Аромат скунса

– Вам помочь? – участливо спросил господин.

– Не надо, не надо! – с плохо скрытым испугом ответила Лисица, желая показать, что не доверяет это дело никому. – Если можно, отойдите, пожалуйста.

Господин сложил на животе мягкие ладони, кивнул своим церберам, чтобы они отошли, и сам отступил на шаг.

– С удачной покупкой! – сказал он, с умилением глядя на Лисицу.

– Спасибо, – процедила Лисица. Она закинула в сумочку алюминиевый браслет, покрашенный под золото, и оглянулась по сторонам. Вокруг валялись только пустые коробочки. С тревогой на лице Лисица принялась осматривать коробочки.

– Что-нибудь пропало? – озабоченно спросил господин.

– Платиновое колечко с брюликом куда-то закатилось, – пробормотала Лисица.

Господин вскинул брови, посмотрел себе под ноги и сделал еще шаг назад. Телохранители переглянулись.

– Куда же оно могло закатиться? – с сомнением произнес господин.

Лисица выпрямилась, заглянула в сумочку и с облегчением вздохнула:

– Ой! Да оно здесь! Кажется, ничего не потеряла!

– Удивительная девушка, – произнес господин, с неподдельным интересом рассматривая Лисицу. – Как будто рассыпала помидоры, купленные на продовольственном рынке. Вы одна, красавица?

Губы телохранителей дрогнули в усмешке. Лисица не успела ответить, что она с папой, как раздался голос Пилота:

– Что случилось, дочь?

Господин и телохранители повернулись на голос и увидели, как из лимузина выходит презентабельного вида мужчина. Он мимоходом провел рукой по пиджаку, чуть ниже подмышки, как бы желая убедиться, что пистолет на месте, и быстро подошел к дочери.

– Все в порядке, папа! – поспешила успокоить его Лисица. – Я сама виновата.

– Прошу прощения, – мягко улыбаясь, сказал господин Пилоту. – Возможно, я немного задумался и вовремя не заметил вашей очаровательной дочери…

Пилот внимательно посмотрел в лицо господину, и морщины на его лбу разгладились.

– Что вы! От своего соседа по Горке я не могу ожидать чего-либо дурного, – ответил он.

– Соседа? – переспросил господин и слегка склонил голову, как иногда делают тугие на ухо люди. – Разве мы соседи? Что-то я вас раньше не замечал на Горке.

– Мы с дочерью недавно купили там дом, – ответил Пилот, обнимая Лисицу за плечо. – Голубенький. С белыми колоннами и амурчиками. Правда, еще не закончили ремонт…

– Ох, этот ремонт у меня уже в печенках сидит! – закатила глазки Лисица.

– Извините, мы торопимся! – сказал Пилот и на прощание кивнул.

Господин тоже кивнул и одарил долгим взглядом Лисицу. Повернувшись, Пилот и Лисица быстро пошли к лимузину. Провожая парочку взглядом, господин тихо произнес:

– Вот какие милые соседи у меня обнаружились. На лимузине ездят, бриллианты под ноги рассыпают. – Он немного помолчал и добавил: – Много бы отдал, чтобы узнать, как они зарабатывают себе на жизнь.

– Узнаем, шеф, – сквозь зубы процедил телохранитель.

– Не надо, – пресек инициативу господин. – Сыграем с ними в открытую. Я приглашу их на обед. Сегодня же отправлю открытку. Посмотрим, что это за фрукты и с какого дерева они упали…

Глава 5

Свинское состояние

Тем временем Клим свернул на крутую, вымощенную булыжником улочку, по которой протекал грязный ручей, и остановился у вывески «Стопка». Это был дешевый бар, в нем парни, по давней традиции, отмечали удачные трюки. Неудачных, правда, еще не было.

Клим вытряхнул содержимое мотошлема на сиденье, аккуратно разгладил на колене стодолларовую купюру, посмотрел сквозь нее на свет и сказал:

– Что мы имеем? Сто баксов и шестьдесят три рубля. Неплохо… Но теперь перед нами встает дилемма: эти деньги мы можем положить в нашу копилку в надежде когда-нибудь купить видеокамеру, а можем с чистой совестью пропить. Какие будут предложения?

