Семейство де Уоренн (№3) - Подари мне мечту

— Зачем? — удивился он. И грубо добавил: — Вам так не терпится стать супругой какого-нибудь влиятельного лорда?

— Мне уже пятнадцать, и я больше не в силах находиться в Стоунхилле, — призналась она. — В конце концов, я располагаю достаточным наследством и могу считаться вполне приличной партией для любого дворянина!

— Для дворянина! — раздраженно воскликнул он. — Но не для полукровки, незаконнорожденного, который кровью и потом заработал себе рыцарские шпоры и жалкий клочок земли в Корнуолле!

Изабель опешила. Отчего он так разозлился?

— Мне пора! — спохватилась она.

— Почему? — Роб поймал ее за руку. — Неужели только из-за того, что я имел неосторожность высказать то, что думаю?

— Вы несете полную чушь! — в отчаянии вскричала Изабель, избегая его взгляда. Такому, как он, ни за что не бывать ее женихом!

— Да неужели? — Он грубо повернул ее лицом к себе. — Послушайте, я пытался быть с вами честным! А вы вместо ответа решили сбежать?

— Если вы решили просить моей руки, то вам следует обратиться к моему опекуну! — выпалила Изабель.

— Вот уж не думал, что вам так дорог ваш титул!

— Это все, что у меня осталось!

Роб долго смотрел на нее с застывшим лицом и наконец разжал пальцы. Изабель метнулась назад, к замку. Она была права. Ей следовало держаться от него как можно дальше!

— На рассвете я уеду отсюда, — вполголоса промолвил он. — И вряд ли мы увидимся снова.

Изабель замерла на месте. Она ничего не могла с собой поделать.

«Все дороги охраняются… У королевского совета есть шпионы даже среди ее челяди…»

— Не покидайте меня. — Она слышала, как Роберт подходит все ближе. — Изабель, вы покорили меня, и нам надо поговорить.

Она покорила его. Но ведь завтра он пустится навстречу опасностям! А что, если ему не суждено вернуться? Семь лет назад Изабель сама убедилась, что на свете нет и не может быть справедливости.

Этот рыцарь не для нее. Но разве она вправе отказать ему в такой малости, как простой разговор? Ведь Изабель никогда не простит себе излишнюю суровость, если он так и не вернется из Мэлдона!

— Не надо плакать! — Роберт ласково погладил ее по щеке. — Почему вы плачете? Неужели это я вас так расстроил?

Но Изабель уже не в силах была совладать со слезами и с воспоминаниями о давно потерянных близких.

Роберт несмело прижал ее к груди. И Изабель с готовностью ринулась в его объятия. Никому на протяжении целых семи лет не приходило в голову утешать ее вот так…

Он погладил ее по голове. Изабель доверчиво приникла к нему. Слезы иссякли сами собой. Его руки медленно скользили по ее спине. И тогда Изабель впервые в жизни испытала, что значит желать мужчину.

А Роберт осторожно, ласково поцеловал ее в макушку. Изабель затаилась, едва переводя дух. Она чувствовала прикосновение его теплых губ, но еще острее ощущала странную истому, охватившую все тело. Ее руки словно сами собой легли на гибкую талию.

Наконец она набралась отваги и подняла взгляд.

— Я люблю тебя, — промолвил он и наклонился к ее губам.

Обмирая от счастья, она прошептала прямо в ласковые, нежные губы:

— Я тоже люблю тебя, Роберт! — И эти слова шли из самой глубины ее исстрадавшегося сердца.

— Что?! — воскликнул Сассекс, не поверив своим ушам. Они стояли перед ним у подножия замка, совсем близко, но не смея прикоснуться друг к другу.

— Милорд, я прошу у вас руки Изабель. Наше родство достаточно дальнее и не может служить препятствием браку, — отчеканил Роберт, вперив в графа немигающий взор.

Изабель с содроганием следила, как физиономия ее дяди наливается гневным багрянцем.

— Пошла прочь! — рявкнул наконец Сассекс, обращаясь к племяннице.

