Дикарка (№2) - Дикарка. Чертово городище

— Вообще-то, по секрету тебе скажу, меня в первую очередь привлекают мальчики. С такими, как ты, понятливыми созданиями, я тоже люблю порой пошалить, но сейчас хотелось бы для начала сесть на хорошую торчалку... Можно это тут устроить, если придет такая блажь?

— Без проблем. Тайну гарантирую...

— Вот и молодец, я сразу поняла, что в тебе не ошиблась, — сказала Марина, потрепав ее по щеке. — И побыстрее бы, а то зубы сводит... Наголодалась. Иди, лапочка, и постарайся, никого не обижу...

Тоня, улыбнувшись ей со свойским и весьма блудливым видом, легкими движениями привела в порядок растрепавшуюся прическу, поклонилась и вышла. Не без сожаления посмотрев ей вслед, Марина плюхнулась в глубокое мягкое кресло, закинула ногу на ногу и извлекла из сумочки мобильник. Быстренько набрала номер.

— Привет, Наташенька, — сказала она, когда услышала женский голос. — Приехали, ага. Дыра жуткая, ты себе и не представляешь. Меня тут с ходу обрадовали, что кабаки похожи на монастыри, танцев не доищешься... Хренов приют для старперов. Моему, конечно, понравится, тут и гадать нечего. Что? Родная, ну откуда тут перспективные любовники, в этой жуткой дыре...

Она еще долго жаловалась на свою несчастливую долю, потом разговор как-то плавно перетек на обычный женский треп касаемо тряпок, камушков и эротических приключений, а также перспектив на будущее, представлявшихся с такими-то мужьями чрезвычайно унылыми, вовсе безрадостными. Одним словом, самая обычная беседа двух подружек, принадлежавших к одному и тому же социальному слою: двух профурсеток, сумевших-таки окольцевать богатеньких идиотов, но оказавшихся не в самом приятном положении.

Самое смешное, что в разговоре этом не было никакого подтекста, а также кодовых фраз. Разговор всего-навсего работал на образ, подчеркивая и высвечивая кое-какие черты характера и привычки. Так что неведомые слухачи должны были помирать со скуки.

А в том, что слухачи были, сомневаться не приходилось. На экране мобильника высветились сразу четыре значка с соответствующими цифрами. Роскошные апартаменты были прямо-таки нафаршированы микрофонами, причем исправно работавшими. С первых минут пребывания здесь ее начали старательно подслушивать. А это, в свою очередь, означало, что дела идут просто прекрасно, что дезу слопали: ну, в самом деле, вряд ли здесь подслушивают всех поголовно, смысла нет...

Глава третья

Безрадостная участь юной супруги

Она так и сидела в кресле в удобной позе, ухмыляясь во весь рот, когда раздался мягкий стук открывшейся входной двери, и несколькими секундами позже в гостиной объявился законный муж молодой прелестницы, денежный мешок и воротила, по каким-то своим соображениям подрабатывавший еще и на разведку.

Неведомые миру специалисты Фила свое немаленькое жалованье получали не зря: все пожелания учтены, все детали скрупулезно проработаны, вся бутафория соблюдена да и стиль выдержан так, что перед любой скрытой камерой не обидно.

В гостиную вошел седовласый джентльмен, осанистый, представительный, двигавшийся в роскошных декорациях непринужденно и привычно, со спокойной уверенностью привыкшего к роскоши и к комфорту хозяина жизни.

Оставалось надеяться, что и вторая часть ее требований учтена полностью и будет соответствовать сценарию...

Респектабельный муж снял пиджак, аккуратно повесил его в гардероб, распустил узел галстука и ровным, приятным голосом (бархатистость гарантируется) осведомился:

— Как впечатления, Танюша?

— Омерзительные, — ответила она с недовольной гримаской. — Я бы и почище выразилась, Артур, но ты же вульгарностей не любишь, придется твои ушки щадить...

Он поднял брови:

— Что такое?

