От 'воров в законе' до 'отморозков' - Россия уголовная

      Расстреливание известно с времен царя Федора Алексеевича. В 1679 году по приказу мангазейского воеводы расстреляли предварительно повешенного за ноги вора. Петр I ввел эту "цивилизованную" казнь и закрепил ее Воинским уставом. Она применялась только к военным и за воинские преступления и производилась в присутствии всего полка. Царь был рационалистом: в полевой жизни некогда сооружать виселицы и таскать в обозе плахи. Осужденного перед казнью лишали мундира и оружия и заковывали в кандалы. Позднее расстрел применили к забунтовавшим на сибирских рудниках декабристам. Один из них повесился в тюрьме, а пятерых расстреляли. Расстреляли и за пощечину генерал-губернатору Восточной Сибири. Смельчаком был учитель гимназии Неустроев. По велению Александра III был расстрелян флотский лейтенант Суханов - за участие в революционной организации.
      На Руси казнь всегда была публичной. Преступников выставляли на торгу (базаре), били кнутом, блудниц, кроме того, в голом виде водили по улицам, обвиненным в нарушении царской монополии на продажу водки и табака вешали на шею соответственно пачку табака или флягу. При Петре в Воинском артикуле появилось особое наказание - шельмование - лишение воинской чести. Над дворянином палач переламывал шпагу и объявлял его шельмой.
      Казнить или миловать - старейший вопрос для России. Многие цари, взойдя на престол, высочайшим указом отменяли смертную казнь. Борис Годунов дал обет в течение пяти лет никого не казнить, на восемь лет отменила смертную казнь царица Елизавета. В 1799 году новый царь - Павел I тоже отменил смертные приговоры. При Александре II целых 12 лет не казнили ни одного человека - приговоры заменялись ссылками, каторгой, пожизненным заключением. Многие государи начинали свой путь с амнистий. Алексей Михайлович, отец Петра Великого, отправил в ссылку и на каторжные работы всех воров и разбойников, приговоренных к смерти. В 1691 году это же деяние совершает его сын - Петр I. При Екатерине II известны три случая приведения в исполнение казни - отсечение головы подпоручику Василию Мировичу, который умыслил освободить из крепости слабоумного принца Иоанна Антоновича; повешение двух бунтовщиков, Леонова и Деянова, убивших архиепископа Амвросия во время чумного бунта; и, наконец, Емельяна Пугачева вкупе с его подвижниками. Без учета казненных польских повстанцев - их было около 1500, статистика смертных казней в России такова:
      1826 г. - 5 человек
      1862-1866 гг. - 9
      1878 г. - 1
      1879 г. - 16
      1880 г. - 5
      1881 г. - 5
      1882 г. - 4
      1883 г. - 1
      1884 г. - 4
      1885 г. - 1
      1886 г. - 5
      1887 г. - 5
      1889 г. - 3
      1890 г. - 2.
      В 1901-1905 гг. за воинские преступления казнено 20 человек, за общие
      преступления - 73.
      В 1906 г. - 245 человек.
      1907 г. - 642
      1908 г. - 1340
      1909 г. - 540.
      С 1905 по 1910 год более всего казненных было в России, затем в
      Польше и прибалтийских губерниях. Менее всего - в западных
      губерниях. Из 3074 приговоренных к смерти половина приходилась на
      крестьян; 412 - на лиц воинского звания; арестантов, каторжан,
      ссыльных - 358; мещан - 228; рабочих - 203; чиновников и служащих
      73; учащихся высших и средних учебных заведений - 62; нижних
      полицейских чинов - 35; учителей, преимущественно народных - 32;
      дворян - 24; лиц интеллигентных профессий - 23; офицеров - 16;
      купцов, торговцев, фабрикантов - 12; детей духовных лиц - 68. Троим
      из казненных было по 16 лет. Женщин, приговоренных к смерти, было
      75, но 34-м казни заменили. Самым старым - 124 года был абрек
      Малиев, которого судили за убийство старшины. Смертную казнь ему
      заменили.
      Повсеместно в России вплоть до XX века применялись телесные наказания. В вечевой Руси их не было. Пришли к нам эти наказания от татар и монголов.
