Сестры Сент-Джеймс (№3) - Мы так не договаривались

— Нравится? — тихо спросил он.

Она кивнула, не в силах ни отвечать, ни отвести глаз.

— Тебе страшно? Леора покачала головой.

— Не так, как ты мог такое подумать, — шепнула она.

Он улыбнулся, вздохнув свободно в первый раз с той минуты, как ему пришла в голову мысль создать в комнате интимную обстановку. Потом сделал приглашающий жест:

— Не присоединишься ко мне?

Леора замерла в нерешительности. Уверенность его жеста, нежность низкого голоса призывали ее довериться этому мужчине. Она шагнула к нему, и ее пальцы легли в его ладонь, словно нашли наконец родной дом. Он тихонько потянул на себя их сплетенные руки, и Леора послушно опустилась рядом с ним на ковер.

— Огонь и ты, — шепнул он, проводя свободной ладонью по блестящему шелку ее волос.

Его рука замерла на ее затылке, он осторожно притянул Леору к себе, больше не в силах терпеть искушения ее манящих губ. Когда ее розовый язычок знакомым нервным движением скользнул по нежным изгибам рта, Макс едва не застонал от нестерпимого желания. В Леоре все дышало чувственной невинностью. Она затрагивала самую глубину его души, вызывая такую нежность, какой он прежде не испытывал ни к чему и ни к кому другому.

Леора прочитала в его глазах желание. Она чувствовала, как его тепло обволакивает ее тело, заставляя его расслабиться и стать податливым.

— Поцелуй меня, — выдохнула она, мечтая о его прикосновении. — Я хочу этого.

Макс, как будто только и ждал призыва, наклонился к ней. У нее такие сладкие губы, а он не привык обходиться без десерта. Он вкушал. Он смаковал. Он растягивал удовольствие. Очень нежно, очень медленно его руки прижимали ее все ближе, пока наконец он не опустился спиной на подушки, заключив Леору в кольцо рук. Леора уткнулась в его грудь, прильнула сильнее. Ей хотелось быть ближе к нему, обнимать крепче, ощущать еще более тесную связь с ним.

— Макс! — простонала она, прислушиваясь к незнакомому чувству, охватившему ее, странному, почти болезненному томлению.

Макс поднял голову, всмотрелся в ее лицо. Он бы не простил себе, если бы напугал ее силой своей страсти.

— Скажи, чего ты хочешь, — шепнул он, не решаясь продолжить свои ласки.

— Не знаю, — едва слышно отозвалась она, теряясь в неизведанных ощущениях.

Ей не с чем было сравнивать, не на что опереться, кроме чисто теоретических знаний. Леора не ожидала столь сильных реакций своего тела на его прикосновения. Новый страх забрезжил в самых дальних уголках сознания. Она не в силах была вынести мысль, что не сумеет стать женщиной, достойной Макса. Она так хотела доставить ему удовольствие, но совсем не знала — как.

— Я не знаю, — повторила она с мукой в голосе, и все терзавшие Леору сомнения чередой промелькнули на ее лице.

Руки Макса дрогнули на ее тонкой талии. Он терял силы, сражаясь с желанием, когтями вцепившимся в него, словно безжалостный хищник. Никогда еще самообладание не давалось ему с таким трудом. Он собирался лишь приоткрыть перед ней сладостный мир, который однажды будет принадлежать им, но боялся все испортить.

— Извини, малышка, — шепнул он. Ему хотелось зажмуриться, чтобы не видеть страха, выплескивающегося из ее глаз. — Я не хотел торопиться. Правда. Скорее я отрублю себе руку, чем обижу тебя.

— Я не боюсь, — сказала Леора и прикоснулась к его лицу, будто подтверждая этим жестом свои слова. — Не тебя. Честно, — быстро добавила она в ответ на его недоверчивый взгляд. Не увидев в его лице облегчения, она сделала то, чего никогда не ожидала от самой себя. Взяла его руку, оторвав ее от себя и стараясь не обращать внимания на озноб, пробежавший по телу, когда его тепло исчезло. А потом, поймав его ладонь, опустила на свою грудь. — Я н-не тебя б-боюсь, Макс. Притронься ко мне. Я п-просто хочу чего-то м-мне неизвестного. Я н-не знаю, как д-доставить тебе радость.

