Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Евлампия Романова. Следствие ведет дилетант (№16) - Лампа разыскивает Алладина

ModernLib.Net / Иронические детективы / Донцова Дарья / Лампа разыскивает Алладина - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Автор: Донцова Дарья
Жанр: Иронические детективы
Серия: Евлампия Романова. Следствие ведет дилетант

 

 


«Сядьте, – говорит, – около, возьмите за руку и просите: «Мама, папа, бабушка, любимый, дорогая, не уходите от меня, не бросайте…» Раньше говорили «отмолить» несчастного у бога, а вы упрашивайте человека вернуться. Если захочет – останется!»

– И срабатывает? – прошептала я.

Алла кивнула.

– Случается. Иной раз такие встают, только диву даешься. Живого места не было, надежды никакой, а выкарабкался. Наверное, и впрямь слышат.

– Можно мне с Олей поговорить?

Алла качнула головой, потом открыла шкаф, стоявший у двери, вытащила оттуда бахилы, круглую шапочку из прессованной бумаги и довольно длинный халат из такого же материала.

– На. Только надолго не оставлю.

Я нацепила одеяние, пододвинула к койке железную табуретку, выкрашенную белой краской, взяла Олю за тонкую руку и вздрогнула. Кожа у Ляли оказалась холодной, липкой, словно чешуя заснувшей рыбы.

– Олечка! Очнись! Пожалуйста, посмотри на меня!

Серо-желтое лицо осталось неподвижным.

– Лялечка, ты нужна нам!

Никакой реакции.

– И Гене, – вырвалось у меня, – ну как он без тебя жить станет? Маленький, беспомощный, такому мама просто необходима, да и взрослому она понадобится.

Губы Оли дернулись.

– Ты меня слышишь?

Ноздри тонкого носа вздрогнули.

– Все будет хорошо. Тебя лечат лучшие врачи. А Гена дома, – бойко частила я, – он совершенно здоров, веселый, счастливый. Геночка ждет маму, ты обязана поправиться, Генуся…

– Лампуша, – прошелестел тихий голос Кати, – не надо, она в коме.

Я повернула голову.

– Нет, Оля слышит, у нее губы шевелятся.

– Это рефлекторные подергивания.

– Ты не права! Ляля реагирует на имя Гена.

– Поехали домой!

– Мы оставим ее тут? Одну?

– Лампуша! Олечка в реанимации, здесь круглосуточный уход, – ласково сказала Катя.

– Но…

– Увы, помочь мы ей ничем не сможем.

– Она меня слышит!

– Нет.

Я повернулась к кровати и тихо сказала:

– Лялечка, не волнуйся, Геночка в кроватке, спит спокойно.

Веки несчастной вдруг распахнулись, и на меня глянули огромные, бездонные, отчего-то не голубые, а черные глаза.

– Вот! – закричала я. – Катя! Она видит!

Подруга быстрым шагом подошла к изголовью.

– Глаза закрыты.

– Но только что они глядели!!!

– Пошли, – потащила меня Катюша, – ты просто переутомилась.

Я попыталась сопротивляться, но на помощь почти бестелесной Катюше пришла Аллочка. Крепкими руками она схватила меня и тотчас же выставила в коридор.

Глава 5

В машине я талдычила словно заведенная:

– Она слышит! Да! Точно!

Лиза, Юля и Кирюша молчали, Катя тоже беззвучно управляла машиной. За всю дорогу никто из них не произнес ни слова.

– Вещи возьмите, – отмерла Катя у дома.

– Какие? – прошелестела я.

– Вон пакет, в больнице дали, там одежда Оли.

Я взяла полиэтиленовую сумку.

Обнаружив на кухне Костина, я налетела на него.

– Ну что?

– Ты о чем? – буркнул Вовка.

– Гену нашли?

– Нет.

– А уголовника?

– Какого? – мрачно осведомился Костин.

– Того, ударившего Лялю.

– Нет!

Я стукнула кулаком по столу.

– Безобразие! Чем только ты занимался!

Вовка покраснел, потом посинел, затем, глубоко вздохнув, велел:

– Сядь.

Я плюхнулась на стул.

– Ну.

