Интермедии

      З о л о т ы х д е л м а с т е р. С вами жить и умереть! Все-то вы знаете. Прощайте, сеньора моя! (Уходит.)
      Б р и х и д а. Нельзя ли подделаться к этому милому Солорсано, чтобы он вытянул для меня у этого пьяницы-бискайца что-нибудь ценное?
      К р и с т и н а. Мы еще успеем. Но смотри-ка, он возвращается. Он идет проворно и смело, десять скуди его подгоняют и пришпоривают.
      Входит Солорсано.
      С о л о р с а н о. Сеньора донья Кристина, вы сделали все, что нужно? Вы убедились в достоинствах моей цепи?
      К р и с т и н а. Сделайте одолжение, скажите, как вас зовут?
      С о л о р с а н о. Дон Эстебан де Солорсано. Но зачем вы меня спрашиваете?
      К р и с т и н а. Чтобы приложить печать к вашей правдивости и учтивости. Поговорите немного с сеньорой Брихидой, пока я схожу за деньгами. (Уходит.)
      Б р и х и д а. Сеньор дон Солорсано, нет ли у вас хоть какой-нибудь зубочистки и для меня? Уж не такая же я заброшенная, - и у себя дома я принимаю таких же хороших людей, как сеньора донья Кристина. Если бы я не боялась, что нас услышат, я рассказала бы сеньору Солорсано про ее недостатки. Знайте, что груди у нее, как два пустых мешочка, и дыхание у нее не лучше, потому что она очень красится. И при всем том ее ищут, посещают и любят. Я готова исцарапать себе лицо, скорей от бешенства, чем от зависти; нет человека, который бы подал мне руку, а оттолкнуть меня готовы многие. Да, безобразным счастье.
      С о л о р с а н о. Не отчаивайтесь; только бы я был жив, а то другой петух запоет в вашем курятнике.
      Входит Кристина.
      К р и с т и н а. Вот, сеньор дон Эстебан, десять скуди; а вечером для вас будет готов ужин княжеский.
      С о л о р с а н о. Дурак-то наш стоит на улице у дверей ваших; так я пойду за ним. Вы его приласкайте, хотя, конечно, это будет для вас не слаще пилюль. (Уходит.)
      Б р и х и д а. Я его просила, милая, чтоб он нашел для меня какого-нибудь щедрого человека; он сказал, что сделает это со временем.
      К р и с т и н а. Со временем! Со временем-то на нас никто и не взглянет: немного лет - так много барыша, много лет - много убытку.
      Б р и х и д а. Я сказала тоже, как ты хороша, мила, грациозна и что вся ты амбра, мускус и цибет.
      К р и с т и н а. Уж я знаю, милая, что ты за глаза про людей всегда хорошо говоришь.
      Б р и х и д а (про себя) . Вот, изволите видеть, кому любовники-то достаются! У меня подошвы у ботинок лучше и дороже, чем у нее брыжи на шее. Опять-таки скажу: счастье безобразным.
      Входят Киньонес и Солорсано.
      К и н ь о н е с. Бискаец ручки целуется. Вашей милости приказывать.
      С о л о р с а н о. Сеньор бискаец говорит, что он целует ваши ручки и ждет ваших приказаний.
      Б р и х и д а. Ах, какой милый язык! Я его плохо понимаю, но он мне очень нравится.
      К р и с т и н а. Я целую руки моего сеньора бискайца, и прежде, чем он.
      К и н ь о н е с. На вид хороша, прекрасна; ну и вечером ужинаем; цепь остается: ночевать никогда; отдал и довольно.
      С о л о р с а н о. Мой товарищ говорит, что вы ему нравитесь, что вы красавица; чтобы ужин был готов, что он дарит вам цепь, хотя ночевать не останется, - что он уже отдал цепь и довольно.
      Б р и х и д а. Есть ли еще такой Александр в мире? Счастье, счастье и сто раз счастье!
      С о л о р с а н о. Если есть у вас немножко конфект и небольшой глоток вина для бискайца, - так, я знаю, он поплатится за это сторицею.
