Звездные войны (№59) - Приключения Хэна Соло-1: Хэн Соло в звездном тупике

Хэн долго молча смотрел на погибшего.

— Ты прав, упрямый старик. Ты прав, — он протянул руку и стер написанные кровью слова. — Боллукс, ты ничего не видел, понял? Притворись тупицей.

— Должен ли я стереть эту информацию из своей памяти, сэр?

Хэн ответил, медленно произнося слова — будто перенял эту привычку у дроида.

— Нет. Может быть, именно тебе придется распутывать этот узел, если я не справлюсь. Сделай так, чтобы Синий Макс тоже помалкивал.

— Да, капитан.

Хэн снова приподнял тело Реккона, Боллукс подхватил его другой стороны. Сочленения у негр заскрипели, внутри механизма что-то жалобно затренькало.

— Правда, капитан, это был великий человек?

Хэн напрягся, поднимая тело. Перед глазами стояло лицо Реккона, его улыбка, быстро сменяющиеся оттенки выражения лица, светлый взгляд, сверкающие зубы… чуждая ему старомодная интеллектуальность и близкая, понятная готовность к драке.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, сэр, что у него была цель, ради которой он не пощадил своей жизни. Разве это не свидетельствует о величии натуры?

— Тебе нужно произносить надгробные речи, Боллукс. Я могу сказать только то, что он мертв и что нам придется выбросить его в космос здесь тело оставлять нельзя.

Прости, дальше ты летишь один. ,

— Болукс, а ты знаешь, что он пел тогда? — помолчав, спросил Хэн.

— Да, сэр. Это об одном полковнике инженерных войск. Попав в плен, он тоже отказывался долгое время от сопротивления, но потом все-таки взорвал мост, который строили военнопленные…

Они молча потащили Реккона Дальше — Реккона, который сумел дотянуться до Хэна даже через порог смерти и ответить на те вопросы, которые волновали пилота.

Потом Хэн открыл люк грузового отсека. Атуарре, Пакка и Торм дружно подняли на него взгляд. Они сидели на голом полу, Торм с одной стороны, триани — с другой.

— Нам пришлось выбросить Реккона, — сказал им Хэн. — Атуарре, я хочу, чтобы вы с Паккой сейчас отправились в салон. Разогрейте немного еды, нужно поесть. Торм, ты пойдешь со мной: есть кое-какие неполадки, поможешь их устранить.

— Я триани, рейнджер и дипломированный пилот, — Атуарре полыхнула щелками зрачков, — а не прислуга. — Гордо сказано. — Соло-капитан, этот человек — предатель.

— Уймись, — оборвал ее Хэн. — Все оружие на корабле заперто, включая второй самострел Чуи. Только я один воорркен, и так будет до тех пор, пока я не решу, что с вами делать.

Она бросила на него сердитый взгляд и сказала:

— Соло-капитан, ты глупец.

И вышла в сопровождении Пакки.

Торм поднялся, но Хэн остановил его движением руки. Рыжий отступил и выжидательно замер.

— Ты единственный, кому я могу доверять, — сказал Хэн. — От Боллукса толку мало. Я вычислил, кто убил Реккона.

— Кто из них это сделал?

— Пакка. В тюрьме с ним что-то такое сделали, отчего у него в голове помутилось, Поэтому он и не говорит. Потому они и допустили, чтобы Атуарре освободила его, — умом тронулся. Никому другому из вас Реккон не позволил бы подойти к себе так близко.

Торм кивнул с угрюмым видом. Хэн достал засунутый сзади за пояс пистолет и протянул ему. Судя по индикатору, пистолет был полностью заряжен.

— Пусть он будет у тебя. Надеюсь, Атуарре пока не поняла, что я догадался. Во всех случаях я хочу подыграть им и выяснить, не известно ли им что-нибудь такое, что может нам помочь.

Торм сунул пистолет в карман комбинезона.

— Что будем делать дальше? — Умирая, Реккон оставил сообщение. Нацарапал на игровой доске. Автаркия держит пленников в каком-то месте под названием «Звездный тупик» на Митосе VI. После осмотра корабля соберемся в переднем отсеке и обсудим все, что нам известно. Может, по ходу дела Пакка и Атуарре проговорятся.