– Похоже на то, что Лялю ударил наркоман, человек, который ради очередной дозы готов на все. В большом городе много людей, сидящих на игле, и если у них начинается ломка, то все. Тормоза сносит сразу. В подобный момент «торчок» способен убить мать, отца, своего ребенка, не говоря о чужой бабе, которая, как на грех, попалась ему на пути. Выдернул сережки из ушей, сорвал цепочку с кулоном и был таков.

– Прекрасная версия, – обрадовалась я, – давай, начинай рыть.

– Где?

– В среде наркоманов, переберешь всех и найдешь!

Вовка хмыкнул.

– Лампа, их тысячи, на учете у врачей единицы, остальные либо не лечатся, либо пытаются скрыть пагубное пристрастие. Наркоманом может быть добропорядочный служащий, который на полчаса превратился в неуправляемого зверя. Достал дозу и снова имеет вполне приличный вид. Убийца Оли…

– Она жива!

Вовка крякнул, я вцепилась пальцами в стол.

– Оля выздоровеет!

Костин вытащил сигареты.

– Выйдет из больницы, – продолжала я, – подойдет к тебе и скажет: «Володя! Ты не сумел установить личность, которая чуть было не отправила меня на тот свет. Ладно, в конце концов это, может, и неважно. Но где мой сын? Что случилось с Геночкой? Как мне жить теперь, потеряв ребенка?»

Вовка швырнул пачку на пол и, наступив на нее ногой, заорал:

– Хватит! Ты слышала когда-нибудь о похищении младенцев?

– Конечно.

– Знаешь статистику? Из десяти украденных детей находят одного! Очень повезет, если двух! Причем это не только у нас, но и в Англии, Франции или Германии! А если малыш не умеет разговаривать, шансы отыскать его падают до нуля.

– Ты полагаешь, что Гену украли?

– Не знаю!

– Но зачем?

– Не знаю!

– С какой целью?

Костин встал и пошел к двери.

– Вовка! – заорала я.

– Что?

– Гену будут искать?

– Ну… Нужно заявление.

– Какое?

– О пропаже ребенка.

– Сейчас напишу.

– Это должна написать мать.

– Она же в реанимации.

– Тогда отец.

– Костин! Очнись! Гена погиб в катастрофе.

– Бабушка, дедушка, – тупо перечислял Володя.

Я подлетела к нему, вцепилась в рубашку и принялась трясти.

– Приди в себя! У Геночки никого, кроме Ляли и нас, нет!

Майор ловко вывернулся из моих рук.

– Лампа! Я…

– Ты просто превратился в мента! – заорала я, понимая, что у меня самая настоящая истерика. – Перешел в худшую категорию! Стал тупорылым идиотом кретинским, омерзительным сотрудником МВД, который хочет лишь одного: избавиться от навязываемых забот, отшвырнуть дело ногами. Его не волнуют ни слезы матери, ни…

Костин выбежал из кухни, со всей силой шандарахнув дверью о косяк. Большая керамическая ваза, которую Лиза подарила мне на день рождения, покачнулась на подоконнике и потом вдруг совершенно неожиданно развалилась на две половины.

Глотая потекшие по лицу слезы, я собрала останки ни в чем не повинного сосуда, выбросила их в помойку и пошла в спальню. Взгляд упал на пустую, неубранную кроватку со скомканными простынками. Неожиданно истерика прекратилась. Я села в кресло. Хорошо, я сама найду того, кто задумал преступление. Наркоман! Как бы не так. Тут действовал человек, отлично срежиссировавший ситуацию. Скорей всего, он позвонил Оле и обманом выманил ее из дома. Почему Белкина взяла коляску? Не знаю. По какой причине взяла Гену? Нет ответа и на сей вопрос. Но я обязательно докопаюсь до правды, отыщу малыша, отниму его у киднеперов и вручу Оле. Лялечка непременно выздоровеет и снова начнет жаловаться на жизнь, а Геночка будет быстро расти. Все у нас наладится. Никто и ничто не помешает Лампе осуществить задуманное! Не следовало меня злить! И совершенно зря ты, Володя, похоронил Лялю. Я очень хорошо знаю, что она не нравится тебе до тошноты, я, кстати, сама отношусь к Белкиной с прохладцей, но ведь ей никто, кроме нас, не поможет, мы знаем друг друга много лет, а в такой момент следует забыть о всех неприятных ситуациях, связанных с Олей, и протянуть ей руку дружбы.

