Соперники

      Если его руки и губы были не слишком искушенными, если в его порывах было больше силы, чем утонченности, если ее наслаждение уступало тому, которое она познала прежде, она запретила себе об этом думать. Потом, положив голову на его могучую грудь, она испытала успокоение и легкость. Что ж, ей и этого было довольно.

35

      Сэм вышел из своего кабинета и, увидев, что двери Ченса закрыты, постоял в нерешительности, а затем подошел к столу Молли.
      – Ченс занят?
      – Занят? – Она со вздохом посмотрела на светящуюся лампочку телефона, указывавшую на то, что одной из линий пользовались. – Он опять пытается дозвониться до Флейм.
      – А в ответ все те же отговорки, да? – догадался Сэм и, покачав головой, вздохнул в унисон с Молли. – За последние два месяца он разговаривал с ней всего один раз, да и то наверняка случайно. Если бы она знала, что звонит он, ни за что не сняла бы трубку.
      – Он беспокоит меня, Сэм, – призналась Молли. – Вы замечаете, как он похудел? И по ночам не спит. Неудивительно, что он такой раздражительный и…
      – … и с ним невозможно разговаривать, – закончил за нее Сэм.
      – Зачем же она с ним так обращается? Неужели она не понимает, как он мучается?
      – Вы такая же, как Ченс, – буркнул Сэм, глядя на нее с грустью и раздражением одновременно. – Вам обоим даже не приходит в голову, что ей-то скорее всего просто наплевать.
      – Видимо, я в ней ошиблась. – Такое признание со стороны Молли дорогого стоило, и Сэм это знал. – Мне казалось, она его по-настоящему любит. Наверное, она притворялась. Другого разумного объяснения я найти не могу.
      – Да нет, есть еще парочка объяснений.
      Но Сэм не стал ими делиться. Молли все равно никогда не согласится с тем, что такое отношение Флейм может быть вызвано поведением Ченса – тем, как он обманул ее с Морганс-Уоком. Что до Молли, то она бы ему это простила.
      – Я считала жестокой и бессердечной эту Хэтти, – сказала Молли. По тому, как сжались ее челюсти, было видно, что она сердится. – Теперь я начинаю думать, что это фамильная черта. Подумать только, сколько обе они принесли ему страданий… – Она снова вздохнула и посмотрела на Сэма. – Что же нам делать?
      – Не знаю, как вы, а я должен войти к нему и объявить, что наконец-то получил известие от Дж. Т. И если он в дурном настроении, что ж – тем хуже.
      – Что произошло? – спросила она и мгновенно догадалась: – Она отказалась продать землю.
      – Нечто в этом роде. – Он подошел к дверям и коротко постучал.
      Но Ченс не слышал стука – он в сердцах бросил трубку, когда голос на другом конце провода принялся объяснять, что мисс Беннет на совещании, ее нельзя беспокоить – он глотал это уже слишком много раз. Еще ни одна женщина не изводила его до такой степени, что он не мог думать ни о чем другом, – только как бы ее вернуть. Она раздавила его, словно молот. Тихо выругавшись, он провел рукой по коротко остриженным волосам и откинулся на спинку стула, пригнув плечи от неутихающей боли.
      – Послушай, Ченс… – от неожиданного звука Ченс резко поднял голову, рявкнул:
      – В чем дело? – и, повернувшись на стуле, постарался овладеть собой.
      – Я только что говорил с Дж. Т. из Далласа. – Ченс развернул стул.
      – Он видел Флейм? – Ченс удержался от того, чтобы спросить, как она. – Что она сказала? Она согласна продать Морганс-Уок?
      – Нет. – Сэм помолчал. – Она сказала – я цитирую:
      «Передайте Ченсу Стюарту, что Морганс-Уок не продается ни за какие деньги». Естественно, Дж. Т. отрицал твою причастность к этому делу. Но, полагаю, она лишь улыбнулась и указала ему на дверь.
      – Черт… – Он произнес это почти шепотом.
      – Ты не считаешь, что нам пора снять перчатки, Ченс?