Макс вглядывался в ее повлажневшие глаза, свидетельствующие о том, что слезы уже близко.

— Как доставить радость мне? — Он провел по ее груди нежными, теплыми пальцами, а потом поднес ладонь к ее лицу, к губам, слегка припухшим от его поцелуя. — Ты доставляешь мне радость уже тем, что разрешаешь обнимать тебя. Ты доставляешь мне радость всякий раз, когда улыбаешься. Когда твой голосок спотыкается, говоря о том, что ты нервничаешь и напугана, но все равно стараешься быть храброй. В тебе нет ничего, что не доставляло бы мне радость.

Леора улыбнулась. Его слова тронули ее до слез. Никогда больше она не будет испытывать рядом с ним страха! Просто не сможет. У этого человека слишком чуткая душа, слишком любящее сердце, чтобы он мог обидеть ее или причинить ей зло.

Макс не хитрил и не преувеличивал в том, что сказал Леоре. Он был бы счастлив даже ее пассивной реакции на его близость. Сейчас, видя в ее глазах вспыхнувшее желание, он вдруг осознал, что ее страх был извечным женским страхом перед первым в ее жизни мужчиной. Но она хотела, чтобы он научил ее не только получать, но и дарить удовольствие.

— Ты самое настоящее чудо.

— Это означает — »да» или «нет»?

Макс рассмеялся и приподнял ее подбородок кончиком пальца.

— «Да», но не на сегодня. — Он прильнул к ее губам в поцелуе, позволив языку проскользнуть между ее полураскрытыми губами сладким обещанием ожидающей их страсти. Она следовала за ним, сначала очень робко, но с готовностью, которую он ощущал не только губами, но и всем телом. Когда Макс поднял голову, они оба тяжело дышали.

— Зачем ждать? Я хочу сейчас.

Он провел пальцем по ее губам, дразняще задержался в приподнятых уголках.

— Я хочу быть уверенным. Если завтра ты проснешься с тем же желанием, если не будешь жалеть об этих словах, тогда, значит, это нужно и тебе, и мне. — Макс остановил протест, приложив к ее губам палец. — Я хочу тебя. Я ни одну женщину в жизни не хотел так, как тебя. Я тебя не обижу. Неважно, чего требует мое тело. Я не согласен взять сейчас то, что ты предлагаешь только потому, что впервые узнаешь вкус секса. Мне нужно больше. Очень нужно. Как и тебе. — Не отрывая взгляда от Леоры, он приложил ладонь к ее щеке. — Ты понимаешь, о чем я говорю? Я верю тебе так, как не доверял ни одной женщине — и очень немногим мужчинам. И я не стану рисковать этой верой ради одного мгновения страсти. — Макс смолк, испытывающе глядя в лицо Леоры. Он никогда еще не говорил таких слов женщине, никогда не открывал своей души так, как сделал это сейчас. И никогда бы не пошел на это ни с кем, кроме Леоры.

Леора уловила его напряжение, созвучное ее собственному. Если она просто отдавалась своим ощущениям, то Макс думал за двоих. Она доверилась физически сильному человеку, но даже представить себе не могла щедрость его души. Любой другой на его месте воспользовался бы подвернувшимся случаем, не задумываясь о последствиях.

— Как ты думаешь, шоколад еще не остыл? — спросила она, пытаясь как-то разрядить обстановку.

— Сейчас узнаем, — сказал он и, приподняв Леору, усадил ее рядышком, подоткнув поудобнее подушки. А потом наполнил обе чашки.

— Пойду принесу миску для поп-корна, — пробормотала, отрываясь от подушек, Леора.

Макс одобрительно кивнул.

— Я всегда знал, что ты умница, моя маленькая фея.

