Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Про это

ModernLib.Net / Эротика / Дэвис Ванесса / Про это - Чтение (стр. 10)
Автор: Дэвис Ванесса
Жанр: Эротика

 

 


– Нет, и никто мне не нужен. Мужчины мне надоели!

Я тебя не виню. Большинство мужчин не знает, как обращаться с женщиной, особенно в постели. – Протянув руку, Сандра погладила ее по волосам. – Ты когда-нибудь занималась любовью с женщиной? – тихим, обольстительным голосом произнесла она.

– Нет.

– Ну, тогда, может, ты фантазировала на эту тему? Многие из нас так фантазируют.

– Может быть… Сандра улыбнулась.

– Расскажи мне об этом, – мягко сказала она.

– О чем, о моих лесбийских фантазиях? Утвердительно кивнув, Сандра погладила ее по щеке.

– Ну, они начинаются с того, что я иду в клуб, и там меня снимает какая-то женщина. Я имею в виду, что сначала этого не понимаю – мне кажется, что она относится ко мне просто по-дружески. Так или иначе, она приглашает меня к себе на квартиру. Ой!

– Что случилось, Кэрол?

Линн заставила себя покраснеть.

– Ну, я не хочу, чтобы вы подумали… Я хочу сказать, что это немного похоже на нас с вами.

– Но ведь мы уже были знакомы, не так ли? Я хотела увидеть тебя, чтобы загладить свою вину за то, как вела себя раньше – из-за Эндрю. С этими мужчинами одни неприятности. Из-за них начинаешь вести себя по-хамски. Так или иначе, давай обо всем этом забудем. Ну же, рассказывай мне свои фантазии.

Найдя прикосновение Сандры весьма возбуждающим, Линн подумала, что ее смущение перед камерами придает образу Кэрол больше реализма.

– Мы сидим на софе, и она начинает говорить мне о том, какая я красивая, и все такое.

– Но это ведь правда, Кэрол.

– Потом она меня обнимает…

– Вот так?

Глядя ей прямо в глаза, Сандра притянула ее к себе. Линн сделала глубокий вдох. Она знала, что будет дальше, но была все-таки, несколько шокирована тем, что придется изображать это перед миллионами телезрителей. Стараясь собраться, она попыталась вновь вжиться в образ Кэрол.

– Да, – выдохнула она. – Именно так. А потом она меня поцеловала.

Они уже пару раз прорепетировали этот первый экранный поцелуй, но теперь Сандра вложила в него гораздо больше чувства. Когда их языки встретились, а рука Сандры, забравшись под тенниску, начала ласкать ее грудь, Линн ощутила, как растет ее возбуждение.

Их губы на миг оторвались друг от друга, и Сандра прошептала:

– Это похоже на твои фантазии, Кэрол?

Вскоре они, лежа на софе, страстно целовались.

В студии воцарилась гробовая тишина. Хотя все движения были заранее тщательно отработаны, Линн казалось, будто это происходит в первый раз. Дрожа от нетерпения, она ждала, когда Сандра расстегнет ей лифчик, высвободив груди. Справившись с этой задачей, Сандра прильнула губами к одному из набухших сосков.

– О Пенни! – пробормотала Линн, поглаживая ее грудь.

Вскоре они обе были раздеты до трусов, что считалось максимумом возможного даже для такой поздней передачи. Когда Пенни положила руку на лобок Кэрол, раздался крик «Снято!», и Линн пришлось сделать над собой усилие, чтобы выйти из образа и вернуться в реальность студии «Б», где рядом с ними стояли человек десять.

– Это было великолепно, девочки! – воскликнул Крис. – Вы обе хорошо поработали.

Далее задача усложнялась. Линн должна была полностью раздеться и в таком виде отправиться в спальню. К счастью, снимали сзади, но пришлось сделать три дубля, прежде чем Крис остался доволен.