      Откинувшись на стуле, он вынул из кармана свадебные кольца, которые носил с собой каждый божий день с тех пор, как Флейм швырнула их к его ногам. Он сжал их в кулаке, чувствуя, как края бриллианта впиваются в ладонь.
      – Требую выплаты по закладной, – сказал он, затем медленно выдвинул ящик стола и бросил в него кольца. Когда он захлопнул ящик, то подумал, что хорошо бы вот так же выкинуть из головы Флейм. – Заморозь все кредиты Морганс-Уоку. Пусти в ход любые уговоры и угрозы, но добейся этого. У нее не должно остаться никаких наличных. Одновременно постарайся переманить с ранчо побольше работников.

36

      Услышав звук поворачивающегося в замке ключа, Мальком опустил газету, снял очки и посмотрел в сторону передней своей квартиры. Дверь захлопнулась, раздался твердый постук высоких каблуков по мраморному полу, и перед ним появилась Флейм в том же коричневом с белым костюме от Адольфа, в котором была днем, – это сочетание цветов эффектно подчеркивалось пламенем ее волос.
      – Я ждал тебя час назад.
      – Я знаю, дорогой. – Бросив шерстяное с альпакой пальто на стул, она подошла к спинке дивана и наклонилась, чтобы чмокнуть Малькома. – Извини. Моя встреча с Эллери заняла больше времени, чем я предполагала. Надо было столько всего обсудить. Тебе подлить чего-нибудь? – спросила она, беря его стакан.
      – Да, пожалуйста, – сказал он, когда она уже направлялась к столику-бару.
      – Завтра мне придется провести в агентстве почти весь день. – Она щипцами положила из ведерка несколько кубиков льда сначала ему, потом себе. – К сожалению, у меня нет выбора. Ужасно много работы.
      – Ты доводишь себя до изнеможения. Пора тебе уйти из агентства.
      Глядя, как она подливает ему виски, Мальком отметил, что в ней совершенно не чувствуется усталости – ни умственной, ни физической. Напротив, он никогда не видел ее такой оживленной и энергичной. Это впечатление усилилось, когда она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. В тот момент она олицетворяла собой все то, чем была для него: идеалом и образом красоты – ровным огнем, горящим в ночи, совершенным и прозрачно-чистым. Он хотел бы верить в то, что был причиной яркого блеска ее глаз. Но знал, что это не так, и ее слова подтвердили его догадку.
      – Не могу, надо еще немного подождать. А вдруг Ченс установил за мной слежку? И если я уйду из агентства, он заинтересуется, чем я занимаюсь. – Она подошла к нему и протянула стакан. – Не можем же мы с самого начала вызвать его подозрения. – Она сбросила туфли из крокодиловой кожи и, подобрав под себя ноги в шелковых чулках, уселась на диванную подушку рядом с ним. – Кроме того, в агентстве у меня сейчас не так уж много работы – я передала большую часть моих клиентов другим распорядителям счетов, за исключением счета Пауэлла, разумеется. – Она коснулась кончиками пальцев его мочки, а затем провела по щеке.
      – Разумеется.
      Он машинально улыбался, думая о том, перестанет ли когда-нибудь болезненно воспринимать то, что каждая третья ее фраза содержала упоминание о Стюарте. Мальком неизменно ощущал его незримое присутствие. Его не было разве что в постели. Впрочем, и в этом Мальком не был до конца уверен. Сколько раз он задавался вопросом: получает ли она такое же наслаждение с ним, как когда-то со Стюартом? Он никогда не сомневался в своей мужской силе… до недавних пор. Вновь и вновь он внушал себе, что Флейм с ним, а не со Стюартом. Однако не мог отделаться от мысли, что она бы никогда к нему не пришла, если бы не отчаянная жажда мщения. Вероятно, ему следовало быть благодарным Стюарту, но он презирал его так же, как и Флейм, – по крайней мере, так она говорила. Сказать по правде, он готов был открыто схлестнуться со Стюартом и доказать, кто из них достойнее.
      – Кстати, о Ченсе. – Она медленно вращала стакан, и льдинки позвякивали о его стенки. – На прошлой неделе я получила уведомление с требованием выплаты по закладной. У меня есть шестьдесят дней на то, чтобы найти семьсот с лишним тысяч долларов.