Гера думал о девушке с русой косой. Кем приходится ей мужчина, который так запросто подарил им сто баксов? Отцом? Начальником? Дядей? Мужем? С виду застенчивая, краснеет от пристального взгляда, а ездит в лимузине, живет на Горке в доме с белыми колоннами и амурчиками на карнизах. Гера глупой чайкой пролетал мимо ее балкона и не видел ее. Он был слишком занят собой, своими ощущениями, и чувство превосходства делало его слепым. Оказывается, миленькая девушка в желтой майке и длинной цветастой юбке, похожей на индийское сари, каждый день смотрит на мир с высоты птичьего полета из окна своей спальни. Потому что живет на Горке в элитном доме. И ей вовсе не обязательно прыгать с телевышки.

Это открытие его опечалило. Клим первым ввалился в бар. Столик, за которым они традиционно напивались, оказался занятым группой упитанных женщин с высокими прическами. Женщины громко смеялись, сверкая золотыми зубами и цокая тяжелыми перстнями о стаканы, наполненные красным вином. Клим подошел к ним, представился начальником санэпидемстанции и доброжелательным голосом предупредил, что столик обработан хлорофосом против энцефалитного клеща и прикосновение к его поверхности может вызвать геморрагические язвы.

Девичник был испорчен, женщины вскочили со своих мест, быстро разобрали ополовиненные бутылки и вывалились на улицу. Официантка Ленка с большим шрамом на лице протерла стол тряпкой и унесла жестяную банку с окурками. Гера попросил бармена Юру сделать музыку погромче. Клим заказал шампанское в ведерке со льдом, чего в этой забегаловке отродясь не было. Парни чувствовали себя здесь хозяевами и всячески демонстрировали это.

– За твой прыжок, Алкалоид! – поднял тост Клим после того, как бармен Юра вместо шампанского во льду принес деревянный бочонок с мадерой.

Гера с утра ничего не ел, и его бедный желудок с жадностью принялся усваивать крепкое пойло. От первого стакана его сразу повело. Клим с любопытством посмотрел на свой опустошенный стакан, затем постучал пальцем по бочонку и изрек:

– Между первой и второй – промежуток небольшой.

Они выпили по второму стакану. Ленка принесла тарелку с пловом. Плов здесь хорошо готовили, и парни всегда заказывали тройную порцию. После очередного стакана Клим стал знакомиться с девчонками, сидящими напротив. Гера думал о девушке с русой косой. Хорошо бы каждый день прыгать с телевышки за сто долларов, да еще попутно, пролетая мимо голубого дома с колоннами, кидать на балкон цветы.

Бочонок вскоре опустел. Вытряхивая из него последнюю каплю, Клим сказал, что у них есть две альтернативы: заказать еще мадеры и напиться до свинского состояния либо поехать на набережную и там наклюкаться до бесчувствия разливным портвейном. Обе перспективы казались ему равно привлекательными. Гере пить уже не хотелось. Он почему-то представил себе, как в «Стопку» вдруг заходит девушка со странным именем Лисица и видит его розовое свинячье лицо с влажным пятачком и скрученными ушами.

Как-то неожиданно за столиком оказалась Ленка. Клим пытался выпить с ней на брудершафт. Ленка тоже была пьяна, жуткий рубец на ее щеке покраснел, но от предложения Клима она застенчиво отказывалась. Потом к ним подсел бармен Юра с бутылкой крепленого вина – трезвый и хитрый – и принялся угощать парней за их счет.

Гера выпил еще полстакана и понял, что созрел для нового подвига.

Глава 6

Гвоздь программы

Никто не заметил, как он вышел на улицу. Уже стемнело. Гера сел в машину, нащупал под рулевой колонкой два провода и соединил их. Только таким способом можно было запустить стартер Скунса. Улицы были пустынны. Несколько минут Гера кружил по кварталам, отравляя свежий, пахнущий ночными фиалками воздух, и постепенно взбирался по серпантину вверх. На клумбе у кинотеатра «Чайка» он нарвал букет роз. Какая-то строгая женщина сделала ему замечание, и Гере пришлось подарить ей один цветок.

