Колодец Душ (№2) - Изгнанники у Колодца Душ

Взглянув на люстру, Мавра убедилась, что камера постоянно следит за ней. «Нет ночной рубашки», – заметила она, подойдя к кровати. Впрочем, в рубашке не было нужды – в комнате поддерживалась постоянная температура. В то же время, поскольку рубашки не было, под ней не удастся ничего спрятать.

Мавра уселась на кровать, спиной к камере, и скинула сапоги, потом сняла через голову пояс-кнут и бросила его подальше от пристального взгляда камеры. Подойдя к туалетному столику, она взяла несколько бумажных салфеток, вынула зеркальце и начала не спеша снимать с лица косметику.

Казалось, она полностью поглощена этим занятием, но тем временем ее правая нога положила на бок один сапог, а левая четырежды нажала на его подметку. Укрепленная на крошечных шарнирах, подметка повернулась, открыв несколько маленьких изящных вещиц. Зажав одну из них между пальцами ноги. Мавра осторожно вынула ее, а затем другой ногой точно таким же образом достала.

Покончив с этой процедурой. Мавра сбросила с себя пуловер и спустила брюки. Наклонившись, чтобы снять их, она перехватила оба приспособления в левую руку.

Уже полностью обнаженная, она встала и обернулась. Это движение выглядело абсолютно естественным, но наблюдатели должны были убедиться: на теле гостьи ничего не спрятано. Ее пальцы, те самые пальцы, которые научились передергивать карты до того, как узнали, что такое карандаш, незаметно держали два крошечных прибора. Приняв на постели позу лотоса, она правой рукой погасила свет.

В тот самый момент, когда свет погас. Мавра бросила один из приборов на постель, а другой направила на люстру. Для этого она воспользовалась лучом света, который могла видеть благодаря специальным контактным линзам.

Временно нейтрализовав наблюдателя, женщина быстро расположила второй прибор на подушке таким образом, чтобы он был нацелен на камеру. Удовлетворенная сделанным, она отпустила руку и, закрыв глаза, немного расслабилась.

Все это заняло менее десяти секунд.

Довольная, что все идет так, как надо, она открыла глаза и осторожно соскользнула с кровати, стараясь не покачнуть маленький прямоугольник.

Это устройство было необычайно сложным. Мавра узнала о нем, когда однажды ее чуть не заманили в ловушку, и заплатила за него колоссальные деньги. Его действие заключалось в том, что оно как бы замораживало первое изображение, зафиксированное камерой, и оставляло его на экране.

Спокойно, с осторожностью и сноровкой, присущей опытному грабителю. Мавра оделась. Затем стала натягивать сапоги, но передумала, вспомнив, какое громкое эхо вызывали их шаги в коридорах. Сняв с пояса массивную пряжку, она с помощью штифта прикрепила ее на боку и повернула маленькую рукоятку кнута таким образом, что, нажав почти незаметные кнопки, ее можно было незаметно и легко вытащить.

Оставшуюся на щеках краску она равномерно размазала по всему лицу и ею же натерла руки. После этого достала из левого сапога маленький, туго свернутый пакетик и осторожно нанесла его содержимое на все открытые участки кожи. Малотоксичное химическое вещество, вступив в реакцию с химикатом, входящим в состав косметики, сделало ее кожу угольно-черной. Затем Мавра сняла специальные контактные линзы, капнула в глаза по две капли какого-то лекарства, достала из сумки другую пару линз и надела их. Эти линзы были прозрачными, но стоило ей включить спрятанное в пряжке энергетическое устройство, как они начинали пропускать инфракрасное излучение. Мало у кого на Новых Помпеях были кошачьи глаза.

Теперь пришло время заняться шприцами, прячущимися под ее длинными острыми ногтями. Она зарядила их разными составами. Эти отвратительные маленькие штучки не раз спасали ей жизнь и стоили недешево.

Наконец она коснулась второго энергетического модуля на пряжке. Отныне приборы, реагирующие на тепловое излучение, перестанут ее замечать.

Мавра усмехнулась. Власти еще пытались раскрыть то знаменитое дело – кражу драгоценностей на Балдаше.

Однако операция, которую она собиралась провернуть на Помпеях, будет еще труднее. Сегодня надо постараться успеть выполнить задание, касающееся девочки. Если сделать это не удастся, она по крайней мере узнает характер местности.

