Звездные войны (№59) - Приключения Хэна Соло-1: Хэн Соло в звездном тупике

Хэн, как бы извиняясь, развел руками. Сейчас он впервые не чувствовал желания хвастаться тем, что на самом деле было, предметом его гордости.

Сержант продолжал:

— Если корабль имеет такую оснастку и небольшой грузовой отсек при повышенной мощности, само собой возникает подозрение, что ты, возможно, занимаешься чем-то противозаконным. Судно нужно переоснастить так, чтобы оно соответствовало принятым стандартам; тебе надлежит явиться к инспектору и принять соответствующие меры.

Хэн с облегчением рассмеялся.

— Я непременно так и сделаю.

Он понимал — ему безумно повезло, что они не взломали замки и не обшарили все внутри. Если бы они увидели постановщик помех и оборудование сенсорного контроля, его бы, безусловно, арестовали. А что, если бы они обнаружили отсек, куда он прятал контрабанду?

— У меня тут дела, но как только я закончу с ними, сразу же отправлюсь в космопорт, — пообещал Хэн.

Теперь он понял, почему Плоово выглядел таким довольным. Ростовщику не нужно было ни нарушать криминальный кодекс чести, ни рисковать своей толстой шкурой, идя на прямое столкновение с Хэном и Чубаккой: Плоово знал, что «Тысячелетний сокол», как бы его ни переименовывали, вступал в конфликт с этими новыми инструкциями Автаркии.

— Так не пойдет, — возразил сержант. — Мне приказано доставить тебя сразу же по обнаружении. Управление космопорта хочет уладить это дело как можно скорее, — в тоне СПуна внезапно почувствовалась некоторая настороженность.

Улыбка Хэна сменилась выражением туповатой отрешенности. Дескать, как судьба-то превратна, ничего я в ней не понимаю… Плоово довольно смотрел на него. Полицейские, внушительно глядя сверху вниз, ждали, а Хэн быстро соображал. Автаркия потребует полной проверки корабельных документов, в частности, вахтенного журнала и бумаги, подтверждающей, что он хозяин судна. Когда в них обнаружатся противоречия, начнется полное сканирование ИД: — отпечатки пальцев, индексы сетчатки глаза и прочее, все заведенным порядком. В конечном счете они, безусловно, выяснят, кто такие на самом деле Хэн и его партнер, и вот тут-то и начнутся настоящие неприятности.

Одна из философских установок Хэна Соло гласила: никогда не приближайся к тюрьме ни на шаг ближе, чем это необходимо. Однако, сидя здесь, он не мог сделать ничего, чтобы следовать этому своему принципу. Хэн стрельнул взглядом в сторону Чубакки, который развлекался тем, что пугал полицейского, обнажая в улыбке все свои зубы. Поймав его взгляд, вуки еле заметно наклонил голову.

Пилот поднялся.

— Надеюсь, сержант, что, как только с этими неприятными хлопотами будет покончено, мы сможем идти своей дорогой?

Чуи тоже вылез из-за стола, не спуская взгляда со своего партнера. Хэн наклонился к Плоово. Вот мы и расстаемся, а на прощанье скажу тебе несколько ласковых слов.

— Спасибо за приятно проведенное время, старый коллега. Мы вернемся к тебе, как только сможем. Обещаю. Но прежде, пока я не забыл, вот твои деньги, — он открыл коробку и отступил назад.

Плоово протянул руку к коробке, рассчитывая, что там лежат долгожданные деньги. Но тут в мясистую часть его большого пальца впились маленькие острые клыки. Плоово завопил, дернув рукой. Взбешенный динко вырвался наружу и вонзил похожие на иглы когти в толстое брюхо Плоово. К одному из крыльев динко была прикреплена кредитная карточка Автаркии. Хэн выплатил и финансовый, и личный долг одновременно. С процентами.

