Похождения 'Валета Треф' (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - V)

      - Нет, это невозможно по двум причинам. Во-первых, королева Маргарита, наверное, захочет последовать за мной...
      - Ну, я берусь спрятать Сарру так, что... - А во-вторых, я хочу остаться в Париже! - Ей-богу, я отказываюсь понимать вас, государь! Почему вы упорствуете в желании оставаться здесь, где вам на каждом шагу грозит кинжал убийцы, тогда как...
      - Очевидно, ты ничего не понимаешь в политике, а потому не понимаешь и меня! Как ты думаешь, почему я хочу оставаться здесь?
      - Да ведь этого-то я как раз и не понимаю! - А между тем ты должен был бы понимать это! С какой целью я посылал тебя к герцогу Конде? С целью привлечь его к организованному мною оборонительному союзу гугенотов Франции и Германии! Так могу ли я в такой важный момент скрыться из Парижа?
      - Ну что же, раз вы непременно хотите остаться в Oариже, то Сарру придется оставить там, где она находится сейчас. Вы можете осторожненько навещать ее, и если вас не выследят...
      - Ты прав! - сказал Генрих.- Ей лучше оставаться там. Завтра же я повидаюсь с нею и...
      - Однако как вы торопитесь, Анри! Генрих покраснел и сказал:
      - Однако пора спать! Скоро три часа! Он крепко пожал руку другу и ушел в соседнюю дверь, которая вела в спальню.
      Маргарита уже спала и даже не шевельнулась при его приближении.
      _ Однако! - сказал Генрих с досадой, которая свидетельствовала что любовь к Сарре вновь вспыхнула в его сердце.- Любовь не мешает моей супруге спать словно сурок... Впрочем, быть может, она видит во сне кузена Гиза?
      С этими мыслями Генрих улегся, чтобы приняться мечтать о красотке-еврейке.
      VI
      Тем временем Сарра Лорьо даже глаз не сомкнула во всю ночь. Волнения пережитого испуга смешивались с волнениями от ожидания встречи с Генрихом и не давали ей заснуть. Прошла ночь, наступил рассвет, взошло солнце, а она все еще не засыпала. Наконец в саду послышался шум чьих-то голосов. Сарра накинула на себя пеньюар и подошла к окну. Это был Ноэ, приведший с собой трех полицейских, которые должны были арестовать Пандриля и отвести его в тюрьму.
      Ноэ постучался в дверь, и Вильгельм отпер ему. В вестибюле он встретил Гектора, который поразил Ноэ своим мрачным, подавленным, убитым видом.
      - Что с тобой? - спросил Ноэ. - Со мной? Ровно ничего! -
      Но у тебя ужасный вид! - У меня вид человека, который не спал всю ночь. Вот и все! Ноэ сделал вид, будто поверил такому объяснению, и шутливо заметил:
      - Ну что же, раз ты не спал всю ночь, значит, наш молодчик мог спокойно спать, так как ему было бы бесполезно пытаться скрыться от твоего надзора. Ну да я привел с собой полицейских, которые заберут достойного сообщника покойного Летурно!
      Говоря это, Ноэ в сопровождении Вильгельма, Гектора и полицейских направился к погребу, где был спрятан разбойник. Когда они подошли к двери временной тюрьмы Пандриля, их поразила тишина, царившая там.
      - Неужели он действительно способен спать? - сказал Ноэ, входя первым в темное, сырое помещение погреба.
      Но тут же у него вырвался крик удивления: погреб был пуст, Пандриль спасся бегством!
      Как же это могло случиться? Осмотр погреба вскоре разъяснил это: Пандриль, пользуясь своей гигантской силой, нагромоздил друг на друга несколько пустых бочек и с помощью этого приспособления добрался до окна. Правда, это окно было защищено железной решеткой, но a(+ g Пандриль видно приналег на нее и раздвинул железные брусья, что дало ему возможность удрать.
