Стенание земли

Вавилоняне были знатоками астрономии. Древние документы свидетельствуют, что они уже задолго до описываемых событий (747 г. до Р. Хр.) наблюдали и даже с удивительной точностью предсказывали затмения. Но они изучали астрономию не только для того, чтобы понять движение светил. Они верили, что наблюдение за небом помогает им предвидеть будущее. Астроном-халдей был прежде всего астрологом, и составление гороскопов началось еще в те далекие времена. Вавилоняне, как, впрочем, и многие наши современники, верили, что движения светил определяют судьбу человека и даже ход всемирной истории. Программа обучения писцов являлась поэтому в первую очередь религиозной и была построена таким образом, чтобы превратить еврейских юношей в настоящих халдейских жрецов, владеющих всеми тайнами прорицания.
      Практика отчуждения, проводимая царем в отношении евреев, не должна была ограничиваться только интеллектуальной сферой, но должна была касаться и образа жизни, а особенно питания. Царь сам "назначил" продукты для их стола. Глагол, употребленный здесь в форме "вайеман" ("назначил"), в еврейской Библии имеет при себе в качестве существительного только Бога и встречается только в контексте творения (Иона 2:1; 4:6-8). Неожиданное употребление этого глагола с существительным "царь" показывает, что Навуходоносор, "назначая" пищу, становится на место Творца. А посмотрев на предлагаемые блюда, мы увидим, что намерения царя вовсе не безобидные. В Библии и вообще на древнем Ближнем Востоке мясо и вино, упомянутые вместе, обычно ассоциировались с обрядовым принятием пищи и с отправлением культа (Втор. 32:38). Участие в такой трапезе вело человека к подчинению вавилонской религии и, по сути дела, означало признание Навуходоносора своим богом, поскольку, согласно вавилонской религии, царь считался земным богом. Ежедневное обрядовое употребление мяса, и вина должно было не только подкреплять силы еврейских пленников, но также имело целью заставить их поклоняться царю. На это указывает и еврейское выражение в конце пятого стиха: "они должны были предстать пред царя". Такое выражение употреблялось, когда речь шла о религиозном служении. То же самое еврейское выражение употреблено во 2 Пар. 29:11, где говорится об обязанностях левитов во время служения Богу.
      Итак, еврейских юношей не только обучают наукам. Различными способами на них пытаются воздействовать так, чтобы они стали поклоняться Навуходоносору. Их подстерегает опасность даже в обычных жизненных мелочах. Чтобы подчеркнуть, что теперь у них другой господин, им даже меняют имена. Все, что в имени могло бы напоминать прежнего Бога, должно быть изглажено и заменено упоминанием о новых вавилонских богах.
      - Даниил (по-еврейски "Бог - мой судья") становится Валтасаром. Это имя означает: "Пусть Вал (титул Мардука, главного вавилонского божества) охраняет его жизнь".
      - Анания (по-еврейски "Милость Иеговы") становится Седрахом. Это имя означает "Повеление Аку" (Аку - шумерский бог луны).
      - Мисаид (по-еврейски "Кто, как Бог") становится Мисахом, что означает "Кто, как Аку".
      - Азария (по-еврейски "Иегова помог") становится Авденаго. Это имя означает "Служитель Нево" (Нево - вавилонский бог).
      3. Сопротивление (1:8-16)
      Даниил и трое его друзей оказывают противодействие. Это можно заметить уже по тому, как в Книге пророка Даниила переданы м" вавилонские имена. Если сравнить эти имена с теми, которые встречаются в документах эпохи Навуходоносора, то можно заметить, что в библейском тексте Божественный элемент в составе каждого имени подвергнут искажению.
      Вместо имени Валасар Даниия носит им" Валтасар (добавлена буква "т"). Имя бога звучит как "Валт", вместо "Вал".
      Вместо имени Сада-Аку Анания носит имя Седрах. Имя бога Аку сократилосьдо одной буквы "х".