С замком она справилась без труда, но в двери были спрятаны еще четыре датчика. Массивные створки сидели в раме почти заподлицо. Мавра отодвинула две запирающие планки, но, чтобы освободить третью, необходимо было поработать ножом. Вместо ножен опытная взломщица припасла коготь с ноги огромного зверя, обитавшего на одной из далеких варварских планет, – заостренный и обработанный, как ее собственные ногти. Великолепное тонкое плоское лезвие.

Остальные планки отошли легко, и она осторожно приоткрыла дверь. Сигнала тревоги не последовало. В пустом коридоре царил полумрак. Не доверяя даже своим людям, Трелиг использовал профессиональную сверхнадежную и сверхдорогую систему охраны. И это была его ошибка. Опытные преступники – те, кого не удавалось схватить, – уже давно научились бороться с подобными хитроумными изобретениями, используя инфракрасные линзы и микрофоны. Если она не будет сильно шуметь, защитные приспособления позволят ей остаться невидимой.

Мавра вышла в коридор и бесшумно закрыла дверь.

«Все оказалось бы куда труднее, если бы он оставил в коридоре свет», – подумала она.

Но и в этом случае для Царицы кошек, как ее именовали в многочисленных списках разыскиваемых преступников, не было ничего невозможного. Она не раз оказывалась под подозрением, но никто никогда не мог ничего доказать.

Через несколько минут она уже стояла перед драпировками, огораживающими банкетный зал, который, как оказалось, имел единственный вход, он же выход. Там были две телекамеры; Мавра заметила их еще во время ужина.

Она выглянула из-за драпировок. Следящее устройство, вмонтированное в купол, контролировало только фонтан, но подвижная камера, соединенная с маленьким парализующим устройством и вращающаяся на балке под самым потолком, обеспечивала наблюдение за всем залом. Она совершала полный оборот за тридцать секунд. Мавра несколько раз проверила это, чтобы выяснить, нет ли иных вариантов. Всего на двенадцать секунд вход оставался вне поля зрения камеры. А от порога до того места, где находилась Мавра, было около девяноста метров.

Готовясь к броску, она учитывала свой опыт и физическую подготовку. Сделав два глубоких вдоха и дождавшись, когда маленький вращающийся глазок дойдет до точно рассчитанной точки, женщина рванулась к выходу и меньше чем через одиннадцать секунд оказалась снаружи. Многие сочли бы это просто невозможным для такой лилипутки.

Но ей помогли 0,7 g.

Мавра не стала спускаться по лестнице, а, словно кошка, сползла по боковой стене и спрыгнула в кусты.

Фокус заключался в том, что она воспользовалась одним из тех нескольких крошечных пузырей, хранящихся в ее поясе. Каждый такой пузырь размером не больше булавочной головки, если потереть его между ладонями, вырабатывал невероятно тонкую секрецию, которая создавала чудовищный эффект всасывания воздуха. Это был личный секрет Царицы кошек, не раз спасавший ее в критические минуты.

Несмотря на прыжок с большой высоты, Мавра двигалась очень быстро. За несколько секунд она преодолела тридцать метров и, спрятавшись за кустами, потерла ладони, заставив секрецию затвердеть и уменьшиться до первоначального объема. Эта субстанция действовала недолго.

Взглянув на отражающий свет плазменный купол, Мавра увидела, что приближается рассвет.

Пробираясь вдоль стены главного здания, она услышала голоса. Это было что-то вроде ритмичного песнопения. Заглянув в один из внутренних двориков, она увидела, что четыре женщины, одетые точно так же, как служанки, ухаживавшие за ними во время ужина, медленно танцуют под звуки похожего на лиру инструмента, на котором играет еще одна женщина. Казалось, что они движутся в каком-то дремотном состоянии, забыв обо всем на свете. Их поведение показалось Мавре довольно странным.

«Слишком уж они красивы и сексуальны, – подумала она. – Напоминают мечтательных, страстно жаждущих любви девушек, портреты которых так любят покупать геологи и старатели».

Танцующих окружала атмосфера абсолютной женственности, словно они были мифологическими богинями плодородия. Их манеры и движения, производившие жуткое впечатление, казались неестественными, в какой-то степени даже нечеловеческими. Женщины представляли собой скорее эротические пародии на людей, чем подлинные человеческие существа.

Мавра решила не нарушать их грезы. Ей нужен был кто-нибудь один.

Маленький мир жил, казалось, по часам Трелига; почти все спали.

