Рыжая (№1) - Чисто семейное дело

— Конечно, идите, комнату вам подготовили и старайтесь держаться бодрее, от вашего настроения сейчас зависит очень многое.

5

Принцесса вышла в коридор. Почему это случилось именно с ней? Она так всегда заботилась о своих детях… Слезы опять подступили к горлу. Нет, сейчас необходимо успокоиться, нужно заставить себя быть абсолютно спокойной ради Ирен.

Она вошла в палату и, кивком головы отпустив медсестру, присела рядом с раненой. Спящая девушка была прекрасна даже несмотря на синяки и ссадины, покрывавшие половину лица. «Лишь бы не остались шрамы», — подумала принцесса.

И тут ее охватило странное чувство. Совсем недавно она уже думала об этом: лицо Ирены и шрамы, что это было? Женщина встала и подошла к окну. Огромные, тающие в голубоватой дымке горы были великолепны… Шрамы… Но почему она вспомнила о шрамах?

Раздался легкий шорох, и Маргарита обернулась. Что это? Ей почудилось или Ирена действительно быстро закрыла глаза? Чувство безотчетной тревоги росло, определенно что-то было не в порядке. Мать подошла и присела на кровать, внимательно разглядывая лицо раненой. Прошло пять минут, десять, Маргарита уже точно знала, что девушка не спит, и ждала. Наконец та не выдержала и открыла глаза. Принцесса заледенела от ужаса: лежащая перед ней девушка не была ее дочерью.

6

Первым порывом было вскочить, закричать, позвать медсестер, врача, но какое-то шестое чувство подсказало ей, что этого делать нельзя.

— Как ты себя чувствуешь? — Маргарита заставила себя говорить спокойно.

— Хорошо, мамочка, — девушка отвечала с трудом.

— Ты что-нибудь хочешь?

— Пить.

Принцесса обрадовалась возможности покинуть палату.

— Подожди немного, я должна спросить у врача, что тебе можно дать. Потерпишь?

Та молча кивнула головой.

Женщина вышла в коридор и прижалась спиной к стене. Ее всю колотило.

— Что случилось, Марго?

С момента их ссоры принцесса не помнила случая, чтобы так обрадоваться присутствию брата.

— Вальтер, ты не ушел, как хорошо! Извини, это несчастье совершенно выбило меня из равновесия.

— Что-нибудь с Иреной?

— Как ты узнал об аварии?

— Марго, я проработал в этой клинике пятнадцать лет. Неудивительно, что они сразу же позвонили мне. Пойдем выпьем кофе.

— Почему она хотела встретиться с тобой?

— С чего ты решила, что Ирена ехала ко мне? — он остановился. — Она так сказала?

— Зачем бы в июне месяце ехать в Альпы? К тому же одной. Послушай, Вальтер, ты разговаривал с ней?

— Нет. Когда я пришел, ей уже дали большую дозу успокоительного… она засыпала, что-то бормотала…

— Ты можешь вспомнить, что?

— Марго, почему я должен был запоминать это? Хочешь узнать, зачем она сюда ехала?

— Мне кажется, что это не Ирена.

Вальтер застыл, раскрыв рот.

— Что ты сказала?

— Это не моя дочь.

— Подожди, — перебил ее брат, — подожди одну минуту, я сейчас приду.

Принцесса осталась стоять посередине холла, недоуменно глядя вслед удаляющемуся мужчине. Через несколько минут Вальтер вернулся в сопровождении доктора Шухмана.

— Ну, как мы себя чувствуем? — бодро обратился к ней врач.

— В порядке… но почему вы спрашиваете?

— Пойдемте со мной, поговорим, а вы, герр Эдельберг, подождите здесь.

Принцесса растерянно последовала за ним.

— Проходите, присаживайтесь, хотите кофе?

— Да, спасибо. Объясните, герр доктор…

Шухман присел на стул перед ней и осторожно взял ее руку.