Он подъехал к станции фуникулера. Канатка уже не работала, и под звездным небом беззвучно покачивались подвесные вагончики, похожие на кабинки общественных туалетов. Вокруг было тихо и темно. Гера заглушил мотор, вышел из машины, взобрался на ее крышу и стал смотреть по сторонам. С гор сбегал прохладный ветер. Он задевал верхушки кипарисов и тихо теребил толстые листья магнолий. Между стволов и веток деревьев пробивался свет множества окон. Разномастные особняки выпирали из зарослей, словно грибы из травы.

Он спрыгнул с машины и пошел вверх по дорожке, присыпанной гравием. На этой улице жили богатые люди. Мощные кирпичные заборы напоминали крепостные бастионы. Из-за них глазели светящиеся окна. Гера прошел мимо белого трехэтажного особняка с черными наличниками и остановился перед изящным домом с барельефными колонами, которые словно подпирали крышу из красной металлочерепицы. Карниз, нависающий над входной дверью козырьком, украшали лепные амурчики. В окнах первого этажа, заклеенных изнутри газетами, света не было. Каменная лестница, ведущая к двери, расширялась книзу, и по обеим сторонам от нее стояли белые вазы. Цветов в них не было, как и грунта. Второй этаж, кажущийся легким, почти воздушным из-за широких, на полстены, освещенных окон, был примечателен большим балконом с мощными перилами и мраморными балясинами. Дом напоминал фрагмент недостроенного Зимнего дворца.

Внешняя отделка еще не была закончена, хоть и подходила к концу. Во дворе, который отделяла от улицы лишь рваная сетка-рабица, темнели кучи песка и щебня. В тусклом свете, падавшем из окон второго этажа, можно было разглядеть пирамиды сложенного кирпича, брошенные лопаты, носилки и мешки с цементом. В воздухе стоял запах сырой извести и краски.

«Выходит, они еще только отстраиваются, – подумал Гера. – Неплохой домик отгрохали!»

Он нашел в сетке дырку, пролез во двор и тотчас вляпался в таз с сырым раствором. Хорошо, что рядом валялась черная спецовка, и Гера немедленно использовал ее как тряпку. Оглядываясь, он прошел мимо бетономешалки, постучал ногой по сваленным в кучу рулонам рубероида и поднялся по ступенькам к двери.

Он не был настолько наглым, чтобы зайти в чужой дом без приглашения, но его неудержимо несло на поиски приключений. Ночная прохлада несколько прочистила его мозги, и все же Гера еще не до конца понимал, чего добивается. Не утруждая себя поиском ответа на этот вопрос, он полез вверх по выступам в стене. Закинув ногу на карниз, ухватился за водосточную трубу, а затем добрался до окна, наполовину завешенного сморщенной шторой.

Возможно, на этом этапе он бы закончил исследовать новостройку, если бы не увидел в окне Лисицу. Чувство, какое Гера при этом испытал, было настолько нежным, что он едва не свалился на гору щебня, находящуюся как раз под окном. Девушка, поразившая его воображение, сидела в плетеном кресле, которое было единственной мебелью в совершенно пустой комнате, и крутила в руках стопорное кольцо, подаренное Герой после благополучного возвращения с орбиты. Лицо ее, как могло показаться, выражало тихую печаль, и вся она излучала кротость и целомудрие. Гера любовался чудесным профилем Лисицы самым бесстыдным образом до тех пор, пока от избытка чувств не стукнулся лбом о стекло.

Девушка вздрогнула, вскинула голову и посмотрела прямо на него. Тусклая лампочка, торчащая в голом патроне под потолком, отбрасывала на стекло блики, и девушка вряд ли могла увидеть физиономию незваного гостя. Она поднялась с кресла и, медленно ступая по блестящему паркету, приблизилась к окну.

– Добрый вечер! – радостно объявил он, как только Лисица подняла окно.

Какое-то мгновение девушка смотрела на него в упор, затем вдруг побледнела, отшатнулась и отпустила раму. Та, словно гильотина, заскользила вниз и врезала Гере по пальцам. Если бы он не был пьян, то заорал бы так, что дом пришлось бы штукатурить заново.