      – На прошлой неделе? – Мальком нахмурился. – И ничего мне не сказала!
      – Забыла – закрутилась с инженерами и проектировщиками. У нас еще достаточно времени, так что ничего страшного. Я собираюсь заплатить в последнюю минуту. Наверняка он считает, что загнал меня в угол, вот и пусть себе считает.
      – И хитра же ты, Флейм!
      Мальком понимал, что каждый ее шаг был продиктован ожиданием того или иного ответа, той или иной реакции со стороны Стюарта.
      – Без хитрости и без элемента внезапности его не одолеть. – Ей не сиделось на месте – она опустила ноги и грациозно поднялась с дивана, избегая его взгляда. – Между прочим, Карл не забросил тебе новый генеральный план? Он обещал закончить его к сегодняшнему дню.
      – Он на столе.
      – Много там изменений?
      Она подошла к столу и стала изучать чертеж.
      – Порядком, но они незначительные. – Поколебавшись, Мальком поставил стакан на кофейный столик и приблизился к Флейм в той части комнаты, что служила столовой. – Он закончил также чертежи плотины. Я дал Карлу визитку одного вашингтонского знакомого и сказал, чтобы на следующей неделе он их ему показал.
      – Ты не торопишься…
      – Нет, – перебил ее Мальком, – если у нас и возникнут какие-то серьезные проблемы, то в связи с плотиной. И я хочу знать о них как можно раньше.
      Она пожала плечами, якобы в знак согласия с его решением, но он видел, что она его не одобряет.
      – Твой адвокат не получал никаких новых известий от агентов по продаже недвижимости в Талсе?
      Мальком поручил своему адвокату использовать семь различных агентств по продаже недвижимости, чтобы приобрести семь участков, где должны были располагаться отель и набережная.
      – Со вчерашнего дня – ничего.
      – Я не понимаю, в чем загвоздка. Мы смогли добиться соглашения о покупке только трех участков. А работа ведется уже без малого месяц.
      – А тебе не приходит в голову, что люди не горят желанием продавать землю? – урезонил он.
      – Зато я горю желанием ее купить, – заявила она. – Мальком, ведь ты до сих пор не видел Морганс-Уок. Твои представления о нем основываются лишь на этих чертежах и планах. Почему бы нам не слетать туда на пару дней?
      – Думаю, я смогу перекроить свое расписание.
      В данном случае ему скорее нравилось то, что два-три дня Флейм будет всецело принадлежать ему.
      – Там мы сможем встретиться с агентами по недвижимости и выяснить причину задержки. Если дело в цене, то уполномочим их предлагать больше. Если в чем-то другом, то попытаемся найти выход, – рассуждала она вслух. – Мне кажется, мысль и в самом деле неплохая. Когда я в последний раз говорила с Чарли, он сказал, что испытывает некоторые трудности. С ранчо ушло большинство работников. И неважно обстоит дело с кормами. Может, и это удастся уладить там же, на месте.
      – Ты думаешь только о делах, – проворчал Мальком, понимая, что в их взаимоотношениях ничего не изменилось.
      На секунду она застыла неподвижно. Затем повернулась к нему, полностью расслабившись.
      – Нет, не только.
      В уголках ее рта играла улыбка. Она обняла его за шею, покручивая пальцем прядку волос на затылке.
      – Я отчетливо помню, что множество раз меньше всего думала о делах, а ты – нет?
      Она легонько коснулась губами его губ, а потом провела по ним влажным кончиком языка.
      Он было воспротивился, но в следующее мгновение грубо прижал ее к себе, целуя с такой страстью, что у нее захватило дух, и надеясь, что на этот раз между ними не будет третьего.

37

      Последний доклад о положении дел в Тахо свидетельствовал о том, что проект продвигается с опережением графика, однако Ченса не радовали ни цифры, ни отчет о строительстве. Они не могли заполнить физическую и духовную пустоту, рассеять чудовищное одиночество, которое было виной его постоянного беспокойства и раздражительности. В нем шевельнулись воспоминания, он стиснул зубы, отгоняя их. Она не вернется к нему. Он с этим смирился, как смирился и с тем, что до конца дней обречен на пустоту и гложущие его воспоминания о Флейм. Он ничего не мог изменить. Ему не оставалось ничего другого, кроме как жить, горько сожалеть о содеянном.
