- Не получится. Большая конкуренция, - возразил я и тоже улыбнулся.
У нас обоих была эйфория, как у людей, которым посчастливилось избежать серьезной опасности.
- Не спеши, - сказал я, - все еще впереди!
Джик подъехал к отелю, поставил машину и занес все ко мне в номер. Он двигался проворно, ловко и расчетливо, затрачивая минимум времени, чтобы быстрее вернуться на ипподром к Саре и сделать вид, будто он все время был там.
- Мы вернемся как можно быстрее, - пообещал он и помахал рукой.
Через две секунды после того, как дверь номера закрылась, раздался стук.
Я отпер дверь. На пороге стоял Джик.
- Мне не мешало бы знать, - серьезно заявил он, - кто же выиграл кубок?
Глава 12
Когда наконец Джик ушел, я, еще раз осмотрев нашу добычу, понял, что мы сорвали банк. Я все больше сомневался в целесообразности тратить время на то, чтобы создать видимость присутствия Джика и Сары на скачках. Имея на руках такой «динамит», ждать их в отеле было выше моих сил. Инстинкт подсказывал, что нужно немедленно выбираться отсюда.
Для постороннего глаза список иностранных покупателей - невинный документ. Уэксфорд мог держать его в незапертом ящике, так как в обычных условиях только в одном случае на миллион кто-нибудь разгадал бы значение этого документа.
«Дональд Стюарт, Ренстон-Хаус, Шропшир».
Вычеркнуто.
На каждой странице по три колонки: широкая посередине и две узкие по краям. В левой узкой колонке стояли даты, в центре - фамилия и адреса. В узенькой правой против каждой фамилии - короткий набор букв и цифр. Например, против записи о Дональде стояло: ММ 3109 Т. В отличие от фамилии этот набор букв и цифр не был вычеркнут. «Возможно, - подумал я, - своеобразный реестр купленных картин».
Я быстренько просмотрел остальные вычеркнутые фамилии в английском списке. Имени Мейзи Метьюз там не было.
«Что за черт! - размышлял я. - Почему?»
Я торопливо перелистал все бумаги. Иностранные покупатели относились в большинстве к англоязычным странам, а доля вычеркнутых фамилий около одного к трем.
Если каждое вычеркнутое имя означает ограбление, то их было совершено несколько сотен.
В конце папки оказался еще один раздел, где снова применялось деление по странам. Здесь перечни фамилий были гораздо короче.
Великобритания. Середина страницы. Я даже не поверил своим глазам:
«Миссис М.Метьюз, «Островок сокровищ». Уортинг, Суссекс». И вычеркнуто.
Меня затрясло. Дата в левой колонке была похожа на дату приобретения картины. Невычеркнутый шифр в правой колонке - СМК 29 Р.
Положив картотеку на стол, я минут пять думал, тупо уставившись в стену.
Чем начал - тем и кончил: мне еще много нужно сделать до возвращения Джика и Сары со скачек, а инстинкт не всегда подсказывает правильно,
На кровати лежала другая папка, так взволновавшая Джика. Я раскрыл ее и, наверное, стал похож на идиота с отвисшей челюстью. В папке оказалась пачка упрощенных контурных рисунков на манер того, который раскрашивал парень в Художественном центре. Контурные рисунки в натуральную величину, на нефактурном белом полотне, точные, словно скалькированные.
Их было семь штук. В основном - лошади. Передо мной лежали черно-белые контурные рисунки, стопроцентной уверенности у меня не было, но я решил, что тут были три сюжета Маннинга, два - Рауля Милле, а оставшиеся два… Я рассматривал старомодное исполнение контуров лошадей. Не может быть, чтобы Стаббз - он слишком хорошо описан… Тогда, конечно, Херринг. Оба контура были похожи на Херринга.
К одному из полотен была прикреплена записка:
«Не забудь переслать оригинал. Узнай, какая именно палитра была у него, если она чем-нибудь отличалась от обычной».