– Вы сумасшедший! – произнесла Лисица, снова поднимая раму.

Она была напугана, хотя пыталась сделать вид, что рада появлению парашютиста.

– Разрешите войти? – спросил Гера, на всякий случай подпирая раму затылком.

В этот момент в комнату зашел уже знакомый ему мужчина с благородной проседью на голове. Скользя мягкими тапочками по паркету, он пересек не меньше половины комнаты, когда наконец увидел застрявшего в оконном проеме Геру.

Лисица снова отпустила раму, полностью доверив ее голове гостя, и отошла от окна на шаг, словно давая понять, что за свое поведение он будет нести ответственность самостоятельно и по полной программе. Тяжелая рама, стоящая на голове Геры, приносила ему некоторое неудобство, но выбора у парня не было. Обеими руками он держался за край подоконника, и если бы разжал пальцы, то неминуемо упал бы вниз.

Заинтересовавшись гостем, Пилот поставил кресло напротив окна, сел, закинул ногу за ногу и стал с любопытством рассматривать раскрасневшееся от алкоголя и напряжения лицо молодого человека. Гера тихо кряхтел, но улыбаться продолжал. Лисица, как всякая порядочная девушка, думала не о нем, а о своей чести.

– Папа, я не знаю, откуда он здесь взялся, – заверила она.

Гера быстро трезвел, и ему казалось, что череп уже дал первую трещину.

– Как зовут, сынок? – ласково спросил Пилот.

– Ы-ы-ы… – выдавил из себя Гера, уподобляясь штангисту, взявшему рекордный вес.

Шея устала и занемела. Гера понял, что долго не продержится. Он собрал в кулак всю волю и застыл, как скульптура Атланта – без какого-либо выражения на лице.

Лисица и Пилот продолжали с интересом рассматривать гостя. Гере захотелось плакать, что случалось с ним крайне редко. Ему на ум пришла страшная мысль, что хозяева даже не догадываются о том, какие муки ему приходится испытывать.

Но Пилот наконец встал с кресла, подошел к окну и, рассматривая глаза Геры, в которых уже затухал оптимистический блеск, заботливо поинтересовался:

– Вам рама не мешает?

Гера не мог даже кивнуть. У него хватило сил только на то, чтобы коротко ответить:

– Немного…

– Что ж вы молчали! – посетовал Пилот и взялся за раму.

Гера медленно на четвереньках перелез через подоконник. Очутившись в комнате, он с опаской посмотрел наверх. Обжегшись на молоке, дуют на воду, и Гера стал опасаться, как бы ему на голову не упал карниз, дверной наличник, кусок штукатурки или, в конце концов, потолок.

– Гера, – представился он и протянул Пилоту руку.

– Летчик-космонавт? Майор?

– Уже сержант запаса, – уточнил Гера, поглаживая темечко. – Меня разжаловали за пьянство в «Стопке».

Пилот положил Гере на плечо руку и повел по комнате.

– Ну, рассказывай, сержант запаса. С чем пожаловал?

Гера все еще продолжал озираться по сторонам.

– Я подарил вашей дочери кольцо, – сказал Гера. – Думал, это от шлюзовой камеры спускаемого аппарата, а оказалось, что это чека от гранаты «эф один». Они же похожи, как две капли воды! И моему другу приходится до сих пор сжимать гранату в кулаке. Ни выкинуть, ни в карман положить! Он в «Стопке» уже четвертый час сидит. В одной руке «эфка», а в другой стакан. Плачет и пьет. Пьет и плачет. А посетители под столами лежат. Официантка, как фронтовая санитарка, ползает по полу с большой бутылью, и наливает тем, кто громче стонет. А меня за кольцом послали.

– Хороший повод, – признал Пилот. – Давно с парашютом прыгаешь?

– Я вообще-то хотел самоубийством покончить, – ответил Гера и, наклонившись, почесал за ухом невесть откуда взявшегося спаниеля. Псу такая фамильярность пришлась не по душе, и он молча цапнул Геру за палец. Тряся рукой и морщась от боли, Гера добавил: – На кой черт, спрашивается, мне такая жизнь… Но Клим успел незаметно повесить на меня ранец с парашютом. Суицида не получилось.