Затем парочка нежилась под одеялом в спальне Пенни. Несколько сцен с Пенни и Эндрю здесь уже снимали, так что постоянные зрители, без сомнения, должны были оценить иронию ситуации. На миг Линн подумала о том, чем сейчас занимается. Совершенно обнаженная, она лежала перед телекамерами в постели с другой женщиной, причем эпизод будет демонстрироваться в прайм-тайм! Если бы полгода назад кто-то сказал ей об этом, Линн рассмеялась бы ему в лицо.

Тут раздался крик режиссера:

– Кадр двадцать два… мотор!

Начались страстные поцелуи и ласки выше пояса. Смятое одеяло поползло вверх, и его пришлось поправлять.

– Все хотят увидеть наши груди! – скривившись, прошептала Сандра. – Один Бог знает, что Черил об этом подумает! – Линн знала, что речь идет о сексуальной партнерше Сандры. По словам Джонатана, та жила с ней уже три года.

В следующих кадрах Пенни целовала груди Кэрол, а затем настал момент, которого Линн страшилась больше всего. Пенни должна была исчезнуть под одеялом, а камера на целых двадцать секунд застывала на лице Кэрол, следя за ее переживаниями. Когда музыка за кадром достигала крещендо, Линн должна была изобразить нарастающее удовольствие и сымитировать оргазм. Все это было не так уж легко.

К тому же она боялась, что Сандра действительно начнет делать ей куннилингус. Правда, она обещала, что не будет, но вдруг она передумает и решит сыграть всю сцену более реалистично? Линн уже чувствовала, как женщина занимает под одеялом нужную позицию и ее горячее дыхание овевает ее наружные губы. Линн была возбуждена, но если она хочет контролировать выражение своего лица, не следует слишком увлекаться. Все должно продлиться ровно двадцать секунд, и ни секундой больше.

Поэтому, когда режиссер снова дал команду «Мотор!», Линн начала про себя считать: «Одна тысяча, две тысячи, три тысячи…» Все это время она извивалась и стонала, но, хотя волосы Сандры касались ее бедер, голова Линн оставалась совершенно ясной. На счете «пятнадцать тысяч» она решила изобразить оргазм и, откинув назад голову, громко испустила протяжный стон и страстно пробормотала: «О Боже!» Когда послышался возглас «Снято!», Линн почувствовала величайшее облегчение, но сразу же начала молиться о том, чтобы все это не пришлось повторять снова.

– Прекрасно! – сказал Крис.

Смеясь, Сандра высунула голову из-под одеяла:

– Нечего сказать, хорошая работа! Я там чуть не задохнулась!

Они заняли исходное положение для съемок последней на сегодня сцены. Они лежат в обнимку, но если Пенни довольно воркует о том, как ей было хорошо, то Кэрол терзают сомнения. Эпизод кончается тем, что Кэрол молча глядит на фотографию Эндрю, которую Пенни забыла убрать со своего туалетного столика. «Как удачно!» – подумала Линн.

К концу дня Линн почувствовала себя совершенно измотанной. На коврике у двери ее ждало письмо от адвоката – дата слушаний по делу о разводе была наконец назначена. С Ником они договорились, что ничего не скажут своим поверенным о том, что пытались воссоединиться – тогда слушания пройдут быстро и гладко.

Дело шло к ночи, и в доме становилось все холоднее, поэтому Линн решила разжечь камин. Жизнь снова казалась серой и унылой. Важный эпизод фильма уже позади, а тут еще этот развод! Позвонив Джонатану, Линн попросила его немедленно приехать – она отчаянно нуждалась сейчас в его обществе. Он появился через час, держа в руках большую пиццу.

Когда они принялись за еду, Линн призналась, что беспокоится за свое будущее.

– Не знаю, сколько продержусь в «Ночных совах», Джон. Не могу забыть, как выкинули Хейзел и появилась я – можно сказать, за одну ночь. Со мной могут легко поступить точно так же.

– Могут, но сомневаюсь, что действительно так сделают. По крайней мере в ближайшее время. Они не любят, когда действующие лица часто меняются. Готов поспорить, что если бы у Хейзел не возникло проблем с пьянством, ее бы продержали еще долго.

– Ну, а потом еще мы, – нерешительно продолжала Линн.