      Внезапно дверь его кабинета распахнулась. Ченс оторвался от доклада, раздосадованный вторжением.
      – Черт возьми, Молли! – но женщина, задержавшаяся в дрерях, а потом смело вошедшая в комнату, была не Молли. – Лючанна? – Он встал, не пытаясь скрыть раздражения ее неожиданным появлением. – Что ты здесь делаешь?
      – Ну и приветствие, Ченс! – Она потрясающе выглядела в кашемировом пальто под леопарда, воротник, рукава и подол которого были оторочены лисьим мехом, а на голове – меховой ток. Небрежно бросив сумочку на стул, она приблизилась к столу. – Ты должен был сказать: «Лючанна, дорогая, какой дивный сюрприз!»
      Он и не подумал ее поцеловать, и она, медленно опустив руки, искусно скрыла обиду под маской горделивого равнодушия.
      – Я приехала пригласить тебя пообедать. И не говори мне, что ты слишком занят. Я уже выяснила у твоей бабы-яги, что на ближайшие два часа у тебя не запланировано никаких встреч. Вообще-то говоря, – она понимающе улыбнулась, – ты относительно свободен ближайшие четыре дня: ни поездок, ни важных совещаний – ничего. Значит, к уик-энду можно прихватить еще пару деньков.
      – Я думал, в этом месяце ты будешь в Европе.
      – Я там и была, – произнесла она с деланным безразличием и отошла к окну. – Но у меня что-то с горлом. Врач велел мне дать голосу трехмесячный отдых, я же сказала ему, что отменю все выступления только на один месяц. – Уловив нотки страха в ее интонации, Ченс смягчился.
      – Три месяца, – проговорил он. – На тебя бы следовало надеть смирительную рубашку и заткнуть рот кляпом.
      Она благодарно на него посмотрела.
      – Я ему так и сказала. – Лючанна беспомощно воздела руки. – Однако же вот я здесь, и у меня впереди целый месяц. Я подумала, что лучше всего провести его с тобой. Как в старые времена, а?
      Взглянув на нее, он вспомнил их былую страстную увлеченность друг другом и свое нынешнее одиночество – мрачное и унылое.
      – Может быть, – согласился он, слабо улыбнувшись. – Как бы то ни было, добро пожаловать.
      Когда Лючанна отошла от окна, выражение ее лица было уверенным и ласковым.
      – Куда ты собираешься пригласить меня на обед?
      – Если не ошибаюсь, приглашаешь ты.
      – В таком случае, – она приблизилась к нему и взяла под руку, – придется найти местечко очень уютное и очень тихое. – Она уже повела его к двери, когда в кабинет влетел Сэм.
      – Ченс, я… – он осекся при виде дамы, – Лючанна? Что ты здесь делаешь?
      Она вздохнула с наигранной досадой.
      – То, как меня здесь приветствуют, оставляет желать много лучшего. Я ожидала от тебя другого, Сэм.
      – Извини, я… – выражение сожаления мгновенно сменилось прежней встревоженностью, и он снова перевел взгляд на Ченса. – Только что позвонил Фред Гарвер и потребовал объяснений. Его друг Зорински из инженерного корпуса утверждает, что по отделу гуляет другой комплект чертежей плотины.
      – Это невозможно. Вероятно, кто-то просто перепутал похожие географические названия, вот и все.
      Сэм кивнул.
      – Я сказал то же самое. Как и Фред. Но Зорински клянется, что трижды перепроверил, прежде чем позвонить Фреду. Речь идет о строитедьстве плотины в Морганс-Уоке – примерно в миле к северу от нашей. Дом и большая часть долины остаются незатопленными.
      – Что? – Ченс внезапно насторожился, весь его скептицизм улетучился, и он высвободил руку, на которую опиралась Лючанна. – Откуда взялись эти чертежи? Фред выяснил?