Лисица показала спаниелю кулак. Пес, качая права, тявкнул на нее.

– А вы его поменьше кормите, – посоветовал Гера.

– Это не наш, – сказала Лисица. – Сосед оставил. Он в отпуск уехал, а собаку – нам.

– Хитрые же у вас соседи! – покачал головой Гера и снова покосился на потолок. – Ремонт делаете? А разнорабочий вам не требуется?

– У тебя проблемы с деньгами? – спросил Пилот, поворачиваясь лицом к Гере и опуская руки в карманы.

– Никаких проблем! – уверенно заявил Гера. – Это у Клима проблемы. Он видеокамеру купить хочет.

– А зачем Климу видеокамера?

– Чтобы снимать трюки и продавать на телевидение.

– И какие же трюки вы хотите снимать?

– Всякие. Ну, приземление на крышу автомобиля вы уже видели. Еще я собираюсь перепрыгнуть на мотоцикле через движущийся железнодорожный состав. Планирую взобраться на Чертов Палец с завязанными глазами и связанными ногами. А гвоздем программы станет прыжок с вертолета без парашюта.

– Очень увлекательно, – оценил Пилот, внимательно рассматривая лицо Геры. – А это не слишком опасно – прыгать без парашюта?

– Объясняю! – выставив вперед ладонь, сказал Гера. – Вертолет набирает высоту, я открываю дверь и сбрасываю вниз ранец с парашютом.

– Так, – кивнул Пилот. – Замечательно!

– Потом считаю до пяти и прыгаю следом за ним в одних плавках.

– А почему в одних плавках?

– Чтобы уменьшить сопротивление воздуха и догнать в полете ранец.

– Потрясающе! – задумчиво произнес Пилот.

Глава 7

Бутылка с детонатором

– Папа, – сказала Лисица, глядя, как спаниель лихорадочно чешет за ухом. – По-моему, у него опять блохи завелись.

– А вы постригите его наголо и натрите смесью керосина и метилфентанила. Через тридцать секунд все блохи сдохнут, – посоветовал Гера.

– А не хочешь ли ты, дружище, поужинать с нами? – неожиданно сменил тему Пилот.

– Я ужинал. Плов с мясом. Тройная порция, – признался Гера. – Я бы позавтракал вместе с Лисицей, да вы же не позволите у вас переночевать.

Отец и дочь переглянулись. Девушка судорожно сглотнула и закашлялась.

– Тогда, может быть, выпьем чего-нибудь? – предложил Пилот.

– Выпить можно, – согласился Гера. – Кстати! Я работаю инструктором на тарзанке в парке культуры и отдыха. Приходите, я дам бесплатно по разу прыгнуть. Восемьдесят метров свободного падения! Стопроцентная гарантия, что от избытка адреналина в крови все штаны мокрые будут!

– Я обязательно приду, – пообещала Лисица. – А с собачкой можно?

– У собачки может случиться инсульт с переходом в прогрессирующее слабоумие, – предостерег Гера.

Они вышли на широкую мраморную лестницу, освещенную светильниками в виде свечей, и спустились на первый этаж. Кухня представляла собой нечто похожее на камеру пыток, где на цепях под потолком висели мореные бревна, а пол был покрыт плиткой, имитирующей брусчатку. На серых, обвитых суррогатным плющом стенах висели медные факелы. Посреди стоял мощный, грубой отделки стол, покрытый благородными трещинами. В камине тлели угли.

– Неплохо тут у вас, – сказал Гера, садясь на тяжелый дубовый стул, на спинке которого была вырезана голова льва с разинутой пастью.

Лисица села у камина и кинула в угли полено. Пилот поставил на стол три бокала, вынул из холодильника квадратную бутылку виски и стал разливать.

– Мне, пожалуйста, со льдом, – попросила Лисица.

– И мне тоже, – присоединился Гера.

Пилот достал лед и кинул белые кубики в бокалы. Лед стал тихо потрескивать.

