Аш: Тайная история (№2) - Том II: Отряд

Аш не успела задуматься: «Что?», как тень осталась позади. Ее сапоги проскользили по обледеневшим доскам — она уже миновала их прежде, чем опознала выломанную дверь. По обе стороны от нее валились в мерзлую грязь доски, настилы и ставни. Проскочив самодельный мост, Аш успела бросить взгляд в глубину шестифутовой траншеи…

«Их траншея; первая линия обороны!»

Ансельм и Рикард протопали по мосткам следом за ней. От мешанины цветов рябило в глазах: красные косые кресты, синие с желтым накидки. По левую руку мелькнул изгиб длинного лука; людской гомон, крики медных рожков и звон оружия прорезал щелчок тетивы.

Аш врезалась на бегу в чью-то спину, отлетела назад, потратила мгновенье, отыскивая взглядом знамя и знаменосца — Рочестер все держался за ее левым плечом, и эскорт не отставал, — увидела вокруг множество прикрытых шлемами голов на фоне бледного неба — и («Вот оно!») — знамя Льва.

— Не терять знамени! — проорала Аш. — Вперед! Вперед!

Нога наткнулась на колышек палатки; она споткнулась на бегу; справа блеснул клинок, рубанул по бахроме сосулек на растяжке и запутался в веревках. Она пинком высвободила застрявший меч, не замедлив бега. Какое-то тело рухнуло ей в ноги ничком, руки закинуты над вороненым саладом, меч без ножен цепляет не защищенные сталью бедра.

Аш отпихнула упавшего, подхватила за локоть, подняла на ноги парня из копья Рочестера, взвизгнула:

— Вперед!

Ее окружали бегущие. За два фута ничего не видать за спинами людей. Труба прокричала слева. Решетку забрала залепила серая вуаль: полотно затрещало под ее клинком, кто-то рядом вспорол ткань алебардой: она услышала снизу придушенный вопль и, не задерживаясь, опустила чекан.

Рухнувшая палатка сползла ей под ноги. Над головой мигнуло окрашенное пламенем небо. Смоляной факел влетел в гущу легковооруженных пешников справа от нее, послышались крики, проклятия; факел бесполезно прокатился по мокрой парусине и потух в колдобине, забитой снегом. Люди рванулись вперед с удвоенной скоростью прежде, чем ее разум отметил: «Утоптанная земля: лагерная дорога!»

Латы звенели, люди, задыхаясь, бежали тяжелой рысцой, двое справа упали, и слева один…

Тощий копейщик в кожаной куртке опрокинулся ей под ноги. Аш повалилась ничком прямо на него. Парень вскрикнул. Под ее рукой, сжимающей чекан, что-то хрустнуло. Кто-то схватил ее за шиворот и вздернул на ноги — Ансельм? — а из паха копейщика торчала стрела, покачивалась, когда человек корчился с воплем, и кровь заливала его штаны и ладони.

— Не сбились? — выкрикнул Ансельм, топая рядом с ней с обнаженным мечом в руке. — Куда?..

Аш захлестнула паника. «Не в ту сторону?..»

— Вперед!

Откуда-то доносилось шипение, словно на раскаленный жир выплеснули воду. Общий шум прорезали крики. В легких застыла пустота, жадно требующая воздуха; ноги болели; влажное горячее дыхание мешалось с запахом железа внутри шлема.

Перед Аш вдруг открылось пустое пространство.

Она увидела утоптанную землю дороги, обломки луков…

«Отстаю, потому и пусто…»

Она заставила себя приналечь. Разрыв не уменьшался.

«Зараза, не могу…»

Решетка забрала потемнела. Аш вслепую шагнула, споткнулась, вскинула руку к глазам — пальцы стали мокрыми. Окровавленной перчаткой она вздернула салад, перекосив его набок, захлебнулась запахом. Прямо перед ней мелькали поднимающиеся и опускающиеся лезвия алебард; над их головами реяло широкое полотнище знамени Льва, и рядом — знамя Бургундии.

— Эй, там! — завопила Аш. — Слушать команду, чтоб вас!..