Она метнулась вверх по лестнице, стараясь не поддаться панике, и скорчилась на первой же лестничной площадке, обратившись в слух. А Сассекс подскочил вплотную к Роберту и спросил:

— Ты переспал с нею?

— Нет. — Сквозь густой загар на щеках у Роберта проступили алые пятна, однако он не шелохнулся.

Гнев его покровителя заметно пошел на убыль.

— Роб, — начал Сассекс гораздо более спокойным тоном, — ты слишком молод, а я чуть не забыл, что чувствуют такие, как ты, когда рядом крутится такая милашка! Но ведь ты отлично знаешь, что ее следует выдать замуж с толком и в нужный момент! Черт побери! В один прекрасный день она может стать ключом даже к этому проклятому Дадли! — Судя по всему, граф вполне овладел собой. — А ты, приятель? Ты совсем позабыл о том, к чему стремился? Тебя больше не привлекают богатство и власть? Или ты вполне доволен тем, что получил золоченые шпоры? — Сассекс с гневом продолжил: — Неужели я даром потратил на тебя столько лет?! Да мне стоит лишь мигнуть, и на твое место сбежится десяток других! Но ведь ни я, ни ты не думали о том, что ты вечно будешь у меня на посылках!

— Я не забыл о своих мечтах, — натянуто отвечал Роберт, — но в сердце моем горит настоящая любовь, милорд!

— Настоящая любовь? — Сассекс смерил его надменным взором и разразился холодным издевательским смехом. — На свете не бывает таких вещей! Тебе не дает покоя желание потоптать эту курочку, но не пройдет и двух недель, как ты испытаешь то же самое, увидев другую симпатичную шлюшку. Черт побери, малыш, у тебя есть важное поручение, и будь добр выполнить его как положено! От этого зависит не только мое, но и твое будущее! Завтра я уеду отсюда. Найдешь меня в Чезвике. А теперь ступай, и пусть тебе не мешает твоя «настоящая любовь»! — Последние слова Сассекс произнес особенно гадким тоном.

Чтобы не закричать, Изабель пришлось до крови закусить руку. Она вскочила со ступенек. Роберт с каменным лицом отвесил почтительный поклон, повернулся и пошел прочь, звеня шпорами.

Изабель зажмурилась. Пресвятая Дева Мария, она успела увидеть, каким твердым, жестоким стал вдруг его взгляд! Это случилось с ней вновь! Вновь она отдала другому человеку свою беззаветную, преданную любовь — чтобы все потерять.

— Роб! — вдруг окликнул граф Сассекс.

Роб замер, но не посмел оглянуться.

— Настанет время, и ты сам поблагодаришь меня за то, что я удержал тебя от этого дурацкого шага!

Роберт молча двинулся вперед. Изабель, больше не обращая внимания на дядю, ринулась вслед за ним.

Роберт успел переодеться в грязное одеяние странствующего монаха. Его паж собирался ехать на муле под видом послушника.

Неужели он готов просто взять и уехать, не попрощавшись? Неужели он уже сдался? От ненависти у Изабель потемнело в глазах. Она готова была убить своего дядю, она возненавидела его с первой встречи — наглого бездушного захватчика, явившегося в Римскую крепость…

Роберт увидел ее, но не двинулся с места. Их руки сошлись в последнем пожатии. Изабель чуть не разрыдалась у всех на глазах.

— Что нам делать? — шептала она. — Неужели это конец? После всего, что было?

— Нет, мы не можем так расстаться! — вполголоса возразил он, отведя ее в сторону. — Но сейчас я должен уехать, несмотря ни на что! Это намного важнее наших чувств!

— Еще бы! Я давно поняла, что нам отводится роль ничтожных пешек в той игре, которую мой славный дядя затеял с самим Господом Богом! — Изабель изо всех сил старалась держать себя в руках. Еще вчера она была вполне довольна такой ролью — лишь бы вырваться за стены осточертевшего ей замка! Но сегодня этого было мало.

— Тс-с-с! — грозно взглянул на нее Роберт. — Слушай внимательно!

Изабель кивнула.

