Дракон и Джордж (№5) - Дракон, Эрл и Тролль

Я дочь бедного рыцаря. Незадолго до смерти отец отдал меня в услужение сэру Блендису де Фалону, и я стала ходить за его дочерью. Я умерла два года назад от старости, но хорошо помню тот день, когда отправилась вместе с Агатой гулять в лес, неподалеку от замка. Когда мы шли мимо кустов, из них выскочил тролль, ростом с меня. Тролль вырвал у меня из рук Агату, а меня искусал и исполосовал когтями. Я кое-как добралась до замка и, еле ворочая языком, рассказала сэру Фалону о постигшем его несчастье, после чего потеряла сознание. Я пролежала в беспамятстве несколько дней, а потом еще долго не могла подняться с кровати. Когда поправилась, я с головой ушла в хозяйство, чтобы, насколько хватало сил, подменить вторую жену сэра Фалона, которая умерла при родах Агаты.

— И с тех пор ты больше не видела Агаты Фалон? — спросил Джим.

— Через два года девочка появилась у ворот замка, грязная, исцарапанная, оборванная. Одна я признала в ней дочь сэра Блендиса. Агату окружили вниманием и заботой, но никто так и не смог вытянуть из нее, где она была целых два года.

— Она не рассказала об этом даже отцу? — спросил Джим.

— Не проронила ни слова, как ни бился сэр Фалон. В конце концов он решил, что девочку подменили. Тем не менее, сэр Блендис распорядился, чтобы за Агатой ухаживали так же старательно, как и раньше, и под страхом сурового наказания запретил всем и каждому даже слово молвить о ее печальной истории. Спустя четыре года сэр Фалон умер, а замок и земли отошли к его сыну. Тот мало общался с Агатой, и ее история постепенно забылась.

— Сэр Блендис! — позвал Джим.

— Я здесь, — раздался из шкатулки печальный голос.

— Почему ты охладел к Агате после ее возвращения в замок? Ведь ты сказал, что любил ее больше жизни.

— Я безумно любил свою дочь Агату. А разве та девочка, что отыскалась у ворот замка, была моей дочерью? Она ни внешностью, ни манерами не напоминала Агату.

— И ты так и не выяснил у пришелицы, откуда она взялась?

— Нет, как ни пытался. Но я оставил девочку у себя, приказав домочадцам и челяди держать в строгой тайне все то, что могло бросить тень на имя Фалонов.

— Вполне вероятно, что ребенка действительно подменили, — возвысил голос епископ, устремив взгляд на Агату Фалон. — Леди Агата, во имя спасения своей бессмертной души расскажи нам свою историю.

Агата Фалон безмолвствовала. Казалось, она пропустила слова епископа мимо ушей.

— Если ты не ответишь, — добавил епископ, — я решу, что ты не та, за кого себя выдаешь. И тогда…

Леди Агата неожиданно встрепенулась и пронзила епископа злобным взглядом.

— Я — Агата Фалон! — вскричала она. — Мало ли что наговорила эта коробка. Отец церкви должен противостоять магии, а не потворствовать ей. Что касается моего отца, то он никогда не любил меня, и я не раскрывала ему свою душу. Поищите другого свидетеля моих прегрешений. Утверждаю, что я — Агата Фалон, дочь сэра Блендиса де Фалона, и никакая магия не докажет противного. Таков закон. Или законов уже не существует?

— Агата Фалон права, — подал голос священник, — церковь не может выносить вердикт, основываясь на свидетельских показаниях, добытых с помощью магии.

Епископ раздраженно ударил рукой по столу.

— Мы и не собираемся наказывать ее по закону, — прошипел он. — Мы хотим лишь установить истину. Свидетели с того света не лгут. Да и тролль выделил Агату Фалон из толпы.

— А кто сказал, что на том свете нельзя впасть в заблуждение? — неожиданно подала голос Энджи, — Да и Мнрогар, заговорив с леди Агатой, мог руководствоваться самыми разными соображениями.

— Леди Анджела, — возопил епископ, — ты здесь не для того, чтобы высказывать свое мнение, кроме того…

— Помолчи! — остановил Джим епископа. К удивлению Джима, тот замолчал.

