Дурнушка

— Думаю, нам пора поискать наши места, — проворчала она, оглядывая фойе, разноцветное от дамских нарядов. Последний раз Дорин была в театре много лет назад — школьники из ее родного городка ставили спектакль в местном клубе.

Поскольку она отказалась снять очки, ей пришлось сдвинуть их на самый кончик носа, чтобы смотреть поверх на сцену. Роналд, совсем не интересующийся представлением, внимательно рассматривал ее профиль — густые длинные ресницы, четкая линия маленького, аккуратного носика, полные губы, твердый подбородок, длинная изящная шея.

Ее очевидная попытка спрятать прекрасную фигуру под нелепой одеждой позабавила его. И неожиданно сердце Роналда сжалось от нежности, которой он никогда раньше не испытывал.

Дорин конечно же приняла предупреждение всерьез и, несмотря на утренние уверения, приняла меры, чтобы оградить себя от нежелательных приставаний. Неужели она действительно его боится? Неужели не знает, что он никогда не причинит ей зла?

Роналд мысленно выругался, проклиная свою вчерашнюю вспышку страсти. Тогда он потерял самоконтроль, и теперь ему было на редкость неприятно. Он всегда гордился умением сдерживать чувства в любой ситуации и подчинять жизнь холодному рассудку. Однако вчера один только вид Дорин свел его с ума, он понял, что с трудом себя сдерживает.

Роналд так и не осознал до конца, что же на самом деле на него нашло. Какие-то шесть недель назад, разочаровавшись в женщинах, он разорвал помолвку и отказался от секса. Думал, что навсегда.

Эту ночь он провел практически без сна, размышляя и анализируя свои ощущения. Под утро Роналд пришел к выводу, что будет не только неправильно, но даже преступно взять ее силой. Ему придется жить под одной крышей с прекрасной и желанной женщиной, зная, что мечтам не суждено воплотиться в реальность.

Очевидно, что она не поверила его разуверениям и продолжает испытывать страх перед необузданными страстями своего мужа. Значит, необходимо убедить Дорин, что у нее нет никаких причин бояться его.

Неожиданно ему в голову пришла мысль, от которой заныло в груди. Ведь если Дорин согласится вновь стать привлекательной женщиной, то тут же появится какой-нибудь мужчина — черт бы его побрал! — и соблазнит ее. Представив Дорин в объятиях другого человека, Роналд испытал такой приступ ярости, что до боли сжал кулаки.

И конечно, она бросит своего ненастоящего мужа, чтобы почувствовать вкус страсти. А осознав свою колдовскую притягательность, непременно захочет насладиться тем, чего была лишена долгие годы.

Гнев бурлил в его сердце, казалось, в груди разгорелся настоящий костер. Не в силах больше сдерживаться, Роналд схватил Дорин за руку и, не дожидаясь, когда упадет занавес, потащил к выходу из театра. Остановился он только на тротуаре, жадно вдыхая холодный ночной воздух и пытаясь прийти в себя. Она нужна ему, просто необходима!

Напрасно он надеялся, что сможет сдержать свое желание. Эта женщина, такая соблазнительная и невинная одновременно, не шла из головы. Роналд понял, что больше не в силах выносить эту пытку — находиться рядом с ней и не дотрагиваться, не целовать…

Значит, придется самому соблазнить ее, опередив других мужчин.

Роналд был уверен, что это не составит особого труда. Он устал от всех женщин, но Дорин была особенной. Лишь бы она не подумала, что ее предали, лишь бы ей не было больно.

Роналд взял жену под локоть, и его пальцы напряглись, почувствовав податливость тела под толстой тканью пиджака.

— Ресторан в пяти минутах отсюда. Идем.

— Рон… — Она нерешительно подняла взгляд и тут же отвела его, увидев каменное лицо спутника. Что-то произошло, и сейчас он явно был рассержен. Неужели это из-за балета, который они смотрели? Или из-за того, что ему пришлось потерять целый вечер в ее обществе? — Может, пойдем домой? Нам необязательно заканчивать день в ресторане. К тому же ты был прав, а я ошибалась. Нам совершенно не нужно притворяться. Все происходящее — или не происходящее — касается только нас, и никого больше.