      Вместо имени Мусаллим-Мардук Мисаил носит имя Мисах. Имя бога Мардука сократилось до одной буквы "х".
      Вместо имени Арди-Нево Азария носит имя Авденаго. "Авде" - это еврейский перевод вавилонского слова "арди", означающего "служитель". Что касается имени бога Нево, оно изменилось в Наго (буква "бет" заменена буквой "гимель" следующей буквой еврейского алфавита).
      Теперь имена вавилонских богов изменены так, что их трудно узнать. Путем такой лингвистической операции носители данных имен оказывают противодействие царю.
      Их решительность не ограничивается лишь изменением имен, но распространяется и на пищу. Один и тот же еврейский глагол ("сам") использован, чтобы выразить решение Даниила "не оскверняться" (в русском переводе "положил в сердце своем") и чтобы сообщить об изменении начальником евнухов имен (в русском переводе "переименовал"). Используя прием отражения, автор желает показать, что ответ Даниила следует сразу же за попытками царя произвести отчуждение пленников. Не желая уподобляться вавилонянам, Даниил намеревается есть и пить не так, как они. Он просит овощи и воду.
      Конечно, можно предположить, что этот выбор определяется желанием есть более естественную пищу. Однако побуждения Даниила намного серьезнее просто диетических соображений. Это прежде всего побуждения религиозного характера. Они проявляются в желании Даниила, как нам сообщает текст, "не оскверняться" (1:8). Это слово относится к области религии, и мы можем его найти там, где говорится о запрещенной пище (Лев. 11:29-40). Кроме того, сам его выбор говорит именно о религиозных мотивах. Весьма знаменательно, что, называя желаемую еду, Даниил использует выражение, которое напоминает один из стихов из рассказа о творении (Быт. 1:29)**. Прибегая к тем же самым выражениям, Даниил четко определяет свое отношение к Богу и к царю. Для него Бог - это не царь, но Создатель. Религия Даниила состоит не только из духовных верований и возвышенных идей, она включает в себя также вполне конкретные жизненные правила. Даниил показывает нам, что вера - это не только состояние духа или души, но что она определяет и жизнь тела. Помимо всего прочего, религия охватывает и вопросы питания, и это может удивить наш разум, воспитанный на платоновском дуализме. Тем не менее речь идет о принципе, который как жизненно важный проходит через всю Библию. Первое искушение, с которым столкнулся человек, относилось к еде. Адам и Ева предопределили свою судьбу, а также судьбу всех последующих поколений, сделав всего лишь один простой выбор относительно еды (Быт. 3). Данные позднее предписания о чистой и нечистой пище, изложенные в Книге Левит, основаны на том же самом принципе, определяющем
      взаимосвязь между питанием и тем, что в этой Книге названо святостью (Лев. 11:44, 45). Для священников там же установлено более строгое предписание, запрещающее им употребление алкогольных напитков, чтобы они всегда могли отличить священное от несвященного (Лев. 10:8-11). Аналогичный урок израильтяне получили и в пустыне, когда шли к Ханаану. Перепелы и манна были для них напоминанием о том, насколько пища связана с религией. Даниил, как мы видим, не является здесь новатором. Его забота о питании имеет глубокие корни в библейской традиции.
      Заметим однако, что Даниил по-прежнему остается "человеком". Он вовсе не аскет. Молодые евреи красивы и имеют отличное здоровье. Их лица совсем не осунулись, как того боялся царский чиновник (1:20). В кратчайший срок - за десять дней45 - они показали, что можно воздерживаться от мяса и вина без всякого ущерба для здоровья.