Она мягко рассмеялась, испытывая необыкновенный душевный покой. Завтра утром она проснется, и сожалений не будет — ни о том, чего между ними не произошло, ни о том, что произойдет в будущем.

Глава 8

— Я вижу, наши вкусы совпадают, — отметил Макс. Откинувшись на подушки, он следил, как Леора с удовольствием поглощает воздушную кукурузу. — Наверное, твоя семья была похожа на мою.

Пальцы Леоры замерли на полпути ко рту, и она, пряча от Макса лицо, чуть заметно наклонила голову.

— Вряд ли. Во всяком случае, не моя родная семья, — глухо отозвалась она.

Макс нахмурился, уловив внезапное напряжение в ее голосе. И такую реакцию он замечал не впервые. Он подался вперед, накрыл ее ладонь своею.

— Посмотри на меня, Леора. — Он дождался, пока она исполнит его просьбу. — Скажи, что не так? Всякий раз, когда я заговариваю о твоей семье, ты уходишь в себя. Что происходит? Я задаю вопросы, которых, на твой взгляд, не имею права задавать, или же я задеваю за живое?

Леора смотрела в глаза Макса и думала о том, что хочет, чтобы он все знал. Если они стремятся к близости, между ними не должно оставаться никаких тайн.

— Ты задеваешь за живое, — медленно, стараясь не заикаться, произнесла она. Леора высвободила руку и стряхнула упавшие на одежду зерна поп-корна. — Это связано с теми двумя приступами паники, которые ты видел. И это относится к раннему детству, до моего удрчерения. — Она искоса взглянула на него и отвернулась. До сих пор выпадали моменты, когда Леора гадала — не сделала ли она чего-нибудь ужасного, чем заслужила физическое насилие, ставшее нормой ее жизни до того, как на ее пути появились приемные родители. Конечно, она и сама понимала, что это не так, и все же… Макс нахмурился, чувствуя, как тяжело дается ей это признание. Ему всегда была ненавистна жестокость в любом проявлении, но, направленная на невинных, беззащитных детей, она превращалась в преступление, которому не смог бы найти оправдание ни один разумный человек. Он вглядывался в ее милое лицо, пытался прочитать, что скрывается за этим грустным взглядом; он искал нужные слова, а самому хотелось лишь одного — обнять ее покрепче и заставить поверить, что больше никто и никогда не причинит ей такую боль, не вызовет в ней такой страх.

— Это был твой отец, твой родной отец? — спросил Макс наконец. — Это он научил тебя бояться мужчин? — Он запнулся, сам ужасаясь вопросам, что срывались с его языка. — Отец обидел тебя?

Леора кивнула и, кинув на него еще один быстрый взгляд, снова отвернулась.

Максу удалось обуздать свою ярость. В ее глазах он заметил стыд, опасение, что он может обвинить ее.

— Меня забрали у родителей, когда мне было двенадцать. С тех пор я с ними не встречалась. — Она подняла голову. — Я не хочу их видеть. — В ожидании приговора Леора собрала всю свою волю в кулак.

— А мать не попыталась тебя защитить? Попросить у кого-нибудь помощи?

Леора покачала головой, на этот раз даже не взглянув на него. Его бесстрастный тон так отличался от полного чувств голоса, к которому она привыкла.

Макс, только ради Леоры усмиряя свой гнев, осторожно потянулся к ней, обхватил ее хрупкие плечи, прижал к себе. Ее напряжение он ощущал каждой своей клеточкой.

— У тебя нет причин искать встречи с ними. Судя по тому, что ты рассказывала о приемных родителях, тебе и не нужен больше никто из родственников, кроме Лоррейн с Джеффри и твоих сестер. — Макс приподнял ее лицо, заставив посмотреть себе в глаза. Он не хотел, чтобы она сомневалась в его словах или пряталась от них. — Такие люди, как твой отец, не заслуживают иметь детей, и мне чертовски жаль, что тебе пришлось из-за них перенести столько страданий.

— Но он был болен, — возразила Леора, повторяя то, в чем пытался ее убедить врач.