Пробравшись в соседнее здание, поменьше, но тоже целиком облицованное мрамором, она чуть было не налетела на какое-то существо. Это оказалась ничем не примечательная нагая молодая женщина, немного растрепанная, с грязными ногами. Рядом с нею на трехколесной подставке высилась бадья. Женщина стояла на четвереньках и, как заметила Мавра, скребла жесткой щеткой мраморный пол.

Мавра огляделась вокруг и, никого не заметив, спокойно направилась к женщине, которая медленно двигалась задом ей навстречу.

Мавра выпрямила мизинец на правой руке, сжав в кулак остальные пальцы. Тем самым она освободила крошечный шприц, игла которого слилась с кончиком ногтя.

Женщина что-то почуяла и обернулась, – Привет! – сказала она с кривой улыбкой. Мавра смотрела на нее с жалостью. Невыразительное лицо, пустые глаза. Губка! Она наклонилась к женщине.

– Как тебя зовут?

– Хив… Хиви, – с трудом ответила женщина и застенчиво добавила:

– Я больше не могу правильно произносить свое имя.

Мавра сочувственно кивнула:

– Все в порядке, Хиви. Меня зовут Кэт. Хочешь мне помочь?

Женщина нерешительно кивнула:

– Если смогу.

– Ты знаешь девушку по имени Никки Зиндер? Женщина тупо посмотрела на нее.

– Я же сказала вам, что плохо помню имена.

– Ну а есть здесь какое-нибудь место, где держат людей, которые никогда оттуда не выходят?

Женщина непонимающе покачала головой. Мавра вздохнула. Ум Хиви, или как там ее зовут, был уже слишком разрушен болезнью. Тогда она решила подойти с другого бока.

– А есть у тебя хозяин? Кто-то такой, кто говорит тебе, где надо мыть?

– Это делает Зив.

– А где Зив сейчас? – продолжала свои расспросы Мавра.

Хиви бессмысленно взглянула на нее, но затем ее лицо на мгновение просветлело.

– Здесь, – ответила она, указывая пальцем вниз.

Вначале Мавра собиралась просто бросить женщину в зале: уборщица не представляла никакой угрозы. Однако у Хиви сохранились остатки разума, что могло привести к ненамеренному предательству. Мавра протянула руку, чтобы приласкать несчастную наркоманку, и шприц, спрятанный в ногте ее мизинца, коснулся плеча Хиви.

Женщина вздрогнула и застыла, тупо глядя в пространство.

Мавра наклонилась над ней, нервничая при мысли о том, что кто-нибудь может войти.

– Когда ты мыла этот зал, ты никого не видела, – прошептала она. – Ты меня не видела. Ты меня не увидишь. Ты не увидишь ничего, что бы я ни сделала. А теперь продолжай свою работу.

Женщина ожила, огляделась вокруг, посмотрела прямо на Мавру Чанг, потом, ничего не заметив, сквозь нее. В конце концов она пожала плечами, повернулась и стала снова тереть щеткой пол. Мавра вышла.

Было бы значительно проще убить эту жалкую тварь; просто нажать на определенные точки на шее, и все. Но Мавра Чанг убивала только тех, кто этого заслуживал. Если бы перед ней оказался Антор Трелиг, ее рука не дрогнула бы. Она с удовольствием бы прикончила этого типа за то, что он сделал с некогда нормальными людьми, и за то, что он может сделать с остальными, – но не беспомощную несчастную наркоманку.

Мавра знала, что со всеми женщинами, которых она здесь встретила, произошло несчастье. Служанки, танцовщицы, уборщица были рабынями, и такими их сделала губка, недостаточные дозы или передозировка снадобья, создающего мутантов.

Мавра не стала искать Зива и продолжила свой путь. Она неслышно пробиралась через залы, избегая случайных встреч с пустоглазыми рабынями и охранниками, Она видела множество людей, пораженных губкой и находившихся в состоянии ступора – они были настолько неподвижны, что могли служить в качестве подставок для ламп или предметов обстановки. Их вид вызывал у женщины тошноту, но практическую сторону ее ума занимал вопрос – а как же их кормят?

Не встретив никого из начальства, разочарованная Мавра двинулась в обратный путь. «Если с людьми, подвластными ему, Антор Трелиг обращается подобным образом, – думала она, – то каким же он станет, захватив контроль над цивилизованными мирами? Алаина права: это не человек, а чудовище».