Но Роналд неумолимо двигался вперед. Дорин с трудом поспевала за ним, стараясь по дороге не потерять неуклюжие туфли.

— Вот мы и пришли.

Он постарался расслабиться и улыбнулся, глядя в ее встревоженное лицо. Внутри словно что-то оборвалось, и его захлестнула волна нежности. Он не хотел, чтобы мышка тревожилась. Впрочем, Дорин уже не была мышкой.

От ночного воздуха на ее щеках расцвели темные розы румянца, глаза мерцали как расплавленное золото. Даже нелепый пиджак не портил ее — наоборот, сквозь уродливую вещь еще ярче проступала восхитительная красота ее тела. В широко раскрытых глазах мужа Дорин легко прочитала бы неприкрытое желание, если бы только заглянула в них.

Сегодня вечером Роналд вознамерился узнать, хватит ли его желания для двоих. Он постарается заложить основание их дальнейшей совместной жизни — совсем другой, чем та, которую предполагал изначально.

Он взял ее руки в свои.

— Я голоден.

Его последние слова можно было истолковать двояко. Поняла ли это Дорин? Если да, то их брак очень скоро можно будет назвать настоящим, если не идеальным.

Тонкие пальцы обхватили ладонь Роналда, и ему немедленно захотел защитить ее, правда, непонятно от кого.

В ресторане их провели в уютную нишу, отделенную от основного зала широкими листьями финиковой пальмы и ветвями душистого жасмина, которые оплетали декоративную деревянную арку.

Чудесное место для романтического ужина, с тоской подумала Дорин. Белые камелии в хрустальной вазе, мерцающие свечи, ледяное шампанское — должно быть, Роналд и это предусмотрел, когда заказывал столик. Дорин, если ты выпьешь, то станешь глупой как пробка, предостерегла она себя. А ты не можешь быть глупой.

Каким-то образом она должна была убедить Роналда в ненужности спектакля о жизни счастливой пары. Доказать, что ее вчерашние слова — сущая ерунда. Она больше не могла притворяться, слишком уж хотелось, чтобы все было по-настоящему.

Шампанское выстрелило, создавая атмосферу праздника. Дорин вздрогнула и заказала первое попавшееся в меню блюдо. Затем собралась с силами и твердо посмотрела мужу в глаза. Протянув ей бокал с золотистым искрящимся вином, Роналд ласково произнес:

— Дорри, дорогая, расслабься.

— Постараюсь, — пообещала она, хотя и не была уверена, что сможет.

Теперь они были только вдвоем, лишь плавно качалось пламя свечей и соблазнительный запах жасмина щекотал ноздри. В ней росло желание дотронуться до Роналда, провести рукой по твердому подбородку…

Она поправила очки на носу и сказала с искренним сочувствием в голосе:

— Ты мог бы не заниматься этим глупым маскарадом. Нам совершенно не надо притворяться.

— Никакого притворства — мне действительно нравится быть с тобой.

Он выглядел, как всегда, потрясающе. Но сегодня жесткие черты лица и хриплый голос были согреты неуловимой теплотой и нежностью. Самое главное, что все это — театр, ресторан, романтический ужин — было для нее. Дорин вспомнила свои вчерашние слова о том, что не хочет быть женой человека, которому совершенно неинтересна. Вот он и постарался, чтобы она не чувствовала себя заброшенной и несчастной. Сердце Дорин таяло от любви к этому благородному мужчине, от которого она, увы, никогда не сможет отказаться.

— И я хочу, чтобы ты тоже получала удовольствие… — он слегка наклонился вперед, — от общества своего мужа.

Но ведь он не был ее настоящим мужем. А ей так этого хотелось! Но почему же Роналд смотрит на нее так, словно она для него единственная женщина на всем земном шаре? Видно, игра во влюбленного мужа тоже часть сегодняшнего представления…

— Вряд ли у меня получится. Я чувствую себя не в своей тарелке.