      ДЕТИ НА ПЛЯЖЕ
      Считается, что только в мегаполисах, жизнь в которых почему-то хочется сравнить с огромным, пожирающим души механизмом, случаются жуткие преступления. Особенно - преступления против детей, которые так легко спрятать в суете и бестолковщине больших городов. Детей похищают бомжи и цыгане, чтобы торговать их трудом на паперти, заставляя просить подаяние. Давно умершие от алкоголизма, но еще ползающие по земле папаши и мамаши подкладывают своих дочерей-девочек под таких же выродков, как и они сами. Их бьют страшным боем в серых безликих многоэтажках, вымещая на их худых тельцах свою злобу на окружающий мир, на свою неудачную жизнь - ив конце концов забивают. Наверное, самая жуткая цифра России: только женщинами ежегодно совершается 150 детоубийств. Мстят мужу, любовнице мужа, свекрови, всему обществу?
      В лучшем случае детей ежедневно попрекают куском, заставляя навсегда уходить из дома. По данным МВД, ежегодно около 50 тысяч детей убегают из дома.
      Но эти страшные истории случились не в городах с больной экологией и укоренившейся преступностью, а в самой что ни есть провинции, где, казалось, все на виду, где, говорят, люди добрее, более открытые, и если уж, не дай Бог, какая-нибудь негодяйка-мать заставит детей своих идти за милостыней к ближайшей церкви или паче того заниматься проституцией, - то об этом сразу узнает вся округа.
      ФАКТЫ
      ?????
      Женская преступность продолжает расти. Причины разные. Одна из них безработица; 53% до совершения преступления не имели работы. Только в Москве в три раза увеличилось количество совершенных ими тяжких преступлений насильственного характера, в два раза - участие в грабежах, в четыре раза - в разбойных нападениях.
      15% женщин имеют две судимости, 28% - три и более, 7% признаны особо опасными рецидивистками.
      Средний возраст "зэчки" - 36 лет.
      В женском корпусе Бутырской тюрьмы около 600 подследственных женского пола. А за последние 10 лет в этих стенах побывало около 10 тысяч женщин.
      1200 москвичек и жительниц Московской области отбывают наказание в Можайской колонии.
      МАТЬ-КУКУШКА ПОДБРОСИЛА ДИТЯ В МОГИЛУ
      Это преступление своей жестокостью и патологическим равнодушием
      потрясло всю Адыгею. Хотя, сознаю, выразился журналистским
      штампом. Может, в нынешнее замороченное время особо и не
      потрясло. Убили девятимесячного ребенка. Не новорожденного, как
      втихую порой делается - и тогда поди докажи. Девятимесячного
      кроху.
      Мать, Елена, - молодая женщина, разведенная. На первый взгляд - бесхарактерная серенькая клуша. В станице Гиогинской жила в своем доме. Двоих старших детей устроила где-то на стороне: то ли у бывшего мужа, то ли у бабушки. Третий же был при ней. Похаживал к Елене некто Люлевич, парень лет двадцати пяти. Еще более невзрачная личность, нигде не работал - слонялся по жизни. Чтоб выглядеть благообразней, отпустил бородку, придавшую ему вид дешевого террориста. Глаза у него были нехорошие, блеклые и пустые. А когда надирался водкой - вообще становился хуже некуда. Не любил он ленкиного младенца: пищит, кричит. А ему хотелось душевного покоя, ласки. Хозяйка же все дергалась к своему ребенку. Однажды он несколько раз ударил несчастное дитя, мальчик, не зная вины, забился в истерике. "Вечер" был испорчен, Люлевич в бешенстве ушел.
      На следующий день сожитель поставил ультиматум: или я, или твой недоносок. Трудно что-то сказать о глубине чувств мужчины и женщины, в которых дитя - чудо любви - становится противоестественной причиной конфликта. Противоестественными были они сами.