      Так или иначе, а. Пандриля не было в наличности. Впрочем, Ноэ это мало опечалило; он понимал, что теперь Пандриль не рискнет повторить нападение на Сарру, а кроме того, решил до поры до времени оставить там на страже Гектора, что обеспечивало красотке-еврейке полную безопасность с этой стороны. Поэтому он предоставил Вильгельму вместе с полицейскими обследовать помещение, из которого бежал бандит, а сам отправился к Сарре. Рассказав ей о бегстве Пандриля и успокоив ее сообщением о том, что ей нечего бояться повторного нападения, Ноэ сказал:
      - Ну-с, а теперь поговорим об Анри, милая Сарра. Он в опасности, но вы любите его, и в вашей власти спасти его!
      - О,- простонала несчастная женщина,- какое мученье мне снова видеться с ним! Но раз вопрос идет о спасенье его величества... о, тогда говорите! Я все снесу, все вытерплю!
      - Вы сами знаете,- начал Ноэ,- что Генриху необходимо уехать из Парижа. Здесь ему со всех сторон грозит опасность. Однако с непонятным для меня упрямством он твердит, что во что бы то ни стало останется здесь. Нет такой силы, которая заставила бы его вернуться на родину. Но, как известно, очень часто то, что не удается силе, с успехом выполняется хитростью. Вот эту-то хитрость и должны устроить вы. Анри любит вас, и если вы сумеете устроиться так, чтобы ему сверкнула возможность полного счастья с вами...
      - Но вы сами знаете, что это немыслимо! Королева Маргарита...
      - Тише! Вы сначала выслушайте меня! Итак, необходимо, чтобы Генрих увидел с вашей стороны готовность отдаться ему, но в тот момент, когда счастье будет казаться ему совсем близко, вы скроетесь. Он кинется отыскивать вас, вы же будете продвигаться все ближе и ближе к Наварре. Таким путем вы заманите его на родину, а там уже мы сумеем удержать его, пока в Париже не пройдет опасность.
      - Но вы предлагаете мне сыграть гнусную, подлую роль!
      Нет, Сарра, вы ошибаетесь! Разве подло спасти жизнь тому, кого любишь? Неужели же из-за излишней брезгливости допустить, чтобы он вел опасную игру, пока наконец кинжал наемного убийцы или яд отравителя Рене не отправит его к праотцам?
      - Вы правы! - пробормотала подавленная Сарра.- Значит, я должна буду увидеться с Анри? Когда же он придет?
      - Сегодня вечером около десяти часов! - Боже мой, боже мой! - пролепетала красотка- еврейка.- Дай мне силы вынести это тяжелое испытание!
      - До завтра! - сказал Ноэ, целуя ей руку.- Завтра я опять загляну к вам узнать, как идут дела.
      Ноэ вышел из дома. В саду он встретил мрачного Гектора.
      - Да что с тобой, дружище? - спросил он де Галяра.
      - Ровно ничего. Я просто устал от бессонной ночи...
      - Но теперь ты можешь отдохнуть!
      Эти простые слова произвели потрясающее впечатление на Гектора. Казалось, будто с него свалилась какая-то громадная тяжесть.
      - Значит, мы возвращаемся в Париж? - поспешно спросил .-.
      - Мы - нет,- ответил Ноэ,- потому что ты останешься здесь!
      - Здесь! - с ужасом повторил Гектор.- Мне придется еще остаться здесь!
      - Бедный мой друг! - сказал ему в ответ Ноэ.- Я вижу, что красота Сарры произвела на тебя сильное впечатление, и в этом причина твоего волнения, твоей печали! Ты полюбил ее, не так ли?
      - Ну а если и так! - взволнованно ответил Гектор.- Ведь и я, и она, мы - свободные люди!
      - Нет, она не свободна! - грустно ответил Ноэ.- Она любит и любима... моим лучшим другом!
      Гектор не понял, кто этот "лучший друг" Ноэ. но слова приятеля произвели такое угнетающее впечатление на него, что он бессильно поник головой.
      - Этот самый друг,- продолжал Ноэ,- придет сегодня вечером навестить Сарру.
      - И ты хочешь, чтобы я оставался здесь! - Так нужно! До свидания! -и с этими словами Ноэ ушел, не пожелав дать приятелю более детальные объяснения.
      Гектор в мрачной задумчивости побрел по саду. Он не был посвящен в историю любви Генриха Наваррского и, далекий от мысли, что его соперником является сам король, внутренне негодовал на образ действий Ноэ.