Кто-то налетел на нее сзади — то ли кто-то из людей Рочестера, то ли он сам. Аш неуклюже споткнулась, заскользила каблуками по льду и съехала к краю дороги, увидев поверх шлемов и султанов — визиготских! — дощатые стены барака. Вся свалка, в центре которой она оказалась, медленно оттеснялась вправо, уходя от чего-то слева от нее…

— …Стрелы, трах вас!

Жесткий толчок развернул ее голову вправо. Вывернутую шею пронзила боль. Перед глазами сверкнул наконечник копья. Чекан зацепился за что-то на подъеме… рука в стальных наручах мелькнула перед Аш, копье скользнуло по выпуклому наплечнику, и удар пришелся ей в грудь кирасы, развернув на пол-оборота. Аш высвободила свое оружие. Раздался женский визг. Визигот-копьеносец, оказавшийся в поле зрения Аш, упал к ее ногам.

Она вогнала шип чекана ему в икру, а латник в форме Льва опустил на открывшееся лицо свою палицу. Кровавые осколки зубов и костей лица брызнули ей на нагрудник.

Древко знамени, покосившись, ударило Аш по правому плечу. Тяжелое тело в броне ударило сзади: искалеченный визигот, приподнявшись на колени, цеплялся за пояс латника, вгоняя кинжал ему между ног. Фонтан крови…

«Нельзя было подпускать их так близко…»

Ее все теснили вправо. На обочине Аш чуть не упала: древко знамени, застряв между шлемом и наплечником, клонило к земле.

— Не… задерживаться!

Она рванулась и, высвободившись, развернулась налево. Том Рочестер подхватил соскользнувшее с плеча древко.

Их окружали со всех сторон визиготские белые ливреи и кольчужные доспехи.

Том открыл рот, крича ей что-то.

Клинок меча ударил его спереди по лицу, соскользнув вверх от наустника, и лицо скрылось под широкой струей крови.

Аш обеими руками сжала рукоять чекана, вбила короткий шип под поднятую руку визигота, пробив кольца кольчуги подмышкой. Удар отозвался в руке до самого плеча. Чекан не шел обратно, ей на руки хлынула кровь из развороченной раны. Подбежали люди в красно-синем, оттянули ее в сторону. Аш едва сумела удержать в руках рукоять… «Господи Иисусе, я смотрю не в ту сторону, меня развернуло… где же знамя?»

— Поднять ЗНАМЯ, так вас и так!..

«Будь на виду, двигайся, живи!..»

Сзади напирали люди. Против воли ее сносило все дальше вправо и вперед, по трупам, по спинам в прорванных кольчугах, по пробитым нагрудникам — нога, скользнув в луже крови, застряла между телами, щиколотка подвернулась…

«Зараза, знать бы, куда меня несет…»

Кое-как расчистив немного места вокруг себя и сдвинув назад шлем, Aш огляделась; небо черно от стрел. На лице застывал пот. Синее знамя с желтой головой льва поднималось…

— Босс! — срывающийся мальчишеский басок Рикарда перекрыл шум боя. Древко знамени Лазоревого Льва крепко зажато в его руке. Двое встали плечом к плечу рядом с ней. Форма Льва. Люди Рочестера, ее эскорт. Вот еще трое…

— Что застряли? В душу мать! Жмите вперед!

Она протолкалась к Рикарду, перехватила древко повыше его руки, вскинула вперед и кверху, проорала: «Вперед!» выпустила знамя и рукоятью чекана уперлась в спины, загораживавшие ей дорогу, нажала, приседая в усилии. Двое латников отскочили в стороны.

Впереди, над массой бургундских и визиготских шлемов, блеснул орел легиона. Знамя Льва вдруг качнулось назад, развернувшись в рывке.

Аш медленно отступала под натиском сражавшихся: на три шага, слыша вопли раненых, втоптанных в землю тяжестью окованных сапог. На ее доспехах засыхали красные потеки. Рикард всего раз неловко взмахнул мечом — кажется, никого не зацепив, солдаты перед ней опустили алебарды, уставив наконечники к врагу.

Напор ослабел.

Аш за плечо развернула Рикарда, подтолкнула вперед — «Зараза, где же Роберт?» — и опрокинулась навзничь на утоптанную землю.

