Великие кольца (№4) - Маски Мучеников

Фернандо Савафунг сидел в персональном резервуаре. Над водой выступали лишь его голова и плечи. В ответ на вопрос Чи он утвердительно кивнул:

– Совершенно верно. Держу пари, Главная Система уже собирает войска для обороны Земли. Сеньорита Чи, вам известно о кольцах решительно все, и боюсь, вам больше нет смысла оставаться на побегушках у Главной Системы, пора начать работать на себя.

Она вспыхнула:

– Я всю жизнь посвятила защите Системы.

– Все мы в свое время этим занимались, и ваш покорный слуга в том числе. Но самый действенный метод в этом смысле – это смертный приговор, а вы уже нарушили собственный приказ, сохранив мне жизнь, не так ли?

На это Чи нечего было возразить. Действительно, ведомая любопытством, она вместо того, чтобы отдать Савафунга Валам, оставила его при себе и не подвергла ментосканированию, хотя прекрасно отдавала себе отчет в том, что это может ее погубить.

– Каждый боец МСС всегда готов отдать жизнь за сохранение существующего порядка, – гордо сказала она.

– Звучит благородно, но непрактично. Более того, неразумно и претенциозно. Пираты зашли уже слишком далеко, и неужели вы полагаете, что они испугаются эскадры, какой бы большой она ни была? Кроме того, таинственный враг, стоящий за ними, вряд ли позволит им выйти из игры. Вы дважды недооценили их – умоляю, не повторяйте этой ошибки! Даже собирая мощный флот. Главная Система исходит из предпосылки, что имеет дело с дьяволом. Но на "Громе" одни люди, уверяю вас. Просто основная программа дает им право попытаться использовать кольца. Именно поэтому Валы порой нерешительны, а Главная Система всегда оставляет пиратам возможность ускользнуть – хотя бы и призрачную. Провозглашая охоту за ними, она на самом деле гарантирует им безопасность. Не будьте слепы, сеньорита Чи! Один только факт наличия у них колец дает им колоссальное преимущество. Пусть пока они не знают, как обойти эскадру, но эта возможность заложена в программу, и от них требуется лишь отыскать ее. А как только все кольца соберутся вместе, я уверен, Главная Система прекратит их преследовать. Они не только будут в состоянии противостоять ей, но и вынуждены так поступить.

Она подняла голову и взглянула на уродливое лицо с необычными, глубоко посаженными глазами.

– Вынуждены? Он кивнул:

– Я убежден, что Козодою, а возможно, и Чену, известна последовательность, в которой необходимо вставлять кольца. Таким образом, это уже не вопрос верности Системе, сеньорита Чи. Это проблема новых хозяев. С вашего позволения, эти так называемые пираты, Президиум или…

– Чего ты добиваешься, Савафунг? – перебила она, внимательно глядя на него.

– Разве вы – не человек? А я? И неужели важно, какой формы у меня тело? В ключевой программе об этом ничего не говорится. Люди, просто люди! Так действуйте, пока Главная Система занята! Действуйте, пока вы еще свободны и у вас есть власть!

– Действовать? Что ты имеешь в виду?

– Мы – вы и я – имеем такие же права на кольца, как и любой другой. И если вы так любите статус-кво, то просто обязаны ими владеть! А нам с вами доподлинно известно, где сейчас четыре кольца, не правда ли? Ведите нас к пятому! Впрочем, можете покорно сидеть здесь и ждать смерти, сеньорита Ч и. Возможно, в вашу честь назовут какую-нибудь медаль. Правда, тогда вам уже не придется дожить до того знаменательного момента, когда вы увидите смерть своей драгоценной Главной Системы! Но все же вы – человек, а не Вал, и не пора ли вам уже перестать выполнять чужие приказания!

Чи была шокирована – однако искушение было велико.

– Твои аргументы весьма убедительны, – признала она наконец. – Но почему ты уверен, что я возьму тебя с собой?