      – Их выполнила инженерная фирма под названием «Тургуд». Фред почти уверен, что это компания с Западного побережья. А значит, за этим стоит Флейм. – Он помолчал и запальчиво продолжал: – Многое становится на свое место, Ченс. Например, упоминания работников, которых мы переманили из Морганс-Уока. Помнишь, они говорили, что туда приезжал какой-то человек и брал образцы грунта? Тогда я от этого отмахнулся, думая, что по ее просьбе нефтяные или газовые компании прислали своих геологов поискать, нет ли там залежей, но теперь очевидно…
      – … они брали пробы для строительства плотины, – закончил Ченс за него.
      – Вот именно. – Сэм выразительно щелкнул. – К этому добавляется и другое. Фред сказал, что если дамба будет передвинута вверх по реке, то окажется затопленной большая часть северо-западной территории. Помнишь, до нас доходили слухи об оживившихся агентствах по недвижимости? Кто-то скупает или пытается скупить те холмистые земли. А мы думали, что этот кто-то, прослышав о нашем проекте, хочет подогреть руки на спекуляции. Примерно так же мы отнеслись к слухам о крупном курортном комплексе, который кто-то собирается возводить на Среднем Западе. Мы думали, что болтают о нашем проекте. Но бьюсь об заклад, она задумала что-то похожее.
      – Твоя версия имеет одно слабое место, Сэм. У Флейм нет на это денег. Мы видели ее налоговую декларацию. Помимо Морганс-Уока и квартиры в Сан-Франциско, у нее всего и есть-то, что двадцать тысяч долларов. Она могла пустить в ход кое-что из страховки Хэтти, чтобы оплатить заказ на эти чертежи, но, Сэм, она не может набратъ денег даже на оплату закладной. Так откуда же она их возьмет, чтобы купить всю эту землю?
      – У Малькома Пауэлла. – Лючанна сидела возле стола Ченса, с открытой пудреницей в одной руке, и помадой – в другой, открытая сумочка лежала у нее на коленях. Она на мгновение встретилась с ним глазами. – Этот вывод напрашивается сам собой, дорогой, поскольку их роман в самом разгаре.
      – Об этом шли сплетни еще тогда, когда я с ней познакомился, – нетерпеливо бросил он. – Но у них чисто деловые отношения. Она распорядитель его счета, вот и все.
      – Может быть, тогда так оно и было, – Лючанна с притворной небрежностью пожала плечами и закрыла помаду колпачком. – Но сейчас все иначе. Оскар сказал мне, что их постоянно видят вместе.
      – Я же говорю, что она распоряжается счетом по рекламе его универмагов. Естественно, она должна с ним встречаться.
      – Естественно, – она насмешливо-покорно улыбнулась. – И наверняка он вручил ей ключ от своей городской квартиры только для того, чтобы проводить закрытые деловые совещания в спальне.
      – Я в это не верю, – холодно проговорил он.
      – В существование ключа или в то, что они любовники? Любовники – это факт. Но ты не обязан мне верить. – Убрав пудреницу и помаду в сумочку, она решительно защелкнула замок. – Позвони Жаки Ван Клив или почитай ее колонку за последние две недели. Она не печатает ничего, что не было бы абсолютной правдой. И уж поверь, у нее такая сеть осведомителей, что ей позавидовал бы КГБ.
      Он посмотрел на нее пристальным требовательным взглядом, словно хотел, чтобы она признала свою неправоту, созналась, что преувеличила. В ее черных глазах читалась печаль, намек на раскаяние и сожаление о том, что именно ей выпала роль сказать ему об этом. И тут до него дошло. Она говорила правду! Его захлестнула ревность. Он отвернулся, сжав кулаки, ему хотелось врезать кому-нибудь, что-нибудь разбить, но это можно было сделатъ только камнем, давившим ему на сердце.
      – Ченс, я… – неуверенно начал Сэм.
      Ченс медленно к нему повернулся.
      – Позвони, пожалуйста, Фреду. Скажи ему, что если он не сможет раздобыть эти чертежи, то пусть нанесет на план примерное месторасположение нового озера. Прямо сейчас, – распорядился он, слыша, как безжизненно и тускло звучит его голос.