Удирая с Оррона III, «Тысячелетний сокол» получил лишь несколько незначительных повреждений. Как только они были устранены — насколько это оказалось возможно, — все собрались в салоне. Хэн принес четыре портативных считывающих устройства, раздал всем по одному, а последнее взял себе. Боллукс просто сидел в стороне, Макс выглядывал из его груди.

— Я перекачал в эти считывающие устройства кое-какую информацию из корабельного компьютера, причем в каждый свою. У меня все, что имеет отношение к навигации, у Атуарре — планетология, Пакка займется незасекреченными материалами Автаркии, а Торм — оперативными файлами по подпольным техникам. Теперь давайте искать этот самый «Звездный тупик» и планету, на которой он находится. Возражения есть?

Никто не возражал. Экраны Торма и Атуарре оставались пусты, если не считать запроса. Время от времени все трое поглядывали на Хэна, который работал со своим считывающим устройством.

— Что-то вы ничего не поймали, не то, что я, — сказал он наконец. Атуарре, покажи Торму свой экран.

Ничего не понимая, она, тем не менее, послушалась и повернула свое считывающее устройство так, чтобы рыжий мог видеть его. На экране был лишь запрос: «Звездный тупик», Митос VIII.

— Теперь ты, Пакка, — обратился Хэн к ребенку.

На его мониторе светилось: Митос V.

— Следите за его лицом, — сказал Хэн остальным, указывая на Торма, который мертвенно побледнел. — Ты уже понял, что наделал, не так ли, Торм? Покажи всем свое считывающее устройство. Там написано Митос VII, но ведь я-то тебе сказал, что «Звездный тупик» на Митосе VI. Точно так же, как и всем остальным сообщил неверное название планеты. Но ты знал правильное название, потому что прочел его на экране через плечо Реккона перед тем, как убить его, верно ? — голос Хэна стал жестким. — Я сказал: верно, предатель?

Торм мгновенно оказался на ногах и выхватил пистолет. Атуарре тут же вытащила свой и взяла Торма на мушку. Но ни одно оружие не сработало.

— Оба пистолета дали осечку? Ну надо же, — с невинным видом заявил Хэн, держа руку на бластере. — Неплохо сработано, правда, Торм?

Торм снова попытался выстрелить, но рефлексы и на этот раз не подвели Хэна — левой рукой он выбил оружие у Торма. Однако тот мгновенно повернулся и схватил Атуарре мертвой хваткой, не давая ей возможности пошевелиться. Она попыталась сопротивляться, но он сдавил ей шею с такой силой, что едва не сломал ее, и Атуарре сдалась.

— Брось бластер на пол, Соло, — резко произнес он, — а руки положи на игровую доску, или я…

Он не успел договорить. Пакка взвился в прыжке, приземлился на плечи Торму, клыками вцепился в шею, когтями выцарапывая глаза, а хвостом сдавливая предателю горло. Торм, выбитый этим неожиданным нападением, ослабил хватку. Атуарре вырывалась изо всех сил, и даже Боллукс поднялся в этот решающий момент, правда, не совсем представляя себе, что делать.

Торм злобно ударил Атуарре ногой с такой силой, что она растянулась на полу, поперек дороги Хэну, — он хотел подойти поближе, прежде чем стрелять. Хэн обошел ее, но Торму удалось наконец оторвать Пакку от плеч и отшвырнуть его в сторону. Пакка, точно мячик, отскочил от подушек безопасности, которыми был обит отсек, сгруппировался и зашипел, но Торм, изодранный когтями и окровавленный, морщась от боли, метнулся в коридор.

Увертываясь, он с незаурядной скоростью миновал кабину, лестницу и уклон, ведущий к выходному люку; ни одно из этих мест не предоставляло возможности укрыться, хотя бы на время. Совсем рядом, за спиной, он услышал топот Хэна и нырнул в первое попавшееся помещение, кляня себя за то, что он так и не удосужился как следует изучить план корабля. Оказавшись внутри, он нажал кнопку, закрывающую входной люк. Пусто. Практически пустое помещение, нет ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Торм надеялся, что попал в камеру, где хранились спасательные капсулы, но на этот раз фортуна повернулась к нему спиной. Он пока об этом не догадывался. По крайней мере, подумал он, я получил хотя бы временную отсрочку. Может быть, удастся вырвать у Соло бластер?