Савафунг пожал плечами:

– Во-первых, потому, что я их знаю. Мои знания и ваш опыт – очень удачное сочетание. И, кроме того, мне известен ключ к интерфейсу. Когда я понял, что Козодой его обнаружил, я порылся в данных, имеющихся на борту "Грома", и нашел кое-что. Но и не помышляйте о том, чтобы извлечь из меня эти сведения с помощью ментопринтера. Любая попытка вмешаться в работу моего мозга вопреки моему желанию только убьет меня. Я могу быть лишь добровольным помощником. И я не представляю никакой угрозы. У меня рыбий хвост. Прямые солнечные лучи вредны для меня. В глубине океана я могу быть опасен даже для вас, водного жителя, потому что у меня есть жабры, но здесь? Здесь я полностью в вашей власти.

– Хорошо, – вздохнула Чи, поразмыслив над его словами. – Но все это необходимо тщательно обдумать. Риск слишком велик. Мы должны постараться не принимать участия в сражениях и держаться позади до тех пор, пока они не приведут нас к интерфейсу. И еще мы должны остерегаться этого таинственного врага, кем бы он ни был. Мне не нужно неприятных сюрпризов в последнюю минуту. Вот почему я сделаю это. Не ради моей жизни или твоей, а потому, что, если я этого не сделаю, мы будем открыты перед врагом. Я снимаю я себя административную ответственность и отдам соответствующие распоряжения. Не стоит тратить время на мелочи. На месте Козодоя я бы сейчас спешила к Земле в надежде, что эскадра еще не укомплектована.

Но Чи должна была признаться себе, что ею движет еще самолюбие и гордость. Уже дважды она позволила себе быть одураченной этими.., людьми. Но эти потери – ничто по сравнению с тем, что ее ждет, если они добьются своего.

* * *

– Флот собирается, – сообщил Звездный Орел. Перед их прибытием он послал вперед зонд в надежде, что он передаст хоть какую-то информацию прежде, чем будет замечен и уничтожен. – Ни разу не видел столько Валов и автоматизированных космических истребителей сразу. Они, без сомнения, ждут нас, и ни один из наших кораблей не сможет пройти незамеченным.

– Удивляюсь, почему они до сих пор не бросились за зондом, – заметила Мария Сантьяго.

– Ничего странного, – ответил капитан бен Суда. – Он маленький и не слишком заметен, а у них до сих пор нет хорошей защиты. Впрочем, возможно, что они его видят, но предпочитают игнорировать.

Козодой нахмурился:

– Как это?

– Они жаждут сражения. Все, что они делали до сих пор, – это попытка спровоцировать Джанипурскую битву, только на более выгодных для них условиях. Думаю, нам удалось зайти так далеко отчасти потому, что, в сущности, Главная Система – это компьютер, владеющий лишь оборонной стратегией. Большие битвы и развернутые военные действия – это ее наиболее сильное место, самая лучшая для нее ситуация. Если бы она разрушила наш зонд или продемонстрировала мощь эскадры, мы, возможно, могли бы отступить, и ей бы опять пришлось ввязаться в партизанскую войну, где она ничего не смыслит. Кстати, не лучше ли нам и впрямь поступить так, а потом искать какую-нибудь лазейку?

Козодой отрицательно покачал головой:

– С одной стороны, может, и лучше, но все-таки я сомневаюсь. Если дать время Главной Системе, она перепрячет последнее кольцо и ввергнет Землю в каменный век, как и собиралась. Я не исключаю даже того, что она сделает попытку перенести куда-нибудь собственный интерфейс. Нет, нам необходимо проникнуть туда сейчас. Вопрос лишь в том, каковы наши шансы?

– Вероятность того, что биологическому или искусственному объекту удастся проникнуть в земную атмосферу, практически равна нулю, – ответил Звездный Орел. – Кроме того, изначально Главная Система была создана для защиты именно Земли. Нет, единственно возможный для нас путь – это ее разгромить. И каждый день промедления – это дополнительная возможность для нее мобилизовать все силы, которые сейчас находятся на удаленных блокпостах.