Когда босс криминального мира взвыл, все СПуны уставились на него. Один из прихвостней Плоово попытался оторвать динко от своего хозяина, а остальные стояли, изумленно разинув рты. Динко не дался никому — он хлестнул по протянутым рукам зазубренными шпорами задних ног и тут же обрызгал всех отвратительными, зловонными струями. Защитные выделения динко — одна из самых мерзких, невыносимых вещей на свете. Охранники Плоово бросились в разные стороны, кашляя, затыкая носы и начисто позабыв о своем хозяине.

Полицейские силились понять, что происходит, и потому решительности не проявляли. А динко, который, по-видимому, смотрел на мир уверенно, уже энергично пытался сожрать Плоово. Он начал с носа, который, возможно, сильно напоминал ему нос какого-нибудь из его естественных врагов.

— Уберите его от меня! — выл Плоово, тряся наклоненной головой и то хватая динко, то нелепо растопыривая руки. Динко сохранял равновесие в качке, самозабвенно вгрызаясь в противника.

— Чуи! — вот и все, что успел прокричать Хэн.

Да большего и не требовалось.

Хэн врезал ближайшему СПуну, опасаясь стрелять с близкого расстояния. Тот, не ожидая нападения, упал на спину. Чуи схватил двух других за одежду, с лязгом стукнул их шлемами друг о друга и проворно нырнул в толпу вслед за Хэном.

СПуны у входа взяли оружие наизготовку, но вокруг мельтешили охваченные паникой посетители. К тому же, полицейские не понимали, что, собственно говоря, происходит. Танцоры на антиграве выбились из ритма, остановились. Действие всевозможных возбуждающих средств, стимулянтов, антидепрессантов, психотропных и других препаратов в том же духе, которыми они были напичканы, резко пошло на убыль. Оглядываясь вокруг, они начали спрыгивать на пол. Со всех сторон слышалось на множестве языков: «Что случилось?»

Плоово Два-к-Одному сумел наконец оторвать динко от своего многострадального носа и швырнул его через зал. Динко приземлился на стол, за которым в компании друзей обедала состоятельная вдова, и испортил всем присутствующим аппетит.

Ощупывая лицо, Плоово обернулся и увидел, как Хэн Соло перепрыгнул через стойку бара.

— Вон он! — завопил босс преступного мира.

Два буфетчика попытались остановить Хэна, размахивая дубинками, которые они держали под стойкой специально для таких случаев. Скрестив руки над головой, Хэн блокировал опускающуюся дубинку, врезал одному буфетчику коленом, а затем локтями отшвырнул его на второго, повалив обоих на пол. Чубакка с радостным переливистым ревом перескочил через стойку вслед за своим партнером, отчего задребезжала батарея сверкающих бокалов и бутылок, и упал сверху на обоих буфетчиков.

Один из СПунов все-таки решился выстрелить и разнес хрустальный шар с нованианским грогом четырехсотлетней выдержки. Толпа взвыла, выражая разные эмоции. Большинство клиентов бросились на пол. Еще два выстрела отщепили куски от стойки и опалили ящик, куда складывали наличные деньги.

Хэн перескочил через клубок тел Чуи и буфетчиков и выхватил бластер. По СПунам хлестнули короткие очереди. Один упал с дымящимся плечом, а остальные бросились врассыпную и попытались спрятаться. Краем уха Хэн услышал, как Плоово, прикрываемый телохранителями, пробивается сквозь визжащую толпу, расталкивая клиентов.

Хэн поискал взглядом. Вот она — панель управления гравитацией. Разбираться, как она работает, ему было некогда, и он начал просто передвигать регуляторы в положение максимум. К счастью для всех находящихся за пределами изолированной области бара, он вовремя заметил, что малость перестарался; хорошо было и то, что в воздухе не осталось ни одного танцора, совершающего свободный полет. В итоге никто не пострадал.

После нескольких попыток Хэн поднял гравитацию до трех-пяти стандартных. Все рухнули на ковры, придавленные весом собственных тел; судя по всему, сегодня здесь не было гостей из миров с повышенной гравитацией. СПуны упали вместе с остальными. Хэн мимоходом отметил, что Плоово Два-к-Одному сейчас сильно напоминал выброшенную на берег рыбину.