Я снова посмотрел на три завершенные картины, которые мы забрали с собой. Скорее всего начинались они с таких же самых контурных рисунков. И холст имел то же самое плетение и выделку. Картины в самом деле были похожи на работы Маннинга. Сходство будет еще большим, когда они подсохнут и их покроют лаком. Разные смеси красок сохнут неодинаково, это зависит также и от количества использованных масла и скипидара. Но можно было утверждать, что все три картины были завершены пять-шесть дней тому назад. Краски были в одной и той же стадии высыхания. Наверное, подумал я, их рисовали одновременно, поставив в ряд. Как на конвейере. Красная шапочка на одной, красная шапочка на другой и такая же на третьей. Так экономилось время и краски.
Мазки были аккуратными и сдержанными. Ничего не делалось наспех, небрежно. Добротная работа, как и копия Милле в Алис-Спрингсе.
Передо мной был подлинный Харли Ренбо.
Все три картины были вполне легальны. Закон никогда на запрещал копировать, он только не позволял выдавать копии за оригинал.
Я еще кое-что обдумал, а потом быстро принялся за работу. И когда через час спустился со своей просьбой вниз, персонал отеля был полон желания помочь мне.
Разумеется, они могут сделать все то, о чем я прошу. Разумеется, я могу воспользоваться ксероксом, пожалуйста, все к вашим услугам. Разумеется, я могу оплатить счет сейчас, а выехать потом, в течение дня.
- Рады быть вам полезными, - заявил портье, и было похоже, что им и вправду было приятно выполнять мои желания.
Оказавшись снова в номере, я, в ожидании Джика и Сары, уложил свои вещи. Справившись с этим, я снял пиджак и рубашку и, используя запасные бинты, снова соорудил нечто похожее на больничную повязку, зафиксировав руку в локте. Так было удобнее, потому что, когда рука болталась, меня мучила тупая боль. Застегивая рубашку, я прикидывая, сколько понадобится времени, чтобы при таком движении Джик добрался до отеля.
Расслабившись, я приготовился ждать и просидел в кресле пять минут. Внезапно зазвонил телефон.
Тон Джика был диктаторским:
- Чарльз, немедленно зайди к нам!
- А-а-а, - заколебался я, - очень нужно?
- Чертов оксид хрома! - взорвался он. - Ты способен что-нибудь делать, не препираясь?
- Дай мне десять минут! Мне нужно десять минут… Я еще в трусах.
- Ладно, - милостиво согласился он и бросил трубку.
В голове у меня пронеслась целая куча ругательств Джика, отнимая драгоценное время. Сейчас нам как никогда раньше нужна была помощь Божья.
Борясь со страхом, который свел мои внутренности, я снял трубку и стал звонить по внутреннему телефону:
- Пожалуйста, пришлите носильщика в номер 1718 забрать веши мистера Кассаветза.
- Хозяйственная служба? Пожалуйста, пошлите кого-нибудь в номер 1718. Нужно прибрать, мистеру Кассаветзу было плохо…
- Пожалуйста, пошлите сестру в 1718-й. У мистера Кассаветза сильные боли…
- Пожалуйста, пришлите четыре бутылки лучшего шампанского в 1718-й. Срочно!..
- Пожалуйста, принесите как можно скорее в 1718-й кофе на три персоны…
- Электрик? В 1718-м короткое замыкание…
- В номере 1718 заливает ванную комнату. Пришлите слесаря…
Кого бы еще вызвать? Я пробежал глазами список прислуги. Педикюрш, массажистов, парикмахеров по тревоге не вызывают. Но почему не вызвать телевизионного мастера?
- Пожалуйста, посмотрите телевизор в номере 1718. Идет дым, будто что-то горит!..
«Хватит», - подумал я. Последний заказ я сделал для себя, попросив носильщика забрать мои вещи. «Сейчас!» - ответили мне. Я пообещал десять долларов, если мои вещи будут в холле через пять минут… «Не беспокойтесь, - ответил мне голос с австралийским акцентом, - я уже бегу!..»
