Про это

– Ну-с, мисс Порок, приготовьтесь расплачиваться за свои грехи! – услышала она голос мужа. – Публично целоваться с посторонним мужчиной – само по себе тяжкое преступление, но то, что это выплеснулось на страницы непристойного журнала, еще более отягчает вашу вину.

При этом Ник деликатно щекотал перьями обнаженные ягодицы Линн. Ощущения особенно обострялись, когда он проводил метелкой между ее бедрами. Вскоре Линн стала издавать страстные стоны.

Тогда Ник вдруг повернул инструмент другим концом и хлестнул деревянной ручкой по ее нежному заду. Линн ахнула от боли, но Ник уже вновь обрабатывал ее кожу перьями. Через несколько секунд удар ручкой повторился. Как ни странно, все это чрезвычайно сильно возбуждало Линн.

Порка и ласка попеременно продолжались до тех пор, пока она не получила двенадцать ударов. Затем Ник, судя по звуку, бросил веник на пол. Не зная, что последует дальше, Линн замерла. Тогда Ник без всяких околичностей схватил ее за груди и вошел в нее сзади.

– Шлюха! – неистово двигаясь, прорычал он ей на ухо. – Похотливая развратница! Отвратительная проститутка!

С Линн так еще никогда не разговаривали. В первый момент все показалось ей нереальным, словно она играла роль в «Ночных совах», но вскоре она нашла такое сочетание агрессивных слов и грубых действий весьма стимулирующим. Ощущения нарастали, затемняя сознание, так что вскоре Линн уже почти механически реагировала на происходящее. Единственное, что она понимала, – что оргазм уже близок.

Но прежде чем она успела его достичь, Ник взорвался. Линн чувствовала конвульсии его пениса, но, как она ни сжимала его стенками влагалища, удовлетворение не приходило. Со стоном выйдя из нее, он больно шлепнул Линн по обнаженной пояснице и принялся развязывать ее затекшие руки.

Покончив с этим, Ник в полном изнеможении улегся рядом.

– Я не кончила, – все еще стоя на коленях, сказала Линн.

Посмотрев на нее, Ник лукаво усмехнулся:

– Это часть наказания.

– Что?

Уклонившись от ее кулаков, он встал.

– То, что слышала.

– Тогда убирайся отсюда, Николас Сандерс!

Посмеиваясь, он подчинился, и некоторое время Линн лежала одна в полудреме, пока наконец не поняла, что в ней все еще клокочет не нашедшая выхода энергия. Непроизвольно скользнув вниз, ее рука нащупала разбухший бутон клитора. Тело сразу откликнулось на ее прикосновение, и Линн начала его энергично тереть, радуясь тому, что возбуждение вернулось к ней сейчас, когда она в состоянии удовлетворить себя сама.

С громким криком наслаждения она вскоре кончила. Вновь ощутив легкое жжение в ягодицах, она с кривой улыбкой вспомнила, отчего это так. Сравняла ли она счет в их партии с Ником? Линн надеялась, что да.

В последующие дни все как будто наладилось. Ник не вспоминал о происшедшем инциденте, только раз упомянув, что ребята на работе подначивали его на этот счет. Но через неделю, вернувшись со студии, Линн вновь застала его в мрачном настроении.

– Какой-то вшивый репортеришка болтался около нашей двери, – сказал он, как только Линн показалась в дверном проеме. – Хотел узнать, здесь ли живет Линн Сандерс. Я сказал ему, чтобы убирался.

Боже! – расстроилась Линн. – А ты не знаешь, откуда он?

– Местный раздолбай. Наверное, пытается развить тему. Если эти дьяволы взяли след, они уже не оставят тебя в покое.

– Может, ты его спугнул? – без особой убежденности сказала Линн.

Через полчаса зазвонил телефон.

– Линн Сандерс? – спросил мужской голос.

– Да, – машинально ответила Линн.

– Это Дэн Филдинг из «Эха». Я хотел узнать, что вы думаете насчет статьи из журнала «Соуплайнз»?

