Избранники (№2) - Изгои

Он гордо прошествовал вперед, опустился на колени перед своим отцом и приветствовал его земным поклоном.

Птица Смерти испытующе глянул на сына и, повернувшись к сидевшему справа от него дварфу, что-то сказал. В ответ тот мрачно кивнул. Последовала церемония представления, однако Инос по-прежнему не различала слов — этому мешали варварское произношение, треск костра и шум, производимый расположившейся на отдых гигантской армией. Инос хотелось одного — заснуть и проснуться только через сто лет, как это происходило с заколдованными принцессами в книжках Кейди.

Она посмотрела на стоявшего рядом сына. Его вид ей не понравился — осунувшееся, обветренное лицо, лихорадочный блеск серых глаз. Ему нужно было лежать, он же всю эту неделю протрясся в седле.

— Гэт! В чем дело? Гэт почему-то стал хмуриться. — Что? Они просто шутят… Они примут нас как надо…

Инос вздохнула с облегчением.

— Почему же ты тогда так встревожен?

— В самом деле? — Гэт часто заморгал и изобразил на лице некое подобие улыбки. Такой юный и такой ранимый… — Потому что я не могу не тревожиться.

Теперь нахмурилась и она.

— Что это значит?

— Не знаю. Я предвижу дурное…

— Что?

— Если бы я это знал…

Вожди, сидевшие у костра, посмотрели в ее сторону. Судя по всему. Кровавый Клюв успел поделиться с ними новостями. Он поднялся на ноги и с довольной улыбкой отошел от костра. Понять, как относится к услышанному Птица Смерти, было невозможно, дварфы же принялись неуверенно пожимать плечами.

— Иди!

Инос буквально втолкнули в двери, при этом ни о каких формальных церемониях не было и речи. Она направилась к костру, слыша за собой шаги с трудом поспевавших за нею детей. Остановившись перед Птицей Смерти, она изобразила что-то вроде реверанса, решив, что вставать перед ним на колени она не будет.

Глаза Птицы Смерти округлились, что говорило о крайнем его удивлении. Еще бы он не удивился! Если сейчас он промолчит…

Король расхохотался и принялся довольно похлопывать себя по животу.

— Королева Иносолан! Какая радость! Он говорил на языке импов. Остальные гоблины его не понимали, дварфам же этот язык был знаком.

— Да, кузен, я тоже несказанно рада этой встрече. Ктэн довольно захихикал.

— Видно, дела с древесиной у вас плохи… Вон ты где меня нашла!

Никогда прежде ей не доводилось слышать гоблинских шуток. Да, Птица Смерти не походил на обычного гоблина. Он был умен, опытен и беспощаден. Его имя — одно из самых кровавых имен за всю историю — вызывало ужас. Инос прекрасно понимала, что на шутку ей лучше ответить шуткой…

— Если этой древесины хватит на то, чтобы сделать стул…

Гоблин кивнул.

— Длинный Зуб! — крикнул он, повернувшись к двери. — Принеси стул для вождя! — Он вновь перевел взгляд на Инос. — Это не Хаб, Иносолан. Пока не Хаб. Где Рэп?

— Не знаю. Это — одна из тех вещей, которые мы должны обсудить.

Гоблин хмыкнул и указал большим пальцем руки на предводителя союзников.

— Генерал Каракс, сын Харгракса. Королева Краснегара Иносолан.

Генерал нахмурился и, поднявшись на ноги, поклонился Инос. Это неожиданное проявление вежливости не могло не растрогать королеву.

— Ваше величество… Она ответила реверансом.

— Очень рада знакомству с вами, ваше превосходительство. Кузен, позвольте мне представить моего сына, принца Гэтмора, и мою дочь, принцессу Кейдолайн…

Происходящее выглядело более чем абсурдно. Можно было подумать, что они действительно находятся где-нибудь в Хабе! Птица Смерти и дварфы, скорее всего, играли с нею, как кошка с мышкой, хотя до этих самых пор игра оставалась совершенно безобидной.

Она решила продолжить ее, приветствуя полуголых гоблинов и одетых в кольчуги дварфов. Дварфы следовали примеру своего генерала, гоблины же ограничивались едва заметным кивком головы.

После того как Инос был представлен последний вождь, к ней подбежал гоблин с бочонком в руках. Королева благодарно опустилась на него, жалея единственно о том, что она не может сесть подальше от костра.

Гэт вздохнул и еле слышно шепнул ей на ухо:

— Мам!

— Подожди…

Она хотела хоть немного прийти в себя. Птица Смерти обратился к Караксу, перейдя на гоблинский язык:

— Хорошие друзья из Краснегара. Много торговли для гоблинов и дварфов.

— Но почему ее величество решила прибыть сюда? — поинтересовался дварф, посмотрев в сторону Инос. — Она привела с собой армию?

Гоблин, стоявший по левую сторону от царя, перевел слова дварфа на гоблинский язык.

— Я не могу говорить об этом во всеуслышание, — сказала Инос.

— У меня нет секретов от моих друзей из Двониша, — тут же отреагировал Птица Смерти.