Она уже почти добралась до своей комнаты, когда наконец натолкнулась на того, кого искала. Эта женщина была похожа на всех остальных, но на наплечном ремне у нее висел пистолет. Женщина медленно шла по коридору, осматривая двери. Больше никого не было видно.

Словно зверь, выслеживающий добычу. Мавра бесшумно подкрадывалась к высокой охраннице и, когда до нее осталось несколько метров, бросилась вперед. Услышав какое-то движение, женщина обернулась, но тут же получила сильнейший удар в солнечное сплетение.

Мавра, сделав сальто и удачно приземлившись, словно чудом оказалась у нее за спиной. Шприцы под двумя ногтями правой руки нашли свою цель, в то время как левой рукой она выхватила у охранницы пистолет. Двойная доза ослабила ее соперницу, гипноз подействовал на нее так быстро, что она не успела даже вскрикнуть.

Мавра расслабилась и отпустила свой будущий источник информации. Женщина застыла в какой-то странной позе.

– Вставай! – приказала Мавра. – Где тут комната, в которой нам не помешают?

– Здесь, – последовал механический ответ. Женщина поднялась и указала на соседнюю дверь.

– Там есть телекамеры? – резко спросила Мавра.

– Нет.

Подталкивая свою загипнотизированную жертву в спину. Мавра вошла в маленький, никем не используемый кабинет, Здесь она велела женщине сесть на пол, а сама встала на колени, глядя ей в лицо.

– Как тебя зовут?

– Мисс. Мавра вздохнула.

– А теперь, Мисс, скажи мне, сколько людей живет на Новых Помпеях?

– В данный момент – сорок один, – ответила охранница. – Не считая дикарей, живых мертвецов и гостей.

– А сколько всего? – настаивала Мавра.

– Сто тридцать семь.

Мавра кивнула. Эта цифра говорила о том, какая сила ей противостоит.

– Сколько вооруженных охранников?

– Двенадцать.

– Почему не были приняты дополнительные меры предосторожности? – спросила она. – Ведь явно требуется обеспечить большую безопасность.

– Они рассчитывают на автоматические датчики, установленные в наиболее важных местах, – объяснила Мисс. – Что же касается остального, то никто не может покинуть Новые Помпеи, не зная соответствующего кода.

– А кто его знает? – спросила Мавра.

– Только советник Трелиг, – ответила охранница. – Код меняется каждый день в последовательности, известной ему одному.

Мавра Чанг нахмурилась. Это значительно усложняло дело.

– Где Никки Зиндер? – спросила она. Охранница кивнула:

– В помещении охраны.

Мавра выяснила, где расположено помещение охраны, получила представление о генеральном плане здания, узнала о том, кто сейчас в нем находится, о том, где расположена комната Никки, как туда попасть и как из нее выбраться. Она также установила, что за исключением самого Трелига все население Новых Помпеи сидит на губке и что губка ежедневно доставляется на корабле, управляемом компьютером, вследствие чего никто не может завладеть большим количеством этого снадобья и поднять мятеж против Трелига. Эта часть информации оказалась интересной. Губку привозили на маленьком корабле-разведчике, который в случае необходимости мог принять на борт четырех пассажиров. Судя по описанию, это был крейсер модели 17, который Мавра прекрасно знала.

Узнав, что охранники держат свое оружие в маленьких шкафчиках и сами регистрируют его получение и сдачу, она присвоила наплечный ремень и пистолет, внушив женщине, что ее имущество по-прежнему находится на месте. «Кражу обнаружат только через несколько дней», – подумала Мавра и улыбнулась: у нее снова появилось оружие; кроме того, она была счастлива, что проложила путь к Трелигу вопреки его самодовольной вере в собственную безопасность.

– Где находится доктор Зиндер? – спросила она, обрушив на свою жертву еще один удар гипноза.

– На нижней стороне астероида, – ответила мисс. Итак, население Новых Помпеи составляет сорок один человек. Трелиг, Зиндер, Никки – трое, двенадцать охранников, пять ассистентов Зиндера и двадцать одна рабыня того или иного сорта. Мавра Чанг была достаточно умна, чтобы понять: никаких шансов вытащить отсюда Зиндера у нее нет, но зато имеется реальная возможность спасти Никки.

Расспросив загипнотизированную женщину о режиме охраны, Мавра велела ей все забыть и продолжать работу. Та беспрекословно повиновалась и перестала обращать на Мавру внимание, будто ее вообще не было.