– Я хочу помочь тебе, – сказал Пилот, поднимая бокал. – Окажешь мне небольшую услугу, а я за это куплю вам с Климом видеокамеру.

– Заманчивое предложение, – сказал Гера, делая глоток из бокала и откровенно морщась. – А что за услуга?

Он крутил в руке бокал и смотрел на него с таким видом, словно в нем лежала заспиртованная крыса.

– Я думаю, для тебя это не составит большого труда.

– Если не составит большого труда, то почему такое щедрое вознаграждение? – насторожился Гера.

– Для тебя! – сказал Пилот и поднял вверх указательный палец, заостряя внимание Геры на своих словах. – То, о чем я тебя попрошу, ты наверняка сделаешь с легкостью, а кто-то другой не согласится на это даже за огромные деньги.

– Вы меня заинтриговали, – произнес Гера. – А у вас случайно портвейна нет? Я виски не слишком уважаю. Двадцать пять лет живу, а только сейчас об этом узнал.

– Может, вам водки с соком налить? – предложила Лисица.

– Да-да, это то, что нужно! – оживился Гера. – В соотношении один к трем.

– Одну часть водки и три сока? – уточнила Лисица, вынимая из холодильника бутылку и пакет.

– Наоборот! Три водки и одну сока!

Пилот был человеком мудрым и умел предсказывать ход событий. Понимая, что после такого коктейля у молодого человека резко понизятся коммуникативные функции и разговаривать с ним будет весьма затруднительно, Пилот щелкнул пальцами, привлекая внимание дочери, и показал ей открытую ладонь. В данной ситуации это значило следующее: «Я понимаю, что парень тебе понравился, тем не менее прошу тебя охладить свой пыл и гостеприимный энтузиазм и не наливать ему до тех пор, пока я не скажу».

– И все же давай вернемся к моему предложению, – напомнил Пилот.

– Да! – ответил Гера и хлопнул себя ладонью по лбу. – Я уже и забыл! Значит, вы хотите, чтобы я оказал вам какую-то услугу?

Видя, что Лисица готовит коктейль слишком медленно, Гера тяжело вздохнул и залпом, как горькое лекарство, выпил виски.

– Твой парашют управляемый, так ведь? – спросил Пилот.

– Параплан! Это крыло с двухслойной воздухонепроницаемой оболочкой «РЛ десять», – с чувством гордости сказал Гера и оглянулся на Лисицу. Девушка готовила к работе мерный стаканчик, тщательно протирая его полотенцем.

– Значит, ты сможешь пролететь над любым домом нашего города?

– Обижаете! – развел руками Гера. – Я призер общероссийских соревнований на точность приземления!

– Никогда бы не подумал, – удивился Пилот. – В таком случае, моя просьба для тебя – сущий пустяк. Недалеко отсюда стоит кирпичный особняк, обнесенный забором. Я покажу тебе его. Там живет мой приятель. Завтра я буду у него в гостях.

Пилот на минуту замолчал и пригубил стакан с виски.

– И вы хотите, чтобы я приземлился у вашего приятеля во дворе? – попытался догадаться о замысле Пилота Гера.

Пилот рассмеялся.

– Не совсем так, – сказал он. – Ты ведь знаешь: мы, новые русские, хоть и примитивные люди, но очень любим друг друга эпатировать, любим кураж и глупые эффекты. Любим выпендреж, если говорить нормальным языком. И я бы хотел, чтобы ты, пролетая над двором, кинул туда бутылку шампанского.

– Бутылку шампанского? – удивился Гера, нахмурил брови и опять повернулся к Лисице. Он то ли желал увидеть, на каком этапе находится процесс приготовления коктейля, то ли хотел узнать у девушки, как она относится к подобного рода сюрпризам.

– Это будет что-то вроде хлопушки, – пояснила она, по капле нацеживая водку в мерный стаканчик. – Бах – и брызги шампанского разлетаются по всему двору.

– А вы уверены, что такой сюрприз понравится вашему приятелю? – высказал сомнение Гера.

– А это уже не твое дело, сынок, – ответил Пилот.

– За все последствия отвечаем мы, – добавила Лисица.

– Мы заказываем музыку и платим за нее деньги, – с другой стороны отозвался Пилот.