Он не мог сосредоточиться, чтобы довести до конца хоть одну мысль, вихрь носился в голове, и некоторое время Торм не осознавал, куда его занесло. Но вдруг понял, и вихрь улегся, теперь ему казалось, что он замурован в ледяную кору, и он бросился к люку, через который вошел, пытаясь открыть его и выкрикивая грязные ругательства, каких никогда не слышал от него Реккон.

— Зря стараешься, — послышался через интерком голос кореллианина. Было очень мило с твоей стороны выбрать именно камеру аварийного выброса. Здесь ты и закончишь свои дни.

Хэн стоял, заглядывая через окошко в люке внутрь камеры. Он вырубил ручное управление камерой, чтобы Торм не смог выбраться оттуда. Более того, он предусмотрительно отключил все системы доступа «Сокола», чтобы помешать любому попытаться войти в камеру, если это кому-то взбредет в голову.

Торм облизнул пересохшие губы сухим языком.

— Соло, остановись, подумай хорошенько.

— Береги дыхание, Торм. Оно тебе понадобится — это будет долгий полет.

В камере, конечно, не было скафандра. Глаза у Торма расширились от ужаса.

— Соло, нет! Я никогда не имел ничего против тебя лично! И дальше так и было бы, если бы этот ублюдок Реккон и триани не следили за каждым моим шагом. Стоило мне проколоться, и они пристрелили бы меня. Чтобы выжить, я должен был опередить, можешь ты это понять, Соло?

— И поэтому ты застрелил Реккона, — эти слова прозвучали как утверждение, не как вопрос.

— Ну, я вынужден был сделать это! Если бы он сообщил вам о «Звездном тупике», мне бы не сносить головы! Соло! Ты не знаешь, какие люди в Автаркии. Они не прощают неудач. Вопрос стоял так: или Реккон, или я.

Неслышно подошла Атуарре с Паккой и Боллуксом. Все трое встали за спиной Хэна. Пакка забрался на плечи дроида, чтобы лучше видеть.

— Но как же так, Торм? — сказала Атуарре. — Реккон сам нашел и завербовал тебя. Ведь у тебя на самом деле пропали и отец, и брат.

Не отрывая взгляда от окошка, Хэн добавил:

— Конечно, пропали. Отец и старший брат, верно, Торм? Ты просто устранил их, чтобы завладеть землей на Кайле, да?

Лицо предателя приобрело восковой оттенок.

— Да, я согласился на предложение Автаркии. Соло, не надо! Понимаешь, не надо разыгрывать передо мной праведника! Ты ведь сам говорил, что ты — человек деловой, верно? Вспомни — говорил? Реккону, которым ты меня попрекаешь! Так вот, по делу. Я могу заплатить тебе столько, сколько ты пожелаешь. Хочешь получить обратно своего друга? Вуки сейчас на пути к «Звездному тупику». Единственный способ для тебя увидеть его снова — это заключить сделку со мной. Автаркия не имеет зуба на тебя… пока. Пока ты можешь назвать любую цену.

В какой-то степени этому неврастенику с тиком удалось вновь обрести самообладание, и он продолжал уже спокойнее:

— Эти люди держат слово, Соло. Им даже не известны ваши имена, никого из вас. Я действовал в большой степени на свой страх и риск, ни с кем не делился полученной информацией, чтобы иметь возможность дорого продать ее. Автаркия — это просто люди, которые хорошо делают свое дело, вот как мы с тобой. Ты получишь и вуки, и свободу, и столько денег, что сможешь купить себе новый корабль.

Никакого ответа. Взгляд Хэна ушел от Торма. Хэн Соло смотрел на собственное отражение в блестящей металлической поверхности управляющей панели камеры. Торм с глухим стуком заколотил кулаками по люку.