      Женщина решилась: отнесла сына цыганам, которые обитали в районе станицы. Те удивились, но младенца приняли: в таборе всем места хватит. Очухавшись от водки, сожитель милостиво разрешил забрать ребенка. Пошла к цыганам, те уже привыкли к маленькому "чужачку", не хотели отдавать. Елена настояла. Потом все повторилось: опять отнесла цыганам и вновь, с разрешения любовника, пошла забирать. Те ее чуть не побили за такие богомерзкие дела. Но не захотели связываться: сердобольная мамаша пригрозила, что обвинит их в похищении. И опять - какое любящее материнское сердце сможет это вынести - отнесла маленький живой кокончик, подбросила под родильный дом. В станице, конечно, уже знали про особые материнские чувства шалавы Ленки - и тут же, кстати, в нарушение всех законов, вернули ребенка по адресу: "Твой - нечего на чужие плечи перекладывать!" Знали бы они цену своей формальной логики...
      В ту ночь грудничок проснулся. Спал он в последнее время хорошо, потому что Люлевич несколько дней не появлялся. Увы, это снова пришел он. Малыш уже запомнил его и, увидев, сразу заплакал. Неизвестно, что так вывело из себя позднего пришельца, но он неожиданно схватил младенца и нанес ему два страшных удара. Несчастный ребенок замолк. Потом Елена выхватила ребенка из его рук, положила в кроватку. Через некоторое время она обнаружила, что тот уже не дышит.
      Потом она говорила, что заплакала. А Люлевич, взяв трупик из кровати, покачивая, измывался: "Гляди на свою мамку, сейчас кормить будет!" Потом выбросил тельце в окно, в ту же ночь принудил Елену к соитию, а утром спрятал мертвого младенца на чердаке.
      Нет, у нее ничего не перевернулось в душе, когда ее дитя, плоть от плоти ее, выбросили, как падаль, в окно, не схватила нож, чтобы воткнуть в глотку негодяю, не побежала в милицию, к прокурору, к людям - станичникам.
      А Люлевич, посмеиваясь, порекомендовал все сделать тихо. И мать-кукушка прямо у себя во дворе бросила останки своего дитяти (пыталась еще сжечь) - в последнее гнездо - могилу.
      Яму разрыла дворовая собака. Об этом эпизоде она равнодушно рассказывала следователю:
      - Вот вытащила она такие вот косточки. - Елена показала (на видеосъемке видно: на самом деле не больше цыплячьих). - Я хотела выхватить, а собака меня даже покусала.
      В этом месте ее голос обиженно дрогнул - рассчитывала на сочувствие. Она искренне жалела только себя.
      Суд вынес приговор, который тоже потряс: мать за укрывательство, или как это еще можно назвать, приговорена к трем годам, убийца Люлевич отделался лишь семью годами лишения свободы, счастливо избежав "вышки". Ненужный ребенок умерщвлен. Кто-то еще посетовал на ущербное детдомовское воспитание Елены. И вопрос был исчерпан.
      ОТТОРЖЕНИЕ ЧУВСТВ
      Однажды вышел спор со знакомым психиатром. Некогда он был достаточно известен в Ташкенте. Потом, после отделения Узбекистана, преимущество повсюду стали получать национальные кадры, даже если они не бельмеса не смыслили в деле. Владимира Петровича задвинули, и стал он вроде старого шкафа, который едва заметен в темном углу и о себе не напоминает. Впрочем, речь не о перипетиях его судьбы.
      Разговор тогда зашел о заурядном в наши дни случае: некая Тамара, мать-одиночка, оставила своего новорожденного ребенка в электричке. Причем сделала это не из-за материальных трудностей. Ее нашли, арестовали, и тогда как раз над ней шел суд. Не помню, что ей тогда присудили, кажется, ничего - просто лишили родительских прав.
      А мы с Владимиром Петровичем обсуждали сей житейский факт. Он недавно защитил кандидатскую и в суждениях его появился особый лоск, скупость фразы, которая отличает людей, ценящих свое слово.
      - Ее не судить, а лечить надо, - снисходительно говорил он. - У этой несчастной напрочь отсутствует материнский инстинкт. Отсюда и совершенно неадекватное отношение к своему ребенку. Стопроцентная эмпатия, она не испытывала к нему ровно никаких чувств.