Джим огляделся. Все — за исключением Мнрогара и Каролинуса — теперь сосредоточенно смотрели на него, словно ожидая, что он вот-вот перейдет к решительным действиям. Тролль оставался безучастным к происходящему. Зато лицо мага выражало довольство пресытившегося кота, только что отведавшего жирных сливок. Джим вздохнул — Каролинус отдал все ему на откуп, придется и дальше действовать на свой страх и риск. Пожалуй, надо еще раз поговорить с духами.

— Два свидетеля дали противоречивые показания, — начал Джим, приподняв крышку шкатулки. — Я спрашиваю тебя, Уинифред Хастингс, уверена ли ты, что сыскавшаяся у ворот замка девочка была Агатой Фалон?

— Да, — раздался тоненький голосок Уинифред Хастингс, — уверена, хотя не стану отрицать, за два года девочка разительно изменилась, и не только внешне. Куда девались ее манеры! Она забыла, как ведут себя за столом, а ее любимой игрушкой стал круглый камушек, который она принесла с собой в замок. Можно сказать, она с ним ни на минуту не расставалась. И все-таки каждым словом и жестом она походила на ту Агату, которую вырвал из моих рук тролль.

— Разве можно доверять какой-то служанке, если ее слова противоречат показаниям рыцаря? — возмутился епископ. — Она могла затаить обиду на своего хозяина, а теперь оговаривает его.

— Я говорю правду, — пропищал голос Уинифред Хастингс.

— Она лжет! — послышался голос сэра Блендиса.

— Каролинус, — обратился Джим к магу, — попроси Мнрогара рассказать нам о леди Агате.

— Мнрогар, — вкрадчиво произнес Каролинус, — тебе есть что добавить к своим словам?

Тролль безмолвствовал.

— Оставьте его в покое! — взорвалась Агата Фалон. — Вы все равно ничего не узнаете. А мне плевать, что вы обо мне думаете.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Епископ всем своим видом выражал явное беспокойство, священник впал в задумчивость, граф застыл в своем кресле, словно силы покинули его. Джиму снова пришли на память слова Шерлока Холмса: «Ищи недостающего свидетеля!» Выходит, недостающий свидетель еще не найден. Джим покосился на шкатулку. Пожалуй, стоит попытать счастья еще раз. Джим поднес шкатулку ко рту и громко спросил:

— Может ли кто живой или пребывающий на том свете рассказать, где была Агата Фалон, после того как ее похитили?

В комнате снова наступила тишина, все ждали, затаив дыхание.

— Я, Мнрогар, — раздался из шкатулки громовой голос, — я еще жив!

Джим удивленно поднял голову и отпрянул — на него летел закованный в кандалы тролль.

Глава 41

— Замри! — воскликнул Каролинус, ткнув пальцем в Мнрогара.

Команда мага застала тролля в прыжке. Не в силах устоять на ногах, он упал как подкошенный и распластался по полу, неестественно задрав голову. На лице тролля застыла ужасающая гримаса.

— Можешь подняться, Мнрогар, — сурово сказал Каролинус. — Встань там, где стоял, и стой смирно.

Мнрогар занял свое место посреди комнаты, одарив Джима неприветливым взглядом. Шкатулка не умолкала:

— …Я живу по своему разумению и ни от кого не завишу. Иногда я выбираюсь из своего логова, чтобы обойти округу и разнюхать, не посягает ли другой тролль на мои владения…

— Закрой коробку! — неожиданно рявкнул Мнрогар, — Я и без нее найду, что сказать.

Джим поспешно закрыл шкатулку.

— Однажды в лесу, — начал свой рассказ Мнрогар, — я вынюхал тролля. По запаху это была самка. Я нашел ее логово, но хозяйки там не было. Зато в яме я наткнулся на девочку. Она еле дышала. Завидев меня, она поползла ко мне. Я взял ее на руки и отнес в свое логово. — Мнрогар уставился на графа:— Ты знаешь, где мое логово.

Граф не проронил ни слова.