Толпа бургундцев — цвета Лоэкта! — навалилась на нее. Аш втянула голову в плечи. По затылку шлема вскользь заскрежетала стрела. Кто-то, споткнувшись о ее тело, навалился сверху, за ним еще двое или трое. Один без шлема, вместе с вцепившимся в его слипшиеся от крови волосы визиготом. Кто-то кинжалом ткнул визигота в пах, тело тяжело обмякло, прижимая Аш к земле. Она сжатой в кулак рукой ткнула ему в лицо, почувствовала, как под стальным суставом лопнуло глазное яблоко, сквозь шлем и толстый подшлемник услышала его пронзительный визг. Тяжесть отвалилась, она с трудом поднялась на ноги.

«Господи, в седло бы. Не видно ни хрена!»

— Где мой долбаный штаб? — в голосе не было силы. — Рикард!. Знамя где? Надо двигаться, застрянем — нам звездец!

Она руками нащупывала дорогу, не оглянувшись на два коротких удара по кирасе, разгребая себе путь в густой мешанине тел. Впереди поднимались и опускались алебарды; она продвигалась туда.

— Вон оно! — Рикард с победным криком развернул ее за плечо. Аш наткнулась взглядом на зажатый в собственной руке меч — «Когда успела? И где чекан?» — и в десяти ярдах, забитых спинами сражавшихся, медленно продвигавшихся вперед, увидела полотнище с «Леон азур пассан гарде».

Открыла рот, чтобы выкрикнуть: «Здорово! давай туда!» и струя пламени полыхнула перед глазами.

В голове звон, онемевшими руками она пыталась нащупать под надвинутым саладом, что осталось от лица. Мгновенное беспамятство миновало; Аш увидела себя стоящей на краю дороги…

Перед ней земля была устлана телами, неподвижными или в корчах зажимающими руками лица. На каждом теле, поперек красных рейтуз, или блестящих кирас, или шлемов, выделялась угольно-черная полоса. Над телами стелился дым, тошная вонь жареного мяса. Рот наполнился густой слюной.

Два обгорелых неузнаваемых лица мелькнули перед ней, разинув в крике изувеченные губы.

Снова шипение: вода, выплеснутая на угли, только в тысячу раз громче. Чья-то нога лягнула ее под коленку. Она рухнула, жестко приземлившись на живот. Сбили, беззащитна! Кинжал отлетел в сторону, Аш в панике шарила по холодной земле, пытаясь подтянуть под себя ноги. Кто-то упал или наступил ей на спину, она ткнулась в землю шлемом, кто-то рядом выкрикивал ее имя.

Краем глаза заметила мелькнувшее белое.

Визиготский назир скорчился, заходясь в крике, рядом с ней, не пытаясь нанести удар, не замечая ее. Вся спина его обуглена дочерна и дымится.

Аш приподнялась на четвереньки. Кто-то перескочил через нее, и она снова вжалась в землю. Еще, еще — человек шесть или семь, в рейтузах и коротких камзолах со значками Льва, блестят на солнце плоские шлемы, в руках занесенные клинки.

Через их головы Аш увидела мраморный овал лица. Блеснула медь за каменным плечом. Низкий гул, словно тяга в камине. Вокруг падают тела, жар бьет в лицо, и она не успевает заслониться локтем. Обожженными глазами разглядела все же голема с наконечником медной трубки от бака с греческим огнем, медленно разворачивавшегося…

Двое со значками Льва припали к земле. Двое вскинули оружие — тяжелые боевые молоты, — и каменные руки голема откололись под ударами: левая в запястье, правая — у локтя. Наконечник трубки со звоном ударился в землю. Еще двое ударили сбоку, а удар алебарды подсек бронзовые сочленения коленей. Каменная туша запрокинулась назад, четверо добивали голема тяжелыми ударами молотов; их предводитель проревел:

— Одним меньше, вперед, вперед!

Аш узнала голос Герена.

— Босс!..

Чья-то рука развернула ее. Латник на голову выше других, в ливрее Льва. Голос Ансельма:

— Сюда! Эй, там, сюда!

Тяжелый одышливый бег; снова задержка в гуще отряда пеших латников и в небе, над головой Ансельма, штандарт Льва… неподвижный.

Неподвижный.