Честно говоря, я надеялась на Вовку, но если он повел себя подобным образом, начал требовать официальных заявлений от родственников и разводить бюрократию, то мне придется действовать в одиночку.

Внезапно тишину прорезал телефонный звонок.

– Алло, – тихо сказала я.

– Здрассти, – защебетал веселый, молодой, звонкий голос, – меня зовут Неля Гречникова. Можно Олю? Мы с ней в одной палате после родов лежали. Вот, хотела узнать, как там Белкина? Как мальчик? Ой, наверное, уже поздно…

Слезы полились у меня из глаз.

– С Олей несчастье!

– Что случилось?

Я быстро пересказала события.

– Какой кошмар, – залепетала девушка, – она выздоровеет?

– Обязательно, – заявила я, решив не травмировать незнакомку, – все будет хорошо!

Но на следующий день приступить к поискам Гены мне не удалось, на шею навалилось слишком много других дел. Лишь в среду я смогла начать расследование, завела будильник, чтобы не проспать. Времени мало, следует торопиться.

Около семи утра меня разбудило попискивание, и, чтобы не потревожить мирно сопящую на диване Лизавету, не включая свет, я выбралась в коридор. Сон бесследно испарился, голова, несмотря на ранний час, была совершенно ясной. Очень осторожно, на цыпочках, я прокралась на кухню и включила чайник. Через полминуты раздался тихий щелчок, вода вскипела, и тут же по плитке зацокали когти. Вот еще одна загадка. Ну каким образом наши собаки, спящие в разных местах большой квартиры, слышат звук выключающегося электроприбора и понимают, что на кухне появились люди? Ведь двигалась я сейчас словно паучок, тише тихого, и тем не менее – здравствуй, мама, мы не прочь подкрепиться.

Мопсы сели рядком у балконной двери. Муля меланхолично отвернула морду в сторону, весь ее вид говорил:

– Я тут ни при чем! Но не спать же спокойно, когда все несутся хомякать.

Ада, ровесница Мульяны, тоже изображала спокойствие, зато Феня и Капа, бойкие щенки, вертели скрученными, толстыми хвостами и преданно глядели на меня черными глазами. Через пару мгновений Феня стала тихонько поскуливать, а Капа принялась мерно лаять.

Чтобы она не разбудила домашних, я быстро сунула мопсенку строго-настрого запрещенное ветеринаром печенье.

– На, только замолчи.

Схватив лакомство, Капуля заметалась по кухне. Ее нервозность можно было понять: сейчас товарищи изловчатся и отнимут добычу. Впрочем, ни стаффордшириха Рейчел, ни двортерьер Рамик, ни Мулечка с Адюсей не занимаются мародерством. Самозабвенный экспроприатор у нас Феня. Быстро опустошив свою миску, она подбирается к Капе и легко оттесняет более мелкую сестрицу от кормушки. К остальным Феня не привязывается, они ведь могут и отпор дать. А выхватить изо рта Капуси пряник, ириску или хлебную палочку – плевое дело. Хитрая, излишне умная для щенка Феня не начинает драку. Она просто подходит к товарке и спокойно откусывает ту часть вкусного, которая торчит из Капиной пасти. Бедная Капуся потом очень удивляется. Вроде дали такую длинную-предлинную, ну просто замечательную ванильную соломку, и где она теперь? Остался лишь крохотный кусочек, куда же подевалось остальное?

Впрочем, месяцам к восьми Капуся скумекала, что к чему, и теперь, получив сладкий кусочек, начинает спешно искать укрытие, такое, куда не проберется Феня. Капе нельзя отказать в сообразительности, она поняла, что сестрица много больше ее, поэтому не всегда может протиснуться в щель. Вот по этой причине Капа сейчас молнией метнулась к дивану, распласталась и, превратившись в блинчик, оказалась под ним. Учтите, что, проделывая маневр, она не потеряла печенья и ухитрилась не уронить ни крошечки. Вот это высший пилотаж.

