Однако только одной канонерской лодке удалось пройти, три остальные сели на мель и лишь при следующем приливе могли войти в реку и бросить якорь перед фортами. Вслед за тем уполномоченные Англии и Франции объявили, что они требуют для себя свободного проезда на своих судах в Тяньцзинь для переговоров с высшими китайскими сановниками и, как предварительной меры, сдачи фортов при устье Байхэ. На это требование 20 мая 1858 года был получен, как следовало ожидать, весьма неудовлетворительный ответ, вызвавший решение атаковать упомянутые форты. Согласно плану атаки фортов предполагалось обстреливать их артиллерийским огнем с канонерских лодок, после чего штурмовать десантными войсками, разделенными на два отряда.
Шесть канонерских лодок, вошедших в реку, были поровну разбиты на два отряда: один имел целю атаку правого, а второй – левого берега. Огонь по обоим берегам должен был быть открыт одновременно.
Для атаки фортов левого берега с сухого пути предназначался отряд из 457 человек (289 с английской эскадры и 168 с французской), а против фортов правого берега – из 721 человека (371 с английской и 350 с французской эскадр). Всего 1188 человек.
Ключом атакуемой позиции был большой северный форт на правом южном берегу реки, командовавший над всеми остальными фортами этой стороны. Но так как укрепления противоположного берега могли действовать по месту высадки десанта, назначенного для атаки фортов правого берега, то первая атака должна была быть направлена против северной стороны. После их занятия следовало поставить здесь батарею горных единорогов, чтобы воспрепятствовать возвращению неприятеля в оставленные укрепления.
По очищении от китайских войск укреплений левого берега предполагалось перевести десант на противоположный берег для занятия командующего форта с целью облегчить войскам правого берега штурм прочих окопов. Овладев укреплениями обоих берегов реки, десантные отряды должны были сосредоточиться в фортах правого берега, преимущественно в северном, так как остальные форты они занять не могли по причине своей малочисленности. По овладении другими фортами левого берега отряду канонерских лодок, назначенному для их бомбардировки, была поставлена задача не допускать обратного занятия фортов китайцами.
На всех канонерских лодках, долженствовавших обстреливать форты, марсы были заняты лучшими стрелками, действовавшими по орудийной прислуге. За движениями китайских войск следили канонерские лодки, перевозившие десант и имевшие на мачтах особых наблюдателей; эти же лодки предназначались впоследствии для обстрела фортов анфиладным огнем и с тыла, с целью привести в беспорядок защитников укреплений. Им же было приказано бомбардировать деревню Дагу и зажечь ее, чтобы деморализовать китайские войска.
19 мая были сделаны все распоряжения для атаки обоих берегов реки Байхэ, и в 6 часов вечера шесть малых английских канонерских лодок с десантом обеих эскадр, помещенным на них и на буксируемых ими шлюпках, прошли речной бар и встали на якорь несколько ниже фортов. 20 мая утром китайскому главнокомандующему послали предложение сдать форты; в случае отказа атака должна была начаться в 10 часов утра. Для удобства управления и во избежание потери времени на обмен решений оба адмирала подняли свои флаги на английской канонерской лодке «Слэйни». В половине девятого канонерские лодки, назначенные для обстрела фортов, заняли свои места. За ними последовали канонерские лодки с десантом, имея во главе адмиральский корабль.
Как только эскадра тронулась, с обоих берегов был открыт сильный артиллерийский и ружейный огонь, причинивший канонерским лодкам значительный вред, так как корабли проходили 460 сажен на дальнем и 90 сажен на ближнем расстоянии от фортов правого берега.
На этот огонь с эскадры не отвечали ни одним выстрелом, чтобы дымом не затруднить маневрирования судов в узком и извилистом фарватере реки. Десант и команда получили приказание лечь на палубу, и только офицеры, управлявшие движением, стояли на своих местах. Когда эскадра расположилась согласно диспозиции, было отдано приказание открыть огонь со всех судов, назначенных для обстрела фортов. Действие артиллерии союзников на столь близком расстоянии было сильным, к тому же ружейный огонь с марсов быстро выбил орудийную прислугу неприятеля. Спущенные китайцами по течению реки брандеры не причинили никакого вреда канонерским лодкам, так как они с помощью гребных судов были отведены в сторону и посажены на мель. К 11 часам все орудия в укреплениях левого берега замолкли; тогда был высажен десант, снабженный штурмовыми лестницами. Он овладел фортами без сопротивления, ибо гарнизон бежал при одном приближении союзников.