      – Хорошо, – кивнул Сэм, направляясь к двери.
      Ченс нажал на кнопку селектора.
      – Молли, зайдите ко мне.
      – У меня такое странное чувство, словно наш обед отменяется, – пробормотала со своего стула Лючанна.
      Он пропустил ее замечание мимо ушей и обратился к вошедшей Молли:
      – Свяжитесь с Келби Грантом. И пригласите его ко мне. Мне надо, чтобы он купил для меня кое-какую землю – срочно.
      – Да, сэр.
      – И еще, Сэм, – бросил Ченс вдогонку. – Скажи Фреду, чтобы проектировка нашей плотины была закончена в кратчайший срок. И чтобы на чертежах стояла печать и виза инженерной инспекции на следующий же день – пусть как хочет, так и выкручивается.
      – Но он не может завершить проектировку без буровых проб на местности, – запротестовал Сэм.
      – Пусть наберет бригаду прямо там и сделает то что надо.
      – Но земля ведь нам не принадлежит. – Он посмотрел на Ченса как на сумасшедшего.
      – Тебе не доводилось слышать о том, что такое правонарушение, Сэм? – устало отозвался тот. – Как только разберешься с Фредом, позвони Мэтту Сойеру. Скажи ему, что мне нужна подробная информация о Малькоме Пауэлле.
      – Будет сделано.
      Молли вышла из кабинета следом за Сэмом.
      – Сэм, что все это значит? Что случилось?
      Он кратко обрисовал ей ситуацию. Когда он закончил, Молли была вне себя от ярости.
      – Что она понимает в застройке? У нее ничего не выйдет, даже с деньгами Малькома Пауэлла.
      – Я в этом не уверен, Молли. Судя по тому, что я читал о Малькоме Пауэлле, на каждый доллар Ченса он может накинуть свой. Кроме того, за ним стоят традиции, семейные связи… У Ченса нет даже телефонных номеров тех, к кому Мальком Пауэлл обращается на «ты». И если он стоит за спиной у Флейм, то это будет самая настоящая война. А Морганс-Уок превратится в поле боя.
      – Ее надо остановить.
      – Как? – спросил он, растерянно покачав головой.
      – Ну кто-то же должен попытаться, – настаивала она.
      – Я знаю. – Он тревожно вздохнул. – Я не могу избавиться от чувства вины, Молли. Если бы я не подвел Ченса, если бы внимательнее следил за Хэтти, мы бы знали о Флейм с самого начала. И тогда, может быть, ничего этого не случилось бы.
      – Раскаянием делу не поможешь, – сухо ответила Молли. – Поэтому нечего терять драгоценное время на эти раздумья. Лучше сосредоточьтесь на том, как ее остановить. Кстати… – она повернулась к столу, – с сегодняшней почтой пришла весточка от Мэксайн. Новая хозяйка Морганс-Уока должна пожаловать в четверг с друмя гостями. Интересно бы узнать, с кем.

38

      Возбужденная от быстрого галопа, Флейм – в обнимку с Малькомом – возвращалась от конюшни во внушительный кирпичный особняк Морганс-Уока. Ее походка была веселой и легкой, как и ее настроение. Когда они приблизились к крыльцу, она отстранилась и подождала, пока Мальком откроет в передней дверь, затем впорхнула в переднюю. Там она остановилась и, стягивая перчатки, наблюдала за тем, как он закрывает дверь.
      – Замечательная прогулка верхом, – сказала она, прислонившись к Малькому, когда он вновь хозяйским жестом обнял ее за талию. – Как насчет глотка спиртного?
      Он помотал головой.
      – Я предпочитаю принять душ и переодеться. Почему бы тебе не сделать то же самое?
      – Я поднимусь через пару минут, – пообещала она. – Хочу справиться у Мэксайн, не было ли телефонных звонков, и посмотреть, чем занят Эллери.
      Флейм чмокнула Малькома в щеку и пошла в гостиную к Эллери.
      – Вернулись великая наездница и ее могучий спутник? Привет, Хо Сильвер! – серьезно произнес Эллери, развалившийся на диване перед камином со свойственной ему непринужденностью.