– А что мы? У нас ведь все идет прекрасно, не так ли?

– Да, но развод опять выбил меня из колеи. Мы с Ником считали, что предназначены друг для друга, а видишь, как все обернулось.

– Ты всегда чувствовала себя так неуверенно?

– Неуверенно? – Линн задумалась. – Наверное, да. Но история с Ником совсем меня добила.

– Как и история с твоим отцом.

– Да, это было ужасно!

– Ничего удивительного. Ты должна была его просто возненавидеть.

– Ну что ты! У меня нет к нему ненависти.

– Разве? А у меня была бы. Или же я возненавидел бы свою мать. Так ведь и случилось, Линн?

– Я не знаю.

– Ты когда-нибудь задумывалась над тем, что чувствуешь? Или все это похоронено глубоко внутри?

Линн пожала плечами:

– Ну, я ни с кем не делилась своими чувствами, если ты это имеешь в виду.

– Даже с подругой или родственницей?

– Нет, я никому об этом не говорила. Мне было стыдно. Я огорчилась, когда в школе об этом узнали от маминой подруги, но так как к концу года я уходила из школы, то не слишком переживала.

На минуту задумавшись, Джонатан сказал:

– Линн, сядь пока вон там.

– Что? Зачем?

– Увидишь. Мне просто нужно, чтобы между нами было некоторое расстояние.

Нахмурившись, она сделала то, что он просил, и села в противоположное кресло.

– Хорошо. Теперь представь, что я твой папа. Что бы ты хотела мне сказать?

– Эй, подожди! Я не хочу об этом говорить.

– О твоем отце я не прошу тебя говорить. Я предлагаю тебе поговорить с ним. Просто представь, что я – это он, вот он вошел в эту дверь и вернулся в твою жизнь. Что бы ты тогда сказала?

– Я бы, наверное, сказала… Ой, это невозможно!

– Да попробуй же!

– Ладно. Привет, папа! – нарочито небрежным тоном начала она. – Вот не ожидала встретить тебя снова! Так почему же ты ушел от нас?

– А ты сама как считаешь, почему?

– Ну конечно, я много думала об этом. Я знала, что вы с мамой не ладите, вы всегда ссорились. Я часто лежала в постели, подслушивая ваши разговоры, а иногда прокрадывалась на лестничную площадку, чтобы лучше слышать.

– Мы хотели тебя поберечь, Линн.

– Ну и ничего хорошего из этого не получилось. Я была даже больше расстроена, потому что не знала в точности, что происходит. А когда ты ушел, я была просто в отчаянии.

– А что твоя мать сказала об этом?

– Совсем немного. Помню, я спросила ее, не замешана ли здесь другая женщина. Она сказала, что не может ответить. Я так и не узнала, что это означает – что она не может сказать или что просто сама не знает.

– Ваша жизнь сильно изменилась после того, как я ушел?

– Мои занятия в школе сильно пострадали, я сдала только три экзамена. И еще я отдалилась от подруг. Я очень боялась, что они узнают о том, что случилось у меня дома.

– Но у тебя был парень?

– Да. Когда я стала жить отдельно, то встретила Ника. Мы поженились через день после того, как мне исполнилось восемнадцать. Мне кажется, я искала в нем опору, которой лишилась.

– Значит, это я виноват в твоем неудачном замужестве?

– Возможно.

– Тогда ты должна очень сердиться на меня.

– Да. Да, так оно и есть! – Старая боль вернулась, Линн вновь почувствовала прежнее горькое разочарование. – Многие месяцы я ждала, когда ты появишься. Я говорила себе, что ты ушел из-за мамы, а не из-за меня. Каждый раз, когда звонил телефон или приносили письмо, я говорила себе: «Это он!», но мои надежды никогда не оправдывались. Вот этого я не могу тебе простить – что ты оставил и меня, а не только маму.

– Так что бы ты хотела со мной сделать, Линн?

– Я хотела бы тебя ударить!