«Мы в дерьме, просрали, застряли…»

«О господи, их тут сотни. Конец».

Все мышцы тела свело судорогой. Она застыла как вкопанная в сумятице битвы, согнувшись вдвое. На мгновенье. Болело сведенное тело, плечи прострелило острая боль, все тело под броней — ключицы, бедра, колени — вспухло синяками. В ушах звенело. В глаз стекала струйка крови — Аш вскинула руку к лицу и увидела, что безымянный палец выбился из-под ремешка правой перчатки и торчит под прямым углом к ладони. Она не чувствовала боли перелома. Из-под внутреннего налокотника текла кровь, одна чашка наколенника пропала; вся левая сторона доспехов от наплечника до поножи была исцарапана и промята ударами стрел, которых она даже не заметила.

«Жаль, что нет бригандина: легче бы двигалась. В этой сбруе я и шага больше не выдержу.

Не могу драться. Сдохла».

Приглушенный шлемом голос Ансельма заорал:

— Держись, девочка!

Она попыталась отодвинуться, но через полшага снова застыла: вопли били в уши сквозь толстую обивку подшлемника. В руках, в ногах — неподъемная тяжесть.

Сражение отодвинулось на несколько ярдов от нее. Там раздавались крики, в невнятных воплях послышались слова, звучали все громче…

«Какого хрена?..»

Над головами людей что-то передавали из рук в руки к знамени, к Роберту Ансельму, который ткнул это что-то ей в руки, машинально сжавшие… визиготскую пику, покачнувшуюся под тяжестью. Аш, выругавшись от боли, перехватила другой рукой, отпустив меч болтаться на темляке, и подняла глаза взглянуть, что нарушило равновесие оружия.

Отрубленная голова. В длинных прядях бороды тяжело раскачивались золотые бусины.

— Гелимер убит! — выкрикнул голос Ансельма. Он ткнул вверх стальной, окровавленной по локоть рукой. — Гелимер убит!

Слева раздался взрыв криков.

— Надо это прекратить, — крикнула Аш, обхватив обеими руками древко копья — Надо… Они знают о его смерти?

— Знамя опущено!

— Что?

— Его знамя! Опущено!

— Пропустите… — Она шагнула вперед, к линии алебардщиков — старому отряду Джона Прайса, которым прежде командовал Караччи, — топорщившейся сзади древками. — Пропустите, туды вас оглоблей, вперед! Живо!

Спины раздались. Она плечом раздвинула крепкие бока, не выпуская из рук тяжелое копье. Роберт Ансельм и знаменщик держались на шаг позади. Ее протолкнули во второй ряд, и древки качнулись над ее плечами, а впереди замелькали истекающие кровью изогнутые лезвия и крюки.

— Гелимер мертв! — пронзительный крик ободрал горло. Отряд подался назад, смыкаясь вокруг нее с поднятыми алебардами. Дальше сверкнули в солнечном луче наконечники пик. Ряд визиготских воинов в кольчугах и пластинчатых доспехах, пестрящий всеми оттенками красного и оранжевого; лица снизу до глаз укрыты черной тканью; мечи и копья наизготовку.

Она всмотрелась — подадут ли назад — и только тогда осознала, что видит перед собой истоптанную землю и валяющиеся на ней тела. Рискнула оглянуться по сторонам, сквозь лес алебард: разрыв в несколько футов медленно расширялся. Видели, как опустилось их знамя… Она двумя руками вскинула пику к голубому небу. Отрубленная голова Гелимера показалась высоко над кишением тел: лицо ярко освещено солнцем, темнеет провал рта, от грубо перерубленного позвоночника тянется красный хвост и торчат кости.

— Король-калиф мертв!

Крик вынес весь воздух из груди. Аш покачнулась. Солдаты рядом с ней, раскрасневшиеся, задыхающиеся, с залитыми слезами лицами, подхватили:

— Король-калиф мертв!

С неба еще сыпались стрелы, слева кричали люди, перекрикивая лязг стали. Голоса сливались в хор, повторяя:

— Король-калиф мертв! Король-калиф мертв!

Руки задрожали; она судорожно стискивала пику со страшной головой. «Вы все ее увидите!»