      К р и с т и н а. Как не быть! Я сейчас схожу за этим, и у вас будет закуска лучше, чем у попа Ивана Индейского . (Уходит.)
      К и н ь о н е с. Дама остамши так же хороша, как ушомши.
      Б р и х и д а. Что он сказал, сеньор Солорсано?
      С о л о р с а н о. Что дама, которая осталась, то есть вы, так же хороша, как та, которая вышла.
      Б р и х и д а. Сеньор бискаец совершенно прав; и, по правде сказать, в этом деле он не дурак.
      К и н ь о н е с. Черт - дурак; бискаец ума хочешь, когда надо.
      Б р и х и д а. Я понимаю, он говорит: глуп дьявол; а бискайцы, когда захотят быть умными, так умны.
      С о л о р с а н о. Так точно, без малейшей ошибки.
      Входят Кристина и слуга, или служанка, которые вносят коробку конфет, графин вина, салфетку и пр.
      К р и с т и н а. Извольте кушать, сеньор бискаец; не побрезгуйте: все, что есть в этом доме, есть квинтэссенция чистоты.
      К и н ь о н е с. Сладкое со мной, вино и вода называй хорошо. Святое подано, это я пью, да и в другой.
      Б р и х и д а. О боже! С каким остроумием говорит этот милый сеньор, хотя я и не понимаю.
      С о л о р с а н о. Он говорит, что с сладким он пьет вино так же, как и воду, и что это вино святого Мартина и что он его еще выпьет.
      К р и с т и н а. Сколько угодно, душа мера.
      С о л о р с а н о. Не давайте ему больше, это ему нехорошо, вы сейчас увидите. Я говорил сеньору Аскараю, чтобы он не пил вина ни под каким видом, да это не помогает.
      К и н ь о н е с. Пойдем! А то вино и вниз и вверх, язык кандалы, и ноги колодки. Вечером прихожу, сеньора. Помилуй тебя господи!
      С о л о р с а н о. Ну, вот он как разговаривает; вы видите, что я говорил правду.
      К р и с т и н а. Что же он сказал, сеньор Солорсано?
      С о л о р с а н о. Что вино кандалы для его языка и колодки для ног, что он придет вечером и чтобы вы оставались с богом.
      Б р и х и д а. Ах, грех какой! Как у него глаза помутились и язык путается! Боже! У него ноги заплетаются! Он, должно быть, много выпил. Никого в жизни мне так жалко не было, как его; так молод и такой пьяница.
      С о л о р с а н о. Он уж из дому пришел готовый. Вы, сеньора Кристина, приготовьте нам ужин; я его заставлю проспаться, и будем мы у вас сегодня вечером как раз в свое время.
      К р и с т и н а. Все будет, как следует; идите в добрый час.
      Уходят Киньонес и Солорсано.
      Б р и х и д а. Кристина, милая, покажи мне цепь, дай мне досыта налюбоваться на нее. Ай, какая красивая, новая, блестящая, и как дешево! Ну, Кристина, уж нечего толковать. Так или иначе, а богатство так и льется на тебя, счастье так и валит прямо в двери без хлопот с твоей стороны. В самом деле, ты счастливая из счастливых. Но, конечно, ты этого заслуживаешь своей бойкостью, красотой и великолепным умом. Этих прелестей достаточно, чтобы покорить самых беззаботных и необузданных людей; да, ты не то, что я, - я неспособна и кота привязать к себе. Возьми цепь, милая, а то я надорвусь от слез; и не оттого, чтобы я тебе завидовала, а себя-то уж очень жаль.
      Входит Солорсано.
      С о л о р с а н о. Нас постигло величайшее несчастье в мире!
      Б р и х и д а. Боже! Несчастье! Что такое, сеньор Солорсано?
      С о л о р с а н о. Когда мы шли домой, то на повороте этой улицы встретили слугу отца нашего бискайца с письмами и печальной новостью, что отец его при смерти и что велел ему сию же минуту ехать, если хочет застать его живого. Он привез и денег на дорогу, и без всякого разговора надо отправляться сейчас же. Я принес десять скуди для вас, вот они, и вот еще десять, которые я взял у вас давеча: отдайте мне цепь. Коли отец его жив, он возвратится и привезет вам цепь назад, - или не будь я дон Эстебан де Солорсано.
