У реки Джеймс (№2) - Побег (Фонтан желаний)

— Здравствуй, — тихо сказал Тревис девочке.

— Как тебя зовут?

— Дженнифер Стэнфорд. А кто ты? Еще не услышав ответ, Тревис понял, кто эта девочка. Она чем-то напоминала его младшего брата, а рисунком бровей походила на свою мать.

— Твою мать зовут Риган? Девочка с серьезным видом кивнула. Сев на кровати, Тревис прикрыл одеялом нижнюю часть тела и серьезно посмотрел на малышку.

— А что бы ты сказала, окажись я твоим отцом? Дженнифер пальцем водила по покрывалу.

— Мне бы это понравилось. Ты — мой отец?

— Пожалуй, можно наверняка сказать, что да.

— Ты будешь жить у нас?

— Я думал, что вы будете жить у меня. Сядь рядом со мной, и я расскажу тебе, где живу. В прошлом году я купил четырех пони, которые по размеру как раз подошли бы моей дочери.

— И ты бы разрешил мне кататься на пони?

— Он был бы твоим. На нем можно кататься и вообще делать с ним все, что захочешь.

Поколебавшись секунду, Дженнифер забралась на кровать, села рядом с отцом, сначала подальше от него, но когда Тревис принялся рассказывать, она постепенно перебралась ему на колени. Вот так Риган и застала их — обнявшимися и в восторге друг от друга. Они являли собой очаровательную картину.

Увидев мать, Дженнифер радостно запрыгала на кровати.

— Это мой папа, мы будем жить у него; у него есть для меня пони, поросята и цыплята, а еще оранжерея и пруд для купания, и мы сможем ловить рыбу и заниматься разными вещами!

Бросив на Тревиса быстрый взгляд, Риган протянула руку дочери.

— Бренди приготовила для тебя на кухне ужин.

— А папа пойдет со мной?

— Нам нужно поговорить, — сурово ответила Риган. — Позже он придет к тебе, если ты съешь то, что Бренди тебе приготовила.

— Съем, — пообещала Дженнифер и, выбегая из комнаты, помахала отцу рукой.

— Какая она красивая, — сказал Тревис. — Я бесконечно горд…

Он замолчал, когда Риган сердито посмотрела на него.

— Что я сказал не так?

— Что ты сказал не так? — передразнила она, пытаясь сдержаться. — Как ты посмел сказать моей дочери, что мы будем жить у тебя!

— Раз я нашел тебя, конечно, ты вернешься. Просто мне на это потребовалось время.

— А тебе не приходило в голову, что я всегда знала, где ты? — свирепо ответила она. — Стоило мне захотеть, и я в любой момент могла бы вернуться к тебе и к твоей омерзительной плантации.

— Риган, — тихо заговорил Тревис. — Не понимаю, почему ты меня бросила, но поверь: ты с моей дочерью возвращаешься домой вместе со мной.

— Потому я и уехала, — ответила она. — Как только мы встретились, ты говорил мне, что и как делать. Я хотела остаться в Англии, но ты желал, чтобы я уехала в Америку — и я приехала в Америку. Ты устроил свадебную церемонию, даже не спросив, хочу ли я выйти за тебя замуж.

А вспомни свою плантацию! У меня в подчинении были люди, которые всячески оспаривали мою власть. А ты все это время где-то ловил лошадей со своей любимой Марго.

При последних словах Тревис улыбнулся.

— Так, значит, ты меня оставила из-за ревности?

Риган в отчаянии вскинула руки:

— Неужели ты не слышал, что я сказала? Не хочу, чтобы ты распоряжался моей жизнью или жизнью Дженнифер. Я не хочу, чтобы, когда она вырастет, ей указывали, как и что делать. Мне хочется, чтобы она научилась решать все самостоятельно.

— А разве я когда-либо мешал тебе принимать решения? Я отдал тебе в распоряжение половину плантации и ни разу не мешал тебе в делах.

— Но я не знала, как ими заниматься! Неужели ты не понимаешь? Мне было так страшно: в незнакомой стране чужие люди постоянно говорили мне, что я ничего не знаю. Мне было страшно!

