Черный Роберт (Тайна королевы)

Кейт наконец удалось проглотить комок, застрявший в горле. Как глупо плакать о том, чего нельзя получить. Надо просто насладиться тем, что дано хотя бы на время. Едва уловимая улыбка появилась на ее губах.

– Пойду в конюшню, посмотрю, как там устроились Верная и Вороной. А потом ты выполнишь свое обещание?

Его глаза озорно сверкнули:

– Ты хочешь послушать волынку?

– Чуть позже, – она снова улыбнулась краешком губ. – Но сначала ты расскажешь мне про Крейгдью...

– А что бы тебе хотелось узнать?

– Все. – Улыбка ее еще оставалась растерянной. – Я хочу познакомиться с людьми, которые живут на острове. Посмотреть, чем они занимаются. Хочу побродить по улицам, побывать в каждом уголке. Я хочу стать частью этого...

– Может так случиться, что ты ничего не получишь взамен... Не проще ли забыть обо всем на этот год? Читать, смотреть, наслаждаться жизнью и не терзать себя?

Кейт понимала всю разумность его совета, но не могла последовать ему. Ведь в ее распоряжении могут быть только эти оставшиеся месяцы. А дальше – неизвестность.

– Нет, я так не могу, – прошептала она.

Он печально кивнул.

– Понимаю, – и повернулся к выходу. – Дай мне немного времени, чтобы прийти в себя. Мы встретимся во дворе.

– Ты куда? – Внезапно из-за поворота лестницы появилась Дерт.

Гэвин усмехнулся.

– Собираюсь по казать Кейт деревню, пока еще светло. Вполне естественно, что ей хочется оглядеться на новом месте.

– Понятно, – протянула Дерт. – Но ты начинаешь не с того, с чего нужно. Сначала следует походить по замку и осмотреть его, а затем уж идти в деревню. Гэвин понятия не имеет об укладе в замке, только я смогу ввести вас в курс всех дел. К тому времени, как вернется Роберт, вы станете настоящей хозяйкой Крейгдью. – Дерт повернулась к Гэвину. – Иди, занимайся своими делами. – И не дожидаясь его ответа, Дерт повернулась и повелительно обратилась к Кейт: – Начнем прямо сейчас, и кое-что мы сумеем осмотреть еще до ужина. После этого мы пройдем по всем комнатам, вы увидите, как живут слуги, встретитесь с... – Дерт повернула за угол, и они не могли слышать, что она говорит.

– Мне совсем не хочется осматривать замок с нею, – прошептала Кейт. – Лучше, если ты пойдешь со мной...

– Никто не знает замок так, как знает его Дерт, смущенно вздохнул Гэвин. – Наверное, она права. Придется подчиниться.

– Но мне так хотелось спуститься сначала в деревню...

– А! Вы еще здесь... – Дерт стояла в конце зала. – Если мы и дальше будем двигаться с такой же скоростью, то не управимся и за месяц.

И Кейт вынуждена была повиноваться. В конце концов, ей и в самом деле хотелось заглянуть в каждый закоулок замка, повторяла она себе на ходу. В деревню можно отправиться и несколько позже.

– Завтра с утра пойдем осматривать окрестности, – подбадривая ее, крикнул Гэвин.

– У нас на завтра масса дел, – вместо Кейт ответила экономка, решительно шагая вперед. – Разве что через неделю...

– Через неделю?! – Кейт покачала головой. – Завтра, Гэвин.

Гэвин с опаской посмотрел на Дерт.

– Попробуем…

Бог мой, как ему не хотелось покидать остров! Как только судно отчалило, Роберт невольно сжал деревянные поручни. Взгляд его не отрывался от каменных башен замка. Так получилось, что с того самого момента, как Елизавета навязала ему свою игру, все события начали развиваться словно помимо его воли.

Впрочем, при чем тут Елизавета? Пора признать, что он попался в ловушку собственных чувств. Такого душевного смятения Роберт не помнил со времен Испании, когда он никак не мог решиться оставить мать и бежать к себе на родину.