– Хорошо, давай. – Джонатан выставил перед своим лицом подушку, и Линн отвесила ей тяжелый удар. – Еще, Линн! По одному за каждую ночь, когда ты просыпалась и вспоминала, что меня здесь нет!

Линн нанесла по несчастной подушке серию ударов, гадая, как долго та сможет выдержать ее гнев. Она продолжала до тех пор, пока не запыхалась окончательно. Каждый раз, когда Линн останавливалась, Джонатан подзадоривал ее:

– А теперь по одному за каждый раз, когда звонил телефон и оказывалось, что это не я!

В конце концов Линн в крайнем изнеможении свалилась на пол и зарыдала. Это было так хорошо – снова заплакать. Ведь она уже давно не плакала.

Руки Джонатана обняли ее.

– Вот и хорошо, – пробормотал он. – Поплачь, поплачь.

Успокоившись, Линн собралась на кухню за булочками. Последовав за ней, Джонатан поставил чайник. Они сидели на табуретках и смотрели друг на друга, и Линн вспомнилось, как тогда появилась Дженни и они впервые встретились втроем.

– Не понимаю, как так получилось, – качая головой, сказала она. – Все вроде появилось словно из ниоткуда. Но должна сказать, что теперь я чувствую себя намного лучше.

– То, что мы сделали, называется «психодрама», Линн. Я раньше тебе этого не говорил, но последние два года я этому учился.

– Что? Ты использовал меня как подопытную свинку?

– Нет, конечно. Мне просто показалось, что тебе поможет, если ты выразишь свои чувства к отцу.

Она криво улыбнулась.

– Кажется, это действительно помогло.

Встав, он налил две чашки чаю. Линн захотелось расспросить его подробнее.

– Значит, ты заставляешь людей изображать свои чувства перед другими людьми, так?

– Что-то в этом роде. Обычно, чтобы добиться успеха, приходится проводить несколько сеансов. Я испытал этот метод на себе, так что знаю его ценность.

– Ты думаешь, он может мне еще помочь?

– Вероятно, да. Во всяком случае, если ты хочешь, чтобы я помог тебе найти отца, ты должна сначала разобраться в своих чувствах по отношению к нему.

– Ты это серьезно?

Джонатан подошел к ней, его голубые глаза сияли.

– Я люблю тебя, Линн, и сделаю все, чтобы ты была счастлива. Я знаю, что тебе нелегко, и хочу тебе помочь. Я буду рядом, пока ты будешь разводиться, а потом, если хочешь, мы можем строить свое будущее вместе.

Линн почувствовала, как к горлу подкатил ком. Даже в первые дни жизни с Ником она не ощущала такой любви, не испытывала такой поддержки. Протянув руки к Джонатану, она прижала его к себе, и ее глаза вновь наполнились слезами.

– Я пыталась играть в ролевые игры с Ником, – сказала Линн, когда они стали пить чай. – Типа «Я Тарзан, ты Джейн» и все такое прочее. Его это возбуждало.

– А тебя?

– Сначала – да. А потом я поняла, что меня просто используют.

– В психодраме мы все разыграли как в реальной жизни, Линн. А результаты говорят сами за себя.

Она взяла его за руку.

– Вот что мне в тебе нравится, Джонатан. Ты всегда со мной честен. Никаких уверток, никакой игры.

– Судя по твоим словам, я ужасно скучен!

– Нисколько. Мне приятно знать, что, когда мы занимаемся любовью, ты думаешь обо мне, а не о другой женщине или какой-то фантастической фигуре. С Ником я не была в этом уверена.

Заключив Линн в объятия, он поцеловал ее – сначала нежно, затем с нарастающей страстью. Они перешли в гостиную, где камин все еще распространял вокруг себя умиротворяющее тепло. Выключив верхний свет, Джонатан зажег свечи, и комната погрузилась в таинственный полумрак. Поставив тихую музыку, Линн, словно кошка, вытянулась перед камином. Ожидая прикосновений Джонатана, она чувствовала, что они и без того уже слились в одно целое.