В глазах Тревиса засверкали огоньки.

— Как я слышал, ты хорошо поставила дело. Ты же здесь не боишься американцев; так чего ты боялась у меня дома? Согласен, те, кто работают на меня — довольно строгие судьи, но коль скоро у тебя здесь все получилось, почему ты не могла так же организовать все там?

— Не знаю, — честно ответила она. — Здесь мне предстояло либо заниматься делом, либо голодать. В твоем доме я могла оставаться в комнате и никуда не выходить.

— Что ты почти все время и делала, если память мне не изменяет.

Она сердито взглянула на него, не зная, понимал ли Тревис, чем она занималась целыми днями. Знал ли он, какой страх одолевал ее все эти месяцы?

— Ты начала с пустого места, — продолжал он, — а теперь купила и построила целый город. Мое же хозяйство вести легче. Сейчас я приехал на фургоне. Мы можем уложить вещи Дженнифер, твою одежду, и завтра же уехать. А еще лучше, если уедем прямо сейчас. Дома осталась твоя одежда, а дочери я куплю все новое.

— Хватит! — закричала она. — Сейчас же замолчи! Ты слышишь? Больше ты не будешь распоряжаться моей жизнью. Я хочу оставаться самостоятельной. Мне больше по душе, когда я сама решаю за себя, чем когда за меня принимаешь решения ты, дядя, или даже Фаррел.

Он вскинул голову:

— Кто это — Фаррел?

На лице ее отразилось омерзение, и она ответила:

— Тот, кого утром ты так беспощадно швырнул в угол комнаты.

— А что у вас общего? — спросил он, вперив в Риган свой ястребиный взор.

— Я встречалась с Фаррелом в Англии. Мы с ним были обручены, а сейчас он приехал в Америку, чтобы найти меня.

Тревис долго хранил молчание.

— Ты рассказывала мне, что когда-то была влюблена. Это в него, в Фаррела?

Она удивилась тому, как хорошо он это запомнил.

— Видимо, да. Я была одинока, а он какое-то время был ко мне внимателен, и мне показалось, что я в него влюблена. Но это было так давно, к тому же тогда я была совсем другой.

— А как ты сейчас к нему относишься?

Она заходила по комнате.

— Не знаю, как я сейчас вообще к чему-либо отношусь. Долгие годы я всего боялась, а потом неожиданно осталась совсем одна, и мне нужно было либо выплыть, либо утонуть. За последние четыре года я только тем и занималась, что сводила доходы с расходами, покупала и продавала собственность. Мужчинам не было места в моей жизни. А теперь внезапно появился Фаррел и напомнил мне о той девочке, лишенной любви, которой я была когда-то, потом — ты. И, как в былые дни, я умираю от желания прильнуть к тебе и одновременно страшусь, что опять стану тем плаксивым ребенком, что раньше. Неужели ты не понимаешь, Тревис? Я не могу вернуться на твою плантацию и подчиниться тебе. Я могу оставаться самой собой только вдали от тебя.

Несмотря на свои благие намерения, она заплакала.

— Будь ты проклят! — воскликнула она. — Ну зачем тебе понадобилось вернуться и так меня расстроить? Уходи, Тревис Стэнфорд. Уходи и никогда, повторяю, никогда даже не приближайся ко мне.

Выпалив эти слова, она выбежала из комнаты. Откинувшись на спинку кровати, Тревис улыбнулся. Когда они впервые встретились, он разглядел в ней только намек на то, какой она может быть, но не знал, как ей помочь стать настоящей женщиной. Возможно, Риган права, с плантацией управляться было трудно. Когда он узнал, как слуги обходились с ней, Тревис с трудом сдержал себя, чтобы не придушить их. Однако он понимал, что Риган должна сама обрести уверенность в себе.

Закрыв глаза, он продолжал думать о ней и с удивлением отметил, как Риган переменилась — стала уверенной в себе, деловитой. Ее мечты стали реальностью, они действуют. Она начала на крохотном участке земли, чуть шире дороги, и выстроила процветающий город. Сумела вырастить умную и серьезную дочь. Нечего и думать, что Дженнифер сможет когда-либо спрятаться в своей комнате и плакать.