— Я тут перебросилась парой слов с горняшкой, — сказала Марина пока что спокойно, — и выяснилась куча любопытных вещей. Все развлечения тут исчерпываются ужением рыбки, бултыханьем в теплом пруду да экскурсиями в развалины. Кабаков нормальных нет, шумного веселья не предвидится...

— Вот и прекрасно. Чертовски хотелось отдохнуть в таком тихом уголке.

— Ты мне нечто совсем другое обещал...

— И не отказываюсь. Обязательно поедем. Но сейчас мне хочется тишины и покоя...

— Слушай, я же не слепая, — сказала она сердито. — Что-то стряслось? Мы сюда и не собирались совсем. Ни с того ни с сего сорвались... Что у тебя там за дела с Парамоновым?

— При чем тут...

— Да при том. После того, как вы с ним в кабинете этак таинственно чирикали, ты и сорвался... Опять дела? Снова будете часами болтать о процентах и сегментах рынка, а я — со скуки дохни?

— Да нет, не будет никаких дел...

— Рассказывай! Это вы точно с ним что-то такое задумали. Насмотрелась, ага! Снова деловое совещание под видом отдыха, да? Вообще, что у тебя с ним общего? Артур, я же не дура! Он — деляга, а не делец, про него вообще говорят, что он на самом деле шпион, из служб каких-то... Какая от такого польза?

Сейчас он должен малость вспылить, самую чуточку.

И он, соответственно, резковато для столь невозмутимого джентльмена повернулся к ней с сердитым лицом:

— Танечка, вот об этом не будем! Где польза и от кого, предоставь мне судить...

«Неплохо сыграно», — мысленно поаплодировала она. Бросила мимолетный взгляд на лежавший тут же, на столике, мобильник: ну вот, события разворачиваются в предсказанном направлении, кроме микрофонов, видеокамера заработала, мало кому-то слушать голос, хочется еще и видеть выражение лиц, мимику, движения. Кто у нас такой любопытный, уже ясно. Пошла работа...

Часть программы выполнена: во всеуслышание прозвучали ее откровения о том, что муженек связан со скользким типом, имеющим отношение к секретным службам, да и сюда, очень похоже, приехал не отдыха или бизнеса ради, а по другим причинам. Увлекательное все же занятие — ловля на живца, даже с точки зрения самого живца, если он ничуть не похож на беззащитного малька и сам способен цапнуть назойливую щуку так, что мало ей не покажется...

Пора было переходить к следующей части представления.

— Между прочим, экскурсии в Чертово Городище — вещь интересная, — сказал муженек Артур. — Ты ведь тут никогда не была?

— Развалины — штука интересная, — сказала Марина капризно. — Но не во всех аспектах...

— Ты о чем?

— О том, что развалины можно оставить на потом, а сначала время посвятить чему-нибудь более приятному. Тебе по буквам объяснять? — она томно улыбнулась и раскинулась в кресле вовсе уж вольно, так что платьице задралось чуть ли не до пупа. — В общем, будут меня, наконец, трахать? Две недели прошло со времени последнего сеанса...

Муженек досадливо поморщился:

— Ах, вот оно что...

— Ну, разумеется, милый, — сказала она, закидывая ногу на широкий подлокотник. — Зубы сводит, до того хочется.

— Что-то я устал...

— Вот только не надо опять! — она взвилась, как рассерженная кошка, очень натурально кипя от злости. — Я, в конце концов, женщина, меня ублажать надо, если ты не знал!

— Ну, если настаиваешь...

— Да уж прости, настаиваю! Между прочим, веревка в спальне, я ее из чемодана уже достала.

Он страдальчески поморщился:

— И что, обязательно с дурными спектаклями?

— Мне так нравится, — сказала она ледяным тоном.