– Может, напасть прямо сейчас, использовав все имеющиеся у нас средства? – спросил Ворон. – У нас есть шанс?

– Практически никакого. Даже по сравнению с Джанипурской битвой у нас гораздо меньше людей и оружия, а наши силы должны быть хотя бы равны. Эскадра слишком большая.

При этих словах Хань подняла голову. Ее красота поблекла за эти годы, но ум оставался столь же острым, как и прежде.

– Большая! Конечно!

– Если у тебя появилась какая-нибудь идея, девочка, поделись ею с нами! – сказал Ворон.

– Этот зонд – всего лишь один из наших автоматических истребителей, специальным образом оборудованный. Пусть он покрутится вокруг Юпитера и доложит нам, что увидел.

– Даю указания, – ответил Звездный Орел. Козодой посмотрел на Хань:

– Юпитер? Уж не думаешь ли ты…

– Они все еще там, Хань, – сказал компьютер. – И должен сказать, отлично сохранились. Изменения минимальные.

– Отзови зонд, – приказала она. – Он нам потребуется. Если они не сбили его сразу, значит, уже не собьют. А увидев его возле Юпитера, они могут догадаться о наших намерениях.

– Отзываю зонд, – ответил компьютер и добавил:

– Да, это может сработать. Попытка нам практически ничего не стоит.

Козодой удивленно покачал головой:

– И как ты себе представляешь активизировать этих левиафанов? С помощью одного автоматического истребителя, который может нести на борту не более двух человек в скафандрах?

– Главная Система тоже так думает, – ответила Хань. – Именно поэтому я считаю, что она пропустит наш истребитель. Она уверена, что нам не удастся даже отключить систему защиты.

– Интересная мысль, – вставил Клейбен. – Но ведь они лишены командных модулей в отличие от "Грома", которым управляет Звездный Орел.

– Значит, надо их сделать, – отрезала Хань. – Звездный Орел отлично знает свое устройство, а корабли все одинаковы.

– Но мы не можем продублировать Звездного Орла, не вынимая его из центра управления, – возразил Клейбен. – А это значит искалечить "Гром" и вывести из строя все системы жизнеобеспечения. Малейшая ошибка – и мы погубим не только корабль, но и Звездного Орла.

– Я готов рискнуть, – сказал компьютерный пилот. – Вы, люди, рисковали гораздо больше.

– Нет! Это ни к чему! – ответила ему Хань. – И к тому же это будет слишком долго. Все, что нам нужно, – это простейший компьютер. Не сложнейшая система, подобная Звездному Орлу, и не два десятка компьютерных пилотов – всего лишь набор базовых программ, способных заставить корабль выполнять команды, передаваемые с "Грома". Дистанционное управление – вот что это будет.

Брови Клейбена поползли вверх.

– Вот как? Но даже если мы их сделаем, то как доставим на корабли? И потом, система безопасности сразу же возьмет их под контроль.

Капитан бен Суда задумчиво посмотрел на него:

– А если ими будет управлять живое существо? – Он помолчал. – Маккикор, например, способен оставаться в глубоком вакууме почти три часа, и он прекрасный судовой инженер.

– Ты думаешь, он на это пойдет? – спросил заинтересовавшийся Козодой.

– Думаю, да. Дело в том, что его соплеменники и его планета пострадали от Главной Системы гораздо сильнее, чем мы. И потом, что ни говори, а именно наши предки сконструировали этого монстра, а его народ лишь имел несчастье оказаться на пути у Главной Системы. Мне кажется, он почтет за честь не только выполнить задание, но и отдать жизнь за освобождение своего народа – от нас.