Джонатан медленно раздел ее, разогревая губами и ладонями. Наблюдая за ним, Линн лежала неподвижно. Лицо Джонатана было сосредоточенным, в глазах отражался свет пламени. Протянув руку, Линн погладила его по всклокоченным волосам. Все-все в Джонатане было ей дорого. Похоже ли это на ее первую любовь? Пожалуй, что нет.

Только сняв с нее трусики, Джонатан сам начал раздеваться. Потом они обнимались на толстом ковре, нежась в тепле очага, и Линн чувствовала, как и внутри у нее тоже становится тепло. Она хотела его, но спешить было абсолютно некуда. Джонатан научил ее любить медленно, наслаждаясь каждым мгновением. Это походило на велосипедную прогулку по извилистой лесной тропинке, а то, что было раньше, с Ником, – на автомобильную поездку по шоссе. Но ведь когда едешь медленно, то видишь и слышишь гораздо больше!

Линн решила, что должна взять инициативу на себя, и стала осыпать поцелуями грудь Джонатана, наслаждаясь тем, как он вздрагивает, когда ее губы касаются его крошечных сосков. Проведя руками по подтянутому животу и бедрам Джонатана, Линн прильнула губами к его левому боку.

– Линн! – воскликнул Джонатан. – Что ты делаешь со мной! Боже, какое это сладкое мучение!

Линн почувствовала, как он снова вздрогнул, и провела рукой по зарослям волос, среди которых лежал его пенис – уже значительно отвердевший. Затем она принялась осторожно поглаживать яички – до тех пор, пока Джонатан не начал почти беспрерывно постанывать. Тогда Линн наклонила голову и начала вылизывать языком его член.

– О Линн! – простонал Джонатан. – Как хорошо!

Никогда раньше Линн не ублажала мужчину с таким удовольствием. С Ником это всегда была лишь краткая прелюдия перед основным действием, Джонатан же горел на медленном огне, куда Линн не спеша подбрасывала дровишки.

Обнажив головку пениса, она резким движением головы почти до половины ввела его себе в рот, одновременно лаская яички и всем телом прижимаясь к Джонатану. Раздвинув ноги, Линн оседлала его левую коленку, находя ее прикосновение весьма стимулирующим. Теперь она вся обвилась вокруг его ноги, словно некая дриада вокруг дерева, продолжая лизать и сосать совершенно твердый детородный орган Джонатана.

– Повернись, я тоже хочу тебя полизать! – наконец услышала она его слова.

Линн послушно переменила позицию, и когда пенис снова оказался у нее во рту, язык Джонатана начал раздвигать ее внешние губы, отыскивая набухший маленький бугорок. Линн вздохнула с облегчением, чувствуя, как ее сознание раздваивается между чувствительными органами ее и Джонатана, границы между ними стираются и ощущения становятся действительно общими.

Руки Джонатана принялись ласкать ее ягодицы, и прикосновение его ладоней заставило Линн вновь почувствовать всю их нежность. Гладя его волосатые бедра, она знала, что ее прикосновения заставляют Джонатана трепетать. Лаская друг друга, они помогали себе заново осознать свое физическое «я».

– Я хочу войти в тебя, – услышала Линн напряженный от страсти шепот Джонатана. – Ты готова?

Она направила его палец в свое влагалище, чтобы Джонатан почувствовал, как там мокро. Его пенис дернулся, и Линн собралась было оседлать Джонатана, но тот отстранился.

– Пойдем лучше в кресло, – предложил он.

Речь шла о кресле-качалке. Между прутьями, соединявшими его ручки с сиденьем, были широкие промежутки. Раздвинув ноги, Линн забралась на сиденье, а Джонатан втиснулся между прутьями и медленно вошел в нее.

Было так приятно, расслабившись, лежать в качалке, позволяя силе инерции проделывать большую часть работы. Пока Линн лениво раскачивалась взад-вперед, Джонатан трудился над ее грудями, поднося ко рту их тяжелые полусферы и вылизывая тугие соски. Купаясь в волнах чувственности, Линн едва не пропустила приближение оргазма. Когда первые судороги начали сотрясать ее тело, Линн откинула голову назад и вскрикнула от неожиданности.