Стало тихо, слышалось лишь тяжелое дыхание и придушенные стоны тех, кто, падая, ударился об пол. Но всерьез, судя по всему, никто не пострадал. Хэн отложил дымящийся бластер, изучая панель управления гравитацией. Шевели мозгами, Хэн Соло. Нам нужен узкий коридор, чтобы выбраться отсюда. Покусывая губу, он замер, нерешительно подняв над панелью пальцы.

Нетерпеливо рявкнув, Чубакка отшвырнул буфетчиков, схватил Хэна за плечо, бесцеремонно отодвинул в сторону и склонился над панелью. Его пальцы забегали по ней проворно и точно; время от времени он бросал короткие взгляды в сторону двери. Спустя несколько мгновении тела двух-трех клиентов, лежащих вдоль созданного им коридора пониженной гравитации, еле заметно зашевелились. Все остальные, включая СПунов и Плоово с его головорезами, остались распростертыми на полу.

Чубакка перебрался через стойку и зашагал по коридору с нормальной гравитацией, самодовольно рявкнув на Хэна.

— Ну, первым до этого додумался все-таки я, верно? — буркнул Хэн и последовал за своим другом.

Выйдя из «Свободного полета», он осторожно прикрыл за собой двери и привел в порядок одежду; Чубакка старательно и щеголевато расчесал шерсть.

— Чуи, нашел время прихорашиваться! — На приведение себя в порядок у Хэна, собственно, ушло несколько секунд. — Или ты притомился, старик, и тебе требуется небольшая передышка?

Чубакка зарычал, в ответ. Это была их дежурная шутка — по поводу его возраста.

Хэн остановил компанию хохочущих гуляк, которые рвались в «Свободный полет».

— Закрыто, — официальным тоном заявил он. — Лихорадка Фронка.

Весельчаки, напуганные зловещим названием только что открытой болезни, не задали ни единого вопроса и тут же исчезли. Вдох-выдох. Хэн с Чубаккой поймали первое же робот-такси и помчались в космопорт.

— Независимым деловым людям с каждым днем становится все труднее, сокрушался по дороге Хэн Соло.

Глава 3

Спустя несколько минут Хэн и Чубакка стояли на перекрестке рядом с местом стоянки корабля, откуда просматривалась дверь в отведенный им отсек номер 45. Отпустив такси и проследив, что оно уехало, они осматривались вокруг — нужно было выяснить, опередили их представители закона Автаркии или нет. Осторожно, на секунду, выглянули из-за угла. Никого — и только возле их отсека один-единственный портовый охранник, устанавливающий на дверь специальную задвижку. На один шаг опередили. Задвижка означает, что находящееся внутри имущество — то есть «Тысячелетний сокол» — арестовано.

— Чуи, ждать, когда здесь никого не будет, лет времени. В «Свободном полете» сейчас уже наверняка разобрались, что к чему. — Хэн снова выглянул из-за угла. Охранник почти закончил устанавливать связь между сигнализацией и соленоидами двери. — Этот отморозок вот-вот запрет наш отсек. Если патрульные СПуны увидят, что мы входим в опечатанную дверь, они наверняка заинтересуются.

Хэн оглянулся по сторонам и заметил позади рынок, где Автаркия продавала спиртное и наркотики. Он взял Чубакку за локоть.

— Есть план…

Спустя минуту охранник соединил половинки массивного замка и закончил установку задвижки. Дверь заскользила на место, отверстие ромбической формы с клацаньем закрылось. Вытащив из щели задвижки молекулярный кодовый ключ, охранник тем самым активировал ее. Теперь, если она окажется разрушена или повреждена, мониторы СПу-нов мгновенно зафиксируют это.

Охранник сунул ключ в сумку у пояса и приготовился сделать запись, что поручение выполнено. И в этот момент огромный, злобного вида вуки, пьяно спотыкаясь, прошел мимо, держа в толстой, волосатой руке грязный десятилитровый кувшин с каким-то вонючим пойлом. Когда он поравнялся с техником, идущий в противоположную сторону прохожий не сумел обогнуть выписывающего по дороге зигзаги вуки. Все произошло очень быстро. Вуки споткнулся об обоих и облил своим пойлом неудачливого полицейского чина.