— Я прекрасно понимаю, что вы сейчас переживаете. Думаю, у вас была размолвка с дочерью?

— Но, как вы…

— Это моя профессия. Врач видит не только израненное тело, но и душу. — Он встал и прошелся по комнате. — Ваш брат пришел за мной и сообщил о том, что вы полагаете, что девушка, лежащая в палате, не ваша дочь.

— Мне показалось так, — смущенно ответила женщина.

— Хочу успокоить вас. Такое иногда случается. Вы были близки, для вас она по-прежнему оставалась маленькой девочкой, но пришло время, и неожиданно оказалось, что Ирена уже взрослая женщина, которая вскоре будет иметь собственных детей. И вам придется знакомиться с ней заново. Ссора, потом авария, все это вместе вывело вас из равновесия. Успокойтесь, возьмите снотворное, когда вы проснетесь, многое будет по-другому.

— Вы полагаете, я сошла с ума? — ужаснулась принцесса.

— Конечно, нет! Просто вы переживаете стресс, через это проходят многие. Послушайтесь доброго совета, идите прилягте, я позову медсестру, она вас проводит и даст успокоительное, все будет хорошо.

Маргарита слабо улыбнулась. У нее не было сил и желания настаивать на своих подозрениях, не хватало, чтобы ее приняли за сумасшедшую.

— Хорошо, герр доктор, я постараюсь. Откуда можно позвонить?

— Звоните с моего телефона, я найду сестру и вернусь.

Достав записную книжку, Маргарита нашла телефон их семейного доктора и набрала его номер.

— Доктор Хоппе? Рада, что застала вас. Я сейчас нахожусь в университетской больнице Инсбрука, Ирена попала в аварию. Прошу вас немедленно прилететь сюда… я понимаю, что здесь прекрасные врачи, но умоляю, осмотрите ее сами, я доверяю только вам!.. Завтра утром? Спасибо, доктор, в аэропорту вас будет ждать машина.

Она повесила трубку. Доктор Хоппе лечил Ирену с детства, он просто не сможет ошибиться. Но неужели она и вправду помешалась, может, история о встреченной незнакомке произвела на нее такое впечатление? Но ведь Вальтер разговаривал с Ирен, он-то должен был заподозрить неладное. Да и как одного человека можно поменять на другого, пусть даже очень похожего? Нужно быть сумасшедшим, чтобы на это пойти. С другой стороны, авария, шок, частичная потеря памяти, заикание, и никто не удивится, что девочка сама на себя не похожа.

Принцесса зашла в комнату, приготовленную для нее, и без сил опустилась на кровать. Сестричка заботливо протянула лекарство и воду.

— Спасибо, можете идти.

— Если что — позвоните, я буду рядом.

Маргарита закрыла глаза. Завтра приедет доктор Хоппе и все встанет на свои места.

Глава 16

1

На Дашином лице отразилось замешательство: ни имя, ни титул собеседницы ей ни о чем не говорили, но, видимо, предполагалось, что она должна была их знать.

Принцесса грустно улыбнулась.

— Как вижу, мой брат был абсолютно прав.

Даша почувствовала, что надменная дама в очередной раз хочет ее оскорбить.

— Да, мне не знакомо ваше имя, — сухо парировала она, — однако не думаю, что это большое преступление. Полагаю, мое генеалогическое древо вам также не знакомо.

— Главное, чтобы оно было знакомо вам, — с усмешкой произнесла Маргарита. Молодая женщина вспыхнула.

— Послушайте, мне глубоко безразлично ваше происхождение, равно как и мое собственное. Я живу, а это главное. И еще, в наше время трясти костями предков по меньшей мере глупо. Чем вы гордитесь? Тем, что они оказались большими разбойниками и негодяями, чем другие? Или, может, за своими жемчугами вы ныряли в пучину морскую?