      Следует обратить внимание и на. то, как Даниил ведет себя по отношению к царскому чиновнику. Его религиозные убеждения и забота о здоровье вовсе не делают его надменным или мрачным. Напротив, Даниил обращается к своему начальнику смиренно и "просит" его "о том, чтобы не оскверняться ему" (1:8). Он даже поддерживает с ним отношения дружбы и уважения (1:9). В такой позиции Даниила заключается очень важный урок, над которым следовало бы серьезно задуматься многим людям, стремящимся к святости: святость не исключает человечности, но включает ее в себя. Быть святым - это не означает, что надо противопоставить себя остальным людям и облечься в суровую и осуждающую праведность. Быть святым - не значит жить в уединении, в небрежении о своем теле, в отрыве от реальности и без какой-либо радости в жизни. Ложное представление о набожности породило слишком много исхудалых и угрюмых святых, которые не смеются, не едят и которые сделали религию невыносимой для обычных смертных. Именно таким образом жизни они способствовали появлению гуманизма, который провозгласил ценность любви, братства и хорошего вина. И, как следствие, уважение к закону Божьему ослабло, а святость стала менее
      требовательной. Человеческое взяло верх над божественным: "Бог мертв", библейских ценностей больше не существует. Но Даниил - это прекрасный человек во плоти, и вместе с тем он святой, не идущий ни на какой компромисс и верный своим убеждениям до самого конца.
      4. Освобождение (1:17-21)
      Наконец Бог вмешивается. До этого Он как бы отсутствовал. Последний раз о Боге говорилось во вступлении, когда речь шла о пленении. И в заключении снова говорится о Боге, но теперь уже в положительной перспективе. Если во вступлении: Бог "предал" иудейского царя и храмовые сосуды в руки Навуходоносора, то в заключении: Бог "дарует" четырем юношам знание, разумение и мудрость. В еврейском тексте здесь использовано одно и то же слово ("нтн"). Оно обращает наше внимание на симметрию этих двух событий. Если еврейские юноши стали тем, кем они являются, это было не результатом их сильного воодушевления, но следствием благодати, ниспосланной свыше. Несомненно, на основе фактов, приводимых в данном тексте, мы можем сделать вывод, что своим состоянием они были обязаны десятидневному испытанию, которому себя подвергли. Они оказались "в десять раз выше всех тайноведцев" государства. Число 10 повторяется, как будто степень превосходства их мудрости имеет какую-то связь с их десятидневным испытанием. Но надо быть осторожным, чтобы не впасть в ошибку. Такой результат принесла не собственно диета, которой они придерживались. Даниил не смотрел на этот тип питания как на магическое средство или как на идеальный режим, предназначенный обеспечить его превосходство над другими. Даниила побуждало к воздержанию стремление сохранить верность Богу. Это испытание имело ценность не само по себе, но как проявление веры. В действительности Даниил и его товарищи подвергли себя риску. Они рисковали из-за веры. И это их спасло. К здоровью и стройности тела добавились мудрость, знание и разумение. И они признали, что все это - дар Божий.
      Помимо урока о Божьей благодати, из этой главы мы можем также извлечь урок о человеческой природе. Духовность
      неразрывно связана с умственными способностями и физическими качествами. Согласно Книге Даниила, человек во всех своих проявлениях представляет собой органичное целое, что не укладывается в рамки обычных представлений. Человека веры часто считают человеком недалекого ума, а наука с трудом принимает простые объяснения, свойственные религии. С другой стороны, считается, что красота и физическое здоровье - это удел людей с неразвитым интеллектом. Очень трудно представить человека с большими, мускулистыми руками, но находящимся в глубоком размышлении или самозабвенно молящимся. Однако Книга Даниила учит нас совершенно противоположному: вера, интеллект и физическая сила прекрасно сочетаются. Гармоничное единство этих качеств является идеалом, к которому следует стремиться. Это, конечно, не означает, что каждый из нас должен прикладывать неимоверные усилия, чтобы стать одним из вызывающих восхищение суперменов. Внимание ко всем сторонам своей жизни должно приходить к человеку как следствие его веры и смиренного общения с Богом. То, чем мы являемся, это не результат, которого мы достигли своими силами, но результат Божьей благодати, Божьего дара. Таким образом, мы видим, что Бог приходит к четырем юношам туда, где они находятся, и дает им успех, и наполняет их сердце счастьем в минуту скорби.