Четверть часа спустя форты правого берега также прекратили огонь, и десантный отряд высаживался свободно. Движение от пункта высадки к фортам чрезвычайно затруднялось свойствами грунта, состоявшего из вязкого речного ила, в который ноги погружались по колено. Едва только штурмующая колонна выбралась из топкого прибрежья, как со стороны деревни Дагу появился китайский отряд силой в 400 человек пехоты, сопровождаемый большим числом маньчжурской конницы. Этот отряд подошел к союзникам на 400 сажен, но меткий штуцерный огонь заставил пехоту отступить и рассеял кавалерию.
В фортах правого берега китайские войска не дожидались удара союзников, а бросились бежать при одном их появлении; лишь отдельные группы маньчжурских солдат, захваченных врасплох, защищались холодным оружием. В 12 часов вся линия фортов на обоих берегах была в руках европейцев: достаточно было двух часов, чтобы овладеть укреплениями, вооруженными 284 орудиями (в том числе 180 большого калибра), действовавшими по канонерским лодкам с самых близких расстояний. В течение всего боя китайские войска проявляли похвальную стойкость под огнем, но от рукопашной схватки уклонялись, бросая свои укрепления при одном виде англо-французов. Потери союзников были, по-видимому, незначительны, точной цифры нигде не приведено, упомянуто только, что во французских войсках убито 4 офицера и 1 тяжело ранен.
После окончания дела на северном форту правого берега во время пожара произошел взрыв порохового погреба, причинивший захватчикам значительный урон. Пока десантные войска разрушали форты обоих берегов и сосредотачивались в северном форту правого берега, две английские и две французские канонерские лодки получили приказание овладеть батареей, расположенной весьма выгодно на ближайшем изгибе реки. Отсюда китайцы, обстреливая продольно течение реки, серьезно беспокоили канонерские лодки, стоявшие перед занятыми фортами. Вдоль берега реки был направлен особый отряд для овладения этой батареей с тыла.
Одновременное движение канонерских лодок и пехотного отряда заставило гарнизон батареи поспешно удалиться без всякого сопротивления. После этого успеха оборона устья реки была окончательно уничтожена и канонерские лодки направились вверх по течению мимо деревни Дагу, растянутой по берегу. В разных местах на берегу виднелись батареи, предназначенные для обстрела фарватера реки. У западной оконечности деревни канонерские лодки встретили заграждение, состоявшее из джонок, связанных между собой цепями, и прикрытое батареей в 15 орудий. Китайских войск не было видно нигде, ими владела паника.
Оба адмирала решили не разрушать этого заграждения, которое могло предохранить канонерские лодки от спускаемых по течению брандеров. Оборона заграждения была поручена четырем канонерским лодкам, между тем как остальная эскадра стала на якорь в изгибе реки, против батареи, занятой в конце боя. По полученным сведениям китайские войска отступили к Тяньцзиню, а императорские комиссары удалились в деревню Сыгу, лежащую в трех верстах выше Дагу.
Движение к Тяньцзиню и заключение мира
После столь блестящего успеха, доставшегося союзникам так легко, они пожелали воспользоваться им в максимально возможной степени. Уже 22 мая две английские канонерские лодки прошли заграждения и произвели первую небольшую рекогносцировку реки. Показания лота и общие условия берегов предвещали возможность подняться вверх по течению.