— Соло, скажи, чего ты хочешь! Клянусь, я выполню любое твое желание! Для тебя ведь важнее всего свое собственное "я", верно? Разве ты не такой, Соло?

Неужели такой?

Хэн, не отрываясь, вглядывался в отражение. Очная ставка с самим собой. Будь это другой человек, там, в отражении, он сказал бы, что в его взгляде нет и намека на цинизм.

Внешнее бессердечие — довольно избитый способ самозащиты, к которому прибегают идеалисты, не желая подвергаться насмешкам со стороны глупцов и трусов, капитан. Но у него есть своя обратная сторона: пытаясь таким образом защитить свои идеалы, они рискуют вообще утратить их.

Переведя взгляд на окошко, он снова; посмотрел на Торма.

— Задай свои вопросы Реккону, — сказал Хэн и нажал кнопку сброса.

Внешний люк камеры открылся. Воздух вырвался наружу, и вместе с ним ледяной хаос гиперпространства втянул в себя Торма. За пределами энергетической оболочки «Тысячелетнего сокола» связь между частичками материи мгновенно распалась, и то, что совсем недавно было Тормом, перестало существовать.

Глава 8

Соло-капитан, — заглянув в кабину, Атуарре пресекла сумбур его мыслей, — у тебя найдется время поговорить со мной? Мы здесь уже почти десять стандартных часов, но до сих пор не имеем плана действий. Пора принять какое-то решение, ты согласен?

Хэн отвел взгляд от далекого, едва различимого пятнышка, каким выглядел отсюда Митос VII. Вокруг «Тысячелетнего сокола» вздымались скалы и холмы крошечного астероида, на котором он затаился.

— Атуарре, не знаю, как триани воспринимают необходимость ждать, но лично я ненавижу это больше всего на свете. Но мы ничего другого делать не можем, только сидеть… ровно и ждать, пока обстоятельства сыграют нам на руку.

Она явно не желала с этим мириться.

— Можно и по-другому действовать, капитан. Например, попытаться связаться с Джессой, — взгляд ее глаз был неотрывно прикован к нему.

Чтобы оказаться с ней лицом к лицу, Хэн так резко повернулся в своем кресле, что она непроизвольно отпрянула. Заметив это, он заговорил как можно сдержаннее.

— Мы можем ухлопать впустую уйму времени, разыскивая Джессу. После налета ПРО она свернула свою деятельность и, скорее всего, ушла на дно. «Сокол» способен развивать скорость, в пять раз превышающую С-большое, и все же мы можем потратить месяц, разыскивая базу нелегальных техников, но так и не найти ее. Может, сообщение дойдет до Джессы, а может, застрянет где-нибудь, и поэтому полагаться на ее помощь глупо. Я не рассчитываю ни на кого, кроме самого себя. И если мне придется вытаскивать Чуи в одиночку, я сделаю это.

Атуарре вдруг стала менее напряженной.

— Ты не один, Соло-капитан. Мой муж тоже в «Звездном тупике». Атуарре будет сражаться вместе с тобой, — она прикоснулась к нему тонкой мягкой лапкой со втянутыми под бархатистую шкурку острыми когтями. — Ну, пойдем, перекусим немного. Просто так сидеть и глядеть на Митос VII не имеет смысла, это только отвлекает нас от принятия решения.

Он бросил еще один взгляд на далекую планету и встал. Митос VII представлял собой никчемную скалу, как и все остальные планеты, вращающиеся вокруг маленького, заурядного солнца на самом краю Корпоративного сектора. Вот уж воистину звездный тупик. Догадаться о том, что тут находится тайная каторжная колония Автаркии, было практически невозможно, а обнаружить ее смог бы лишь тот, кто знал об этом и специально разыскивал ее.

На звездных картах Митос VII был обозначен как самая дальняя от солнца планета своей системы, поэтому около десяти стандартных часов назад Хэн вернулся в обычное пространство в глубоком космосе, чтобы оказаться за пределами сенсорного контроля. Он вошел в систему с противоположной стороны, там, где примерно на половине расстояния между Митосом VII и его солнцем тянулся густой пояс астероидов, и довольно быстро нашел то, что искал, — зазубренный кусок камня. Используя маневровые двигатели и луч захвата, он заставил астероид перейти на другую орбиту, которая позволила бы издалека наблюдать за «Звездным тупиком». Без сомнения, никому даже в голову не придет обратить внимание на не совсем обычное поведение крошечной пылинки, входящей в состав пояса астероидов, бесчисленные составляющие которого не были обозначены ни на каких картах.