— Если мне удастся, я заверну сюда по пути в Чезвик.

— Но я не хочу, чтобы ты потерял расположение Сассекса! — возразила она, невольно вспыхнув от надежды. — Я слышала, что он беспощаден с теми, кто обманул его доверие!

— Но я не потеряю его расположения, потому что всегда буду служить ему верой и правдой! — отвечал Роберт.

Изабель замерла, вспомнив его жестокий, решительный взгляд. — Но надежда пересилила страх быть преданной вновь.

— Вот и отлично!

— Потерпи еще немного, Изабель! — Он пожал ей руки и со вздохом пообещал: — Еще год-другой, и я сумею завоевать себе достойное место! Ты согласна на такую отсрочку, любимая? Ты будешь ждать меня, Изабель?

Их взгляды встретились. Наконец-то она поняла!

— Да! Да, конечно, я буду ждать тебя, Роб! — Она встрепенулась от счастья. Он просит ее подождать, потому что тоже любит ее! — Конечно, я дождусь тебя, — уверенно сказала Изабель. — Я не выйду за другого. Клянусь тебе, Роб. Клянусь жизнью!

Они обменялись еще одним пылким взором и поцеловались на прощание.

Она и глазом моргнуть не успела, как Роберт вскочил в седло. Еще минута — и он покинет замок на целых два года, если только ему не удастся завернуть сюда по дороге в Чезвик.

— Храни тебя Господь, — прошептала Изабель, слизывая с губ соленую влагу.

Роберт оглянулся в воротах и поскакал прочь.

Они расстались не на два года, а почти на пять. А когда встретились вновь, было уже слишком поздно.

Глава 15

«Каса де суэньос»

День третий. 17.00

Грегори не находил себе места от беспокойства. Он не соврал Касс, сказав, что расстался с Трейси около полуночи. После их дикой попытки заняться любовью, — если это заслуживало такого названия — она вскочила с кровати, загадочно улыбнулась и была такова. А Грегори предоставила одному мучиться от вины и раскаяния.

Впервые в жизни у него было такое чувство, будто он предал родного брата. Хуже того — его так и подмывало покаяться и вымолить прощение. А что, если Антонио еще не совсем охладел к Трейси?

Его брат и Касс только что вернулись из города в сопровождении полицейских и врачей. Тело Кэтрин увезли в больницу в Сеговию. Пока их не было, Грегори пришлось присматривать за детьми и Альфонсо — Селия слегла от горя. Антонио задержался в библиотеке, а Касс поспешила скрыться в своей комнате. Грегори очень ей сочувствовал.

Он остановился возле лестницы на второй этаж, вслушиваясь в голоса детей, с аппетитом уминавших на кухне поздний ленч. Им пока не сказали о том, что леди Белфорд скончалась. В доме по-прежнему не было электричества.

Двигаясь словно во сне, Грегори поднялся в южное крыло и вошел в памятную ему комнату, щурясь от царивших здесь сумерек. Наконец он увидел ее снова: демона, омрачившего его детство.

Пот струился по его телу ручьями. Грегори замер перед портретом женщины в алом платье с рубиновым колье на шее. Она смотрела на него как живая. И какой жестокий, какой злобный был у нее взгляд… Усилием воли Грегори заставил себя выскочить вон и захлопнул за собой дверь. А за его спиной чей-то глухой, злорадный голос шепотом отчетливо произнес его имя. Или ему показалось? Бежать, бежать отсюда! Проклиная собственную трусость, Грегори заставил себя остаться на месте.

Черт побери, разве трусы прыгают с парашютом? Участвуют в автомобильных гонках? Летают на вертолетах? Он даже научился прыгать с трамплина! А в прошлом году принял участие в сафари в одной из самых неблагополучных стран в Южной Африке! А этот гнусный шепот ему почудился. И точка!

— Папа! Папа!

Грегори встрепенулся, услышав испуганный голос Эдуардо, но Антонио так и не ответил сыну. Поэтому мальчик закричал опять. Грегори сорвался с места и помчался вниз.