Ворон покачал головой:

– Нет-нет. Действительно, маккикор способен какое-то время находиться в вакууме и видеть даже в полной темноте, но это не значит, что он не испытывает потребности в свете и воздухе. Вопрос не в том, что он может задержать дыхание на три часа, а в том, что ему необходим воздух по меньшей мере на три часа работы. Кроме того, я сомневаюсь, что ему удастся взять на себя управление, даже если предоставить ему все основные программы. И еще: в двигателях кораблей не так уж много мурилия, а их придется использовать на полную мощность. Помните, что нам пришлось месяцами перестраивать и модифицировать "Гром", чтобы привести его к нынешнему состоянию. Трансмьютер, который просто обслуживает двигатели, мало подходит для наших целей.

Клейбен в задумчивости почесал подбородок:

– Интересно… И все же у нас еще достаточно сил, а врагу придется еще соображать, что мы хотим сделать, входя в прокол в такой близости от Юпитера. Если бы я принимал решение, то, пожалуй, принес бы в жертву ягненка хотя бы ради того, чтобы выяснить силы врага и степень его организации до того, как начнется решающий бой. Если бы мы могли прорваться в Солнечную систему поблизости от Юпитера, но достаточно далеко, чтобы МСС не догадались, что мы задумали… А если бы удалось войти в прокол двумя кораблями, идущими бок о бок, то энергетический импульс мог быть зарегистрирован как единый. При правильном взаимодействии система защиты может просто не заметить ведомый корабль и сосредоточиться только на ведущем, которым будет беспилотный истребитель. А поскольку коды у нас уже имеются… Да, это вполне можно сделать.

– Как ты назвал того, кто полетит туда? – напомнила Мария Сантьяго. – Жертвенный агнец? Человек медлителен и непредсказуем. Сомневаюсь, чтобы ему удалось прорваться сквозь флот. Не говоря уже о том, что мы потеряем корабль, ты просишь кого-то совершить самоубийство.

Козодой вздохнул:

– Есть ли какой-нибудь более разумный способ это сделать, доктор? Неужели ваша технологическая магия не может помочь нам проникнуть туда по-другому?

– То, что я предлагаю, – наиболее оптимальный вариант, но неизвестных факторов действительно много, – ответил Клейбен. – Звездный Орел, что скажешь ты?

– Рискованно, но выполнимо, – ответил компьютер. – От меня в такой ситуации пользы мало – все компьютерные пилоты устроены одинаково, а это значит, что, хотя я могу безошибочно предугадать их реакцию, с такой же легкостью они могут рассчитать и мою. Именно по этой причине в состав флота входят Валы – ведь они несут в себе человеческие свойства, хотя бы отчасти. Нет, соединение корабельного компьютера с непредсказуемостью человека – это действительно наиболее подходящий способ, тут я согласен с доктором Клейбеном.

Козодой задумался.

– Итак, вы предлагаете завершить наш спектакль самоубийственной игрой, в результате чего мы почти наверняка потеряем два корабля. И вы считаете, я могу сообщить об этом экипажу?

– И все-таки что-то в этом есть, – ответил Звездный Орел. – Базовая программа требует от Главной Системы оставить нам хотя бы исчезающе малый шанс, и по-моему, это он и есть. Люди обладают абсолютным правом найти кольца и использовать их, а значит, Главная Система должна оставлять лазейку, с ее ресурсами вообще не подпустить нас к Земле – детская игра, но все же мы здесь. А зондирование, которое произвел беспилотный истребитель, показывает, что коды доступа к колонизационным кораблям не менялись с тех пор, как мы украли "Гром". Мы их знаем и можем свободно подобраться к транспортам.

Козодой вздохнул:

– Без сомнения, эту маленькую деталь Система не могла упустить из виду. Я раньше не думал о ее внутренних императивах в терминах подсознательного мышления, но аналогия довольно точная.

Он остановился на мгновение, словно внезапно ему пришла в голову какая-то новая мысль, и, покачав головой, как бы желая избавиться от этой мысли, пробормотал:

– Нет, этого не может быть.