      Но на этом Он не останавливается. Бог не только облегчает их положение в плену, но готовит в будущем величайшее событие, готовит спасение космического масштаба. Указание на это мы находим в конце первой главы. Оно содержится в словах о Кире, царе, который в Библии ассоциируется с возвращением иудеев из плена, со спасением Израиля (2 Пар. 36:21-23), с Божьим ответом на молитвы и предсказанием пророков (Ис. 45:1-13). Счастье еврейских пленников остается непрочным и неполным, пока они находятся вдали от Иерусалима, вдали от храма. Какими бы счастливыми они ни чувствовали себя в плену, их спасение совершится лишь в исторический момент возвращения.
      В первой главе говорится о двух опасениях разного рода.1 Первое - это спасение в настоящей жизни. Бог всегда рядом
      с нами, даже если мы в плену. Он разделяет вместе с нами все трудности и огорчения. Но напряженность остается. Ощущение Божьего присутствия сочетается со страстным ожиданием Его вмешательства в ход мировых и космических событий. Религиозный опыт не ограничивается лишь теперешним счастьем. Когда Бог входит в нашу жизнь и в наше сердце, Он вместе с тем приносит и надежду, что будет и другое Его пришествие, более явное и более полное. Божественная радость искренне верующих, Божественная радость получивших чудесное исцеление будет омрачена и сокрушена страданием мира и бедствием, которое обрушится на всех нас. Поэтому мы говорим о спасении как о событии будущего, как о пророчестве, об обетовании, которое еще не исполнилось. Это - последний урок данной главы, это весть, заключающая в себе обетование спасения, исторического и космического, обетование Царства Божьего.
      1. Что означает Вавилон в библейской символике?
      2. Кто такой Даниил? Какими чертами характера он обладал?
      3. Каковы были намерения царя Навуходоносора относительно пленников?
      4. Что в данном рассказе свидетельствует о Боге как о Творце и о Его благодати?
      5. Каким образом в данном тексте выражается целостность человеческой личности?
      Литературная структура главы 1
      А. Переселение (1:1, 2)
      а - Время: третий год царя Иоакима, Навуходоносор б - Вавилон одерживает победу над Иерусалимом в -Бог дал ("нтн")
      Б. Отчуждение (1:3-7)
      а - Отношения с начальником евнухов б - Царская пища (противопоставление Творцу,
      ср. Иона 2:1; 4:6; 7) в -Длительность (три года) г -Изменение имен ("сам")
      Б1. Сопротивление (1:8-16) а -Даниил принял решение ("сам") б - Отношения с начальником евнухов в - Пища от Бога (овощи, данные в пищу, вода,
      ср. Быт. 1:29) г -Длительность (десять дней)
      А1. Освобождение (1:17-21) а - Евреи превосходят халдеев б -Бог дал ("нтн") в - Время: первый год Кира
      Примечание. Глава имеет хиастическую структуру:
      А соответствует А1, Б соответствует Б1.