Я оставил дверь открытой настежь для носильщика и спустился вниз на два этажа, где нумерация апартаментов начиналась с 1700. В широком коридоре возле номера Джика было пусто, еще никто не появлялся.
Десять минут истекли. Я волновался.
Первым прибыл официант с шампанским. Он явился не с подносом, а с тележкой. На ней стояла корзинка со льдом и с десяток бокалов. Лучше не могло и быть!
Не успел он подъехать и остановиться возле номера Джика, как в коридоре появились еще два очень спешивших человека, на некотором расстоянии от них неторопливо продвигалась уборщица с тележкой, на которой лежали щетки, белье и ведра.
- Благодарю за оперативность, - сказал я официанту и дал ему десять долларов, что его очень удивило. - Пожалуйста, войдите и сразу же подавайте шампанское.
Он улыбнулся и постучал в дверь номера. После паузы Джик открыл дверь. Вид у него был напряженный и сдержанный.
- Ваше шампанское, сэр, - заявил официант.
- Но я… - начал он и тут заметил меня неподалеку.
Я сделал ему рукой знак, он чуть заметно усмехнулся и, слегка расслабившись, вернулся в номер в сопровождении тележки и официанта.
Затем бегом примчался электрик, телемастер и слесарь. Я дал каждому по десятке и поблагодарил за скорость.
- Выигрыш на скачках! - сказал я им.
Радостно улыбаясь, они взяли деньги, и Джик открыл дверь на их стук.
- Электрик… слесарь… телемастер…
Его брови полезли на лоб. Он посмотрел на меня с возрастающим пониманием, распахнул широко дверь и пригласил их всех.
- Угости их шампанским!
- Боже…
Немного погодя один за другим пришли носильщик, официант с кофе и медсестра. Я дал каждому из них по десять долларов из своего мифического выигрыша и пригласил присоединиться к компании. Последней прибыла уборщица, толкая впереди себя тяжелую тележку. Она взяла десять долларов, сердечно поблагодарила и вошла в номер, где уже собралась шумная компания.
«Теперь очередь Джика, - подумал я. - Все, что возможно, я сделал».
Неожиданно он и Сара вылетели из номера и нерешительно остановились посреди коридора. Ухватив Сару за руку, я без разговоров потащил ее за собой.
- Толкни тележку уборщицы к двери и переверни ее, - приказал я Джику.
Он не стал тратить время на размышление. Щетки полетели на ковер, и Джик захлопнул за собой дверь.
Мы с Сарой уже бежали к лифту. Она была необычно бледна, в глазах застыл ужас. Я понял, что происходившее в номере было для нее нелегким испытанием.
Джик понесся за нами. На семнадцатый этаж поднимали четыре лифта. Все они оказались внизу. Секунды, прошедшие после вызова, тянулись для нас часами, хотя в действительности мы ждали немного.
Двери гостеприимно раздвинулись, мы кинулись в кабину, и я быстро нажал кнопку первого этажа.
Двери закрылись, и лифт стал плавно спускаться.
- Где машина? - спросил я.
- На стоянке.
- Быстро подъезжай к боковому входу.
- Сара! - Она со страхом посмотрела на меня. - Возьми мою сумку. Она в холле.
Она медленно перевела взгляд на мою единственную руку и пустой рукав пиджака.
- Сара!..
- Да, конечно… Ладно…
Мы выскочили в холл, где было полно людей, возвратившихся со скачек. Люди переговаривались, собираясь группами и расходясь, и охватить взглядом всех было невозможно.
«Тем лучше», - подумал я.
Чемодан и сумка ждали нас возле входа. Их сторожил юноша в форме носильщика. Я подошел к нему с десятью долларами.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил он. - Может, поймать вам гакси?
Я отрицательно мотнул головой, взял чемодан, а Сара - сумку, и мы вышли на улицу, а потом свернули направо, где должны были встретиться с Джиком.
- Его нет. - Она была близка к панике.