– Это просто фантастика! – выдохнула она. – Я не ожидала, что так рано начнется.

– Вот и хорошо, – ответил Джонатан. – Люблю тебя удивлять.

Приподняв волосы, он деликатно поцеловал ее в шею. Руки Джонатана сжимали ее груди, большие пальцы прижимали все еще вздрагивающие соски. Они спокойно поцеловались, а Линн слегка сжала его пенис, чтобы тот сохранил свою эрекцию. В ответ Джонатан сделал несколько коротких движений, и Линн захихикала: это было похоже на то, как будто ее щекочут изнутри.

Увеличив темп, Джонатан обхватил руками ее ягодицы. Теперь Линн качалась на его руках. На этот раз она хотела, чтобы Джонатан тоже кончил. Когда ее клитор вновь пробудился к жизни, она сжала пенис стенками влагалища, заставляя его быстрее завершить свою миссию, но тут ее накрыла мощная волна второго оргазма. Джонатан сразу откинулся назад, пощипывая ее за соски. Горячие конвульсии продолжались до тех пор, пока Линн, вся в поту, не упала в изнеможении на спинку кресла.

– Я хотела, чтобы ты тоже кончил, – тихо пожаловалась она.

– Я решил подождать. Я люблю смотреть, как ты кончаешь, Линн. Никогда не видел ничего более прекрасного.

От этих слов тело Линн снова задрожало, но то было лишь слабое эхо прежнего желания. Некоторое время они тихо качались в такт слышной только им двоим музыке – та, что поставила Линн, давно кончилась. Только звуки дыхания, биение сердец и тихое потрескивание огня в камине были свидетелями их страсти.

Затем они переменили позицию, и Линн села на Джонатана сверху, причем кресло продолжало раскачиваться в такт их движениям. На сей раз прикосновения пениса к клитору возбудили Линн почти мгновенно, и через несколько минут она кончила. Когда судороги отпустили ее, Линн затуманенными глазами посмотрела на Джонатана и увидела, что тот нежно улыбается.

Они обнялись, и Линн уткнулась головой ему в грудь. Было удивительно, что Джонатан и на этот раз не кончил. Пламя угасло, лишь светились в темноте пылающие угли. Когда Джонатан начал поглаживать ее груди, страсть к нему вновь пробудилась в Линн. Теперь она горячо желала, чтобы они оба наконец испытали бесконечный экстаз слияния двух тел и душ.

Опустившись на его слегка поникший член, она скоро почувствовала, как тот твердеет, и ускорила темп.

– Спокойнее, – протянул Джонатан. – У нас еще полночи впереди.

– Я хочу, чтобы ты был во мне, – прошептала ему на ухо Линн.

– Я и так в тебе.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! – засмеялась она.

– К чему спешка?

– Спешка? Боже мой, да я уже трижды кончила! Теперь я хочу, чтобы ты ко мне присоединился.

– Ты ведь знаешь, что это не обязательно. Я могу так провести хоть всю ночь.

Она поцеловала его.

– Я знаю, дорогой, но так же, как тебе нравится наблюдать за мной, я люблю наблюдать за тобой. Так что, пожалуйста, сделай мне одолжение!

– Ну хорошо. Но тогда нам придется вернуться на ковер.

Он осторожно опустил Линн на пол и тут же вошел в нее. На этот раз у нее не возникло сомнений в его намерениях. Каждый мощный толчок был нацелен на то, чтобы разжечь в обоих яростный огонь желания, и когда Линн почувствовала, что снова поднимается на гребень волны, она знала, что теперь Джонатан к ней присоединится. Она только боялась, что вырвется вперед, понимая, что ее предыдущие сольные выступления ничто по сравнению с тем, что сейчас предстоит.

И чудо наконец свершилось, все глубже погружая их в водоворот чувств и эмоций, где плоть сливалась воедино, а души растворялись друг в друге. Линн смутно сознавала, что пенис Джонатана все еще в ней, и ей казалось, что он проникает ей прямо в сердце.