      Я же что-то говорил об элементарном законопослушании, о ее обязанности заботиться о ребенке согласно Конституции и т.д.
      Суть доводов моего оппонента, не ручаюсь за точность изложения, состояла в том, что у данной женщины были нарушения, дисгармония или же полное отсутствие определенных центров головного мозга, отвечающих за инстинкт материнства, который, как известно, имеется даже у низших животных. А вот у той молодой мамки, оставившей в электричке свое дитя, был, по словам кандидата, в мозгах изъян. И потому ничего хорошего от такой мамаши ребенку не светило. Одни мучения...
      Этот давний разговор вспомнился в связи с жутким случаем в одном из поселков Краснодарского края. Судили женщину средних лет...
      В облике Галины сразу настораживала обособленность и отчужденность. Серые глаза с косинкой, в которых неожиданно вспыхивал огонек, если вопросом вывести ее из оцепенения. Но тут же разочаровано гас. Совсем иной Галя Янпольская могла быть в компании. Пела озорные частушки, сама же хохотала над ними. Но быстро хмелела и тогда начинала обиженно нести околесицу, хвастать или обвинять всех подряд, раздавать подзатыльники детям, вечно что-то клянчившим.
      В ее тесную однокомнатную квартиру по вечерам, а то и к обеду приходили несвежие мужики и потрепанные женщины. Они приносили непременную выпивку, немного закуски. Галина преображалась, суетливо выискивала среди грязной посуды, бутылок, окурков остатки вчерашнего пиршества. В эти минуты дети любили свою мамку: она становилась ласковой, в кухне торопливо накладывала им в тарелки принесенную пищу. А взрослые тем временем рассаживались за столом. Мамкин голос звучал резче других, обыденно звенели стаканы.
      В поселке Ильском Северского района крепко пили многие, перебивались случайными заработками - времена тугие... Расходились глубоко заполночь, а кто-то валился тут же на пол - дело привычное. Дети спали на ворохе тряпок на кухне. Их кровати мамка давно куда-то снесла.
      Соседи презирали ее: вечно пьяная, опухшая, неряшливая, дети голодные. Пацану восемь лет, а она даже не удосужилась его в школу отвести: времени у нее не было! Жалко бедолагу, от вечных побоев Денис еще в трехлетнем возрасте сбежал из дому. Милиция нашла его... в Краснодаре. Потом снова уходил, спасаясь от тяжелой материнской руки, с шести лет воровал, чтобы прокормиться. Но Янпольскую это не беспокоило, свыклась: "Как ушел, так и придет!" У нее было несколько излюбленных фраз, которые она повторяла регулярно, в зависимости от обстоятельств. Впрочем, ничего нового в ее жизни не было, и обстоятельства были одними и теми же: где достать денег, а потом отовариться. "Утром деньги, вечером - стулья!" Раньше выручали суммы, которые получала на детей. Но теперь ей не доверяли, что особенно бесило Галину. На эти деньги ей закупали продукты чтоб не пропила. "С доставкой на дом!"
      Комиссия по делам несовершеннолетних давно трепала ей нервы. "А вы обеспечьте меня жилищными условиями! - кричала она. - Не учите жить, лучше помогите материально. А то все могут..." Комиссия жилплощади не имела. Денег тоже. Но если есть плаха, то должен быть и топор... Короче, рубанули решением: детей - в детский дом, а Янпольскую через суд лишить родительских прав. Решили - записали - перевели дух и перешли к очередной повестке дня.
      "Ах так! Тогда ни мне, ни вам!" - сказала она. Но никто тогда не придал ее словам значения. Алкоголичка... Мало что ляпнет. "Пойди помойся!" - сказали ей в комиссии.