— И что? Это его извиняет? — Он убрал с ее лба шелковистую прядь. — По мне, так ничуть. Болен человек или здоров, но он не имеет права оскорблять и терроризировать другого человека, тем более ребенка. Ничто, никакая болезнь не может оправдать подобной жестокости. Ты не в силах забыть того, что случилось, и не в силах с этим жить. — Макс нежно коснулся ее щеки.

Леора смотрела на него, не отрываясь. Его слова, в которых было столько правды, поразили ее. Казалось, он сумел заглянуть внутрь ее и прочитал ее мятущиеся мысли. Но он понял. Леора не знала, как ему это удалось, но он понял то, что она не сумела объяснить ни врачу, ни своим родным.

— Что же мне делать?

— Солнышко, у меня нет на это ответа. Я бы многое отдал, чтобы его иметь. Но я точно знаю, что самые ужасные вещи в моей жизни обретали ценность, если мне удавалось взглянуть на событие со стороны и понять, что оно значит для меня или для близких мне людей.

— И что тогда?

— Тогда я мог направить свою боль, свой гнев или разочарование в другое русло. А когда я занят, когда я делаю что-то, я уже не страдаю от того, чего нельзя изменить. А значит — ад в моей душе постепенно исчезает. Я не забываю, но я учусь. И потеря становится моим приобретением.

Леора вся обратилась в слух. Ее истерзанное сердце впитывало слова Макса, как живительный бальзам, от которого затягивались открытые раны. С самого детства она не могла погасить адское пламя, опаляющее смрадным дыханием ее существование.

— А я все эти годы отгораживалась от того, что произошло.

Он кивнул, но ничего не ответил. Ответы ей придется найти самостоятельно. Но он мог помочь хотя бы тем, что находится радом. И Макс, терпеливо ожидая, не выпускал ее из объятий.

— Я не сумела обратить все это себе на пользу. Моя боль просто висела у меня на шее тяжким грузом все эти годы.

Он чувствовал, как с каждым словом тает ее. напряжение. Стыд уступал место пониманию. Горечь — уверенности. Его переполняла гордость за нее, за ее мужество, за ее стойкость. Ему хотелось подбодрить ее улыбкой, но он не пошевелился, ничего не сказал, боясь спугнуть минуту искренности.

— Интересно, как это бывает у других. Испытывают ли они то же, что испытывала я?

Макс отметил прошедшее время, но промолчал.

Леора прикоснулась к его лицу, обвела резко очерченные скулы, подбородок.

Он заговорил, наслаждаясь нежной лаской ее пальцев:

— В нашем городе есть центр социальной помощи для женщин и детей, подверженных насилию в семье. Если тебе захочется съездить туда, я поеду с тобой.

— Правда? — шепнула Леора. Она не была уверена, что готова к такому шагу, но уже и не отрицала его, как сделала бы это раньше. Ей нужно было превозмочь долгие годы страданий и боли. Сегодня благодаря Максу, с его помощью, она сделала первый шаг.

Он наконец улыбнулся, глядя на нее с нежностью.

— Конечно, поеду… когда ты будешь к этому готова. А если тебе не захочется туда обращаться — ничего страшного. Есть много других способов помочь тебе, и мы найдем их.

Леоре казалось, что она добралась до последних звеньев страшной цепи, так долго не позволявшей ей выбраться из ада. Ноэль когда-то подарила ей историю про сказочных существ, способных сражаться с демонами страха. Детская фантазия служила ей защитой, рассеивая непроглядный мрак ее сознания. Но теперь у нее был и другой, более надежный защитник. Реальный, сильный и готовый поддерживать Леору в поисках будущего.

Ее губы дрогнули в ответной улыбке. Тонкие пальчики пробежали по его губам. Она считала, что отдает себя во власть чудовища, а нашла в нем заботливого и нежного друга.

— Не знаю, чем я заслужила тебя, Максимилиан Силвер, но я этому очень рада.

Он отозвался глубоким смехом и крепко прижал к себе. Одной своей улыбкой Леора делала мир ярче.