Поняв, что курабье не отбить, Феня обиженно взвыла, я моментально сунула ей не менее запрещенный кексик. Блаженно закрыв глаза, Феня отошла к плите и стала наслаждаться. Ада шумно вздохнула, Муля громко, с чавканьем сглотнула слюну. Рейчел и Рамик с укоризной покосились на меня. Я оглядела стол. Печенья нет, кексов тоже, зато имеется два кусочка сыра.

– Так и быть! Держите, – воскликнула я.

Резко оживившись, Муля и Ада ринулись на зов. Кусочки замечательно вкусного сыра исчезли так быстро, что я не успела даже моргнуть. Рейчел и Рамик превратились в статуи. На их мордах застыло выражение обиды пополам с отчаянием.

Делать нечего, пришлось вытаскивать из холодильника батон докторской колбасы. Как только я отрезала первый кусочек, к столу мгновенно принеслись все члены стаи.

– Э нет, наглые мопсы, – усмехнулась я, – вы уже получили свое, кто печенье, кто сыр, а кто кексик. Вот эта вкуснейшая колбаска достанется интеллигентным Рейчел и Рамику, которые не выпрашивали подачку, не затевали свар и скандалов, а спокойно сидели в сторонке. А терпение всегда вознаграждается, и сейчас…

В этот момент звякнул дверной звонок. Испугавшись, что непрошеный гость разбудит домашних, я бросилась в прихожую и, забыв спросить: «Кто там?», распахнула дверь. В полумраке лестничной клетки маячила невысокая коренастая фигура.

– Здравствуйте, – вежливо сказала она, – мне бы Олю Белкину.

Я попятилась.

– Э… э… – промычала я.

– Не бойтесь, – прогудела незнакомка, – меня Геночка прислал!

Огромное, всеобъемлющее чувство радости охватило меня. Гена нашелся! Кто-то заметил во дворе младенца и забрал его к себе домой, а потом узнал наш адрес.

– Входите скорей, – вскрикнула я.

Незнакомка нагнулась, расстегнула стоящий у ее ног клетчатый баул, вытащила оттуда пакет серого цвета, из него кулек, из последнего сверток, развернула его, вынула тапочки, очень аккуратно поставила их в коридоре нашей квартиры, потом ловко выскользнула из уличной обуви, всунула ноги в бахилы и, держа в руках ботинки, попросила:

– Тряпочку дайте.

– Какую?

– Подметки протереть.

– Так ставьте, – отмахнулась я.

– Нельзя, – ответила гостья.

Я внимательно оглядела незнакомку. Лет ей, наверное, около шестидесяти. Седые волосы аккуратно уложены в старомодную прическу, небось дама спит в бигудях. Лицо покрыто пудрой, на губах помада. Нет, никакой яркой краски на вошедшей не было, но рот ее был аккуратно обведен специальным карандашом, а брови слегка подкрашены. Пахло от незваной гостьи смесью детского мыла и чего-то кулинарного, вроде корицы.

– Вот здесь обувь бросьте, – ткнула я пальцем туда, где в беспорядке валялись наши туфли.

– Без протирки?

– Да.

– Ну… хорошо, – промямлила дама, – если так хотите, то пожалуйста. Тогда дайте тряпочку.

Я вздохнула и повторила:

– Обувь можно поместить так.

– Речь идет о сумке.

Мои брови полезли вверх.

– О чем?

– Баульчик на лестнице стоит, дно испачкалось.

И тут мое терпение лопнуло.

– Послушайте, – рявкнула я, – у нас не реанимация, в дом можно войти без бахил, спецодежды и душа из хлорки. Лучше скажите скорей, где Гена?

– В Лапине, – ответила дама.

– Как он туда попал?

– Насколько я знаю, на машине приехал, – принялась обстоятельно объяснять женщина, – он мне перед отъездом позвонил и сказал: «Верушка, я ненадолго».

– Кто позвонил? – в изнеможении спросила я.

– Гена.

– Этого не может быть!

– Почему?

– Геночка не умеет разговаривать, он еще маленький!

– Кто?

– Геночка, он же недавно на свет появился. Простите, как вас зовут?

– Верушка, – растерянно ответила женщина.

– А по отчеству?

– Лучше просто Верушка.