Принцесса побледнела, но сдержалась и с видимым усилием произнесла:

— Простите, я не хотела вас задеть. Я просто прошу вас рассказать мне об этой девушке. Она была ваша подругой?

— Мадам, — устало произнесла Даша, — вы упрямы, но я тоже не подарок. Это вы пришли, так говорите первой.

— Не могу! — в отчаянии воскликнула Маргарита.

— Не можете, тогда до свидания. — Молодая женщина встала и направилась к двери.

— Подождите!.. Дайте мне слово, что все останется между нами.

— Даю слово, — произнесла Даша таким невыразительным голосом, что принцесса поверила. И тем не менее ей понадобилось некоторое время, чтобы решиться. Наконец она осторожно начала:

— На снимке, который я вам показала, моя дочь…

— Лунина — ваша дочь?! — Даша не могла поверить своим ушам.

— Ее зовут Лунина? — в свою очередь быстро переспросила Маргарита.

— Вы не знали фамилии вашей дочери?

— Это не моя дочь!

— Вы только что мне сказали, что это ваша дочь!

— На фотографии — моя, а та, которую вы за нее принимаете, — нет!

— Так. Еще раз и медленно, — Даша опять уселась в кресло.

Принцесса присела напротив, изящно скрестив длинные стройные ноги. Лицо ее было спокойным, и только тонкие пальцы нервно теребили обручальное кольцо.

— Хорошо, постараюсь вам все объяснить по порядку. У меня есть дочь, ее зовут Ирена, она живет со мной с самого рождения. Это понятно?

— В общем да.

— Так вот, неделю назад она пришла ко мне и сказала, что встретила девушку, похожую на нее как две капли воды, и та утверждает, что она тоже моя дочь, а следовательно, ее сестра. Это тоже понятно?

Даша удовлетворенно хмыкнула:

— Понятно. Та вторая была Лунина. Похоже на правду.

— Что похоже на правду?! — зашипела принцесса.

— То, что Лунина ваша дочь.

— Да вы в своем уме? — окончательно разозлилась женщина, — говорю вам, у меня родилась одна дочь.

— Где и когда?

— В Москве, 5 марта 1971 года.

— С чем вас и поздравляю: это день, когда родилась Светка.

— Какая еще Светка?

— Имя вашей второй дочери — Светлана.

— О, Боже! — принцесса застонала.

Даша скрестила руки на груди и, глядя на убитую отчаянием женщину, удивленно покачала головой:

— Послушайте, мадам, вы же взрослый человек и прекрасно понимаете: вероятность того, что у разных родителей, живущих не то что в разных городах, а и в разных странах, вдруг ни с того ни с сего родятся в один день в одном месте две абсолютно одинаковые девочки, не просто равна нулю, она отрицательна.

Принцесса молчала.

— Может, вы все-таки родили двоих? Вспомните.

— Знаете, — Маргарита посмотрела на собеседницу сузившимися от гнева глазами, — если бы мне такой вопрос задал мужчина или юная девица, я просто усомнилась бы в их умственных способностях! Но услышать подобное из уст взрослой женщины, это, извините, чересчур. Роды бывают легкие, сложные, но чтобы родить и не заметить… Как вы себе это представляете?

— Например, делали кесарево сечение, — пыталась возразить Даша.

— Да меня наблюдали несколько докторов все девять месяцев! К тому же, — она выдержала паузу, — я родила в полном сознании и поэтому прекрасно помню, что ребенок был один!

— Да? — молодая женщина была явно разочарована. — А вы хорошо его… ее разглядели? Может, ну не знаю, они были в обнимку… Что сказала акушерка?

Принцесса тяжело вздохнула, на ее лице отразилось явное сомнение в осмысленности их беседы.

— Послушайте, может, нам перейти на какой-нибудь другой язык? В английском, кажется, возникло легкое недопонимание.

— Можем перейти на чешский, — окрысилась Даша, — или на украинский. Вы говорите по-украински?