— Шшш.

Он приложил палец к ее мягким бледно-розовым губам. И внутри взметнулся настоящий пожар, когда он ощутил нежность ее кожи. Роналд взял себя в руки. Никакой спешки, говорил его разум, однако у тела было совсем другое мнение. Но придется научиться ждать.

— Дорри, ты украсишь собой любое общество, если только захочешь. — Он убрал руку, однако по-прежнему удерживал ее взгляд. — И нам совсем не обязательно придерживаться дурацких правил. Пусть наши отношения станут путешествием первооткрывателей. Расслабься и посмотрим, куда нас занесет.

Роналд пытался намекнуть на возможную в будущем близость. Он понимал, что с Дорин нужно быть очень осторожным: его жена не умела лицемерить или читать между строк. Если она говорит, что боится или не хочет сексуальных отношений, — значит, так оно и есть.

Он видел, как бьется пульс под нежной кожей, как в золотых глазах рождается вопрос, и уже решал, что же ответить. Как вдруг вместо ответа еле слышно выругался и проклял все на свете. Усилием воли Роналд заставил себя усидеть на месте и не начать крушить все подряд. А все оттого, что почувствовал тяжелый и знойный запах знакомых духов.

— Дорогой, я видела тебя в театре издалека и решила, что ты непременно направишься сюда. После Друри Лейн мы всегда так поступали, помнишь? Это одно из наших любимых местечек. — Звонкий смех подошедшей женщины оказался на удивление холодным. — До меня дошли совершенно невероятные слухи, и я решила проверить, насколько они правдивы. Теперь вижу, что на все сто — вы чудесная счастливая молодая пара. Привет, Дорри, вот мы и снова встретились. Боже мой, да ты же отрезала волосы!

Дорин чуть не стошнило, хотя она съела совсем мало, и захотелось провалиться сквозь пол. Я же сейчас совершеннейшая уродина, подумала она. Роналд сравнит нас, и ему тоже станет скверно.

Они встречались всего раз, когда Роналд привозил Гленду в Колчестер в качестве своей невесты. Она произвела на Дорин и ее отца кошмарное впечатление и показалась им гостьей из ада.

Но, глядя на эту женщину сейчас, такую высокую, элегантную в нежно-голубом платье, подчеркивающем все достоинства великолепной фигуры, девушка понимала почему Роналд собирался связать с ней свою жизнь. Однако был отвергнут и в отместку женился на другой — нелюбимой.

Желая быть вежливым, Роналд поднялся, и теперь они стояли совсем близко. Дорин даже решила, что слишком близко. Роналд никогда не выказывал своих эмоций, но сейчас его лицо перекосилось от ярости.

Неожиданно Дорин захотелось ударить Гленду, и посильнее. Почему это мерзкое создание не оставит в покое ее мужа? Зачем надо так нагло пожирать его глазами и соблазнительно приоткрывать алые губы, будто ожидая поцелуя? Зачем растравлять раны, которые сама же и нанесла?

— Хочешь к нам присоединиться? Или тебе просто нравится стоять рядом и мешать другим ужинать? — раздраженно спросила Дорин.

— Что? — Гленда посмотрела на нее удивленно, словно увидела говорящее кресло. — Господи, конечно нет! У меня свои дела найдутся.

Она повернула белокурую головку и, нежно улыбаясь, провела кончиками пальцев по щеке мужчины, которого некогда отвергла.

— Я только подошла, чтобы принести мои соболез… то есть поздравления. Пока, дорогой. Будь счастлив… если, конечно, сможешь.

6

Вечер был безнадежно испорчен. Еда осталась на тарелках, шампанское выдохлось. Дорин изо всех сил поддерживала разговор, хотя выходило у нее не очень-то хорошо. Роналд старался помочь ей, но все было тщетно.

— Надо вызвать такси, — сказал он наконец, когда паузы между ничего не значащими фразами стали удручающе длинными.

Роналд подозвал официанта и потребовал счет. Помогая Дорин подняться, он пытался разобраться в произошедшем за этот вечер.