Мавре потребовалось сорок минут, чтобы, увернувшись от камер, возвратится к себе в комнату. Заперев дверь, она осторожно возвратила в прежнее положение отогнутые планки. Проектор голографической памяти по-прежнему лежал на подушке, так что следящее устройство все это время фиксировало пустую комнату с лежащей на кровати фигурой.

Значительно больше времени ей понадобилось, чтобы раздеться, смыть с лица и рук черную краску, снова начинить сапог хитроумными приспособлениями и привести в должный порядок пояс. Покончив с этим, она присела на край кровати около проектора, стараясь его не покачнуть; затем придвинулась к нему так близко, что почти коснулась его. Безграничное терпение – лучший инструмент грабителя.

Заняв нужную позицию и дождавшись момента, когда глаз камеры был нацелен в другую сторону, она схватила маленький прибор и спрятала его в сжатой ладони. Когда камера несколько минут спустя вернулась, она сфотографировала ту же самую обнаженную женщину, лежавшую в той же самой позе. Лишь фанатично преданный своему долгу наблюдатель, а таким не был ни один охранник – уж больно дурацкой работой была слежка за спящими людьми, – мог заметить, что фигура лежала чуть в иной позе и чуть под другим углом.

Внезапно ее дыхание ускорилось, потом она шевельнулась, потянулась и повернулась на другой бок.

Ее правая рука на секунду повисла над краем кровати, и на черную одежду упал невидимый предмет. И только после этого Мавра Чанг заснула.

* * *

На следующее утро у приглашенных возник большой спор, связанный с просьбой Трелига, заключавшейся в там, чтобы после душа каждый из них надел легкую, сотканную из тончайшей ткани тунику и сандалии. Получив решительный отказ, он извинился и объяснил, что отдал приказ выстирать одежду, в которой они прибыли на Помпеи. Замысел советника был ясен. Он хотел убедиться, что его гости ничего не возьмут с собой, когда отправятся на нижнюю сторону планетоида.

Мавра знала, что если кто-нибудь попытается проверить содержимое ее сапог и пояса, то встроенные в них защитные приспособления окажутся достаточно надежными; если же их попробуют вскрыть, то за этим последует труднообъяснимый, но чрезвычайно мощный взрыв. Она сомневалась, что люди Трелига пойдут на такой риск; в крайнем случае она будет все отрицать. Спрятать пистолет было нетрудно: она прилепила его замазкой в коридоре за карнизом.

Войдя в зал, чтобы позавтракать, Мавра заметила обращенные на нее удивленные взгляды: никто из приглашенных еще не видел представителя советницы Алаины без сапог.

Когда все поели, Трелиг обратился к ним с речью:

– Граждане, глубокоуважаемые гости! Позвольте теперь объяснить, зачем вы все сюда приглашены и что вы сегодня увидите. Прежде всего разрешите мне немного освежить вашу память. Как вам, без сомнения, известно, мы – не первые, кто занимается колонизацией миров. На бесчисленных мертвых планетах найдены остатки материальной культуры предшествовавшей нам нечеловеческой цивилизации. Открыл эту цивилизацию доктор Джерид Марков, поэтому мы именуем ее создателей марковианами.

– Нам это все известно, Антор, – прервал его один их советников. – Ближе к делу.

Бросив на него убийственный взгляд, Трелиг продолжал:

– Марковиане оставили после себя одни лишь разрушенные здания. Ни мебели, ни механизмов, ни инструментов, ни произведений искусства – ничего. Почему? Над этим вопросом бились несколько поколений ученых. Казалось, что эта загадка, как и причина гибели гигантской межзвездной империи, неразрешима. Но у одного физика с Трегаллии родилась некая идея.

По залу пронесся шепот. Все уже догадались, о чем идет речь.

– Доктор Гилгам Вальдес Зиндер, – продолжал Трелиг, – понял, что все попытки решить загадку марковиан провалились из-за наших устаревших взглядов на Вселенную. Он предположил, что древние марковиане вообще не нуждались в предметах материальной культуры, так как обладали фантастической возможностью превращать энергию в материю. Превращения осуществлялись компьютерами, наполовину состоящими из органического вещества и запрятанными глубоко под кору каждой марковианской планеты. Доктор Зиндер стал работать над тем, чтобы повторить этот процесс.