      – Это было восхитительно, – сообщила она, оставив его шутливое замечание без внимания. – Повсюду набухли почки. Мне казалось, что на каждом деревце вот-вот раскроются листочки. Мы доехали до места плотины, и я показала Малькому, где будет озеро. – Она подошла к бару и плеснула себе тоника, добавив несколько кубиков льда из ведерка. – Жаль, что ты не поехал с нами.
      – Нет уж, спасибо! Когда я отправляюсь на прогулку, то предпочитаю лошадиные силы в виде мотора.
      Что-то зашелестело. И Флейм с запозданием увидела, что у него на коленях лежит развернутая газета.
      – Ты читал газету, – упрекнула она, – а сказал, что не хочешь ехать, потому что тебе надо поработать над схемой площадки для гольфа.
      Услышав нотки нетерпения в ее голосе, он поднял брови.
      – Не могу понять, в кого тебя превращает твой проект – в мегеру или в надсмотрщицу.
      – В мегеру? – Она возмущенно насупилась. – Как тебе не стыдно, Эллери. Я никогда не веду себя как мегера.
      – В самом деле? – Его брови поднялись еще выше. – Ты, видно, забыла, как грубо выбранила сегодня по телефону этих несчастных.
      – Ты имеешь в виду агентов по продаже недвижимости? – Она без всякого сожаления вспомнила, как язвительно говорила с ними. – Они это заслужили. Подумать только, не дожидаясь ответа на первое предложение, они только из боязни упустить сделку через некоторое время делали новое и поднимали цену. Им-то что? Не они же покупают землю, а я. Бен предупреждал меня, что здесь мало профессионалов, но сегодня утром, как я узнала, дело приобрело просто смехотворный оборот.
      – А мы не очень сдержанны, – буркнул Эллери.
      Она хотела резко ответить, но со вздохом передумала.
      – Извини. Просто это выводит меня из себя: потеряно столько времени, и все из-за того, что они, видите ли, не хотели оказывать нажим, а то вдруг о них плохо подумают. Но теперь-то они выкинут это из головы. – Она глотнула тоника со льдом и подошла к камину. – Ты не ответил на мой вопрос по поводу эскизов. Тебе удалось что-нибудь сделать?
      – Хотя и предполагалось, что это будет развлекательная поездка, я кое-что сделал, чтобы отработать свой ужин, – усмехнулся он. – Эскизы на столе у окна.
      Флейм подошла посмотреть. Всего здесь было шесть карандашных набросков, на которых долина, пастбища и редкий лесок превращались в зеленую гладкую площадку для гольфа.
      – Эллери, ты просто молодчина, – сказала она, просматривая эскизы заново.
      – Значит, сегодня вечером я не останусь голодным.
      Она взглянула на него с добродушной улыбкой.
      – Ты перестанешь или нет? Я пытаюсь сделать тебе комплимент.
      – Благодарю. – Он смиренно поклонился.
      Покачав головой, она положила эскизы на стол – надо будет не забыть показать их Малькому.
      – Эллери, они и вправду очень хороши. Иногда я думаю, что в агентстве «Боланд и Хейз» твой талант пропадает зря.
      Он лишь небрежно пожал плечами.
      – К вопросу об искусстве. – Он взял газету. – Ты не видела сегодняшний выпуск?
      – Не успела. А что?
      – Здесь есть заметка, по-моему, небезынтересная.
      – О чем? – Флейм подошла к дивану и заглянула ему через плечо, туда, где лежал большой палец его правой руки. – Ты имеешь в виду вот эту, о том что тенор Себастьян Монтебелло поет «Отелло» в Талсе? Кажется, я видела афишу… – Она осеклась, увидев фотографию в левом углу – Ченса Стюарта и Лючанны Колтон.
      Флейм смотрела на ласковую медленную улыбку на лице Ченса – когда-то она считала, что эта улыбка принадлежит ей одной. Теперь она была адресована Лючанне. Надпись внизу сообщала о легком заболевании горла певицы, а также о ее намерении посетить «Отелло» с участием ее дорогого друга Себастьяна Монтебелло – в сопровождении земельного магната Ченса Стюарта.
      – Интересно, можно ли успеть заказать хорошие места? – пробормотала она.