— На моей земле водятся олени, кабаны, кролики, — продолжил свой рассказ Мнрогар. — Вначале я делился с девочкой своей едой, но она и кусочка мяса не брала в рот. Я понял, что ребенок не ест сырой пищи. Тогда я стал кормить девочку едой со стола графа, которую тайно добывал по ночам, когда все в замке спали. Постепенно девочка окрепла. Позже я узнал, что у той самки умер детеныш, вот она и решила заменить его девочкой. Только ничего путного у нее не вышло. Девочка не стала охотиться вместе с ней, а принесенное самкой мясо не ела. Девочка слабела на глазах, и самка оставила ее. Я понял, чем надо кормить ребенка. Девочка подрастала, и нам было весело вдвоем. Она нашла в логове камушек и частенько, припрятав его, заставляла меня искать игрушку. А порой я прятал камушек, а ребенок искал его. Я привязался к девочке и даже на охоте не задерживался. Но со временем девочка начала отказываться от пищи и ослабела. Волей-неволей пришлось с ней расстаться. Однажды в несчастливый для меня день я отвел девочку к воротам замка, что находится неподалеку от норы самки, а сам возвратился в свое логово. — Мнрогар замолчал.

— Так-то лучше, — удовлетворенно произнес епископ. — Выходит, леди Агата не тролль, в ее жилах нет чужеродной крови. Но тогда непонятно, как Мнрогару удалось признать в ней ту девочку, с которой он когда-то делил логово. С той поры прошло много времени. Как троллю удалось учуять леди Агату?

Джиму показалось, что вопрос повис в воздухе, как обнаженный меч, подвешенный на конском волосе над головой несчастного Дамокла во время пира у тирана Сиракуз Дионисия. Надо срочно что-то предпринять, — пока конский волос не лопнул, Джим с надеждой посмотрел на Каролинуса. Тот, казалось, был безучастным к происходящему. Неожиданно Джима осенило.

— Леди Агата, — нарушил он тягостное молчание, — твоя няня рассказала, что ты не выпускала из рук камушек, который принесла с собой в замок. Может, камень и сейчас при тебе?

Агата Фалон одарила Джима презрительным взглядом.

— На черта тебе знать, у меня камушек или нет? — прошипела она.

— Не будь дурой! — воскликнула Энджи. — Сэр Джеймс хочет помочь тебе и твоему троллю.

Агата Фалон на мгновение застыла. Затем медленно потянулась к поясу и извлекла из прилаженного к нему кошеля нечто вроде клубка шерсти. Она подняла руку и замахнулась, словно хотела запустить оказавшимся в ее руке предметом в лоб своему обидчику, потом, сменив гнев на милость, опустила руку и мягким движением кинула клубок Джиму.

Тяжестью клубок не уступал камню. Но, если это и был камень, то весь покрытый слипшимися волосами. Джим понюхал клубок и передал его Брайену:

— Тебе знаком этот запах?

— Разве забудешь такое зловоние! Я то и дело зажимал нос, когда мы с тобой выполняли поручение Каролинуса. Этой вонью пропиталось все логово тролля, внизу, в подземелье.

— Вот именно, — согласился Джим, забрав клубок. — По весу этот клубок, что камень. Скорее всего, это и есть камень с налипшими волосами тролля. Думаю, тролли линяют, а за две тысячи лет Мнрогар сменил не одну шкуру. Его логово все в шерсти, а этот камень прямо-таки пропах троллем, и нет сомнения…

— Ты прав, Джеймс, — перебил его Каролинус, — тролли линяют, а на камне действительно волосы Мнрогара.

— Маг! — пробасил епископ. — Какое поручение ты давал этим двум рыцарям? Что они делали в подземелье замка?

Каролинус повернулся к епископу и сладостно улыбнулся:

— Я исправно молюсь Господу, Ричард, но не вмешиваюсь в таинства церкви. Зачем же ты вмешиваешься в таинства магии? При всем уважении к твоему высокому сану я не могу ответить на твой вопрос.

Епископ буркнул себе под нос нечто невразумительное и неодобрительно покачал головой.

Каролинус повернулся к Джиму:

— Мне кажется, ты еще что-то хотел сказать, Джеймс?