– Хорошо, – кивнула я, – может быть, мы пройдем на кухню и спокойно попытаемся поговорить? Пока я не очень понимаю, что к чему.

– Конечно, конечно, – быстро закивала Верушка, – а где у вас ванная, руки помыть, и потом, я же пойду на кухню одетая!

– Вы что, привыкли разгуливать между плитой и холодильником голой? – вырвалось у меня.

– Нет, конечно, – возмутилась Верушка, – но я ехала в поезде, костюм испачкался.

– Выглядит совершенно чистым, даже юбка не помялась.

– Да, конечно, я не садилась специально, чтобы на одежду микробы не попали, – заявила Верушка.

Меня внезапно одолел кашель, гостья терпеливо подождала, пока хозяйка придет в себя, а потом спросила:

– Так где ванная?


Минут через десять я усадила Верушку на кухне и предложила:

– Чай? Кофе?

– Не откажусь от кофейку, – вздохнула гостья.

Я включила чайник, достала хлеб и полезла в холодильник. Вчера я купила замечательную докторскую колбасу. Люблю не толстые батоны, а тоненькие, в натуральной оболочке. Говорят, колбасные изделия вредны, может, оно и так, но зато какие они вкусные!

Взгляд упал на пустые полки, докторская испарилась без следа. Я в растерянности обозрела внутренности холодильника. Была же колбаска! Куда она подевалась?

– У вас собачка есть? – спросила Верушка. – Вижу, мисочка с водой стоит.

И тут я поняла, куда подевалась докторская. Я вынула ее, чтобы угостить Рейчел и Рамика, а потом, не убрав восхитительно пахнущую еду, бросилась открывать дверь. Вот почему сейчас под ногами не вертится ни одна собака. Стая в мгновение ока слопала всю колбасу и попряталась, справедливо полагая, что месть хозяйки будет ужасна. Осознание собственной вины было настолько глубоким, что никто из участников воровства, даже щенки, не отреагировал на приход гостьи.

– Есть у нас собачки, – прошипела я, захлопывая дверцу холодильника, – славные такие птички! Давайте, Верушка, угощайтесь геркулесовой кашей, а заодно и рассказывайте.

Гостья улыбнулась и начала излагать события. Через некоторое время меня охватила тоска. Нет, Верушка пришла не от Гены, вернее, ее прислал Гена, но не потерявшийся, не умеющий разговаривать и не успевший пока выучить свое имя младенец, а его погибший в аварии отец.

– Нина Петровна, мама Геночки, царствие ей небесное, – рассказывала Верушка, – когда родился мальчик, страшно растерялась. Да и понятно, матери у нее не было, сестер тоже, помочь некому. Юрий Иванович, хоть и хороший муж, да целыми днями на работе пропадал.

Женщина помучилась и решила нанять няньку, такую, которая станет жить в квартире и смотреть за младенцем днем и ночью. Сами понимаете, что пускать в дом совершенно постороннего человека очень опасно, и Нина Петровна стала искать нужную кандидатуру по знакомым. В конце концов домработница соседей, Наденька, посоветовала:

– Хотите познакомлю вас со своей приятельницей, Верушкой. Очень положительная женщина, не пьет, не курит, аккуратная. И к вам она с радостью переедет. Верушка в Подмосковье живет, в избушке без удобств, родни у нее нет. Замуж вот собралась, да забеременела от жениха, а тот как про дитя услышал, так исчез. Во какие подлецы встречаются!

– Так она с младенцем! – воскликнула Нина Петровна. – Нет, спасибо, не надо!

Надя горестно вздохнула.

– Не-а! Помер он через неделю после родов. Одна Верушка тоскует.

– Ну приводи ее сюда, – велела Нина Петровна.

Вот так Верушка оказалась в Москве и стала Гене второй, даже первой матерью. Она выходила и выкормила мальчика. Причем выкормила в прямом смысле этого слова: у Верушки было полно молока, а Нина Петровна не могла выцедить из себя ни капли.

Верушка долго жила у хозяев. К себе, в Подмосковье, она уехала лишь тогда, когда обожаемый ею Геночка поступил в институт. Парень очень любил Верушку, ездил ее навещать и не раз предлагал:

– Перебирайся назад, к нам, папа умер, его комната свободна, ну что ты за свою халабуду держишься? Ни воды, ни газа, ни канализации. Тяжело ведь с ведром к колодцу бегать.