Маргарита постепенно начала привыкать к непочтительности собеседницы и пропустила замечание мимо ушей:

— Читайте по губам: ребенок был один. Uno, Einz, понимаете? А акушерка была, разумеется, русская, и о чем она говорила, мне неизвестно.

Молодая женщина состроила рожу:

— Но вы тоже должны знать, что дети не появляются из капусты! Скажу вам честно, я уверена, что ваша дочь и Светка — родные сестры.

От принцессы повеяло арктическим холодом:

— И откуда же у вас, позвольте спросить, такая уверенность?

— Я видела Светку, видела фотографию вашей дочери и вижу вас.

Та вскрикнула:

— Но ведь это всего лишь лица! Вы не допускаете, что эта самая Лунина могла случайно увидеть фотографию Ирены, обратить внимание, что очень на нее похожа, сделать несложную пластическую операцию и все! А уж документы подделать и вовсе не составляет труда…

Даша фыркнула и достала следующую сигарету:

— Я знакома со Светкой довольно давно, и много лет назад она выглядела точно так же. К тому же у нас не было принято в школе делать пластические операции. Послушайте, а может, ее клонировали?

— Вы знали ее родителей? — принцесса игнорировала последнее высказывание.

— Мать видела. Отец то ли умер, то ли ушел, когда она была еще маленькой.

— Светлана была похожа на нее?

— В общем, да, — молодая женщина задумалась, — не так сильно, как на вас, но можно было сразу сказать, что они родственницы.

— А кто ее мать?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, чем она занимается?

Даша растерялась. Раньше она думала, что Елена Сергеевна работает переводчиком в издательстве, по крайней мере так говорила Светка. Полетаев же недвусмысленно выразился, что Лунина работала где-то в органах. Но можно ли рассказывать об этом?

— Она была переводчицей.

— Была? Почему была?

— Потому что неделю назад Елена Сергеевна выпала из окна.

Впервые в жизни Маргарита потеряла контроль над собой.

— Himmeldonnerwetter![15] Когда это случилось? — буквально выкрикнула она.

— Второго июня.

— А на следующий день Ирена встретила Светлану.

Даша присвистнула.

— Да, дела… Послушайте, а как вы узнали обо мне?

Принцесса отрешенно смотрела в окно. Мир для нее словно распался на две половины: один, полный радости и смеха, остался за окном, а второй замкнулся в гостиничном номере, вобрав в себя всю муку неизвестности. Она осторожно коснулась окна, словно в тщетной надежде соединить их, но прозрачный холод стеклянной границы заставил ее вздрогнуть.

— Вчера мне сообщили, что Ирена попала в аварию и лежит в больнице, — глухо произнесла Маргарита, не оборачиваясь. — Я прилетела в Инсбрук, и мне показалось, что раненая — не моя дочь. Просмотрев ее вещи, я обнаружила чужую записную книжку. Туда был вложен листок с номером телефона и именем… Фамилия была славянской, а в паспорте Ирены стоял штамп о пересечении чешской границы. Восьмизначные телефонные числа оказались только в Праге…

— Так вы думаете, что… — начала Даша и остановилась, в глазах ее появилась растерянность.

— Не знаю, — женщина помолчала, — ни мой брат, ни лечащий врач ничего не заподозрили… Более того, они решили, что я немного, как бы это выразиться, утомлена.

Даша озадаченно почесала кончик носа, потом подняла глаза и прищурилась:

— А в самом деле, с чего вы решили, что в больнице лежит не ваша дочь? Я имею в виду не Ирена?

Маргарита ответила не сразу. Отойдя от окна, она встала за креслом, в котором недавно сидела, и положила руки на спинку. Пальцы ее чуть дрожали.

— Видите ли… Я не знаю. Просто возникло ощущение, что передо мной чужой человек… А сейчас я уже ни в чем не уверена. — Она порывисто оттолкнула от себя кресло. — Ирена никогда на меня так не смотрела!

— Так? Как так?