– Я мог бы поехать один, – негромко, насколько вообще мог быть негромким его голос, сказал Джок.

Роберт отпустил поручни и взглянул на своего телохранителя.

– Нет, ты был прав, настаивая на поездке. Будет лучше, если я уеду.

– Я рад, что ты понял меня правильно, – сказал Джок. – Я боялся, что мне придется уговаривать тебя. На вид она девушка привлекательная, но Крейгдью важнее.

– Мне не требуется напоминать об этом.

– Во время нашей встречи на пристани мне показалось, что она выдержанная и спокойная. Но, – тут губы Джока дрогнули, – кажется, она не очень ласково проводила тебя.

Роберт нисколько не удивился тому, что об их коротком разговоре с Кейт уже стало известно Джоку. Ничто не ускользало от внимательного взгляда телохранителя. Верные слуги докладывали ему обо всем.

– Я бы не решился назвать Кейт спокойной и выдержанной.

– Может быть, это и к лучшему. Пока твоя мать жила в замке, повсюду стояла могильная тишина. – Джок бросил короткий взгляд на исчезающие вдали башни замка. – Почему ты женился на ней? У нее есть что-то, в чем особенно нуждается Крейгдью?

До чего же Джок хорошо знал его.

– Нет.

– Не могу поверить, что только похоть могла заставить тебя жениться на ней.

– Я расскажу тебе обо всем чуть позже, – мирно улыбнулся Роберт. – Сейчас мне не хочется признаваться в том, каким болваном я оказался.

Джок с изумлением посмотрел на Роберта.

– Она понравилась тебе?

– Я этого не сказал, – быстро ответил он.

– А тебе и не надо признаваться, – нахмурил брови Джок. – Ты смотришь на нее так, словно готов проглотить. Сначала мне показалось, что все дело только в твоем желании. Теперь я понимаю, что...

– Дело только в желании, – прервал его Роберт.

– Тогда все решится само собой, когда мы окажемся в Ирландии, где ты сможешь переспать со всеми красотками, которые только и мечтают о твоем возвращении после прошлогодней поездки.

Но Роберту не хотелось спать ни с какими другими женщинами, какими бы красотками они ни были. Ему хотелось одну только Кейт, черт бы ее побрал!

Джок покачал головой. Все это время он не отрывал глаз от лица Роберта и следил за той внутренней борьбой, что происходила в нем.

– Нет?! Тогда дело хуже, чем мне сначала показалось. Я припомнил тот день, когда твой отец привез молодую жену. У него в глазах было такое же собачье выражение преданности, как у тебя сейчас.

– Я-то не позволю себе задурить голову. Давай оставим этот разговор. Я обещал тебе, что мы вернемся к нему чуть позже. – Роберт отвернулся от тающего на горизонте острова. – Скажи лучше, кого из торговцев нам придется убеждать больше других. Кто сильнее всех напуган угрозами Алека?

– Хорошо, поговорим об этом. – Джок помолчал, но все же решил закончить начатую им мысль. Просто я хочу, чтобы ты знал. Еще одного промаха я не совершу.

– Ты никогда не совершал промахов, – улыбнулся Роберт.

– Один раз. Когда позволил им забрать тебя в Испанию. После смерти отца я должен был заботиться о тебе, а не они. Мне надо было сделать все, чтобы ты остался на острове.

Слова Джока ошеломили Роберта. Он понятия не имел, что телохранитель отца казнил себя за случившееся. После возвращении Роберта из Испании они ни разу не заговаривали на эту тему.

– Она была моей матерью. А дон Диего дядей. Ты ничего не мог сделать. Мне и в голову не приходило винить тебя. Закон был на их стороне.

– Я мог бы остановить ее. – Джок немигающим взглядом смотрел в океанский простор. – Сейчас я бы именно так и поступил. Вонзив кинжал в ее сердце.

– Женщины?