Расширялся — теперь уж точно расширялся — просвет между рядами сражающихся, открывая землю с поваленными шатрами, опрокинутыми котлами, окровавленным тряпьем и телами, обхватившими ладонями головы. Или тела без голов. В пятнадцати футах впереди Аш отчетливо видела одного из назиров, дико оравшего что-то своему командиру. Ариф поднял голову, взгляд застыл на искаженном лице Гелимера.

С небольшого пригорка, на котором она оказалась, за поваленными палатками были видны шлемы новых сотен: рабы-копьеносцы, пешие визиготские рыцари, лучники; новые и новые ряды, стоявшие плечом к плечу над грудами палаточных полотнищ и разбитых строений, под испещрившими небо отрядными значками. Она опытным взглядом оценила: четыре с половиной — пять тысяч.

Одинокий дальний раскат расколол воздух. Какой-то канонир одним взмахом фитиля задел все восемь запальных отверстий органного орудия — стволы выпалили почти одновременно — с городской стены.

Слышно от города! Здесь больше не стреляют! В тот же миг справа завопили, послышался кашляющий рев греческого огня, клубы черного дыма взметнулись вверх.

— Король-калиф мертв! — снова выкрикнула Аш, разрывая горло каждым словом; слыша пронзительный ясный кларнет своего голоса несущегося над головами, пожарами, криками боли.

«Гелимер — мертв! Долой оружие!»

От возбуждения или от недостатка воздуха — только она снова покачнулась, прислонилась к плечу Ансельма. Он поймал Аш за стальной налокотник, поддержал.

Сердце трепыхнулось, ей почудилось, что весь мир затаил дыхание: ничто не могло помешать визиготским полчищам прокатиться через застывшие перед ними тринадцать сотен человек. «Ничто в целом мире», — метнулась в голове смутная мысль. Сквозь кровавую пелену перед глазами Аш глядела на голубое, как лед, небо и голову Гелимера на пике.

— Выйти из боя! — она выдавила из себя хриплый шепот, оттолкнула Ансельма. — Пошли к Моргану сказать: знамя остановить где есть!

— Понял!

За спиной Аш, передавая приказ, закричали командиры. Она не оборачивалась, дышала с трудом, глаза нестерпимо жгло. Она не видела знакомых гербов и, конечно, не видела «медной головы» Фарис, и знамя с крепостной решеткой Гелимера не показывалось больше, но за оставшейся ничейной полосой — «В тридцати футах?» — поднялось знамя с ярким треугольником: стилизованная гора Санчо Лебриджа.

«Он исполняет приказы».

Чьи теперь? Мертвеца?

— Король — мертв! — выкрикнула Аш. Голос сорвался. Ансельм силком развернул ее, указал. Войско прибывало каждой секундой. «Они займут все пространство за нами, отсюда до города». Знамя Лебриджа качнулось, застряв в людском толпище. «Сколько осталось секунд, прежде чем он начнет отдавать приказы?»

— Вон! — Ансельм указал рукой туда, где новые всадники подъезжали, осторожно выбирая дорогу среди обломков. Предводитель их, в золоченом шлеме, двигался под знаменем с зубчатым колесом в гербе. Черное зубчатое колесо на белом поле.

Aш сказала:

— Герб Леофрика!

Два знамени встретились. Послышались крики.

— Милорды амиры! — выкрикнула Аш. — Калиф Гелимер мертв!

В подтверждение своих слов она качнула пику с насаженной головой. Кровь и спинной мозг ярко блестели, стекая ей на латную перчатку.

Аш жадно глотала воздух, потея на морозе под своей броней, и тревожно глядела на всадников.

Тот, в золоченом шлеме, снял его, оказавшись среди людей в кольчугах и белых туниках. Это был Леофрик.

Пряди седых волос топорщились над его головой. Он тронул шпорой бок кобылы, направив ее прямо по головам мертвых и умирающих, подъехал поближе, так что Аш разглядела его нахмуренные брови. Он глядел на отрубленную голову, то ли в гневе, то ли морщась от утреннего света.

Солнце едва-едва оторвалось от линии горизонта. «Прошло ли пятнадцать минут со взрыва стены?»

— Леофрик! — окликнула его Аш. — Гелимер мертв. Он не помешает теперь уничтожить Дикие Машины!

