Житие и подвизание иже во святых отца нашего Порфирия Газского

Будучи, как сказано выше, отражены, они обратились к другим капищам, и одни разрушили, другие же предали огню, хватая в них все драгоценные сосуды. Иже во святых Порфирий подверг в церкви анафеме всякого христианина горожанина, который когда-нибудь возьмет что из капищ, для собственного пользования, и потому никто из верных горожан не взял ничего, за исключением воинов и находившихся там чужестранцев. Вместе с мирянами ходили благочестивые мужи из клира и сам преподобный Порфирий, препятствуя им [51] присваивать что-нибудь. И разрушение идольских храмов продолжалось десять дней. 66. По истечении упомянутых дней они стали совещаться и о Марнионе, как с ним поступить: одни говорили, что его надобно разрушить, другие – сжечь, третьи – очистить место и освятить под церковь Божию, и об этом было большое недоумение.
      Наконец, иже во святых епископ объявил народу пост и молитву, дабы Господь открыл им, как следует поступить, и постившись в этот день и молившись Богу об этом, окончили святое собрание вечером. По окончании собрания, дитя около семи лет, стоявшее со своею матерью, внезапно закричало, говоря: Сожгите внутренний храм до земли, ибо в нем совершалось много ужасов, в особенности человеческие жертвы. Сожгите же его следующим образом: принесите жидкой смолы, серы и свиного сала: смешайте эти три и обмажьте бронзовые двери, и подожгите их; таким образом сгорит весь храм; иначе же невозможно. Внешний же храм оставьте вместе с оградой.
      И, сжегши, очистите место и постройте святую церковь. Он сказал и следующее: свидетельствую вам перед Богом, не поступайте иначе; говорю не я, но говорит во мне Христос. Это он сказал на сирийском языке. Все слышавшие удивлялись и прославляли Бога. 67. Чудо это дошло и до слуха преподобного епископа, и воздев руки свои к небу, он [52] прославил Бога, сказав: «Слава тебе, Отче Святой, я утаил еси от премудрых и разумных и открыл еси та младенцем» (Матф. 9, 25). И приказал дитяти и его матери быть в епископии после отпуска в церкви; отведя дитя, он сказал женщине: Заклинаю тебя Сыном Бога живого, скажи, по твоему внушению или по чьему-нибудь, с твоего ведома, твое дитя произнесло то, что сказало про Марниум? Женщина же отвечала: Предаю себя страшному и ужасному судилищу Христову, если я что-нибудь знала наперед из того, что произнесло в этот день дитя мое. Если тебе угодно, вот дитя: возьми его и расспроси с угрозами, и если сказал это по чьему-либо внушению, он из страха признается, если же не скажет ничего иного, то ясно, что он был вдохновляем Духом Святым. Епископ, выслушав слова женщины и похвалив, сказал, чтобы она ненадолго удалилась и привела дитя; когда дитя предстало, он сказал: Кто внушил тебе произнести в церкви то, что ты говорил по поводу Марниума? Дитя молчало. Тогда преподобнейший епископ приказал принести бич и положить дитя для того, чтобы его устрашить, и, держа бич, громко закричал, говоря: кто сказал тебе, чтобы ты говорил? скажи, чтобы не быть биту бичом. Дитя же оставалось в молчании, не говоря ничего. Тогда и мы, присутствовавшие, говорили ему то же самое, с угрозами. Он же не двигался.
      [53] 68. Наконец, когда все успокоились, дитя, раскрыв свои уста, сказало по-гречески: сожгите внутренний храм до земли, ибо в нем совершалось много ужасов, и в особенности человеческие жертвы. Сожгите же его следующим образом: принесите жидкой смолы, серы и свиного сала; смешайте эти три и обмажьте бронзовые двери и подожгите их; таким образом сгорит храм; иначе же этому произойти невозможно.