      "По какому праву! Ноэ делает из меня какого-то раба! думал он.- Я предоставил ему свою шпагу для охраны нашего государя, но чего ради мне стоять на страже любовных интриг приятелей Ноэ? И чем я связан с этим самым приятелем? Он - друг Ноэ, но не мой, и мне совершенно нечего считаться, любит ли он Сарру или нет. У меня своя дорога, и я волен идти ею как хочу! Но Ноэ сказал, что и она любит его? Ну так... ну так я убью его, и делу конец!"
      Он вдруг вздрогнул и остановился: прямо навстречу ему шла Сарра! Гектор хотел свернуть в сторону, избежать встречи с красавицей, но она уже заметила и ласково окликнула его.
      Целый день она и юный гасконец провели вместе, и Гектор все полнее, все безотчетнее пленялся ее меланхолической красотой. Ведь он еще никогда не любил, ведь еще ни разу женская красота не дурманила его юной души страстью!
      Под вечер Сарра ласково простилась с ним и ушла к себе. Гектор снова забегал в смятении по саду, обдумывая создавшееся положение.
      "Нет! - сказал он наконец сам себе.- Другого выхода нет, я должен убить его!"
      Пылкий гасконец принялся расхаживать взад и вперед около калитки садика, через которую должен был проникнуть к Сарре ее счастливый возлюбленный.
      Бежали часы, ночные тени сгущались. Где-то вдали на колокольне пробило десять часов.
      Вдруг Гектор услыхал стук лошадиных копыт. "Это - он!" подумал гасконец, становясь в позицию около калитки. Он прислушался. Стук копыт слышался все громче и прекратился у самого домика. Заглянув через полуоткрытую калитку, Гектор увидел силуэт всадника, соскочившего с лошади и привязавшего ее к забору. Затем незнакомец твердой поступью направился к калитке. Когда он вошел в сад, Гектор положил руку на рукоятку шпаги и выступил ему навстречу.
      VII
      Прошло не более пяти дней с тех пор, как четыре "валета" прибыли в Париж. Из них, не считая Ноэ, только Лагир был в Лувре, а Ожье и Гектор никогда не видали наваррского короля; поэтому немудрено, что, подойдя к незнакомцу, собиравшемуся навестить Сарру, Гектор не узнал в нем своего государя.
      Увидев, что какая-то мрачная фигура преградила ему путь, Генрих Наваррский окликнул:
      - Эй, кто там!
      - Я! - коротко ответил Гектор.
      - Кто "я"?
      - Не ваше дело!
      - Ну так что вам нужно от меня?
      - Сначала я должен узнать, что нужно здесь вам!
      - Ну так вам довольно знать, что меня ждут здесь! Дорогу!
      - Вас ждет здесь госпожа Лорьо?
      - Вот именно!
      - А! Так это именно вы любите ее и любимы ею?
      - Гм... На последнее я по крайней мере очень надеюсь! Ну-с, а теперь, когда вы удовлетворили свое любопытство, дайте мне дорогу!
      - Ну нет! Дороги я вам не дам, и вы не пройдете! Иронический смех был ответом на эту фразу Гектора; затем Генрих сказал:
      - Вот что, милый мой, имейте в виду, что я имею привычку проходить всюду, куда хочу!
      - Это доказывает только, что до сих пор вам не приходилось встречать на своем пути меня! - ответил Гектор. Генрих рассмеялся еще веселее, а затем сказал:
      - Хотя ночь и очень темна, все же не трудно догадаться, что вы красивый парень, а, судя по вашему ответу, вы еще вдобавок и гасконец!
      - Самый доподлинный!
      - Ну-с, а теперь, когда вы сказали все, что хотели,воскликнул Генрих,- пропустите меня, потому что вы ведь знаете - любовь не ждет!
      - На этот раз ей придется подождать! - возразил Гектор.Дело в том, что я вбил себе в голову непременно уложить вас шпагой на месте!
      - Что же, это не плохая мысль, только она несколько претенциозна. Во-первых, для того, чтобы убить меня, вам надо драться со мной, потому что ведь вы не наемный убийца, черт возьми! Я же не имею привычки драться с людьми, которым не угодно объявить мне о своем имени и звании!