— Эдуардо! Что случилось?

Эдуардо с Алисой сидели за кухонным столом напротив Альфонсо и разглядывали новые фотографии. Антонио прибежал следом за братом.

— Что с тобой? — спросил он усталым подавленным голосом.

И старый слуга, и дети явно были чем-то сильно напуганы.

— Да что с вами такое?! — не выдержал Грегори.

Эдуардо поднял на отца широко распахнутые глаза и прошептал:

— Клянусь Богом, у Алисиной тети получились очень странные фотографии!

Грегори вздрогнул от тяжелого предчувствия и понял, что не испытывает ни малейшего желания вникать в эту странность. Судя по всему, Антонио испытал то же. Однако он постарался улыбнуться и ласково взъерошил Эдуардо волосы. В следующий миг его взгляд упал на фото — и улыбки как не бывало.

Антонио застыл от ужаса.

Грегори ничего не оставалось, как спросить:

— Что там?

Антонио молча протянул ему снимок.

Касс сделала его, стоя возле самой дороги. В объектив попала часть полуразрушенной стены и одна из башен. Пролом в стене был расцвечен розовыми и оранжевыми сполохами, напоминавшими вспышку от сильного электрического разряда, как бы ударившего в стену древней крепости. И среди этих сполохов ясно различалась женская фигура.

Это была Изабель.

Касс неподвижно лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Ее тетя умерла. Кэтрин умерла, и Касс плакала и плакала без конца, пока слезы не иссякли и у нее больше не осталось сил.

Какое жуткое ощущение потери и пустоты! Какая жестокая боль, разрывавшая сердце на части! Кэтрин была для нее всем: матерью, другом, самым близким человеком… Разве Касс сможет жить без нее?

На понедельник было назначено вскрытие. Но до понедельника еще надо дожить… И зачем только Кэтрин приехала сюда?

«Она вызывает нас всех сюда…»

Алиса! Она до сих пор ничего не знает. Рано или поздно Касс придется собраться с силами и сообщить племяннице ужасную правду. Хотя она не думала, что сумеет это сделать. Ей на голову легла чья-то рука.

Касс догадалась, что это Антонио. Она взглянула на него и снова залилась слезами.

— Мне показалось, что ты спишь, — прошептал он. — Я не разбудил тебя? — Его взгляд был полон сочувствия.

— Нет, — с трудом выдавила она.

Он помолчал и сказал:

— Я просто хотел тебя проведать. Тебе ничего не нужно?

Касс покачала головой, но тут же вспомнила про Селию.

— Ты дал ей успокоительное?

— Да. — Антонио не требовалось уточнять, о ком идет речь. — Она уже заснула.

Под его серьезным, грустным взглядом Касс не выдержала и разрыдалась с новой силой.

— Почему ты тоже не приняла лекарство? — ласково спросил он.

— Разве это меня утешит? — прошептала Касс.

Антонио осторожно прилег рядом и привлек ее к себе. Касс поспешила спрятать лицо у него на груди. Горло опять сжалось от рыданий, но слез больше не осталось — она и так плакала весь день.

— Мне так жаль, — повторял Антонио, гладя ее по голове.

Касс понимала это и без слов. Ей стало немного легче. И хотя боль терзала ее по-прежнему, она готова была целую вечность лежать рядом с Антонио.

— Дети?..

— Они только что съели ленч, с ними все в порядке. Мы расскажем им обо всем позднее.

Касс захотелось спросить о Трейси. Но не хватило храбрости;

Он не выпускал ее из объятий. Она не пыталась освободиться. Касс вдруг осознала, чего именно ей сейчас хочется на самом деле. Горе и боль утраты развеялись без следа. Им на смену пришла яростная, неистовая вспышка страсти.

Ошеломленная столь необузданным проявлением своих физических потребностей, она подняла голову и заглянула ему в лицо, В его глазах полыхала столь же откровенная страсть.

Все мысли вылетели у Касс из головы. Они набросились друг на друга с такой жадностью, что стукнулись зубами. Антонио повалил ее на спину и с силой втиснулся между ее бедер, с готовностью раздвинувшихся под его атакой.