— Мама! — прошептал Гэт уже более настойчиво. Инос все так же не обращала на него внимания, бесстрастно глядя на обращенные к ней лица.

— Ваше величество, я очень устала. Возможно, вы, его превосходительство и я сможем поговорить об этом утром? Если вы решите пригласить кого-то еще, я не стану возражать…

— Утром мы выступаем! — рявкнул Птица Смерти, не дожидаясь, когда слова Инос будут переведены на его родной язык.

— Мы можем сделать это еще до рассвета. Он на миг задумался.

— Сегодня. После пира. — Он улыбнулся, оскалив свои огромные желтые клыки. — Генерал, вы не сможете предоставить даме шатер? Я полагаю, она не откажется и от ведерка воды. Все эти вырожденцы импы страсть как любят купаться.

— Мы будем счастливы услужить ее величеству. Не успела Инос поблагодарить галантного генерала, как Птица Смерти заговорил вновь:

— Сегодня у нас пир, Иносолан. Ты будешь на нем почетной гостьей. — Вновь блеснули его страшные клыки. — Развлечений там будет море.

Переводчик улыбнулся. Дварфы скорчили недовольные гримасы. Инос внутренне содрогнулась. Когда находишься в Хабе, делай все так, как говорят тебе местные жители…

— Я благодарю вас за приглашение на пир, ваше величество.

Она была свидетельницей уже шести таких пиршеств и потому не сомневалась в том, что ей удастся пережить и седьмое.

— Сына не забудь с собой прихватить! — Тон, которым была произнесена эта фраза, говорил о том, что аудиенция закончена.

Инос — воплощенное достоинство — поднялась с бочонка, благодарно приняв помощь Кейди.

— Как вам будет угодно, ваше величество. Я очень ценю ваше гостеприимство.

Она направилась к двери, чувствуя, что ее пошатывает от усталости и полнейшего нервного истощения.

Гэт был уже тут как тут.

— Мам!

— Да, мой хороший? В чем дело?

Новости, о которых он так хотел поговорить с ней, наверняка были скверными.

Люди, стоявшие в дверях, расступились перед ними. На землю опустилась ясная холодная ночь. Повсюду, насколько хватало глаз, они видели лагерные костры и шатры, гоблинов и дварфов. То и дело слышалось жалобное конское ржание.

Возле них появился невысокий человечек.

— Следуйте за мной, госпожа. Судя по голосу, это был дварф. Инос испытывала к этому народу все большую и большую симпатию.

— Мама!

— Я тебя внимательно слушаю.

— Сегодня они снова будут истязать людей!

— Думаю, да… — вздохнула Инос, стараясь не отстать от провожатого и не потерять его среди этих безумных толп, костров, шатров, лошадей. Несмотря на свой маленький рост, дварф шел так быстро, что за ним было не угнаться. — Мы не можем этому помешать, сынок… И еще… К таким вещам нам, согласись, не привыкать. Постарайся…

— Но, мама! — перебил ее Гэт. — Сегодня я смог узнать одного из этих людей! Боже милосердный!

— И кто же это?

— Император! — пробормотал Гэт. Она схватила его за плечи и повернула к себе так, чтобы видеть его лицо.

— Ты сошел с ума! Откуда тебе это известно? Мальчик готов был расплакаться на месте.

— Это — тот самый человек, которого я видел на берегу! Император! Я в этом уверен, мама! Они хотят убить его!

5

Далеко к юго-востоку по Великому Западному тракту с бешеной скоростью скакал одинокий молодой человек. Он еле держался в седле от усталости, однако не только не сбавлял скорости, но, напротив, все пришпоривал и пришпоривал своего скакуна. Он находился в дороге уже несколько дней, все же путешествие могло занять и несколько недель.

Вне всяких сомнений, имперские курьеры уже приближались к Хабу со своими страшными известиями, мирное же население знало о происходящем пока только понаслышке. Надвигавшееся бедствие было столь велико, что люди отказывались верить в его реальность. Соответственно, на здешних почтовых станциях человек все еще мог нанять лошадей, чего нельзя было сказать о северных землях.

Сговор его больше не беспокоил, и он нисколько не интересовал волшебников. Возможно, те и продолжали следить за дорогами, но охотились они совсем не за ним.

Это казалось смешным, но о том, что знал он, не ведали даже волшебники! Этого не знал никто! Как странно, что о смерти Шанди знал он один. Когда они пытались уйти от гоблинов, конь Шанди был убит. Улизнуть удалось только Ило. А он знал о том, что гоблины никогда не щадят мужчин.

Теперь подлинным властителем Империи стал двухлетний ребенок.

Ило ехал все дальше и дальше на юг. Стало заметно теплее. То тут, то там пробивалась нежная травка. В Дом Темного Тиса он должен был поспеть к той самой поре, когда начинают цвести нарциссы.

Будет день окончен:

…О, если б знать заранее,

Чем кончится сегодня наша битва!

Но хорошо, что будет день окончен,

Тогда конец узнаем…

Шекспир. Юлий Цезарь, V, I