Поутру 23 мая эскадра из шести канонерских лодок под начальством обоих адмиралов, предшествуемая двумя вышеупомянутыми малыми канонерками, двинулась вперед. На всех судах находился значительный десант, а на буксире – большое число шлюпок и спасательных лодок. Плавание по реке было чрезвычайно трудно из-за извилистого фарватера, требовавшего осторожного и внимательного управления судами. Жители прибрежных деревень дружелюбно встречали эскадру, впервые появившуюся на реке Байхэ. Все встречные джонки получили приказание немедленно спуститься к устью реки, так как адмиралы опасались, что из этих лодок будет устроено новое заграждение между Дагу и Тяньцзинем. Сложенные на берегу кучи хвороста и соломы, которыми можно было воспользоваться для снаряжения брандеров, также сжигались по приказанию адмиралов. Из предосторожности эскадра подвигалась только во время прилива, желая использовать поднятие воды в реке, чтобы легче сниматься с мелей. Плывя с такими предосторожностями, оба адмирала достигли Тяньцзиня через четыре дня, 26 мая, в 8 часов вечера, сделав, считая от устья, 54 мили (94 версты). Во время этого движения китайские войска не оказывали никакого сопротивления, иногда только приближались к берегу партии маньчжурской конницы, которые быстро удалялись после нескольких брошенных в них гранат. Подойдя к Тяньцзиню, шесть канонерских лодок пристали прямо к набережной в том месте, где в Байхэ впадает Императорский канал, а две малые канонерки прошли вперед и бросили якорь в одной миле от эскадры, при слияния Байхэ с каким-то незначительным притоком.
Выше последнего пункта река Байхэ становилась совершенно мелководной и доступной только для небольших лодок.
Город Тяньцзинь представляет собой продовольственный рынок Пекина; с прекращением сообщения с ним китайской столице угрожал голод. От Пекина Тяньцзинь удален всего только на три перехода. Важным значением этого города объясняется уступчивость, обнаруженная китайским правительством после занятия фортов, оборонявших вход в Байхэ, и появления англо-французской эскадры перед Тяньцзинем. Китайское правительство поняло, что всякое дальнейшее сопротивление стало бессмысленным и могло иметь гибельные последствия, тем более что Тяньцзинь легко было разрушить, ибо он не укреплялся китайцами, которые считали невозможным взятие союзниками приступом фортов Дагу и дальнейшее их проникновение в Байхэ. Действительно, адмиралам немедленно по прибытии в Тяньцзинь было послано извещение, что китайский император назначил двух комиссаров с самыми обширными полномочиями для заключения мирного трактата. Вследствие этого барон Гро и лорд Эльджин отправились в Тяньцзинь на пароходе; плавание по реке было совершенно безопасно благодаря постоянному крейсированию канонерских лодок между Дагу и Тяньцзинем.
30 мая, по прибытии обоих уполномоченных, начались переговоры. Вслед за английским и французским уполномоченными прибыли также в Тяньцзинь граф Путятин и американский посланник Рид. Между тем адмиралы, не доверяя успешному ходу переговоров, нашли нужным потребовать значительных подкреплений, которые должны были расположиться в казармах на набережной Тяньцзиня. Адмирал Сеймур приказал генералу Страубензее, получившему подкрепление из Австралии и Индии, прислать из вверенного тому гарнизона города Кантона 1000 человек, а адмирал Женульи – привезти 500 человек, прибывших из Франции на транспорте «Дюранс» (Durance). Затем адмиралы решили изыскать меры для прочного занятия Тяньцзиня гарнизоном в 1000 человек, чтобы иметь остальные десантные войска в своем распоряжении для дальнейших действий.
Тяньцзинь лежит на правом берегу Байхэ, при слиянии ее с Императорским каналом. Собственно, город имеет форму прямоугольника, длинные стороны которого идут с запада на восток, а короткие – с севера на юг. Он обнесен стеной, имеющей от 20 до 23 футов высоты. По устройству своему стена Тяньцзиня весьма сходна с Кантонской; она также зубчатая и франкируется четырехугольными выступающими башнями. В каждом фасе, посередине, имелись ворота, прикрытые полукруглым равелином. У северных ворот Тяньцзиня начиналось шоссе, соединявшее этот город с Пекином. На каждом из четырех углов, образуемых городской стеной, находилась высокая башня. Между Байхэ и восточной городской стеной, отстоявшей от реки на 400 шагов, находится восточное предместье, а в промежутке, между северной стеной и Императорским каналом, – северное предместье. Точно так же на левом берегу Байхэ, напротив Тяньцзиня, находилось другое предместье, состоявшее преимущественно из складов риса и соли. Наружная ограда Тяньцзиня во время прибытия англо-французской эскадры была в неудовлетворительном состоянии: в одном месте стены имелась незалатанная брешь, в другом – несколько широких отверстий водостоков, и, наконец, на всем протяжении встречались оползни стены, позволявшие свободно атаковать ее. При враждебном настроении жителей и таком состоянии ограды, имевшей до 6 верст протяжения, нельзя было надеяться удержать город в своей власти со слабым гарнизоном. Оставалось выбрать такой пункт, который, находясь вблизи города, позволял бы постоянно угрожать ему и вместе с тем командовать над рекой и Императорским каналом.