— Только то, что тролль, на мой взгляд, распознал леди Фалон среди зрителей, уловив запах этого камня. — Джим покрутил камень перед собой. — Леди Агата, ты не отрицаешь, что это и есть тот камушек, которым ты в детстве играла с Мнрогаром в его логове?

— Нет, — ответила леди Фалон.

— Тогда, — продолжил Джим, — леди Агата действительно дочь сэра Блендиса де Фалона. Это ее в детстве утащил тролль, а Мнрогар вернул через два года в замок. Сэр Блендис просто не узнал свою дочь и вбил себе в голову, что ее подменили.

— Бойкий у тебя ученик, Каролинус, — буркнул епископ.

— Но он прав, — пожал плечами маг. — Я и сам пришел к такому выводу. А ты что, еще сомневаешься?

Епископ предпочел не отвечать на вопрос Каролинуса и устремил взгляд на Мнрогара:

— По крайней мере, ничто не мешает нам расправиться с троллем.

Казалось, граф только и ждал этих слов епископа. Его глаза снова загорелись кровожадным огнем.

— Стража! — прогремел граф.

Дверь открылась, и вошли пятеро вооруженных мечами воинов.

— Милорд? — услужливо вопросил стражник, выступивший вперед.

Граф ткнул пальцем в сторону Мнрогара.

— Убейте его и убедитесь, что он испустил дух!

— Нет! — воскликнула Агата Фалон. Она стремительно вскочила, бросилась к столу и, упав на колени перед графом, воздела руки в мольбе: — Прошу тебя, милорд, во имя Господа, милосердного и справедливого…

— Вон отсюда! — заорал опешивший было граф, вспомнив о толпившихся у дверей стражниках. Те, подталкивая друг друга, вышли.

— …Во имя Господа нашего Иисуса, — продолжала Агата, — пощади Мнрогара! Разве ты не знаешь, что твой род и ты сам многим ему обязаны? Подумай, сколько веков он охраняет твои земли от нашествия других троллей. Если бы не Мнрогар. твои угодья уже давно были бы вытоптаны, а в лесах не осталось никакой живности. Тролли нападают и на людей, а Мнрогар, поверь мне, никого и пальцем не тронет. Если ты убьешь его, то окажешь себе плохую услугу, а мне разобьешь сердце.

— Леди… леди Агата… это ни на что не похоже, — запинаясь, пробормотал граф и поднялся с кресла. Он обогнул стол, подбежал к леди Фалон и поднял ее с пола. — Ты не должна стоять передо мной на коленях, — сказал граф. — Возможно, ты права, и от тролля больше пользы, чем вреда. Но ты не все знаешь. Еще немного, и Мнрогар превратит мой замок в развалины.

— Думаю, теперь вы поладите и найдете общий язык, — сказала Агата. — Если ты разрешишь, я останусь у тебя еще на несколько дней. Я смогла бы время от времени навещать Мнрогара. Он одинок и несчастен. — Агата Фалон повернулась к троллю: — Дедушка, ты будешь рад, если я стану наведываться к тебе?

— Да, — сказал Мнрогар.

Агата посмотрела графу в глаза:

— Прояви милосердие, милорд, а я помогу тебе наладить отношения с Мнрогаром. Мне вовсе не хочется уезжать из твоего замка и оставлять здесь Мнрогара… и тебя.

— Черт побери! — вскричал граф и прикрыл рот ладонью. — Я хотел сказать, разумная мысль. Почему бы тебе действительно не остаться в замке? А если тролль пообещает оставить свои проделки, я велю снять с него кандалы.

— О милорд, он больше не доставит тебе беспокойства. Скажи, дедушка.

Мнрогар медлил с ответом.

— Да, — наконец выдавил из себя тролль.

Агата Фалон перевела взгляд на принца. Тот проснулся и с видимым интересом шнырял глазками по сторонам.

— Если я останусь у графа, принц, — обратилась к нему Агата, — то едва ли скоро вернусь ко двору. Передай королю, что я буду счастлива лицезреть его позже. А когда — известно лишь одному Господу.

— Передам все в точности, — добродушно ответил принц.

— А ты, милорд, — принялась Агата за епископа, — надеюсь, распознал во мне простую смертную?