— Я тоже. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Его тело отозвалось мгновенно, но это нисколько сейчас не беспокоило Макса. Он готов был выносить муку неудовлетворенного желания за ту радость, что принесло ему душевное единение с Леорой.

Леора стремительно шла по коридору в сторону конструкторского бюро, проглядывая на ходу результаты тестов. Пока что Макс был доволен испытаниями. Двигатель прошел еще один рубеж, прежде доставлявший уйму хлопот, и Макс послал ее к Тео — передать последние данные. Леора уже подошла к нужной двери, но громкий голос Тео заставил ее замереть на месте.

— Да будь оно все проклято! Сколько еще, по-вашему, я смогу безнаказанно лгать Максу? Он следит за этим двигателем, как за ребенком!

Леора инстинктивно оглянулась по сторонам. Судя по тишине, в кабинетах ни единой души, кроме нее и Тео. Все остальные были на испытаниях. Даже звонки переключали на ее телефон.

— Не знаю, как получится с этими деталями. Вряд ли кто-нибудь сумеет докопаться, что результаты тестов подделаны. Да, полетят, как и все предыдущие, только на этот раз, по-видимому, уже на трассе.

Леора побледнела, прислушиваясь к разговору. Как она могла быть такой легкомысленной? Вчерашний телефонный разговор Тео насторожил ее, и она собиралась рассказать о нем Максу — но забыла. Судя по всему, именно Тео стоял за постоянными неполадками в двигателе. Из ослабевших пальцев выпали листки бумаги и осенними листьями легли у ее ног. Она торопливо принялась собирать их; в пустом помещении едва слышный звук казался ей пушечной канонадой.

— Кто-то сюда идет, — понизив голос, сказал Тео. — Я больше не могу говорить. Встретимся в обычном месте в то же время.

Леора понимала, что в ее распоряжении всего несколько секунд. Бесшумно пробежать на цыпочках по коридору оказалось не так-то просто, но она сумела проскочить ко входу, повернуться и медленным шагом направиться снова к кабинету Тео. Она не отрывала глаз от листка с цифрами и, позаимствовав одну из привычек Ноэль, бормотала себе под нос что-то невнятное, как будто была погружена в чтение и совершенно не замечала окружающей обстановки. Заметив Тео на пороге кабинета, она ничем не выдала своего волнения.

— Ты ко мне, Леора? — спросил Тео. Леора улыбнулась рассеянной, совсем как у Ноэль, улыбкой. Потом сфокусировала взгляд на Тео:

— Макс прислал меня передать вам вот это. — Она протянула ему листки. — Он просил вас заглянуть в цех, если вы выберете время.

Леора заставила себя не отводить взгляда, понимая, что Тео выискивает в ее глазах малейшие признаки того, что она слышала его разговор. Она постаралась стереть с лица все тревожившие ее мысли. Ни за что она не позволит этому человеку предать Макса. Ни за что не обнаружит перед ним свои подозрения и не даст Тео возможности нанести вред ни самому Максу, ни его детищу. Она точно не знала, что делать. Ясно одно — нужно как можно быстрее передать Максу все, что она слышала.

— Мне нужно сделать несколько срочных звонков, так что я вас оставлю. Макс ждет вашего мнения, — Леора пошла к себе, чувствуя спиной пристальный взгляд Тео. Лишь закрыв за собой дверь кабинета Макса, она смогла вздохнуть с облегчением.

— Так, теперь нужно срочно добраться до Макса, — пробормотала она и поспешила к телефону. Набрала номер, все время прислушиваясь к звукам в коридоре. Удаляющиеся шаги Тео прозвучали для нее божественной музыкой.

— Будьте добры, позовите к телефону Макса, — как можно более спокойным тоном попросила она. Мгновение спустя в трубке раздался голос Макса:

— Да, Леора. Что такое?

— Макс, ты должен пригласить меня на ленч, — выпалила она, помня, что нужно закончить разговор прежде, чем в цехе появится Тео.

