Скипетр милосердия (№1) - Проклятие низвергнутого бога

— Аворнийцы убедились, что они не в силах победить короля Дагиперта, — ответил посланник по имени Клаффо в тон королеве. — Наш король считает, что Фервингия и Аворнис должны заключить мир на вечные времена. Свадьба короля Аворниса и принцессы Ромилды, как было решено прежде, скрепит это соглашение.

Ланиусу эта идея уже не казалась такой безумной, как несколько лет назад. Если у Ромилды миловидное лицо и складная фигура, он готов был подумать об этом. Но его мать произнесла только одно короткое слово «нет».

— Король Дагиперт передал, что вы пожалеете в случае отказа, — предупредил Клаффо.

— Нет, — повторила Серфия, — передай Дагиперту, что, в случае свадьбы, мои сожаления были бы еще горше.

— Я передам ему, — мрачно ответил Клаффо. — Но вы пожалеете.

После его ухода Ланиус обратился к матери:

— Мама, я бы смог…

— Нет, — в очередной раз повторила королева Серфия. — Развлекаться со служанками — это одно. — Ланиус не знал, куда спрятать глаза, залившись краской. Мать продолжала: — А выбрать для себя королеву — совсем другое, и я не желаю, чтобы твоим тестем был фервинг. Я совершала ошибки, но я не собираюсь продавать Аворнис Фервингии. Ты понимаешь меня?

— Да, мама. — Ланиусу не всегда казалось, что его мать разумно управляет Аворнисом. Будь он взрослым, он часто поступал бы иначе. Но на этот раз он не стал с ней спорить. Женитьба на Ромилде означала бы союз с Фервингией, и нетрудно догадаться, кто бы тогда правил бал.

— Вот и хорошо, — отозвалась королева. — Дагиперту не проникнуть сюда. Мы видим, что происходит за воротами города, но рано или поздно у его солдат закончится продовольствие. То, что они творят в деревнях, только приближает это время. Тогда им останется только возвратиться домой.

— Ты права, — кивнул мальчик. — Но я хотел бы, чтобы они покинули страну как можно скорее.

— Я тоже, — призналась Серфия. — Только не знаю, как заставить их уйти. Если можешь что-то предложить, буду рада выслушать тебя.

Ее голос звучал искренне. Ланиус задумался. Он даже нахмурился от напряжения, но не смог ничего придумать и покачал головой:

— Нет, мама. Я очень бы хотел придумать что-нибудь. Но не могу.

— Итак, что мы можем сделать? — произнес Грас.

— Что мы можем сделать? — повторил Никатор дрожащим от возбуждения голосом. — У нас прекрасный шанс насолить Дагиперту, вот что.

— Так и поступим, но это только шанс, ничего больше. Нам придется хорошо потрудиться.

Он обернулся и посмотрел назад. На речных галерах и небольших судах, поднимавшихся с юга вверх по Асопусу вслед за «Крокодилом», теперь было достаточно солдат. Вместе с моряками с флотилии они могли дать Дагиперту и фервингам настоящий бой. Он надеялся на это. До сих пор никто не мог помешать захватчикам.

Никатор сказал:

— У фервингов все равно больше солдат, чем у нас.

— Знаю, — кивнул командор. — Но мы можем уравнять наши шансы, высаживая солдат в нужное время и подбирая их назад в случае неудачи. Когда мы сражаемся с противником, у которого нет своих кораблей, наши становятся плавающей крепостью.

— Нам стоило прибегнуть к этому раньше. После того как Корвус разбил наши надежды, мы не имеем права на ошибку.

Грасу нечего было возразить, слова Никатора были чистой правдой. Он приказал рулевому:

— Навались на весла. Мы направляемся к столице. — И обратился к боцману: — Подними на мачту сигнал «Следуй за мной».