      - Меня зовут сир де Галяр, и я происхожу по прямой линии от "Валета Бубен"!
      - Это не дурная генеалогия! - фыркнул в ответ Генрих.Ну-с, первая причина устранена, остается еще вторая!
      - А в чем она заключается?
      - Да в том, что я имею привычку убивать всех, с кем дерусь! Что поделаешь, так, знаете ли, удобнее!
      - Довольно! - нетерпеливо крикнул Гектор, которого выводил из себя спокойно-насмешливый тон незнакомца.- Будет шутить, и примемся за дело!
      - Если вы непременно хотите...- и Генрих обнажил шпагу и встал в позицию. Шпаги скрестились.- Однако! - сказал он после первых выпадов и парадов.- Я вижу, что у вас хорошая школа!
      - Мне это всегда говорили,- ответил Гектор, который должен был внутренне признать, что его противник в фехтовании первоклассная сила.
      - Поэтому ничего не мешает нам заняться между делом легким собеседованием!
      - Почему бы и не так? - ответил Гектор, делая сильный выпад квартой, но последний был тут же отражен.
      - Значит, вас огорчает, что я люблю Сарру?
      - Немножко!
      - И то, что она любит меня?
      - Очень!
      - Значит, вы любите ее? Ну что же, говоря откровенно, у вас хороший вкус! Неужели она так жестока, что не хочет полюбить вас? Эта насмешка вывела Гектора из себя.
      - Клянусь рогами дьявола, она недолго будет любить вас! крикнул он и сделал отчаянный прямой выпад.
      Но его противник, спокойный, словно он находился в фехтовальном зале, отпарировал удар и ответил:
      - Вы хорошо фехтуете, но еще молоды, и у вас нет выдержки. Видите ли, это делается так: парируют примой, потом сближают свою шпагу со шпагой противника терцией против терции и затем... пожалуйте!
      Генрих Наваррский демонстрировал на практике свои слова, и, когда он сказал: "Пожалуйте!" - шпага Гектора отлетела на двадцать шагов в сторону.
      Гектор яростно зарычал и бросился, чтобы схватить шпагу, но Генрих оказался проворнее его.
      - Дорогой мсье де Галяр,- сказал он смеясь, наступив ногой на шпагу противника,- я согласен вернуть вам вашу шпагу и возобновить поединок, но только при одном условии!
      - Ну? - крикнул Гектор, пьяный от бешенства. - А вот! смеясь, продолжал Генрих.- Если я вас сегодня не убью и вы вернетесь в Гасконь, вы должны объявить там во всеуслышание, что я недурно владею шпагой!
      Сказав это, Генрих нагнулся, поднял шпагу и с иронически-вежливым поклоном подал ее своему противнику.
      Тот вне себя от бешенства схватил ее.
      - Ну-с, начнем! - сказал его противник.- Согласитесь, что я показал вам весьма недурной удар!
      - А я покажу вам удар получше! - яростно крикнул Гектор, и клянусь прахом своих предков...
      - Э,- небрежно перебил его Генрих,- подумаешь право, какие это были знатные люди!
      - Может быть, они и не были очень знатными, но уж порядочными они были наверное! - крикнул Гектор.- Мне было бы интересно узнать, кто такие были ваши предки, что вы с таким пренебрежением говорите о моих!
      - О, я из довольно приличной семьи,- ответил Генрих.- Мой предок, по имени Роберт, происходит от Людовика Святого, а мой отец был очень приличным дворянином. Вы, вероятно, слышали о нем? Его звали Антуаном Бурбонским, он был наваррским королем...
      Гектор в остолбенении отступил на шаг, и шпага выскользнула из его рук. Вдруг он бросился на колени и в смущении пробормотал:
      - О, простите меня, ваше величество! Генрих обнял его, поднял с земли и сказал:
      - Полно, друг мой! Вам нечего стыдиться своего поведения!
      - Но я осмелился вызвать на поединок своего короля!
      - Ну так что же из этого? Ведь вы - дворянин, а король лишь первый из дворян. Все дворяне стоят друг друга! - и с этими словами Генрих сердечно пожал руку Гектору, а затем, похлопав его по плечу, продолжал: - А теперь до свиданья! Ведь вы знаете... меня ждут!