      К р и с т и н а. Признаюсь, мне жаль; я не об интересе говорю, а о молодом человеке, потому что уж я его полюбила.
      Б р и х и д а. Хороши и десять скуди, ведь они пришли даром; бери их, милая, и отдай цепь сеньору Солорсано.
      К р и с т и н а. Вот, извольте, пожалуйте деньги. Правду сказать, я думала истратить на ужин больше тридцати скуди.
      С о л о р с а н о (подменяя мешочек с цепью) . Сеньора Кристина, старого воробья на мякине не обманешь; такие штуки можно делать только с простофилями; не на того напали, ищите другого, поглупей.
      К р и с т и н а. К чему столько пословиц, сеньор Солорсано?
      С о л о р с а н о. Для того, чтобы вы поняли, что жадность прорвала мешочек. Неужели в такое короткое время я мог показаться вам человеком, с которым можно поступать без всякой церемонии. Сеньора Кристина, кто за большим погонится, тот и малое потеряет, да и сам попадется. Вы взяли от меня цепь золотую, а возвращаете мне фальшивую; я не желаю, чтоб так быстро совершались со мной Овидиевы превращения . Ах, канальство, как ловко ее подменили и как скоро!
      К р и с т и н а. Что вы говорите, сеньор мой? Я этого не понимаю.
      С о л о р с а н о. Я говорю, что это не та цепь, которую я вам дал, хотя и похожа. Эта поддельная, а та золотая, двадцать второй пробы.
      Б р и х и д а. Да, да, клянусь вам, то же говорил и сосед, золотых дел мастер.
      К р и с т и н а. Да хоть бы сам черт говорил!
      С о л о р с а н о. Черт или чертовка! Отдайте цепь и увольте нас от крику; не нужно ни клятв, ни ругательств.
      К р и с т и н а. Пусть сам черт меня возьмет, или кто там хочет, если это не та цепь, которую вы мне дали; да у меня никакой другой и в руках не было. Боже правосудный, до какого обвинения я дожила!
      С о л о р с а н о. Кричать незачем; на то есть коррехидор , чтобы каждого рассудить по справедливости.
      К р и с т и н а. Если это дело попадет в руки коррехидора, так я останусь виновата: он имеет обо мне такое дурное мнение, что мою правду примет за ложь и мою невинность за вину. Сеньор мой, если, кроме этой, была какая-нибудь другая цепь в моих руках, то пусть они отсохнут.
      Входит альгуасил.
      А л ь г у а с и л. Что за шум, что за крики, что за слезы и что за брань?
      С о л о р с а н о. Вы, сеньор альгуасил, пришли как раз кстати. Этой даме, высокого севильского полета, я час тому назад оставил цепь за десять дукатов, для известной цели. Возвращаюсь теперь, чтоб выручить ее, и вместо той, которую я дал и которая весила полтораста золотых дукатов двадцать второй пробы, мне отдает она эту поддельную, которая не стоит и двух дукатов. И, вместо надлежащего удовлетворения, хочет провести меня на бобах слезами и криками, тогда как сама знает, что свидетелем справедливости моих слов была эта самая дама, перед которой все происходило.
      Б р и х и д а. И происходило, и даже произошло. Клянусь богом и моей душой, я должна сказать, что этот сеньор совершенно прав. Однако я не могу себе представить, как мог произойти подмен, потому что цепь не выходила из этой залы.
      С о л о р с а н о. Сеньор альгуасил, сделайте для меня такую милость, доставьте эту сеньору к коррехидору, там мы разберемся.
      К р и с т и н а. Я опять-таки говорю, что если меня поставят перед коррехидором, я буду обвинена.
      Б р и х и д а. Да, она с ним не в ладах.
      К р и с т и н а. Ну, уж теперь я бешусь, теперь я в отчаянии, теперь меня грызут ведьмы!