— Дочь моя, — сурово сказал епископ, — ты можешь прочесть «Отче наш»?

— Если ты хочешь того, — ответила Агата. — Pater noster qui es in caelis, sanctifietur nomen…

— Вижу, из твоих ушей и ноздрей не идет дым, — пробурчал епископ. — И все-таки ты собираешься навещать безбожника. Ты уверена, что не погубишь свою бессмертную душу?

— Не погублю, милорд, — ответила Агата ангельским голоском. — Мнрогар томится в одиночестве, а одиночество не красит жизнь. Если я стану хоть изредка навещать его, он воспрянет духом.

— Я не вижу причин препятствовать тебе, дочь моя, хотя и не могу благословить на общение с троллем, — назидательно изрек епископ. — С другой стороны, всякое сострадание достойно похвалы.

Неожиданно раздался сильный стук в дверь.

— Кого еще черт несет? — прогрохотал граф.

Дверь открылась, и на пороге показался стражник, по-видимому, старший из своих сотоварищей.

— Прошу прощения за беспокойство, милорд, — гаркнул он, — дозорный разглядел с башни троллей. Они шныряют по лесу вокруг замка. Взяли замок в кольцо.

— Тролли! — разом вскрикнули граф, епископ и священник.

Мнрогар свирепо сверкнул глазами.

— Это еще не все, милорд. Дозорный сообщил, что видел драконов. Те опустились на землю неподалеку от замка.

— Драконы! — прорычал Мнрогар. — На моей земле!

— Если прилетели драконы, я слажу с ними, — поспешно заявил Джим. — Скажи, приятель, тролли подошли близко к замку?

— Дозорный видел их на расстоянии полумили, — ответил стражник.

— Думаю, тролли ближе не подойдут, — сказал Джим. — Они слишком осторожны и боятся людей. — Джим взглянул на Энджи: — Леди Анджела, может, все-таки отменить представление?

— Снимите с меня эти побрякушки! — заорал Мнрогар, потрясая цепями. — Среди троллей, что явились сюда, затесались двое наглых щенков, которые хотят сразиться со мной. Остальные всего-навсего пришли поглазеть на бой. Выпустите меня, и я разорву этих двух троллей в клочья!

— Ха! — воскликнул граф. — Ты что, думаешь, мы станем прятаться за твою спину? Мои воины покончат со всеми троллями разом!

— Я возьму в руки булаву и возглавлю войско, — торжественно заявил епископ.

— Милорд, времена, когда отцы церкви вели паству в бой, давно миновали, — рассудительно заметил священник. — Оружие не к лицу епископу.

— Тогда я возьму в руки тяжелый крест, — пробасил епископ.

Только сейчас Энджи нашла время ответить на вопрос Джима:

— Представление состоится близ замка, и я думаю, ничего страшного не произойдет.

— Тем более что среди публики немало рыцарей, которым не страшны никакие тролли, — сказал Брайен. — А что до драконов…

— Забудь о них, Брайен, — сказал Джим. — Дозорному кровь ударила в голову, когда он увидел троллей, вот ему и померещились драконы. Возможно, над лесом летали крупные птицы. А что до троллей, то они боятся вооруженных людей и ближе к замку не сунутся. Да и среди них всего у двоих руки чешутся. Хотят одолеть Мнрогара в бою и захватить его земли.

— Какого черта они решили, что им достанутся мои земли, коли они одолеют Мнрогара! — возмутился граф. — У меня много воинов, да и рыцари, думаю, не откажутся проявить доблесть. Мы разобьем троллей в пух и прах, сколько бы их ни шлялось в моем лесу!

— Вот видишь, Джеймс, — поспешила вставить слово Энджи, — троллей бояться нечего. Представление состоится.

Театральное представление лучше побоища, решил Джим.

— Состоится, так состоится, — ответил он.

Глава 42

— Как тебе удалось переправить сюда трибуну? — спросил Джим.

Он вместе с Энджи расхаживал по поляне, предназначенной для театрального представления. Казалось, вся поляна была окружена чащей, хотя настоящий лес обступал ее лишь с трех сторон, а от замка ее отделяла дубрава, волшебным образом поднявшаяся по указке Джима. Иллюзия была полной. Дубрава тускло чернела между редкими естественно произрастающими деревьями.