Фервинги усвоили часть преподанного им урока. Они больше не разбивали свои лагеря на берегу и там, где могли быть застигнуты с реки. Но Фервингия была холмистой страной, окруженной горами. Ее реки не были судоходными, поэтому фервинги не представляли возможностей аворнийской флотилии. А Грас собирался им продемонстрировать их. Он заметил большую группу фервингов, почти полк, Двигавшийся к основным частям, что расположились под стенами Аворниса. Солдаты шли, свободно разбредясь и никого не опасаясь. Да и кто осмелится потревожить их в этой стране?

Речные галеры подошли поближе к берегу, подняв ил и гальку. Солдаты спрыгнули за борт и ринулись на захватчиков.

Фервинги не смогли сдержать крики изумления, но не испуга. Воины Дагиперта часто побеждали аворнийцев в открытом бою и, без сомнения, надеялись побить их и сейчас. Однако Грас надеялся, что на этот раз удача будет на стороне Аворниса. Не торопясь, фервинги построились в боевую линию в четверти мили от Асопуса. Моряки и солдаты, сойдя с галер, теперь могли сразиться с ними на земле.

— Ты готов стать героем? — Никатор сделал несколько колющих движений воображаемой саблей в воздухе. — И порезать их на мелкие кусочки?

— Я буду воевать, как всегда, — ответил командор. — Но я в первую очередь — моряк, а не солдат. Если бы не необходимость, в жизни не стал бы этим заниматься. — Он вытянул руку в сторону друга: — Однако я не вижу тебя среди желающих сразиться с фервингами.

— Я? Я — старик. — Никатор покачал головой. На самом деле до этого было далеко. Он все еще очень неплохо владел шпагой. — Меня не волнует слава. Это твоя работа, командир.

— Если солдаты и матросы побьют фервингов, я буду героем, — ответил Грас. — Если нет — последним идиотом.

Аворнийцы, перестроившись в боевое каре, двинулись на солдат Дагиперта. Они превосходили противника числом и смогли обогнуть их с обеих сторон. Фервинги постарались вытянуть линию обороны, но добились только того, что один их солдат оказался против нескольких аворнийцев.

После того как их оборона была разорвана, события начали стремительно развиваться. Сопротивление фервингов было сломлено, и они кинулись врассыпную. Но их попытки уйти от аворнийцев оказались напрасны. С яростными криками бросались те на врагов, вонзая в них шпаги. Нескольким фервингам удалось оторваться от преследователей и укрыться под защитой деревьев, подальше от реки.

— Труби «общий сбор», — приказал Грас трубачу. — Я не хочу, чтобы они углублялись в лес.

Когда прозвучал звук горна, эхом ему отозвались горны с других кораблей флотилии. Командор надеялся, что аворнийцы услышат его команду и вернутся. Столько славных побед было упущено из-за того, что армия не могла вовремя остановиться! К счастью, не на этот раз.

Грас сжал кулак и поднял его с молчаливым торжеством, приветствуя возвращавшихся солдат.

— Молодцы! — прокричал он, когда они подошли достаточно близко, чтобы услышать его. — Теперь мы продолжим свой путь по реке, чтобы потом еще раз сразиться с ними.

Аворнийцы ликовали, возвращаясь на корабли. Последнее время у них было не так много поводов для радости. Грас давно не видел своих солдат, настолько воодушевленных победой. Он махнул рукой боцману, и тот скомандовал:

— Весла на воду!

«Крокодил» отчалил от берега и отправился дальше по Асопусу. А Грас продолжал выглядывать фервингов на берегу реки. В тот же день он еще раз высадил солдат и моряков на берег, чтобы атаковать отряды фервингов, которые рыскали здесь без малейшего страха быть застигнутыми врасплох. Аворнийцы наказали захватчиков и вернулись на корабли.

— Это здорово, — сказал Никатор. — Однако поздно или рано они поймут, что происходит.

Но на это ушло больше времени, чем им казалось. На следующий день аворнийцы дважды вступали в бой с солдатами Дагиперта, легко и решительно побеждая их. Спустя день Грас приметил еще один отряд у самого берега реки. Казалось, солдаты не обращали никакого внимания на проплывавшие мимо галеры.