Для означенной цели сочли вполне пригодным полуостров, образуемый изгибом Байхэ и упомянутым каналом. С этого полуострова можно было удобно обстреливать анфиладным огнем как верхнюю, так и нижнюю часть реки, а перешеек, соединявший его с материком, мог быть легко укреплен и перекопан водяным рвом. Находившиеся на нем постройки свободно вмещали тысячный гарнизон. В двух местах, а именно на левом берегу Байхэ и на противоположном берегу Императорского канала, предполагалось выстроить тет-де-поны, вроде блокгаузов, занятые караулами по 20 человек, которые обеспечивали бы переправу гарнизона на тот или другой берег. Так как эскадра не покидала Тяньцзиня, этот план остался невыполненным, а десантные войска на все время пребывания были расположены по квартирам в предместьях на самом берегу реки.
Китайские дипломаты оказались весьма уступчивыми по всем вопросам, исключая права иметь постоянные посольства в Пекине. Русский посланник и уполномоченный Соединенных Штатов подписали свои торговые и дружественные договоры раньше союзников, потому что довольствовались временным пребыванием своих посольств в Пекине. Барон Гро и лорд Эльджин решились последовать их примеру и уступить в этом пункте, после чего мирный договор был подписан 27 июня 1858 года в Тяньцзине, а 4 июля утвержден китайским императором.
По условиям Тяньцзиньского мира европейской торговле были открыты шесть новых портов: Цюаньчжоу и Чаочжоу в провинции Гуандун, Тайнань и Даньшуй на острове Формозе (Тайвань) в провинции Фуцзянь, Дэнчжоу в провинции Шаньдун и Нанкин в провинции Цзянсу. Миссионеры получили право свободно путешествовать внутри Китая. Все иностранцы, обвиняемые в каких бы то ни было преступлениях, должны были передаваться в консульства и быть судимы по собственным законам. Китайское правительство приняло на себя возмещение военных издержек.
По последнему пункту мирного договора ратифицированные его списки должны были обмениваться в Пекине в течение года, считая срок со дня подписи трактата. Между тем во время переговоров эскадра получила в Чжилийском заливе подкрепление в числе нескольких пароходов с десантными войсками. 8 июля союзники очистили Тяньцзинь, а вслед за тем покинули устье Байхэ и Чжилийский залив. Форты, защищавшие вход в устье Байхэ, были взорваны.
Неудачная попытка англо-французских войск атаковать укрепления Дагу в 1859 году
Договор, заключенный англо-французами с китайцами в Тяньцзине 27 июня 1858 года, обязывал, между прочим, китайское правительство принять в Пекине посланников Англии и Франции для обмена ратификаций трактата. После продолжительных переговоров последним удалось весной 1859 года получить заверение от императорского комиссара Гуй Ляна, что путь в Пекин открыт и что они могут без всяких опасений приезжать. На этом основании английский посланник Брюс и французский де Бурбулон обратились к начальнику английской эскадры в китайских водах адмиралу Хоупу с просьбой предупредить надлежащие власти в провинции Чжили о намерении посланников следовать на своих судах по реке Байхэ в город Тяньцзинь и оттуда в сопровождении почетного конвоя сухим путем в Пекин. Предшествовавшая дипломатическая переписка не оставляла сомнения, что китайское правительство под разными предлогами желает уклониться от выполнения условий Тяньзиньского договора, касающихся приезда послов в Пекин. Вследствие этого приходилось предвидеть возможность вооруженного столкновения, и адмирал Хоуп решился идти в Чжилийский залив во главе довольно сильной эскадры. Она состояла из 19 вымпелов, в том числе 8 фрегатов, корветов и транспортов, 2 больших и 9 малых канонерских лодок.
16 июня английская эскадра подошла к островам Шэлюйтянь и встала на якорь.
В тот же самый день адмирал с тремя канонерскими лодками вошел в устье Байхэ и бросил якорь, пройдя речной бар. Немедленно была спущена шлюпка с офицером, которому поручили известить местные власти о приезде посольств.