      Гектор безмолвно подвинулся в сторону, и Генрих направился к дому, на пороге которого стоял Вильгельм. Он сейчас же узнал высокого посетителя и проводил его в комнату Сарры.
      Сарра сидела у окна, тяжело опустив голову на белые, почти прозрачные руки. Ее волнение было настолько велико, что она не нашла в себе силы встать с места при виде наваррского короля. Она только слабо вскрикнула и протянула Генриху обе руки.
      - Ах, Сарра, Сарра! Дорогая моя! - пробормотал он, бросаясь к ее ногам и покрывая ее руки пламенными поцелуями.Наконец-то я снова вижу вас! А Сарра в этот момент думала: "Господи! Хоть бы Ты послал мне смерть!"
      VIII
      - Фангас!
      - Здесь, ваша светлость!
      - Был ты сегодня в Лувре?
      - Да, ваша светлость!
      - Видел ли ты кого-нибудь?
      - Видел наваррского короля.
      - Ты говорил с ним?
      - Нет, не имел возможности.
      - Почему?
      - Он очень быстро прошел по главной галерее.
      - А куда он спешил?
      - Не знаю, но его лошадь была оседлана, и я видел, как он уезжал с графом де Ноэ.
      - Который час был тогда?
      - Пять часов.
      Этот разговор происходил между герцогом Крильоном и его шталмейстером Фангасом. Бедный герцог был прикован к кровати, и ему было трудно даже пошевелиться, так как рана причиняла ему сильные страдания.
      После скандальной истории с освобождением негодяя Рене, когда герцог получил опасные ранения, его отвезли домой. В первый же день король навестил его и сказал:
      - Ах, мой бедный Крильон, ты можешь рассчитывать, что я отомщу за тебя!
      На следующий день король не пришел сам, но прислал Пибрака проведать раненого, а на третий день не пришел ни a , король, ни кто-либо от его имени.
      "Да! - сказал себе герцог.- Плохое дело лежать в кровати! Короли обыкновенно забывают именно тех, кто служит им вернее всего!"
      Он все-таки послал в Лувр Фангаса, и последнему удалось повидать наваррского короля.
      - Вот что, друг мой,- сказал ему Генрих,- передай герцогу, что король Карл и королева-мать опять сдружились крепче прежнего, что Рене снова в Лувре, и надо бросить всякую надежду на его казнь!
      Когда Фангас передал Крильону эти слова, герцогом овладело такое бешенство, что его раны вновь открылись. Но затем он снова успокоился и приказал Фангасу попытать счастья на следующий день.
      Разговор, который мы привели в начале этой главы, происходил в этот самый "следующий день", когда Крильон, проснувшись, хотел узнать о результатах посещения шталмейстера. В первый момент, когда Крильон раскрыл глаза, он заметил лишь одного Фангаса, стоявшего у его изголовья и приготовлявшего своему господину прохладительное питье. Но, обведя взором комнату, Крильон заметил еще двоих посетителей, сидевших в углу кокнаты у столика и допивавших бутылку великолепного вина из собственных виноградников герцога. Это были Лагир и Ожье, которые ежедневно приходили справиться о здоровье пострадавшего.
      Заметив их, герцог крикнул:
      - Ба! Да ведь это мои юные друзья!
      Ожье и Лагир подошли к постели герцога. Лагир спросил:
      - Здравствуйте, господин герцог, как вы себя чувствуете?
      - Да как будто немного лучше,- ответил Крильон.
      - Ну-ну! - сказал Ожье.- Ручаюсь, что через две недели вы будете на йогах! Герцог молчаливо покачал головой.
      - Хорошо,- сказал Лагир,- предположим, что это случится через месяц, но это - уже крайний срок!
      - Милые друзья мои,- сказал Крильон с добродушной улыбкой,- видно по всему, что король уже не нуждается в моих услугах, а потому у меня имеется достаточно времени, чтобы не торопиться с выздоровлением.
      - Король просто неблагодарный человек. Крильоэ глубоко вздохнул, а затем сказал:
      - Да, а я все не верил этому...