— Побьем их еще раз, капитан?

Грас покачал головой, и Никатор удивленно заморгал. Тогда командор показал в сторону деревьев невдалеке от места, где расположились фервинги.

— Что мы будем делать, если в тех зарослях скрываются лучники? — спросил он. — Так Дагиперт подловил Корвуса. Что помешает ему повторить этот трюк?

Никатор задумчиво почесал подбородок.

— Скорее всего, ты прав. Мы так их и оставим?

— Да. Может быть, мы упускаем хороший шанс. Но галеры здесь, прежде всего для того, чтобы не давать фервингам успокаиваться. Пока у нас недостаточно сил справиться с ними окончательно, и мы не имеем права рисковать нашими солдатами.

Никатор подумал еще немного и кивнул.

10

КОРОЛЬ ЛАНИУС выглядывал из окна одной из дворцовых башен.

— На этот раз они действительно отступают, — заметил он.

— Да, ваше величество, мне тоже так кажется, — согласился с ним Лептурус. — Давно пора.

— Им так и не удалось захватить столиц, — с гордостью произнес мальчик.

Командир королевской гвардии кивнул, но его глаза остались печальны — как всегда.

— Да, не смогли, — сказал он. — Но они разграбили все вокруг, а то, что не смогли унести, разрушили или сожгли. Северо-запад страны еще не скоро оправится, как и наша армия.

— Это вина Корвуса, — сказал Ланиус, — и его брата.

— И Граса, — добавил Лептурус.

— Да, возможно, и Граса, — кивнул Ланиус. — Ведь это он поссорился с Кораксом. — Ланиус поддел сандалией серый камушек.

— Пожалуй, — кивнул старый гвардеец. — И Грас здорово помог нам, когда они осадили столицу.

— Ты не можешь сказать этого о Корвусе, — заметил юный король. — С тех пор как граф прибыл в столицу Аворниса, он только ворчит и предлагает разные глупости.

Лептурус пробормотал себе под нос:

— Это не так плохо, пока он находится здесь.

— Он доставил королевству множество неприятностей. Пожалуй, не стоит давать ему шанс принести больше, не так ли? Позаботься об этом, Лептурус.

— Я займусь этим сейчас же, ваше величество. — И он поспешил вниз по лестнице.

Ланиус одобрительно кивнул вслед его широкой спине. За свою недолгую жизнь он встречал много людей, которые, закрыв за собой дверь, тотчас забывали о своих обещаниях и делали то, что было выгодно им. Но только не Лептурус. Когда он обещал что-нибудь, на него можно было положиться.

К сожалению, не на этот раз. Несколько часов спустя он прислал гвардейца к королю, когда тот, спустившись с башни, сидел в архиве, перебирая свитки, чтобы сообщить:

— Маршал Лептурус просит простить его, ваше величество.

Ланиус тотчас поднял голову от старинных рукописей.

— Что случилось? — спросил он.

— Мы не можем арестовать графа Корвуса, так как его уже нет в столице Аворниса, — продолжил гвардеец. — Похоже, он отправился на юг, как только фервинги ушли на запад, освободив путь. Лептурус просил передать, что он может поднять восстание, если мы попытаемся арестовать его. Стоит ли начинать?

— Нет, — ответил Ланиус, — пусть уходит.

В тот момент это решение показалось ему единственно правильным. Корвус не выступал открыто против королевства Аворнис. Все, что он сделал, — все! — проиграл битву, которую мог и выиграть, прояви он больше благоразумия. Это было плохо, но назвать предательством…

Так казалось королю. Лептурус не пытался спорить с ним. Позже им обоим пришлось не раз пожалеть о своем решении.

Спустя пару дней Ланиус покинул пределы города посмотреть на разрушения, которые оставили после себя фервинги, и пообещать народу сделать все возможное, чтобы помочь им. Юный король знал, что, кроме обещаний, он ничего не может предложить своим подданным. После выплат солдатам государственная казна была почти пуста.