Муж, вздохнув, направился в спальню. Стоя посреди комнаты на невероятно пушистом ковре — нога уходила по щиколотку, — Марина попыталась определить, где именно всадили камеру, но не смогла, разумеется, немало было подходящих мест. Ладно, не стоит стремиться к самому выигрышному ракурсу, не кино снимаем, обойдутся...

Вернувшись с мотком белой синтетической веревки, пожилой муж по имени Артур направился к молодой супруге, не особенно и пылая энтузиазмом, — пожалуй что, он не играл, а в самом деле, относился к подобным забавам без всякого воодушевления, но так было даже лучше, потому что достовернее.

— Ну? — поторопила она нетерпеливо.

Артур с лицом человека, отбывавшего докучливую повинность, подошел к ней вплотную, рванул платье на груди, без труда разорвал до пояса, сбросил с плеч. Марина самым натуральным образом завизжала, закрываясь руками. Благоверный без особого пыла повалил ее на ковер, завел руки за голову и привязал веревкой к ножке кресла, разорвал платье окончательно, пока Марина с блаженным выражением лица повизгивала и умоляла ее не трогать — ни дать ни взять маленькая девочка в лапах старого развратника. Муженек пару раз хлопнул ее по физиономии, обматерил грязными словечками и велел лежать смирно — все это было исполнено довольно бездарно, за подобную игру и из погорелого театра выставили бы без колебаний.

А впрочем, потом он взялся за дело довольно активно, проняло немножко, надо полагать, оглаживал и трусики сдирал уже с энтузиазмом, навалился с нетерпением. «Точно, по мальчикам не ходок», — подумала Марина, раздвигая ноги и подаваясь ему навстречу, зажмурясь, приняла первый толчок, удовлетворенно охнула.

Какое-то время ей и впрямь было неплохо, муженек старался размашисто и темпераментно, но очень быстро она почуяла приближение финала, каковой и наступил вскоре — в самый раз для дела, но непростительно рано, с точки зрения натуральной живой девушки, которую лишь самую чуточку раздразнили.

Ну, ничего, придется перетерпеть. Зато для невидимого наблюдателя все предстанет в самом натуральном виде... Она подождала, когда Артур развяжет веревку, вскочила, голышом плюхнулась в кресло с самым что ни на есть недовольным выражением лица. Про себя она лишний раз похвалила Фила: гений скрупулезности, сумел же подобрать немощного мужичка, которого хватило на пару минут. По лицу видно, что он не играет сейчас разочарование собой, а всерьез переживает конфуз (далеко не первый, надо полагать), но кого заботят его чувства, если нужно делать дело? Если перед тобой не более чем пешка, с которой при нужде и расстаться не грех?

— И все? — чрезвычайно недобрым тоном осведомилась Марина. — Опять на три секунды? Иди сюда, я поднять попробую... Кому говорю?

Но оскандалившийся муженек, как и предусматривалось сценарием, составленным небесталанными людьми при ее непосредственном участии, не проявлял желания продолжить, сел в кресло и принялся сосредоточенно раскуривать сигару. Физиономия у него была скорбная и отсутствующая.

Подойдя к нему, Марина уперла руки в бока и воинственным тоном сообщила:

— Нет, я так больше не могу! Задолбало меня это до последней степени! Можно же подлечиться, можно таблетки принимать...

— Вся эта химия вредна для здоровья, — сухо ответил муж.

— А мне для здоровья полезно под мужиком оказываться раз в год и на две минуты?! Нет, ну я не знаю! Сколько можно тебя умолять? Все нормальные люди как-то выходят из положения...

Выпустив ароматный клуб дыма, Артур довольно спокойно сказал:

— Я тебя честно предупреждал в самом начале, что на постельные подвиги уже не способен.

— Но я же не думала, что будет настолько скверно!

— А что делать? С таблетками я связываться не буду.

— Знаешь что? — поинтересовалась она тихо, зловеще. — Вот не сойти мне с этого места, если даже здесь не найду, с кем трахнуться. Кто ищет, тот всегда найдет...