– То, что я думаю, напечатать нельзя! – отрезала она.

– Итак, вы не очень обрадованы. А что думает об этом ваш муж?

– Он тоже в бешенстве. Не в последнюю очередь из-за того, что такие, как вы, вертятся у нашей двери.

Тут к ней подошел Ник:

– Кто это, Линн?

Она накрыла трубку ладонью.

– Репортер из «Эха».

К ее удивлению, Ник вырвал у нее трубку и положил ее на рычаг.

– Ты дура! Разве не понимаешь, что все твои слова запишут и используют как свидетельство?

– Свидетельство чего?

– Всего, во что они хотят заставить поверить публику. Они раздуют это до небес. Единственный способ общения с такими подонками – ничего им не говорить.

Он оказался прав. Следующий выпуск местной газеты вышел под шапкой: «ПОЦЕЛУИ СКРЫТОЙ КАМЕРОЙ». Содержание заметки изумило Линн. Каким-то образом репортер ухитрился из минимума материала выжать целую историю. «Телезвезда Линн Сандерс (Кэрол из «Ночных сов») была в бешенстве, когда увидела фотографию из «Соуплайнз», на которой она целуется с новобрачным Джерри Портером. Этот вполне реальный инцидент имел место во время мальчишника Джерри, проходившего в «Красном льве», где Линн в последний раз прислуживала в баре. Жена Джерри, Шарон Браун, сказала, что чуть не развелась с ним, когда увидела фото. Хозяйка «Красного льва», Джеки Карсон, подтвердила, что экс-барменша поступила так «ради смеха», но ее муж в этом не так уж уверен. Свое собственное мнение по этому поводу Линн считает «непечатным». Ну что же, Линн, у нас есть для вас новость: то, что вы делаете на экране, – это одно, но когда телезвезда так себя ведет в своем квартале, людям это не нравится!»

– Надеюсь, ты довольна! – с отвращением отбросив газету, проворчал Ник.

Линн попыталась его обнять, но Ник отстранился.

– Послушай, милый, мне очень жаль. В будущем я буду осторожней – я обещаю.

На этот раз никакой ролевой игры разыграно не было. Когда они легли в постель, Ник обращался с ней грубо, безжалостно щипал за соски и вошел в Линн прежде, чем она была к этому готова, так что даже причинил боль. Линн почувствовала себя уязвленной.

– Лучше вообще не заниматься любовью, чем заниматься вот так, – сказала она ему после того, как все кончилось.

– Ты это заслужила, – зло сверкнув глазами, ответил Ник.

– Нет, не заслужила! Как ты смеешь так говорить?

– Я не хочу, чтобы мой дом осаждала пресса.

– Но это не причина, чтобы вымещать свой гнев на мне. – Она пристально посмотрела на Ника, которого, казалось, хорошо знала. Неужели он действительно так сильно изменился? Впервые после их воссоединения она почувствовала гнетущее разочарование.

Весь следующий день Линн проработала на студии. На этот раз предстояли съемки в непривычной обстановке – на квартире подружки Эндрю. Кэрол собиралась убедить Пенни в том, что между ней и Эндрю ничего нет. Однако, увидев, что Эндрю здесь, она смущается, бормочет извинения и уходит.

Вернувшись домой, Линн вновь застала Ника в скверном настроении. Сердце ее упало.

– Звонила твоя мать, – кислым тоном сказал он. – Кто-то показал ей на работе эту статью. Она огорчилась и хочет, чтобы ты ей позвонила.

Эта новость опечалила Линн. Ведь она только-только убедила мать в том, что у них с Ником снова все в порядке. Теперь ей, очевидно, предстояло выслушать новую порцию рассуждений в духе «Я же тебе говорила».

