического расстройства, его конкретную болезненную форму (нозологическую единицу), в конечном итоге – диагноз психического заболевания. Что касается установления юридического критерия, то, несмотря на его название («юридический»), он также может быть установлен только экспертами-психиатрами. Дело в том, что выражающая юридический критерий невозможность лица осознавать фактический характер, общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими обусловлена не чем иным, как степенью, глубиной психического расстройства, тяжестью поражения психики, а для этого необходим тщательный психиатрический анализ личности подэкспертного.

Установление обоих критериев невменяемости – «медицинского» и «юридического» – входит в прямые обязанности судебно-психиатрической экспертизы. Иное дело – вывод о вменяемости – невменяемости, для которого наличия только этих двух критериев недостаточно.

Существенный недостаток, способный оказать негативное влияние как на следственно-судебную, так и на судебно-психиатрическую оценку, заключается в том, что в действующем УК РФ нет четкого подхода к трактовке и порядку установления состояния невменяемости. В связи с этим представляется вполне обоснованным утверждение Б.К. Протченко о том, что невменяемость – одно из основных правовых понятий. Отсюда следует, что установление судебно-психиатрической экспертизой двух критериев невменяемости имеет исключительно медицинское значение, ибо если медицинский критерий – это качественный показатель заболевания в виде обобщенных клинических данных, в конечном итоге – диагноз, то юридический критерий, неоправданно именуемый так, – это количественный показатель, характеризующий те же клинические данные, но уже с точки зрения их тяжести. Однако такую одностороннюю оценку, с позиции только врачей-психиатров, Б.К. Протченко вполне обоснованно считает недостаточной, так как самые достоверные данные о состоянии психики человека еще не могут служить мерилом правового понятия невменяемости. Иными словами, правовая наука не может исходить из медицинских представлений, когда речь идет о категориях права.

В связи с этим автор выделяет три юридических признака, формирующих понятие невменяемости. Для того чтобы уголовно-правовая норма, устанавливающая невменяемость, начала действовать и наступили предусмотренные ею правовые последствия (исключение ответственности), необходимо прежде всего наличие предопределенного этой нормой юридического факта: доказанного совершения деяния, предусмотренного уголовным законом. Этот правовой признак служит поводом, обусловливающим саму возможность вопроса о невменяемости лица. Второй обязательный юридический признак – совершение деяния именно данным лицом, что также должно быть предметом доказывания. Наконец, третий правовой признак – невиновное совершение деяния, обусловленное отсутствием умысла и неосторожности в действиях лица, которое в силу болезненного расстройства психики не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Этот признак определяется на основе первых двух и включает в себя элементы медицинского характера, которые оказывают влияние на признание невиновности лица лишь при условии, если доказан факт совершения им конкретного общественно опасного деяния. Такое решение согласно закону может быть принято только судом[2].

Отсюда необходимость критического подхода к устаревшей Инструкции от 27 октября 1970 г., которая в качестве одной из основных задач судебно-психиатрической экспертизы предусматривает не только определение экспертами-психиатрами психического состояния лица, но и дачу ими заключения «о вменяемости подозреваемых, обвиняемых, подсудимых» (п. «а» гл. 1). На необоснованность такого подхода к выводам заключения экспертов-психиатров прямо указано в пункте 3.9 ранее упомянутого приказа Минздрава РФ № 401 от 12 августа 2003 г.: «Не допускаются экспертные суждения и выводы по вопросам, относящимся к исключительной компетенции органа (лица), ведущего производство по уголовному или гражданскому делу (вывод о вменяемости – невменяемости…)». Более того, в информационном письме ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского от 2001 г. особо подчеркивается, что эксперты-психиатры не в праве употреблять даже сами термины «вменяемость» и «невменяемость», а следователь и суд неправомочны требовать этого от экспертов. Таким образом, из всего сказанного следует, что задача врачей-психиатров, проводящих судебно-психиатрическую экспертизу, должна сводиться к заключению не о вменяемости или невменяемости обследуемого лица (это прерогатива суда!), а о его психическом состоянии, об отсутствии или наличии у него болезненного нарушения психики, в том числе и во время совершения общественно опасного деяния, о тяжести этого расстройства. То, что суждение о тяжести болезненного психического расстройства эксперты-психиатры исходя из требований закона вынуждены будут облекать в словесную форму «юридического» критерия (как возможность или невозможность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими), не должно отождествляться с выводом о вменяемости или невменяемости подэкспертного.

Среди значительного числа подэкспертных нередко встречаются лица с пограничными формами психической патологии в виде неглубокого интеллектуального снижения, легких эмоционально-волевых и других нарушений. Пограничный характер подобных аномалий и расстройств не исключает у таких лиц возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, т. е. дает суду основание признать их вменяемыми. Вместе с тем имеющиеся у таких вменяемых лиц психические отклонения, которые органически «вписываются» в психологическую структуру личности, могут накладывать отпечаток на их противоправное поведение в конкретной криминальной ситуации. Особенности экспертной оценки таких случаев отражены в ст. 22 УК РФ, которая сформулирована следующим образом: «1. Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности. 2. Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера».

Если в тексте данной статьи УК медицинский критерий налицо, то юридический критерий невменяемости представлен в частично нарушенном, «усеченном» виде. И хотя в действующем УК термин «ограниченная», «уменьшенная» вменяемость не упоминается и конкретных рекомендаций об употреблении этого понятия в названной норме нет, ст. 22 УК, по сути, решает вопрос в пользу именно этого понятия. При этом следует, однако, отметить, что установление невозможности лица в полной мере (либо возможности не в полной мере) осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий должно быть отнесено не только и даже не столько к компетенции экспертов-психиатров, сколько психологов, тем более что такая оценка предусмотрена в отношении несовершеннолетних, причем даже в тех случаях, когда отсутствует и медицинский критерий невменяемости, например в ч. 3 ст. 27 УПК, где речь идет о наличии умственной отсталости несовершеннолетних, не связанной с психическим расстройством. В ч. 3. ст. 20 УК также говорится о том, что если несовершеннолетний достиг возраста, с которого начинается уголовная ответственность, «но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. Здесь, надо полагать, несмотря на наличие «усеченного» юридического критерия, законодатель предельно полно реализовал принцип гуманности, предусмотренный ст. 7 УК РФ. В такого рода случаях решение вопроса о невозможности «в полной мере» осознавать характер своих действий и руководить ими относится к компетенции экспертов-психологов, а при необходимости подтвердить отсутствие болезненных психических расстройств целесообразно проведение комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Состояние вменяемости – невменяемости устанавливается судом только на один период времени – на время совершения общественно опасного деяния. Если же во время совершения преступления человек был психически здоров, а впоследствии, в стадии предварительного следствия, до вынесения судом приговора либо уже после осуждения (во время отбывания наказания) у него наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, то такое лицо в соответствии со ст.