— Черт! — Он судорожными рывками стаскивал с нее джинсы.

— Да, да! — повторяла Касс.

— Она едва дождалась, пока джинсы вместе с трусами окажутся где-то в углу, и призывно выгнулась ему навстречу, раздвинув ноги. Ей вдруг почудилось, что за ними наблюдают.

Но сейчас ее не волновали такие мелочи. Бормоча что-то по-испански — причем Касс не сомневалась, что это были самые грязные и грубые слова, — он положил ее ноги к себе на плечи и запустил пальцы в открывшееся перед ним лоно.

— Съешь меня! — хрипло приказала она.

Он наклонился и пустил в дело язык.

— О Господи! — вырвалось у Касс, сжимавшей в руках его голову.

Она никогда не испытывала такого дикого наслаждения, смешанного с болью. Его язык двигался все быстрее, доводя ее до безумия.

Запах фиалок усилился, и Касс отрешенно подумала, что чувствует его уже довольно давно. Но главное было то, что вот-вот наступит разрядка. Где-то на краю сознания мелькнула мысль: «Изабель следит за нами!» — но его жаркие ласки не прекращались, и через минуту она содрогнулась от вспышки экстаза.

— Я хочу тебя! — прохрипел Антонио.

Касс чуть не умерла от восторга. Она не узнавала себя, не соображала, что делает, что говорит, — все заслонила яростная первобытная страсть, и они раз за разом набрасывались друг на друга, чтобы утолить этот неистовый голод. Их близость принимала все более жестокие, изощренные формы — и тем острее было приносимое ею наслаждение. Наслаждение, смешанное с болью.

Наконец, утолив очередную вспышку страсти, он рухнул на нее в полном изнеможении, и у Касс не осталось сил, чтобы шевельнуть пальцем.

Антонио кое-как сполз на край кровати. Касс немного отдышалась, пришло осознание того, что они здесь вытворяли. И что происходило на самом деле.

Касс застыла. Да, это он — приторный, удушливый запах, пропитавший все в этой комнате!

Она покосилась на Антонио, Тот лежал неподвижно, полностью одетый — только ширинка на штанах оставалась расстегнутой. Крепко зажмурившись, он все еще дышал часто и неровно.

Резко сев в кровати. Касс оглянулась.

Но вместо злорадной улыбки Изабель увидела пустую комнату, полную мрачных уродливых теней.

Антонио открыл глаза, и их взгляды встретились. Касс покраснела от стыда; она же наполовину голая! И прошептала:

— Она здесь!

Он тоже сел.

— О Господи! — Касс вздрогнула. Царивший холод пробрал ее до костей.

— Кассандра… — Антонио задернул молнию на джинсах.

— Тетя Кэтрин только что скончалась, а мы с тобой… — У нее даже не нашлось слов, чтобы назвать то, чем они занимались минуту назад.

— Что сделано, то сделано. — Судя по его виду, Антонио тоже испытывал стыд и раскаяние.

А она с содроганием вспоминала, что делала и что говорила — отвратительные, грубые вещи…

— Я никогда в жизни не занималась ничем подобным… — пробормотала она непослушными губами, готовая провалиться сквозь землю от стыда.

— А я наговорил такого… — Он поколебался и закончил: — Не знаю, что на меня нашло! Касс, не смея больше оставаться в таком виде, кубарем скатилась с кровати, отыскала свои трусы и джинсы и поспешно натянула их на себя.

— Я тоже не знаю, что на меня нашло! — вскричала она, сгорая от унижения и позора. Ей так приспичило заполучить Антонио, что она с восторгом принимала от него все: даже грубость и боль!

— Ты неправильно меня поняла! — возразил он, тоже встав с кровати.

Но Касс не смела поднять на него глаза. Кэтрин умерла, а они вот так запросто осквернили ее память! Да что же это такое?!

— Кассандра, — Антонио силой повернул ее к себе лицом. — Я не жалею об этом!

Ей ничего не оставалось, как ответить на его взгляд.