– Ничего, Генаша, – улыбалась Верушка, – я от физической работы моложе выгляжу.

И это было верно. Верушка, почти ровесница Нине Петровне, гляделась лет на пятнадцать моложе хозяйки, сохранила энергичную походку, прямую спину и молодой голос. Имелась еще одна причина, по которой Верушка не желала перебираться навсегда к Константиновым. Нина Петровна всегда относилась к няне с прохладцей. Нет, хозяйка понимала, что ей господь послал уникальный вариант: честную, работящую, патологически аккуратную женщину, которая любит воспитанника как родного сына. Нина Петровна обращалась с Верушкой очень хорошо, вовремя платила деньги, никогда не ограничивала ее в питании, дарила подарки, но при любом удобном случае подчеркивала: я – хозяйка, ты – прислуга. Дружбы у женщин не получилось. Вот Гена, тот обожал Верушку и всегда помнил о том, что няне надо наколоть дров на зиму, сделать запас продуктов, купить новый телевизор, подписать на любимую газету. Иногда долгими, темными декабрьскими вечерами к Верушке заглядывали соседки и с легкой завистью отмечали:

– Хорошо ты живешь! И конфеты на столе, и сыр, и масло. Сидишь, в большой телик глядишь, тишина и покой вокруг. А у нас шалман и в погребе пусто. Какой толк, что мы столько детей нарожали!

Верушка сочувственно кивала и отвечала:

– Геночка мне родней родного, он меня больше матери любит. Много ребят и впрямь ни к чему, одного хорошего на старость хватит.

Глава 6

Пару месяцев тому назад Гена приехал к Верушке и велел:

– Ну все, хватит, продавай избу. В Москву переезжаешь, ко мне!

Верушка всплеснула руками.

– Зачем? Мне и тут хорошо.

– Оля ребенка ждет, – пояснил Гена.

– Вот счастье-то! – заулыбалась нянька.

– Без тебя не справимся, – сказал Гена, – будешь следующее поколение воспитывать.

Верушка немедленно принялась за дело. Покупатель на ее хибару нашелся сразу. Его, правда, интересовала не старая избенка, а хороший участок, на котором дядька потом собирался возводить дом. Пожилая женщина собрала узлы и позвонила Гене.

– Я готова.

– Вот и отлично, – обрадовался тот. – Завтра приеду за тобой.

На следующее утро Гена прибыл к Верушке, набил машину хабаром и констатировал:

– Тебе сесть некуда.

– Да ладно, – отмахнулась няня, – на электричке доберусь!

– Не суетись, – велел бывший воспитанник, – на следующий день за тобой прибуду.

Но утром он позвонил и сказал:

– Извини, вынужден смотаться в Лапин, там у тестя на могиле вандалы поработали, наведу порядок и вернусь.

Верушка стала ждать Гену. Побежали дни, но он не появлялся. Няня попыталась связаться с ним по телефону, но мобильный бурчал: «Абонент недоступен», а потом и вовсе перестал откликаться. Дома же у Гены никто не снимал трубку.

Сначала Верушка не очень беспокоилась, она подумала, что Гену задержали в Лапине дела, может, могила тестя оказалась в таком ужасном состоянии, что ее за один день в порядок не привести. Но потом тревога охватила няню. Вдруг никогда ею не виденная Олечка родила раньше срока и теперь лежит в клинике, а Гена сидит около жены? Если дело обстоит именно так, то ей, Верушке, следует немедленно отправляться в столицу. Надо же вымыть квартиру, приготовить комнатку для новорожденного. Да еще мужик, купивший избушку, начал скандалить.

– Слышь, бабка, – зудел он, – сколько можно! Продала хибару и съезжай! Я пошел тебе навстречу, подождал некоторое время, но ведь пора и честь знать! Сваливай давай, а то сам вышвырну. Мне надо до снега сараюху снести, чтобы котлован под фундамент вырыть.

Верушка схватила небольшую сумку с кое-какими последними, оставшимися у нее вещами и поехала в Москву.