– Я и без того огорчилась, Линн, узнав, что ты участвуешь в этой вульгарной «мыльной опере», – не дав сказать ей ни слова, своим пронзительным голосом начала Эйлин Оукс. – Но когда я обнаружила портрет своей дочери на страницах скандального журнальчика – это было каплей, переполнившей чашу! Неужели у тебя абсолютно нет уважения к себе? А что думает об этом несчастный Ник? Полагаю, он ужасно расстроен. Тем более после того, как он согласился к тебе вернуться. Наверное, теперь он снова от тебя уйдет, и я не могу его в этом винить. Я знала, что это долго не продлится.

Линн выслушала все до конца, поскольку оправдываться было бесполезно. Самое ужасное, однако, заключалось в том, что мать озвучила ее собственные опасения. Что, если Ник снова уйдет?

В последующие дни Линн изо всех сил старалась этого не допустить. Она готовила Нику его любимые блюда, а ночью всячески пыталась его соблазнить. Помня о том, как он отреагировал на белый халат, она по дороге домой придумала новую любовную игру, которую и разыграла однажды вечером. Пока Ник внизу смотрел телевизор, она снова надела халат, на этот раз ничего под него не поддевая, и налила ванну.

Затем она вернулась вниз и, постучав в закрытую дверь гостиной, сказала:

– Ванна готова, сэр!

– Что? – Выключив телевизор, Ник подошел к двери и слегка ее приоткрыл.

Вид у него был растерянный, и на миг Линн испугалась, что он не станет играть.

– Я приготовила вам ванну, сэр, – с улыбкой повторила она. – Горячую ванну.

– Ванну, сестра? Тогда мне стоило бы ее принять.

Ник сразу вошел в роль, заговорив ворчливым тоном, словно был пациентом дома престарелых. Взяв его под руку, Линн помогла Нику взобраться вверх по ступенькам. При этом она изо всех сил прижималась к нему, стараясь словно невзначай то и дело распахивать халат. Когда они добрались до ванной, Линн его раздела и помогла войти в дымящуюся воду, затем наклонилась над краем ванны так, чтобы была видна грудь.

– Теперь лежите спокойно – я вас намылю, – деловым тоном произнесла она.

Для этой цели Линн выбрала новый кусок роскошного мыла, которое щедро пенилось. Ощущать эту пену на своей коже было очень приятно.

– Теперь руки, сэр, – быстро намылив Нику спину и плечи, сказала она.

Протянув руку вперед, он залез ей за пазуху. Линн игриво шлепнула его по руке:

– Какой вы озорник! Это не для таких, как вы.

– Зачем вы портите мне удовольствие! – захныкал Ник, жадно поглядывая на ее грудь.

Поставив Ника на четвереньки, она принялась намыливать его сзади, не пропуская яичек, затем взяла в руку теплый пенис. Ник застонал от удовольствия, и Линн почувствовала, как твердеет его член.

– Ложитесь снова в воду, грязный старый черт, и все смывайте! – приказала она.

Ник ответил ей робким взглядом. Когда он снова погрузился в воду, член его торчал из нее словно перископ, и Линн с трудом удержалась от смеха.

– Ну хорошо, теперь давайте выбираться отсюда, – сказала она.

Завернув Ника в банное полотенце, она повела его в спальню, где положила на постель лицом вниз.

– Я сейчас натру вас специальным кремом. Это полезно для вашего ревматизма.

Крем для тела был густым, как масло, и отдавал жасмином. Аромат его кружил голову, погружая Линн в атмосферу чувственности. Ощущая напряжение в промежности, она водила руками по розовым ягодицам Ника.

– Хорошо, теперь можете перевернуться на спину.

Как и следовало ожидать, его пенис был все еще возбужден, вздымаясь к небу почти вертикально. Линн решила пока его проигнорировать, сосредоточившись вначале на мышцах груди. От ее прикосновения крошечные соски сразу напряглись. Линн чувствовала, что Ник смотрит на ее грудь, и знала, что ее собственные соски явственно вырисовываются сквозь ткань халата – такие же твердые, как у него, но раза в четыре больше. Легкая судорога пробежала по ее телу, когда Линн представила, как Ник делает для нее то, что сейчас она делала для него.

Глядя на его ноги, она медленно продвигалась вверх, щедро размазывая крем по телу.