Принцесса, казалось, сама смутилась своего порыва и уже спокойно продолжила:

— Она всегда была очень нежной и ласковой девочкой… А тогда, в больнице, ее глаза были полны ненависти и страха… Это были глаза человека, который меня ненавидит! Нет, моя дочь никогда бы на меня так не посмотрела.

Молодая женщина пожала плечами:

— Тоже мне улика — взгляд! Моей Ксюшке всего четыре, а иногда так глянет, что кровь в жилах стынет…

Принцесса посмотрела на нее большими печальными глазами и тяжело вздохнула:

— Вполне возможно, что у вашего ребенка для этого есть веские основания.

Даша насупилась, и некоторое время женщины сидели молча. Наконец Даша не выдержала:

— Ну, а кроме взгляда? Все остальное?

— Остальное… Что остальное? Кроме лица, я практически ничего не видела — она все время лежала. К тому же как может выглядеть лицо после аварии? Белое как мел… Вся левая сторона расцарапана. И потом… она делала вид, что находится без сознания, таким образом я с ней даже поговорить не смогла, — голос принцессы снова задрожал, но, сделав усилие, она заставила его звучать спокойно. — А что та девушка, которая… умерла? Это действительно была ваша знакомая?

— Я теперь тоже не знаю, — Даша обескураженно развела руками. — Все началось с ее звонка. Мы давно не виделись. Три дня назад Светка позвонила и сказала, что приехала в Прагу… А через несколько часов ее нашли мертвой в гостинице. Меня полиция попросила опознать тело. Еще полчаса назад я была просто уверена… но а сейчас… Дайте мне, пожалуйста, еще раз взглянуть на фотографию вашей дочери.

Маргарита дрожащей рукой протянула ей снимок.

Даша поднесла его к самым глазам, на лице ее отразилась целая гамма чувств.

— Понимаете, они очень похожи, просто очень… Но у вашей дочери другое выражение лица, более мягкое, открытое. У Луниной же морда была, как бы это выразиться, ищуще-завистливая.

— А у трупа, который вы видели?

— Как у трупа может быть завистливая морда? — возмутилась Даша. — К тому же ее отравили, и лицо было немного искажено.

— О, Господи, — Маргарита присела в кресло и заплакала.

Молодая женщина подошла к принцессе, присела рядом и осторожно дотронулась до ее плеча:

— Послушайте, не плачьте раньше времени… У меня появилось рациональное предложение. Мы сейчас едем в больницу, и если окажется, что эта зараза лежит там, то я беру Светку и луплю ее до тех пор, пока она все не расскажет.

Принцесса перестала плакать и замерла, несветски раскрыв рот.

— Да вы что, в своем уме? А если там Ирена? И как вы представляете себе эту картину: в два часа ночи в больницу приезжает мать с какой-то незнакомой женщиной и начинают избивать тяжело больную девушку! Да нас запрут до конца дней в клинике.

— Хорошо, тогда почему вы не расскажете о своих подозрениях мужу? — Даша внимательно посмотрела на свою собеседницу. — И потом, мало ли что показалось на первый взгляд. Сейчас провести необходимые анализы — раз плюнуть, ДНК там всякие сравнить. Да черт с ними, с ДНК, должны же быть какие-то особые приметы, ну не знаю там, шрам от аппендицита…

— Как можно увидеть шрам от аппендицита?

— Очень просто: поднять одеяло и посмотреть.

— Такие шрамы не видны.

— Не видны? — возмутилась Даша. — Хотите, покажу свой?

— Не хочу. Очень вам сочувствую, но не хочу. И как бы то ни было, ни к мужу, ни к специалистам я обратиться не могу.

— Но почему?!

Принцесса молчала.

— Мадам, — сердито произнесла молодая женщина, — мы, кажется, договорились ничего друг от друга не скрывать. И что? Я от вас узнала только подробное описание родов, но в голове не прибавилось ни одной мысли.