– Женщины или мужчины – какая разница? – Он иронически улыбнулся. – Нет! Женщины даже опаснее. Красота и мягкость внушают ложные представления о них. Ты открываешься и не замечаешь, как они незаметно забираются тебе под броню и сворачиваются клубком на груди. – Он пожал плечами. – И в тот момент, когда им что-то не нравится, ты уже ничего не можешь поделать. Они жалят тебя в самое сердце.

– Кейт не собирается жалить меня.

– Тем лучше для нее. Ибо я больше не позволю ни одной женщине причинить вред ни тебе, ни Крейгдью.

Роберт не успел ему ничего ответить, потому что Джок круто сменил тему разговора и сразу ответил на предыдущий вопрос.

– Больше всех перепугался Шонесси. Он сразу отказался снабжать нас товарами. Риорден настроен не так решительно, он, кажется, скорее готов побороться с Малкольмом, прежде чем сдаться на его милость. Кеннет О'Тул встал на нашу сторону, но ему потребуется поддержка. Нам надо подумать, как...

9

– Быстрее! Нам надо уходить сейчас же! – Кейт схватила Гэвина за руку. – Пока Дерт на кухне, проверяет, как вычищены горшки и кастрюли. Если мы не поспешим, то она...

– А я думал, что ты запрешь ее в конюшне. Посмотрела бы ты на свое лицо, когда Дерт заявила, что не пустит тебя со мной.

– Уже три дня, как я не вижу ничего, кроме каменных стен, бесконечных стопок простыней, занавесок и прочей ерунды... – Кейт нетерпеливо обернулась. – Идем!

Гэвин тихонько засмеялся, когда она потащила его чуть ли не силком к двери.

– А что, если она нас поймает? Придется в наказание чистить камины?

– Хуже. Она придумает какое-нибудь занятие для меня, которое я все равно не успею закончить до вечера. Пересчитывать свечи, проверять запасы продуктов в подвалах или бочонков с элем. Вчера после обеда она заставила беднягу Тимоти Макдугала отчитаться за каждый истраченный пенс за последние три месяца.

– Весьма похвально.

– Возразить нечего, – согласилась Кейт с отчаянием в голосе. – Все, что она делает, заслуживает только одобрения. Дерт безмерно трудолюбива и работает больше кого бы то ни было. Она вправе требовать того же от других. Конечно, она желает только добра и Роберту, и Крейгдью. Она хлопочет с рассвета до заката, чтобы все было в порядке. Неутомима, как пчелка, и тверда, как скала. – Кейт распахнула дверь с едва сдерживаемым негодованием. – И она скоро сведет меня с ума.

– Когда Дерт впервые появилась в замке, Роберт думал точно так же.

– Это не женщина, а стихийное бедствие. Она, как бурный поток, подхватывает человека и несет его, не давая ему прийти в себя. Я вынуждена делать то одно, то другое, пока не отупею и не перестану соображать.

– Как это ей удалось подчинить тебя? Почему ты позволяешь так командовать собой?

Кейт нахмурилась.

– Не знаю. В ней есть что-то такое, что заставляет подчиняться... Она настолько уверена в своей правоте. Мне сразу начинает казаться, будто мои глупые доводы не имеют под собой никакой почвы... Перестань смеяться!

Гэвин попытался придать лицу серьезное выражение.

– Я прекрасно понимаю твои чувства. Это ужасно – находиться под крылом человека, который убежден в своей правоте. Как ты думаешь, из-за чего я решил жить в городе?

– Понимаю. И охотно последовала бы твоему примеру. Только она...

– Вы куда это направляетесь?

Гэвин и Кейт обернулись, как дети, которых застигли врасплох. По залу к ним шла непреклонная Дерт.

– Ты знаешь, куда мы собирались пойти, – стараясь говорить как можно более беспечно, ответил Гэвин. – Куда нам не удается попасть уже три дня. Я решил, что настало время сводить Кейт...

– Сегодня не получится, – прервала его Дерт. – Кейт еще не осмотрела...

– Я осмотрела более того, что мне хотелось, решительно заявила Кейт. Ей было уже все равно, как отнесется к ее выходке экономка. Схватив Гэвина за руку, она рванулась к входной двери.