— Мы не можем дождаться, когда вы станете взрослым и начнете править, ваше величество, — слышал он постоянно — Мы так соскучились по твердой мужской руке.

«Как у архипастыря Букко?» — хотел спросить Ланиус. Тогда дела в королевстве шли намного хуже, чем при Серфии. Ланиусу не терпелось, поскорее вырасти, но не потому, что ему казалось, что его мать плохо управляет королевством.

Когда он вернулся в столицу, то рассказал матери об услышанном. Женщина только сжала губы, но тон ее голоса оставался спокойным.

— Да, я знаю об этом. Корвус был для меня поддержкой, но я разочаровалась в нем после его поражения.

— Что ты собираешься делать теперь? — спросил Ланиус.

— Думаю поискать другого помощника, — ответила королева Серфия. — Но кого выбрать?

— Может быть, командора Граса? — предложил мальчик. — Он единственный среди офицеров, кто не выглядит как дурак или плут.

— Я пыталась арестовать его за то, что он отказался перевозить херулсов через реку. Ты думаешь, он забыл об этом?

— Наверняка он с радостью забудет об этом, — сказал Ланиус.

Серфия фыркнула, но, казалось, не могла отогнать от себя какие-то мысли.

— Он не знатен. У него не должно быть дурацких честолюбивых идей, как у Корвуса и Коракса. Он будет нуждаться во мне не меньше, чем я в нем. — Она улыбнулась. — Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится эта идея.

— Будем надеяться, что все получится, — добавил Ланиус.

Улыбка его матери погрустнела.

— Ненавижу искать поддержку у кого бы то ни было, но это неизбежно, если ты — женщина. Но, сын, пожалуй, нам не найти никого лучше.

Когда командор Грас сходил с палубы «Крокодила» на один из причалов столицы Аворниса, моряки плотным кольцом окружили его. Трубачи и барабанщики заиграли военный марш. Казалось, столица с почестями встречает победителя. Так и было на самом деле. Фервинги ушли к себе домой, и командор немало сделал для этого. После войны, в которой полегло больше половины аворнийской армии, каждый, кто отличился, был героем. Это была одна из причин, по которой Грае выбрал моряков для своей свиты. Кроме того, они служили под его командованием и относились к нему лучше, чем люди, не знавшие его.

Музыка зазвучала громче. Никатор разглядывал красные шелковые, расшитые золотом камзолы трубачей и барабанщиков.

— Тебе не хочется носить такой камзол? — спросил он.

— Немного пестровато, на мой взгляд. Взгляни-ка на королевских гвардейцев, которые идут сюда.

Камзолы на гвардейцах были еще ярче, чем у музыкантов. Они были расстегнуты, чтобы показать золоченые кольчуги под ними, которые гармонировали с такими же золочеными шлемами, украшенными пышными султанами. Но, несмотря на весь этот маскарад, гвардейцы казались сильными и мужественными. Маршал Лептурус шагал впереди. Общаясь с командиром королевских гвардейцев прежде, Грас знал, что он действительно был смелым и мужественным. Их глаза встретились, мужчины посмотрели друг на друга оценивающе. Лептурус заговорил первым:

— Добро пожаловать в город.

— Благодарю, — ответил Грас. — Вместе мы попытаемся все здесь наладить, не так ли?

— Звучит многообещающе, — ответил Лептурус.

Он обернулся к своим солдатам и приказал им отойти в сторону, пропуская вперед два кресла на носилках. В первом восседала королева Серфия. Ланиус занимал второе. Королевские гвардейцы встали между ними и моряками Граса.

Грас низко поклонился главе совета регентов, затем, еще ниже, — королю.

— Я почту за честь отдать все мои силы во благо Аворниса, — произнес он.

Ему ответила королева Серфия, не Ланиус:

— Я рада, что ты приехал помочь мне навести порядок в королевстве.

— Нам не избежать этого, ваше величество, после недавних событий, — сказал Грае.