Громко рассмеявшись от переполнявшего его счастья, Тревис отбросил одеяло и начал одеваться; во всяком случае, его брюки и сапоги были целы. Хотя Риган и уверяла, что повзрослела и может противиться его воле, он чувствовал, что это не совсем так. Как гласит старая поговорка? Возраст и опыт всегда одерживают верх над юностью и талантом. Значит, нужно использовать все средства, все свое умение, чтобы вновь добиться ее. Он решительно вышел из комнаты, надев только ладные брюки темного цвета и высокие сапоги.

Глава 17

Тревис остановился возле открытой кухонной двери, куда его привлекли доносившиеся оттуда запахи. Посмеиваясь, он вспомнил, как всегда забывал о еде из-за Риган. Быстро оглядев кухню, он догадался, что сидевшая в углу женщина с изящными формами и светлыми волосами и есть Бренди Даттон. От встреченного в Ричмонде соглядатая он немало наслушался о ней.

— Извините, — громко сказал он. — А нельзя ли мне здесь пообедать? Я не так одет, чтобы появиться на людях.

— Боже! — Бренди произнесла это таким тоном, не скрывая улыбки при виде широкой груди и могучих рук Тревиса, что он сразу понял: рассказы о ней вполне справедливы, Бренди далека от того, чтобы дать обет безбрачия. Она быстро пришла в себя.

— Так это из-за вас щеки у Риган расцвели, как розы? — доброжелательно сказала она, подходя к Тревису.

— У нее не только щеки расцвели, — тихо, чтобы слышала только Бренди и не разобрали ее бесцеремонно таращившиеся на них помощницы, ответил он.

С грудным смехом Бренди взяла его за руку.

— Думаю, мы с вами хорошо поладим. А теперь садитесь, вам дадут поесть. Элси, — позвала она через плечо, — беги в магазин и принеси для мистера Стэнфорда пару новых рубашек самого большого размера, какие есть у Уилла. И не спеши возвращаться. Нам тут есть о чем поговорить.

Брэнди угостила Тревиса обедом, подобного которому ему еще не приходилось пробовать. Чем больше она наблюдала за ним, тем больше он нравился ей. Ее привлекало и то, что он сидел без рубашки, и то, как ел, как Отвечал на ее вопросы. К концу обеда она по уши влюбилась в него.

— Да, она одинока, — подтвердила Бренди. — Она занята только работой. Похоже, ее вынудили самой себе доказать, на что она способна. Я уже несколько лет прошу ее сбавить скорость, но она и слушать не хочет. Все время при деле, покупает все больше и больше недвижимости. Уже год назад она могла бы отойти от дел.

— И мужчины у нее нет? — спросил он, набив рот мясным пирогом.

— Сотни мужчин подступали, но ни у одного не получилось. Конечно, когда у нее есть самое лучшее…

Он улыбнулся ей, взял со спинки стула новую рубашку и выпрямился.

— Риган и Дженнифер уедут из Скарлет Спрингс со мной. А как это повлияет на ваши партнерские отношения?

— Здесь поселился новый адвокат, приехавший с востока. Он мог бы взять на себя продажу недвижимости и вложение средств. С моей половиной денег я могла бы путешествовать, может быть, отправиться в Европу. Скажите, вы уже говорили Риган, что она уезжает отсюда?

Тревис в ответ молча улыбнулся так, что Бренди засмеялась.

— Желаю удачи, — произнесла она ему в спину.

В течение двух дней Риган удавалось избегать тесного общения с Тревисом, по крайней мере, больше откровенный разговоров у них не было. Но избежать встречи с ним оказалось невозможно. Дженнифер, видимо, считала, что отец — ее товарищ по играм, и они друг с другом совсем не расставались. Тревис даже взял на себя обязанность мыть дочери ее длинные нечесанные волосы, и Риган обидело то, что ни разу Дженнифер не вскрикнула от боли или недовольства. Он катал ее на лошади, лазил с ней по деревьям, и девочка поражалась ловкости отца. Дженнифер познакомила его со всеми жителями городка, сообщив каждому, что это ее папа, и что она уедет жить с ним и его лошадьми.