По залу опять пронесся шепот. Слова Трелига подтверждали худшие предположения советников и их агентов.

– Далее Зиндер постулировал, что исходным материалом для превращения энергии в материю была основная, первичная энергия, единственный подлинно стабильный компонент Вселенной, – продолжал Трелиг. – Всю свою жизнь он посвятил поискам этой первичной энергии, стремясь доказать ее существование. Он описал ее свойства математически, построив обладающий самосознанием компьютер, который и помог ему на последней стадии исследований.

– Так он обнаружил эту энергию? – прервала его женщина, выглядевшая ребенком, но являвшаяся старейшиной одной из комм-рас.

Трелиг кивнул:

– Да. И в процессе работы он вывел ряд следствий, имеющих важнейшее значение для всего человечества. Если вся материя, вся реальность – лишь превращенная форма этой первичной энергии, то откуда появились мы?

Он откинулся на спинку кресла, наслаждаясь выражением лиц тех, кто сумел проследить за ходом его мысли.

– Вы хотите сказать, что нас создали марковиане? – воскликнул рыжебородый мужчина. – Но это же чушь! Марковиане мертвы уже миллион лет. И если одновременно с их мозгами погибли предметы их материальной культуры, то почему же не вымерли мы?

Лицо Трелига выразило удивление.

– Прекрасный вопрос, – заметил он. – На него нет четкого ответа, хотя доктор Зиндер и его сотрудники полагают, что в какой-то другой галактике установлен гигантский центральный компьютер, сохраняющий нашу стабильность. Его местоположение неизвестно. Но даже если бы мы его знали, попасть туда в обозримом будущем не представляется возможным. Однако такой компьютер существует, иначе не было бы нас. Разумеется, он разрешает, скажем, варьировать местные формы. Иначе локальные марковианские миры не могли бы использовать свои собственные богоподобные компьютеры. И доктор Зиндер открыл, как делать то, что могли делать они! Это – решающее доказательство справедливости его теории.

Несколько человек в зале почувствовали себя не очень хорошо; раздался нервный кашель.

– Вы имеете в виду, что вам удалось построить собственную модификацию этого божественного механизма? – спросила Мавра Чанг, Трели г улыбнулся:

– Да, доктор Зиндер и его сотрудник, Бен Юлин, сын моего ближайшего компаньона с Аль-Уадды, создали миниатюрный образец марковианского мозга. Я уговорил их перевезти компьютер сюда, на Новые Помпеи, чтобы он не попал в дурные руки, и они только что успешно закончили монтаж несравненно более крупной модели этого механизма.

Сделав паузу, Трелиг обвел глазами застывшие лица слушателей.

– Кажется, вы не верите мне, – бросил он, вставая из-за стола. – Ну что ж, пойдемте. На нижней стороне астероида я вам кое-что покажу.

Миновав заросший травой внутренний дворик, они подошли к маленькому сооружению, напоминающему мраморный бельведер, какой иногда возводят на крыше дома.

В архитектурном отношении оно представляло собой смесь новогреческого и романского стилей, но это было нечто вроде скоростного лифта.

Трелиг приложил ладонь к гладкой поверхности стены и надавил на что-то пальцами. Неожиданно стена растаяла, и перед удивленными гостями открылась внутренность большого скоростного автомобиля. Там было восемь сидений с подголовниками и ремнями.

– Придется совершить две поездки, – извинился Трелиг. – Пожалуйста, первая восьмерка, садитесь и пристегните ремни. Боюсь, что спуск будет очень быстрый и весьма неприятный, несмотря на искусственную силу тяжести, которая сводит этот эффект к минимуму. Как только отбудет первая группа, мы, оставшиеся, воспользуемся ремонтным автомобилем. И не тревожьтесь: выход на нижнюю сторону планетоида – двухуровневый.

Мавра попала в первую группу. Когда все уселись и пристегнули ремни, дверь, представлявшая собой какой-то вид силового поля с изображением окружавшей его стены, снова уплотнилась, и они почувствовали, что с не правдоподобной скоростью падают вниз.

Путешествие действительно оказалось малоприятным; двум или трем приглашенным даже потребовались маленькие пластиковые пакеты, специально заготовленные для таких случаев. Мавру восхитило устройство машины. Нечто подобное она видела на планетах, где жизнь по той или иной причине была возможна только под землей.