На поляне, прямо на снегу, было отведено место для сцены. На сцене высилась декорация: небольшой хлев, разделенный перегородками на три стойла. В центральном стойле, в яслях, сладко спал Роберт, не подозревающий о том, что ему отведена роль Богомладенца Иисуса. Два других стойла тоже не пустовали: в одном переминался с ноги на ногу вол, в другом осел — а может, и мул — лениво бил себя хвостом по бокам.

В хлеву было тепло — для Роберта Джим не поскупился на магическую энергию.

На снегу на корточках неподвижно сидел Мнрогар, устремив тяжелый зловещий взгляд в сторону леса.

— Трибуну перенес сюда Каролинус, — ответила Энджи. На ней было длинное, ниспадающее свободными складками белое одеяние.

— Каролинус? — удивился Джим. — Выходит, ты разговаривала с ним. Я пытался найти его, но он как в воду канул.

— Он неожиданно вырос передо мной, когда я была здесь. Я попросила его перенести сюда трибуну с ристалища, и он одним мановением руки выполнил мою просьбу.

— А меня он попросту избегает, — с легким раздражением сказал Джим, — По-моему, он что-то замышляет втайне от нас. Мне это не нравится.

Джим, как и Энджи, был готов к представлению и расхаживал по поляне в костюме Иосифа. Собственно, костюм походил скорее на длинный монашеский плащ, чем на одежду, которую носили в библейские времена. Но такие мелочи не беспокоили Джима. Публика проглотит спектакль вместе с костюмами, решил он. Энджи старается вовсю и даже побеспокоилась о трибуне. Пришла на поляну вместе со стражниками раньше Джима. Конечно, те не помешают, — тролли, набравшись храбрости, могут еще ближе подойти к замку. Джим посмотрел в сторону леса — стражники растворились между деревьями.

Зрителей на трибуне еще не было. Джим знал: в замке только что закончилась нешуточная перебранка. Дамы спорили с кавалерами. Мужчины стояли на том, что женщинам небезопасно покидать замок. Кругом тролли, и может случиться так, что не у каждой дамы в минуту опасности найдется защитник. Конечно, победа в споре осталась за женщинами. Дамы в один голос заявили, что защитят себя сами. Разумеется, они не повесят на пояс по тесаку, а вот для небольшого кинжала у каждой отыщется место за кушаком или в складках юбки.

Заводилой у женщин была Геронда. Она во всеуслышание заявила, что не боится никаких троллей, а на всякий случай прихватит с собой рогатину. Рогатина — копье с длинным древком и прилаженной к нему поперечиной — была ее любимым оружием, в чем Джим чуть было не убедился на собственной шкуре, когда в обличье дракона впервые появился перед Герондой. Тогда Геронда могла действовать по своему усмотрению, а вот сейчас в окружении гостей графа право выбора оружия ей пришлось отстаивать, да еще с пеной у рта. Раздавались дружные голоса, что рогатина не к лицу женщине, тем более незамужней. Геронда упорствовала. Она не боялась досужих сплетен, все знали, что ее сердце давно отдано Брайену. И все-таки Геронде пришлось уступить. Договорились, что рогатину понесет стражник, а если та понадобится Геронде, он тотчас отдаст ей оружие. Впрочем, Геронда не осталась внакладе. Она прикрепила к поясу нож в ножнах, не собираясь стыдливо прятать его в складках одежды.

— К спектаклю почти все готово, — сказал Джим. — Надеюсь, мы не забудем своих ролей.

— Ролей-то мы не забудем, — ответила Энджи, — да я вот что еще придумала: в начале спектакля расскажу в двух словах зрителям о том, что они увидят. Не каждый знает историю Иосифа и Марии. А во время представления приглашу на сцену графа и еще пару гостей, пусть посмотрят на Богомладенца в яслях. Вот они рты разинут от удивления!

— А когда зрители увидят драконов, явившихся напугать Иосифа, у них и вовсе глаза на лоб полезут, — подхватил Джим. — А тут еще младенец заговорит, о троллях никто и не вспомнит.