Знакомая квартира оказалась крепко запертой. Верушка долго нажимала на звонок, потом даже поколотила ногой в дверь, но никакого шороха за ней не слышалось. Няня окончательно растерялась, но потом ей в голову пришла гениальная идея. Когда-то Нина Петровна, уходя из дома, клала ключи под коврик, вдруг эта традиция в семье Константиновых жива до сих пор?

Верушка наклонилась, подняла жесткий половичок и обрадовалась – связка оказалась на привычном месте.

Войдя в квартиру, Верушка расстроилась: Олечка оказалась плохой хозяйкой, окна не мыты, занавески не стираны, по полу мотаются клоки пыли, а из кухни доносится отвратительный запах, похоже, там гниет помойное ведро, полное отбросов.

Укоризненно качая головой, няня вошла в столовую и увидела пришпиленный булавкой к спинке дивана большой лист, на котором крупными буквами было выведено: «Геннадий! Ты очень плохо ко мне относишься! Бросил жену и уехал! Забыл, что мне вот-вот рожать? Замечательный поступок! Все! Ухожу! Прощай! Надеюсь, более никогда тебя не увидеть! Обо мне не беспокойся, поеду к Романовым! Они меня не бросят! Хотя ты и не станешь переживать! Очень на тебя похоже! Ушла жена на сносях из дома – и хрен бы с ней! Не жалко! Уже не твоя, Оля!»

Верушка, не знавшая об истеричности и вздорности Белкиной, перепугалась окончательно. Квартира выглядела запущенной, похоже, в ней давно не было людей. Где же Гена? И что делать ей, Верушке? Засучить рукава, мыть полы или все же пытаться найти Гену или Олю? В растерянности няня осмотрелась по сторонам, приметила записную книжку, открыла ее на букве «Р» и обнаружила там под фамилией Романовы наш адрес и телефон.

– Звонила, звонила, – объясняла сейчас Верушка, – никто трубку не снимал. Вот я и поехала на свой страх и риск. Тревожно мне чего-то!

Я покосилась на телефонный аппарат.

– Странно, никаких звуков он не издавал!

– Не один раз набирала номер, – удивленно повторила Верушка.

Мой взор переместился ниже, я увидела на полу небольшую, разлохматившуюся веревочку, все, что осталось от батона докторской, и не менее растрепанный телефонный провод. Так, понятно. Кто-то из собачек побаловался с проводкой. Это либо Феня, либо Капа, остальные уже взрослые для подобных примочек.

– Так Оля у вас? – вопрошала Верушка. – Ей ведь рожать пора. А Гена? Отчего он не дома?

Я сунула в рот кусок хлеба и сделала вид, что занята процессом пережевывания пищи. Ужасное положение! Мне сейчас придется рассказывать милой тетке о всех произошедших событиях. Ну почему именно на мою долю всегда выпадает самое неприятное, тягостное.

– Доброе утро, – сказала Катя, входя на кухню, – Лампуша, включи чайник.

Следом за ней появились и остальные члены нашей семьи.

Я рысью кинулась выполнять указание, а потом, повернувшись к домочадцам, малодушно сказала:

– Это Верушка, она ищет Гену и Олю… впрочем, сейчас она сама вам все расскажет, мне же срочно надо… э… ну, в общем… надо…

С этими словами я выскочила в коридор, добежала до туалета и заперлась в нем. Не умею сообщать людям неприятные известия. Намного больше мне нравится вручать подарки на день рождения, поздравлять с бракосочетанием или получением награды.


Верушка вынесла страшные известия стоически. Она не упала в обморок, просто спросила:

– Где ж его похоронили?

Катя сообщила адрес кладбища.

Верушка схватила чашку с остывшим чаем, разом опустошила ее и нарочито спокойным голосом поинтересовалась:

– Оля-то оклемается?

– Обязательно! – воскликнула я.

Катя сердито глянула на меня: как все врачи, моя подруга суеверна и не любит делать радужные прогнозы.

– В больницу поеду, – засуетилась Верушка, – за Олей присмотреть надо.

– В реанимации великолепный уход, – остановила ее Катя, – и потом, вас туда не пустят!

– Чего же мне делать? – растерянно спросила вдруг Верушка. – Посоветуйте!