      - Ах, герцог! - шепнул Ожье. - Если бы вы служили наваррскому королю...
      - Что же! - ответил Крильон.- Если Господь Бог сделает его когда-нибудь французским королем, то, черт возьми, вы увидите... Но в данный момент, господа, единственным господином Крильона является король Карл!
      - Который помирился с королевой-матерью!
      - К сожалению - да!
      - И который простил Рене! Крильон нахмурился. - Поговорим откровенно, ребята! - сказал он.
      - То есть - поговорим, как вы всегда говорите, герцог! заметил Лагир. - Прежде всего, я изложу вам свой принцип. Люди, подобные мне, служат не человеку, в лице монарха, а самой монархии, монархия же, ребята, это нечто, учрежденное Самим Богом. Совершенно не важно, кто олицетворяет ее. Король Франциск I был великим государем, король Генрих II был тоже монетой не плохой чеканки. Но покойный Франциск II и король Карл IX, подобно своим братцам: герцогу Франсуа и польскому королю Генриху, напоминают скорее фальшивые монеты. И все же это не имеет для меня ни малейшего значения. Пусть я питаю не много уважения к королю Карлу! Пусть я не доверяю польскому королю и презираю герцога Франсуа, но я пролью всю свою кровь за каждого из них, если Господь возведет кого-либо из них на трон... И знаете почему? Да потому, что я - слуга, солдат монархии, и, служа ей, не могу не служить тем, в лице которых она воплощается! О! Я - патриот, дети мои, и потому не могу не желать со страстью, чтобы рухнул наконец прогнивший до основания трон расслабленных Валуа и чтобы корона Франции засияла новым светом на ином, более достойном ее челе. Я верю, что это чело - чело того короля, которому служите вы, господа! Но, пока он не является королем Франции, я не могу служить ему!
      Герцог не успел договорить последние слова, как в дверь постучали.
      - Войдите! - крикнул Крильон.
      Дверь отворилась, и на пороге показался Генрих Наваррский.
      - Ах, ваше величество! - сказал обрадованный Крильон.- Вот уж справедлива наша пословица, которая говорит, что достаточно говорить о волке, чтобы увидеть его хвост!
      - Иначе говоря, вы говорили обо мне?
      - О вас, государь!
      - Ну ладно, сейчас вы расскажете мне, что именно вы обо мне говорили! Господа! - обратился Генрих к Лагиру, Ожье и Фангасу.- Я хочу говорить с герцогом с глазу на глаз!
      Когда все лишние вышли, наваррский король уселся у изголовья Крильона и долгое время шептал ему что-то па ухо.
      - Таким образом,- закончил он,- вы сами понимаете, герцог, что, имея в своих руках королеву-мать, я сразу становлюсь господином положения, а когда...
      - Ваше величество! - ответил Крильон.- Входя сюда, вы любопытствовали узнать, что именно мы говорили о вас. Настало время передать вам теперь сущность нашего разговора, что явится лучшим ответом с моей стороны. Я говорил своим молодым друзьям, что мне было бы гораздо выгоднее служить вам, чем королю Карлу, но, как слуга монархии, я не могу пойти против того, в ком она в данный момент олицетворяется. Я чувствую, даже уверен, что когданибудь вы, ваше величество, станете французским королем и будете великим государем. Тогда Крильон будет служить вам, государь! Но в данный момент французская монархия воплощается в личности короля Карла, и раз вы, ваше величество, предлагаете мне служить вам против моего государя, я могу ответить только отказом! Крильон - солдат французской монархии!
      Генрих вздохнул, а затем, сердечно пожимая руку честного герцога, произнес:
      - Что же делать!.. Но по существу вы правы, дорогой Крильон, и -- честное слово! - в свое время я вспомню об этих золотых словах! |
      IX
      Мы расстались с несчастным Гектором де Галяр в тот момент, когда ему пришлось пропустить к Сарре своего счастливого царственного соперника. В безудержном отчаянии он тут же опустился на колени и, закрыв лицо руками, принялся громко плакать. Вдруг чья-то рука опустилась на его плечо, и знакомый голос ласково сказал:
      - Бедный друг!