Джим немного помолчал и продолжил:

— Отправлюсь-ка я к Секоху, объясню ему и тем, кто явится сюда вместе с ним, что они должны делать. А ты, Энджи, во время спектакля не спускай глаз со зрителей. Горячие головы вроде сэра Гаримора при виде драконов запросто бросятся на сцену с обнаженным оружием. Предупреди публику, что драконы никому не причинят зла.

— Я уже думала об этом. Скажу зрителям, что между трибуной и сценой воздвигнута невидимая стена. Пусть не боятся, никто из действующих лиц не посягнет на их жизнь. Добавлю еще, что и зрители смогут попасть на сцену лишь по нашему приглашению.

— Прекрасная мысль! — воскликнул Джим. — Послушай, Энджи, а почему бы на самом деле не возвести стену? — Джим сосредоточился. — А вот и стена!

— Я не думала, что ты займешься стеной. Ты и так уже израсходовал немало энергии.

— Порядочно, — согласился Джим. — Раньше я прикрывал глаза и вызывал зрительное изображение необходимого мне предмета, а теперь потихоньку начал действовать и другим способом. Впрочем, мне пора к драконам.

— Не задерживайся. Как только ты возвратишься, я пошлю стражника в замок, за зрителями. Будь осторожен! — крикнула Энджи вслед Джиму.

Джим обернулся:

— Что ты сказала?

— Помни о троллях.

— Не беспокойся, Анджела. Тролли мне не страшны. Да и вряд ли они нападут на меня. Тролли прекрасно знают, что я им не по зубам.

Джим углубился в лес. Он понятия не имел, где приземлились драконы, и шел по наитию. Небо было безоблачным, и, хотя солнце клонилось к закату, в лесу было еще светло. Тем не менее, Джим почувствовал легкое беспокойство. Час-другой, и наступят сумерки, а там, глядишь, и вовсе стемнеет. Попробуй тогда замани кого-нибудь на спектакль. Даже рыцари не рискнут пойти в темный лес. Наступала двенадцатая ночь Рождества, время разгула Дикой Охоты. Даже малый ребенок знал: в эту ночь ничего не стоит увидеть на небе кавалькаду призрачных существ со сворой собак, а во главе кавалькады — Дикого Охотника. Встреча с Дикой Охотой предвещала несчастье и даже смерть.

Джим ускорил шаг. Драконы должны быть где-то неподалеку. Джиму казалось, он уже чувствует их.

Неожиданно Джим увидел Арагха. Тот стоял на прогалине, казалось, в томительном ожидании.

— Я знал, что ты где-то поблизости, Арагх, но не думал, что натолкнусь на тебя, — сказал Джим.

— Ты и не натолкнулся на меня, — проворчал волк. — Я сам искал встречи с тобой.

— Ладно уж, не ворчи. Лучше скажи, как дела.

— Все идет своим чередом, — ответил Арагх. — Если ты спрашиваешь о троллях, то они болтаются по всей округе. Ждут не дождутся, когда братья-близнецы наберутся храбрости вызвать на смертный бой Мнрогара, а те ждут, когда ты, Энджи и воины уберетесь из леса.

— Выходит, они боятся нас, — с удовлетворением заметил Джим. — Не так уж плохо.

— Я бы не сказал, что они вас боятся, — ответил Арагх. — Тролли не знают, как вы поведете себя, если братья-близнецы бросят Мнрогару вызов. Поэтому те и медлят. Таково мое мнение, а к моему мнению тебе лучше прислушаться.

— Я так и делаю, — сказал Джим. — А не кажется ли тебе, что тролли, завидев в лесу большое число людей, и вовсе умерят пыл?

— Может быть, — ответил Арагх. Он вздохнул, улегся на снег и начал чесаться. — Такая холодина, а блохи не унимаются.

— Хочешь, я избавлю тебя от блох? — спросил Джим. — Убить я их не убью, а перенести в другое место могу.