Вооруженная толпа китайцев не допустила офицера высадиться на берег, объявив, что в настоящее время здесь не находится никаких властей.
Вместе с тем на просьбу офицера об очищении фарватера реки китайцы отвечали, что заграждения, построенные в реке местными жителями против тайпинов, не могут быть сняты без разрешения высших чинов.
Один из китайцев, назвавшийся инженером, состоящим при постройке заграждений, обещал довести до сведения властей, находившихся, по его словам, в Тяньцзине, о полученных заявлениях.
Узнав об оказанном приеме, адмирал послал вторично того же офицера предупредить власти о приезде посланников и потребовать уничтожения в течение трех дней всех заграждений, построенных в реке.
Посланный офицер привез ответ, что ему обещали снять заграждения в назначенный срок, вследствие чего адмирал с канонерскими лодками вернулся к островам Шэлюйтянь. 18 июня вся английская эскадра пошла к устью Байхэ, и малые канонерские лодки, миновав бар, встали на якорь в устье реки. 20 июня адмирал Хоуп с канонерскими лодками подошел к фортам с целью передать письмо губернатору Тяньцзиня, в котором он извещал, что во время поездки посланников эскадра останется в устье Байхэ и что он просит об устройстве рынка и отвода помещений для десантного отряда в деревне Дагу. Офицер, посланный с этим письмом, был неохотно допущен на берег и враждебно принят китайцами. Властей снова не оказалось. Заграждения в реке были не только не убраны, но, напротив того, заметно усилены.
Вновь построенные форты имели со стороны реки сильный профиль и казались издали совершенно покинутыми.
20 же июня вечером прибыл к устью Байхэ французский посланник с двумя судами: фрегатом и вестовым пароходом. Этого же числа было получено письмо от Гуй Ляна, в коем он предлагал обоим посланникам отправиться в город Бэйтан, лежащий в нескольких верстах к северу от устья Байхэ, и уже оттуда следовать сухим путем в Пекин.
Ознакомившись с этим письмом, противоречившим всем предыдущим уверениям китайского правительства, посланники обратились к адмиралу с просьбой открыть им силой вход в Байхэ. Адмирал Хоуп согласился исполнить просьбу посланников, полагая по примеру прошлой войны, что достаточно будет одного обстрела фортов для открытия входа в реку.
21 июня адмирал произвел рекогносцировку реки и береговых укреплений. По наружному виду форты казались более сильными, чем те, которые были разрушены в предыдущем году; их валы представляли собой ломаные линии, похожие на бастионные фронты. Местами валы были увенчаны кавальерами, представлявшими вторую линию огня. От штурма открытой силой форты обеспечивались двумя или тремя рядами рвов и тонкой илистой отмелью, простиравшеюся от рвов до самой реки. Амбразур, обращенных к входу в реку, можно было насчитать до 60. Они были замаскированы тростниковыми заслонками, скрывавшими их артиллерийское вооружение. Скорость течения реки против фортов достигала до 7 верст в час при весьма узком фарватере. В пределах огня фортов, насколько можно видеть с судов, река была перегорожена несколькими заграждениями.
В действительности китайское правительство приложило немало усилий для современного устройства и сильного вооружения фортов. Они были заняты лучшими маньчжурскими войсками, и руководство обороной было поручено знаменитому генералу Цэнгэринчи, отличившемуся несколько раз в борьбе с тайпинами. Заграждения были весьма прочной постройки и расположены в три ряда поперек реки. Первое заграждение состояло из железных рогаток толщиной в 2 или 3 дюйма, укрепленных одна от другой на расстоянии от 7 до 7.5 сажен и обращенных своими остриями к устью реки. Второе – представляло собой бон из огромных бревен, связанных между собой цепями. Третий ряд состоял из массы свай, связанных раскосами и занимавших по течению реки пространство до 18 сажен. Эти преграды вкупе с фортами, если бы они оборонялись европейскими войсками, делали вход в реку совершенно недоступным для судов. Но адмирал Хоуп был настолько уверен в недейственности огня китайской артиллерии, что по окончании рекогносцировки пришел к убеждению в возможности уничтожить заграждения под выстрелами неприятеля и таким образом проложить путь обоим посланникам в Тяньцзинь. Силы, которыми мог располагать адмирал для атаки фортов, состояли из 11 английских канонерских лодок и французского вестового парохода; остальные суда должны были встать на якорь в 12 верстах от устья реки Байхэ, в которую они не могли войти. Для действия на сухом пути адмирал располагал 600 человек морской пехоты и 600 матросов, взятых с эскадры, что составляло в общей сложности 1200 человек десанта. С французского вестового судна можно было взять всего 86 человек десантных войск. 23 и 24 июня были назначены для приготовлений к предстоящему бою.