Даже по двору они мчались как подростки, убегавшие от справедливого возмездия.

– Она не побежит следом за нами в деревню? – задыхаясь, спросила Кейт.

Гэвин покачал головой.

– Дерт не очень ладит с деревенскими женщинами. Они считают ее слишком...

Он замолчал. Кейт засмеялась.

– Значит, мне повезло. Она не сунет туда носа.

– Дело в том, что она сразу начинает учить их, как вести домашние дела. Конечно, Дерт довольно часто права. Если бы она нашла подход к ним и не резала все напрямик со свойственной ей прямолинейностью, они бы, может, и прислушались к ее советам. Постепенно так оно и получается. Но при виде Дерт они сразу ощетиниваются.

– Наверное, я бы точно так же вела себя на их месте.

Они вступили на разводной мост. Кейт ускорила шаги.

– Мне до смерти надоело слушать, что я должна и чего не должна делать. Я готова узнать все, но узнать тогда, когда мне этого захочется. Все должно идти естественно, постепенно. И потом, почему надо поступать именно так, а не иначе? Все время жить по чьей-то указке?

– Судя по результатам...

– Мне необходимо самой найти свое место. – Кейт повела плечами, словно сбрасывая какую-то невидимую тяжесть. – Ладно, хватит о Дерт. Не будем больше говорить о ней.

Они миновали ров и ступили на мостовую.

Было еще очень рано. Жители только начали просыпаться. Молодые подмастерья открывали ставни мастерских, чтобы приступить к работе.

Молодая женщина, пробираясь сквозь толпу с огромной корзиной, выкрикивала:

– Свежие яблоки! Вкусные яблоки!

Пока Кейт и Гэвин продвигались по улице, к ним все время обращались торговцы, расхваливавшие свой товар.

– Прекрасный батист! Булавки! Кружева и подвязки!

– Вам не нужна шкатулка, прекрасная леди!

– Испанские перчатки! Тончайшая кожа!

– Горячие овсяные лепешки!

Koгдa они дошли до книжной лавки со странной вывеской «Медная овца», Кейт остановилась возле прилавка, глядя на гору фолиантов.

– Никогда не видела сразу столько книг, удивленно заметила она.

– А разве в твоей деревне не было книжной лавки? – не меньше ее удивился Гэвин.

Она покачала головой.

– Себастьян считал, что любая книга, кроме Библии, – греховное чтение. Он осуждал в своих проповедях это недостойное истинно верующего занятие.

– Если Себастьян выступал против чтения, значит, нам обязательно надо купить одну из этих книг.

Гэвин порылся в развале и остановил свой выбор на толстой книге в красном кожаном переплете. – Вот, пожалуй, достаточно греховная и вместе с тем нужная для женщины. – Он заплатил продавцу названную им сумму и с поклоном вручил книгу Кейт. – Когда будешь читать ее, вспоминай о Себастьяне. Это прибавит тебе удовольствия при чтении.

Кейт засмеялась, принимая от него дорогой подарок.

– Спасибо. Непременно последую твоему совету.

Прижимая к себе книгу, она еще раз обвела взглядом улицу.

– Здесь у каждого – свое дело. Все чем-то заняты. Такое впечатление, что жители острова процветают.

– Сейчас да. Роберт сделал все, чтобы жители не нуждались ни в чем. Он заботится о своих подданных больше, чем о себе. Торговцы, которые прежде обходили остров, сейчас считают, что сюда выгодно поставлять свои товары.

– Но ты говорил, что здесь слишком бедная земля. Жителям трудно прокормиться своим трудом. Как же ему удалось добиться таких успехов?

– Мы начали торговать с ирландцами.

– Я слышала. Но разве этого достаточно?

– Для нас – более чем. Многие страны хотят заполучить хорошую шерстяную ткань. Мы покупаем ее у ирландцев и продаем англичанам и, кроме того, снабжаем половину стран Европы. Это начал еще прадедушка Роберта. Но только Роберту удалось добыть нужное количество золота для постройки новых, крепких кораблей. Они выдерживают долгие морские переходы. Их нельзя даже сравнить с теми, что у нас были прежде.