Ветер подхватил ее слова, смешав со стонами раненых мужчин и женщин.

«Слышит ли он меня? — Аш испытующе вглядывалась в морщинистое лицо. — Безумен? Не безумнее, чем с самого начала?» А он отвернулся от нее, отрывисто приказав что-то, и один из его офицеров громко прокричал короткий приказ, и вымпелы отрядов двинулись к нему — в том числе и знамя Лебриджа.

— Вот как! Он принимает командование. Дьявольщина, он берет командование! — она в отчаянии топнула ногой. — Вот оно как!

Роберт Ансельм монотонно сыпал грязными ругательствами.

Разрыв между рядами слева от них снова смыкался. Аш взглянула вдоль аллеи раскачивающихся над головами людей алебард и пик. Люди в давке, не имея возможности рубить по щитам и скрещивать оружие, тыкали наконечниками в лица друг другу. Дружный клич визиготов: вымпел с Андреевским крестом за десять секунд отступил на десяток ярдов.

Это какой-то ариф выступает по собственной инициативе!

— Прикажи им держаться! — Аш крепко уперлась ногами в груду тел, крикнула в сторону Леофрика: — Прекратите бой! Сейчас же!

Арифы Лебрия кричали что-то. Сзади напирали, толкая ее на ощетинившиеся пики, Рикард задел ее плечом. Знамя Льва покачнулось. Низкий рык Ансельма: «Стоять!» раскатился над промерзшим лагерем и дальними рядами.

В двадцати ярдах ниже по склону справа раздался хриплый рев греческого огня.

— Христос! Еще?!

Голова Леофрика повернулась. Лорд-амир привстал на стременах, глядя через головы своих солдат. Послышался его властный крик. Аш прищурила распухшие больные глаза, снова услышала рев пламени: ряд визиготских шлемов качнулся на алебардщиков-бургундцев; люди падали, скрываясь из виду; значки на длинных шестах валились к земле; вспышка на мгновение ослепила ее.

— Они и своих жгут! — проскрежетал Ансельм. В толкотне вокруг Аш что-то изменилось, она обернулась: гонец в накидке с Андреевским крестом выдохнул: «…жгут всех…», офицеры, окружавшие Леофрика, кричали на бегу, отряды двинулись — и ничего… ничего… досчитала до тридцати…

Ничего. Греческий огонь затих.

У мертвецов нет друзей.

Может, найдется кто-нибудь, кто захочет отомстить за него…

Высокий голос выкрикнул что-то позади. Карфагенская латынь. Толчок вперед — Аш обеими руками сжимала древко с головой Гелимера, раскачивающееся, как корабельная мачта. Два шага вперед, три; ее несло к линии визиготской пехоты. Напор ослабел. Аш остановилась, глядя на уставленные в нее наконечники пик, на изогнутые луки с наложенными на тетиву стрелами…

Назир в пятнадцати футах от нее выкрикнул: «Стоять!»

Аш отклонилась назад, почти прижавшись губами к шлему Роберта:

— Еще гонцов… к командирам… стоять… только обороняться…

Рикард чуть отстал, и между двумя копейщиками она увидела пологий склон, уходящий туда, откуда они пришли.

«Господи, когда мы успели так продвинуться?

Совершенно не заметила подъема.

Господи…»

Узкие клинья истоптанной земли, парусина, покосившиеся подпорки шатров, обломки бревен, горшки — и сжимающие оружие люди, бегущие вниз по склону к Дижону.

«Если бы они не спали, успели развернуться…»

Морозный воздух сиял прозрачным светом. Ноздри вдыхали вонь дерьма и крови. За спинами ее бургундцев лагерь наполнялся огромной толпой визиготских легионеров; на солнце блестели неподвижные ряды щитов и копий.

На востоке суматоха и беспорядочные выкрики, но в северном лагере два свежих легиона вываливаются из бараков с дерновыми крышами: свежие пять тысяч в одном только Третьем легионе Каралис.

«Как покатят они на нас…»

Перед стенами Дижона на свободной полосе скапливаются люди в желтом и красно-синем. Чернеет широкий пролом. Блестит в тени сталь: серпы, вилы… Горожане Дижона. За грудами разбитого камня.