Принцесса пожала плечами, давая понять, что это не ее вина.

— Ну, знаете! — вспыхнула Даша. — Либо вы сейчас мне рассказываете всю историю с самого начала, либо я ухожу, а вы продолжаете жить под одной крышей со своей новой дочуркой. И, зная ее достаточно хорошо, могу заверить — вам немного отпущено времени.

— Хорошо, — после долгого раздумья произнесла Маргарита, — но если об этом узнает хоть одна живая душа, я убью вас.

Глава 17

1

Прелестная Маргарита фон Эдельберг вот уже несколько минут неподвижно стояла возле игрового стола. Рядом кто-то негромко кашлянул. С трудом оторвав взгляд от вращающегося колеса рулетки, девушка обернулась. Посетители казино, словно стая гиен, выжидающе уставились на нее.

Произошедшее медленно дошло до сознания. Боже, зачем она сюда приехала?

В толпе начали тихонько перешептываться. Марго прикрыла глаза и, теряя силы, опустилась на стул. Это конец.

2

Старинное казино, расположившееся в живописном уголке Шварцвальда, с момента своего основания стало ночным кошмаром их семьи. Из сохранившихся хроник и дневников юная выпускница женского пансиона узнала, что ее предки ездили в Баден-Баден как на работу и, оставив здесь значительную часть состояния рода Эдельбергов, довершили тем самым его бесславное падение.

Последнее упоминание о злачном месте звучало следующим образом: «Пусть будет проклят переступивший порог этого ада! Пусть падут на него грехи умерших, неся за собой нищету и позор». После этих отчаянных строк, как следовало уже из другого дневника, дедушка Якоб застрелился, оставив семью без единого пфеннига.

Все известные представители их некогда славного рода отличались цинизмом, беспринципностью и азартом. Еще до появления на территории Европы первого игорного заведения они не пропустили ни одного спора или пари, не моргнув глазом ставя на кон целые имения. Однако в те благословенные времена, когда материальное положение легко поправлялось с оружием в руках, семейный недостаток выглядел скорее забавной причудой. Они добывали и проигрывали.

Вместе с тем невезение Эдельбергов в игре с лихвой компенсировалось победами в любви. О непреодолимом, сокрушительном обаянии мужчин их семейства ходили легенды, им не могли противостоять ни крестьянки, ни герцогини. Народная молва приписывала сей феномен наследственности: со странной, почти сверхъестественной закономерностью в семье рождались только мальчики. И вполне вероятно, что за несколько веков умение покорять женские сердца, передаваясь от отца к сыну, было доведено до совершенства.

Немалую роль в дальнейшей судьбе рода сыграла и традиция брать в жены только красавиц. Эдельбергов не интересовало ни происхождение избранницы, ни родительское благословение ее семьи, и зачастую вместо приданого счастливый новобрачный приносил в дом очередную партию проклятий, что в сочетании с разрушительным азартом наносило все более существенный урон фамильной казне.

С приходом девятнадцатого века положение семьи стало ухудшаться в геометрической прогрессии. Жениться на деньгах или заниматься бизнесом по-прежнему считалось делом недостойным, а других источников обогащения уже, увы, не находилось.

Век двадцатый обрек Эдельбергов на вымирание. Две мировые войны не принесли им ничего, кроме разочарования: замки, картины, украшения — все было продано. Маргарите и ее брату-близнецу Вальтеру, последним представителям славного рода, в наследство досталась лишь невероятная красота прабабок, воспоминания о былой славе и несколько поблекших фотографий.

3

По счастью, один из далеких прадедов, страстно мечтавший о дочери или внучке, оплатил в свое время лучшую в Англии женскую школу-пансион. И как только первой девочке в роду фон Эдельбергов исполнилось шесть лет, чопорные англичане без лишних слов приняли ее под свою опеку.