Хотя они мчались с огромной скоростью, им потребовалось почти десять минут, чтобы достигнуть цели. Наконец они почувствовали, что лифт замедляет ход, а затем останавливается. Некоторое время все сидели молча, нервничая при мысли о том, уж не случилось ли чего. Но вот наверху послышался какой-то шум, силовое поле, находившееся перед ними, исчезло, и они увидели улыбающегося Трелига.

– Извините за задержку. Я должен был вас предупредить, – сказал он весело, и это вовсе не прозвучало как извинение.

Отстегнув пояса, приглашенные вышли в узкий коридор и двинулись за хозяином по дорожке, выложенной стальными плитами. Она вела к большой металлической платформе, обнесенной перилами и помещавшейся в стволе гигантской шахты. Сооружение это выглядело таким грандиозным, что люди ощутили себя ничтожными пылинками, и всем стало чуточку не по себе.

Через шахту был перекинут длинный широкий мост, сделанный из того же металла, что и платформа; с обеих сторон он имел пластиковые стены полутораметровой высоты. Они поняли, что попали внутрь громадной машины.

На середине моста Трелиг остановился, и группа окружила его. Отовсюду слышались жужжание и потрескивание смыкавшихся и размыкавшихся электрических цепей, отдававшиеся эхом в стенах шахты. Чтобы быть услышанным, Трелигу пришлось повысить голос.

– Эта шахта тянется от точки, расположенной на скалистой поверхности Новых Помпеи примерно на полпути между теоретическим экватором и южным полюсом, до самого ядра планетоида, – прокричал он. – Она проплавлена в грунте с помощью солнечной энергии и энергии плазмы. Все пространство в радиусе двадцати километров вокруг нас занимает компьютер, разумеется, обладающий самосознанием, которому доктор Зиндер дал имя Оби. В нем сосредоточены системы управления. А теперь пошли дальше.

Продолжая прогулку на головокружительной высоте, они миновали сверкающий медный столб, проходящий вдоль самой середины шахты, и очутились на платформе, во всем похожей на ту, которую покинули. Слева через открытое окно они увидели большую комнату, полную невключенных электронных приборов. Дверь, ведущая туда, напоминала вход в воздушный шлюз. Когда она с легким шипением отворилась, им и в самом деле почудилось, будто давление и температура немного изменились. Войдя внутрь, они оказались в миниатюрной копии громадного механизма. Комната шла амфитеатром; наверху была сооружена круговая галерея с несколькими пультами управления, а на полу, в середине комнаты, находился маленький круглый серебристый диск. Над ним механическая рука, подвешенная к установке, укрепленной на одной из стен, держала непонятный прибор, похожий на двадцатистороннее зеркало, в центре которого располагалось маленькое проекционное устройство.

– Первоначальный Оби и первоначальный прибор, – объяснил Трелиг. – Новый Оби соединен, конечно, с более крупным прибором, монтаж которого близится к концу. А сейчас рассредоточьтесь по всей галерее и встаньте у перил, чтобы видеть диск на полу.

Проследив за его взглядом, все посмотрели наверх и у дальнего контрольного пульта заметили красивого молодого человека в сверкающем лабораторном комбинезоне.

– Это – доктор Бен Юлин, отвечающий за управление компьютером, – сказал Трелиг. – А теперь, если вы взглянете вниз, то увидите подопытный объект.

Опустив глаза, они увидели двух женщин – Мавра узнала в них охранниц, – которые поставили на серебряный диск напуганную девушку не старше четырнадцати или пятнадцати лет.

– Девушка, которую вы видите, – жертва наркотика, известного как «губка», – объяснил Трелиг. – Болезнь уже так губительно подействовала на ее мозг, что бедняжка превратилась в идиотку, впавшую в детство. У меня здесь много таких несчастных; скоро их можно будет вылечить. А теперь наблюдайте и не шумите. Доктор Юлин уберет ее отсюда.

Бен Юлин нажал на своем пульте несколько кнопок, и все услышали легкое потрескивание, которое иногда появляется при включении динамика.

– Доброе утро, Оби, – произнес Юлин.

– Доброе утро, Бен, – раздался спокойный приятный тенор, он доносился не из передатчика, расположенного на пульте управления, а прямо из окружавшего пространства. Голос был не громкий и не угрожающий, но приглашенным казалось, что он – вокруг них, что он – везде и в то же время не исходит ни из какого определенного места.

– Номер файла данного объекта – 97-349826, – нараспев произнес Бен Юлин. – Давай!