Во взгляде, которым Серфия смерила командора, можно было прочесть, что она винит в этом и Граса.

— Я ценю твое желание поддержать короля и защитить земли, которыми он правит.

Казалось, слова даются ей с трудом. Неужели ее неприязнь к Грасу была настолько сильна? «Я скоро узнаю это», — подумал он, а вслух произнес:

— Каждый, кто ставит свои интересы выше службы королю Ланиусу, предает Аворнис.

Вряд ли Корвусу и Кораксу понравились бы эти слова. Но Грасу было все равно. Братьев все считали предателями, хотя об этом открыто не было объявлено.

Лептурус сказал:

— Когда ты поселишься во дворце, командор, королевская гвардия почтет за честь охранять тебя и твою семью.

Никатор кашлянул. Грас понял и без его подсказки опасность, таившуюся в этом предложении. Ненадолго он задумался, как отклонить это предложение, никого не обидев.

— Благодарю, но, прежде всего королевские гвардейцы должны охранять его величество. Мне будет достаточно моих моряков. Если никто не возражает, я просто оставлю их здесь.

— Я буду счастлив, поделиться с тобой моими гвардейцами, командор, — сказал Ланиус — Они будут защищать тебя с тем же рвением, как ты защищаешь интересы королевства.

— Очень любезно с вашей стороны, ваше величество, — ответил Грас, с любопытством глядя на молодого короля.

Ланиус казался очень разумным. Был ли он умен настолько, чтобы заодно с Лептурусом пытаться лишить командора поддержки преданных ему людей, или искренне хотел помочь на новом месте, — Грас не знал, к чему склониться, и продолжил:

— Как бы то ни было, это слишком большая честь для меня, и я предпочел бы остаться с моими моряками.

— Ты уверен, что не в наших силах переубедить тебя? — спросила королева Серфия.

— Ваше королевское величество, я уверен, — ответил Грас, ожидая, что будет дальше.

Вопрос Серфии убедил его, что она, Лептурус и Ланиус были заодно. Грас снова внимательно посмотрел на короля. В этом подростке не было ничего примечательного, он был слишком мал и худ для своего возраста. Но его взгляд отличала проницательность, никак не наивность. «Как далеко они готовы зайти? — гадал Грас. — Насколько реальна моя власть здесь? Лучше понять это сейчас. Если они попытаются давить… Мне не остается ничего другого, как понять это сейчас».

Но они не стали настаивать. Прежде чем Серфия или Лептурус успели заговорить, король Ланиус произнес:

— Пусть будет так. Ты лучше знаешь, как тебе удобней.

Его мать и командир королевской гвардии, казалось, едва сдержались, чтобы добавить что-то, но Серфия сжала губы и промолчала. Вместо этого она и Лептурус просто одновременно кивнули.

«Интересно, — пронеслось в голове у Граса. — Слово Ланиуса имеет вес». Командор еще раз поклонился ему.

— Благодарю, ваше величество, я ценю ваше доверие. Эти парни, — он указал на моряков, — были со мной и в радости, и в горе.

— У командира должны быть преданные люди, — сказал мальчик-монарх, — как и у короля.

Пушок на его румяных щеках уже начал темнеть, но голос был по-детски звонок. И все же у Граса появилась уверенность, что юный король был очень умен. «Я скоро узнаю это наверняка». Вслух он спросил:

— Моя жена, сын и дочь уже прибыли во дворец?

— Да, конечно, — отозвался Лептурус, ласково кивнув. — Королевские гвардейцы позаботились об этом сегодня утром.

Он улыбнулся, как бы говоря, что моряки могут охранять Граса, но не в состоянии успеть повсюду.

— Большое спасибо, — ответил Грае так же вежливо. «Если что-нибудь с ними случится, ты ответишь».

— Я уверена, им здесь будет хорошо, — сказала королева Серфия и мысленно добавила: «До тех нор пока мы не сможем обойтись без твоей помощи. Когда мы перестанем в тебе нуждаться, сразу выкинем тебя вместе с семьей прочь — если решим сохранить жизнь».