Риган по мере сил не обращала внимания на Тревиса и на то, как он очаровал ее дочь, уклонялась от бесчисленных вопросов местных жителей.

Со дня приезда Тревиса Риган не встречала Фаррела, и когда он вновь появился спустя два дня, сама удивилась, что за это время ни разу о нем не вспомнила.

— Могу ли я поговорить с вами наедине? — спросил Фаррел. Выглядел он усталым и был ужасно грязен, как будто провел в дороге несколько дней без сна.

— Разумеется. Пойдемте в контору. Когда они вошли в кабинет, Риган закрыла дверь и повернулась к нему.

— Можно подумать, вы хотите сообщить мне нечто важное.

Упав на стул, он поднял на нее глаза.

— За два дня я успел съездить в Бостон и вернуться обратно.

— У вас, видимо, были неотложные дела, — сказала Риган и налила ему виски. — Насколько я понимаю, речь идет о деньгах моего отца и обо мне самой.

— Да, во всяком случае, о завещании вашего отца. В конторе одного поверенного в Бостоне хранится его копия. Довольно давно я попросил подготовить ее и выслать в Америку на тот случай, если найду вас. Я был уверен, что точно знаю одно из условий завещания, но все же отправился в Бостон, чтобы в этом убедиться. Вот письмо, — заявил он и вынул конверт из внутреннего кармана сюртука.

Риган взяла его и остановилась:

— Так скажите, что в нем говорится?

— Ваши родители умерли, когда вы были совсем ребенком. Вы, наверное, не помните, но брат вашего отца был тогда еще жив. Он должен был стать вашим опекуном, и вы действительно прожили в его доме несколько месяцев. Но вскоре он тоже умер.

"

— Я помню только дядю Джонатана.

— Да, он был единственным вашим родственником, поэтому исполнитель завещания, банк ваших родителей, передал вас ему на попечение. Разумеется, люди из банка не представляли, что это за человек. Составляя завещание, ваши родители считали, что вы будете в безопасности с братом вашего отца.

— Фаррел, переходите к делу.

— А дело заключается в том, дорогая, что вы не могли выйти замуж без согласия опекуна. Возможно, родителям не хотелось, чтобы вы стали женой охотника за приданым, или же они хотели избавить вас от той ужасной судьбы, которая выпала на их долю, когда семья вашей матери лишила их средств.

— И все? Видимо, это еще не все, — предположила Риган.

— Риган, вы не понимаете. Вы вышли замуж за Тревиса Стэнфорда, не имея письменного согласия опекуна, когда вам было только семнадцать лет.

— Семнадцать? Нет, к тому времени мне уже несколько месяцев как исполнилось восемнадцать.

— В письме указана подлинная дата вашего рождения. Ваш дядя пытался подделать ее, чтобы иметь возможность побыстрее выдать вас замуж и получить ваши деньги.

Пораженная, Риган откинулась и прижалась спиной к столу.

— Следовательно, вы утверждаете, что мой брак с Тревисом недействителен?

— Недействителен. Вы были несовершеннолетней и не получили согласия своего опекуна. Мисс Уэстон, вы не являетесь сейчас и никогда не были чьей-либо женой.

— А Дженнифер?

— Сожалею, она незаконнорожденная. Разумеется, если вы опять выйдете замуж, ваш муж сможет удочерить ее.

— Вряд ли Тревис захочет, чтобы кто-либо другой удочерил его ребенка, — прошептала она.

— К черту Тревиса! — воскликнул Фаррел и, поднявшись, встал перед ней. — Я ждал вас многие годы. Я любил вас многие годы. Нельзя винить меня за то, что я пренебрег девушкой семнадцати лету Подсознательно я, должно быть, почувствовал, что вы еще совсем дитя. Вы не можете сердиться на меня за то, что я не хотел взять себе в жены ребенка. Во всяком случае, я, в отличие от отца Дженнифер, не принудил вас лечь со мной в постель.