      Внешний же оставьте с оградой. И, сжегши, очистите место и там постройте святую церковь. Свидетельствую вам паки пред Богом, не поступайте иначе. Ибо говорю вам не я, но Христос во мне. Преподобнейший епископ Порфирий и сущие с ним, услышав удивились дерзновению дитяти и тому, что он говорил раздельно, и призвав его мать, спросил ее, знает ли она или ее сын греческий язык. Она же клятвенно уверяла, что ни она, ни ее дитя не знают по-гречески. Преподобнейший Порфирий, снова услышав, прославил Бога и принеся три номисмы, дал женщине. Мальчик, увидав номисмы в руке своей матери, воскликнул, сказав на Сирийском языке: не бери мать, не продавай и ты за золото дар Христов. И опять, услышав, мы удивлялись более. Женщина же возвратила три номисмы, сказав епископу: молись за меня и за мое дитя и препоручи нас Богу. И преподобный епископ отпустил их с миром. [54] 69. Утром же, собрав благочестивых клириков и христолюбивый народ, а также и чудного Кинигия и архонтов, рассказал им, как изрекло дитя по поводу Марниума; услышав, они удивились и согласившись сказали, чтобы по словам отрока он был таким образом сожжен. И так, принеся жидкую смолу, и серу, и свиное сало и смешав эти три, обмазали внутренние двери, и сотворив молитву, подложили огонь, и тотчас занялся и воспламенился весь храм; те из воинов и чужестранцев, которые были в состоянии, хватали из огня, что попадалось: золото, пли серебро, или железо, или свинец. 70. Был там муж из воинских начальников, называемый трибуном 68, приставленный к сожжению храма. По видимости он был Христианин, но в тайне от толпы – идолопоклонник. Он, присутствуя и видя сожжение, и хищение со стороны воинов, терзался и под предлогом бесчиния их, нещадно бичевал всякого, кого находил несущим что из добычи. Когда это так происходило и стены рушились от огня, внезапно горящая балка упала на трибуна и навлекла на него двойную смерть: разбив ему голову, остальное тело она сожгла, и тотчас верующие из воинов и христолюбцы из народа, узнав про него, что он был склонен к идолам, прославили Бога и сказали оный псалом, говорящий: Что хвалишься во злобе сильне? беззаконие весь день, [55] неправду умысли язык твой: яко бритву изощрену сотворил еси лесть. Возлюбил еси злобу паче благостыни, неправду, неже глаголати правду.
      Возлюбил еси вся глаголы порочныя, язык льстив. Сего ради Бог разрушит тя до конца: восторгнет тя и преселит тя от селения, твоего и корень твой от земли живых (Псал. 51, 3-8), и следующие слова псалма. Капище продолжало гореть много дней. 71. После этого были произведены обыски по домам (во многих дворах находилось много идолов) и то, что было находимо, предавалось огню или было бросаемо в грязь. Были находимы и книги полные волшебства, которые они называли священными и по которым идолопоклонники совершали таинства и другие беззакония; и эти книги подверглись той же участи, как и их боги. 72. Многие прибегали к святой вере: одни от страха, другие, раскаиваясь в прежнем образе жизни, и всем отверзала двери святая церковь, памятуя о священном Писании, которое говорит: толкущему отверзется и ищай обретает (Матф. 7, 8), и паки: аще виною, аще истиною, Христос проповедаем есть (Филип. 1, 18). Некоторые из верных говорили преподобному епископу, что не следовало принимать тех кто приходит из страха, но тех, кто с добрым намерением. 73. Преподобный епископ отвечал так: есть добродетели, которые являются у людей вследствие [56] обстоятельств. Подобно тому, как купивший раба нерадивого, с начала вразумляет его всячески образумиться и работать простосердечно, когда же обретет его вовсе не внимающим вразумлению, тогда по необходимости устрашает его, бьет, связует и тому подобное, не желая его погубить, но сохранить и научить должному, таким разумейте и Бога, который долготерпелив к нашему нерадению, часто советует нам полезное через Писания и других святых мужей, и когда мы не повинуемся, то всячески желая, как благий и человеколюбивый Владыка, приобрести нас, а не отвергнуть, устрашает и наказует