      – Неужели ты собираешься пойти?
      – Почему бы и нет? – вскинулась она. – Не пропускать же мне спектакль только потому, что там будет он.
      – Боже правый, – только и прошептал Эллери.
      – Если мы с Малькомом сумеем достать, ты составишь нам компанию?
      – Моя дорогая Флейм, я не пропущу такое зрелище ни за что на свете.
 
      Почитатели оперного искусства заполняли фойе концертного зала имени Чапмена, время от времени приглушенный гул их голосов нарушал громкие приветственные возгласы. Из зала до Чена доносились нестройные звуки настраиваемых оркестровых инструментов. Он сделал последнюю глубокую затяжку и торопливо выпустил дым. Вот уже в который раз он задавал себе вопрос, зачем согласился прийти сюда. Ченс посмотрел на часы. До начала оставалось восемь минут. Его движение не ускользнуло от стоявшей рядом Лючанны.
      – Тебе не очень скучно, Ченс, дорогой? – ласково пропела она.
      – Нет, – солгал он.
      – Прости, что мне пришлось тебя сегодня вытащить. – И она снова принялась объяснять: – К сожалению, Себастьян узнал, что я в Талсе. Если бы я пропустила его спектакль, он бы никогда мне этого не простил. Я бы это пережила, но осенью мне предстоит петь с ним «Аиду». И я содрогаюсь при мысли о том, в какой ад он может превратить мое пребывание на сцене, если начнет вредничать. Терпеть его бесконечные издевки не слишком-то приятно.
      – А ты для них идеальная жертва, да? – догадался Ченс. – Ты работаешь с полной отдачей, даже на репетициях, так входишь в образ, что становишься болезненно восприимчива к обстановке.
      – Он нарочно мне мешает, чтобы я его не затмевала, – заявила она, затем, глубоко вздохнув, искоса взглянула на Ченса. – Как бы мне это ни претило, я должна зайти за кулисы до начала спектакля и пожелать ему удачи. Ты ко мне присоединишься?
      – Разумеется. Только я думаю, ты попалась в засаду, – ответил он, заметив, что прямиком к ним направляетея высокая анемичная брюнетка; ему бы следовало предвидеть, что Гейл Фредерик сразу набросится на Лючанну. Эта особа воображала себя меценаткой. А значит, была слишком богата, чтобы «бегать за знаменитостями».
      – Ченс, как я рада вас видеть. – Подплыв к нему, она расцеловала его в обе щеки с присущей ей театральностью. – Мисс Колтон, – она захлебывалась от восторга, – вы не представляете, как я счастлива вас встретить. Вот это спектакль – Себастьян Монтебелло на сцене, Лючанна Колтон – в зале!
      – Вы очень любезны, – улыбнулась Лючанна, уже надев маску примадонны.
      – Вовсе нет, просто мне повезло. Хотя, конечно, не так, как вам, – добавила она, быстро взглянув на Ченса. – Вас сопровождает главный сердцеед Талсы.
      – Вот уж это верно, – согласилась Лючанна, слегка сжав локоть своего спутника.
      Заметив некоторое оживление у входа, Ченс повернул голову. И напряженно замер, забыв обо всем своем нетерпении и раздражении – он увидел Флейм. Казалось, прием, на котором они познакомились, состоялся только вчера. Ченс вновь не мог оторвать от нее глаз, как тогда, в переполненной комнате, завороженный сочетанием огненно-золотистых волос и нефритовых глаз.
      Однако сегодня она выглядела недоступной – далекой и отстраненной. Нахмурившись при виде такой перемены, Ченс внимательно к ней пригляделся. У нее была другая прическа. Вместо ниспадавшего на плечи бурного потока волосы были забраны назад и схвачены широкой заколкой на затылке. Не то чтобы в этом чувствовалась строгость – скорее утонченность, обуздавшая огонь. То была не Флейм. Этот эффект подчеркивался невероятно элегантным костюмом медного оттенка ламе и полным отсутствием драгоценностей. Прямой длинный жакет полностью скрывал женственные округлости ее фигуры, и Ченсу показалось, что она закована в медные латы.