– О, как хорошо, сестра! – старческим голосом проговорил Ник.

Она улыбнулась:

– Самое приятное впереди. Будьте хорошим мальчиком, лежите и не двигайтесь, я сама все сделаю.

Вскоре она уже растирала его живот, по-прежнему не обращая внимания на пенис.

– Кончайте со мной быстрее, сестра! – со стоном взмолился Ник, но Линн все еще медлила.

Когда наконец она взяла в руку его член, Ник испустил громкий стон. Наслаждаясь прикосновением твердой плоти, она попеременно сдавливала и тянула его до тех пор, пока на живот Ника не хлынула тонкая струя.

– Вот так-то лучше! – проворковала она, вытирая его куском фланели, который лежал в чаше с теплой водой, стоявшей на ночном столике. Присыпав Ника тальком, она натянула на него шелковые пижамные брюки.

– Спасибо, сестра!

Не зная толком, что делать дальше, Линн укрыла его одеялом и отправилась в ванную, чтобы самой подготовиться к ночи. Занимаясь чисткой зубов, она чувствовала, что ее тело по-прежнему готово к действию, и надеялась, что сможет довольно быстро привести Ника в нужное настроение. Тщательно вымывшись, Линн спрыснула грудь своим любимым лосьоном для тела. Запах был настолько приятен, что Линн на секунду замешкалась, чувствуя, как в ней нарастает желание. Затем, набросив черный нейлоновый халат, который, однако, спереди ничего не скрывал, Линн вернулась в спальню.

К ее огорчению, Ник уже крепко спал, похрапывая во сне.

Не желая будить его, Линн ретировалась. Придя в комнату для гостей, она включила лампу и села на кровать. На туалетном столике стояло старомодное зеркало, в котором Линн увидела собственное отражение. Улыбнувшись ему, она заложила руки за голову и выставила вперед грудь.

Она выглядела неплохо, не менее сексуально, чем любая фотомодель на обложке журнала. Линн медленно начала себя ласкать, наблюдая за тем, как ее наружные губы краснеют и влажнеют, а соски набухают и твердеют.

По форме зеркало напоминало телевизионный экран, и было легко представить, будто она видит себя в эпизоде из «Ночных сов». И хотя Линн знала, что там никогда не допустят столь откровенной порнографии, она стала воображать себе сексуальную сцену между Кэрол и одним из актеров-мужчин. Войдя в комнату, он увидит, как она мастурбирует, и тут же перейдет к действию. Но кто это будет? Блейк почему-то не годился на эту роль, тем более что он так откровенно ее отверг. И тут в ее сознании возник образ Джонатана, и Линн почувствовала, как усиливается ее желание. Да, он вполне подошел бы!

Линн представила, как он входит в дверь, как его голубые глаза широко раскрываются сначала от удивления, а затем от восторга. Вот он ложится в постель и с улыбкой убирает ее зажатую между ног руку, заменяя ее своей. Его губы немедленно устремляются к ее стосковавшемуся соску; сначала он лижет его кончиком языка, затем начинает сосать, отчего тело Линн бьется в сладких судорогах. Мысль об этом возбудила Линн настолько, что она почувствовала приближение оргазма. В зеркале она видела, как грудь ее покрывается потом, а промежность приобретает темно-розовый оттенок. Решив до самого конца не закрывать глаз, Линн понеслась по волнам чувственности, омывающим ее тело.

Потом, когда все кончилось, она, немного стыдясь того, что сделала, пробралась в постель к сладко спящему Нику. Привычно прижавшись к его теплой спине, она вдруг ощутила, что ее переполняет печаль. Неужели все опять пошло прахом? Неужели их брак вновь распадется?

Когда на следующее утро Линн, появившись на студии, обнаружила, что Джонатана сегодня нет, она почувствовала облегчение. После того как его образ появился в ее сексуальных фантазиях, Линн боялась, что не сможет смотреть на Джонатана не краснея.

Вместо этого, однако, она неожиданно встретилась с Блейком. Он подошел к ней, чтобы сказать то, о чем все остальные уже знали.