Еще в детстве он понял, каким беззащитным делают человека чувства. Они отнимают время и силы, которые можно использовать куда более продуктивно. Сделав такой вывод, мальчик научился контролировать себя.

Так почему же с того момента, как Гленда непрошено нарушила их уединение, он находится во власти самой разрушительной из всех эмоций — ярости? Потому что бывшая невеста все испортила? Потому что проклятая женщина обидела Дорин? А ему так хочется защитить эту хрупкую девушку, жену только лишь на бумаге, от всех, кто может причинить ей боль! Да, похоже, тут есть над чем призадуматься.

С каким облегчением вздохнула Дорин, когда он, расплатившись, положил конец вечеру, оказавшемуся таким неудачным для обоих…

Распахнув дверцу такси, Роналд коротко сказал:

— Завтра я улетаю в Каир. Если помнишь, там открывается филиал нашей фирмы.

Конечно, он вполне мог послать своего представителя. Но тем не менее решил отправиться сам. Таким образом Роналд хотел выиграть время, чтобы остыть, обдумать происходящее как следует и решить, есть у них с Дорин будущее или нет. Сегодняшнее появление Гленды, а точнее, чувства, которые оно возбудило в нем, перевернули привычный мир с ног на голову.

— Надолго?

Дорин очень старалась, чтобы облегчение в голосе звучало не слишком явно. Ей требовалось время, чтобы в одиночестве зализать раны и снова научиться не показывать свои истинные чувства. А именно — боль и страдание. Пока не появилась Гленда, Дорин казалось, что Роналд предполагает, будто в будущем их брак может стать настоящим и сам он — полюбить свою жену. Путешествием первооткрывателей…

Боже мой, как она ошиблась! Стоило ему только увидеть бывшую невесту, вспомнить, что он потерял и что имеет теперь — и от романтического настроя не осталось и следа. Бедняге даже не удалось изобразить удовольствия от общества Дорин!

— Трудно сказать.

Машина остановилась возле дома. Роналд, как истинный джентльмен, распахнул перед супругой дверцу. Джентльмен, подумал он мрачно. Ха! И мысли благородные под стать — что стоит только затащить Дорин в постель, и все тут же пойдет как по маслу.

Однако девушка заслуживает куда большего. А ему нужно разобраться в себе и понять, истинны ли те чувства, которые всколыхнулись в нем.

Роналд смотрел, как Дорин выбирается из машины, стараясь не выронить сумочку, как тщательно поправляет ненужные очки, так и норовящие упасть с носа…

— Конечно, я буду звонить, чтобы ты была в курсе всех дел. И если пока не хочешь возвращаться к работе, то помоги, скажем, отцу переехать. В хлопотах время пройдет незаметнее.

Дорин охватила паника. Неужели Роналд собирается отсутствовать долго? Но почему? Не потому ли, что, увидев Гленду, понял, как невыносимо находиться с женщиной, на которой женился от отчаяния. Может быть, он начинает понимать, какую совершил ошибку.

Если бы не поспешный фиктивный брак, Роналд мог бы попытаться вновь завоевать сердце бывшей возлюбленной. Не этим ли заняты его мысли?

Муж улетел задолго до того, как она проснулась. Дом без него показался Дорин пустым. Она даже подумывала, а не связаться ли с агентством, но поняла, что сосредоточиться на работе не сможет. Тогда последовала совету Роналда и позвонила отцу.

Дела у того шли просто отлично. Дом в Колчестере купили не торгуясь, стоило лишь выставить его на продажу, так что теперь вопрос с квартирой в Лондоне был решен. С формальностями тоже быстро разобрались, и очень скоро отец и его будущая жена собирались переезжать. Так что ее помощь пришлась кстати.

К тому же постоянное общение с отцом и миссис Пимм, помолодевшей лет на десять, отвлекало от мыслей об отсутствующем супруге и предполагаемой причине внезапного отъезда. Дорин прямо-таки подружилась с экономкой — и когда отец на ней женится? — и даже стала звать ее Маргарет.