Муж меланхолично заметил:

— Есть еще такая штука — развод ввиду предосудительного поведения одного из супругов...

— А ты меня поймай сначала!

— Я могу и сам подсуетиться...

— А вот фиг тебе! — сказала Марина, показав ему язык. — Анекдотов про блондинок наслушался? Я все же не дура, милый, и прекрасно помню, что написано в брачном контракте. Вот так, запросто, как кошку драную, меня на улицу ни за что не выкинуть. Очень-очень придется постараться — чтобы ты меня приловил под любовником с дюжиной свидетелей или, по крайней мере, видеозапись предъявил, да доказал вдобавок, что это не подделка, не монтаж... И так далее в том же духе. Хрен дождешься! Я, может, и дура, но так просто ты меня не подловишь... а настоящего мужика, честное слово, я тут непременно отыщу, хотя бы из чистой вредности...

— Ну, попробуй, — отозвался муж, не особенно ввергнутый в ужас. — Желаю удачи...

— А я ведь не шучу!

— И тебе тоже по-настоящему желаю удачи.

Он сидел, пуская дым, поглядывая на разозленную голую женушку, как на досадную помеху — быть может, на минуту и в самом деле вжился в образ крутого миллионера, у которого есть чем в этой жизни утешиться, даже если и стал с женщинами слабоват. Как бы там ни было, сцена была сыграна в лучшем виде; и те, кто за ними подглядывал-подслушивал, могли сделать на основании увиденного и услышанного массу полезных для себя выводов, а значит, и рассчитать следующие шаги. В том, что они будут, сомневаться не приходилось...

Забрав со стола мобильник и сумочку, Марина удалилась в спальню, где мобильник моментально показал наличие еще одной видеокамеры, но это уже ее нисколечко не взволновало и не озаботило, потому что представление кончилось.

Отыскав в баре парочку подходящих бутылок, она сделала себе коктейль, завалилась на широченную роскошную кровать и вновь позвонила подруге Наташеньке, которой долго жаловалась на нескладную жизнь вообще и на мужа в частности. На сей раз невинный щебет двух закадычных подружек все же содержал парочку кодовых фраз — донесение о том, что она осваивается, но пока что не может похвастать ни сенсационными открытиями, ни особенными успехами, что, в общем, и не удивительно, учитывая, что они только что прибыли. С той стороны ответили, что они все прекрасно понимают и триумфов в первый же день отнюдь не ждут. Вот и ладненько...

Отложив телефон, она прислушалась. В гостиной определенно разговаривали двое. Не раздумывая, накинула коротенький халатик, небрежно стянула его пояском и вышла.

Напротив драгоценного мужа Артура помещался вполне достойный внимания, с сугубо женской точки зрения, субъект — метр восемьдесят, белозубый и широкоплечий, лицо героя-летчика из старых фильмов. И форма, кстати, на нем была напоминавшая летную, — синяя с серебряными пуговицами, никелированными крылышками над нагрудным карманом, только зачем-то сочетавшимися еще и с якорем. Та же эмблема красовалась на синей фуражке со сверкающим черным козырьком, лежавшей на полированном столе. У каких бы то ни было государственных структур Марина такой формы что-то не помнила. Частная авиакомпания? Возможно.

— Можно присоединиться? — спросила она непринужденно, уселась в свободное кресло и, разумеется, вольготно закинула ногу на ногу, как и полагалось капризной молодой дамочке. — Надеюсь, вы тут не ваши интимные вопросы обсуждаете?

Красавец воззрился на нее в некоторой оторопи. Довольная произведенным эффектом, Марина чарующе ему улыбнулась и с удовольствием отметила, что он не остался равнодушен к зрелищу скрещенных стройных ножек, которых коротенький халат и не скрывал вовсе.

— Моя эксцентричная супруга, — сказал муж светски. — Татьяна Николаевна. Веселое и взбалмошное создание, учитывайте это и не смущайтесь...