Годы, проведенные под присмотром строгих преподавателей, несомненно, оказали положительное влияние на скверные гены. Склонность к авантюрам и дерзость, доставшиеся прелестной Марго по наследству, компенсировались изящными манерами и прекрасным образованием. Последнее плюс неординарная внешность послужили ей по возвращении из пансиона превосходными рекомендациями. Без труда девушка была принята на место ассистентки управляющего в самой фешенебельной гостинице Мюнхена, вызвав оживленный интерес как у персонала, так и у постояльцев.

Потрясенный красотой девушки, Генрих сделал ей предложение в первый же вечер их знакомства. Решение было настолько неожиданным, что поначалу светская хроника даже не знала, о чем писать. Но буквально через несколько дней одна за другой посыпались статьи о сомнительной славе фон Эдельбергов, однако принц и слышать ничего не хотел.

— Лучше я откажусь от наследства, чем от невесты, — решительно заявил он шокированным родителям, тем самым поставив окончательную точку в семейных спорах.

Принцесса Анна, зная непреклонный характер сына, предпочла смириться, принц Альберт продолжал недовольно твердить, что родство с Эдельбергами приносит только позор, который их семья уже однажды пережила, и все родственники, живые и мертвые, содрогнутся от этого брака. Внимательно выслушав его аргументы, Генрих напомнил отцу, что ему тридцать два года, следовательно, он совершеннолетний, принятое решение окончательное и свадьба состоится через месяц, с родительским благословением или без оного. Сплетни понемногу улеглись, приглашенные начали готовить костюмы и подарки, светская жизнь вернулась в свое русло.

4

Принцессе Анне ничего не оставалось делать, как пригласить Маргариту с братом на выходные в небольшой охотничий замок на востоке Франции. В самом деле, не знакомиться же с невестой на свадьбе! Девушка не посмела отвергнуть приглашение и в пятницу вечером, слегка нервничая, въехала в огромный ухоженный парк, окружавший замок.

Через несколько часов Анна была буквально очарована милой и скромной невестой сына, скорее смущенной, чем обрадованной свалившимся на нее предложением. Расположившись в библиотеке, женщины долго рассматривали семейные фотографии и хроники, в которых, несмотря на все старания будущей свекрови, Маргарита обнаружила родство между их семьями в четвертом колене. Девушка радовалась как ребенок, и принцессе было неудобно разочаровывать ее тем, что та двоюродная прабабка, благодаря которой две семьи породнились, получив титул распутницы, была проклята всеми последующими поколениями и ее будущим свекром в том числе.

После прогулки по саду хозяйка замка пригласила Маргариту к себе в комнату и достала большую старинную шкатулку, украшенную драгоценными камнями.

— А сейчас, моя дорогая, я вам кое-что покажу, — принцесса открыла шкатулку. На черном бархате блеснул миллионами искр огромный бриллиант. — Это один из самых крупных бриллиантов на свете. Он был привезен из Южной Африки в семнадцатом веке и передан одному из предков вашего будущего свекра в качестве приданого. Именно благодаря принцессе Гвен, дочери владельца алмазных копей, и было положено начало коллекции драгоценных камней в нашей семье. Полная коллекция находится в хранилище дворца, но этот прекрасный камень я специально взяла с собой, чтобы показать вам. Невеста обязана надеть его в день свадьбы. По традиции коллекция достается старшему ребенку перед свадьбой, и скоро они станут вашими.

На глазах у девушки блеснули слезы.

— Мадам, вы так… великодушны и добры ко мне. Я знаю, Генрих поссорился с отцом… из-за моего происхождения. Уж лучше было бы не иметь никакого! — она на секунду смутилась своего порыва, но тут же продолжила: — Я не хочу, чтобы кто-то подумал…

Принцесса рассмеялась, похлопав ее по руке.

— Ну, что вы, моя милая, сейчас уже начало семидесятых, мир изменился. Вы не виноваты, что ваши предки порой были… неосмотрительны. Живите сегодняшним днем. К счастью, в настоящее время все зависит от наших собственных поступков. Пойдемте пить чай, — она легко встала и убрала шкатулку в шкаф.