      За день до 1 Мая Денис и Ольга, встав пораньше, попросились на рыбалку. Она разрешила, а через некоторое время пошла следом. Что ее дернуло - затаенная ревность, гипертрофированный страх перед решением забрать детей в детдом? Трудно сказать. Неизвестно также, что так вывело Янпольскую из себя: дерзость ли сына, грубое ли слово. Потом она твердила одно и то же: "Он меня не слушал..." Дальнейшее было ужасно: она схватила попавшуюся под руку палку и дважды ударила Дениса по голове. "Мама, что ты делаешь?" - дико закричала Оля. Янпольская безумным взглядом посмотрела на дочь, подняла окровавленную палку. "Мама, не убивай меня!" - только и успела крикнуть девочка. Дальше женщина поступила вполне расчетливо: оттащила мертвых детей к лесопосадке и сбросила в яму с водой. Тела были легкие, недокормленные, они и при жизни выглядели младше своих лет.
      Все майские праздники она беспробудно пила, правда, что еще сделала сообщила в милицию о пропаже детей. Трупы случайно нашли 20 мая. Позвали ее на опознание, но она не пошла. Соседи показали, что в этот день в ее квартире звучала музыка, и, судя по шуму, по-прежнему пили. И все же ее привели к месту преступления. Тела уже извлекли, в потрепанных курточках, рваных колготках. "Мне жить не хочется!" - твердила одно и то же, размазывая слезы по опухшему лицу.
      Более двух лет продолжалось следствие, включая девятимесячное обследование в Центре судебно-психиатрической экспертизы имени Сербского. Все же немыслимое обвинение было предъявлено: мать убила своих детей. Не оговорила ли себя в беспамятстве? Увы, не оговорила.
      Тюремный режим пошел ей на пользу. Она изменилась внешне, похудела, даже помолодела, исчезла одутловатость лица. Вот только взгляд ее изза решетки в зале суда был, как у загнанной в овраг волчицы: пустота и ненависть. Она жалела себя: "Когда мне было трудно, мне никто не помог!"
      Краснодарский краевой суд приговорил мать-убийцу к пятнадцати годам лишения свободы.
      А может, и правда, есть люди, у которых нарушено, не вставлено в головы то самое, что рождает естественное чувство любви? Наука не дает однозначного ответа. А если и впрямь так - зачем тогда слова, молитвы, проповеди, чувства, стенания, воззвания, зачем "возлюби ближнего как самого себя"? Все никчемность - если Бог обделил вот этим самым небольшим сгустком серого вещества. Может, сразу таких - и изолировать, чтоб не мешали гармоничному проявлению наших здоровых инстинктов? А может, все в нас самих? И матьубийца, погрязшая в тупости, безысходности и мерзости своего существования ведь тоже хотела любви - неясной, эфемерной, но так ей необходимой...
      Вот такая история малогабаритной квартирки в поселке Ильском, где оставшемуся, уцелевшему ребенку Янпольской тоже не суждено жить.
      СМЕРТЬ У ДЕРЕВА
      Пропал тринадцатилетний Алеша Ластовский из деревеньки Пристань. Неделю напролет родители, почти не смыкая глаз, искали, ждали, верили, что найдется, вернется. Куда мог исчезнуть мальчишка-восьмиклассник? Убегать из дома, как бывало у сверстников - не в его характере.
      В субботу утром он, как всегда, сел в автобус, поехал в школу, которая находилась в поселке Крестцы. Каждый день он ездил по этому маршруту. После занятий около 13.30 он направился домой. К трем часам подходил к развилке леса - с таким расчетом, чтобы и погулять по ходу, и успеть на обратный автобус.
      В тот день в автобус Алеша не садился.
      Все это время сотрудники милиции, учителя, ученики, местные жители тщательно обследовали все возможные маршруты движения Ластовского. Но тщетно...
      Нашел его охотник. Наметанным глазом заметил на траве у кустов пятна свежего грунта. Подошел ближе - так и есть: кто-то выворачивал куски дерна, да и еще сверху набросал кучу хвороста. Охотник отбросил в сторону хворост, приподнял кусок дерна - и отшатнулся: под ним торчали ноги в маленьких синих кедах. Это был пропавший неделю назад Алеша Ластовский. Смерть свою он принял в лесопосадке, среди осин, берез, ольшаника, у дороги Усть-Волма - Крестцы. Чуть далее - очистные сооружения совхоза. Такой вот тихий сельский пейзаж.