Сначала каждый считал виноватыми двух других. Завязалась отличная перебранка на повышенных тонах. Вуки рычал и бормотал, потрясая сжатыми кулаками и кивая на лужу пролитого спиртного. Охранник махнул рукой. Он горестно посмотрел на уделанную тунику, с которой капало что-то очень гадкое, и брезгливо оттянул ткань. Случайный прохожий — судя по акценту, кореллианин — с прославившей его планету импульсивностью бросился помогать пострадавшему.

— Ну надо же, а! Стыд какой! — Хэн то сочувственно качал головой, то укоризненно смотрел на бормочущего вуки, увлеченно отжимая тунику на охраннике обеими руками. Растерянный чин стоял послушно, как дитя, растопырив ручки. — Ты же его насквозь промочил! Ну и разит от тебя, приятель…

Охранник, облепленный мокрой туникой, в сотый раз безнадежно спрашивал вуки, куда тот смотрел, когда смотреть надо под ноги, вуки, заплетаясь, на своем языке объяснял охраннику, наверное, что вот сам бы и смотрел, а то из-за него добро пропало. Пролитое добро блестело на солнце. Отзывчивый кореллианин решил, что он лишний в этих разборках, и пошел своей дорогой.

— Дружище, постирался бы ты, пока не высохло, на прощанье посоветовал Хэн через плечо, — туника вся в пятнах, и разит от тебя, как из кабака…

Охранник удалился, последний раз объяснив вуки, кто из них не прав. Он все убыстрял и убыстрял шаги по мере того, как до него доходило, что произойдет, если начальство застанет его в таком виде, а еще хуже унюхает, чем от него несет. Ой… О вуки и об этом втором он и думать забыл: без него разт берутся, кто из них виноват.

Спор прекратился в то же мгновенье, как охранник скрылся. Хэн отдал Чубакке ключ, позаимствованный у техника во время «помощи».

— Разогревай корабль, но разрешения на взлет пока не запрашивай. Нам его все равно не дадут.

После того, как они покинули «Свободный полет», прошло уже восемь минут. До сих пор им везло, но везение вот-вот может кончиться.

Чубакка ринулся к двери, а Хэн побежал вдоль длинного ряда отсеков. И обнаружил то, что искал, через три отсека от своего. В нем стоял грузовоз, похожий на «Тысячелетний сокол», каким тот был когда-то, но этот корабль был чистенький, свежеокрашенный, — в общем, в полном порядке. На носу у него гордо красовались название и символы ИД, и рабочие дроиды под наблюдением экипажа трудолюбиво таскали груз, который выглядел до отвращения законным. Хэн заглянул в открытую дверь и дружески помахал рукой.

— Эй, парни! Вы отбываете завтра, как намечено?

Один из них помахал в ответ и ответил с легким удивлением:

— Почему завтра? Сегодня вечером, в двадцать один ноль-ноль по планетарному времени.

Хэн абсолютно искренне изумился.

— Да? Ну, чистого вам неба.

Тот, кто разговаривал с ним, ответил традиционным салютом звездоплавателей. Хэн двинулся дальше с видом праздного гуляки, но, оказавшись вне поля их зрения, перешел на бег.

Вернувшись к отсеку номер 45, он обнаружил, что Чубакка уже готов закрыть задвижку с внутренней стороны двери. Хэн одобрительно кивнул.

— Сообразительный мальчик. Ну что, вперед?

Вуки утвердительно порычал в ответ. Дверь закрылась, он запер ее снова, на этот раз изнутри, и выбросил молекулярный кодовый ключ.

Хэн уже сидел в своем кресле. Приладив ларингофон, он вызвал диспетчерскую. Используя название и идентификационный код корабля в отсеке 41, он попросил, чтобы время отлета передвинули с двадцати одного ноль-ноль по планетарному времени на данный момент. Ничего необычного в этом запросе для вольного судна не было — их расписание нередко изменялось резко и непредсказуемо. Поскольку движение было небольшое и этот корабль в принципе уже получил разрешение на вылет, возражений не последовало.