нас, призывая нас с нуждою к признанию должного. Почему и говорит Божие Писание: егда убиваше я, тогда взискаху его и обрящахуся и утреневаху к Богу (Псал. 77, 34); и паки говорит ради отклоняющихся и отказывающихся от ига Божия: браздами и уздою челюсти их востягнеши не приближающихся к тебе (Псал. 31, 9). Необходимо, чада мои, чтобы человечеству было напоминаемо страхом, угрозами и наказанием. Посему паки говорит: Благо мне, яко смирил мя еси яко да научуся оправданием твоим (Псал. 118, 71). Это сказал я ради желающих приступить к святой нашей вере. Ибо если они приблизятся и с колебанием, время, Христу благоволящу, может умягчить их; и другое возвещу вам, что если они не окажутся достойными веры, как бывшие в одежде зла, [57] то родившиеся от них могут спастись, обращавшись в добром. 74. Сказав это и убедив братию, преподобный Порфирий принимал всех желающих быть просвещенными, огласив их в течение многих дней не только перед крещением, но и после этого; он постоянно учил слову, не беседуя высокопарно из желания выказаться, но уча простыми речами, и разрешая все от писания. И так в тот год присоединилось к стаду Христову около трех сот имен, и с того времени ежегодно число христиан умножалось. 75. Когда Марнион был в конец сожжен и порядок в городе восстановлен, блаженный епископ советовался с честнейшим клиром и христолюбивым народом о создании святой церкви на сожженном месте, как ему было объявлено в откровении, когда он находился в Константинополе, и ради чего он получил деньги от благочестивой царицы Евдоксии. И так он, отпустив архонтов и христолюбивый народ, часть подкрепления удержал для того, чтобы не случилось какой перемены после ухода их, и не только для этого, но и для помощи при свозе материала для названой святой церкви. Некоторые советовали построить ее во положению капища: оно было кругловидно и обнесено двумя портиками, находившимися один в другом; по середине был киворий 69 с отдушиной, простиравшийся в [58] вышину; он имел и другие приспособления для идолов, приноровленные к тому, что происходило у идолопоклонников, и было грязно и беззаконно. И так, некоторые говорили, чтобы святая церковь была выстроена по этому положению, другие же не соглашались, говоря, что следует уничтожить и самую память о положении. Говорившие это, убедили всех, как сказавшие хорошо, преподобный же епископ сказал: предоставим и это воле Божией. В то время, когда очищалось место, прибыл магистриан, привезший царское послание приснопамятной Евдоксии. В нем заключался привет и просьба о молитве за нее и за царей – ее мужа и сына. На другой же хартии, отдельно от письма, был план святой церкви, в виде креста, как зрится теперь, и в письме заключалось, чтобы святая церковь была выстроена по плану. Иже во святых Порфирий обрадовался, прочтя и посмотрев на план: он узнал, что и это случилось по Божественному откровению, и вспомнил слова писания: сердце царево в руце Божией (Притч. Солом. 217 1). В письме заключалось еще, что будут посланы многоценные колонны и мраморы. 76. Когда был вывезен пепел и уничтожены все мерзости, оставшиеся обломки мраморных украшений Марниона, которые, как говорили, были священны, и находились в месте недоступном, в особенности для женщин, преподобный епископ [59] решил вставить в площадь, вне, перед храмом, дабы их попирали, не только мужи, но и жены, и свиньи, и звери. Это опечалило идолопоклонников сильнее, нежели сожжение храма, почему многие из них, в особенности женщины, не ступают на мрамор даже доныне. Немного времени спустя, он объявил пост на один день, и по отпусте утренних молитв боголюбивый епископ приказал каждому христолюбивому мужу принести кирки, грабли и подобные тому орудия. Это он объявил заранее, о вечера, для того, чтобы все утром обрелись наготове, что и было исполнено. 77. Когда народ собрался с названными орудиями во святой церкви, называемой Ирина, он приказал, чтобы все вместе с пением отправились в прежде бывший Марнион, а сам следовал, неся святое евангелие и имея вокруг себя честный клир, по истине подражая Христу с учениками. Перед народом предшествовал приснопамятный Вароха, неся изображение честного креста, по обе же стороны народа были воины, оставленные ради благочиния в городе. Идя, они пели, и на местах разделения псалма, говорили: аллилуйя. Был же псалом, который они пели:
      Приидите возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасителю нашему: предварим лице его во исповедании и во псалмех воскликнем ему. Яко Бог велий Господь, и царь велий по всей земли. Яко в руце его вси концы земли и высоты гор того суть: яко того есть море и той сотвори е и [60] сушу руце его создаше. Приидите поклонимся и припадем ему, и восплачемся, пред Господем сотворшим нас: яко той есть Бог наш, и ми людие пажити его и овцы руки его (Псал. 94, 18). 78. Пели и другие псалмы до тех пор, пока не вошли в Марнион. Иже во святых епископ Порфирий обратился к некоему Руфину, архитектору из Антиохии, мужу верному и знающему, через которого и была окончена вся постройка. Этот, взяв гипс, назнаменал положение святой церкви по образцу плана, присланного боголюбивейшей Августой Евдоксией. И преподобнейший епископ, сотворив молитву и коленопреклонение, приказал народу копать. Тотчас все единодушно, с одинаковою готовностью, стали копать, восклицая: Христос победил. И нельзя было заметить разницу между мужем и женою, старцем и дитятей, но готовность придала всем одинаковую силу, и одни копали, другие выносили землю, так что через немного дней все место было раскопано и расчищено. 79. Приготовив заранее материал из огромных камней, (вырубленных в холме) называемом Алдиомат 70, находящемся на Восток от города, и из других веществ, иже во святых, опять собрав христолюбивый народ, и сотворив многие моления и псалмопения на месте, препоясав себя, первый [61] начал таскать камни и класть в основание, затем боголюбивые клирики и все миряне, радуясь и громогласно воспевая, так что их было слышно за три мили от города. 80. В этот день произошло большое чудо. Существуют внутри ограды святилища колодцы, из коих один приходится с западной стороны нынешней святой Божией церкви, имеющий не малую глубину. И вот три, отрока, жаждавшие, пришли напиться и приблизившись к отверстию колодца нагнулись, опершись на дерево, бывшее на отверстии, как случается делают дети, и так, как дерево подломилось, то все трое упали в колодезь. Некоторые, бывшие там, пошли рассказать народу о том, что случилось, и произошло не малое смятение, при чем все сбежались к колодцу.
      Преподобнейший Порфирий, узнав о случившемся и сам прибежал на место и приказал, чтобы все замолчали; когда это сделалось, он начал молиться и просить у Бога с великими слезами сохранить отроков живыми и невредимыми, и наипаче ради идолопоклонников, дабы они не сказали: Где есть Бог их (Псал. 113, 11), на которого они надеялись? И проведя час, простершись на земле, и встав, приказал кому-то спуститься по ведерным веревкам и искать детей. Из толпы кричали, взывая к детям, и никто не мог слышать их с низу из колодца. 81. И когда спустился человек, три отрока обрелись сидящими недвижимо на большом камне, [62] весело разговаривая друг с другом. Когда же человек увидел их, то весьма почудился и прославил Бога, и крикнув снизу, сказал: прославьте Бога, ибо три отрока живы. Иже во святых преподобный епископ и народ, услышав это, возрадовались и опустив большую корзину, приказали поднять вместе всех троих, так как они были невелики, приблизительно лет по шести или семи. И тот, кто был внизу, приняв корзинку и твердо привязав, посадил троих, приказал им зажмурить глаза до поднятия вверх и говорить: Иисусе Христе, спаси. И сделав это, он закричал, чтобы тянули веревку с ловкостью, и когда их тащили, они говорили песнь трех отроков: Благословен еси Господи Боже отец наших (Дан. 3, 52). И когда они были вытащены и их увидел иже во святых епископ (он находился, стоя у отверстия колодца и держал веревку), то, исполнившись радости и слез, воскликнул:
      Благословите вся дела Господня Господа, пойте. (Дан. 3, 57). Когда же вынули их из корзины, то ощупали, не повредилось ли у них что-либо на теле, и у них не нашлось никакого повреждения, то мы увидели великое чудо. 82. Ибо три отрока обрелись, имея крестовидные изображения, как бы от укола иглою, один – по середине чела, другой – выше правой кости, около пальцев, третий – на правом плече. Кресты отпечатались прекрасно, ни криво, ни косо, но одномерно, [63] так что ясно было, что это знамение Божие. И они не причиняли им боли, не было и крови, но были отпечатаны, как бы краской, и оставались на них долгое время на зрение и удивление всем. И многие из чужеземцев, видя, уверовали. 83. Когда был поднят и человек, спустившийся ради детей, то он уверял клятвенно, говоря, что когда я положил их в корзину и они поднимались, то видел как бы молнии кругом их до тех пор, пока они не достигли отверстия колодца. Христианам в этот день была великая радость, а идолопоклонникам печаль и соблазн. Постройка же двигалась вперед день ото дня, так как все работали с охотою и старанием. Ибо епископ не отнимал ни у кого его мзды, но платил больше, щедро относясь к работавшим и говоря: справедливо, чтобы все дело постройки не было проклинаемо, но благословляемо. 84. На следующий год царица Евдоксия прислала колонны, которые обещала; они были большие и по числу тридцать две (они зовутся Каристийскими) 71 сверкающие во святой церкви наподобие смарагдов. Когда они прибыли, то снова проявились тщание и готовность христолюбивого народа, ибо все, услышав, тотчас побежали на берег, не только мужи, но и [64] жены, и дети, и старцы (всем придавало силу желание веры) и, привезя телеги и положив на них каждую колонну, тащили и полагали во дворе храма, затем возвращались и тащили другую, и делали так до тех пор, пока не перетаскали всех. И сие о сих. 85. В это время прибыла в город некая жена Антиохиянка, по имени Юлия, принадлежавшая к отвратительной ереси так называемых Манихеев, и узнав, что некоторые новопросвещены и еще не утверждены в святой вере, вкрадываясь, развращала их своим чародейским учением, и гораздо более раздачею денег. Ибо положивший начало сказанной безбожной ереси не иначе мог уловить кого-либо, как только раздачею денег. Ибо их учение для людей разумных исполнено всяческого богохульства и осуждения и старушечьих басен, привлекающих женщин и похожих на детей мужей, имеющих слабый ум и рассудок. Они составили это свое злоучение из различных ересей и еллинских учений, желая обманом и хитростью привлечь всех.
      Они говорят, что богов много, для того, чтобы понравиться еллинам, затем признают гороскопы 72 рок и астрономию 73, для того, чтобы грешить безбоязненно, так как греха нет в нас, но он происходит по роковой необходимости. [65] 86. Они исповедуют и Христа, ибо говорят, что он вочеловечился призрачно и сами призрачно называют себя христианами. Достойное смеха и осуждения я опускаю, чтобы не наполнять слуха читателей неприятными словами и баснями. Ибо они составили свою ересь, смешав учение христиан с учением сценика Филистиона 74 и Исиода 75 и других, так называемых философов. Подобно тому, как живописец, делая смешение различных красок, исполняет призрачно человека, или зверя, или что другое для обмана зрящих, чтобы глупцам и безумцам это показалось истинным, а разумным – тенью и обманом, и выдумкою человеческою, так в Манихеи, черпая из различных учений, составили свое злоучение, или, скорее, собирая яд из различных пресмыкающихся и смешивая, приготовили смертоносное зелье на погибель человеческих душ. И, как было сказано выше; по прибытии пагубной женщины, некоторые были увлечены ее обманным учением. 87. Иже во святых Порфирий, узнав через несколько дней, прислал за нею и спросил, кто она и откуда, и какое исповедует учение. Она же назвала отечество и исповедала, что она Манихейка. Когда же бывшие около него прогневались (были же у него некоторые благочестивцы), то блаженный просил их не сердиться, но с настоянием увещать и раз, [66] и два, по изречению святого апостола (Тит. 3, 10).