- Приедет! - подбодрил я ее. - Мы сейчас пойдем ему навстречу. Гляди веселее!
Я нервно озирался, ожидая погони, но ее не было. Джик на двух колесах вывернул из-за угла и затормозил возле нас.
Сара мгновенно забралась на переднее сиденье, а я с чемоданом - на заднее. Джик лихо совершил разворот на сто восемьдесят градусов, и мы помчались прочь от «Хилтона», пренебрегая правилами ограничения скорости.
- Ну вот, - проговорил он наконец и рассмеялся, позволив себе расслабиться. - Как ты все-таки до всего додумался?
- «Братья Маркс». Помнишь?
- Да. Дурацкая комедия.
- А куда мы едем? - спросила Сара.
- Заметил ли ты, как моя супруга возвращает нас к действительности? - пошутил Джик.
Мельбурн протянулся на много километров.
Сначала мы ехали на север, а потом на восток по, казалось, нескончаемым пригородным районам, где всюду шло строительство - дома, магазины, гаражи, - все выглядело процветающим и неожиданным, на мой взгляд, очень по-американски.
- Где мы? - спросил Джик.
- Бокс-Хилл, - ответил я, прочитав название на вывеске магазина.
- Здесь или в другом месте - один черт!
Мы проехали еще несколько миль и остановились возле мотеля среднего класса, на фасаде которого развевались пестрые флажки. Мотелю было далеко до «Хилтона», хотя наши номера оказались чище и уютнее, чем мы предполагали.
Диваны без каких-либо затей, прямоугольник истертого коврика, прибитый по краям к полу, и настольная лампа, привинченная к столу. Зеркало, прикрепленное к стене, вращающееся кресло, пестрые занавески и горячий душ.
- Хозяева позаботились, чтобы мы тут не стибрили чего-нибудь, - ухмыльнулся Джик. - Давай нарисуем им фреску…
- Нет! - вскричала все еще не оправившаяся от испуга Сара.
- Есть чудесная австралийская поговорка, - проговорил Джик. - «Если оно двигается - стреляй, если растет - руби!»
- А почему ты ее вспомнил? - спросила она.
- Мне вдруг показалось, что Тодду будет приятно услышать ее.
- Нам необходимо все серьезно обдумать. - И мы, сидя в моем номере, старались придумать нетрадиционные способы отвлечься от создавшейся ситуации.
Джик крутился в кресле, Сара сидела на одном диване, а я - на другом. Мой чемодан и сумка стояли рядышком на полу.
- Вы понимаете, что мы смылись из отеля, не оплатив счета? - спросила Сара.
- Не волнуйся, - ответил Джик. - Мы не забрали багаж, так что пусть думают, что мы еще живем там. Через некоторое время я им позвоню.
- А как же Тодд?
- Я расплатился. До вашего возвращения. У Сары немного отлегло от сердца.
- А как Грин нашел вас? - спросил я.
- Одному Богу это известно, - отозвался Джик хмуро.
- Но как ты узнал про Грина? Это просто невероятно, - встрепенулась Сара. - Как ты узнал, что в номере есть еще кто-то, кроме нас с Джиком? И вообще, как ты узнал, что мы влипли?
- Джик мне сказал…
- Он не мог! Он не мог рисковать, предупреждая тебя! Он должен был просто пригласить тебя. Он так и сделал… - Ее голос задрожал, и на глаза навернулись слезы. - Ты понимаешь, они ведь заставили его…
- Джик все сказал мне. Во-первых, он назвал меня Чарльзом, чего никогда не делает, и я сразу понял, что здесь что-то не так. Во-вторых, он был груб со мной. Я знаю, ты считаешь, что он всегда ведет себя таким образом, но ты ошибаешься. Я догадался, что кто-то находится в вашем номере и вынуждает вас пригласить меня, чтобы я попал в западню. И наконец, он обозвал меня «чертов оксид хрома», а оксид хрома - пигмент в зеленой краске, грин. И тогда я понял, кто именно расставил свои сети.