Кейт остановилась у лавки, где хозяин вывесил плед с гербом Макдаррена.

– Какое хорошее плетение и чистый цвет.

– Это ткань из Ирландии. Все ткани в лавках Крейгдью ирландские.

Кейт показалось это странным.

– А что, на острове нет своих ткачей?

– Конечно, самое необходимое для своих нужд, для дома женщины и ткут, и вяжут. Но, в общем, в этом нет необходимости. Роберт договорился с ирландцами, и они уступают нам ткани по дешевой цене. Наши мастерицы не могут с ними соперничать. Ирландские ткани везде пользуются большим спросом.

– Понимаю. – Кивнула Кейт, вспоминая плед, который Дерт набросила ей на плечи в первый день приезда. – И шерсть, конечно, от ирландских овец?

– Точно. Крейгдью – скалистый остров. Здесь мало подходящих мест для пастбищ.

– Так что вы пользуетесь и плодами богатой ирландской земли, и мастерством ее жителей.

Гэвин утвердительно кивнул.

– Во многих странах нуждаются в хороших шерстяных тканях. И мы поставляем ее в разные города.

– Покупаете у ирландцев и перепродаете...

Гэвин удивленно вскинул брови.

– Мне кажется, ты не согласна с чем-то?

– А с чем тут можно не согласиться? – Кейт пожала плечами. – Просто хочется, чтобы Крейгдью не зависел ни от кого.

– Хорошо бы, конечно. Но надо понять, что... – Гэвин прервал себя на полуслове, завидев идущего им навстречу человека. – Это Ян Мактавиш. Я хочу представить тебя ему.

Гэвин приветливо махнул рукой молодому человеку.

– Это помощник Джока. И если тебе понадобится помощь, обращайся именно к нему.

– Дерт бы не согласилась с тобой, – сухо заметила Кейт. – Ей кажется, что только она способна решить самый сложный вопрос.

Приближавшийся к ним молодой человек казался немногим старше Гэвина. Но поступь его была твердой и уверенной, в движениях чувствовалась сила и целеустремленность. И в выражении лица ощущалась сосредоточенность. Кейт припомнила, что, кажется, видела его в толпе встречавших на пристани.

– А я думала, что именно ты останешься за главного на острове, пока Роберт в отъезде.

– Что ты, Кейт! – покачал головой Гэвин и усмехнулся. – Я совершенно не способен никем руководить. Вместо того чтобы сосредоточенно заниматься нужным делом, за которое несу ответственность, я могу вдруг увлечься чем-то только мне интересным и забыть обо всем на свете. Никто не доверит мне ни одного серьезного поручения. В этом мой главный недостаток.

– Или достоинство, – отозвалась, тоже улыбаясь, Кейт. – А Мактавиш умеет командовать другими?

– Во всяком случае, не станет отвлекаться на пустяки. Он от рождения считался серьезным мальчиком. И постепенно стал правой рукой Джока, который во всем полагается на него. – Остановившись перед высоким, крепкого сложения юношей, Гэвин сказал:

– Ян, имею честь представить тебя графине.

Ян Мактавиш учтиво поклонился.

– Я ждал, когда смогу явиться в замок, чтобы предложить вам свои услуги. Если вы сочтете, что я нужен вам, просто пошлите за мной.

– Спасибо, – улыбнулась Кейт. – Вы очень добры. Но Крейгдью кажется таким безопасным. Здесь так тихо и спокойно. Надеюсь, мне не понадобятся ваши услуги.

– Чем сильнее впечатление покоя, тем больше опасность, что вас могут застать врасплох. – Ян еще раз серьезно поклонился и пошел дальше.

– Бог мой! Как ты прав, – прошептала Кейт, глядя вслед юноше. – Понимаю, почему именно его Джок выбрал себе в помощники. Он страшно рассудителен.