23 июня две большие английские канонерские лодки и французский пароход прошли бар во время прилива и присоединились к 9 малым канонерским лодкам. Поутру 24 июня числа 9 малых канонерских лодок перевезли с эскадры больших судов весь десант на китайские джонки, поставленные на якорь в устье Байхэ вне сферы артиллерийского огня фортов (присутствие десанта на канонерских лодках могло помешать управлению ими и стрельбе из орудий).
В ночь с 24 на 25 июня были посланы гребные суда, которые должны были, пользуясь темнотой, взорвать первое заграждение. Однако уничтожить его не удалось, так как с восходом луны гребные суда, замеченные с фортов, вынуждены были вернуться к эскадре, спасаясь от выстрелов неприятеля.
25 июня рано утром канонерские лодки должны были занять указанные им в диспозиции места против фортов. Лодки «Плове» и «Опоссум» были оставлены в полном распоряжении адмирала и по диспозиции не имели назначенных мест, составляя как бы резерв. Быстрота течения и извилистость фарватера привели к столкновениям и посадке на мель нескольких судов, вследствие чего канонерские лодки заняли свои места только в первом часу дня. Пока флотилия канонерских лодок маневрировала, форты не открывали огня и казались оставленными войсками. В час дня адмирал в сопровождении французского капитана Трико на канонерской лодке «Плове» занял место во главе судов и направился к первому заграждению. Уничтожение этого заграждения было поручено лодке «Опоссум», которая, захватив цепь, соединявшую рогатки, и промучившись около 20 минут, сдвинула одно из козел, вследствие чего образовался проход, которым и воспользовался «Опоссум», чтобы пройти вверх по реке. За ним последовал «Плове», и обе канонерские лодки достигли второго заграждения, лежащего в 150 саженях выше первого. В это время форты по-прежнему молчали, орудия оставались замаскированными и ни один солдат не показывался на валганге. Но лишь только обе канонерские лодки бросили якорь, чтобы заняться разрушением второго заграждения, как форты обоих берегов совершенно внезапно открыли перекрестный артиллерийский огонь.
Выстрелы китайцев отличались замечательной меткостью, которой вовсе нельзя было ожидать от них, и за небольшой промежуток времени палубы на обеих передних канонирских лодках покрылись убитыми и ранеными. Адмирал Хоуп, остававшийся неподвижно на своем месте, был ранен одним из первых выстрелов, но, несмотря на это, не покидал своего места. Между тем как огонь, открытый по фортам с канонерских лодок, не производил никакого видимого действия, при орудиях на канонирских лодках сменилось в короткое время два комплекта прислуги. Якорная цепь лодки «Плове» была перебита ядром, судно оказалось принесено вниз по течению, и адмирал переехал на оставшуюся во главе ордера лодку «Опоссум». Весь огонь китайских фортов сосредоточился теперь по этой канонерке, причем адмирал получил новую рану в грудь. Вскоре якорная цепь на «Опоссуме» тоже была перебита, и вторая лодка оказалась отнесена вниз по течению. Адмирал пересел на третье судно, оставшееся во главе флотилии.
По характеру шедшего до настоящего момента боя трудно было надеяться на его успешный исход, хотя на некоторых фортах и удалось сбить несколько орудий. Убедившись в бесполезности перестрелки канонерских лодок с фортами, адмирал принимает решение, предложенное капитаном Ванситтардом, атаковать северный форт правого (южного) берега десантом. Решение это было принято в 6 часов вечера, и для исполнения его следовало сначала высадить десант, оставленный на джонках в устье реки. По прибытии английского десанта все гребные суда, в том числе и с французского парохода, одновременно подошли к илистой отмели, назначенной пунктом высадки. Масса свай, вбитых в дно реки, делали непростой задачей подход гребных судов к отмели. От пункта высадки до форта десантному отряду нужно было пройти около 200 сажен под перекрестным огнем, по совершенно открытой местности. Благодаря распорядительности и храбрости офицеров и всех начальников десанту удалось высадиться на берег в 7.5 часов вечера.