- Да, зеленая краска - грин! - Слезы в ее глазах высохли. - Вы оба действительно необыкновенные парни!
- Профессиональные знания! - ответил Джик.
- Расскажите, что произошло? - попросил я. - Со всеми подробностями.
- Мы вышли перед последним заездом, чтобы избежать столпотворения на дороге, и без происшествий доехали до отеля. Я поставил машину. И как только поднялись в номер, в дверь ворвались они…
- Они?
- Да. Втроем. Один из них - Грин. Мы его сразу узнали по твоему рисунку. Второй - парень из Художественного центра. А третий состоял из бицепсов и лохматых бровей, без малейших признаков интеллекта, весь… - Он непроизвольно потер место под сердцем.
- Он ударил тебя? - уточнил я.
- Все произошло слишком быстро, - извиняющимся тоном продолжал Джик. - И тут же они набросились на Сару, заломив ей руки за спину. А потом заявили, что зальют ей глаза скипидаром, если я не приглашу тебя…
- У них был пистолет?
- Нет, только зажигалка… Послушай, ты уж меня прости, дружище. Но, понимаешь, они держали проклятую гигантскую зажигалку с пламенем, как у паяльной лампы, в нескольких дюймах от ее щеки… И я не мог на это смотреть. А тут еще Грин говорит, что они не пощадят ее, если я тебя не позову… Да и не мог же я одолеть сразу всех троих…
- Перестань ты оправдываться! - сказал я.
- Мне ничего не оставалось, как позвонить тебе. Я передал Грину, что ты придешь через десять минут, потому что должен одеться. Но, полагаю, он и сам все слышал, потому что стоял рядом со мной, готовый тут же прервать разговор, если услышит что-нибудь подозрительное. И видел бы ты их лица, когда официант вкатил в номер свою тележку. Бровастый сразу отпустил Сару, парень стоял разинув рот, а зажигалка полыхала, как нефтеперерабатывающий завод.
- Грин сказал, что мы не хотим шампанского и пусть его заберут, - добавила Сара, - но мы с Джиком велели официанту открыть бутылки.
- Прежде чем он открыл первую, начали подходить остальные… и всем наливали шампанское… Комната наполнилась людьми… а Грин с компанией застыли у окна, словно парализованные, так ошеломила их тележка и все люди. А я просто сгреб Сару, и мы рванули мимо них. На выходе я еще успел заметить, как Грин с помощниками стараются пробиться через довольно плотную толпу гостей, добравшихся до дармового шампанского… И сдается мне, перевернутая тележка уборщицы тоже немало посодействовала тому, что мы все успели добежать до лифта.
- Сколько же они гам еще веселились? - поинтересовался я, ухмыляясь.
- Пока играло шампанское.
- Должно быть, они подумали, что ты сумасшедший? - заметила Сара.
- В День кубка всякое может случиться, - возразил я, - да и персонал «Хилтона» не удивишь эксцентричными гостями.
- А если бы у Грина был пистолет? Я криво усмехнулся.
- Ему бы пришлось размахивать им в присутствии достаточного числа свидетелей.
- И все же он мог им воспользоваться.
- Мог бы… Но он был далековато от парадного выхода. - Я прикусил губу. - Э-э… А как он дознался, что я тоже в «Хилтоне»?
Последовала напряженная пауза.
- Я сказала, - наконец призналась Сара не без вызова. - Джик сейчас тебе не все рассказал. Сперва они сказали… нет, Грин сказал… что они сожгут мне лицо, если Джик не откроет, где ты. Он молчал… он был должен… Вот я им и сказала, чтобы он… Кажется, мои слова звучат по-дурацки…
По моему мнению, они звучали необычайно трогательно. Исключительная любовь и глубина понимания. И я улыбнулся ей:
- Значит, сначала они не знали, что я здесь, в отеле?
- Не думаю, - подтвердил Джик, - чтобы они догадались даже, что ты в Мельбурне. Они были ошарашены, когда Сара сказала, что ты наверху. Но, полагаю, они уже знали, что в больнице Алис-Спрингса тебя нет.