      Глава 2
      ИСТУКАН И ГОРА
      Прошло три года со времени прибытия пленников из Иерусалима46. Идет 603 год до Р. Хр. Повествование начинается с того момента, которым закончилась предыдущая глава (1:18, 19). Даниил и его товарищи только что закончили обучение в вавилонских учебных заведениях и успешно сдали экзамены в присутствии самого царя. Теперь они являются полноправными представителями класса халдеев. Именно в это время на царском дворе разыгрывается драма, представляющая угрозу для всех мудрецов. Навуходоносору снится сон. Всего лишь какой-то сон, но все царство оказывается в смятении. Сегодня мы не стали бы беспокоиться по такой причине. Подобный сон мы объяснили бы образами, хранящимися где-то в глубинах подсознания, или стершимися воспоминаниями детства, или просто обильным ужином накануне. Но в те далекие времена все было по-другому. В Вавилоне, в частности, сны считались посланиями богов и даже записывались в "книги снов". Цари были настолько убеждены в ценности этого средства связи между богами и людьми, что иногда проводили целую ночь в храме, надеясь создать у себя соответствующий настрой для получения сновидений от богов данного храма. Поэтому не следует удивляться смятению царя. "И возмутился дух его", - сказано в первом стихе. Глагол "титпаэм", употребленный здесь, чтобы передать чувства царя, подчеркивает силу данного потрясения, Это слово образовано от корня, означающего "стук шагов". Подобно громким шагам, сильно бьется сердце в
      груди у царя: Навуходоносор не только хочет узнать объяснение сна, но, что любопытно, он хочет знать и содержание этого сна. "Тревожится дух мой, желаю знать этот сон" (2:3).
      1. Забытый сон
      Навуходоносор помнит, что ему снился сон, смутно осознает, что этот сон был очень важным, но сам сон он забыл. Любопытный парадокс. Если он забыл сон, то как он может знать, что сон был важен, и почему он так озабочен тем, чтобы его вспомнить? Навуходоносор знает, что его сон важен, потому что он снился ему несколько раз. В первом стихе слово "сон" употреблено во множественном числе. Повторение одного и того же сна кажется странным, и, даже если он забыт, этой повторяемости достаточно, чтобы встревожить царя и дать ему осознать сверхъестественное происхождение сна. Может возникнуть и другой вопрос: если Навуходоносор видел этот сон несколько раз и понял его важность, как же он мог его забыть?
      Это забвение объясняется прежде всего состоянием самого Навуходоносора. Царь забыл сон именно потому, что был потрясен. Другими словами, царь понял весть богов, но это откровение настолько его испугало, что ему больше хотелось забыть его, чем столкнуться лицом к лицу с действительностью, которая представлялась ему ужасной. Такое психологическое объяснение подтверждается позднее самим Даниилом, который говорит, что сон был дан и для того, чтобы Навуходоносор мог лучше познать самого себя: "чтобы ты узнал помышления сердца твоего" (2:30).
      К этой причине добавляется и другая, сверхъестественная. Бог сделал так, что царь утратил память. Сам факт того, что сон забыт, был для вавилонян знаком: сон послан богами. "Если человек не может вспомнить сна, который он видел, то считалось, что его бог прогневался на него"47. Такой характер откровения дважды подчеркивается халдеями: "Нет на земле человека, который мог бы открыть это дело царю" (2:10, 11); они даже признают: "кроме богов, которых
      обитание не с плотью" (2:11). Это означает, что только откровение свыше может объяснить этот сон. Об этом же говорит и Даниил: "тайны, о которой царь спрашивает [а именно: откровения и объяснения забытого сна], не могут открыть царю ни мудрецы, ни обаятели, ни тайноведцы, ни гадатели. Но есть на небесах Бог, открывающий тайны..." (2:27, 28). И действительно, это забвение должно было послужить доказательством Навуходоносору и всем остальным, что сон был откровением свыше, а не плодом царского ума. Его сон, конечно, был вестью от богов, поскольку помимо него кто-то еще знал об этом сне. Забвение царя было использовано и в качестве критерия объективности, и в качестве экзамена, позволяющего узнать о способностях тайноведцев: "Расскажите мне сон, и тогда я узнаю, что вы можете объяснить мне и значение его" (2:9). Им не было дано никакой подсказки, от которой они могли бы оттолкнуться. Навуходоносор не удовлетворился бы простым объяснением профессионального астролога. Он хотел знать содержание сна и единственно верное его объяснение. Никакого места для разнообразия мнений. Истина, содержащаяся в откровении, исключает плюрализм. Она только одна. В сравнении с откровением все остальные истины являются лишь "ложью и обманом" (2:9), средством "выиграть время" (2:8). Навуходоносор это понял. Его ум вдруг прояснился, и он осознал, что может быть обманут. От отчаяния царь, естественно, переходит к жестокой ярости. На самом деле царь угрожает смертью потому, что боится сам. Преступление и гнев зачастую являются выражением отчаяния и страха.