Неожиданно Ланиус обратился к нему с вопросом:

— Как ты собираешься справиться с Дагипертом и фервингами, если это было не по силам даже Корвусу?

— Я не стану лгать, утверждая, что у меня уже есть определенный план, ваше величество, — ответил Грас. — Но одно могу обещать: я сделаю все, что в моих силах, чтобы не позволить Дагиперту или кому-нибудь еще застать меня врасплох.

— Хорошо, — отозвался король, но его матери и Лептурусу такой ответ понравился меньше.

Когда командор сообщил, что не позволит никому застать врасплох, это могло относиться и к ним. Без сомнения, его намек был понят.

Ланиус размышлял, насколько присутствие защитника во дворце напоминает возвращение Мергуса. Он почти не помнил отца, однако чем старше становился, тем болезненнее чувствовал его отсутствие. Грас не пытался занять место покойного короля или Лептуруса. Он просто хотел вернуть Аворнис к нормальной жизни. Любое королевство, уцелевшее только благодаря крепости стен своей столицы и выплачивающее дань, нуждалось в переустройстве.

Ему не составило труда вернуть Коракса и Корвуса в королевский дворец. Он также вызвал еще нескольких дворян, близких к братьям. Первые письма были написаны от его имени. Следующий раз им приказал явиться Ланиус.

Когда юный король подписывал указы, он спросил:

— Почему ты сразу не позвал их от моего имени?

— Ваше величество, если меня официально назначили, регентом, никто не вправе игнорировать мои указы, не так ли? — ответил командор. — С другой стороны, если они отказались, это еще не государственная измена. Они просто не захотели подчиниться мне. Предоставим еще одну попытку, на этот раз за вашей подписью. Надеюсь, они не решатся на открытое неповиновение.

— На самом деле? — Ланиус внимательно посмотрел на него. — Может быть, не стоило их вообще вызывать? Может, ты сгущаешь краски?

— Допустим, я неискренен, ваше величество, — отозвался Грас. — Но кто в таком случае поможет Аворнису? Вы? Я? Или Корвус и Коракс примут командование? Если я что-то делаю не так, буду отвечать сам.

— Ладно, — кивнул Ланиус. — Это справедливо. Ты ведь поступаешь так не потому, что у тебя личные счеты с ними?

— Конечно, нет! — от возмущения у Граса расширились глаза. — Зачем мне это?

— Как сказать… Когда люди получают власть, первое, что они делают, — мстят своим врагам.

Он внимательно посмотрел в глаза Грасу. Губы у того задрожали. Что это было? Приступ гнева или попытка сдержать улыбку? Ланиус не мог понять. Наконец командор сказал:

— Ты умен, не так ли?

— Я стараюсь не быть глупцом, — ответил мальчик. — Мне никогда не удастся стать большим и сильным мужчиной. Если я не научусь использовать мой ум, на что тогда можно рассчитывать?

— На что? Вы — король, и этим все сказано, — ответил Грас.

— Как долго я смогу удержать корону, не разбираясь в жизни? — возразил Ланиус. — И даже если я останусь королем, что это значит?

Снова Грас задумался, прежде чем ответить. Наконец он произнес:

— Первая часть вопроса действительно важна. Что касается второй, ваше величество, быть королем — великая честь. Никогда не сомневайтесь в этом. Если бы это было не так, почему так много людей стремятся захватить трон?

Ланиус задумался. На этот раз он помедлил, прежде чем ответить:

— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь. Ты очень много думал об этом.

— Кто, я? — Грас покачал головой. — Вовсе нет. Я просто послушный инструмент в руках твоей матери. И она будет использовать его до тех пор, пока нуждается в нем, или до тех пор, пока он не сломается, — не знаю, что произойдет прежде. После этого она выберет другой инструмент. Если вы мне не верите, можете спросить ее.