Чубакка все еще пристегивал ремни, когда Хэн поднял корабль. Двигатели изрыгнули пламя, и «Сокол» спокойно и сдержанно — для него отбыл с Этти IV. Когда СПуны прибудут к отсеку 45 и ворвутся внутрь, подумал Хэн, у них будет возможность попытаться решить очень интересную задачу: как можно увести звездный корабль прямо из-под носа управления космопорта?

Фрахтовик вырвался из гравитационного поля планеты. То, что они проделали, можно было честно назвать довольно остроумным способом бегства, и по этому поводу Чубакка впал в прекрасное настроение. Его косматая физиономия расплылась в самодовольной ухмылке, в общем приятной, но немного жутковатой. В довершение всего он запел — или, точнее говоря, стал издавать звуки, которые среди его соплеменников называются пением, — во всю мощь своих легких. В условиях тесной кабины от этого можно было просто оглохнуть.

— Уймись, Чуи, — умоляюще воззвал Хэн, постучав по рычагам управления костяшками пальцев, — а то приборы трясутся! — Издав последний душераздирающий переливчатый вопль, вуки смолк. — И потом, наши трудности еще не закончились.

Чубакка утратил безмятежность и вопросительно взглянул на друга. Хэн покачал головой.

— Ну, Плоово, так или иначе, получил свои деньги, но все же, несмотря на всю изворотливость этого типа, его боссы никогда больше не допустят, чтобы он заключил с нами контракт. Так. У нас нет больше дальней антенны — но это вовсе не значит, что мы лишились ее навсегда. Нам просто нужна другая, причем высшей марки. Кроме того, я полагаю, что СПуны и кое-кто еще, кто по доброй воле гоняется за чужими кораблями, обзавелись новым сенсором, который невозможно обнаружить с помощью старых. Нам тоже очень пригодится такой. И еще — этот самый отказной лист. Если мы собираемся продолжать свои дела в этих краях, нужно умудриться каким-то образом раздобыть его. Проклятье, в Корпоративном секторе тысячи звездных систем, у меня нос чешется от запаха их денег! И мы не откажемся от своего куска этого жирного пирога только потому, что кому-то не нравится соотношение между нашей подъемной силой и массой. Он закончил расчет для гиперпрыжка и с хитрой усмешкой взглянул на своего партнера.

— Итак, раз Автаркия не питает к нам никаких добрых чувств, что отсюда следует?

Его лохматый и зубастый первый помощник коротко заворчал в ответ. Хэн прижал руку к груди и сделал вид, что шокирован.

— Объявят вне закона? Нас?! — он засмеялся. — Все правильно, дружище. Мы лишили Автаркию стольких денег, что нужно на время залечь на дно. Заработал гипердрайв. — Но сначала встретимся со старыми друзьями. Время пришло. После этого пусть все они обеими руками покрепче держатся за свои денежки.

Конечно, к цели им пришлось продвигаться шаг за шагом. Сначала гиперпространственный прыжок привел их в пустынный, захолустный мир, где проводились горные разработки и где Автаркия не считала нужным даже содержать свою контору. Это был первый шаг. Затем, обратившись к одному старому человеку, известному им по прежним временам, они вошли в контакт с капитаном рудной баржи. С помощью некоторых весьма хитроумных уловок их честные намерения были проверены, причем им пришлось бы поплатиться жизнью, если бы выяснилось, что это не так. После чего им было назначено место встречи.

На этой встрече в глубоком космосе к ним приблизился совсем небольшой корабль. После того, как настороженные вооруженные люди тщательно обыскали «Сокол» и выяснили, что на нем нет никого, кроме двух пилотов, их проводили на вторую планету ближайшей звездной системы. Под прицелом турболазерных пушек они приземлились.