      Несоразмерная тяжесть наказания подтверждает это предположение: "в куски будете изрублены, и домы ваши обратятся в развалины" (2:5). Навуходоносор не шутит. Это действительная угроза. Ассирийцы были известны в древности своей жестокостью. В древней Месопотамии было обычным делом разрубать на куски тела своих врагов и сжигать их дома. Царь был в ужасном гневе. Он бы не пощадил никого. Поскольку все халдеи были шарлатанами и лжецами, их всех ожидала смертная казнь. Всех, включая Даниила: "искали Даниила и товарищей его, чтобы умертвить их" (2:13).
      2. Молитва о тайне
      Гневному крику царя противопоставлены слова Даниила, произнесенные "с советом и мудростью" (2:14). Отчаянию Навуходоносора противопоставлены собранность Даниила и его молитва. Такие два типа реагирования присущи этим двум персонажам, и они составляют постоянный контраст на протяжении всей Книги. Даниил удаляется со своими товарищами и молит "Бога Небесного" (2:18) открыть тайну царя. Это первая молитва в Книге Даниила. Мы находим в ней все качества, необходимые для молитвы. Прежде всего - это настоящая молитва. Она не является выработанной, механической привычкой ежедневного поклонения и ритуальным автоматизмом. Она не является театральной, продиктованной стремлением понравиться окружающим. Она не основывается на суеверном предположении, что чем больше красивых слов, тем больше шансов быть услышанным. Это хриплый и напряженный крик о помощи, ибо Даниилу и его друзьям угрожает жестокая смерть. Такая молитва не может быть неискренней.
      Эта молитва является настоящей еще и в том смысле, что она направлена на общение с Небесным Богом и она предполагает ответ Бога. Даниил не молится лишь для того, чтобы помолиться. Молитва не является простым действием, выполняемым лишь потому, что этого требует религия. Даниил молится, чтобы получить ответ. Неверно понимает молитву тот, кто видит в ней лишь психологическое упражнение в благочестии, необходимое человеческому естеству. Молитва - это прежде всего встреча с другой реальной личностью, а именно с Богом, от Которого ожидается ответ. И действительно, Бог Небесный дает ответ: "И тогда открыта была тайна Даниилу в ночном видении" (2:19). Природа этого откровения понятна Даниилу. Еврейский пророк постигает значение тайны не в результате применения каких-то особых приемов, не в результате своего превосходства в мудрости или ценности своей молитвы. Даниил понимает, что не в его власти открывать тайны: "А мне сия тайна открыта не потому, чтоб я был мудрее всех живущих" (2:30). Заметим также, что и друзья Даниила тоже молились (2:18). Даниил понимает, что ответ на молитву не зависит от достоинства того, кто ее возносит.
      Процесс идет сверху вниз, а не снизу вверх. Именно в направлении движения заключается главная разница между молитвой Даниила и магической практикой халдеев. Для халдеев все совершается внизу, на уровне технических приемов; поэтому они так настаивают на том, чтобы узнать содержание сна. Для них невозможно иметь общение с богами, "обитание которых не с плотью" (2:11). Даниилу же, наоборот, не нужно знать содержание сна, чтобы предоставить его разгадку. Если для халдеев "Бог Небесный" - это далекий и недостижимый Бог, то для Даниила, напротив, - это "Бог, открывающий тайны" (2:28). Интересно заметить, что выражение "Бог Небесный" является ключевым словосочетанием, проходящим через всю книгу, и обычно ассоциируется со словом "тайна". Эта ассоциация понимается халдеями в негативном смысле, как тайна, сокрытая Небесным Богом; в то время как Даниил понимает ее в позитивном смысле, как тайну, открываемую Богом. Каждый раз, когда эта ассоциация возникает, она подчеркивает мысль, что Бог контролирует историю (2:27-30). Бог Даниила, в отличие от бога халдеев, не замыкается в своем обиталище, оставаясь равнодушным к развитию событий. Бог Небесный - это Бог, направляющий историю и открывающий тайны, Бог, нисходящий с высоты и общающийся с человеком.