С отцом было труднее. Он недоумевал, почему Роналд оставил молодую жену одну.

— Я понимаю, дела случаются. Но если он предполагал, что будет отсутствовать так долго, почему не воспользовался возможностью и не взял тебя с собой? Египет — чудесная страна. И не забывай, что Роналд должен тебе медовый месяц. Странно. Весьма странно…

— Но я сама не захотела ехать, — быстро возразила Дорин, стараясь не покраснеть.

Однако сказала она почти правду: вздумай супруг предложить отправиться с ним, Дорин непременно отказалась бы. Ей нужно было время, чтобы примириться с некоторыми простыми истинами. Например, что ей никогда не занять место Гленды в сердце мужа. А раз так, стоит ли продолжать разыгрывать комедию под названием «Фиктивный брак»…

Дорин с отцом и Маргарет сидели в кухне старого дома, окруженные многочисленными коробками. Завтра за ними приедет грузовик и вещи отправятся какие на новую квартиру, какие на продажу, а какие и просто на свалку.

— Я совершенно согласна, — вставила свое слово миссис Пимм, вынимая из духовки сковороду, — в это время года лучше всего посидеть дома, в кресле, с чашечкой чаю в руке и клетчатым пледом на коленях. Или отправиться туда, где царит лето… Знаешь, Мартин, я думаю, что пришла пора…

— Что? А, да, конечно. — Отец не отводил глаз от своей тарелки, казалось, полностью поглощенный разрезанием ростбифа. — Э-э-э… Дорри… мы с Маргарет хотели тебе кое-что сказать…

Он окончательно смешался и уронил вилку, будто надеясь отвлечь внимание.

— Что вы решили пожениться? Поздравляю! — Девушка и в самом деле была рада за обоих: как хорошо, что не всем на роду написано страдать. — И когда?

— От-ткуда ты знаешь?

Отец, красный как мак, полез под стол за вилкой.

— О, женщины обычно чувствуют такие вещи, — ответила Маргарет за будущего мужа. — Мы обвенчаемся в мае. Флоренция весной бесподобна, и там мы проведем медовый месяц. К тому же Италия не слишком далеко, а чудес таит немало. Мартин, ты не откроешь вино, пока я уберу со стола?

Они обменялись чудесными, нежными взглядами. Действительно любви все возрасты покорны.

И тут резкий звонок телефона нарушил всю торжественность момента. Дорин поморщилась.

— Я возьму трубку. Наверное, транспортная компания хочет подтвердить сроки перевозки.

Но это был Роналд. Он звонил регулярно раз в неделю, и Дорин вовсе не ожидала звонка сегодня. Через несколько минут она вернулась к столу, внешне спокойная, однако с бешено колотящимся сердцем.

— Это Рон. Он возвращается через шесть дней, а потом мы сразу улетаем на Багамы. На месяц.

Он не сказал, почему столь внезапно решил отправиться с ней в такую даль. Просто спросил, в порядке ли паспорт и посоветовал обзавестись соответствующей одеждой. Даже не поинтересовался ее мнением.

Дорин снова села за стол, принимая поздравления с запоздалым, но все же предположительно чудесным медовым месяцем.

— Да-да, милочка, это то самое царство вечного лета, о котором я только что говорила! — воскликнула Маргарет. — Только подумай: у нас идет снег с дождем, а там пальмы и теплое море…

Но Дорин не слышала ее слов, занятая своими мыслями. Почему после трехнедельного отсутствия Роналд внезапно захотел вырвать из напряженной деловой жизни целый месяц, чтобы побыть с ней?

Разве что решил вдали от их общих знакомых спокойно сообщить ей, какой ошибкой был их фиктивный брак и что пора положить ему конец. Наверное, так. А что может быть еще? Они ведь не нормальная парочка недавно поженившихся, а потому влюбленных безумцев. Для таких провести наедине месяц на тропическом острове — истинный рай.

Развод вскоре после унизительной размолвки с Глендой несомненно получит широчайшую огласку — это именно то, чего Роналд постарается избежать любой ценой. Что, если он намерен посоветоваться с ней, как лучше достичь желаемого?