Большую часть времени (Хэн старательно загружал себя работой, чтобы не замечать пустого кресла в рубке) он потратил на прослушивание линий связи и наблюдение за прилетом и отлетом кораблей. Тестирование сообщений не дало ничего: большая часть из них оказалась зашифрована, причем так хитро, что не поддавалась компьютерному анализу. Сообщения, передаваемые открытым текстом, либо касались бытовых проблем, либо вообще производили впечатление бессмысленных. Хэн предположил, что, по крайней мере, некоторые из них посылались исключительно ради того, чтобы создать впечатление, будто «Звездный тупик» — самое заурядное поселение Автаркии.

Он вошел вслед за Атуарре в салон. Боллукс, с открытым пластроном, сидел перед игровой доской. По ней метался туда и обратно маленький дистанционно управляемый шар, непредсказуемо подпрыгивая, ныряя, взлетая вверх и увертываясь то в одну сторону, то в другую. Пакка пытался поймать его, но не лапами, а изгибающимся, дрожащим хвостом, явно получая огромное удовольствие от игры. Он жмурился, урчал и встряхивал ушами. Шар, однако, увертывался от него снова и снова, снова и снова, с незаурядной способностью маневрировать.

На глазах у Хэна Пакка почти поймал шарик, но в последний момент тот все же ускользнул от него. Пакка прижал уши, зарычал и в притворной ярости плюнул в шарик. Не попал. Хэн перевел взгляд на дроида.

— Боллукс, это ты управляешь шариком?

Красные фоторецепторы обратились в его сторону.

— Нет, капитан. Это Макс, с помощью информационных импульсов. Во всем, что касается предугадывания действий противника и учета случайных факторов, он гораздо сильнее меня. В особенности со случайными факторами у меня туго.

Последний, долгий прыжок — и вот, наконец, Пакка поймал шарик в воздухе, бросил на палубу и принялся в восторге кувыркаться.

Хэн уселся перед доской, которая часто служила им с Чуи обеденным столом, и взял протянутую Атуарре кружку с супом из концентратов. Свежие продукты уже закончились, и теперь в ход пошел неприкосновенный запас «Сокола». Он был достаточно велик, но все же расходовать его следовало экономно.

— Появились какие-нибудь новые обстоятельства или соображения, капитан?

Хэн предполагал, что дроид уже знал ответ и спрашивал исключительно по вложенной в его программу любезности. Боллукс считал личной обязанностью развлекать товарищей по полету, часами услаждая их поучительными историями из долгой трудовой жизни дроида, побывавшего во множестве миров. Имелся у него и обширный репертуар до оскомины пристойных анекдотов, наследство одного из прежних владельцев, и он подробно и добросовестно рассказывал их с совершенно невозмутимым видом.

— Пусто, Боллукс. Сплошной ноль.

— Могу ли я дать вам совет, сэр? Соберите воедино всю имеющуюся информацию и попытайтесь посмотреть на нее свежим взглядом. По моим наблюдениям, у мыслящих существ в результате такого подхода иногда рождаются новые идеи.

— С мыслящими это случается. А что, все рабочие дроиды на старости лет становятся философами? — Хэн поставил кружку и задумчиво потер подбородок. — Как бы то ни было, и обсуждать-то в особенности нечего. Судя по тому, что нам известно…

— Вы уверены, что мы исчерпали все возможности получить добавочную информацию? — прощебетал Макс.

— Не заводи снова эту волынку, бездельник, — предостерег его Хэн. Мы нашли место, которое искали, и…

— Какова степень вероятности, что это то самое место, которое нам нужно?

— Отвали со своей степенью вероятности, — Хэн начинал злиться. — Если Реккон сказал, что это здесь, значит, так оно и есть. Кстати, тут у них стоит большое здание, очень похожее на крепость. Так что хватит об этом, или я дам тебе сапогом по башке. Утомил.