5

В китайской комнате царила оживленная атмосфера. Некрасивое лицо Генриха буквально озарялось светом при взгляде на свою избранницу. С веселым азартом он предлагал для свадебного путешествия такие экзотические страны, что принцесса охала и хваталась за сердце.

— Почему ты не можешь остановиться на более традиционных маршрутах? — спрашивала она.

— Мама, но Марго ведь еще ничего не видела, я хочу показать ей весь свет!

— Сын мой, невозможно за один медовый месяц прожить целую жизнь, оставь хоть что-нибудь на потом. И неплохо было бы узнать мнение самой невесты, может, твои крокодилы и слоны нагоняют на нее еще больший ужас, чем на твою бедную мать.

Тот счастливо рассмеялся:

— Мне кажется, ты плохо представляешь мечты юной узницы пансиона, мама. В своих крошечных кельях они мечтают поскорее развернуть крылья и улететь в прекрасные дальние страны. Ведь так, Марго?

— Ты так говоришь, словно я была гадким утенком, Генрих, — не задумываясь, с едва уловимой иронией ответила девушка, даже не взглянув в его сторону, — и потом, не забывай, что принцесса, в отличие от тебя, тоже сидела в маленькой келье пансиона, и кому, как не ей, знать, о чем там мечтается.

Принцесса Анна внимательно взглянула на будущую невестку. Слова мужа о том, что дурную кровь не изменишь никаким воспитанием, показались ей не такими уж далекими от истины.

Вошедший слуга прервал ее невеселые размышления.

— Прошу прощения, ваше высочество, телефон, это срочно.

— О, Господи, — принцесса побледнела и быстро вышла.

Младшей сестре Анны недавно сделали операцию, и та еще была очень слаба. Врачи надеялись, что положение стабилизируется, но ожидать можно было всего.

В ее отсутствие в чайной повисла неловкая тишина. Маргарита не любила оставаться с женихом наедине, разница в возрасте и образе жизни не давала им общих тем для разговора. Генрих много путешествовал, писал прекрасные книги о животных, но совершенно не умел разговаривать с людьми, особенно с молоденькими девушками, впрочем, ему было достаточно самого факта, что прекрасная Марго сидит рядом. Та, однако, тяготилась немым обожанием жениха и порой задумывалась о правильности своего решения.

Принцесса стремительно вошла в комнату.

— Генрих, нам придется немедленно выехать, тете Амелии стало хуже. Марго, я думаю, вы извините нас, оставайтесь здесь, прислуга о вас позаботится. Будем надеяться, что все обойдется и мы завтра вернемся. Если же нет… Генрих приедет и отвезет вас домой. Может быть, придется отложить свадьбу.

— Мне очень жаль вашу сестру, мадам, я буду молить Бога о ее выздоровлении. А обо мне не беспокойтесь, мы с братом вполне можем вернуться сами.

— Не торопите события и в любом случае дождитесь нашего звонка.

6

Посмотрев на часы, Маргарита вздохнула: уже семь, а Вальтер еще не приехал из Мюнхена, наверное, задержали дела.

Раздумывая, чем бы заняться, она прошла в холодный и гулкий каминный зал. Стояло лето, камин не растапливали, и без яркого пламени огня зал выглядел мрачновато. Девушка огляделась и медленно пошла вдоль стены, увешанной потемневшими от времени портретами некогда модных кавалеров и дам.

Конечно, предки Генриха не были так красивы, как Эдельберги, но ведь они думали о величии рода, а не о плотских развлечениях. Марго вздохнула. А о чем думает она? Принц нравился ей, он был очень милым, заботливым, но… Зачитываясь по ночам любовными романами и семейными хрониками, девушка представляла настоящую любовь по-другому… хотя и немного стыдилась своих мечтаний, приписывая их дурной наследственности.