– Сегодня утром съемки будут идти всего пару часов. У техников трудовой конфликт с администрацией, и они работают только половину дня. В общем, съемки нашей сцены отложены, кроме кусочка, касающегося встречи Кэрол с Меган.

У Линн вытянулось лицо. Все последние дни она старательно учила роль.

– Правда? Вот ужас!

– Ну, если они придут к соглашению, то уже завтра будут работать по нормальному графику. Не хочешь кофе? Я как раз собирался в буфет.

И они пошли в буфет, где уже собрались все остальные члены съемочной группы. Сделав заказ, Блейк повел Линн к пустому столику.

– В последнее время у меня не было возможности с тобой поговорить. Как жизнь? – спросил он своим обычным грубовато-добродушным тоном. – Конечно, если она у тебя есть – я имею в виду за стенами студии «Б»!

Линн криво улыбнулась:

– Иногда мне хочется поменяться местами с Кэрол. Ее жизнь кажется мне такой бесхитростной!

– Ш-ш, не дай Бог, тебя услышат сценаристы! Но если серьезно, Линн, я заметил, что ты сегодня немного грустная. Дома все в порядке?

Она пожала плечами:

– Да нет, не все.

Лицо Блейка стало серьезным.

– Надеюсь, не я в этом виноват? Прости, если я зашел слишком далеко, когда принес тогда цветы. Ты ведь сказала, что разводишься, и я решил, что твоя вторая половина уже находится за кадром.

– Нет, это была не твоя вина. Когда я тебя встретила, мы расходились, но потом решили снова жить вместе. Только получается не очень здорово.

– Такое вообще редко получается.

– Когда мое фото появилось в «Соуплайнз», это тоже делу не помогло.

– А! Ну, нам всем пришлось через это пройти. Можно сказать, профессиональный риск. Но не придавай этому слишком большое значение. К счастью, у людей слишком короткая память.

Эта недолгая беседа с Блейком немного успокоила Линн. Он, кажется, снова вернулся к тому менторскому тону, каким говорил вначале, к тому же Линн радовало, что он по-прежнему дружески к ней расположен.

На съемочной площадке сегодня разыгрывался эпизод в клубе. Когда Кэрол пыталась встретиться с подружкой Эндрю, она без разрешения ушла с работы, а ее боссу это не понравилось. После сегодняшнего разговора с Блейком Линн было легче с ним работать, и свой эпизод она прокатала, что называется, с блеском.

– Наверное, мне нужно тебя как следует отшлепать, – нахально заявлял Хьюго.

– Если вы это сделаете, мне полагается прибавка, – с застенчивым видом отвечала Кэрол. – Я знаю, что некоторые юные леди за подобные вещи получают хорошие деньги.

– Вот нахальная девчонка! Ладно, черт с тобой, только больше так не делай!

– Отлично, снято! – крикнул Дон. – Вы оба хорошо поработали. Очень убедительно!

Съемки закончились в полдень, и Линн в хорошем настроении отправилась домой. Хотя она не нуждалась в чьем-либо одобрении, похвала Дона, который был не очень щедр на подобные вещи, значила многое. Какая жалость, что Ник не ценит ее усилий, с грустью подумала Линн. В последнее время его было трудно заставить хотя бы посмотреть программу, а в прошлые выходные он уделил больше внимания лежавшему на коленях кроссворду, чем телеэкрану.

Может, он завидует ее успеху? Линн давно подозревала, что он не выносит никакой конкуренции с ее стороны – именно поэтому он не дал ей получить образование. В то же время Линн была убеждена, что именно ее появление на телевидении вновь пробудило к ней интерес у Ника. Свернув на свою улицу, она горестно вздохнула. Похоже, с точки зрения мужа, она все делает неправильно.

Машина Ника почему-то стояла у ворот. Линн удивилась: обычно он не приезжал домой обедать. Войдя в дом, Линн прошла на кухню, но, хотя на столе стояли две грязные тарелки, Ника там не было. Нахмурившись, Линн обошла все комнаты первого этажа, но никого не обнаружила. Тогда она направилась на второй этаж.