– Чего не может быть? – спросила его Хань.

– Не обращай внимания. Просто глупая мыслишка, всплывшая из глубин моего собственного подсознания. Дело в том, что если все это правда, то единственный путь, оставшийся нам, требует того, о чем я никогда не просил и не имею права просить, даже воспользовавшись своим положением командира.

– Да, черт побери, – вдруг сказал Ворон. – Я полечу к этой вашей проклятой цели.

Все как по команде повернулись к нему. Ворон, слегка смущенный всеобщим вниманием, пожал плечами и пояснил:

– Спросите у Козодоя. Наши с ним соплеменники имеют дьявольскую привычку атаковать железных коней, вооружившись луками, и считать, что способны остановить миллионы бледнолицых, отразив парочку кавалерийских атак. Конечно, это не так, но разве не счастливы были мои предки, врываясь с устрашающими криками и гиканьем в города и форты. Они понимали, что, пока все ошарашенно пялятся на них, несколько умных храбрецов могут здорово подпалить хвост Большому Белому отцу.

– Ты не обязан этого делать, – серьезно сказал ему Козодой. – Тебе нечего искупать. С нашей точки зрения, твоя совесть чиста и честь не запятнана.

– Ваша точка зрения здесь ни при чем, командир, – ответил Ворон. – Хотя я не имею ничего против вашей системы ценностей. И никогда не имел, как ты знаешь. Знаешь, я не могу даже подумать, чего бы мне действительно захотелось больше, чем это. Хватит быть пешкой, скрываться и смолить половинки сигар. Видит Бог, это – то, для чего я родился. Один одинокий кроу против целого табуна отборнейших железных коней! О таком его предки не могли и помыслить! И на этот раз у нас действительно есть шанс победить! Но мне нужно самое надежное оружие, самые лучшие программы, самая большая скорость!

– "Молния" подходит по всем параметрам, но ее использовать нельзя, – заметил Клейбен. – Корабль должен быть небольшой, маневренный и незаметный, Беспилотный истребитель тоже неплох, но системы воздухообмена и другие необходимые вещи в нем просто не поместятся. Он слишком мал.

Ворон нахмурился:

– Я уже все просчитал, док. "Каотан" хорош, но, на мой вкус, тяжеловат. Он как глубокая ржавая железная корзина, набитая булыжниками. Пожалуйста, без обид, Али и Чан, но "Бахакатан" и "Чунхофан" – отличные суда, с прекрасными возможностями, но это всего лишь космические истребители. Есть единственный корабль, который отвечает всем моим требованиям, и надо же такому случиться, что как раз сейчас у него нет капитана. Он быстрый, хорошо вооруженный и великолепно знаком мне. Остается только подобрать команду. С "Эспириту Лусон" у меня все пройдет как по маслу.

В добровольцах не было недостатка, но Козодой отказался прямо сейчас принимать решение.

– Спешки нет, а нам нужно выбрать самую подходящую кандидатуру, – сказал он. – Вы, капитан бен Суда, спросите вашего инженера маккикора, не хочет ли он принять участие в этой миссии. От его ответа будут зависеть дальнейшие наши планы.

* * *

Маккикор – невероятное гибкое создание, огромное и очень грозное на вид – чем-то напоминал рака, у которого вместо ног – щупальца. Клейкое вещество, выделяемое ими, позволяет маккикору передвигаться практически по любой поверхности. Его фиолетовый экзоскелет обладает способностью складываться и изгибаться в любом направлении, подобно резине, но в то же время может становиться жестким и сохранять нужную форму столько, сколько потребуется.