      С о л о р с а н о. Ну, хорошо, я кой-что сделаю для вас, сеньора Кристина, собственно для того, чтобы вас не грызли ведьмы или по крайней мере чтобы вы не бесились. Эта цепь очень похожа на ту настоящую, которая была у бискайца, он сумасшедший и немножко пьяница; я соглашаюсь взять ее у вас и уверить его, что это его цепь. А вы удовлетворите сеньора альгуасила и приготовьте ужин сегодня вечером; и успокойтесь духом, убыток для вас небольшой.
      К р и с т и н а. Небо вам заплатит за это. Сеньору альгуасилу я дам полдюжины дукатов и на ужин употреблю один и останусь навсегда рабой сеньора Солорсано.
      Б р и х и д а. Я переломлюсь, танцуя на сегодняшнем вечере.
      А л ь г у а с и л. Вы поступили, как благородный и добрый кавалер, который считает своей обязанностью служить женщинам.
      С о л о р с а н о. Пожалуйте десять скуди, которые я вам дал лишку.
      К р и с т и н а. Вот они, а вот шесть сеньору альгуасилу.
      Входят два музыканта и Киньонес - бискаец.
      М у з ы к а н т ы. Мы все слышали, и вот мы здесь.
      К и н ь о н е с. Теперь и я могу сказать моей сеньоре Кристине, что и она на манку идет.
      Б р и х и д а. Да где же это видано, чтоб бискаец так чисто говорил по-испански?
      К и н ь о н е с. Я только тогда говорю нечисто, когда захочу.
      К р и с т и н а. Я позволю убить себя, если не они, не эти мошенники, устроили со мной эту штуку.
      К и н ь о н е с. Сеньоры музыканты, исполните романс, который я вам дал! Вы знаете, к чему он клонит?
      М у з ы к а н т ы
      (поют)
      Женщины с умом бывают,
      Но, не менее того,
      Все же очень мало знают
      Или вовсе ничего.
      Те, которые умеют
      В оживленном разговоре
      Подбирать на диво фразы,
      Те, что наизусть читают
      И Лофраса и Диану,
      Или кавалера Феба
      И Лауру Оливанте,
      Те, что каждую неделю
      Кавалера Дон Кихота
      Знаменитого читают,
      Все ж, не менее того,
      Очень, очень мало знают
      Или вовсе ничего.
      Те, что верят слепо в ум свой,
      Полный замыслов лукавых,
      Похотливых и корыстных,
      Те, которые нередко
      Забывают осторожность
      И бросаются на шею
      Первым встречным без разбора.
      Те, которые гордятся
      Деликатным обхожденьем
      И себя за совершенство
      В обращении считают,
      Все ж, не менее того,
      Очень, очень мало знают
      Или вовсе ничего.
      К р и с т и н а. Ну, хорошо, я признаюсь, я обманута, и все-таки я приглашаю вас сегодня на вечер.
      К и н ь о н е с. Принимаем приглашение, и пойдет у нас пир горой.
      Избрание алькальдов в Дагансо
      Лица:
      Б а к а л а в р Песунья.
      П е д р о Э с т о р н у д о, письмоводитель.
      Рехидоры: П а н д у р о и А л ь г а р р о б а.
      Земледельцы кандидаты в алькальды : Х у а н Б е р р о к а л ь, Ф р а н с и с к о д е У м и л ь о с, М и г е л ь Х а р р е т е, П е д р о д е л а Р а н а.
      С л у г а.
      П о д с а к р и с т а н.
      Ц ы г а н е и ц ы г а н к и.
      Комната.
      Входят бакалавр Песунья, письмоводитель Педро Эсторнудо, рехидор Пандуро и рехидор Алонсо Альгарроба
      П а н д у р о
      Рассядемтесь, и все пойдет в порядке,
      Коли благим угодно небесам.
      А л ь г а р р о б а
      Столкуемся, а то не будет толку.
      В согласии мы без труда покончим
      Свои дела, коль то угодно небу,
      А там, угодно или нет, не знаю.