Марина улыбнулась еще очаровательнее и подумала, что все же отыскался достойный внимания объект... хотя нет, никак нельзя с ним связываться, не годится заниматься личными делами, нужно оставаться свободной и незанятой в ожидании акций, которые в ее отношении могут быть предприняты...

Он наклонил голову:

— Капитан Каразин, Виктор Сергеевич. Начальник транспортной службы пансионата...

— Мы как раз планируем завтрашнюю экскурсию, — пояснил муж Артур. — Тебе, может быть, неинтересно?

— Да нет, как раз наоборот, — сказала Марина решительно. — С превеликим удовольствием присоединюсь... Мы как, на вертолете полетим или поплывем?

— Как вам будет угодно, — сказал Каразин, привычно раскладывая извлеченную из синей папки с гербом пансионата кипу бумаг. — Здесь подробные карты, наиболее интересные объекты, вы можете выбрать любой маршрут...

Он принялся деловито объяснять, водя авторучкой по картам, чертил зигзаги и прямые, объяснял преимущества того или иного маршрута и его занимательность, заверял, что безопасность гарантирована и беспокоиться совершенно не о чем. Артур старательно слушал, он в точности выполнял инструкции.

И кое о чем представления не имел, потому что главной тут была Марина, а ему, собственно говоря, отводилась роль мишени и приманки, а потому и посвящать его в некоторые тонкости нипочем не стоило...

Ее дурное настроение как рукой сняло. Поскольку именно эту фамилию ей и называли. Как явствовало из скудных донесений, которые Вампир все же успел отправить перед тем, как исчезнуть, именно этого самого Каразина, Виктора свет Сергеевича, он успел вербануть, а вербовал он качественно, те, кто к нему попал на крючок, там и оставались...

Здесь, конечно, таилась масса загадок и темных мест. Никто и представления не имел, зачем Вампиру понадобилось этого типа вербовать, но основания, надо полагать, были серьезные; в подобной командировке, да и вообще в их работе никто не проводит вербовок от скуки или забавы ради.

Правда, возникала масса прелюбопытнейших нюансов. Фотографии не было, только имя с фамилией. А значит, теоретически допуская любой подвох, коли уж начались серьезные игры, можно было и предположить, что никакой это не агент Вампира, а самая натуральная подстава. В рамках продуманной контригры.

Многое можно допустить, всех подвохов не предугадаешь, но ничего не поделаешь, наживку придется хапать...

— Как романтично! — сказала Марина. — Значит, вы и летчик, и моряк в одном лице? Как же вы называетесь в таком случае?

— Извозчик, — сказал капитан с показной скромностью. — Не более того. Сижу за штурвалом, стою у руля...

— Да будет вам! — воскликнула Марина, таращась на него незамутненным взором наивной дурочки. — Я своими ушами слышала, что там, в Чертовом Городище, живут чудовища и дикари... И полагала, что туда ездят исключительно на танке. Говорят, там самый что ни на есть натуральный каменный век, черепа вдоль улиц на кольях торчат, и все такое...

— Преувеличение, — сказал капитан безмятежно. — Конечно, там и звери встречаются, и... э-э, туземцы. Но никаких особенных ужасов нет, мы бы никогда не стали рисковать жизнью клиентов... За все время не было ни единого... инцидента.

— Вы меня успокоили, — сказала Марина. — Тогда я тоже поеду, интересно ведь...

И вновь послала ему самую очаровательную улыбку, словно бы невзначай повернувшись в кресле так, чтобы куцый халатик совершенно не прикрывал бедро. Белозубый гибрид летчика и моряка, судя по глазам, конечно же, отреагировал в глубине души. Клюнул, подумала Марина, голыми руками можно брать за доверчиво подставленный хрен...