Голова, на которой невозможно даже вообразить лицо, снабжена восемью очень длинными щупальцами, покрытыми тысячью крохотных подушкообразных отростков, сгруппированных вокруг круглого рта, больше смахивающего на полость какого-то гигантского червяка, а глаза, расположенные по обеим сторонам головы, торчат из нее, как шишки. Каждый глаз может вращаться независимо от другого почти в любом направлении. Радужные оболочки у макки кора черного цвета, а желтые зрачки похожи на букву V. Едва взглянув на него, всякий с уверенностью скажет, что это не порождение Главной Системы, а продукт эволюционного пути, весьма далекого от земного. Большинство землян и даже колонистов воспринимают его как зверя, но раса маккикоров достигла очень высокого технологического и интеллектуального уровня развития.

История его народа тоже была достаточно жестокой, но соплеменники Дебо – таково было собственное имя инженера, – по-видимому, оказались умнее людей, ибо в свое время отказались от мысли создать свой аналог Главной Системы. Столкнувшись с ней, они быстро сообразили, что этот чужой компьютер непобедим, и приняли новое общественное устройство, понимая, что единственная альтернатива ему – геноцид.

Маккикоры говорят на языке, который люди в принципе не способны понять, поэтому Дебо имплантирован небольшой передатчик, управляемый с помощью электрохимических реакций самого организма. Имплантант передает слова маккикора на другое устройство, которое, в свою очередь, переводит их. Этот, все еще недостаточно совершенный, прибор был все же гораздо лучше того устройства, которое Дебо использовал, когда только-только присоединился к экипажу "Грома".

– Как поступят новые повелители с моим народом? – спросил он в ответ на предложение, сделанное командиром.

– Никак, – ответил Козодой, испытывая чувство огромной благодарности и признательности Али бен Суде за то, что тот был рядом во время этих переговоров. – Мы освободители, а не поработители.

Маккикор оказался не слишком доверчив.

– Почти все поработители начинали как освободители, – заметил он. – Это случалось и в нашей, и в вашей истории. Большая власть – огромное искушение, и человеческая история – это история геноцида. Боюсь, что, даже если мы обретем свободу и выйдем в открытый космос, как пытались наши предки, мы увидим, что новое человечество делает то же, что и старое.

– Здесь нет никаких гарантий, – признал Козодой. – Что касается будущего, то я вправе говорить только о себе. Но есть ли у нас выбор? Наши народы задушены, наше развитие замедляется насильно, и с этим необходимо покончить. Что произойдет, когда это существующее равновесие нарушится, я не могу сказать. На карту поставлено неприемлемое настоящее против неизвестного будущего, а боюсь, что будущее нашему народу выпадет именно то, которого я опасаюсь. Но все-таки я надеюсь на лучшее. Система, которую мы имеем сейчас, неверна в принципе. Нам очень повезло в том, что представитель вашей расы сейчас среди нас. Мы пошли на риск и нанесли удар. Для меня этого уже достаточно. Этого трудно было ожидать и невозможно забыть.

Маккикор задумался. В свое время он примкнул к бен Суде, а почему – никто не мог понять. Однако он был лоялен по отношению ко всем людям и к тому же проявил себя отличным инженером – "Бахакатан" по праву считался самым быстрым и маневренным кораблем во всем флоте пиратов. Он пришел на "Гром" вслед за своим капитаном и все эти годы трудился не только для своего экипажа, но и для других.

– Я стар, – наконец сказал маккикор. – Я стар и устал. Я сделаю то, что вы просите, не потому, что верю в лучшее будущее. И не для того, чтобы прославить свой или ваш народ. Я сделаю это, потому что хочу умереть среди своих соплеменников. Я сделаю это, потому что между двумя эпохами – той, когда умирает старый мир, и той, когда рождается новый, пройдет больше времени, чем мне отпущено, и наверняка больше, чем займет у меня дорога домой.

– У каждого из нас свои мотивы, – ответил Козодой. – Я не спрашиваю о причинах, меня интересуют лишь следствия.

– Эти корабли. Ты сказал, что они находятся на расстоянии тысячи километров.

– Да. Но, конечно, это весьма приблизительно.