Лептурус не боялся быть ироничным в присутствии мальчика, как и его учитель. Они оба пользовались преимуществами, которое давало долгое знакомство. Грас не обладал этой привилегией, а просто говорил то, что было у него на уме. Казалось, его не беспокоит впечатление, которое производит на Ланиуса. Может быть, он был искренен или хотел, чтобы Ланиус так думал.

— Что ты собираешься делать с фервингами? — спросил король. — Ты ведь здесь для этого, в конце концов.

— Я не могу сейчас отправиться воевать с ними в их стране, — ответил Грас, и Ланиус кивнул. — Я могу подобрать генералов, способных видеть дальше своего носа. И я смогу защитить столицу Аворниса. Король Дагиперт тоже знает это — ему не по силам захватить королевство.

— Да, — снова согласился Ланиус, — ты тоже неглуп. Грас только пожал плечами.

— Как вы сказали прежде, я пытаюсь. Если вы так считаете, ваше величество, я приму это как комплимент. И если вы позволите…

Он поклонился и оставил Ланиуса одного.

Вскоре в комнате появилась королева Серфия.

— Ты выбрал его, и что ты теперь думаешь о нем?

— Он не так прост, как кажется, не так ли? — помедлив, отозвался Ланиус.

— Да, и я не знаю, хорошо ли это. Грас привел с собой много моряков, которые ведут себя очень достойно. Но они здесь, и это тревожит меня.

— Почему? — спросил Ланиус и тотчас почувствовал себя глупцом, несмотря на слова Граса о его уме.

Да, стены столицы надежно защищали его от Дагиперта и фервингов. Но они также могли оказаться преградой — например, для солдат, которые могли бы спасти короля.

Мать между тем продолжала:

— Моряков намного больше, чем гвардейцев. Сейчас Грас правит в городе. — Она сжала губы. — Не предполагала, что все обернется именно так. Командор говорит как неотесанный крестьянин, но ведет себя намного умнее. Он оказался намного опасней, чем я предполагала.

— Что ты собираешься делать? Что ты можешь предпринять? — спросил король.

— Я не знаю, сын. Стоит ли предпринимать какие-то шаги, когда за его спиной такая большая армия. Попытаться и проиграть будет хуже, чем не начинать.

— Думаю, ты права, — согласился Ланиус. — Лучше сейчас ничего не делать.

Грас барабанил пальцами по столу. Он посмотрел через стол на сына, и тот смело встретил отцовский взгляд. Но это ничего не значило. Казалось, Орталис всегда кого-нибудь разглядывал.

— Сынок, я не вижу ничего страшного в том, что ты бегаешь за служанками. Парни всегда делают это, когда могут. Когда я был, как ты, я тоже никогда не упускал такую возможность.

— Тогда чем ты недоволен? — угрюмо спросил Орталис.

— Я недоволен тем, что ты ударил ее, — ответил Грас. — Девушка была согласна, ты ударил ее просто ради собственного удовольствия.

— Что с того? Она простая служанка.

— Нет, все не так просто. Меня позвали защищать Аворнис от фервингов. Если тебе кажется, что я не смогу защитить аворнийцев от собственного сына, то ты ошибаешься. И, кроме того, если ты обижаешь женщин, люди начнут говорить о тебе. Они начнут смеяться за твоей спиной и за моей тоже, потому что я — твой отец. Ты понял меня?

— Маленькая потаскушка захотела денег. Дай ей немного серебра, и она замолчит, — сказал Орталис.

— Я уже заплатил ей, — ответил Грас. — Но это не заставит ее молчать. Служанка расскажет, за что ей было заплачено, люди обычно так поступают. Они не игрушки, и ты не можешь заставить их действовать согласно твоей воле. Также ты не имеешь права причинять им боль ради своего удовольствия.

Он видел, что все, что он говорит, не трогает Орталиса. Глаза его сына были темны, как уголь. «Ты и людей разглядываешь так же равнодушно, — с грустью думал Грас, — как свои игрушки или куклы. Но они не безответны, и ты пожалеешь, если забудешь об этом».

— Ты закончил? — спросил Орталис.