Она медленно перевела взгляд вверх по пологому склону, моргнула, подсчитывая: «Я не всех наших вижу! Не может быть, чтоб это — все, что от нас осталось!..»

Движение в рядах визиготов привлекло ее взгляд. Лучники раздались. В освободившийся проход вступали новые отряды в ярких ливреях. Высокий голос завопил им в спины на карфагенской латыни и на итальянском:

— Атака! Вперед!

— О, дерьмо, дерьмо…

Прозвенел рожок. Остолбеневшая, задыхающаяся, она покосилась по сторонам, видя на потных лицах ужас и отвращение; и вдруг кто-то громко расхохотался, показывая окровавленные зубы сквозь рассеченную щеку.

Аш щурила отекшие глаза. Перед ними не визиготы — цвета франков. Пехотинцы и лучники. Сплоченный ряд всадников в броне. И никто не движется, ни один человек не переступает невидимую границу первого ряда.

Голос, выкрикивавший карфагенские слова, оборвался забавным клохтанием. Не смешно…

— Смотрите! — изо рта кричавшего алебардщика вместе со словами брызгала кровь. — Вы посмотрите, босс!

Белое знамя Агнца Дей вспыхивало золотым шитьем, дальше блестел обнаженный меч Онораты Родьяни и корабль под полумесяцем Джоселина ван Мандера: франкские наемники Гелимера. На ее глазах к знаменосцу подъехал всадник в миланском панцире. Агнец Божий. Солнце вспыхивало на латной перчатке, сжимающей полосатое древко. Напевная итальянская речь долетела по ветру, но отдельных слов не разобрать.

Золотой значок на верхушке древка склонился к земле.

Железная рука всадника клонила знамя вниз; складки развернулись, ниспадая, коснулись кровавой грязи, и Золотой Агнец потерялся в легшей наземь груде шёлка.

Слезы застелили глаза. Вокруг взметнулась волна оглушительного ликования. Поодаль склонилось знамя отряда Родьяни, Монфорта, и наконец, наконец — синий с серебром корабль под полумесяцем; под дикие восторженные вопли знамена наемников падали в грязь.

Роберт Ансельм обрушил тяжелый кулак на ее наплечник.

— Он их отзывает!

Пронзительные рожки звали из лагеря, доносились с востока, сквозь продолжающуюся там перестрелку. Аш повернулась к Рикарду, сунула ему в руки тяжелую пику.

— Дай мне знамя!

Их руки столкнулись; ее сломанный палец в набрякшей кровью перчатке сорвался с древка пики, и Аш перехватила знамя «леон аффронт» левой рукой, подняла над головой и устало взмахнула.

Грохот пушек на востоке смолкал. Спустя долгую минуту отзвучал последний выстрел.

Леофрик проехал мимо бывших наемников Гелимера, мимо рядов пехоты Дома Леофрика. За ним следовало знамя Лебрия и значки остальных квахидов. Амир Леофрик придержал кобылу, наклонился, обращаясь к одному из своих командиров.

Ариф Альдерик выехал вперед:

— Мой повелитель говорит: «Мир! Мир между Карфагеном и Бургундией!»

Голос Альдерика звенел, ясно слышимый по крайней мере в ближайших частях визиготов и бургундцев:

— Амир Леофрик после гибели в битве Гелимера заявляет свои права на трон короля-калифа! Здесь нет других амиров его ранга. Это его честь и долг. Славьте короля-калифа Леофрика!

Ансельм за спиной у Аш высказался:

— А вот те хрен!

Легионы визиготов взорвались приветственными криками.

Альдерик выкрикивал:

— Джунд Аш, он в своем праве. Карфаген ратифицирует состоявшиеся здесь выборы. Принимаете ли вы мир, предложенный им?

— Провалиться мне… ДА!

Перед новым построением Аш окружил лес знамен и штандартов: Томас Моргай с золотым Львом в Лазури, де Ла Марш со своим знаменосцем, несущим герб Бургундского герцогства, «Леон Аффронт», отрядные значки; и люди в пробитых латах и рваных кольчугах, глядящие не на знамена — на пику, прислоненную к ее плечу и несущую видимую по всему полю отрубленную голову.