– Это будет что-то вроде шоу, – вторила Лисица.

Гера устал крутить головой. Он опустил лицо и уставился в пустой стакан.

– Бах – и стеклянные осколки по всему двору, – пробормотал он. – Я должен подумать…

– На раздумья уже нет времени, – возразил Пилот. – Завтра вечером, в шесть часов пятнадцать минут, ты должен сбросить бутылку во двор моего приятеля.

Лисица поставила перед Герой стакан с коктейлем. Воспользовавшись его невниманием, она коварно нарушила пропорции и смешала рюмку водки со стаканом апельсинового сока.

Гера осушил стакан, вытер губы рукой и пробормотал:

– Что-то меня сегодня не берет.

– Так бывает после стресса, – с пониманием ответил Пилот и, вынув из кармана бумажник, стал медленно выкладывать на стол одну купюру за другой.

Гера искоса следил за его рукой.

– Одна тысяча долларов, – подвел итог Пилот. – Хватит?

– Но-о-о… – протянул Гера.

– Хорошо, – прервал его Пилот и выложил еще две купюры. – Одна тысяча двести. Пересчитай.

– Вы меня не поняли. Лучше будет, если деньги вы мне дадите потом.

Пилот усмехнулся и опустил ладонь на руку Гере.

– Если бы мы были мошенниками, то приняли бы твою просьбу. Но я не хочу, чтобы ты думал о нас плохо.

Гера неуверенными движениями сгреб со стола деньги, но вдруг сам почувствовал себя мошенником.

– Нет, – сказал он, возвращая купюры Пилоту и пряча руки под стол. – Это дурная примета. У меня может не раскрыться параплан. Или шампанское не вовремя взорвется.

– Ну, коль есть такая примета, не будем испытывать судьбу, – согласился Пилот и убрал деньги в бумажник.

– А где бутылка? – спросил Гера.

– Бутылку я дам тебе перед прыжком.

– У нее какой принцип – часовой механизм, бикфордов шнур или детонация?

– Детонация, – ответил Пилот и встал из-за стола.

– А какой тротиловый эквивалент? – донимал Гера расспросами. – Сто граммов? Двести? Или килограмм? Я должен рассчитать высоту…

– Проводи молодого человека, – сказал Пилот дочери. – Заодно покажи дом моего приятеля.

– Да, проводи меня! – охотно поддержал Гера, тоже поднимаясь из-за стола.

– Встречаемся завтра в пять тридцать у входа на морвокзал! – протягивая руку, сказал Пилот.

Гера тоже протянул руку, но промахнулся. От второй попытки он отказался и лихо козырнул. Пилот легко подтолкнул его в спину.

– Можно я возьму вас под руку? – спросила Лисица.

– Ты что, так сильно опьянела от стаканчика виски, что должна держаться за меня? – удивился Гера и тотчас налетел на дверной косяк. Раздался глухой удар. Отряхнув голову от штукатурки, Гера с гордым видом покинул гостеприимный дом.

Глава 8

Скунс

Лисица догнала его на ступенях и взяла под руку.

– Осторожнее, здесь где-то корыто с раствором! – предупредил Гера и тотчас вляпался ногой в смолу.

– Этот ремонт у нас самих уже в печенках, – заметила Лисица, бережно управляя Герой среди препятствий.

Они вышли на улицу. Плотная темнота накрыла их с головой. Казалось, что они попали в огромный кинозал, и вот погас свет…

– Ты куда меня ведешь? – спросил Гера, получая несказанное удовольствие от того, что Лисица держит его под руку. Жаль только, что в такой кромешной тьме невозможно было любоваться ее симпатичной мордашкой.

– Я посажу вас на автобус.

– Какой автобус! Я же на машине!

– А где вы ее оставили?

– У канатки.

– Но как вы ее поведете? Посмотрите, в каком вы состоянии…

– А ты думаешь, я в лучшем состоянии прыгаю с телевышки?

– Давайте свернем в этот переулок. Я покажу вам тот дом…

– На который я должен буду сбросить авиационную бомбу?

– Говорите, пожалуйста, тише!