Даже после того как все завершилось, Линн еще долго обнимала мужчину, который показал ей, какой может быть настоящая любовь. Она не могла выразить свои чувства ни словами, ни поцелуями – просто лежала в его объятиях и молча удивлялась.

Они заснули перед угасающим огнем. Когда Линн проснулась, угли в камине уже остыли, а свечи догорели. Почувствовав холод, Линн, стараясь не разбудить Джонатана, осторожно выбралась из его объятий и поднялась. Сидя в кресле-качалке, она долго смотрела на Джонатана. Что бы ни случилось с ними дальше, они, по крайней мере на эту ночь, целиком принадлежали друг другу. И Линн была этим полностью удовлетворена.


Успех «той сцены» взбудоражил студию «Б». Были, конечно, протестующие звонки, но это лишь означало, что, когда серию повторят в воскресенье вечером, рейтинг передачи, безусловно, повысится. Дон, лицо которого сияло, встретил Линн в фойе и сказал, что хочет видеть ее вместе с Джонатаном, причем прямо сейчас!

Подходя к кабинету главрежа, Линн очень нервничала.

– Не беспокойся, – взяв ее за руку, улыбнулся Джонатан. – Он хочет тебя поздравить, вот и все.

– Но зачем тогда ему ты? И потом, если поздравлять, так еще и Сандру. Не понимаю!

– Скоро все будет ясно, – усмехнулся Джонатан, пропуская ее в дверь с надписью «Дон Чизхольм, главный режиссер».

– Пожалуйста, садитесь! – приветствовал их Дон. – Примите мои поздравления, Линн. Я знал, что вы справитесь. И знал, какого мужества вам стоило такое решение. Вопрос теперь в том, куда двигаться дальше. В этот момент дверь открылась и вошел Роб Бейтс. – А, привет, Роб! Ты готов рассказать им об их будущем?

– Конечно. – Положив на стол папку с бумагами, он окинул взглядом Линн и Джонатана. – Прежде всего я хотел бы сказать, что вы хорошо поработали, Линн…

– Мы уже поговорили об этом, – бесцеремонно прервал его Дон. – Давай двигаться дальше. Уверен, Линн хочется узнать, что случится с Кэрол.

– Да, конечно. Ну, Линн, вы обрадуетесь, узнав, что мы приготовили вам новый роман. Так как ваш очередной возлюбленный вам хорошо знаком, зрители не особенно этому удивятся.

Посмотрев друг на друга, Линн и Джонатан громко расхохотались.

– Я думаю, они уже обо всем догадались! – сказал Дон.

– Пенни будет сходить с ума по Эндрю, – усмехнулся Джонатан.

– Скорее, по ним обоим, – заметил Роб. – Она не поймет, к кому больше ревнует. Неплохо, а?

– Но это надолго? – спросила его Линн. – Я имею в виду – вы заготовили для нас счастливый конец?

Роб с Доном переглянулись.

– Я не могу сейчас вам точно ответить, – уклончиво сказал Роб. – Но, думаю, шансы велики.

– Знаете, «Ночные совы» не так уж сильно отличаются от реальной жизни, – добавил Дон. – Тут нет никаких гарантий. Вы не будете знать, что произойдет дальше, пока не прочитаете об этом в сценарии. Но даже туда в последнюю минуту могут внести изменения.

– Ну, пока нас ожидают бурные любовные сцены, мне это подходит, – подмигнув Линн, улыбнулся Джонатан.

– И мне тоже, – смеясь, сказала она. Если любовные сцены между Кэрол и Эндрю будут напоминать те, что развертываются между Линн и Джонатаном, рейтинг сериала взлетит до небес!

Примечания

1

«Лицо и фигура» {англ.). – Здесь и далее примеч. пер.

2

«Закат на Манхэттене» (англ.).

3

Журнал, посвященный сериалам.

4

«Нежный яд» (фр).

5

Английская пословица: «Лучше знакомый дьявол, чем незнакомый». По смыслу близка к русской пословице «Из двух зол выбирают меньшее».

6

Экэорциэм – изгнание злых духов.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10