Она ничего не чувствовала.

— Сообщите Леофрику, где встречаемся. На полосе перед проломом в стене.

Ансельм кивнул, подозвал двоих из отряда Моргана и скрылся в рядах, отправившись к Леофрику.

Громкий гул облегчения, медленно доходящего до людей осознания победы, — он не в силах был пробиться сквозь стеклянный пузырь бесчувствия, окружавший Аш.

— Сделали! — Рикард свободной рукой сорвал с головы шлем. Его разгоревшееся юное лицо сняло. — Сделали! Эй, босс! Вы теперь возьмете меня в оруженосцы?

Низкие мужские голоса одобрительно заворчали. Вдруг толпа расступилась, темноволосый парнишка остался перед ней, преклонив колено, все еще сжимая полосатое древко знамени.

— А, чтоб тебя! — сказала Аш, улыбнувшись вдруг. Обожженную щеку засаднило. Ее окатила горячая волна. Она нащупала рукоять меча, болтавшегося на темляке, сжала ее и коснулась обнаженным клинком плеча Рикарда. — Будь у меня право посвящать в рыцари, я б это сделала. Считай, что получил повышение!

Со всех сторон неслись крики радости и облегчения. Люди чувствовали: все теперь как следует! Воины подняли юношу на ноги, похлопали по плечам. Аш не снимала шлем: рано.

— Жди здесь. — Она бесцеремонно сунула пику сержанту Рочестера, Элису, и протолкалась локтями сквозь толпу к западу, откуда видно было задние ряды. В голове застряло:

«Все лагеря одинаковы, где бы ни стояли».

Самозванный командир алебардщиков Караччи и Прайса поспешил пристроиться за ней в качестве эскорта.

— Виттелеши, — пропыхтел он, — командую этими парнями, с вашего позволения, босс.

— Командуй пока. — Еще одна широкая ухмылка сама собой расплылась по лицу. «Сделано! Сделано!» Щеки жестоко саднило.

— У вас лицо красное, босс, — озабоченно проговорил Виттелеши.

— Да ну?

— Кожа… —

Он быстро провел пальцем по собственной скуле.

— Ладно… — Прохладный пот горел в уголках глаз, разъедая опухшие веки.

Теперь ей было видно через задние ряды, через сложное строение с дерновой крышей — штаб Гелимера? — до самого моста.

— Хочу посмотреть, как у Джонвилля…

Ярко-красная кровь на льду.

Кровь на инее, покрывающем берега. Бесформенные комки под берегом отбрасывают черные тени в человеческий рост. Дальше, на льду, люди тащат мертвых, подбирают отрубленные головы, оставляя пятна на белизне. Из разбросанных ниже по реке трупов торчат обломанные пики.

Она пересчитала ряды, вытянувшиеся вдоль берега. Двадцать два.

Среди разбросанного оружия валяются костяные коньки.

«Займете позицию, удержите мост, не дайте Гелимеру бежать…»

К ней устало подошел сержант-бургундец.

— Где Джонвилль? — спросила Аш.

— Убит. — Сержант надолго закашлялся. — Убит, мадам капитан. И капитан Берже убит. И капитан Ромон.

«Это из командиров…»

Она повернула голову, глядя на лежавших к северу от моста, лежащих на холодной земле в неловких позах: разбросав руки, подогнув ноги… Алебардщики, лучники; без доспехов, в кожаных куртках или бригандинах, в легких шлемах. Глядела на лица, испачканные вытекшей изо рта кровью. Кровь успела застыть. Пятьдесят? Шестьдесят?

На земле рядом с еще не остывшим телом сидел человек, стонал, зажав руками живот. Полдюжины бургундцев возвращались через мост, поддерживая мужчин и женщин, вскрикивавших от боли при каждом шаге. Знаменосец Джонвилля так и не выпустил флаг, из-под поспешно наложенной повязки выше локтя сочилась кровь, ниже руки не было.

Шагнув назад, Аш чуть не споткнулась об отрубленную кисть руки.

— Виттелеши.

— Босс?

— Послать гонцов к амиру Леофрику. Скажите ему — наши врачи остались в городе. Пусть пришлет медиков из легиона.