      Получив ответ на молитву, Даниил благодарит Бога. Он благословляет Бога Небесного, "ибо у Него мудрость и сила" (2:20). Даниил благодарит Бога Небесного также за то, что Он сошел с высоты и дал то, что имел: "Ты даровал мне мудрость и силу и открыл мне то, о чем мы молили Тебя, ибо Ты открыл нам дело царя" (2:23, ср. 2:21). Прием отражения, то есть повторение во второй части слов и мыслей из первой части, использован здесь намеренно, чтобы ярче подчеркнуть обязанность и зависимость Даниила. Вознося благодарение, Даниил признает, что теперь он знает "тайну царя" - молитва не оказалось напрасной, но, кроме того, Даниил признает, что это знание есть дар милосердного Бога, Божья благодать. В получении этого дара нет ни малейшей заслуги Даниила. Он ничего не сделал, чтобы заслужить эту милость. И, в конечном счете, эта милость предназначается не ему. Даже если благодаря объяснению сна Даниил спасен от смерти, это всего лишь
      побочная выгода, которую Даниил, кстати, и не имеет в виду в своем благодарении. Ответ Бога затрагивает не только судьбу Даниила. Речь идет о судьбе мира - "что будет после сего" (2:29), и о спасении царя - "чтобы ты узнал помышления сердца твоего" (2:30). И в этом смысле молитва Даниила - это также настоящая молитва, поскольку она не преследует личной выгоды, но возносится как служение Богу, отдельному человеку и человечеству в целом. Эта молитва не является просьбой, исходящей снизу, просьбой о благах мира сего; напротив, она - как бы отклик на действия Бога, просьба о совершении Его воли. Эта молитва - прежде всего страстное желание Божьего правления. Молясь об открытии тайны царя, Даниил, в сущности, молится об установлении Царства Божьего. Итак, пророческий сон Навуходоносора, возвещающий установление Царства Божьего, нужно понимать как непосредственный ответ на молитву Даниила.
      3. Сон о царствах
      С первых слов мы узнаем, что сон царя был пророческим. Еврейское слово "хзх" употребляется в Библии как специальный термин для обозначения сверхъестественного видения, посылаемого пророку (Ис. 1:1; 2:1; 13:1; Ам. 1:1;Мих. 1:1; ABB. 1:1; Иез. 13:6; Дан. 8:13, 15, 26 и т. д.).
      В нашем тексте это слово определяет две части сновидения. В первой части с него начинается (2:31) рассказ о грандиозном истукане, сделанном из четырех различных металлов, расположенных по убывающей ценности, начиная с золотой головы и кончая ногами из железа и глины. В начале второй части сновидения мы опять встречаем это слово, переведенное глаголом "видел" (2:34). Во второй части говорится о том, как истукан был разрушен оторвавшимся от горы камнем, и этот камень сам стал горой, заняв всю землю.
      Сновидение не ограничивается временем правления Навуходоносора и временем существования Вавилонского царства. Оно полностью охватывает будущее до самого конца. Сегодня мы можем одновременно изучать пророчество и историю
      и таким образом убеждаться, действительно ли пророк видел будущее. Мы будем объяснять пророчество, одновременно следя за ходом мировой истории.