– Может, – осторожно сказала Юля, – вам, пока суд да дело, домой вернуться? Вот Оля поправится, ребенок найдется, и тогда…

Верушка вытащила из кармана кофты безукоризненно белый, тщательно выглаженный платок, повертела его в руках, потом сунула его назад и тихо сказала:

– Дома-то нет! Продала ж я его, деньги вместе с вещами Геночке отдала, увез он их. А куда дел, не знаю! Он мне об этом не сказал.

– В квартире у них вроде сейф был, – пробормотала Катя, – если не ошибаюсь, под подоконником вделан. Только как его открыть, понятия не имею.

– Есть фирмы, которые вскрывают несгораемые шкафы, – оживилась Юля, – ну, допустим, потерял хозяин ключ…

– Хозяину да, – вздохнула я, – откроют, а нам нет.

Все замолчали, тягостная тишина длилась довольно долго, потом Верушка встала и дрожащим голосом произнесла:

– Спасибо вам за приют и ласку, я пойду.

– Куда? – вызвалось у меня.

Верушка пожала плечами.

– Не знаю пока, устроюсь где-нибудь. Да, кстати! Вот.

– Что это? – поинтересовалась Катюша, глядя на разнокалиберные ключи, прикрепленные к кольцу с брелоком.

– Связка от квартиры Гены, – пояснила Верушка, – я когда записку прочитала, то поняла, что их никого дома давно нет, вот и решила, что неладно ключи под ковриком оставлять. Вы их Оле передайте, когда она поправится! И еще, можно я позванивать буду? Маленький Гена, сын Геночки… он-то единственная моя родня на всем свете. Волнуюсь очень, да… просто… да…

Верушка снова вытащила платок.

– Вот что, – решительно заявила Катя, – оставайся у нас!

– Нет, – вздрогнула старушка, – не привыкла я людей стеснять!

– Тут места полно! – воскликнула Юля. – Живите пока здесь!

– Не умею из милости, – отнекивалась Верушка.

– Нам давно няня нужна! – заявила я.

В глазах Верушки мелькнул интерес.

– Для кого же?

Я кивнула в сторону Кирюши.

– Вот. Ему!

– Мне? – взвизгнул Кирилл. – Офигеть прямо!

– Верно, – подхватил Сережка, – учится плохо, придет из школы, никогда обед не разогреет, в кафе бегает.

– Какая гадость! – возмутилась Верушка. – Там же грязно! Неизвестно, мыл ли повар руки!

– Да вы чего… – принялся возмущаться Кирюшка, но тут же получил сильный тычок от Лизаветы.

В ту же секунду в глазах мальчика мелькнуло удивление, и он вдруг вполне мирно ответил:

– Прикольно! Няня – здорово. Она мне будет еду греть и всякое такое?

– Вот и хорошо, – засуетилась Катя, – вот и договорились. Жилье и еда, естественно, за наш счет.

Верушка улыбнулась.

– Ладно, но когда Геночку найдут, уж не обессудьте, я займусь малышом.

– Конечно, – хором закричали домашние, – без проблем.


В метро я нашла свободное местечко и втиснулась между худенькой девушкой, упоенно читавшей Татьяну Устинову, и здоровенным парнем, который играл в тетрис. Увы, сейчас многие москвичи, счастливые обладатели личного автотранспорта, вынуждены пользоваться подземкой. Вот, например, я, проживающая в доме, расположенном недалеко от метро, доеду до центра меньше чем за тридцать минут. А если сяду в свои любимые «Жигули», то попаду в пробки, потрачу полтора часа, изнервничаюсь, вспотею. Потом, цена на бензин неуклонно ползет вверх. Может, столичное правительство надумало таким образом решить сложную транспортную проблему? А что, здорово! Давайте брать за литр «корма» для авто двести рублей, и наши магистрали гарантированно опустеют.

Ладно, не стану ворчать, достану лучше книжку, вот вам еще один плюс в пользу метрополитена, тут можно спокойно насладиться детективом. Ну согласитесь, читать за рулем опасно. Впрочем, минусы под землей тоже имеются: здесь полно попрошаек и бомжей, в час пик толпа так спрессовывается в вагонах, что лично у меня трещат кости.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4