Глава четвертая

Чертово городище

Вид отсюда, с пологих высот, открывался на много километров, в какую сторону ни глянь. Марина поневоле засмотрелась, хотя пейзаж особым разнообразием или причудливостью никак не отличался. Повсюду одно и то же: уходящие до горизонта шеренги и квадраты заброшенных домов, низких и высоких, перемежавшиеся зелеными лесами, а кое-где деревья росли посреди кварталов и бывших улиц, и буйный кустарник окружал дома. В нескольких местах над дырявыми крышами и густыми рощами вздымались остроконечными башнями высоченные серые дома, украшенные шпилями с какими-то эмблемами. Слева, сразу под откосом, текла неширокая медленная река, через нее перекинут сохранившийся почти нетронутым мост с дугообразными арками, и по нему тянулись поржавевшие рельсы. Марина присмотрелась. Довольно далеко к северу виднелся поезд — часть вагонов давным-давно свалилась под откос, но с полдюжины остались на рельсах, так и стояли, зияя выбитыми окнами. Одним словом, запустение невообразимой протяженности.

На ее взгляд, увлекательного и романтического здесь было не больше, чем в пустой бутылке, выброшенной после употребления, но людям их положения, оказавшимся в подобном заведении, надлежит прилежно осматривать местные достопримечательности, ахать, восторгаться и задавать дурацкие вопросы...

Она мимолетно оглянулась. Поодаль стоял доставивший их сюда вертолет и другой, возле которого торчали четверо рослых молодцов в зеленой униформе и красных беретах с эмблемой пансионата. Оружия они на виду не держали, но Марина давным-давно, еще когда вылетали, разглядела, что в вертолете имеются автоматические винтовки и наверняка еще что-нибудь. Вполне разумная предосторожность для посещения таких местечек...

— Когда-то это была столица, — тоном опытного гида сказал стоявший за ее плечом капитан Каразин. — Еще до первого развала, во времена так называемого...

— Я помню, — сказала Марина небрежно. — В школе что-то такое в голову вдалбливали... Дайте-ка!

Она протянула руку, и Каразин проворно подал ей бинокль опять-таки зеленого цвета, с эмблемой. Привычно покрутив колесико наводки на резкость, Марина убедилась, что не ошиблась — очень далеко внизу, меж редкими деревьями, давно взломавшими асфальт на широкой улице, быстро прошла, почти пробежала цепочка двуногих созданий, то бишь людей. На таком расстоянии даже в сильный бинокль не удалось просмотреть лиц и одежды — нечто вроде свободных балахонов, в руках длинные предметы, скорее копья, чем ружья — но в том, что это были именно люди, сомневаться не приходилось.

— Люди! — воскликнула она тоном предельно удивленной капризной дамочки. — Только странные какие-то...

— Конечно, — сказал Каразин. — Там есть туземцы. Не особенно много, разумеется, несколько тысяч, пять-шесть племен... Маленьким группам кое-как можно прожить и пропитаться. Охота и все такое...

— А говорят, там они все людоеды? — с восторженным ужасом спросила Марина.

— Преувеличение, конечно... Но дыма без огня не бывает, не удивлюсь, если что-то такое имеет место.

— Ужас какой! — старательно округлила она глаза. — А на кого им там охотиться?

— В лесах под городом дичи достаточно. Так что охотятся не только люди, но и звери. Зверей в Чертовом Городище достаточно — масса удобных мест для логовищ. Понимаете, раньше, еще до всех катаклизмов, там были зоопарки. Когда... началось, о них никто, понятное дело, не заботился, и зверье, как уж сумело, вырвалось на волю. Теплолюбивые перемерли, травоядных очень быстро сожрали, а вот кое-какие хищники прижились. Если вам нравятся такие развлечения, можно устроить целенаправленную охоту, мне уже приходилось такое организовывать. Медведи, барсы, волки... Есть даже семейство горилл, но с ними труднее всего: никому так ни разу и не удалось добыть хоть одну, сообразительные, твари, и прятаться умеют... Охота хорошая.