Дроид учтиво кивнул.

— Если капитан желает немного расслабиться, могу предложить анекдот.

В груди у него что-то хулиганисто пискнуло. Хэн перестал быстро стаскивать сапог и подозрительно глянул на Макса. Тот как будто спал. И огонек пригасил. Хэн с интересом задрал бровь. Ободренный Боллукс приступил к выполнению увеселительных обязанностей и впервые имел успех. Общий и шумный.

— Макс, как вам не стыдно! Когда вы повзрослеете? Из-за ваших экспериментов я сказал такую нелепицу, что весь экипаж потешается. И к тому же, простите, капитан, я не думал передразнивать вас, употребляя ваши излюбленные выражения. Я не намеренно, сэр.

В груди Боллукса ярко зажглось и опять пискнуло. Звук отчетливо напоминал человеческое хихиканье. Хэн проикался и вытер слезы.

— Спасибо, Боллукс. Ты нас порадовал. Мы хорошо отдохнули, а теперь давайте притворимся мыслящими. Ситх подергай его за… — новый взрыв хохота, Хэн поперхнулся, вспомнив, что такая же фраза только что прозвучала. — Короче, мы не можем болтаться тут до бесконечности. Запас продуктов рано или поздно подойдет к концу, — он почесал лоб; защитная ткань на месте раны сошла, оставив пятно розовой новой кожи. Лоб уже не болел, но зудел страшно.

— Это явно закрытая солнечная система, — вмешалась в разговор Атуарре.

— А то! И если нас сцапают, а мы не будем иметь приличного алиби, то окажемся там же, где остальные, — в тюрьме. Если они не придумают чего-нибудь похлеще, — он сладко улыбнулся Боллуксу и Синему Максу. Вам, понятно, это не грозит, парни. Из вас они просто наделают консервных банок и плевательниц, — носком сапога он растер по палубе что-то, видимое только ему одному. — Короче, от вас останется мокрое место. Но учтите — без Чуи я все равно никуда отсюда не уйду.

Это, пожалуй, было единственное, что не вызывало у него сомнений. Он провел долгие часы в кабине «Сокола», терзаясь мыслями о том, что приходится выносить вуки. Раз сто за время своей вахты он готов был врубить двигатели корабля на полную мощность, прорваться к «Звездному тупику» и спасти друга или погибнуть во время этой попытки. Останавливали его лишь слова, сказанные Рекконом, когда тот не давал ему броситься на помощь Чуи еще на Орроне III. Тем не менее, вести титаническую борьбу со своими порывами Хэну приходилось постоянно.

— Когда Автаркия захватила колонию, где мы жили, — медленно .сказала Атуарре, — и начала изгонять нас оттуда, некоторые триани оказали вооруженное сопротивление. Во время допросов, пытаясь узнать имена главарей, СПуны обращались с пленниками крайне жестоко. Тогда я в первый раз я увидела, как применяют «прижигание». Ты знаешь, что это такое, капитан?

Хэн знал. «Прижигание» — это такая пытка, когда, используя бластер, установленный на низкую мощность, выжигают у пленника плоть, оставляя лишь кости. Обычно начина ют с ног, лишая жертву возможности двигаться; потом постепенно обнажается весь скелет, дюйм за дюймом. Чтобы сломить волю других пленников, их делают свидетелями ужасного зрелища. С помощью «прижигания» можно заставить говорить практически любого, если, конечно, ему есть что сказать, и, по мнению Хэна, те, кто применяет такие методы, сами не имели права на жизнь.

— Я не допущу, чтобы мой муж остался в руках людей, способных на такое, — сказала Атуарре. — Мы — триани. Если нам суждено принять смерть, мы идем навстречу ей без страха.

— Не вижу особой логики, — пропищал Макс.

— А кто говорит, что ты способен это понять, птичья клетка? усмехнулся Хэн.