– И унылый до невозможности. Вот что происходит с человеком, когда он взваливает себе на плечи груз ответственности. – Мактавиш был уже достаточно далеко, и Гэвин позволил себе улыбаться во весь рот. – Я слишком легкомысленный и ветреный. – Он подтолкнул Кейт к прилавку, что стоял в нескольких ярдах от них. – Валлиец Кеннет Камерон варит самые вкусные леденцы во всей Шотландии. Купим у него несколько штучек...

К тому времени, когда они надумали вернуться в замок, уже стемнело. Кейт шла, переполненная впечатлениями от увиденного и услышанного. У нее кружилась голова и заплетались ноги. Но не столько от усталости, сколько от необыкновенного ощущения счастья. Ей казалось, что голоса людей, с которыми она говорила – женщин, мужчин, детей, – до сих пор стоят у нее в ушах. И бесконечная вереница лиц проходила перед глазами.

– Осторожно! Так недолго и в ров свалиться! – заметил Гэвин, подхватывая ее под руку. – Тебе трудно будет найти оправдание – ведь ты не пила вересковый эль.

– Теперь я знаю, что такое опьянение, – Кейт развела руки, словно хотела обнять весь мир. – Мне кажется, что все краски стали гораздо ярче. Что все вокруг сияет и поет...

– Вот, вот! – подтвердил Гэвин, уводя ее подальше от края. – Кажется, что ты через секунду взлетишь вверх, к облакам, а на самом деле – летишь вниз, в воду.

– Значит, я пьяна. Меня опьянил Крейгдью, хотя я еще так мало успела увидеть!

Проходя через двор, они столкнулись с мальчиком, который выгуливал серую кобылу.

– Как же его зовут? – попыталась вспомнить Кейт. – Кажется, Колин? Привет, Колин. Какой чудесный вечер!

– Точно, – Он широко улыбнулся, глядя на ее сияющее лицо. – Но вам бы надо поскорее идти в замок. Дерт уже два раза спрашивала, где вы.

Вспомнив про экономку, Кейт несколько отрезвела, и ее возбуждение улеглось. Весь день она старательно гнала от себя мысли о Дерт, чтобы не портить впечатления дня. Но и сейчас она не позволит нарушать свое праздничное настроение.

– Непременно. Как Вороной?

– В полном порядке, – ответил мальчик. – Я собирался прогуляться с ним завтра. Кобылу уже выгуливали. Но мерин только начал отходить.

– Еще бы! – подхватил Гэвин. – После такого перехода я бы на его месте не выходил из конюшни целый год.

– Можете быть уверены, я позабочусь о них. Колин вежливо поклонился и пошел прочь. Копыта лошади звонко зацокали по мощеному двору.

Кейт смотрела ему вслед.

– Может, мне все-таки сходить проведать Вороного?

Гэвин понимающе улыбнулся.

– Не думаю, что тебе таким образом удастся избежать встречи с Дерт. Если, конечно, ты не собираешься заночевать в конюшне. Лучше приготовься выдержать все громы и молнии.

– Даже останься я в конюшне, это бы не помогло. Она отыщет меня и там и отдраит до блеска, как все в замке. – Кейт повернулась и решительно направилась к ступеням. – Придется встретиться с ней лицом к лицу.

– А для меня – самое время пожелать тебе спокойной ночи.

– Ну и трус же ты!

Он принял оскорбленный вид.

– Я вспомнил, что у меня есть срочное дело.

– А к тому же еще и лгун, – добавила Кейт, открывая дверь. – Но завтра утром я жду тебя здесь.

– Два дня подряд? – с сомнением спросил Гэвин. – Вряд ли получится.

– Я еще не побывала в доках. – Кейт строго посмотрела на Гэвина. – До завтра. – И она захлопнула тяжелую дверь.

– Наконец-то вы вернулись! – в ту же секунду раздался голос Дерт, которая вышла к ней навстречу и окинула критическим взглядом. – У вас растрепались волосы. Отправляйтесь в свою комнату, приведите себя в порядок, а я распоряжусь, чтобы разогрели ужин.