- Им известно об ограблении?
- Уверен, что еще нет.
- Как только обнаружат, что исчезло, - усмехнулся я, - с ума сойдут от ярости.
Мы с Джиком избегали догадок относительно того, что было бы, если бы я сразу спустился в их номер, хотя оба знали, что последовало бы за этим. Сару взяли бы заложницей, и мне пришлось бы выйти из отеля и сдаться на милость Грина. Мало вероятно, чтобы они еще раз отпустили меня живым.
- Ужасно хочется есть, - сказал я.
Сара улыбнулась сквозь слезы:
- А когда тебе не хочется?
Мы поели неподалеку в ресторанчике «Приносите с собой», где люди за столами и вокруг нас оживленно переговаривались о том, на кого они ставили на скачках.
- Ох! - воскликнула Сара. - А я забыла!
- О чем?
- О твоем выигрыше. Ты ставил на Хомута.
- Но… - начал я.
- Он бежал под номером одиннадцать.
Она раскрыла сумочку и достала солидную пачку купюр. Несмотря на суматоху в «Хилтоне», ей удалось выйти из опасной ситуации со своей сумочкой, болтающейся на руке. Меня всегда поражала сила инстинкта, с которой женщины держатся за свои сумочки, но в подобном случае это было просто поразительно.
- Вышло сорок против одного! Я поставила на тебя двадцать долларов. Следовательно, ты выиграл восемьсот, и я считаю, что это ужасно несправедливо.
- Давай поделимся, - засмеялся я.
- Ни центом… Откровенно говоря, я думала, что Хомут вообще не имеет никаких шансов, и хотела проучить тебя: проиграешь двадцать и больше никогда не будешь делать ставки так по-дурацки… В принципе, я собиралась поставить только десять долларов.
- Однако я большую часть денег должен Джику за Алис-Спрингс.
- Оставь их себе, - великодушно сказал он. - Потом сочтемся. Порезать бифштекс?
- Пожалуйста, - согласился я.
Он аккуратно нарезал мясо, пододвинул мне тарелку и положил вилку.
- Что еще было на скачках? - спросил я, наколов первый сочный кусочек. - Кого вы там видели еще?
Бифштекс был такой же вкусный, как и красивый на вид, и я сообразил, что, несмотря на все мои травмы, у меня прошло ощущение страшной слабости. И значит, я понемногу прихожу в норму.
- Грина мы там не видели, - ответил Джик. - Парня и Бровастого тоже.
- Зато они не спускали с вас глаз.
- Ты так считаешь? - встревожилась Сара.
- Конечно. Они увидели вас на ипподроме и поехали за вами.
- Боже, - простонал Джик, - а мы их даже не заметили. Движение на шоссе страшное…
- И все двигались черепашьим шагом, - кивнул я. - И если Грин был позади, скажем, машины за три, ты бы его не увидел, а он без труда держал тебя в поле зрения.
- Я подвел тебя, Тодд!
- Не болтай ерунду. Все хорошо.
- За исключением того, - заметила Сара, - что мне не во что переодеться.
- Ты и так отлично выглядишь, - заявил я.
- Я встретилась со своей сиднейской подругой, - продолжала Сара. - Смотрели с ней вместе два первых заезда. А после возвращения Джика мы разговаривали со знакомым фотографом. Так что будет нетрудно доказать, что Джик все время провел на ипподроме.
- И никаких следов Уэксфорда?
- Нет, если он выглядит так, как ты нарисовал его. Хотя, конечно, он мог там и быть. Очень трудно опознать незнакомца в такой толпе.
- Мы постарались перекинуться парой слов со всеми, кого Сара хоть сколько-нибудь знала. Это был повод представить меня как ее мужа.
- Мы даже разговаривали с тем мужчиной, который встречался с тобой в субботу, - добавила Сара. - Собственно, он сам подошел и заговорил с нами.