      П а н д у р о
      Альгарроба, у вас язык фальшивит.
      Поосторожней надо говорить.
      Приятно ль слушать эти ваши речи?
      "Угодно небу или нет". Ну, право!
      Уж если вы да умничать начнете,
      Так все у вас навыворот выходит.
      А л ь г а р р о б а
      А все же я хороший христианин
      И верю в бога крепко.
      Б а к а л а в р
      И прекрасно;
      Чего же лучше?
      А л ь г а р р о б а
      Если же проврусь,
      Так признаюсь, что гусь я деревенский.
      Не всяко слово в счет...
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Довольно спорить!
      Бог грешникам погибели не хочет;
      А пусть живут да каются.
      А л ь г а р р о б а
      Ну, что же!
      И я живу и каюсь, и уверен,
      Что небо может все, чего захочет;
      Никто ему препятствовать не смеет,
      Особенно, коль дождик...
      П а н д у р о
      С облаков ведь,
      Альгарроба, дожди-то, а не с неба.
      А л ь г а р р о б а
      О черт возьми! За тем ли мы собрались,
      Чтоб брань да перекоры заводить?
      Альгарроба и рта не смей разинуть,
      Сказать ему ни слова не дают.
      Б а к а л а в р
      Redeamus ax rem, сеньор Пандуро
      И сеньор Альгарроба, тратить время
      Не будем на пустые перебранки.
      Да разве мы для скучных препирательств
      Сошлися здесь? Куда как хорошо:
      Как только лишь Пандуро с Альгарробой
      Сойдутся вместе, тотчас между ними
      Поднимутся и бури и волненья
      Из тысячи пустых противоречий.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Сеньор Песунья говорить изволит
      До чрезвычайности правдиво. Обратимся
      К занятиям, к избранию алькальдов
      На следующий год; и надо нам
      Таких избрать, чтоб не могли в Толедо
      Забраковать , а только утвердили.
      Вот для чего мы здесь и собрались.
      П а н д у р о
      У нас теперь четыре претендента:
      Хуан Беррокаль, Франсиско д'Умильос,
      Мигель Харрете, Педро де ла Рана,
      Солидные, значительные люди,
      И управлять сумеют не в Дагансо ,
      А даже в самом Риме.
      А л ь г а р р о б а
      У романцев.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      У вас своя программа? Так, ей-богу,
      Я дело брошу.
      А л ь г а р р о б а
      Наш письмоводитель,
      Мне кажется, зовется Эсторнудо ,
      А он возносится и подымает нос.
      Но успокойтесь, больше я ни слова.
      П а н д у р о
      Найдется ли во всей земной округе...
      А л ь г а р р о б а
      В какой "округе"? В "круге" бы сказали.
      Премудрый наш Пандуро, - было б лучше.
      П а н д у р о
      Во всей вселенной, я хотел сказать,
      Нельзя найти таких людей премудрых,
      Как наши претенденты.
      А л ь г а р р о б а
      Да, я знаю,
      Что Беррокаль имеет превосходный
      Инстинкт.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Да в чем инстинкт?
      А л ь г а р р о б а
      Он очень ловок
      Расценивать и пробовать вино.
      В моем дому он пробовал однажды
      Вино в бочонке и сказал, что пахнет
      Вино и деревом, и кожей, и железом.
      Когда бочонок кончили, нашли
      На дне его лучинку и кусочек
      Какой-то кожи и железный ключик.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      О редкое искусство! Редкий ум!
      Кто знает столько, может управляться
      В любом из всех испанских городов.
      А л ь г а р р о б а
      Мигель Харрете, вот орел!
      Б а к а л а в р
      А в чем?
      А л ь г а р р о б а
      Стрелять из арбалета.
      Б а к а л а в р
      Меток он?
      А л ь г а р р о б а
      Да так-то меток, что не будь левша он,
      Так не было б в окрестности житья
      И воробьям.
      Б а к а л а в р
      Ну, это для алькальда
      Почти необходимое искусство.