— О нет, я понимаю, капитан, — Хэн мог бы поклясться, что в голосе Макса прозвучала нотка гордости. — Я просто имел в виду, что это не очень…

Устройство, отслеживающее поступление новых сообщений, издало короткое «би-ип». Хэн вскочил со своего места и был на полпути к кабине, когда прозвучал второй сигнал. Третий и последний, свидетельствующий о конце передачи, застал его уже в кресле пилота.

— Все записано, — сказал Хэн и нажал клавишу обратной перемотки. По-моему, сообщение не зашифровано.

Он оказался прав — сообщение было передано открытым текстом, но ради экономии уплотнено до одного короткого импульса.

"Кому: вице-президенту Корпоративного сектора Автаркия Хиркену, «Звездный тупик».

От кого: от Имперской гильдии развлечений.

Просим нас извинить, но труппа, которая должна была посетить ваше поселение, вынуждена прервать свое турне из-за неполадок с транспортом. Мы немедленно организуем замену, : как только в нашем распоряжении окажется труппа с дроидом запрошенного вами типа. Еще раз прошу прощения, уважаемый вице-президент.

Ваш покорный слуга, Хоккор Лонг, исполнительный секретарь отдела организации турне, Имперская гильдия развлечений."

Как только прозвучало последнее слово, Хэн треснул кулаком по пульту.

— Вот оно!

Судя по выражению лица Атуарре, она явно готова была усомниться, относить ли Хэна к мыслящим.

— Соло-капитан, о чем ты?

— Это то, что нужно. Нам просто дико повезло!

Он радостно завопил, стукнул кулаком по ладони и взъерошил густую гриву Атуарре. Она сделала шаг назад.

— Соло-капитан, у тебя кислородное голодание? Это сообщение о каких-то артистах, мы-то тут при чем?

Он фыркнул.

— Ты что, вчера на свет появилась? Он сказал — «организует замену». Не знаешь, что это означает? Не понимаешь, что гильдия, не выполнившая своих обязательств, будет из кожи вон лезть, чтобы исправить положение, если хочет, чтобы ее агенты продолжали получать свои гонорары? Представь, какой облом — тебе обещают классное представление, а в последнюю секунду все отменяют и что-то бормочут… — Он замолчал, осознав, что и фоторецепторы дроидов, и глаза обоих триани были неотрывно устремлены на него. — А потом, что нам еще остается? Единственное, до чего еще я додумался, это подлететь к Митосу VII задом наперед, чтобы все решили, будто мы улетаем. Но это куда круче! И мы справимся. Ох, может, от нас и воняет, как от дерьма банты, но, клянусь, они купятся на эту ложь:

Судя по выражению лица Атуарре, ему не удалось ее убедить. Хэн повернулся к ее сыну.

— Они пригласили артистов. Хочешь стать акробатом?

Пакка попрыгал, попытался что-то сказать, опять не смог, огорчился, но тут же сделал кувырок назад и повис на верхнем трубопроводе, уцепившись за него хвостом.

Хэн одобрительно кивнул.

— А ты, Атуарре? Можешь ты ради своего мужа спеть? Или продемонстрировать какие-нибудь фокусы?

Она выглядела сбитой с толку и даже несколько обиженной его обращением к Пакке и напоминанием о муже. Но, судя по всему, и ей стало ясно, что Хэн прав. Вряд ли судьба подкинет им еще один шанс.

Ее сын захлопал лапами, пытаясь привлечь внимание Хэна. Хэн обернулся, и Паккса отрицательно помотал головой в ответ на его вопрос; потом, все еще продолжая висеть вниз головой, положил лапы на бедра и завилял попой.

Хэн нахмурил брови.

— М-м-м… Танцовщица? — Пакка энергично кивнул. Мордашка его светилась. — Атуарре, ты танцовщица!

Триани сняла сына с потолка и несколькими энергичными шлепками выбила из его шерстки пыль. Почему-то только из той части, где крепится хвост.

— Нет, мр-р-р-р, нет. Во всяком случае, ритуальные танцы нашего народа не моя специальность, — смущенно пробормотала Атуарре и тут же устремила на Хэна вызывающий взгляд. — А как обстоит дело с тобой, Соло-капитан? Чем ты поразишь публику?