— Что случилось, Леора? — Брови Макса взлетели вверх, когда он услышал в ее голосе несвойственную ей настойчивость.

— Макс, доверься мне и не задавай вопросов. Просто пригласи меня на ленч. И постарайся, чтобы это выглядело естественно.

Макс почувствовал, как от тревожного напряжения в голосе Леоры у него самого мучительно сжалось сердце.

— Хорошо, — быстро согласился он. Его внимание привлек скрип открывшейся двери. На пороге стоял Тео и смотрел на него каким-то странным взглядом. «Доверься мне!» Без серьезной причины Леора не выбрала бы именно это слово. — Не волнуйся о том, что сказал Эндерман, Леора. Я сам с этим разберусь, — протянул он. — Поговорим за ленчем. Мне нужно выбраться отсюда, немного передохнуть.

— О чем ты, Макс?! — Леора нахмурилась. Эндерман был их поставщиком, одним из тех немногих, кто не был связан с дефектными деталями.

— Хорошим секретаршам не положено спорить с начальством. Можешь рассматривать этот ленч как премию за то, что терпишь мой кошмарный характер.

Леора поняла наконец, в чем дело. Это ж надо свалять такого дурака. Макс явно старался завуалировать их разговор. Мата Хари из нее вышла неважная.

— В двенадцать встретимся на стоянке.

Макс повесил трубку и посмотрел на часы. Еще целый час.

Леора поняла, что Макс и сам кое о чем догадывался. Иначе в его поведении не было бы смысла. Видимо, Тео появился в цехе раньше, чем она ожидала. Она снова вздохнула, проклиная все, что случайно услышала, и в то же время радуясь возможности помочь Максу хоть немного. Этот двигатель так много для него значил; он уже стоил жизни самому близкому другу Макса. Ей претила мысль о том, что Тео замешан в саботаже, но другого объяснения этим странным телефонным разговорам она найти не могла.

Так она напрямик и сказала Максу чуть больше часа спустя, когда они, наконец, оказались наедине в кабинке ресторанного зала.

Макс хмурился и мрачнел по ходу ее рассказа. Какое-то время оба молчали.

— Откуда у тебя появилась уверенность, что Тео в этом замешан? Мы даже не нашли доказательств того, что саботаж вообще имел место на заводе. — Он вдруг припомнил о своих собственных подозрениях. Телефонные звонки в Детройт ничего нового не дали. И он заставил себя поверить Тео. Теперь он засомневался, не было ли это решение слишком поспешным.

Леора смотрела на него и не узнавала вчерашнего нежного, внимательного Макса. Сейчас он был совсем другим. Он казался жестким, готовым к схватке.

— Я н-не знаю… не ув-верена, что права. Н-но я точно знаю, что услышала неприятные вещи. Я еще с-слишком мало здесь работаю, чтобы все расставить по местам, если в-вообще есть что расставлять. Н-но что-то происходит нехорошее, это точно.

Макс следил за ней, за тем, как напряженно она держится, как взволнованно говорит. Сопротивление всегда давалось Леоре нелегко, но ради него она готова была выстоять в борьбе с собственными страхами. Уже одна эта мысль заставила его наклониться к ней через стол и взять ее руки в свои.

— Пожалуйста, не нужно так переживать. Я внимательно выслушаю тебя, все — до последнего слова. Давай, сделай глубокий вдох и расскажи мне все по порядку, только медленно. Старайся не думать, в чем там дело, просто передай мне то, что тебе известно.

Леора послушалась, в душе проклиная свое заикание, и сделала все, чтобы успокоиться. Она должна успокоиться, чтобы помочь Максу! Она не может бросить его в беде. Страх постепенно отпускал ее.

— Вот и хорошо, малышка. Еще один вдох, к ты в порядке.

Ей действительно стало лучше. Он ободряюще улыбнулся:

— Отлично. Итак — что ты услышала?

Леора медленно и как могла точно пересказала оба телефонных разговора. Она все время чувствовала успокаивающие руки Макса на своих ладонях, хотя его лицо все больше мрачнело, и к концу ее рассказа он уже едва сдерживал эмоции.