- Хадсон Тейлор? - уточнил я.
- Тот самый, которого ты видел разговаривающим с Уэксфордом, - ответил Джик.
- Кстати, он спросил, почему тебя нет на скачках, - сказала Сара. - Говорил, что хотел пригласить тебя выпить. И мы пообещали передать.
- Его лошадь хорошо прошла дистанцию?
- Мы встретили его до начала скачек. Пожелали ему удачи, и он ответил, что удача ему очень и очень нужна.
- Он немного играет в тотализаторе, - заметил я.
- А кто не играет?
- Еще один заказ пошел прахом, - вздохнул я. - Если бы Виноградник выиграл, то он заказал бы его портрет.
- Ты продаешься, как девка, - вспылил Джик. - Это непристойно.
- Во всяком случае, - примирительно добавила Сара, - ты больше выиграл на Хомуте, чем получил бы от Хадсона.
У меня, очевидно, был грустный вид, и это рассмешило их. Мы допили кофе, возвратились в мотель и разошлись по комнатам. Через пять минут Джик постучал.
- Заходи, - сказал я, отпирая.
- Ты ждал меня? - усмехнулся он.
- Надеялся, что придешь.
Он сел в кресло и снова стал крутиться в нем. Его взгляд упал на чемодан, лежавший на диване.
- Что ты сделал со всем тем, что мы взяли в галерее? - Пока я рассказывал, он сидел спокойно. - А что теперь собираешься предпринять?
- Через несколько дней возвращаюсь домой, в Англию.
- А до того?
- Гм-м… До того я собираюсь и дальше опережать хотя бы на шаг Уэксфорда, Грина и их компанию.
- И нашего копииста Харли Ренбо?
- Да, - задумался я, - и его тоже.
- Думаешь, нам удастся?
- Не «нам». Отныне - мне. Ты сейчас отвезешь Сару домой. Он возражающе затряс головой.
- Сейчас дома будет не менее опасно, чем оставаться с тобой. Нас очень легко найти в Сиднее. Что удержит Уэксфорда от визита на кеч с чем-нибудь более серьезным, чем зажигалка?
- Ты сможешь пересказать ему все, что знаешь, и он отстанет.
- И свести на нет всю твою работу?
- Без отступления тоже не обойтись…
- Если мы останемся с тобой, все может сложиться так, Что отступать и не придется. Риск тут минимальный. И в любом случае будет, - в его глазах вспыхнул былой огонь, - будет большая игра. В кошки-мышки. Причем кошки не знают, что они мышки, а преследует мышь, которая знает, что она кошка.
«Больше похоже на бой быков, - подумал я, - когда тореадор размахивает плащом, чтобы разозлить быка и спровоцировать нападение. Или на фокусника, каким-нибудь трюком привлекающего внимание к одной руке, в то время как фокус исполняется другой». Сравнение с фокусником мне больше понравилось. Меньше шансов, что поднимут на рога.
Глава 13
Почти всю ночь я изучал список иностранных покупателей. Прежде всего потому, что я никак не мог улечься так, чтобы можно было уснуть, а отчасти и потому, что больше нечего было делать.
Чем дальше, тем очевиднее становилось, что собранных фактов недостаточно. Сам по себе список не давал полную картину, хорошо бы к нему присоединить реестровую опись и согласовать ее с буквами и цифровыми обозначениями в правой колонке.
С другой стороны числовые обозначения в списке были похожи на код. И, может быть, если изучить их повнимательнее, выявится какая-нибудь система.
В меньшем разделе, который я нашел в конце папки, буква «М» встречалась редко, зато часто попадались «С», «А», «У» и «В». Номер Дональда начинался с «М», а Мейзи - с «С».
«Допустим, - размышлял я, - «М» означает просто Мельбурн, а «С» - Сидней, города, где были куплены картины. Что тогда означали «А», «У» и «В»? Аделаида, Уагта и Брисбейн? Аделаида или Алис-Спрингс?