– Слишком далеко для реактивного броска, а энергетическая мощность должна быть минимальной, иначе нас заметят и атакуют. "Молния" – хороший корабль, но мы не можем рисковать, производя прокол за проколом, даже очень короткие. Мы подготовили истребитель с самыми мощными двигателями, но это займет какое-то время. Туда, затем обратно, к каждому кораблю и в конце концов к "Молнии", которая будет находиться в относительной неподвижности в центре флотилии. Хорошо. Но нам предстоит большая работа.

Ворон тоже работал не покладая рук. Приняв решение, кроу радикально изменился. Казалось, это стал совершенно другой человек. Правда, теперь он выкуривал гораздо больше сигар, а его запасы марочных вин и хороших ликеров значительно пополнились за счет запасов, оставшихся после Савафунга. Ремонтные роботы трудились над переоборудованием "Эспириту Лусона". Силуэт корабля стал более вытянутым, а масса уменьшилась. Ворон установил самые мощные защитные поля и добавил дополнительное вооружение. Козодой одобрительно отнесся к результатам его работы.

– Твои старания заставляют усомниться в том, что ты собираешься расстаться с жизнью, – заметил он. – Постарайся оставить кого-нибудь из них и для нас.

Ворон усмехнулся:

– Да ладно, вождь, на всех хватит с избытком. Не стоит об этом и говорить. Это, конечно, отчаянный рейд, но все же не самоубийство. Разумеется, я собираюсь снять сливки, но не стану облегчать жизнь другим. У меня будет возможность с толком потратить время и спасти свою шкуру, я так и сделаю. От нас ждут каких-то действий, но можно надеяться, что ждут грандиозной атаки, а не того, что мы в действительности затеяли. Поэтому я рассчитываю, что меня воспримут не слишком серьезно и тем самым дадут небольшой, совсем крохотный шанс уцелеть. И поскольку я считаю, что он есть, я не собираюсь его упускать. Козодой кивнул и спросил:

– Когда ты будешь готов?

– Будь на то моя воля – никогда. Но поскольку выбора нет, то дня через три, может быть, через четыре. Как дела у маккикора и "Молнии"?

– Они уже готовы. Программы созданы и протестированы. Они могут управлять системами корабля, производя наступательные и оборонительные действия. А ты уже решил, что будешь делать с рабами Савафунга?

– Понятия не имею, – пожал плечами Ворон. – Красивые тела и пустые головы. У них нет будущего, и ты это прекрасно знаешь. Но пожалуй, я оставлю их у себя на борту. Можно одновременно быть и эстетом, и благородным человеком.

– В этом принципе мне видится что-то грязное. У них не хватает ума даже сделать свой собственный выбор или хотя бы задуматься о возможности гибели. Я с радостью перевел бы их на "Гром", но здесь они бесполезны, а отдавать их кому-то еще – не хочется. Это развратит экипаж. Ладно. Забирай их. Пусть это будет на моей совести.

Ворон ухмыльнулся:

– Тебе приходится слишком дорого расплачиваться за свою совестливость, вождь. Нельзя же нести на своих плечах вину всей Вселенной. Так запросто можно нажить себе инфаркт и сдохнуть еще до того, как сможешь увидеть кольца в действии.

Козодой припомнил беседу с маккикором. "Если бы не Танцующая в Облаках и дети, – подумал он, – то в подобных обстоятельствах сердечный приступ был бы, пожалуй, лучшим выходом для меня". А вслух он сказал:

– С каждым днем эскадра МСС пополняется одним или несколькими кораблями. Они копят силы, и окно становится все меньше и меньше. Ворон. Четыре дня и не больше. Ровно четыре дня, начиная с этого момента. – Он помолчал. – Ты еще можешь отказаться, как тебе известно.

Кроу покачал головой:

– Я не откажусь от этой идеи даже ради всех пяти колец и самой Главной Системы в придачу. Я буду готов в срок. Ты только удостоверься в том, что "Молния" находится в нужном месте и выполняет нужные функции. Кстати, ты уже решил, кто полетит на ней?