Мысль об этом угнетала Дорин.

— Тебе лучше?

Девушка все еще пребывала в теплых объятиях сна. Но забота в любимом голосе и прикосновение холодных пальцев, убирающих спутанные пряди со лба, вырвали ее из спасительной тишины забвения. Боже, как она опозорилась!

Дорин с усилием открыла глаза. Огромная мягкая двуспальная кровать, прохлада комнаты, чистые простыни, ставни на окнах, защищающие от палящих лучей солнца… Неудивительно, что она умудрилась проспать так долго!

Роналд склонился к ней. В комнате царил легкий полумрак, и лицо его было в тени. На чувственных губах играла легкая усмешка. Господи, что же он о ней теперь думает? Или, может, большего и не ждал от нелюбимой, некрасивой, глупой жены?

Дорин передернуло от отвращения к себе. Гленду бы не укачало в самолете, она не потеряла бы сознания в аэропорту и тем более ее не тошнило бы вновь в вертолете, уносившем их на маленький островок в Атлантическом океане. Да, она бы ступила на землю королевой, а не жалкой развалиной, не могущей устоять на ногах.

Гленда отлично отдохнула бы во время многочасового перелета в салоне первого класса, потягивая шампанское и поддерживая остроумную беседу.

— Уже завтра? — спросила Дорин слабым голосом, не совсем понимая, что имеет в виду.

Роналд снова улыбнулся, но на вопрос не ответил, и снова спросил:

— Как ты себя чувствуешь? Сон освежил тебя?

Хороший вопрос. Она приподнялась в постели, прислонилась спиной к белоснежным подушкам и только тогда поняла, что на ней нет одежды. Взгляд Роналда скользнул по обнажившейся груди.

Вспыхнув, Дорин поспешно натянула простыню до подбородка. Как всегда, она почти физически ощутила его взгляд, словно его руки коснулись шелковистой кожи, а рот ласкал нежный бутон соска. Тело охватил огонь желания, требующего удовлетворения.

Девушка подавила стон. Надо научиться справляться со своими чувствами. И пора смириться с тем, что все скоро закончится. Иначе зачем вырываться вдвоем из водоворота жизни на целый месяц?

— Это ты уложил меня?

Приезд Дорин помнила с трудом. От него осталась только жуткая боль, которая, казалось, того и гляди расколет голову надвое, таблетки, которые дал ей муж, и то, как он нес ее вверх по лестнице…

— Нет, Эсперанса. В данных обстоятельствах это показалось мне более правильным.

Голос его прозвучал довольно резко. Он выпрямился, сунул руки в карманы джинсов, словно сознательно увеличивая расстояние между ними.

Разумно. Учитывая специфику их отношений, в самом деле лучше избегать физического контакта.

— А кто такая Эсперанса? — спросила она, стараясь не показать, как болезненна гибель пусть слабой, но все же упорно живущей в сердце надежды.

— Эсперанса и ее муж Луис присматривают за хозяйством на этой вилле. В ближайший месяц они будут обслуживать нас.

Роналд подошел к окну и распахнул ставни. В комнату щедрыми золотыми ручьями влился такой яркий солнечный свет, что он даже прищурился.

— Скоро тебе принесут завтрак. Когда поешь — только, смотри, не раньше, — можешь принять душ и одеться. И помни, тут очень жарко, так что не кутайся. Сегодня мы будем привыкать к местному климату. А то ты совсем расклеилась в пути.

Мог бы и не напоминать, расстроилась Дорин, глядя в спину выходящего из комнаты Роналду. Я и так не забуду, как опозорилась. А сейчас он хочет дать мне передохнуть и прийти в себя, прежде чем сообщить, что нашему браку пришел конец. Наверное, предложит проводить время вдали от дома, тогда года через два развод не вызовет сенсации.

Он наверняка не признается, что, увидев Гленду, понял, как она ему нужна. Возможно, Роналд даже попробует вновь добиться ее руки. Но об этом тоже не прозвучит ни слова. Он слишком скрытный, слишком замкнутый, слишком гордый.