      На трупе обнаружили несколько ножевых ранений в области груди и спины. На месте убийства нашли части ремня от портфеля. А на одном из деревьев - обильные, уже высохшие потеки крови. Обследовали и реку Холову, вытащили из воды дешевенький алешин портфель с учебниками и школьными принадлежностями. Судебно-медицинская экспертиза установила, что скончался мальчик от острой кровопотери. Впрочем, страшные раны в сердце и легкое вряд ли бы оставили ему шансы на жизнь.
      За что такую кару понес тринадцатилетний подросток?
      Руководить оперативной группой по расследованию убийства поручили начальнику угрозыска УВД Новгородской области Михаилу Быстрову. Все эти дни он безвылазно находился в Крестцах. Дело страшное, скандальное, жуткое. Беспредел даже по понятиям зэков, урок и прочего уголовного люда. И тут и там уже с сарказмом поговаривали о несостоятельности милиции. На расследование Быстров взял лучших оперов: Владимира Комлева, Анатолия и Николая Ивановых. Прибыли и эксперты, работники прокуратуры.
      Что стояло за глумливым убийством? Версий много. Но ни одна не имела подтверждений. Кто убийца - маньяк, сумасшедший, а может, одурманенные наркотиками подростки? За что убили парнишку - чтобы отомстить, запугать? Но родители Алеши - обычные простые люди...
      Все понимали, что чем больше сведений соберут в первые дни, тем больше шансов выйти на преступника. Память человека подобна оконцу в бане: быстро затуманивается и уже ничего не разглядишь, не вспомнишь...
      Быстров дал информацию в местное радио, газету об обстоятельствах гибели подростка. Но свидетелей не нашлось. Время шло, областное начальство ежедневно справлялось о ходе следствия. Паузы во время докладов вызывали недовольство на другом конце провода.
      В местном райотделе милиции собрали всех одноклассников Ластовского. Спрашивали, с кем дружил, с кем ссорился, как прошел последний день Алеши, куда собирался после школы, не угрожал ли кто ему?
      Выяснилось - угрожали. А кто - пришлось уточнять отдельно. Потому что в этот момент в райотдел ворвались женщины - родительницы школьников. Без предисловий набросились на Быстрова:
      - Вы что же это делаете? Какое имеете право так долго держать детей? Поглядите - на улице темень, а если на них нападут? Этого хотите? Хватит, отпускайте, все равно без толку, не найдете убийцу!
      Разгневанные мамы - несокрушимая сила.
      А оперативники только-только подобрались к важным обстоятельствам, и дети, молодцы, как могли - помогали.
      - Дорогие мамы, прошу успокоиться и выслушать. Я обещаю, даю слово офицера - убийцу найдем. Но нам очень нужна помощь ваших детей. Без нее не сможем найти преступника. А кто знает, может, завтра он выберет в жертву вашего сына или дочь. Договоримся так: после беседы каждого отвезем домой на нашей машине.
      Успокоенные женщины ушли; через час Быстров, пожав руку, отправил домой последнего школьника.
      За многолетнюю службу Михаил Иванович расследовал не одно убийство. Но такого отвратительного, пожалуй, не было. Он воочию представил, как монстр с плоским безглазым лицом привязывает молящего о пощаде мальчика к осине, долго и с наслаждением бьет ножом, норовя попасть в сердце, бьет и после того, как тело обвисает. Потом, пошатываясь, торопливо скрывает следы убийства, вырывает куски дерна, прячет труп.
      Третью ночь Быстрое почти не спал. В соседние районы и области направлены ориентировки, но результата нет. Буквально прочесаны ближайшие окрестности, не оставлен без внимания ни один двор. Если кого не было дома - приходили вновь, чтобы показать фотографию Алеши, задать один и тот же вопрос: "Видели ли вы этого мальчика в субботу?"
      Сыщики опросили жителей трех близлежащих деревень, учащихся и преподавателей местного профтехучилища, служащих райсобеса, куда Алеша мог зайти за пенсией. Вдруг эти жалкие гроши явились причиной убийства? Несколько сотен человек "проработали" оперативники. Это были продавцы клюквы, торгующие на дорогах, рыбаки, трактористы, работники ферм, очистных сооружений из совхоза, местные мотоциклисты, все, кто мог видеть мальчика и помочь следствию.