      Затем сказал женщине: воздержись, сестра, от такого злоучения, ибо оно сатанинское. Она же отвечала: говори и слушай, и – или убедишь, или убедишься.
      Блаженный же сказал: готовься на завтра и приходи сюда. Она же, простившись, вышла. Блаженный же в посте много молившись Христу, дабы посрамил диавола, приготовился на завтра и пригласил некоторых благочестивых клириков и мирян на беседу между ним и женщиною. 88. На другой день пришла женщина, имея с собою двух мужей и столько же жен; они были молоды и красивы, но все бледны 76, а Юлия была пожилая. Они все начали от слов мирского учения, но гораздо более Юлия. Вид их был смиренен а нрав скромный, как говорится, снаружи овцы, а внутри хищные волки и ядовитые звери. Они все говорят и делают с притворством. Затем, получив приглашение сесть, они начали розыск. Иже во святых, принеся святые евангелия и сотворив знамение креста на своих устах, начал спрашивать ее, чтобы она высказала свое учение и она начала говорить. Брат же Корнилий, диакон, незадолго перед сим упомянутый, знавший сокращения, употребляемые в законах 77, по поручению блаженнейшего епископа, [67] записывал все разговоры и возражения, причем я и брат Вароха ему диктовали.
      Разговора этого я не написал в этой книге, по его объему, так как желаю, чтобы настоящее писание было кратко, но я его изложил в другом сочинении 78, для желающих ознакомиться с мудростью, данною от Бога преподобнейшему Порфирию и со старушечьими баснями, которые болтала чародейка и ворожея Юлия, которую скоро постигла Божеская справедливость. 89. После того, как она в продолжении многих часов говорила множество басен и высказывала обычные хулы на Господа и Бога всех, иже во святых Порфирий, движимый Божественною ревностью, видя, что Тот, кто обдержит все концы, видимые и невидимые, хулится женщиною, объятою бесом и снизошедшею на его желание, произнес над ней приговор, сказав: Бог, сотворивый все, единый вечный, не имеющий ни начала, ни конца, прославляемый в Троице, поразит твой язык и заградит твои уста, дабы ты ее говорила хулы. 90. И тотчас за приговором последовало и наказание. Юлия начала дрожать и меняться в лице и пробыв в исступлении долгое время, ее говорила, но была безгласна и недвижима, имея очи раскрытые и устремленные на преподобнейшего епископа. Пришедшие же с ней, видя что случилось, весьма испугались, ободряли ее и напевали ей в уши, но у ней не было [68] ни голоса, ни слуха. Пробыв долгое время безгласною, она предала дух, отойдя в тьму, которую возлюбила, почитая ее светом, по писанию, говорящему: Горе полагающим тму свет и свет тму, полагающим горькое сладкое и сладкое горькое (Иоанн. 5, 20). Иже во святых приказал опрятать ее тело и предать погребению, милосердуя о человеческом естестве, ибо был чрезвычайно милостив. 91. Те же, которые услышали о случившемся, весьма удивились, и не только те, кои были нашей веры, но и чужеземцы. Бывшие же с нею два мужа и две женщины, и те, которые были развращены ею, прибежав, пали к ногам блаженнейщего епископа, говоря: мы заблудились и просили прощения. Блаженный заставил их проклясть Манента 79, начальника их ереси, по которому они и назывались Манихеями, и огласив их в течении многих дней, присоединил их к святой кафолической церкви.
      По поводу их и другие из чужеземцев, раскаявшись, просветились. 92. Через пять лет 80 было окончено дело постройки святой великой церкви, которая была названа Евдоксиевой, по имени боголюбивой царицы Евдоксии.