Что ж, его ждет сюрприз. Дорин с радостью пойдет ему навстречу. Брак стал невыносим для нее — сколько же можно разрываться между бездонным отчаянием и беспочвенной надеждой? Сколько можно любить безответно?

С тяжелым вздохом Дорин вылезла из постели, пошатнулась, но все же устояла на ногах и неверными шагами направилась в ванную. Приняв душ и почистив зубы, она почувствовала себя лучше. А вытираясь пушистым полотенцем, уже с восторгом смотрела на стены, отделанные бледно-зеленым мрамором, прозрачную дверь душа и бесконечные ряды лосьонов и шампуней на полочках.

Вернувшись в спальню, Дорин обнаружила, что на столе уже стоит завтрак. Аромат свежесваренного кофе, приятно щекочущий ноздри, так и манил приняться за еду, но она решила сначала одеться. Натянув голубую юбку и тонкую белую блузку, Дорин взяла с подноса чашку и подошла к окну.

Глядя на море, бьющееся о скалы, и на изумрудно-зеленую лужайку, трудно было поверить, что ты не в раю. Дорин решительно закрыла ставни. Ей предстоит трудный разговор, так что нечего расслабляться.

Появившийся было аппетит мигом улетучился, стоило только подумать об испытаниях, ждущих впереди. Девушка съела лишь немного фруктов, а прочая еда, приготовленная заботливой Эсперансой, так и осталась нетронутой.

Поев, Дорин решила найти босоножки и выйти наружу. Оказалось, что вещи ее уже аккуратно уложены в ящики комода или повешены в шкаф так же, как и одежда Роналда. Наверное, он сегодня возьмет ее с собой, когда переберется в другую комнату.

Роналд… Пора. Разговор не терпит отлагательств.

Гордо выпрямившись, Дорин вышла из комнаты. На лестнице она столкнулась с Эсперансой.

Маленькая, миловидная женщина понравилась девушке с первого взгляда. А уж когда она, приветливо улыбаясь, спросила, как себя чувствует гостья, Дорин и вовсе вздохнула с облегчением.

— Большое спасибо, уже лучше, — ответила она как можно учтивее. — Я ищу мужа. Вы случайно не знаете, где он?

— Возле бассейна. Идите за мной, я покажу. Эсперанса провела девушку через несколько комнат и наконец распахнула стеклянные двери, за которыми маняще сияло солнце. Там и был бассейн.

— Лучше плавать здесь, пока Луис не расскажет вам, где можно купаться, а где нельзя. Есть бухточки, защищенные от ветров, течений и акул рифами, а есть такие, в которые лучше не попадать, — заметила экономка.

— Ну, пока бассейн меня вполне устроит.

Дорин старалась скрыть дурные предчувствия, охватившие ее с новой силой при виде Роналда, вольготно расположившегося в шезлонге под защитой зонта. Слова болтающей без умолку Эсперансы почти не доходили до ее сознания, она лишь вежливо кивала в ответ, словно завороженная блеском прозрачной воды бассейна и ослепленная сиянием южного солнца.

На самом деле Дорин просто старалась не смотреть на своего супруга… пока еще супруга. Как можно было сохранить спокойствие, когда восхитительное мужское тело так и манило коснуться его, когда не поддаться искушению было просто выше сил…

Впрочем, жизнь часто бывает соткана из противоречий.

Надо просто постараться. Очень постараться.

— Дорри… — Должно быть, он догадался о ее приходе по голосу Эсперансы. Ведь сама девушка давно уже молчала и двигалась тихо, точно мышка.

Роналд поднялся и подошел к ней, оглядев с ног до головы.

— Уже лучше выглядишь, — сказал он одобрительно, однако ни тени улыбки не мелькнуло на его сумрачном лице.

Казалось, его неотступно преследует какая-то мысль. Но понять, что это за мысль, не представлялось возможным, поскольку глаза скрывали непроницаемо-темные очки.