В первом разделе цифры и буквы, шедшие после начального «М», казалось, не имели четкой системы. Но во втором разделе третьей буквой всегда была «К», а последней «Р». Хоть и распределенные между несколькими странами, они имели более или менее четкую последовательность. Наибольшим числом было 54 - против картины, проданной мистеру Норману Апдайку, жителю новозеландского городка Окленд, Его реестровый номер был УХК 54 Р. Дата в левой колонке соответствовала прошлой неделе, а сам мистер Апдайк еще не был вычеркнут.
Все картины в последнем разделе были проданы за последние три года. А первые даты в длинном разделе отстояли от сегодняшнего дня на пять с половиной лет.
Меня интересовало, был ли Уэксфорд с самого начала законченным преступником, умышленно соорудившим импозантный фасад, или когда-то честный торговец произведениями искусства открыл для себя новые, хотя и несколько криминальные возможности? Судя по респектабельной атмосфере в галерее и по моим собственным впечатлениям от самого Уэксфорда - хотя я видел его мельком, - вторая версия казалась мне более вероятной. Но все карты путала жестокость, которая была очевидным фактом в этом таинственном предприятии.
Я вздохнул, сложил списки и выключил свет, обдумывая в темноте телефонный разговор, который состоялся после того, как Джик ушел в свой номер.
Из мотеля такой разговор заказать труднее, чем из «Хилтона», но голос собеседника звучал громко и четко.
- Вы получили мою телеграмму? - спросил я.
- Я уже полчаса жду вашего звонка.
- Извините.
- Что вы хотите?
- Я отослал вам письмо, - проговорил я, - и хочу повторить его содержание.
- Но…
- Сначала выслушайте, - перебил я его, - а потом будет видно… Я говорил долго, слыша в трубке только отдаленное покашливание.
- Вы совершенно уверены? - спросил он.
- Вообще-то да. Но кое-что я просто домыслил.
- Повторите все сначала.
- Ладно. - И я повторил свой рассказ, затратив приблизительно столько же времени.
- Все записано на пленку.
- Отлично.
- Каковы ваши намерения?
- Собираюсь вернуться в Англию. А пока займусь делом, которое меня не касается.
- Я не одобряю излишней инициативы.
- А я и не надеялся. Но если бы я остался в Англии, мы никогда бы не продвинулись так далеко. И еще одно… Могу ли я связаться с вами по телексу, если возникнет необходимость предать срочное сообщение?
- Телекс?.. Подождите минуту… Да, слушайте… - Дальше шли цифры, и я записал их. - Сообщения адресуйте мне с грифом «срочно».
- Ладно. И последнее: не могли бы вы найти ответы на следующие три вопроса?
Он выслушал меня и сказал, что сможет.
- Благодарю, - сказал я. - Доброй ночи!
Утром Сара и Джик казались совсем сонными. «Удачная ночь», - сделал я вывод.
Мы покинули мотель и забрались в машину, чтобы обговорить планы на день.
- Нельзя ли все-таки забрать вещи из «Хилтона»? - удрученно спросила Сара.
- - Нет, - ответили мы с Джиком.
- Сейчас я им позвоню, - сказал Джик, - попрошу запаковать багаж и поместить его в камеру хранения и сегодня же вышлю чек. - Он вылез и пошел улаживать дела.
- Купи что тебе нужно на деньги из выигрыша, - посоветовал я Саре.
- Нет, у меня самой есть деньги. Не в том дело. Просто… просто я хочу, чтобы все уже кончилось.
- Теперь скоро, - пообещал я бесцветным голосом, и она вздохнула. - Как ты себе представляешь счастливую жизнь?
- О… - Вопрос застал ее врасплох. - Думаю, что хотела бы вернуться с Джиком на кеч и чтобы все было, как до твоего приезда.
- И так навсегда?
Она задумчиво посмотрела на меня:
- Может, тебе кажется, Тодд, будто я не понимаю, что Джик - сложный человек? Но ведь достаточно только взглянуть на его картины… Меня от них в дрожь бросает.