Но открывающаяся перед ними перспектива привела его в слишком хорошее настроение, которое ничто не могло испортить.

— Я? Придумаю что-нибудь. Мне больше по душе импровизация, в этом деле я большой специалист!

— Опасная черта. Может быть, самая опасная из всех. А что с дроидом? Мы даже не знаем, о каком типе дроида они упоминают.

— Да, что-то у них там с дроидом, верно. А этот чем плох? — Хэн говорил быстро, стремясь убедить всех, и при этих словах сделал жест в сторону Боллукса.

Тот издал странный для дроида, больше похожий на человеческий, хриплый, нечленораздельный звук, а Макс воскликнул:

— Ого!

— Мы можем сказать, что произошла небольшая накладочка. Может, «Звездный тупик» желает видеть у себя фокусника или кого-нибудь еще в том же духе? Но, к сожалению, у нас есть только рассказчик. Ну а мы-то тут при чем? Жалуйтесь в гильдию развлечений, скажем мы им!

— Капитан Соло, сэр, будьте так любезны, — прорезался, наконец, Боллукс. — С вашего позволения, сэр, я хотел бы заметить…

Но Хэн не дал ему договорить, положив руки на натруженные плечи дроида и выразительно глядя на него. Как говорится, капитана несло.

— Ну, надо будет тебя немного покрасить, конечно, у нас есть кое-что на борту; если хочешь продать шмотку, иногда полезно хорошенько ее почистить-подгладить, особенно если сам разжился ей на распродаже. Что-нибудь такое алое, блестящее. Ты, Боллукс, конечно, френч поношенный, но мы на тебе еще и серебряные полоски нарисуем. Серебряное на алом. Неброско и со вкусом!

Боллукс, казалось, был отчасти озадачен последней фразой, но счел невежливым перебивать капитана.

— Боллукс, дружище, ты выйдешь на сцену, и тебе не придется беспокоиться о том, чтобы не оказаться на свалке!

Приближение к планете и посадка прошли безо всяких приключений. Хэн снова изменил курс своего астероида, продолжая держаться за пределами досягаемости сенсоров Автаркии, после чего покинул его. Уйдя в глубокий космос, он совершил крошечный нано-прыжок в гиперпространство и почти сразу же вынырнул рядом с Митосом VII и двумя его лунами.

«Сокол» сообщил свои ИД, используя регистрационный отказной лист, добытый Рекконом, и с гордостью объявил, что на борту находится мадам Атуарре со своей странствующей труппой.

Митос VII был лишен атмосферы и представлял собой каменную пустыню, унылую и тускло освещенную из-за удаленности от солнца. Даже если кому-нибудь и удалось бы сбежать из «Звездного тупика», деться ему было бы некуда — остальная часть солнечной системы оставалась неосвоенной и совершенно не приспособленной для жизни гуманоидов.

Поселение Автаркии состояло из группы; временных жилых куполов, ангаров и охраняемых бараков, гидропонных установок и арсенала. Вырытые там и сям большие ямы свидетельствовали, о том, что ведутся работы по строительству постоянных сооружений, но полностью закончено было лишь одно из них. В самом центре базы, точно сверкающий кинжал, уходила в небо высокая башня.

Судя по всему, система туннелей тоже не была завершена. Все сооружения комплекса соединялись между собой лабиринтом трубопроводов, похожих на огромные складчатые шланги, — обычная практика для безвоздушных миров.

На земле стоял единственный крупный корабль — бронированный штурмовик, а также еще одно корыто .поменьше и несколько грузовых лихтеров. На этот раз Хэн особенно тщательно проверил, нет ли патрульного корабля, и с удовлетворением отметил: нету.

Вглядываясь в наземные сооружения, Хэн ломал голову над тем, каково назначение башни. Вид у нее был какой-то… странный. Она была снабжена двумя шлюзовыми камерами: одна, соединенная с системой трубопроводов, находилась на уровне земли, а другая почти у самого верха. Хэну страстно захотелось подобраться поближе к ней — вдруг именно там держали пленников? — но слишком велик был риск выдать себя. Если он с самого начала проявит к этому зданию слишком большой интерес, их маскараду придет конец.