      Преподобнейший Порфирий совершил освящение в воскресный день святыя Пасхи с великолепием, не щадя издержек, но собрав всех монахов, числом до тысячи, с другими благочестивыми клириками и [69] мирянами и епископами, сотворил радость во все дни святые Пасхи, и можно было видеть ангельские лики не только в церковном чинопоследовании, но и на часах, когда они бывали 81. Ибо это была не только чувственная, но и духовная трапеза, так как после еды пели псалом, а после пития – песнь. Идолопоклонники же, видя происходящее, сохли в сердце своем.
      И отовсюду стекались странники посмотреть на красоту и величину названной святой церкви: говорили, что она больше всех церквей того времени. 93. По сей причине в начале, когда он клал основание, его укоряли некоторые верные, что он начертал ее слишком большою, тогда как христиан в городе было немного, и преподобнейший Порфирий сказал в ответ: Да не будет мала вера ваша. Я надеюсь на Господа Иисуса Христа, Сына Божия, что он умножит паству свою и еще более увеличит дом сей, так что в нем не сможет уместиться множество христиан.
      Ибо учение христиан не человеческое, чтобы на время появиться и исчезнуть, но Божеское, способное к увеличению. Это и подобное всегда говорил блаженный верным не только в церкви, но и на каждом месте, просвещая и пользуя христолюбивый народ. После же Дней праздника, он отпустил толпу с миром, каждого восвояси. [70] 94. После построения и освящения названной святой церкви, он распорядился, чтобы каждому страннику, прибывавшему в город, давалось содержание на один день; давал и каждому нищему страннику и горожанину ежедневно по шести оболов 82 сверх того, что дарил сам приходящим к нему одеждою, серебром и золотом, давая каждому по достоинству, и никто из нуждающихся не был обделяем его дарами. В дни же поста святой пасхалии он давал в течение сорока дней каждому нищему по десяти оболов, приказав в своем благочестивом завещании постоянно раздавать названные десять оболов в течение сорока дней; и отделив доход, из которого он желал, чтобы они раздавались, распорядился в упомянутом завещании, что если они не будут раздаваемы каждогодно, то, чтобы названный доход поступил во святую церковь Кесарии, что и сделалось впоследствии. 95. Идолопоклонники же на сколько видели успехи христиан, на столько более неистовствовали и старались сделать зло христианам и, прежде всего, преподобному их пастырю Порфирию. Когда раз произошел спор из-за поместий между икономом святой церкви и одним из первых мужей Сампсихом, боголюбивый Вароха, видя, что оскорбляют иконома, заступился за него и начал оскорблять упомянутого Сампсиха; остальные из совета 83, услышав это, [71] собрались и напали на иконома и на боголюбивого Вароху; собрались же с членами совета и многие горожане, обретя случай сделать зло верным и, как мог бы сказать кто-нибудь, из небольшой искры поднялся и возгорелся такой огонь, что все христиане подвергались опасности погибнуть. Идолопоклонники неистовствовали до того, что взялись за мечи и дубины и погубили семь человек, а многих других побили. 96. Затем, не довольствуясь ими, устремились на самого пастыря, и некоторые, радующиеся добру, прибежав, возвестили преподобнейшему епископу нападение толпы.
      Блаженный, услышав это и призвав меня, сказал: бежим, брате, и скроемся не на долго, пока минует гнев Господень и, взлезши на стену, мы бежали по крышам.