Дверь ванной была открыта настежь – пусто. Но когда Линн приблизилась к спальне, она услышала кое-какие звуки – до ужаса знакомые. Что-то заставило ее пройти на цыпочках к двери и остановиться там. Было слышно тяжелое дыхание, скрип пружин, приглушенные голоса. С бьющимся сердцем Линн взялась за дверную ручку и слегка приоткрыла дверь так, чтобы можно было видеть происходящее на постели.

Там лежала женщина примерно ее возраста, с длинными темными волосами, и хотя глаза ее были закрыты, Линн догадалась, что они карие. Под расстегнутой блузкой не было лифчика, голые груди были напряжены, полные губы в экстазе раскрыты. Юбка женщины задралась до талии, и там, где должны были быть трусы, Линн увидела голову своего мужа. Издавая чавкающие звуки, он стонал от страсти.

Полная отвращения, Линн застыла на месте, не в силах ни двигаться, ни говорить. Все ее внимание было поглощено тем, что она увидела.

Глава 7

Линн не потребовалось много времени, чтобы понять: эта женщина – Дженни. Хотя она никогда не видела любовницу своего мужа, но ее внешность вполне соответствовала его описанию, к тому же Ник вряд ли мог успеть завести себе кого-то еще. Несмотря на все возмущение его новым предательством, Линн испытывала какое-то странное успокоение. Как говорится, «лучше знакомая дьяволица, чем…»5.

Однако, по правде говоря, лежащая в ее постели женщина мало походила на дьявола. У нее было приятное лицо, и, судя по тому, как она ласкала курчавую голову Ника, она искренне его любила. Линн не знала, что делать. Она не могла заставить себя вмешаться, но в то же время не могла уйти. Оставалось только одно – наблюдать. «Ну, прямо-таки оставалось!» – усмехнулась про себя Линн. Как будто ее кто-то заставляет. Уж себя-то не надо обманывать! Нет, она действительно наслаждалась этим спектаклем, а следовательно, была согласна с происходящим!

Дженни уже была близка к оргазму. Голова ее откинулась назад, бедра беспокойно двигались, а правая нога ритмично колотила по ягодицам Ника. Представив себе, что ощущает эта женщина, Линн почувствовала, что сама возбуждается, а когда Дженни, слегка вскрикнув, кончила, Линн вынуждена была схватиться за дверь, чтобы не упасть.

Почти тотчас же Ник вскочил и вонзил в Дженни свой напряженный член. Услышав знакомый стон облегчения, Линн почувствовала укол ревности. Почему он не сделал этого прошлой ночью, когда ей это было так нужно? Может, он берег себя для свидания с Дженни?

В голове Линн вертелась масса неясных вопросов. Ей больше не хотелось стоять и смотреть, однако вместо того, чтобы наброситься на любовников, она тихо спустилась по ступенькам и налила себе чашку чаю. Было немного странно вот так здесь сидеть, зная о том, что происходит наверху, но пусть они обнаружат ее присутствие попозже.

Вскоре сверху донеслись стоны, свидетельствующие о том, что соитие близится к завершению. Линн все еще не знала, как поступить. Она чувствовала какую-то отстраненность, словно окружающее ее никак не касалось, и почти спокойно ждала развития событий.

Наступила недолгая тишина, затем Дженни прошлепала в ванную, и оттуда донесся ее голос:

– Боже, я опаздываю!

– Не беспокойся, – успокоил ее Ник,– у нас еще есть время. Хочешь кофе?

– Да, конечно!

Линн постаралась взять себя в руки, ожидая момента, когда ее муж войдет в кухню. Вот на лестнице раздались его тяжелые шаги. Увидев на кухне Линн, Ник слабо вскрикнул.

– Сюрприз, сюрприз! – Она одарила его кривой улыбкой. – Техники сегодня бастуют, поэтому нас отправили домой пораньше.