Умолкнув, он взял ее руку.

— Риган, будьте моей женой. Я стану вам добрым и верным мужем. Ведь я любил вас так долго! И я стану хорошим отцом Дженнифер.

— Фаррел, прошу вас, — ответила она, отодвигаясь. — Мне нужно все обдумать. Я потрясена — оказывается, я столько лет жила с мужчиной во грехе. И это может плохо сказаться на Дженнифер.

— Вот поэтому… — начал Фаррел, но она прервала его, подняв руку.

— Мне нужно побыть одной и поразмыслить над этим. А вам нужно принять ванну и отдохнуть.

Спустя несколько минут он ушел; Риган наконец осталась одна и стала читать письмо, которое привез Фаррел. Через полчаса она положила его на стул и улыбнулась. Действительно, оказывается, она никогда не была женой Тревиса. Как он рассвирепеет, узнав об этом! Впервые за многие годы она погрузилась в мечты, пытаясь представить себе, как Тревис поступит, узнав от нее, что у него нет над ней власти и что с точки зрения закона Дженнифер не его дочь. Впервые в жизни она сможет справиться с Тревисом Стэнфордом, и это будет замечательно.

Что касается предложения Фаррела стать его женой, она тут же отмахнулась от него. Этот глупец думает, что Риган приняла за чистую монету его уверения в любви. Он намеревался жениться на ней до того, как ей исполнится двадцать три года, и тогда она сможет унаследовать состояние родителей. Вскоре ему предстоит узнать, что Риган собирается жить по-своему.

Улыбнувшись, она села писать Тревису записку, приглашая поужинать с ней вечером.

Отдельный кабинет был украшен высокими ароматными свечами, хрустальными приборами из Вены, фарфоровым сервизом из Франции, серебряными приборами из Англии. Подали превосходное немецкое вино и американские блюда.

— Рад, что ты взялась за ум, — объявил Тревис, намазывая бисквит маслом. — Дженнифер будет гораздо лучше с друзьями, чем с посторонними. Она всегда так свободно бегает по гостинице? Вряд ли ребенку хорошо играть в коридорах подобного заведения.

— А у тебя такой большой опыт общения с детьми, что ты, разумеется, точно знаешь, что для них хорошо, — возразила Риган.

Наслаждаясь едой, он пожал плечами.

— Я знаю достаточно и потому думаю, что это не самое лучшее место для ребенка. В моем доме ты сможешь проводить больше времени с Дженнифер и другими нашими детьми.

Он улыбнулся.

— Тревис, — начала она, но он прервал ее.

— Мне трудно передать, как я рад, что ты, наконец, берешься за ум. Честное слово, я-то ожидал, что нам придется изрядно поспорить. Ты повзрослела даже больше, чем я предполагал.

— Что! — Риган едва не поперхнулась вином. — Я, наконец, взялась за ум? Повзрослела? О чем ты говоришь?

Он схватил ее руку, стал поглаживать пальцы и заговорил глубоким низким голосом:

— Твое приглашение на ужин оказалось для меня полной неожиданностью, потому что я понял, что ты хочешь сообщить. — Он поцеловал ей пальцы. — Ты должна знать, что я представляю, как трудно тебе далось это решение, и никогда не использую его тебе во вред. Соглашаясь вернуться ко мне, ты поступаешь смело и великодушно. Не исключаю, что тебе захочется остаться в этом городке на какое-то время, но Дженнифер нужно нечто большее, чем дом, где полно чужих — ей нужен дом, который я могу дать ей.

Он опять поцеловал ее пальцы.

— Ты приняла мудрое решение.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, и отпив большой глоток вина, Риган лучезарно улыбнулась ему.

— Ах ты тщеславный надутый фермер, — ответила она будничным тоном. — Я не собираюсь возвращаться в твой дом, а мой «городок», как ты называешь, родной для моей дочери.

Несмотря на все ее благие намерения, голос Риган зазвучал громче.

— Я пригласила тебя не для того, чтобы сообщить, что возвращаюсь с тобой, как ты предположил с обычной самоуверенностью. Хочу тебе сказать: я тебе не жена и никогда ею не была.