Значит, и ему неприятна сложившаяся ситуация, подумала Дорин. Она знала, что ее муж отнюдь не злой и не бессердечный человек, что ему тяжело говорить ей об окончании удобного во всех отношениях брака, столь необдуманно и поспешно заключенного. К тому же придется объяснять глупышке жене необходимость соблюдения секретности.

Дорин казалось, что стоило ей влюбиться, как она стала очень уязвимой. Вместо того чтобы обнять Роналда, поцелуями стереть с его лица напряжение, ей придется холодно и спокойно согласиться на расторжение брака, на который она тайно возлагала такие надежды. А сердце в это время будет обливаться кровью…

— Ну же, не стой на солнце. — Роналд выдавил улыбку, которая могла бы сойти за шутливую. — Садись лучше в шезлонг, под зонтик, а то обгоришь.

Маловероятно, подумала Дорин. Ее одежда прикрывала почти все уязвимые для солнца части тела. В отличие от него. Голубая вода бассейна манила, обещая прохладу. В иной ситуации Дорин мигом сбегала бы за купальником и с удовольствием окунулась.

Но, увы, предстоял серьезный разговор, и она послушно опустилась в шезлонг. Не стоять же, в самом деле, как соляной столп!

— Я хотел поговорить с тобой, — начал Роналд, стоило Дорин сесть.

Вот оно, подумала девушка. Начинается. Во рту немедленно пересохло, и сердце заколотилось так, словно собиралось выпрыгнуть из груди. Ей хотелось вскочить и убежать. И когда появилась Эсперанса, она вздохнула с огромным облегчением. Отсрочка, хотя и всего на несколько минут!

Поднос с кофе, соком, сливками, льдом и чистыми чашками был поставлен на низенький столик.

— Чудесно! Спасибо огромное, Эсперанса, — затараторила Дорин, чувствуя, как близка к истерике. — Разве не прелестно, Рон? Дорогой, ты будешь кофе или сок? В соке так много витаминов…

Увидев, что экономка собирается уходить, Дорин продолжила, не дожидаясь ответа:

— А когда будет ланч, Эсперанса? Как вам удобнее? Я думаю, стоит подать что-нибудь совсем легкое. Такая безумная жара!

Интересно, ты когда-нибудь замолчишь? — спросила себя девушка. Болтай хоть двадцать часов кряду, ничего, кроме бессмысленной отсрочки, не добьешься!

К тому же ожидание становилось почти непереносимым. Лучше, как с больным зубом, — выдернул, и все! К тому же хватит блуждать в потемках неведения. Пока брак официально не расторгнут, в сердце так и будет жить глупая надежда, ничего не поделаешь. Поэтому пора окончить бессмысленные игры раз и навсегда.

— Да, ланч в час нас вполне устроит. Спасибо, Эсперанса, — сказал Роналд.

Оказывается, экономка тем временем что-то говорила! Ну и ну! Дорин ни словечка не услышала! Мысли ее неслись вскачь, как табун испуганных лошадей, так что ни звука извне не доходило до сознания!

Эсперанса скрылась в доме. Итак, час пробил. Дорин решительно выпрямилась, откинула непослушные волосы с лица.

— Ты вроде бы хотел что-то мне сказать.

— Хотел…

Роналд замолчал, словно никак не решался продолжить. Он снял солнечные очки и аккуратно положил их на стол. Затем налил соку и отпил немного. Глаза, теперь ничем не скрытые, ничего не говорили.

— Я внимательно слушаю.

Дорин надеялась, что на лице не отражается та боль, которая словно скручивала ее изнутри в тугой узел.

Роналд слегка наклонился вперед, сцепив руки перед собой. Она не отрывала взгляда от его глаз, понимая, что стоит посмотреть на его великолепное тело, как из собранной и спокойной Дорин Линвуд она превратится в рыдающую, слабую и ничтожную Дорри-мышку.

— Мне непросто это говорить, — сказал наконец Роналд. — Ну, ты помнишь, конечно, что, прежде чем пожениться, мы заключили своего рода сделку. Так вот, со всем прискорбием хочу заявить тебе, Дорри, что не могу выполнить ее условия.