      А л ь г а р р о б а
      Что вам сказать о Франсиско д'Умильос?
      Он вычинит ботинки, как портной.
      А Педро де ла Рана... ну, уж память!
      Сравниться с ним нельзя; он помнит песню
      О славной в древности собаке Альбы
      Всю слово в слово, без одной ошибки.
      П а н д у р о
      Мой голос за него.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      И мой.
      А л ь г а р р о б а
      А я
      За Беррокаля.
      Б а к а л а в р
      Я ни за кого,
      Пока не убедимся в их уме
      И знании законов...
      А л ь г а р р о б а
      Это можно.
      И средство есть: велите их покликать,
      И бакалавр сеньор Песунья может
      Задать экзамен им, он дело знает.
      Сообразясь с их знаньем, мы увидим,
      Кого из них на должность посадить.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Ей-богу, вот прекраснейший совет!
      П а н д у р о
      Такой совет, что даже для столицы
      Годится. Потро-медики в столице,
      Так пусть у нас потро-алькальды будут.
      А л ь г а р р о б а
      "Прото", сеньор Пандуро, а не "потро".
      П а н д у р о
      Вы, Альгарроба, самый злой фрискал.
      А л ь г а р р о б а
      Фискал, а не фрискал.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Ах, боже правый!
      Какой несносный этот Альгарроба.
      А л ь г а р р о б а
      Экзаменуют же и брадобреев,
      И кузнецов, портных, и есть экзамен
      Подлекарям и прочей разной дряни;
      Тем более для звания алькальдов
      Экзамены необходимы. Кто же
      Окажется на эту должность годным,
      Тому давать бумагу; пригодится
      Она вперед ему: с такой бумагой,
      Да в белой рамке, бедный человек
      Между народом будет уважаться,
      Как золото. У нас такой повальный
      Неурожай на умных-то алькальдов,
      Особенно в местечках небольших.
      Б а к а л а в р
      Отлично сказано и очень дельно
      Задумано. Зовите Беррокаля,
      Посмотрим мы, далеко ли хватают
      Лучи ума его.
      Входят Беррокаль, Умильос, Харрете, де ла Рана.
      А л ь г а р р о б а
      Четыре претендента:
      Умильос, Рана, Беррокаль, Харрете
      Явилися пред нами; вот они.
      Б а к а л а в р
      Добро пожаловать, покорно просим!
      Б е р р о к а л ь
      Почтенье вашим милостям от нас!
      П а н д у р о
      Пожалуйте, садитесь; места много.
      У м и л ь о с
      Я сяду и подумаю.
      Х а р р е т е
      Да все
      Мы, слава богу, думать-то умеем.
      Р а н а
      О чем, Умильос, думать?
      У м и л ь о с
      Вот о том,
      Что выбор наш так долго затянулся.
      Не нужно ли принесть вам индюков,
      И мусту виноградного в кувшинах,
      И старого вина в больших бочонках,
      С бурдюк величиной? Скажите только,
      Уж мы свое усердие приложим.
      Б а к а л а в р
      Не нужно взяток здесь! У нас решенье
      Единогласное: кто больше годен
      Окажется в алькальды, тот и будет
      В алькальды избран и провозглашен.
      Р а н а
      Согласен.
      Б е р р о к а л ь
      Тоже.
      Б а к а л а в р
      Вот и в добрый час!
      У м и л ь о с
      И я согласен тоже.
      Х а р р е т е
      Равномерно.
      Б а к а л а в р
      Итак, экзамен!
      У м и л ь о с
      Ну, пускай экзамен!
      Б а к а л а в р
      Читать умеете, Умильос?
      У м и л ь о с
      Нет;
      И не найдется в целом нашем роде
      Ни одного такого вертопраха,
      Чтоб он учиться стал химерам этим,
      Которые мужчин до угольков ,
      А женщин до дурных домов доводят.
      Читать не знаю; но зато другого,
      Получше чтенья, знаю очень много.
      Б а к а л а в р
      А именно?
      У м и л ь о с
      Четыре службы знаю
      Церковные на память, и читаю
      Четыре раза или пять в неделю.