— Я сожалею о том, что все случилось так несвоевременно. Я пока сам не могу объяснить… некоторые вещи. Но я не жалею о том, что занимался с тобой любовью.

— Это не называется любовью, — возразила она, не сводя с Антонио широко распахнутых глаз. Там, в постели, Касс меньше всего думала о любви. Ее интересовал самый простой и незатейливый секс. И даже хуже. Не секс. Совокупление. Они совокуплялись, как животные. Антонио покраснел.

— Антонио, я боюсь.

— Чего?

— Она была здесь, когда… мы этим занимались, — прошептала Касс, затравленно оглянувшись. — Можешь мне поверить!

— Кассандра…

— Она за нами следила. Я это чувствовала. А ты? — И Касс выкрикнула в отчаянии: — Мы были не одни!

— Кассандра, — веско промолвил он, — ты слишком подавлена, тебя мучают горе и вина. Я и сам испытываю нечто подобное, но это вовсе не значит, что с нами здесь была Изабель. Никто за нами не следил!

— Увы, я не могу с тобой согласиться, как бы мне этого ни хотелось! — Касс нервно стиснула руки. — Разве ты не почувствовал запах? Сейчас он развеялся, но еще минуту назад здесь буквально разило фиалками!

Антонио поколебался, но ответил с мрачной решимостью:

— Нет.

— Что ж, может, я действительно слишком подавлена… хорошо, если это так. Антонио, мне нужно кое-что тебе сообщить.

— Я слушаю.

— Когда у Кэтрин начался этот приступ, я тоже чуть не задохнулась. Этот проклятый запах не давал нам дышать…

— По-твоему, это снова подстроила Изабель? — внезапно рассердился Антонио. — Она уже не просто слоняется по дому, но и умудрилась убить твою тетку? Напустила вам в комнату ядовитого газа с запахом фиалок?

— Я и сама не знаю, что это значит… — растерялась Касс.

— Прости. — Он ласково привлек ее к себе и погладил по спине. Она постепенно успокоилась. — Мы все здесь переутомились.

— Это уж точно. Но давай проанализируем имеющиеся у нас факты. Моя тетка скончалась от внезапного сердечного приступа, едва перешагнув порог этого дома. Моя тетка, которая была любовницей твоего отца, умершего в сорок два года. Не своей смертью. И ты ни разу не говорил мне, что твой дед тоже умер не своей смертью — его заколола жена, когда ему было примерно сорок.

— Нет, — побледнел Антонио. — Я об этом не говорил.

Касс с трудом перевела дыхание, прежде чем отважилась задать следующий вопрос:

— Антонио, а сколько лет тебе?

— Тридцать восемь… — Его глаза испуганно распахнулись. — Но какое отношение это имеет… — Он растерянно умолк.

— Я не хочу, чтобы с тобой случилось несчастье! — выкрикнула Касс со слезами на глазах. — Со мной ничего не случится.

— Но здесь постоянно что-то происходит! Твой отец, твой дед, моя тетка… А что, если это имеет отношение и к судьбе Маргариты? — Он снова побледнел от боли, но Касс не сожалела о своих словах. Ей во что бы то ни стало нужно было добиться понимания. — Я уверена, Антонио, что это Изабель была здесь с нами несколько минут назад! Больше того, она была весьма довольна тем, что мы вытворяли! Моя тетка сказала правду! Над нами висит какое-то проклятие! И нам нужно выяснить все до конца! Тетя Кэтрин была уверена, что речь идет о мести.

Они долго смотрели друг на друга, не в силах вымолвить ни слова.

— Изабель давно умерла, — наконец заговорил Антонио. — Даже если привидения существуют, они лишены способности чувствовать и мыслить.

— С каких это пор ты стал экспертом по призракам? — с неожиданной яростью вскричала Касс.

— Я им никогда не был, — смутился он.

— Тогда с чего ты взял, что у них нет способности чувствовать и мыслить? А что, если они не просто рассуждают, а добиваются своей цели? — Антонио продолжал хранить упрямое молчание, и Касс горячилась все сильнее. — Послушай, а вдруг вчера ночью мы видели вовсе на Маргариту? Может, это была Трейси? Или даже сама Изабель?