      В сущности, символизм видения был достаточно прозрачен для царя; вероятно, и астрологи смогли бы его понять. В культуре древнего Среднего Востока образ человеческой статуи часто использовался, чтобы наглядно представить судьбу мира. И эта метафора была хорошо знакома египетским астрологам48. Кроме того, число четыре было весьма знаменательным, поскольку оно символизировало земное измерение (Дан. 7:2; 11:4; Иез. 37:9 и Откр. 7:1; 2:8)49 В тех обстоятельствах было сравнительно легко понять сновидение и угадать, что в нем предсказывались два противоположных порядка. Земному порядку (представленному металлами) посвящены стихи 2:31-33 и тридцать семь слов, а небесному порядку (представленному камнем) - стихи 2:34, 35 и сорок семь слов. Единственной загадкой является значение каждого металла и особенно камня, роль которого настолько велика, что пространство, занятое им, превосходит то пространство, которое занимали все 'металлы, вместе взятые.
      Толкование Даниила подтверждает и развивает дальше это первоначальное понимание.
      1. Истукан
      Золотая голова. Навуходоносор не нуждался в объяснении Даниила, что золотая голова символизировала его самого. Об этом свидетельствовали несколько фактов. Убывающий порядок металлов по мере продвижения с головы до ног и затем рассказ о событиях, следовавших одно за другим, являются указаниями на хронологическую последовательность. Навуходоносор мог предположить, что голова символизировала первый этап, уже хотя бы потому, что слово "голова" ("реш") означает "начало" или "первый" как в еврейском, так и в арамейском языках. Следует добавить, что золото было излюбленным металлом Вавилона. Приехавший в Вавилон примерно девяноста годами позднее греческий историк Геродот еще мог
      восхищаться обилием золотых украшений в храме и во дворце. Стены, статуи и прочие предметы сияли золотым блеском, выражая величие и славу Вавилона (Геродот I, 181, 183; III, 1-7). Это обилие золота, характерное для Вавилона, было замечено даже пророком Иеремией, который сравнил Вавилон с золотой чашей (Иер. 51:7). Такое объяснение дано и Даниилом:
      "Ты, царь, царь царей, которому Бог Небесный даровал царство, власть, силу и славу; и всех сынов человеческих, где бы они ни жили, зверей земных и гттиц небесных Он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми ими, ты - эта золотая голова!" (2:37,38).
      Употребленный здесь титул говорит о первенстве и превосходстве Вавилона. Титул "царь царей" обусловлен, несомненно, этикетом вавилонского двора и употреблен по отношению к Навуходоносору в Иез. 26:7. Вавилонские цари именовались этим титулом (по-аккадски "cap сарани" - "царь царей"), чтобы указать на их власть над всеми княжествами и правившими в них князьями, находившимися под юрисдикцией вавилонского монарха. Но в устах Даниила этот титул приобретает особое значение. Поскольку он пророчески относится к голове - первой части истукана и к золоту - самому ценному металлу, он обозначает самого выдающегося царя эпохи. Кроме того, мысль о том, что Бог доверил Навуходоносору "господство" над всеми животными, напоминает об ответственности Адама, выраженной теми же словами (Быт. 1:28). Навуходоносор сравнивается с первым человеком. Как и Адам, он является царем земли. Как и с Адама, с него начинается история. Однако Навуходоносору необходимо усвоить важный урок. Подчеркивая первенство царя, Даниил в то же время напоминает ему о его ответственности перед Богом и о его зависимости от Бога. Власть, которой он обладает, предполагает ответственность за управление и защиту. Кроме того, его власть - это полученная власть, которая может быть взята назад. Очень важно, чтобы он об этом помнил, поскольку опьянение властью может быстро привести к забвению о пределах, для нее установленных, как это и произошло в древнейшем Вавилоне (Быт. 11:1-9). Пророчество не ограничивается личностью Навуходоносора, но