      Это был Ноэ, выехавший вместе с Генрихом, но значительно отставший от него в пути, так как наваррский король, сгорая от нетерпения поскорее увидеть Сарру, гнал свою лошадь во всю прыть.
      Услыхав знакомый голос, Гектор вскочил, обнял Ноэ и сквозь рыдания рассказал ему обо всем, что здесь произошло.
      - Значит, ты очень любишь Сарру? - спросил Амори.
      - О, я так люблю ее, что не могу без нее жить! - ответил Гектор.- Мне остается только умереть.
      - Полно, друг! - внушительно заметил Ноэ.- Разве твоя жизнь принадлежит тебе, разве ты в праве располагать ею по собственному усмотрению? Ведь она принадлежит нашему государю! Помни, ведь мы выступили на защиту великого национального дела. Что такое любовь, страсть, личные огорчения? Ведь все это изменяется, проходит, забывается. Долг высоко царит над всем личным! Так отдайся же своему долгу и забудь о преходящем отчаянье, забудь об этой женщине!
      - Никогда! - пылко ответил де Галяр.
      - Полно, друг мой! - сказал тогда Ноэ.- Жизнь велика! Ну да мы с тобою еще поговорим об этом, а пока возьми мою лошадь и ступай в гостиницу. Через час я тоже буду там.
      Гектор сел на лошадь Ноэ и потянул поводья. Лошадь мелкой рысью направилась по улице, но Гектор был так погружен в свою мрачную задумчивость, что совершенно не следил ни за ходом лошади, ни за направлением, которому она следовала. Лошадь устала от недавней скачки и сейчас же воспользовалась задумчивостью всадника, чтобы сменить рысцу медленным шагом.
      Ехали довольно долго, и Гектор совершенно не обращал внимания на то, что следует вовсе не тем путем, который ведет к гостинице "Руанская лошадь". Так доехал он до церкви Святого Евстахия, где Гектора немного вывело из оцепенения ржанье его лошади, на которое сейчас же ответила другая лошадь в нескольких шагах впереди.
      Гектор взглянул вперед и увидел, что перед ним едет какой-то всадник. Вот всадник въехал в светлый круг фонаря. Снова лошадь Ноэ заржала, и снова ей ответила другая лошадь. Гектор вздрогнул, прислушался - ржанье лошади показалось ему знакомым. В тот же момент ему бросилось в глаза характерное белое пятно на ноге черной как ночь лошади.
      - Холла, Вельзевул! - крикнул он, и, услыхав этот окрик, черная лошадь резко остановилась.
      Читатель помнит Вельзевула, "лучшую" лошадь де Галяра, на которой Гектор посылал своего слугу за мифическим вином. На Вельзевуле же Галяр прибыл в Париж. До вчерашнего дня он не расставался с любимой лошадью, с которой его связывали узы самой нежной, почти человеческой $`c&!k. Ему пришлось оставить Вельзевула на конюшне Летурно, когда он и Ноэ отправлялись вслед за злодеемкабатчиком, собиравшимся ограбить свою соседку, оказавшуюся Саррой Лорьо. Там Вельзевул и должен был оставаться до сей поры, так как Гектор и Ноэ совсем забыли об оставленной лошади. Почему же она теперь оказалась в Париже, и почему на ней едет кто-то чужой?
      Это казалось так невероятно Галяру, что сначала он думал, уж не введен ли он в заблуждение разительным сходством. Но в ответ на его оклик лошадь остановилась и, как ни впивался незнакомец шпорами в ее бока, упорно не двигалась с места. Тогда Гектор поспешил подъехать к незнакомцу - как ни был он огорчен и подавлен своей несчастной любовью, он не мог отнестись безучастно к тому, что любимая лошадь находится в чужих руках.
      - Черт возьми, сударь,- крикнул он, поравнявшись с незнакомцем."- Я хотел бы знать, откуда у вас моя лошадь: сами ли вы ее украли или только купили у конокрада?
      Всадник, к которому обратился Гектор с этой вызывающей речью, был одет в широкий плащ, совершенно скрывавший его фигуру. Широкополая шляпа была так глубоко надвинута на лоб, что лица незнакомца нельзя было рассмотреть.
      - Эта лошадь принадлежит мне, и я не обязан вам никаким отчетом! - ответил незнакомец, снова пришпоривая Вельзевула.