Теперь уже Тревис поперхнулся. Впервые за весь ужин Риган приступила к еде. Ей было приятно, что она победила Тревиса.

Схватив Риган за руку, он начал поднимать ее со стула.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Надеюсь, здесь найдется пастор. Он может сейчас же сочетать нас браком.

— Он этого не сделает! — ответила она звенящим шепотом. — А если ты сейчас же не сядешь, я опять заберу у тебя Дженнифер.

Поколебавшись, но не желая, чтобы она исполнила свою угрозу, Тревис сел.

— Теперь рассказывай, — холодно сказал он. При виде лица Тревиса восторженное настроение Риган улетучилось. Сообщив ему, что, с точки зрения закона, дочь ему не принадлежит, она уже была готова сказать, что прямо здесь, сразу же, выйдет за него замуж. Но лицо его изменилось, когда он услышал имя Фаррела.

— Тебе все рассказал этот негодяй? — спросил он. — Он и вправду не пожалел усилий. А что ему это дает?

Риган понимала — Тревис ничего не знает о том, что ей предстоит получить наследство. Деньги для него ничего не значили, а для Фаррела были всем. Но, по правде говоря, ей не понравилось предположение Тревиса о том, что Фаррелом движут иные побуждения, а совсем не любовь.

— Фаррел хочет на мне жениться, — заносчиво ответила Риган. — Он говорит, что любит меня и Дженнифер и хочет удочерить ее.

— Не говори глупости, — решительно ответил Тревис. — С какой стати женщине понадобится такой слюнтяй?

Он подразумевал: «когда у тебя могу быть я».

— Фаррел — джентльмен, — сердито выпалила Риган. — Он умеет сделать так, что женщина ощущает себя настоящей леди. Он ухаживает так… изящно, — с чувством продолжала она. — Вы же, американцы, умеете только требовать.

— Любой американец, — в бешенстве парировал Тревис, — своим ухаживанием за пояс заткнет любое английское ничтожество.

— Тревис, ты ничего не знаешь о том, как ухаживать за дамой. — Риган мягко улыбнулась. — В твоем представлении соблазнять женщину — это таскать ее за волосы.

— А ведь бывали случаи, когда тебе это нравилось, — ответил Тревис. Спокойствие покинуло Риган.

— Вот такие речи и есть образец вашей колониальной грубости.

— А ты, дорогуша — типичный английский сноб. Ты сказала, что через три недели твой день рождения. В этот день ты выйдешь за меня замуж, и сделаешь это по своей воле.

С этими словами он вышел из комнаты, а она в спину выдохнула ему: «Никогда!»

На следующий день рано утром Бренди высыпала на Риган, сидевшую в конторе, целый ворох новостей. Прежде всего начались упреки — Тревис вечером ушел из гостиницы и до сих пор не вернулся. Кроме утверждений Бренди, что Риган не права, были высказаны и предупреждения. В гостинице только что поселилась высокая рыжеволосая женщина, задававшая вопросы о своем женихе Тревисе Стэнфорде.

— Похоже, тебя ждут неприятности, — со вздохом промолвила Бренди.

— Что ж, — устало ответила Риган. — Только этого мне и не хватало. Как люди не понимают, насколько сложно управлять такой большой гостиницей? На моем столе куча бумаг, с которыми предстоит работать не один день; кстати, Фаррел уже поведал мне, что Тревис ушел, а еще раньше мне об этом сообщила собственная дочь. Думаю, Фаррелу есть что сказать мне и кроме этой новости, но Дженнифер, пожалуй, больше не придется произнести при мне ни единого слова. Эта рыжая женщина, как я думаю — моя любимая подруга Марго Дженкинс. Дай мне несколько минут, чтобы собраться с мыслями, и я с ней встречусь.