Маньчжурские войска встретили неприятеля сильным картечным и ружейным огнем, а также целой тучей стрел. Движение десанта по отмели было чрезвычайно затруднительно, так как во многих местах люди погружались в ил по колено. В таких условиях невозможно было сохранить в отряде какой-либо порядок.
К тому же потери отряда от огня были весьма значительны; только небольшие остатки высадившихся частей достигли первого рва. Этот ров, сухой и неглубокий, был форсирован без затруднений; но перед вторым, более широким и наполненным водой, отряду пришлось остановиться: не было возможности перевезти отряд и только отдельным людям удалось переправиться вплавь. Высота стен форта и отсутствие штурмовых лестниц для преодоления стены, в которой артиллерия так и не пробила бреши, делало невозможной всякую переправу через второй ров. Между тем темнота окончательно наступила, и только группе в 50 человек под командованием капитана Трико, удалось добраться до подножия стены. Теперь уже невозможно было думать о штурме, и потому пришлось начать отступление. Несмотря на темноту, китайцы не прекращали своего огня, освещая местность от времени до времени светящимися снарядами. Отступление десантного отряда было еще труднее, чем наступление, из-за прилива, покрывшего водой большую часть отмели. Многие раненые, лежавшие на отмели, утонули раньше, чем их успели убрать. Только поздно ночью десантному отряду удалось сесть на гребные суда и отойти от берега.
Потери боя 25 июня были весьма значительны; англичане потеряли более 400 человек убитыми и ранеными, в том числе многих офицеров; французы потеряли пятую часть своего состава, участвовавшего в бою.
Из английских канонирских лодок пять утонуло; в том числе три оказались потеряны безвозвратно, а две были подняты после боя.
После этого неудачного дела обоим посланникам ничего не оставалось делать, как возвратиться в Шанхай и ждать указаний от своих правительств.
Китайская война 1860 года
Причины войны
Тяньцзиньский мирный договор был открыто нарушен китайским правительством в устье Байхэ 25 июня 1859 года, и оскорбление, нанесенное флагу Англии и Франции, требовало удовлетворения.
Поражение эскадры союзников произвело сильное впечатление на общественное мнение Европы. Всем приобретениям европейцев в Китае, особенно если вспомнить враждебное настроение придворной партии и местного населения, возбуждаемого правительственными чиновниками, угрожала явная опасность. Вследствие этого общественное мнение в Англии, во Франции и даже в Германии требовало примерного наказания китайцев за нарушение основных условий международного права. Во Франции не останавливались даже перед самыми крайними мерами, требуя, чтобы война была доведена до последнего предела и мир был бы подписан в Пекине. Настроение умов в Англии было более сдержанное. В парламенте высказывалось мнение, что в данном случае требуются осторожные действия из-за опасения, что с занятием Пекина в Китае может начаться народная война. Сент-Джеймский кабинет, несмотря на предпринятые им внушительные приготовления к войне, не предполагал вести военные действия далее Тяньцзиня. Английское правительство решилось не возбуждать китайский народ против себя во время войны и отказалось от репрессий, блокады рек и берегов, стараясь тем самым сохранить завязавшиеся торговые сношения европейских государств с Небесной Империей.
При всем этом успех экспедиции англо-французов обеспечивался внутренним состоянием Срединного Царства, объятого восстанием тайпинов: повстанцы овладели всей южной частью собственно Китая до самой р. Янцзы и нанесли несколько поражений императорским войскам. Положение императора Сянь-фэна стало критическим: он сомневался в преданности подданных, и военные средства, находившиеся в его распоряжении, были истощены. Что же касается самих китайских войск, то они после предшествовавшей кампании совсем не стали лучше ни в образе ведения войны, ни в вооружении.
Дело 25 июня показало Англии и Франции, что с небольшой эскадрой канонерских лодок рассчитывать на успех нельзя, и оба правительства решились послать в Китай значительные морские и сухопутные силы. Английское правительство, желая сохранить за собой первенствующее положение в Китае, выговорило себе право отправить более сильный экспедиционный корпус, нежели Франция.