— Честно говоря, сейчас я и сам не уверен, кого именно мы видели, — признался он.

— Конечно, тетя Кэтрин могла ошибиться. — При мысли о том, что Кэтрин больше нет, у Касс снова хлынули слезы. — Но ведь до сих пор все происходило именно так, как она говорила! Стоит нашим судьбам пересечься, и случается несчастье. Твой отец погиб. Моя тетя умерла. И где моя сестра? Уже почти шесть часов! Почти сутки как она пропала! — И Касс, не в силах больше сдерживаться, закричала в полный голос: — Я не хочу потерять еще и Трейси, понимаешь?

— С Трейси ничего не случится, — утешал ее Антонио, привлекая к себе. — Мы непременно ее найдем. И все мигом объяснится! Это все совпадения, несчастные совпадения!

Ах, как хотелось ему поверить… Но Касс уловила напряженность в его голосе и пытливо заглянула ему в лицо:

— Ты ведь сам в это не веришь, правда?

Антонио ничего не ответил.

— Ты что-то скрываешь! — встрепенулась Касс. — Что?

— Фотографии, — наконец сказал он. — Но я уверен, что и здесь должно найтись какое-то разумное объяснение.

Больше нельзя было откладывать поиски Трейси.

Они обыскали весь дом. После чего дети остались под присмотром Альфонсо, а Касс, Грегори и Антонио начали прочесывать окрестности.

Наступили сумерки, вот-вот станет совсем темно. Касс была на грани истерики.

Они с Грегори поделили территорию вокруг дома, а Антонио на джипе решил проверить дорогу. Касс, спотыкаясь, брела по бесплодной каменистой равнине. Главное — не поддаться панике и рассуждать здраво.

И все равно такое не укладывалось в голове. Трейси не могла просто взять и исчезнуть без следа!

Кажется, теперь Касс начинала понимать, что чувствовал Антонио восемь лет назад, когда пропала Маргарита. Как ему удавалось нести этот жуткий груз потери и неопределенности? Маргарита исчезла, и он даже не мог узнать, жива она или мертва…

Нет, она не должна допускать такие мысли! Еще рано отчаиваться. И вдобавок Трейси не Маргарита. У нее была причина сбежать из «Каса де суэньос». Ведь Антонио сам указал ей на дверь. Может, она просто уехала?

Но Касс не представляла себе сестру бредущей по пустынной дороге в поисках попутки, которая подбросит ее до города.

Одно несчастье следовало за другим, и Касс не могла отделаться от нараставшего страха. Трейси исчезла не случайно!

Касс не сразу обнаружила, что ушла слишком далеко — отсюда уже не было видно дома. Судя по солнцу, она бродила не меньше часа. Все тело ломило от усталости. Ничего удивительного — после того, что случилось у нее в спальне… Касс все еще с трудом верила, что такое произошло с ней наяву.

Неужели Изабель действительно подглядывала за ними? Касс передернуло от брезгливости. Ей вдруг стало страшно. Не дай Бог еще и заблудиться на ночь глядя! После всего, с чем пришлось столкнуться прошлой ночью…

Злорадная улыбка Изабель заполнила ее мысленный взор.

— Прочь, прочь! — нервно забормотала Касс, стараясь не поддаваться панике. А вдруг Антонио ошибся и Изабель способна вмешаться в их жизнь? Черт побери, она же видела эту фотографию! Напрасно Грегори с Антонио твердят в один голос, что на снимке не может быть никакого призрака, что это другая женщина. Касс с первого взгляда узнала в ней Изабель!

Как далеко простираются ее возможности? Способна ли она чувствовать? Мыслить? Осознанно и целенаправленно действовать?

Дрожа от страха, Касс взобралась на камень и огляделась. Она так и не нашла сестру, и ей давно пора возвращаться. Отсюда уже были видны руины крепости. Стены и две уцелевшие башни отбрасывали длинные уродливые тени.