      Особо тщательно "прошерстили" ранее судимых за подобные преступления, провели рейды по чердакам, подвалам, притонам. Попутно получили информацию о "партизанах" - в лесу, в старых военных окопах обитали неуловимые бомжи. Несколько человек задержали, тщательно допросили. "Чистыми" оказались бродяги.
      Проверили и "личного врага", которого опасался Алеша. Как-то он столкнулся с мальчишкамицыганами. Они обступили его, стали задирать. Ластовский не "сдрейфил", слегка отмутузил одного. А тот цыганенок, отбежав на безопасное расстояние, выкрикнул: "Я тебя еще поймаю и убью!"
      А еще был свидетель, который видел, как на мосту шумели, ссорились мальчишки. Некоторые из них приехали на велосипедах.
      Тут и напрашивалось: ведь далее по реке как раз и нашли портфель Алеши с обрезанными ремнями.
      А на берегу - гора пустых бутылок. Сколько компаний тут пило-перепило? Неужто подростки могли так жестоко расправиться со сверстником?
      И еще деталь: у убитого исчезли часы. Дешевенькие электронные часики, в черном корпусе, без ремешка, подарок бабушки. Алешка обычно носил их в кармане.
      За сутки отработали версию с цыганскими мальчишками, - те были непричастны к преступлению. Школьники на мосту, к счастью, тоже не имели никакого отношению к убийству Ластовского. Не подтвердилась и версия с рыбаками.
      И вот новая, какая уже по счету, информация, подтвержденная разными источниками, в том числе теми же рыбаками: в тот день на берегу крепко выпивали двое парней. Эта обыденная, в общемто, информация прочно, как заноза, засела в голове у начальника угро. Пьяные у реки. Портфель, выброшенный в реку. Эти двое пьяных, как раз в субботу сели в рейсовый автобус - у извилины лесной дороги. Водитель и пассажиры заметили, что один из парней как раз и прибежал со стороны реки. Именно он был особенно агрессивным, всю дорогу провоцировал пассажиров на драку, нецензурно ругался.
      Быстров распорядился:
      - Найти этих парней!
      По известным приметам их довольно скоро нашли и арестовали за хулиганство на пятнадцать суток. Андреев и Ларионов - обоим по двадцать лет.
      - А вот теперь мы их и пощупаем, - удовлетворенно заметил Михаил Иванович, когда оба дебошира сидели на нарах.
      Что же так разъярило Андреева, когда он с товарищем сел в автобус? Может, причина в событиях, случившихся немного ранее? Неутихнувшая злоба после убийства, кровь, помутившая разум? Страх - и агрессия, как реакция после содеянного?
      Сыщик со стажем - это недипломированный психолог. Нет у него времени на диссертации, но есть, что называется, умение почти моментально оценить личность. Вот она, эта личность, сидит перед тобой, картинно вздыхает, что-то говорит с легкой бравадой или наглецой, томно приподнимает веки, лениво разминает костяшки пальцев. Мол, что ты, мент, привязался? Мент, соответственно, сапог, служака, простой и правильный.
      - Ну, пили, а чего - нельзя? - Андреев сидел перед Быстровым, развалясь. - Никакого пацана не видели. Точняк, шеф, не просекали! А забухали, потому что на танцы ехали. А на танцы, начальник, сам понимаешь, кто по трезвянке ездит?..
      Так бы и пришлось отпустить подозреваемых, если бы не вмешался его величество Случай.
      Постовой милиционер, который дежурил в изоляторе временного содержания, вывел Пашу Андреева из камеры, вручил веник с напутствием:
      - Давай, поработай, бродяга, а то разнесет от безделья, из камеры не вылезешь.