Участок представлял собой беспорядочную гроздь наспех смонтированных куполов. Тут же стояли самые разные корабли и другая техника. Всякая всячина. Многие механизмы имели такой вид, будто их потихоньку растаскивали на запасные части.

Когда Хэн спускался по трапу корабля, на его лице заиграла та самая улыбка, которая заставляла мужчин настораживаться и получше приглядывать за своими женами.

— Привет, Джесса. Давно не виделись, куколка.

Девушка, ожидающая у подножья трапа, насмешливо разглядывала его. Высокая, с копной тяжелых светлых локонов и точеной фигурой, которую не портил даже комбинезон техника. Вздернутый нос был густо усыпан : веснушками — маленькими отсветами самых разных солнц: Джесса побывала почти на стольких же планетах, что и Хэн. Насмешка гуляла по задорному лицу и светилась во взгляде больших глаз, насмешка — и только.

— Давно, Соло! Наверное, ты в уединении предавался религиозным раздумьям… нет, ты посещал торговые конференции. Нет! Ты был занят доставкой молока межзвездному фонду помощи детям! Соло, я не удивлюсь ничему, что бы ты ни сказал в свое оправдание. В конце концов, что такое стандартный год, а?

— Целая жизнь, девочка, — бархатным голосом медленно сказал Хэн. — Я скучал по тебе.

Чуть опустились ее ресницы. Она саркастически покивала, слушая эту тираду. Хэн, улыбаясь, изготовился обнять ее. Джесса увернулась от его рук, а стоящие вокруг мужчины вытащили оружие. Все они были в комбинезонах техников, с масками сварщиков, инструментальными поясами и сальными повязками на головах, но с оружием явно умели обращаться.

Хэн принял постный вид. То есть, он трепался, тем более что знал — к Джессе просто так не подъедешь. Она вечно отбреет, не ехидством, так какой-то непонятной серьезностью.

— Джесс! Я на прикол вставать не собираюсь. — Пушками они будут его от нее отпугивать. Ближе к делу. — Где Док?

И вновь Джесса молчала, непонятно глядя ему в глаза. Насмешка улетучилась с ее лица. Есть у него время для этих многозначительных пауз. Где Док?!

— Идем, Соло.

Оставив Чубакку присматривать за «Соколом», Хэн пошел вслед за ней через всю временную базу. Рабочая площадка представляла собой ровное пространство из расплавленной и застывшей соли (Хэн знал, что почти все твердые материалы годятся для плавки и формовки: минералы, растительная материя — и даже старые враги, в которых больше нет нужды). Техники мужчины, женщины, люди, нелюди — трудились над машинами всех категорий, в ремонте, сборке и модификации которых им помогали самые разные дроиды.

Вот это размах, восхищенно думал Хэн по дороге. Техников, выполняющих нелегальные работы, можно было найти почти везде, но Док, отец Джессы, поставил это дело на широкую ногу и пользовался заслуженной славой среди нарушителей закона. Всякий, кто желал, чтобы его корабль отремонтировали, не задавая ненужных вопросов, или кому требовалось изменить ИД судна и его внешний вид по причинам, которые не хотелось разъяснять, или кто срочно нуждался в том, чтобы купить или продать неизвестно как добытый кусок металлолома, знал, что надежнее всего обратиться для достижения своих целей к Доку. Если, конечно, он мог рассчитывать пройти суровую проверку его подчиненных. Техники Дока могли сделать с любым механизмом все, что вообще можно с ним сделать.

Некоторые модификации «Тысячелетнего сокола» были выполнены именно через Дока. Они с Хэном не раз имели дело друг с другом. Хэн восхищался этим изворотливым стариком, которого годами разыскивала, но так ни разу и не схватила Автаркия. Док воздвиг между собой и остальным миром множество буферов и держал на крючке немало бюрократов и осведомителей. На его техников не раз устраивали облавы, но всегда обнаруживали лишь опустевшие здания и ненужный хлам. Док шутил, что он — единственный уголовный преступник в Галактике, которому власти должны выплачивать пенсию за то, что благодаря ему они всегда при деле.