      Р а н а
      И с этим проситесь в алькальды?
      У м и л ь о с
      С этим
      И с тем еще, что, добрый христианин,
      Сенатором могу быть римским даже.
      Б а к а л а в р
      Прекрасно! Ну, а вы, сеньор Харрете,
      Что знаете?
      Х а р р е т е
      Читать, сеньор Песунья,
      Умею я, но только что немного:
      Вот на складах сижу четвертый месяц,
      А через пять дойду и до конца.
      Помимо этой грамотной пауки,
      Умею плугом управлять отлично.
      И подковать умею в три часа
      Быков четыре пары самых бойких.
      Здоров во всех суставах; я не глух,
      Не слеп, и нет ни насморку, ни кашлю.
      Хороший христианин, как и все,
      И из лука стреляю, точно Туллий .
      А л ь г а р р о б а
      Способности большие, для алькальда
      Необходимые.
      Б а к а л а в р
      Какие знанья
      У Беррокаля?
      Б е р р о к а л ь
      Я на языке
      И в горле содержу свое искусство;
      Отведывать и смаковать на свете
      Искусника другого нет: имею
      Во рту своем поболее полсотни
      Оттенков вкусовых по винной части.
      А л ь г а р р о б а
      И с этим вы хотите быть алькальдом?
      Б е р р о к а л ь
      Хочу, и очень. Стоит мне набраться
      От Бахуса - сейчас мои все чувства
      Настроятся, и, кажется, Ликурга
      Могу учить писать его законы
      И с Бартуло пересыпать.
      П а н д у р о
      Потише!
      В совете мы.
      Б е р р о к а л ь
      Ну, что ж, я не притворщик
      И не свинья, а только говорю,
      Что не уважить прав моих попробуй,
      Так выкину я ваш кабак в окошко.
      Б а к а л а в р
      Угрозы нам? Клянусь моею жизнью,
      Они не страшны, сеньор Беррокаль.
      Какие знания у Педро Рана?
      Р а н а
      Я Рана и пою довольно плохо,
      Но все-таки я объяснить желаю
      Характер свой, не ум конечно. Если
      Алькальдом буду я, сеньоры, палку
      Побольше приберу , а не простую:
      Дубовая иль буковая будет,
      В два пальца толщины, чтоб не ломилась
      Под тяжестью приятной кошельков
      С дукатами и прочих разных взяток,
      Иль просьб, иль обещаний, или ласки,
      Тяжелых, как свинец, и незаметно
      Отягощающих, пока не сдавят
      Как плечи, так и душу. Я прибавлю,
      Что буду обходителен и ласков,
      Порой суров, но грозен никогда.
      Не оскорблю бездельника-бродягу,
      Которого поставят предо мною
      Его поступки. Более обидны
      Судейские презрительные речи,
      Чем мягкие, хотя бы заключался
      В них более жестокий приговор.
      Не должен властный забывать учтивость,
      Не должен пред склоненной головой
      Судья являться гордым и надменным.
      А л ь г а р р о б а
      Ей-богу, песенка лягушки нашей
      Получше будет песни лебединой.
      П а н д у р о
      В ней сотни мыслей самых цензориных.
      А л ь г а р р о б а
      Катона цензорина; справедливо,
      Сеньор Пандуро.
      П а н д у р о
      Вот опять привязка.
      А л ь г а р р о б а
      Покуда нет, а будет, коль придется.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Не будет никогда. Что за привычка
      Ужасная к раздорам, Альгарроба!
      А л ь г а р р о б а
      Не очень громко вы, сеньор писака!
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Какой писака, фарисей!
      Б а к а л а в р
      Клянуся
      Святым Петром, безмерный беспорядок!
      А л ь г а р р о б а
      Да, я шутил.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      И я шучу.
      Б а к а л а в р
      Довольно,
      Не нужно больше шуток, черт возьми!
      А л ь г а р р о б а
      Кто лжет, тот лжет.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Кто правду говорит,
      Тот правду.
      А л ь г а р р о б а
      Правду.