      Постовой не знал, что Андреев не просто пятнадцатисуточник, а человек, подозреваемый в убийстве. Но при вечной бестолковщине никто ему об этом не сказал, а подметать в коридоре надо, вот он и выдернул первого попавшегося. А тут на беду по всему микрорайону отрубили свет. Погасло и в изоляторе. Дежурного освещения тоже не было. Пока милиционер в потемках искал по всему ИВС фонарик, Андреев, не долго думая, сделал ноги.
      О побеге тут же доложили Быстрову. Он, конечно, обложил в сердцах крепкими словами ротозеев, но делать было нечего: работы прибавилось. Но самое главное, что все-таки утешало, - Андреев подставился, не вынес напряжения допросов. Значит, виновен! Какой пятнадцатисуточник побежит перед самым освобождением?
      Местность оцепили засадами, все дороги перекрыли. Далеко он убежать не мог. Оперативно-розыскная деятельность приняла четкий и конкретный характер. Сыщики взяли под контроль вокзал, злачные места, улицы, где мог появиться беглец.
      Теперь появился веский повод обыскать дом Андреева. И первые же результаты подтвердили верность подозрений. Среди прочих вещей на веранде были обнаружены нож складной с черной ручкой, а в доме матери - электронные часы в черном корпусе фирмы "Левис". Те самые, которые негодяй забрал у мальчика.
      Убийце удалось где-то украсть одежду, он переоделся; как загнанный зверь прятался на территории леспромхоза, готовился через Валдай уйти, чтобы никогда уже не появляться в этих местах. Надо было только хоть ночь передохнуть, поесть, собраться с силами. Был у него знакомый корешок, к нему и направился под утро. Тот принял его, ничего толком не зная. Но не успел Андреев расположиться, как с улицы раздался голос, усиленный мегафоном:
      - Андреев, выходи, дом окружен!
      Павел выглянул и помертвел: дом оцепили сотрудники милиции с автоматами наизготовку.
      Он вышел на негнущихся ногах. Больше судьба шансов ему не давала.
      Биологическая экспертиза еще раз подтвердила виновность: кровь на фуфайке Андреева и на коре дерева - одна и та же, - убитого Алеши. Доказали, что удары наносились именно найденным на веранде ножом. Были и другие доказательства. Быстров сумел разговорить собутыльника Андреева Ларионова.
      ...Они допивали дешевый портвейн у обочины дороги, пили в тот день без повода, просто раздобыли денег. Ларионов вскоре сломался и заснул прямо на траве.
      Ластовский Алеша шел домой из школы, как раз к автобусной остановке. Он не подозревал, какая смертельная опасность подстерегает его на этом привычном маршруте, по которому он ходил не первый год.
      Андреев увидел подростка, махнув рукой, спросил, который час. Мальчик ответил, достав часы из кармана. Андрееву показалось, что мальчишка ответил недостаточно четко. И вообще его чистенький вид вызывал глухое раздражение. Ткнув спящего товарища в бок, Павел предложил спросить у подростка сигарет. Пошатываясь, они подошли. Андреев потребовал дать ему закурить и немедленно сообщить, сколько времени. Алеша сказал, что не курит, еще раз спокойно достал часы и сказал, который час. Это спокойствие взорвало Андреева. "Пошли в лес, там поговорим!" Ластовский послушно пошел, ведь он ничего не сделал плохого этому парню. Да и чувствовал, что не стоит сопротивляться, ведь пьяный был гораздо сильнее его. В лесу Андреев дважды ударил мальчика кулаком в лицо. Закапала кровь из разбитого носа. Но этого показалось мало. Он вытащил нож, продолжая куражиться, отрезал от портфеля матерчатые ремни и привязал ими Ластовского к дереву. Зачем делает это, не понимал, но сами эти действия, полная беззащитность мальчика приносили удовольствие. Потом он вытащил из куртки часы с надписью "Левис", положил в свой карман и пошел к дороге. Нет, ангелхранитель Алеши не подсказал ему смолчать, стерпеть унижения и издевательства. Он крикнул, что сообщит обо всем в милицию. Андреев повернулся, злобная гримаса исказила его лицо, в руке блеснул все тот же нож с черной ручкой. Это было последним, что видел в своей жизни Алеша. Садист бил долго, сначала в сердце, потом в спину, уже по обвисшему телу.