Бренди кивнула и вышла из кабинета. Какое-то время Риган молча стояла посреди спальни, мысленно унесясь в тот день, когда Марго приехала на плантацию Тревиса. Тогда Риган была так благодарна Марго за то, что та на нее не сердится, за помощь в проблемах с прислугой, что просто не воспринимала высказывания Марго как оскорбления. «А Мальвина!» — подумала Риган. Как бы ей сейчас хотелось добраться до злобной ленивой поварихи. А Марго? Милая Марго, покровительствовавшая бедной и слабой девочке, делала вид, будто помогает ей, а в действительности только лишала Риган малейшей уверенности в себе.

С улыбкой Риган вышла из конторы, по пути зашла на кухню и попросила Бренди подготовить чай для двух дам. Она не обратила внимания на слова Бренди о том, что выглядит готовой к схватке, а послала Марго приглашение выпить по чашке чая в библиотеке.

Марго появилась на удивление быстро, и Риган заметила то, что раньше не видела. Долгие годы беспутства и излишеств оставили на ее лице и теле Марго свой отпечаток. Развлечения до глубокой ночи, чревоугодие и прочие злоупотребления проявились в образовавшихся морщинах и темных пятнах на лице, а также в том, что талия ее сильно раздалась, чего не мог скрыть туго затянутый корсет.

— Так, так, вот наш маленький английский цветок, — заявила Марго, входя. — Слышала, что это заведение теперь вам принадлежит. Кто же его вам купил?

— Садитесь, прошу вас, — учтиво проговорила Риган. — Я распорядилась принести нам чай. Да, действительно, я хозяйка этой гостиницы. — Невинно улыбаясь, она продолжала:

— А заодно печатного двора, конторы адвоката, кабинета врача, лавки, кузницы, школы, аптеки, а еще четырех ферм за городом и трехсот акров земли.

Марго только прищурилась, но выражение ее лица не изменилось.

— И со сколькими вам пришлось переспать, чтобы все это заполучить? Пожалуй, Тревису было бы интересно.

— Вы слишком добры, предполагая, что обладаю такими способностями, — восторженно ответила Риган. — Увы! Я вряд ли обладаю вашим умением продаваться, чтобы получить нужное мне. Чтобы всего этого добиться, я вынуждена была действовать очень старомодно: я положилась на себя и занялась тяжелой работой. Когда у меня заводилось немного свободных денег, я не тратила их на новое платье, а покупала еще землю и все, что нужно для строительства.

Она смолкла, когда дверь открылась и с большим подносом в руках вошла сгоравшая от любопытства Бренди.

— Ну и как у вас? — прошептала Бренди. Риган величественно улыбнулась. Протягивая подруге поднос. Бренди засмеялась.

Когда они опять остались наедине, Риган поставила поднос на низенький столик и разлила чай.

— Что, мы все начнем сначала? — спросила Риган. — Не будем делать вид, что мы так дружны. Как я понимаю, вы приехали сюда за моим мужем.

Марго собралась с силами. Эту схватку она не собиралась проигрывать.

— Вижу, вы научились разливать чай, — заявила она.

— За эти несколько лет я научилась многому. Как вы увидите, я не столь доверчива, как в прошлом. А теперь скажите, что вам нужно.

— Мне нужен Тревис. Он был моим, пока вы не прыгнули в его постель, забеременели и вынудили на вас жениться.

— Это только одна сторона дела. Скажите, говорил ли вам Тревис, что, не будь меня, он бы, на вас женился?

— Ему ничего не нужно было говорить, — ответила Марго. — Мы по сути были обручены, когда вы встретились. И беда только в том, что он ослеплен вами. До вас ни одна женщина его не бросала, и потому он беснуется.

— Если дело обстоит именно так, если Тревис любит женщину, которая его бросила, зачем вы приехали за ним? Не лучше ли было бы удалиться, чтобы он к вам вернулся?

— Черт бы тебя побрал, сучка этакая! — закричала Марго. — Тревис Стэнфорд мой! Он был моим задолго до того, как ты перестала носить короткие платья. Ты его бросила! Ты украла драгоценности его матери, бежала и бросила его. Если бы я не нашла ту записку… — Она резко остановилась.

На секунду поймав взгляд Марго, Риган стала лихорадочно соображать. Все эти годы она пыталась понять, почему Тревис так и не нашел ее. Она оставила за собой такой след, по которому мог бы пройти и ребенок, но Тревис даже не попытался этого сделать. Значит, Марго первой нашла записку…

— Долго ли он меня искал? — спокойно спросила Риган.