Петляя между разобранными на части кораблями и гудящими ремонтными доками, Джесса в конце концов привела Хэна в самый большой ангар базы. С одной его стороны из плит пермекса был сформирован куб офиса. Когда по команде Джессы дверь скользнула в сторону, Хэн получил возможность убедиться в том, что вкус Дока хуже не стал. Офис украшали пестрые вродианские ковры, для изготовления каждого из которых требовалась работа нескольких поколений. Убранство довершали полки с редкими книгами, множество драпировок, картины и скульптуры. Некоторые работы были выполнены величайшими художниками, а другие совсем неизвестными, просто сумевшими поразить воображение Дока. На монолитном, ручной работы деревянном столе стоял единственный предмет — кубик с голографическим портретом Джессы. Док очень любил этот портрет. Одетая в элегантное вечернее платье, улыбающаяся, очаровательная, совсем юная девушка на своем первом балу — вот как выглядел в кубике нынешний нелегальный технический гений высшего разряда.

— Где старик-то? — спросил Хэн, оглядывая пустую комнату.

Джесса опустилась в надувное кресло позади стола и сжала его толстые ручки с такой силой, что пальцы утонули в них.

— Его нет, Соло.

— Ценная информация! Ни за что бы не догадался об этом при виде пустой комнаты. Слушай, Джесс, играть некогда, даже если б ты и хотела. Я хочу…

— Я знаю, чего ты хочешь. — В лице ее была горечь, и это его удивило, как все в ней сегодня. И голос удивил, непривычно тихий, без звона и всегдашних приказных ноток. — Соло. Сюда никто не войдет. Моего отца нет. Он исчез. И никакого проблеска — где он, что с ним, несмотря на все мои попытки. Я перепробовала все… поверь, Соло, все.

Хэн тяжело опустился в кресло напротив нее. Джесса продолжала:

— Док отправился в одну из своих закупочных поездок — знаешь, новые товары для лучшего удовлетворения спроса или что-нибудь такое, что требуется для особого клиента. Он сделал три остановки, но в четвертое место так и не прибыл. Вот и все. Он, три члена экипажа и звездная яхта просто исчезли без следа.

Перед мысленным взором Хэна возник старик: загрубевшие от работы руки, быстрая, жесткая усмешка, венчик вьющихся седых волос. Старина Док. Хэну он нравился, но если Док ушел, тут уж ничего не поделаешь. Не многие люди, исчезнувшие при подобных обстоятельствах, когда-либо объявлялись снова. Судьба — это лотерея.

А печаль по поводу — слишком тяжелый багаж, чтобы таскать его с собой, скитаясь среди звезд. Хэн по опыту знал, что путешествовать нужно налегке.

Что я могу сделать? Я мысленно говорю тебе: прощай, Док. Чистого тебе неба в твоем последнем и бесконечном полете, дальше я имею дело с твоей единственной дочкой. С Джессой. .

Хэн отдал дань печали, время опять потекло. Он поднял взгляд. Джесса смотрела на него, и по ее взгляду Хэн понял, что она прочла на его лице, что он передумал и перечувствовал.

— Ты похоронил его, Соло?

Она же не девочка, чтобы не понимать.

— Ты недолго сожалел о Доке, да? — снова мягко спросила она. И вдруг, все тем же тихим голосом, выдала: — Ты ведь не допустишь, чтобы кто-то всерьез затронул твою драгоценную душу?

Это его задело. «Всерьез затронуло», как она соизволила выразиться.

— Если Док больше не в деле, я что, должен по этому поводу закатывать истерику? А ты сама, Джесс… — Прищурившись, она наблюдала, как он жестикулирует от нехватки слов. Хэн закончил: — Извини, милая, жизнь продолжается, и если ты упустила это из вида, то кончится тем, что с тобой не будут иметь дела.

Джесса полыхнула взглядом и, вскинувшись, открыла было рот для ответа. Но тут же лицо ее замкнулось, выражение горечи исчезло, и заговорила она уже совсем в другом тоне. Голос стал острый, как виброклинок.