— Не надо, — сказал Арагх. — Это мои блохи. Если они доймут меня, я и сам с ними справлюсь. Будь сейчас лето, я бы мигом от них отделался. Летом я залезаю в озеро, плыву до ближайшей коряги, кладу на нее нос и начинаю медленно погружаться в воду. Видел бы ты, как блохи одна быстрее другой перепрыгивают на деревяшку. Умора! Сейчас все озера покрыты льдом, а вода в ручьях слишком холодная. Да что это я все о блохах! Твои драконы недалеко, так и иди, прямо. Поговори с ними сам. Я, кроме Горбаша, никого толком не знаю.

— Когда я тебя увижу? — спросил Джим и пожал плечами, — волка и след простыл. Арагх был верен себе — исчез так же быстро, как и появился.

Джим зашагал дальше по лесу. Неожиданно впереди открылась окутанная паром прогалина. Повеяло теплом. Драконы! Они сгрудились на поляне и извергали клубы пара.

— Секох! — позвал Джим, обводя глазами прогалину. Секох, конечно, был тут как тут. Он уже преодолевал заграждение из распластавшихся по земле тел и спешил к Джиму. Наконец он остановился и ценой невероятных усилий изогнулся в поклоне.

— Я здесь, милорд! — Секох просиял от удовольствия. — И не только я. Почти все клиффсайдские драконы прилетели со мной. Дома остались лишь Гарнох и Таньяра. У Гарноха ревматизм, а Таньяра собралась откладывать яйца. Когда ты покажешь нам маленького принца?

— Пока не знаю. Сначала мне надо вам кое-что рассказать. Меня все слышат? Все клиффсайдские драконы слышат меня? Послышался дружный хор утвердительных восклицаний.

— Милорд, — с легким укором произнес Секох, — ты же знаешь, как хорошо слышат драконы.

Действительно, у драконов был острый слух. Джим убедился в этом на собственном опыте. Когда он в обличье дракона летал над землей ночью, то слышал даже далекий шорох. Слух-то у них был, но слушать они не умели. Драконы вечно переругивались, и каждый доказывал свою правоту громовым голосом.

— Как бы то ни было, скоро уши вам пригодятся, — добавил Джим. — Мы с Энджи приглашаем вас на спектакль.

— Спектакль? Спектакль? — удивленно забасили драконы.

— Да, — сказал Джим. — Энджи с площадки, которую мы зовем сценой, расскажет историю о маленьком принце и драконах. Думаю, вы получите удовольствие.

Драконы одобрительно зашумели.

— Только вы будете слушать Энджи издали, чтобы вас не заметили люди, которые тоже придут на спектакль. Если будете вести себя тихо, то пятеро из вас во главе с Секохом смогут подойти поближе и посмотреть, что происходит на сцене. Остальным понадобятся уши, чтобы слушать и дальше. Одним словом, вы все побываете на спектакле.

На поляне раздался такой взрыв восторга, что Джим содрогнулся.

— Только ведите себя тихо, иначе никто из вас ничего не увидит, — напомнил он, когда шум утих.

На поляне снова поднялся гвалт. Один дракон уверял, что будет тих, как хорек, другой — как змея, третий — как мышь…

— Вижу, вы меня поняли, — с удовлетворением сказал Джим.

— А что делать с троллями? — спросил Секох. — Может, разорвать их в клочья?

— Не стоит, — ответил Джим. — Тролли пока никого не трогают. Да и среди них лишь двое настроены воинственно. Братья-близнецы. Им взбрело в голову вызвать на смертный бой тролля, который живет здесь, в подземелье замка.

— На смертный бой! — радостно воскликнул Секох.

Драконы снова одобрительно зашумели. Посмотреть, как дерутся другие, — что может быть интереснее! Впрочем, драконы и сами понимали толк в бою. Джим знал: если их задеть, обидчику не поздоровится.

— Да что там бой! — сказал Джим. — Вы скоро побываете на спектакле! Секох, я возвращаюсь к Энджи, да и вы здесь не разлеживайтесь. Как только солнце немного опустится, трогайтесь в путь. Мы с Энджи ждем вас.

— Спасибо, милорд, — ответил Секох.

Джим углубился в лес, оставив за спиной драконов, которые принялись с жаром обсуждать, что за диковина спектакль и способны ли тролли, жалкие и ничтожные твари, показать настоящий бой.