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Ну, на том и кончим.
      У м и л ь о с
      Наобещал-то много Рана, только
      Далеко это. Коль получит вару,
      Так должен стать иным он человеком,
      Чем был доселе.
      Б а к а л а в р
      Это очень верно
      Сказал Умильос.
      У м и л ь о с
      Я еще скажу,
      Что если вару мне дадут, увидят,
      Что я не изменюсь, не подменгось.
      Б а к а л а в р
      Так вот вам вара, и предположите,
      Что вы алькальд.
      А л ь г а р р о б а
      Вот славно! Палку дали,
      Да только левую.
      У м и л ь о с
      Да как же так?
      А л ь г а р р о б а
      Не правда, что ль? Хоть за версту, так видно
      Что левая; глухой, немой увидят.
      У м и л ь о с
      Даете палку левую, так как же
      Хотите, чтоб судил я право?
      П и с ь м о в о д и т е л ь
      Дьявол
      Вселился в Альгарробу. Где видали
      И слыхано ль когда о палках левых?
      Входит сторож.
      С т о р о ж
      Сеньоры, здесь у двери ждут цыгане?
      Цыганочки хорошенькие с ними.
      Сказал я им, что некогда, что дело
      У ваших милостей, а все ж нейдут,
      Все просятся сюда, чтоб вашу милость
      Повеселить.
      Б а к а л а в р
      Пускай войдут; посмотрим,
      Быть может, пригодятся к торжеству
      На праздник Тела; я распорядитель.
      П а н д у р о
      Пускай войдут!
      Б а к а л а в р
      Пускай войдут скорее!
      У м и л ь о с
      По нраву мне они.
      X а р р е т е
      Не прочь и я.
      Р а н а
      Цыгане ли они? А то, смотрите,
      Останемся, пожалуй, без носов.
      С т о р о ж
      Они идут без зова. Вот они.
      Входят цыгане-музыканты и две цыганки, очень приличные.
      Ц ы г а н е - м у з ы к а н т ы
      (играют и поют, цыганки пляшут).
      Почитание приносим
      Мы рехидорам Дагансо,
      Людям ловкости примерной,
      Людям здравых рассуждений,
      Искусившимся в уменье
      Править так свое судейство,
      Что снискали уваженье
      Христиан и даже мавров,
      И как будто небо дало,
      Небо звездное, скажу я,
      В вас Самсонов по наукам,
      А по силе Бартулосов.
      X а р р е т е
      Истории тут много, в этой песне.
      У м и л ь о с
      Цыгане и цыганки несравненны!
      А л ь г а о р о б а
      Немного жирны только.
      Б а к а л а в р
      Эй, sufficit!
      Ц ы г а н е - м у з ы к а н т ы
      (поют)
      Как меняется погода,
      Как меняются листы,
      Что зимою отпадают,
      А весной опять живут,
      Так и мы меняем танцы
      И в коленцах и в каданце;
      Переменчивость у женщин
      Не диковина давно.
      Да здравствуют рехидоры Дагансо,
      По виду пальмы, хоть в душе дубы!
      (Пляшут)
      X а р р е т е
      Хороший стих, ей-богу!
      У м и л ь о с
      И со смыслом.
      Б е р р о к а л ь
      Я напечатаю, чтобы осталось
      Воспоминание о нас в века
      Веков, аминь.
      Б а к а л а в р
      Молчите, если можно.
      Ц ы г а н е - м у з ы к а н т ы
      (поют)
      Многие вам лета!
      В кругообращеньи
      Пусть для вас счастливо
      Дни бегут за днями.
      Чтобы вам на свете
      Жить и не стареть,
      А вашим садочкам
      Вечно зеленеть.
      Бури-непогоды
      Пусть несутся мимо,
      Пусть вас обвевают
      Нежные зефиры.
      Да здравствуют рехидоры Дагансо,
      По виду пальмы, хоть в душе дубы!
      Б а к а л а в р
      Мне, в частности, не нравится припев.
      А вообще недурно.
      Б е р р о к а л ь
      Помолчите!