— Оч-чень хо-ро-шо. Давай займемся делом. Я знаю, что тебе нужно набор новых сенсоров, тарелку для антенны и отказной лист. Все это я в состоянии тебе обеспечить. К нам идет набор сенсоров, мощных, компактных, военная разработка, предназначенная для разведывательных кораблей дальнего действия. Его доставят сюда прямо со склада. Он, конечно, предназначался не для нас, но окажется здесь благодаря счастливой случайности, которую я организовала. Я могу достать и отказной лист тоже. Все это, — она холодно посмотрела на него, — лишь вопрос цены.

Если, изменив тон, она думала произвести на Хэна впечатление, то это ей не удалось.

— С деньгами все в порядке, Джесс. Я только что получил…

Она снова перебила его.

— Мы говорим не о деньгах. Мне известно, сколько их у тебя, транжира, и где ты получил их, и сколько отдал Плоово. Разве ты не знаешь, что раньше или позже нам становится известно все? Или я, по-твоему, дурочка, которую может вогнать в краску упоминание о незаконном ввозе оружия? Она откинулась назад, переплетя пальцы.

Хэн почувствовал себя не в своей тарелке. Он собирался поторговаться с Доком, но сомневался, что этот номер пройдет с Джессой. Если она знала, что он не может заплатить подходящую цену, зачем вообще согласилась на встречу с ним?

— Джесс, ты объяснишься наконец или подождешь, пока я не продемонстрирую свою знаменитую способность читать мысли?

— Дай языку передышку, Соло, и внимательно выслушай меня. Я предлагаю сделку, которая позволит тебе вообще ничего не платить.

Он мгновенно насторожился, зная, что бескорыстной щедрости от нее ждать не приходится. Но разве у него был выбор? Ему нужно было отремонтировать корабль и заполучить все остальное, а иначе… А иначе придется отправиться куда-нибудь на край Галактики и клянчить там контракт на перевозку мусора. Хэн ответил преувеличенно вежливо:

— Ловлю каждое твое слово, хотя пока и не понял, в чем суть.

— Небольшая прогулка, Соло. Надо кое-кого кое-откуда увезти, вот и все. Есть и детали, конечно, но, главное — ты встречаешься с определенными людьми и отвозишь их туда, куда они захотят, в разумных пределах, конечно. С условием, что они могут рассчитывать на то, что в критической ситуации ты их не бросишь. Я понятно объясняю?

— Куда прогулка?

— Оррон III. Это главным образом земледельческий мир, но кроме того, Автаркия оборудовала там свой Инфоцентр.

— Инфоцентр Автаркии? — взорвался Хэн, — И как я смогу проникнуть в такое место? Это все равно, что попасть на ежегодный пикник СПунов. Слушай, веселенькая моя, я хочу кое-что получить от тебя, это правда. Но, кроме того, я хочу дожить до зрелого возраста и на старости лет отдыхать в кресле-качалке в Доме Престарелых Космонавтов. А то, что ты предлагаешь, определенно исключает этот вариант.

— Все не так уж страшно, — спокойно ответила она. — СПунов можно не опасаться, потому что кораблям только двух типов позволено приземляться на Орроне III — радиоуправляемым баржам и кораблям самой Автаркии.

— Ах, ну да! Если ты еше не заметила, «Сокол» не принадлежит ни к одной из этих категорий.

— Пока нет, Соло, но я с ним немного поработаю. У нас есть корпус баржи, которую мы перехватили по дороге. Это не так уж сложно: эти суда — роботы, притом очень примитивные. Мы засунем «Тысячелетний сокол» внутрь корпуса, соединим оба корабля специальными муфтами и поставим переборки там, где нужно. Все будет сделано так, что наша маскировка введет в заблуждение и СПунов, и чиновников порта, и кого угодно. Ты приземляешься, забираешь своих пассажиров и отбываешь. Среднее время пребывания на земле для барж — около тридцати часов. Хватит, чтобы все уладить. Оказавшись в пути, ты с помощью специального командного модуля скидываешь корпус баржи и — свободен.