Он все еще не представлял, как много она знает. Линн с усмешкой наблюдала, как Ник напряженно размышляет, можно ли вывернуться из этой ситуации.

– Я… э… заскочил домой за кое-какими бумагами. Наверное, они наверху. Я сейчас!

– Все в порядке," Ник, я знаю, что Дженни там. Тебе ничего не надо скрывать, я все видела.

– О Боже!

Закрыв лицо руками, он упал на табуретку. Линн удивлялась собственному самообладанию.

– Сделать два кофе? – предложила она.

Ник кивнул, не в силах поднять головы. Пока они ждали, когда закипит чайник, появилась Дженни. Увидев Линн, она замерла.

– Господи! – пятясь к двери, прошептала она. – Наверное, мне лучше уйти.

Ник ничего не ответил, а Линн, подойдя к чайнику, разлила кипяток по чашкам.

– Подождите, Дженни, – сказала она. – Это вам.

Линн откровенно наслаждалась сложившейся ситуацией. В конце концов, она у себя дома и не сделала ничего плохого. Пусть они покрутятся! – со злорадством думала она, глядя на пристыженную парочку, неловко примостившуюся на кухонных табуретках.

Линн подала каждому по чашке.

– Сахар? – спросила она у Дженни, но та отрицательно покачала головой. – Ну да, конечно. При вашей фигуре этого нельзя.

Линн впервые высказалась по поводу ее внешности. Покраснев, Дженни залпом выпила свой кофе и неуклюже встала, очевидно, чувствуя, что должна что-то сказать.

– Прошу меня простить, Линн. Я правда сожалею о том, что случилось.

– Только избавьте меня от фальшивых сожалений!

Поставив посуду в раковину, Линн начала мыть ее под краном. Ник что-то пробормотал, и Дженни вышла в коридор.

Подойдя к жене, Ник положил руку ей на плечо, но Линн ее стряхнула.

– Поговорим об этом вечером, когда я вернусь, ладно? – хриплым голосом сказал он.

– А ты собираешься возвращаться?

Это его задело.

– Ну нам же нужно поговорить. Я извиняюсь, что вынужден сейчас убегать, но нам обоим надо вернуться на работу.

Злость закипела в Линн.

– Ну извини, что тебе приходится ограничиваться обеденным перерывом, Ник. Это, наверное, очень неудобно, особенно после того, как проживешь с женщиной два года.

Он начал что-то говорить, затем передумал и бросился вон из кухни. Линн слышала, как хлопнула входная дверь, затем зашумела отъезжающая машина, и в доме воцарилась тишина. Тишина и пустота. Не только в доме, но и в душе Линн.

Собственное поведение ее удивляло. Как ей удалось остаться такой спокойной и собранной? Единственное, что действительно ее беспокоило, была мысль о том, что Ник, должно быть, привозил сюда Дженни регулярно, тем более что оба работают неподалеку. Сколько это продолжается? И почему она, Линн, не негодует и не возмущается? Может быть, за последние два года она как-то свыклась с мыслью о том, что Ник трахается с Дженни, и каким-то непонятным образом пришла к выводу, что эта женщина имеет на него почти такие же права, что и она? Так или иначе, попытка возобновить отношения с Ником не дала больших результатов.

Преодолевая себя, она вошла в спальню. Кровать была аккуратно застелена, так что никому и в голову не пришло бы, что здесь происходило что-то недостойное. Сняв с себя одежду, Линн прилегла на простыню, которая была все еще теплой и посередине слегка влажной. Подушка пахла духами Дженни – цветочный аромат, смешанный с запахом пряностей.

Воспоминание о том, что она видела совсем недавно, не оставляло Линн. Лениво потянувшись, она нащупала свои груди и принялась рассеянно поглаживать мягкие соски. Перед ее глазами все еще стояли устремленные к потолку большие, красивые груди Дженни. «Как они реагировали бы на мое прикосновение?» – подумала Линн и с удивлением, смешанным с ужасом, вдруг поняла, что хотела бы заняться любовью втроем.