— Вот и все, — наконец произнесла она и повернула свою руку так, чтобы их ладони встретились.

— Я бы собственную жизнь поставил на карту, до того я верил Тео. Но в последние дни у меня тоже появились подозрения.

Леоре хотелось спросить, что за подозрения, но она промолчала.

— Возможно, я что-то не так поняла.

— Возможно. Но Тео явно солгал мне насчет встречи в Детройте с каким-то несуществующим поставщиком. Я было подумал, что он познакомился там с женщиной…

— Ты поймал его на лжи? И он это знает?

— Нет. Я не ловил его на слове. Он вернулся на день позже, чем было запланировано. Я бы не обратил на это внимания, если бы не знал, как он беспокоится о своей дочурке. С момента ее рождения он ни одной ночи не провел вне дома. Кроме того, причина его задержки прозвучала как-то неправдоподобно, и он все время прятал от меня глаза. Я посчитал, что у него проблемы с Джилл. Отсюда и мой вывод насчет другой женщины. Оказывается, все не так. Я звонил в Детройт, в гостиницу, где у него был заказан номер и где, по его словам, он встречался с поставщиком. Там мне подтвердили его слова — насколько возможно, во всяком случае.

Леора с сомнением наклонила голову.

— Может, дело все-таки в женщине, а поставщик — удобное прикрытие?

Макс покачал головой.

— Нет, не думаю. Это на него совершенно не похоже. Стрейк — тот да, действительно был ловеласом, а Тео — никогда. Во-первых, он для этого слишком замкнут, а во-вторых, слишком погружен в работу. Кроме того, он обожает свою дочку, так что вряд ли рискнул бы завести роман на стороне. Ведь узнай об этом Джилл, она бы развелась с ним и забрала девочку. — Макс замолчал, глядя куда-то мимо Леоры и думая о человеке, которого считал своим другом. — Я знал о его денежных затруднениях из-за операций Кристи. Знал и о том, что он где-то подрабатывает. Меня это не волновало, поскольку не отражалось на его работе здесь. Я даже восхищался его силой воли и мужеством, ведь он все это делал ради дочки. Черт побери, ну почему он не обратился за помощью прямо ко мне?!

Леора нахмурилась, вспомнив то, что рассказывал ей Макс о маленькой дочке Тео.

— Ты считаешь, что он мог решиться на предательство из-за денег?

— Этот двигатель в нужных руках — все равно что неограниченный банковский счет.

— Но как же патент?

— А что патент? Парочка-другая незначительных изменений в чертежах — и, считай, дело сделано.

Леоре казалось, что она понимает всю сложность возникшей проблемы. Но, оказывается, над Максом нависла куда более серьезная опасность.

— И что теперь делать?

— Если бы я знал. Разоблачить Тео не составит труда, но имя покупателя информации мы, конечно, не узнаем. Мне нужно точно знать, как далеко зашел Тео. Сколько сведений он уже продал? Вполне вероятно, что кто-то параллельно с нами проводит те же самые испытания, только с гораздо более обнадеживающими результатами.

— Тогда найми кого-то следить за ним.

Профессиональный детектив может раскрыть очень много. Если действовать с умом, то Тео ни о чем не догадается. Он сам приведет к покупателю.

Изумленный осведомленностью Леоры, Макс несколько мгновений молчал.

— Откуда тебе известны такие вещи?

— Фирма моего зятя специализируется на промышленном и торговом шпионаже и саботаже. — Она запнулась. — Я могу ему позвонить или дать тебе его координаты. Он отлично работает, Макс. У него обширная клиентура. Впрочем, ты, наверное, предпочитаешь воспользоваться услугами какого-нибудь местного детективного агентства. Или с этим справятся и сотрудники твоей службы безопасности?

Макс выпустил ее руку и откинулся на спинку, обдумывая предложение Леоры.

— Мои сотрудники для такого рода работы не годятся. Я уже нанимал детективов, и они ровным счетом ничего не обнаружили. Но тогда ставки были не так высоки.