Рука Кейт невольно потянулась к волосам, пригладить их.

– Нет. Так не пойдет. Поднимитесь к себе в комнату. Я пришлю горничную, чтобы она помогла вам привести себя в порядок. – Дерт повернулась, чтобы идти отдавать распоряжения и дальше таким же безапелляционным тоном.

– Нет! – внезапно вырвалось у Кейт.

Дерт повернулась и взглянула на нее.

– Миледи?

Кейт не собиралась вступать в спор с экономкой, это слово вырвалось у нее случайно. Но теперь поздно было отступать.

– Я сказала «нет»! Мне незачем приводить себя в порядок. Я хочу искупаться и лечь спать. Прикажите подать горячей воды.

– После ужина.

– Я не стану ужинать. Я не голодна. – Кейт начала подниматься по ступеням. – Мы поели в деревне.

– Колбаса, фруктовые тартинки и леденцы?! нахмурилась Дерт. – Надо поужинать по-настоящему.

Кейт поняла, что начитает испытывать неловкость перед этой заботливой женщиной. Но, в конце концов, она живой человек, а не кувшин н не кастрюля, которую надо вычистить и поставить на нужное место в шкафу.

– Мне очень понравилась эта еда. И завтра я буду есть то же самое, когда пойду туда.

– Только не завтра. Завтра мы будем делать свечи. Вы должны узнать и научиться, как...

Кейт замедлила шаги, потом остановилась и, резко повернувшись, заставила себя выговорить заветное слово:

– Нет!

– Свечи очень нужны. Их расходуется так много, – настаивала Дерт. – Вам надо знать, сколько уходит…

– Меня это не касается. – Кейт глубоко вздохнула и проговорила, отчетливо выговаривая слова: – Завтра утром я отправляюсь в город вместе с Гэвином. И прошу не говорить мне, что я должна и чего не должна делать. Я привыкла сама принимать решения. Вы меня поняли?

Дерт ответила ей бесстрастным взглядом.

– Конечно, поняла. Я не дурочка. – И, повернувшись, пошла прочь.

Кейт смотрела ей вслед со смешанным чувством облегчения и вины. Ей хотелось, чтобы Дерт осталась, чтобы она спорила, отстаивала то, что считает нужным. Это безумие возражать человеку, который изо всех сил старается; чтобы и ей, и всем в замке было хорошо.

Кейт отвернулась от двери, за которой скрылась Дерт, и начала быстро подниматься по ступенькам наверх. Нет, она поступила правильно. Иначе ей бы не удалось отстоять свою независимость.

Но если так, почему она никак не может забыть заботливое лицо Дерт, когда она укрывала ее плечи пледом? Наверное, потому, что Кейт не видела в Дерт своего врага, каким стал для нее Себастьян. А ей труд но возражать людям, которых она не считает своими врагами.

Нет. И это тоже не совсем так. Роберт не враг. Однако она начала спорить с ним с первой же минуты.

Вот чего не следовало делать Кейт, так это вспоминать о Роберте. За весь день только раза два его имя всплыло в памяти. Завтра будет еще легче. Правильное решение, которое она приняла, принесет ей облегчение.

Но Кейт чувствовала, что лжет самой себе. Она не могла поймать себя на том, что вспоминает о Роберте, потому что он неотступно следовал вместе с ней весь день. Все, что она сегодня видела, принадлежало Роберту. Было частью его мира. Каждый новый шаг, каждая новая встреча, каждое услышанное ею слово открывало еще один закоулок его души, позволяя ей заглядывать все глубже и лучше ощущать и понимать его. Она настолько явственно ощущала его присутствие, что иной раз забывалась и ей казалось, что это не Гэвин, а Роберт ведет ее повсюду, держа за руку.

Кейт с трудом удалось погасить поднявшуюся волну отчаяния. Ей нет дела до того, что Крейгдью принадлежит Роберту. Но пусть хоть ненадолго он станет ей родным. Станет ее домом.