      Но на этот раз конь оказал возмущенное сопротивление такому способу обращения. Он сделал прыжок, взвился на дыбы, затем со всего размаха остановился и нагнул голову, так что незнакомец, не ожидавший подобной выходки, вылетел из седла, и, как говорится, "закопал редьку" шагах в десяти. По счастью для себя, он попал головой в большую кучу мусора, так что этот невольный прыжок нисколько не повредил ему. Он сейчас же вскочил на ноги, но Вельзевул уже отскочил в сторону и с радостным ржаньем подбежал к своему хозяину, который не мог не расхохотаться во все горло над неприятным приключением незнакомца.
      Последний обнажил шпагу и в бешенстве подскочил к Гектору, державшему Вельзевула за повод.
      - Отдайте мне лошадь,- сказал он,- она моя!
      - Вы ошибаетесь,- возразил Гектор,- вы же сами видели, что мне было совершенно достаточно позвать ее, чтобы она вернулась ко мне, предварительно сбросив чужого!
      - Она моя, я купил ее! - повторил незнакомец.
      - Охотно верю этому, сударь, - ответил Гектор,- на конокрада вы непохожи. Но вы купили лошадь, которую кто-то украл у меня. Я нашел ее и беру обратно. Это - мое право!
      - Допустим! - нетерпеливо согласился незнакомец.- Но я могу заплатить вам вторично за нее!
      - Моя лошадь не продажная, сударь!
      - Да вы даже не знаете цены, которую я готов предложить вам за нее!
      - Это безразлично! Повторяю вам, что моя лошадь не продажная.
      - Предлагаю вам за нее сто пистолей!
      - Благодарю, но не соглашаюсь.
      - Ваша лошадь необходима мне во что бы то ни стало. Назначьте сами цену, и я не торгуясь заплачу вам ее.
      - Я - дворянин, а не конский барышник! - и, сказав это, Гектор, раздраженный неуловимой надменностью, звучавшей в тоне незнакомца, хотел отъехать, не выпуская из рук повода от узды Вельзевула.
      Однако, как видно, незнакомец теперь потерял терпение.
      - Ну, если так,- крикнул он,- нам придется решить вопрос поединком!
      - Ну что же, черт возьми,- ответил Гектор,- это мне очень на руку. Я сегодня в отвратительном расположении духа и не прочь поразвлечься.
      Он соскочил с седла, замотал повод Вельзевула вокруг шеи лошади Ноэ и обнажил шпагу. Незнакомец тем временем скинул плащ и тоже обнажил оружие, после чего сказал Гектору:
      - Я ненавижу дуэль в потемках. Не соблаговолите ли вы пожаловать вот к тому фонарю?
      - Охотно!
      При свете фонаря они могли подробно осмотреть друг друга. Незнакомец оказался высоким и красивым молодым человеком с воинственным лицом, темными волосами и остроконечно подстриженной бородкой. От лба к левой щеке тянулся большой шрам, который, впрочем, отнюдь не обезображивал лица незнакомца. Что касалось его костюма, то дорогое золотое шитье, причудливыми арабесками пестрившее бархатный камзол, свидетельствовало, что незнакомец отнюдь не хвастался, говоря, будто способен заплатить любую цену, которую пришло бы в голову запросить Гектору за лошадь.
      - Ну-с, приступим! - сказал Гектор. - Я еще раз возобновляю вам свое предложение!
      - А я еще раз отказываюсь!
      Шпаги со звоном скрестились. С первой же минуты Гектор убедился, что его противник - отличный мастер шпаги и что в его фехтовании сказывается та же твердая, основательная метода, которую де Галяр только что встретил у наваррского короля.
      Но и Гектор тоже был неплохим фехтовальщиком. Он отличался вообще большим хладнокровием, а тут еще, с тех пор как его постигла безнадежная любовь, равнодушие к жизни или смерти удваивало смелость его атак. К тому же он обладал отличным качеством: он не забывал уроков, почерпнутых из поединков с другими лицами, и применял их на деле при первом удобном случае. Такой случай представился здесь, когда ему пришлось вспомнить о приеме, преподанном только что Генрихом Наваррским.