Протянув руку к промежности, Линн обнаружила, что там уже повлажнело. Чувствуя странный подъем, Линн принялась яростно себя удовлетворять. Рука ее быстро устала, дыхание стало прерывистым, но вскоре она была вознаграждена за свои труды серией быстрых спазм, выплеснувших наружу всю накопленную энергию.

Совершенно истощенная, Линн тут же заснула. Когда она проснулась, было четыре часа. Через два часа должен прийти с работы Ник. Прежде чем отправиться в магазин, Линн приняла душ и надела джинсы и свитер. Купив кусок мяса и красное вино, она вернулась домой, где накрыла стол – с цветами и свечами. Если уж они собираются «все обсудить», пусть это будет в приятной обстановке!

Когда ее муж вернулся с работы, Линн, одетая в красное платье-джерси, была полна решимости не допустить, чтобы сегодняшний инцидент повредил ее с таким трудом обретенному чувству собственного достоинства. Увидев великолепный ужин, Ник был ошеломлен. Лишь сделав несколько глотков вина, он набрался смелости спросить:

– В честь чего все это, Линн?

– В честь нашей годовщины. Ты разве забыл?

– Годовщины? – По лицу Ника можно было понять, что он изо всех сил пытается вспомнить забытую дату. – Мне казалось, что мы поженились в июне.

– Да, но ты вернулся ко мне ровно месяц назад, в гостинице «Мэнор-Хаус». Теперь вспомнил?

– Ты думаешь, все это уместно, Линн? – робко пробормотал он.

– А что бы ты предпочел?

– О, я не жалуюсь, просто озадачен.

– Я знаю, что реагирую не так, как ты ожидал, но, как это ни странно, я не очень-то злюсь на то, что произошло сегодня. Возможно, я даже этого ждала.

Отложив вилку, Ник взял ее за руку:

– Послушай, любимая, я все еще хочу, чтобы мы были вместе, если это возможно. Я знаю, что вел себя глупо, но это больше не повторится.

– Значит, ты все еще меня хочешь?

– Конечно! Послушай, сегодня я впервые переспал с Дженни с тех пор, как мы воссоединились. Это правда, я тебе клянусь. Ей нужен был совет относительно повышения, и я подумал, что мы можем спокойно здесь все обсудить.

– Но ты не смог ей сопротивляться. Что ж, я это понимаю. Она очень красивая женщина.

– Как и ты, Линн.

Она сдержанно вздохнула:

– Ладно, на этот раз я тебя прощаю. Но с условием.

– С каким?

– Об этом я расскажу тебе наверху, – бросив на него обольстительный взгляд, пообещала она.

Почувствовав, что будет интересно, Ник встал из-за стола и последовал за ней. Подумав о том, что ему предстоит, Линн про себя улыбнулась. Когда оба оказались в спальне, она велела мужу лечь на кровать и стала раздеваться. Медленно расстегнув «молнию», Линн высвободила руки из рукавов так, чтобы верхняя часть платья опустилась вниз, обнажая груди.

– Хочешь их поцеловать? – игриво спросила Линн.

– Ты знаешь, что да!

– Хорошо. Тогда скажи мне, чем вы с Дженни любите заниматься.

Лицо Ника вытянулось.

– Эй! Кажется, я говорил тебе, что…

– Я сказала, что у меня есть условие, Ник, помнишь?

– И что же это?

– Ничего особенного. Ты рассказываешь мне об интимных подробностях ваших отношений с Дженни и после этого получаешь разрешение овладеть мной. Но только тогда, а не сейчас.

Он хмуро посмотрел на нее:

– Но зачем тебе это нужно?

– Я просто хочу знать, вот и все. Сегодня днем, когда я смотрела, как вы с Дженни занимаетесь любовью, я почувствовала себя обделенной. Я не хочу ревновать, я хочу понять. Некоторое время она занимала в твоей жизни важное место, и мы не можем просто ее отбросить и сделать вид, будто ее никогда и не было. Как видишь, Ник, я пытаюсь с тобой договориться.