Касс хотела было повернуть к дому, но что-то привлекло ее внимание, и она снова уставилась на крепость, заслонив глаза от низко висевшего солнца. Так и есть — словно что-то блестит у основания стены!

А вдруг это Трейси? Или Изабель?

Касс бегом помчалась к руинам, молясь про себя, чтобы это действительно была Трейси. А кто же еще? Ее сестра и шагу не ступит без своей золотой зажигалки от Картье!

Выскочив на дорогу, Касс побежала что есть мочи — наперегонки с опускавшимся солнцем. Сумерки наступили на удивление быстро, но теперь она не заблудится даже в темноте, ведь дорога все равно приведет к дому! Однако эта мысль не очень-то утешила ее. Касс по-прежнему страшилась надвигавшейся темноты.

И снова в памяти всплыла злорадная улыбка Изабель и ее пронзительный, полный ненависти взгляд.

— Не смей о ней думать! — приказала себе Касс, содрогнувшись от звука собственного голоса.

А в следующий миг она замерла от изумления. Перед ней стоял автомобиль электрика. Наверное, это отблеск солнца на его окнах привлек недавно ее внимание. Однако машина оказалась не просто припаркованной — она явно врезалась в стену на полной скорости. Наверное, произошла авария.

Касс снова побежала вперед — и вскрикнула от ужаса. Тело электрика безжизненно навалилось на руль, лобовое стекло было разбито вдребезги, а вся передняя часть машины смята в гармошку.

— Господи Боже! — Касс уже догадалась, что электрик мертв, но заставила себя пощупать его шею — не бьется ли пульс.

Никогда прежде ей не случалось прикасаться к холодному мертвому телу, и Касс в ужасе отшатнулась. Ее тут же вывернуло наизнанку.

Наконец спазмы в желудке прекратились, и она нашла в себе силы встать на колени и попытаться обдумать, как его угораздило вылететь с дороги на полном ходу. Наверное, отказали тормоза. Или с ним случился сердечный приступ. Из задумчивости ее вывело внезапно ожившее радио. Касс подскочила от испуга.

Какое-то время приемник работал на полную громкость, оглашая окрестности радостными воплями диск-жокея и грохотом музыки. А потом так же внезапно замолк.

Касс в ужасе попятилась.

Короткое замыкание! Конечно, из-за аварии проводку замкнуло!

Мертвец на переднем сиденье стал медленно заваливаться на бок. У Касс вырвался испуганный вопль.

Она оставила дверцу открытой, и теперь на нее уставились пустые мертвые глаза.

А еще Касс разглядела рукоятку ножа, торчавшего у него из груди.

Ни жива ни мертва, Касс что было духу неслась по дороге, не обращая внимания на колдобины и камни. Вокруг царила зловещая непроглядная тьма. Только не поддаться панике! Привидения не могут убивать живых людей, и там, в развалинах замка, никого не было и не могло быть! Но почему же тогда она не смеет оглянуться назад? Туда, где в машине остался мертвый электрик. Которого зарезали ножом. А днем скончалась ее тетка.

«Каса де суэньос» определенно нельзя назвать веселым местом. Но означает ли это, что здесь затаилась смерть?

Внезапно Касс показалось, будто сама ночь дохнула холодом ей в спину.

Задыхаясь от ужаса, она из последних сил ринулась вперед, и лишь через несколько минут до нее дошло, что это вздыхает ветер, запутавшийся в стволах огромных сосен. Или она ошиблась? Мышцы ног сводило судорогой от усталости, однако Касс не смела остановиться и передохнуть.

Она заставляла себя двигаться, тогда как взбудораженный рассудок делал отчаянные попытки осмыслить происшедшее. Призраки не бегают с ножами и не убивают живых людей. Заколоть человека может только; человек. А что, если труп электрика вывалился из машины не сам по себе? Вдруг его кто-то подтолкнул? И этот кто-то все еще рыщет поблизости? Касс охватила новая волна ужаса. Это она внушила ей желание скрыться в кювете, когда сзади послышался шум автомобиля.