Кейт одернула себя, поймав на этой мысли. Какие нелепые, эгоистичные желания. Наверное, именно они заставили ее так грубо и нетерпимо обращаться с Дерт. Нельзя позволять себе так распускаться.

Она решительно постучалась в дверь комнаты экономки.

Молчание было ей ответом.

Кейт не сомневалась, что Дерт в это время уже должна была вернуться к себе. Все в замке угомонились и отправились спать. Даже Дерт уже нечего делать в такое время. Кейт не могла перепутать комнаты, она хорошо запомнила ту, на которую указала ей экономка, когда они проходили мимо.

Кейт постучала еще раз.

– Можно мне войти, Дерт? Я хочу поговорить с вами.

– Входите, – услышала она.

Кейт открыла дверь. Яркий свет ослепил ее, Перед горящим камином стояло несколько десятков зажженных свечей. Они создавали впечатление почти дневного света.

– Что-нибудь случилось?

Кейт оглядела комнату. Дерт сидела на скамье перед огромным ткацким станком, от которого тянулось множество нитей, как от гигантской паутины. Рядом с этим станком Дерт казалась меньше ростом и не такой величественной. Это впечатление усиливалось еще и тем, что она сидела в белой полотняной ночной рубашке и темно-синей шерстяной накидке, распустив перед сном волосы. Темные пряди свободно лежали на ее плечах. Все это придавало ей более домашний и более доступный вид, что облегчало задачу Кейт.

– Нет, – ответила она, входя в комнату. – Ничего не случилось. А почему вы не ответили на мой стук сразу?

– Тут довольно сложный узор, я не могла прерваться. – Оглянувшись на секунду, Дерт спросила: – Значит, вы все-таки надумали поужинать?

– Нет, – опять покачала головой Кейт. – Просто я не могу заснуть. Мне надо поговорить с вами.

– Закройте дверь. Сейчас я закончу и буду к вашим услугам. – Дерт снова склонилась над станком. – Присаживайтесь.

Кейт выбрала стул неподалеку от камина и села, обхватив колени руками. Отсюда ей было удобно наблюдать за быстрыми, сноровистыми движениями искусных пальцев экономки. Общий фон тканого покрывала был белого цвета. Но в середине располагался пурпурный цветок. Он словно бы распускался прямо на глазах Кейт.

Она быстрым взглядом обвела комнату. Мебели в ней было мало. Никаких безделушек. Но везде чувствовалась искусная рука мастерицы. Каждый занавес – с неповторимым узором, как и покрывало на кровати, скатерть на столе. Все это создавало впечатление уюта, тепла и придавало комнате своеобразное очарование.

– Так зачем же вы пришли?

Взгляд Кейт снова обратился к экономке. Дерт еще продолжала сосредоточенно всматриваться в нити, но теперь руки, державшие челнок, сновали сами собой. Женщине не требовалось смотреть на него.

– Мне кажется, нам надо поговорить.

Дерт скупо улыбнулась.

– Вы чувствуете себя виноватой из-за того, что так грубо ответили мне?

– Может быть.

– Так всегда ведут себя мягкие, слабые натуры. Сначала они кусаются, а потом приходят зализывать раны, ими же нанесенные.

Кейт не выдержала и рассмеялась.

– Какая отвратительная картина.

– Надо смотреть правде в глаза. А правда не всегда приятна. – Дерт быстро провела рукой по ткани. – Совсем не обязательно было идти сюда. Я привыкла к подобным вещам.

– В какой-то степени вы сами заставляете людей так вести себя. Никому не нравится, когда постоянно указывают, что надо делать.

– Я всегда все делаю лучше других. И мне непонятно, почему не сделать то, что я прошу? Ничего лучшего они все равно не придумают.

– Может быть, им что-то хочется сделать по-своему. Пусть это даже и хуже того, что предлагаете вы.

– Неужели вы думаете, что я не пыталась бороться с собой? В конце концов я перестала обращать внимание на грубые выпады. – Она снова посмотрела на Кейт. – Вы хотите, чтобы я покинула Крейгдью?