Марина отметила, что он все же кое о чем умолчал. Перед отлетом она, как водится, прилежно проштудировала кое-какие досье и сводки. По достовернейшим данным, охотой на зверей забавы не ограничивались: для особо утонченных любителей с особо толстым кошельком эти же самые предупредительные ребята во главе со своим капитаном в два счета могли сноровисто организовать и охоту на туземцев, что было, вообще-то, противозаконно; но места здесь глухие, а туземцы, собственно говоря, паспортов не имеют, гражданством не располагают, в качестве налогоплательщиков не зарегистрированы. А значит, не имеют ни возможности, ни желания нанять адвокатов и внести жалобу по всем правилам...

Так что бравого капитана вербовать было, без сомнения, легко, учитывая кое-какие накопившиеся за ним прегрешения, от которых в случае чего никак не отмажут ни местный губернатор, ни толстосумы-клиенты...

Сделав наивное личико совершеннейшей простушки, она взяла капитана под локоть, отвела в сторонку и понизила голос:

— А вы знаете, я слышала на одной вечеринке, когда выпито было изрядно и языки развязались... Кто-то мне хвастал, что на туземцев охотился...

— Это он вас разыграл, — сказал капитан, не моргнув глазом. — Насквозь противозаконное дело...

— А что, противозаконными делами и не занимается никто? По моему глубокому убеждению, тут все дело в затратах...

— Возможно, — сказал капитан. — Не только наша фирма устраивает здесь туры... Но у нас — приличное заведение, не вступающее в конфликт с законами...

Это было сказано со столь прямодушным и честным видом, что кто-нибудь мог и поверить: тот, кто не имел доступа к тем архивам, где совсем недавно вдоволь попаслась Марина...

— А эти... искатели приключений?

— Их много, — легко согласился капитан. — Вы бы удивились, узнав, сколько их бывает... Человеческая натура, знаете ли. Во всех местах, где, во-первых, полно экзотики, а во-вторых, есть реальная возможность разбогатеть, шляется превеликое множество авантюристов. Испокон веков. Понимаете ли, город не так уж и разрушен. В нем в свое время самую чуточку повоевали, но массированным ударам он не подвергался, и уж ядерное оружие безусловно не применялось. Скорее уж, столицу просто-напросто бросили.

Великий исход, или великое бегство. Что-то унесли с собой, что-то эвакуировали, но многое осталось: там было много музеев, богатых домов, а город слишком велик... Там до сих пор несметное множество ценностей. Вот только это не самая легкая работенка — искать их среди развалин, учитывая, что туземцы, как дикарям и подобает, к незваным гостям относятся скверно. Смертность среди поисковиков, конечно, фантастическая...

— Но это, подозреваю, никого не останавливает?

— Конечно...

— Значит, это не сказки — про черепа посреди улицы?

Капитан оглянулся — респектабельный муж Артур стоял далеко и смотрел в другую сторону — понизил голос:

— По совести признаться, что-то такое встречается... Хотите, покажу, когда полетим к пристани? Если не страшно, конечно...

— Нисколечко, — сказала Марина и смерила его восхищенным взглядом. — С вами — нисколечко...

Каразин, как и следовало ожидать, сделал соответствующую физиономию — скромно-горделивую рожу опытного рыцаря удачи. «Зацепило, ага, — подумала Марина. — В шорты залезть не прочь...»

Приподнявшись на цыпочки, она шепнула ему на ухо:

— Покажете, а? Полетели?

— Ваш супруг...

— Боюсь, ему уже надоело, — сказала Марина громко. — Артур, ты доволен? Может быть, пора?

— Как хочешь, дорогая, — с облегчением отозвался скучающий муж. — Я, собственно, ради тебя все это затеял...