— Нет, — Грас покачал головой. — В следующий раз, если ты сделаешь женщине больно, я сделаю тебе еще больнее. Я обещаю тебе. Ты веришь мне?

Непроницаемые глаза юноши не смогли скрыть страх. У отца было достаточно власти обуздать жестокость сына. Если Грас пообещал, что ему придется ответить за что-то, значит, так и будет. Глядя в сторону, он пробормотал:

— Я верю тебе.

— Хорошо. Не забудь. А сейчас прочь с моих глаз. Орталис выскочил из комнаты. У Граса вырвался долгий и печальный вздох. «Ужасно, что я не могу доверять собственному сыну». Орталис мог оказаться опасней, чем король Дагиперт. Грас снова забарабанил пальцами по столу. Что не так? Спустя мгновение командор покачал головой. Он так мало участвовал в воспитании собственного сына. «Но что я мог сделать? — подумал он. — Я защищал Аворнис от фервингов и ментеше». Это была правда. Также правдой было то, что кто-то должен выполнять эту работу. «Но если бы я проводил с ним больше времени, был бы он лучше?» Грас снова пожал плечами. Все могло сложиться иначе, но он не был в этом уверен.

Сосия — очень хорошая девочка. Эстрилда проводила все свое время с дочерью, она была рядом с Орталисом тоже, но… Мать и дедушка не могут заменить вечно отсутствующего отца. Может быть, Крекс не обращал внимания на внука или, наоборот, был слишком строг к нему. Грас закрыл глаза.

Когда он снова открыл их, первой мыслью было, что кто-то задул все лампы в комнате, погрузив ее в темноту. Спустя мгновение страх закрался в его сердце, когда стало ясно, что сейчас полдень и лампы не могли быть зажжены. Словно темная пелена накрыла комнату.

Приглушенные, требовательные голоса окружили его в темноте. Чего так жаждут эти настойчивые создания? И что от него останется после того, как они насытятся, — думать об этом не хотелось.

Стараясь двигаться бесшумно, он встал из-за стола. Голоса зазвучали громче и как будто ближе к нему. Грас зажмурился несколько раз, надеясь, что наваждение исчезнет. Но все было напрасно. И хотя он не мог видеть тех, кто взывал к нему, вне всякого сомнения, эти существа были рядом.

Он двинулся к двери, не веря, что доберется до нее прежде, чем то, неведомое, настигнет его и разорвет на части.

Рука скользнула по деревянной двери. Где-то здесь должен быть засов, но где же он? Грас почти заплакал от радости, когда нашел его и открыл. Он не увидел ничего в коридоре, как прежде в комнате. Оставалось надеяться лишь на слух и на свои пальцы: командор, как слепой, ощупью пробирался вперед. На короткое время тихие голоса остались позади, но очень скоро вновь настигли свою жертву.

— Командор! — услышал он чей-то оклик. — Что с вами случилось?

— Мне нужен волшебник, — хрипло произнес Грас. — Меня околдовали. Быстрее!

Казалось, что голоса звучат внутри него и становятся все громче. Грас услышал, как слуга или солдат бросился со всех ног выполнять его просьбу.

Он продолжал брести по коридору, выставив вперед руки. «Колдовские силы хотят овладеть мной, — думал Грас — Будь я проклят, если позволю им сделать это». Его рука нащупала рукоятку ножа, который он всегда носил на поясе. Вряд ли такое оружие спасет его, но и покориться без боя было не в его правилах.

Левая рука командора потянулась к горлу, чтобы защитить уязвимое место, и пальцы нащупали амулет, который он носил под рубашкой. Слабая надежда зажглась в его сердце. Прежде этот амулет защищал его, по словам Турникса, обладая большой силой. Кажется, настало время вновь воспользоваться им.

Он вытащил амулет и крепко сжал его.

— Защити меня, король Олор! Защити меня, королева Квила! Боги, помогите мне! — прошептал он, всей душой надеясь, что не перепутал заклинания.