– Хорошо. Только ты объясни, почему папа называет тебя Лисицей? Ты что, очень хитрая? Или рыжая?

– Ни то, ни другое. В детстве я очень любила курицу… – Тут она перешла на шепот: – Еще раз направо… Стоп. Вот этот забор с фонарями видите?

– Все ясно, – сказал Гера, особенно не приглядываясь к забору, и повернулся к Лисице. – На этот дом я плевал с высоты птичьего полета десятки раз… Но ты вообще понимаешь, что я делаю это только ради тебя?

Лисица прижала ладонь к его губам.

– Пойдемте, – прошептала она. – Я провожу вас до дома.

– До дома? Какая ты самоотверженная! – ляпнул Гера. – Как твои изнеженные глазки смогут лицезреть мою убогую холостяцкую берлогу? У меня амурчики с крыши не писают и на кухне цепи не висят.

– Это не главное, – ответила Лисица.

Они дошли до машины. Гера хлопнул ладонью по капоту, поставил ногу на колесо и с вызовом посмотрел на девушку.

– Не лимузин, конечно. Если не брезгуешь, садись на заднее сиденье.

– Я сяду за руль.

– За руль?! – ахнул Гера. – Это невозможно. Ты натрешь мозольчики на своих бархатистых ладошках и испачкаешься в мазуте.

Не поддавшись строгому предупреждению, Лисица не без усилий открыла дверцу (правильнее было бы сказать выломала), опустилась на сиденье, из которого во все стороны торчали желтые мочалки, и посмотрела на путаницу из проводов, заменяющих приборную панель.

– Имей в виду! – погрозил пальцем Гера, заползая на переднее сиденье через боковое окошко – вторая дверца не открывалась, она была приварена к кузову намертво. – Руль здесь имеет почти символическое значение. Второй передачи нет – после первой скорости надо переключаться на третью, и при этом все время держать рычаг, иначе шестеренка соскочит на нейтралку.

– Поняла! – испытывая необъяснимый восторг, азартно воскликнула Лисица и решительно взялась за рычаг передач. – А как она заводится?

Гера наклонился и долго копошился под ногами девушки. После чего машина издала ужасный скрежет, потом часто захрюкала и, наконец, задрожала, окуривая себя едким черным дымом.

– Ура! – крикнула Лисица. – А где педаль газа?

– Здесь нет педали! – перекрикивая ужасный храп двигателя, ответил Гера. – Тут, как в самолете, рычаг. Нащупай слева под сиденьем. Только, смотри, за катапульту не дерни! Был у нас уже такой случай. Клим пробил головой крышу и застрял в ней. Пришлось потом автогеном разрезать.

– Крышу?

– Нет, Клима! Полный вперед!

– А где фары включаются?

– Там же, где кондиционер, магнитола и бортовой компьютер!

В это трудно было поверить, но Лисица смогла тронуться с места. Ночь была темной, и потому пожарная охрана, дежурившая на каланче, не заметила столба дыма, вырастающего в районе фуникулера. Оглушительный треск Скунса вынудил всех местных псов, как бродячих, так и домашних, поднять истерический лай. С таким звуковым сопровождением машина медленно спускалась с Горки в ночной город.

– Я не вижу, куда ехать! – крикнула Лисица, вцепившись в руль.

– Это не имеет значения! Ориентируйся по звукам ударов. Если ударилась левым боком, крути руль вправо. И наоборот! – крикнул Гера, отыскивая что-то на ощупь под своим сиденьем.

– Здорово!

– Как в лимузине? – спросил Гера, извлекая из-под сиденья ополовиненную бутылку с каким-то темным напитком.

– В лимузине скучно. В нем не чувствуешь движения. А я люблю гонять на мотоцикле, и прыгать с парашютом, и летать на самолетах.

Гера посмотрел на Лисицу с уважительным любопытством и выдернул зубами пробку.

– И когда ты успела все это полюбить?

– Я когда-то работала стюардессой на коммерческих рейсах. Вместе с папой. А сейчас медсестрой на «Скорой помощи».

– Вот как! – воскликнул Гера, делая большой глоток из бутылки. – А кем работает твой папа?