Леора промолчала.

— Я не знаю никого, кому я мог бы доверить свою фирму, а мне именно это и придется сделать — в буквальном смысле. Я ведь взял ссуду под этот двигатель. Когда эта мысль впервые пришла мне в голову, я даже не предполагал, сколько времени займет работа. Мне и сейчас неясно, почему у меня так долго ничего не получается. Короче, сейчас я уже в той ситуации, когда нужно выбирать — либо ловить рыбку, либо сматывать удочки. Сдаваться не в моем стиле, так что…

Его взгляд на несколько секунд ушел от Леоры, Макс словно смотрел в глубь себя. Смерть Стрейка по-прежнему лежала на его душе тяжелым грузом, а полиция так и не продвинулась в своем расследовании. Теперь, когда выяснилось, что Тео, похоже, имел какое-то отношение к неудачам с двигателем, вопросы, один страшнее другого, снова замелькали в сознании Макса. Тео с самого начала стремился работать вместе с ним и Стрейком. Именно Стрейк возражал против этого, убеждая Макса, что им больше никто не нужен. И не успело еще остыть тело Стрейка, как Тео появился на заводе и предложил свои услуги, сразу намекнув, что со временем хотел бы стать компаньоном фирмы.

— Что такое, Макс?

Макс перевел взгляд на встревоженное лицо Леоры:

— Я ведь рассказывал тебе о Стрейке, верно?

— Немножко.

— Полиция считает его смерть несчастным случаем. Расследование, конечно, провели, но ничто не указывало на то, что авария была заранее спланирована. И причину катастрофы тоже не смогли обнаружить. Двигатель действительно взорвался, но автомобиль до этого здорово искорежило. Он перевернулся восемь раз, прежде чем загорелся прямо на поле, внутри крута. А потом уже раздался взрыв. Все мы видели, как Стрейк пытался выбраться наружу. Леора даже представить себе не могла, что водитель был жив до момента взрыва.

— Какой кошмар, — пробормотала она, понимая, что никакие слова не принесут Максу утешения.

— Полицейские заявили, что это была ошибка водителя. Но я-то знаю Стройка. Я видел, как он выигрывал гонки, едва держась на ногах после бессонной ночи, проведенной в баре. Когда он садился за руль, у него не было нервов, одни только молниеносные рефлексы, ни разу его не подводившие. Черт возьми, да он один-единственный раз попал в аварию, когда возник общий завал на трассе и ему просто некуда было свернуть. Ну не мог он совершить ошибки, достойной новичка!

— Ты думаешь, что кто-то специально подстроил его гибель в тот день? — в ужасе прошептала она.

— Я не знаю, что и думать. У меня в голове до сих пор не укладывается то, что случилось тогда.

— Неужели Тео замешан в убийстве? Макс перевел на нее глаза, во взгляде которых смешались горечь и гнев.

— Если это так, то самое меньшее, на что он может рассчитывать, — это провести остаток дней в тюрьме. Я лично об этом позабочусь.

— Позволь Киллиану помочь тебе, — настойчиво произнесла Леора. — Я точно знаю, что на него можно положиться.

— Ты действительно настолько в него веришь?

— Я настолько верю в свою сестру, — уверенно заявила она. — Силк вышла за него замуж, и это лучшая рекомендация для Киллиана. Да и мой приемный отец о нем очень высокого мнения, а они уже много лет сотрудничают.

Макс наклонился, взял ее руку и поднес к губам. Поцеловал середину ладони, а потом отдельно каждый пальчик.

— Как выразить мне свою благодарность?

— За что? — тихо спросила она, тронутая нежной лаской и таким же нежным взглядом Макса.

— За то, что волнуешься обо мне. За то, что не побоялась все мне рассказать, даже не зная, как я это восприму. За то, что подсказала, с чего начать. За то, что выслушала. За то, что предложила помощь.

— Ты сделал для меня то же самое… вчера вечером, — напомнила она.

Он улыбнулся, довольный, что она так восприняла его усилия.