Поднявшись со стула, Марго в бешенстве уставилась на нее.

— Неужели вы думаете, что я хоть что-нибудь расскажу вам? Но хочу вас предупредить — Тревис принадлежит мне. Сомневаюсь, что вы достаточно сильны, чтобы бороться со мной. Я своего всегда добиваюсь.

— Неужели это правда, Марго? — хладнокровно уточнила Риган. — Разве у вас есть мужчина, который ночью обнимает вас, пока вы плачете, с кем вы можете поделиться самыми сокровенными тайнами? Знаете ли вы, что означает умение разделять все заботы, любить и быть любимой? — Она посмотрела на Марго. — Или вы оцениваете людей на доллары и центы? Признайтесь, если бы Скарлет Спринте принадлежал вам, вы бы так же интересовались моим мужем?

Марго хотела ответите, но передумала и молча вышла из комнаты.

Поднеся чашку к губам, Риган с удивлением обнаружила, что дрожит. Те вопросы, которые она задала Марго, она задавала и себе, но раньше не могла дать на них ответ. Да и вообще, что это такое — быть хозяйкой целого городка? Здесь жили ее друзья, люди, которых она полюбила, но могут ли они заменить единственного человека на свете, того, кто любит тебя, даже если ты не в настроении, кто гладит тебя по голове, если ты заболела — единственного человека, которому известны все твои недостатки и который все же тебя любит?

Вспомнив плантацию Тревиса и усадьбу Стэнфордов, она поняла, что Дженнифер должна расти именно там. На стенах комнат висели сотни портретов предков Тревиса, и они также были предками Дженнифер. Она заслужила жизнь в этом родовом поместье, преисполненном покоя и достоинства, а не в постоянно меняющейся обстановке гостиницы.

С улыбкой она откинулась на спинку стула. Правда, нелегко будет признаться Тревису, что он выиграл. Без сомнения, он рассмеется и скажет, будто заранее знал, что он выиграет. Но разве дело в этом? Гораздо важнее провести жизнь с человеком, которого она любит, чем от всего отказаться по причине глупой гордыни. К тому же она сможет отплатить ему. «О да», — подумала Риган. Она заставит его пожалеть о том, что он в прошлом хвастался по любому поводу.

— Вид у тебя довольный, — изрекла Бренди. Риган не услышала, как она вошла.

— Я как раз думала о Тревисе.

— В этом случае и я бы улыбалась. Так когда вы уезжаете?

— А почему ты думаешь?.. — начала Риган, но смех Бренди прервал ее. — Я знаю, что ты думаешь, и ты права. Понимаешь, я столько лет боялась Тревиса, боялась, что его личность поглотит меня, и я исчезну с лица земли.

— Но теперь ты знаешь, что можешь за себя постоять, — сказала Бренди.

— Да, и мне ясно, что он прав, что Дженнифер гораздо лучше жить на его плантации. А что станет с тобой? Что будет с тобой, если я уеду из Скарлет Спрингс? Нужно ли мне нанять кого-либо тебе в помощь, чтобы управлять гостиницей?

— Нет, об этом не беспокойся, — ответила Бренди, движением руки остановив ее. — Мы с Тревисом уже обо всем договорились. Трудностей здесь не будет.

— Ты с Тревисом! Хочешь сказать… ты с моим мужем?.. За моей спиной?

— Как я слышала, он тебе больше не муж. И конечно же, я знала, что ты уедешь. Тревис не тот человек, кому можно долго противиться. А ты знаешь, через какие муки он прошел, чтобы найти тебя, когда ты его оставила? И что все это время он вел монашескую жизнь?

— Как? — ответила Риган, и тело ее окатила волна жара. — Откуда тебе это известно?

— Пока ты была занята делами, я какое-то время провела с Тревисом и Дженнифер и, в отличие от тебя, проявила любопытство. Так не хочешь ли послушать, что этот замечательный человек пережил за последний годы?