Закрутились винты, вертолеты взмыли над рекой и, кренясь на одну сторону, ушли влево. Пресыщенный поездкой респектабельный муж Артур подремывал на заднем сиденье, а Марина устроилась на переднем, у дверцы, смотрела вниз с живым интересом. Почувствовала в какой-то момент, что нога сидевшего рядом капитана легонько, но с определенным намеком прижалась к ее ноге, открытой чуть ли не на всю длину коротенькими шортиками цвета хаки (в тон рубашке защитного колера, классический наряд пустившейся в экзотические края белой леди, только тропического шлема не хватает). Не подумав отодвинуться, Марина послала ему многозначительный взгляд из-под взметнувшихся ресниц — томный, порочный, обещающий, и в рамках той же стратегии без всякой нужды расстегнула парочку верхних пуговиц на рубашке. Чтобы стоячком малость помучился, глядя сверху вниз на то, что прекрасно теперь просматривается.

Капитан коснулся плеча пилота, сделал какой-то знак, и вертолет опустился ниже, еще ниже, меж далеко отстоящими друг от друга двумя рядами высоченных зданий из светло-желтого кирпича, пошел ниже плоских крыш, гася скорость. Совсем близко, справа, замелькали темные проемы выбитых окон, сквозь которые иногда удавалось разглядеть внутренность квартир — все, конечно, перевернуто вверх дном и загажено, но на самых верхних этажах попадаются почти нетронутые...

Каразин перегнулся к дверце, показывая вниз, а правую руку словно бы нечаянно положил ей на колено и не сразу убрал. Не обратив на это внимания, Марина прижала нос к чистому стеклу дверцы. Вертолет завис над зарослями густого кустарника, занимавшего все пространство меж домами.

На широкой прогалине торчало с полдюжины кольев, и на них, в самом деле, красовались человеческие черепа — как она подметила, обосновавшиеся здесь уже давненько, выбеленные стихиями на совесть.

Вертолет резко пошел вверх. Приблизив губы к ее уху, Каразин громко прокомментировал:

— Слишком долго висеть тут опасно — мало ли... Могут и шарахнуть из зарослей.

— Я думала, у них только стрелы...

— Искатели сюда прутся, по уши увешанные огнестрельным оружием. И изрядное его количество как раз к туземцам и попадает, ясное дело. Хорошо еще, что у них нет особой возможности пополнять боезапас, но все равно, могут быть сюрпризы... А вы прекрасно держитесь, Татьяна. Даже не взвизгнули при виде черепушек, в лице не изменились...

— А я такая, — сказала она с той же многозначительной улыбкой, — меня напугать трудненько...

«А то и вообще невозможно, — мысленно добавила она. — Если бы ты, кот лощеный, пока что не холощеный, знал бы о половине того, через что мне пришлось пройти, — ужаснулся бы, холуек благополучный, шестерка при денежных мешках... Биться об заклад можно, крыс не жрал, в лохмотья не кутался и жопой не расплачивался за привилегированный статус в племени...»

Еще с четверть часа вертолеты шли на приличной высоте, потом синхронно пошли вниз, приземлились у широкой спокойной речки. У поросшего веселой зеленой травкой берега идиллически стояли два красивых, казавшихся совсем новенькими, суденышка: одно именовалось «Принцесса», другое — «Пират». «Принцесса» явно предназначалась для господ — вся верхняя палуба закрыта стеклянным колпаком, открывавшим великолепный обзор, внутри видны кожаные кресла и диванчики. «Пират» гораздо проще, и на носу у него, перед рубкой — довольно большая полусфера из светлого пластика. «Ага, — сказала себе Марина. — Дело ясное. Вон по той четко различимой темной полосе эта штука и раздвигается, раскрываясь пополам. И там какой-то серьезный ствол. Законом запрещено, ясен день, но нужно же обеспечивать безопасность денежных клиентов, имеющих нешуточные связи в верхах...»

Они поднялись на борт «Принцессы» по белоснежному трапу с изящными перильцами, и Артур с ходу, повинуясь ее недавним инструкциям, заявил с усталой, пресыщенной физиономией:

— Танечка, я, пожалуй, подремлю где-нибудь в укромном уголке, он тут просто обязан быть... А ты уж сама смотри на все эти диковинки...