– Мы провели пробные запуски с "Каотаном" и продумали все кандидатуры. Очевидно, на борту должно быть два человека. В данном случае Мария и Миди – лучшие кандидаты, но я предпочел бы, чтобы они были со мной на Земле, на случай, если придется прорываться, и не хочу в случае чего растить матрайхианских детей сиротами. Приспособить корабль для алититиан – слишком сложно. То же самое касается сестер Чо. Я собираюсь послать Али бен Суду, потому что он знает Маккикора лучше любого другого, и Чун Во Хара. Это отличные парни, и они готовы быть с нами до конца.

– Что ж, меня это вполне устраивает, – ответил Ворон. – Давайте наконец отправляться, пока я не помер от этой проклятой роскоши.

Четыре дня пролетели быстро.

Ворон предупредил всех, что ненавидит прощания, но Козодой и Танцующая в Облаках пришли навестить его перед самым отлетом. Внешний вид Ворона их поразил: кроу был в набедренной повязке и кожаных мокасинах и в боевой раскраске. Свои длинные волосы он заплел в косички и стал очень похож на молодого воина.

– Так одеваются люди, живущие в теплом климате, – заметил Козодой. – Любой кроу, одетый, как ты, моментально замерз бы.

Ворон засмеялся:

– У меня на родине, вождь, лето очень жаркое. Я всегда считал себя рационалистом, командир, и думал, что, когда человек уходит, он гаснет, как свеча. Но среди своих соплеменников я порой испытывал совершенно противоположные чувства. Там, на северных холмах, когда горят костры и раздаются песнопения, ты иногда чувствуешь, что стоит лишь захотеть – и сможешь достать звезду с неба и принести ее с собой домой. Вот в этом и заключается то, ради чего стоит жить.

Танцующая в Облаках улыбнулась:

– Если ты способен такое почувствовать, значит, сердце твое знает, что в этом есть некая магия, – сказала она нежно. – Мы прошли вместе долгий путь. Разве нет?

Ворон внезапно стал очень серьезным:

– Да, долгий путь.

– Призраки не только твоих, но и всех наших предков возвращаются к началу времен и отправляются с тобой, Ворон, – промолвила она. – За минувшие годы я много узнала. Это наказание – быть женой историка. Наш народ покорен, его земли отняты, буйволы убиты, и кажется, что каждое утро солнце обагряется их кровью. Но мы выжили. Мы настоящие люди. По сравнению с другими нас так мало. Нас гораздо меньше, чем я себе представляла, но мы еще здесь, и ныне жребий опять пал на нас. Мы так много страдали и прошли наш путь до конца. Будь мужественным, Ворон, и мы никогда не умрем.

Она подошла к нему и поцеловала. Ворон был тронут до глубины души. Козодой боялся, что Танцующая в Облаках не выдержит и расплачется, но ее глаза оставались сухими. О глазах Ворона этого сказать было нельзя. Да и сам Козодой с трудом удерживался от слез. Он обнял Ворона и долго не разжимал объятий. Потом кроу молча повернулся и направился к кораблю. Козодой и Танцующая в Облаках смотрели ему вслед, пока крошечная фигурка не скрылась в огромном грузовом люке. Затем они повернулись и пошли обратно.

– Не плачь о нем, муж мой, – сказала Танцующая в Облаках. – Лишь очень немногим выпадает удача влиять на события. Лишь очень немногим удается пережить момент истины. Ворон сам говорил об этом. Он прожил всю жизнь ради этих нескольких часов. Сейчас не время печалиться, а время радоваться. Когда мы впервые встретили Ворона, он был нашим врагом и жил с потерянной душой. Теперь он обрел ее вновь.

* * *

Роковой час приближался. Хотя Главная Система могла неосознанно оставить им эту единственную лазейку, но, если они допустят ошибку, МСС съедят их заживо.