      Идолопоклонники же, разломав двери епископии, вошли и не найдя иже во святых Порфирия, расхитили все, что там находилось. 97. Я же и блаженный Порфирий, бежа по крышам, нашли девушку около четырнадцати лет, которая, узнав преподобного епископа, припала к ногам его. Блаженный же спросил, кто она и каких родителей. Девушка отвечала, что она сирота по отцу и по матери, и сказала, что у нее есть старуха бабка, недужная телом, и что она работает и пропитывает себя и свою бабку. Он спросил ее, христианка ли она, и она опять сказала, что нет, но издавна желает, «если я достойна». Милосердый Порфирий, услышав слова девушки и тронувшись, прослезился, [72] сказав: как склонен к добру род Газцев. Но враг старается препятствовать такому намерению, и его Господь убиет словом уст своих (II Сол. 2, 8). И сказав девушке: принеси нам сюда подушку на эту крышу, дабы мы остались здесь, пока не уляжется смятение в городе, и не говори никому, что мы здесь. Она же клятвенно уверяла, что не откроет даже и своей бабке. 98. И сойдя через некую крышу в свое жилище, она принесла подушку, подложила тюфяк и припав к ногам блаженного, просила его вкусить ее скромной пищи и не презреть ее нищеты – дело было к вечеру. Преподобный же, желая быть подражателем великого пророка Илии, сказал девушке: дерзай, дщерь, и принеси для того, чтобы Господь через меня воздал тебе духовную и телесную пищу. Она же спешно спустилась и уйдя купила хлеб, и маслины, и сыр, и вареные овощи и вино, принесла все и поставила перед нами, сказав: возьмите, господа мои, и благословите нищету мою. Блаженный, тронувшись снова, прослезился, предвидя ту веру во Христа, которую она будет иметь. Встав и сотворив обычные молитвы, мы сели и вкусили, я вкусил и сыра и вина, преподобный же хлеба, вареных овощей и воды, и отпустив девицу к ее бабке, мы заснули на крыше: время было летнее. Мы спросили и имя девушки и она сказала: Салафта, что толкуется по-гречески Ирина (мир).
      И следующий день мы пробыли на крыше, [73] причем добрая Ирина всячески ухаживала за нами с большою готовностью. 99. Когда же мы узнали, что смятение улеглось в городе, мы ночью отправились в святую церковь, и войдя в епископию, не нашли там никого, кроме боголюбивого Варохи, лежащего при последнем издыхании, вследствие нанесенных ему безбожными и нечестивыми идолопоклонниками ударов. Через несколько времени ипатик (имя ему было Клар) узнав о случившемся в городе, послал коментарисия 84 с большою помощью и забрал тех, на которых указали ему правители, и привел в Кесарию: одних он казнил, других, наказав плетьми, отпустил, и нагнав не малый страх, так восстановил порядок в городе. 100. Немного дней спустя иже во святых Порфирий вспомнил об оной доброй девушке, приютившей нас и послал меня за нею. Она же спешно прибыла с другою женщиною, которая, как она говорила, была ее тетка. Войдя к блаженному епископу, они припали к его ногам, и он принял их благосклонно, как любвеобильный отец, и сказал девушке: воистину, дщерь, ты желаешь сделаться христианкой?» Она же в ответ сказала: я уже говорила тебе, господин мой, что издавна имею это желание, и теперь в свидетельницу привела мою тетку, которая и сама имеет то же желание.
      Он же, обрадовавшись, [74] приказал давать ей и ее бабке ежедневно по четыре милиарисия 85 серебра, а ее тетке дал одну номисму и назнаменовав их знамением креста, отпустил, приказав им заниматься молитвами и оглашением оглашенных. И послал в ее дом богочестивого Тимофея пресвитера и огласителя 86 и поручил ему назваменовать бабку девушки, бабку, которая, как я сказал выше, была расслаблена телом. И все три, будучи оглашены, немного времени спустя, удостоились честного крещения. 101. После того, как они сняли священные одежды, преподобный, призвав названную девушку, сказал ей: хочешь, мы сочетаем тебя законным браком с мужем? тебе время вступить в сожительство, ибо брак честен не воспрещается нашим Писанием. Девушка, услышав речь святого, начала плакать и говорить: отче благий, соединив меня с великим мужем, ты теперь хочешь разлучить с ним и выдать за низкого и ничтожного; не делай, господин мой, этого. Иже во святых, удивившись, оказал: а кто это, с которым я тебя соединил? Она же отвечала: Иисус Христос, Спас душ наших, истинный мой жених, с которым я не разлучусь во веки.