Дикарка (№2) - Дикарка. Чертово городище

Дикарка. Чертово городище

Если мне предложат выбрать между болью и пустотой, я выберу боль.

У. Фолкнер

Глава первая

Брешь в рядах

Девушка катила на велосипеде по широкой проселочной дороге. Справа были высоченные мачтовые сосны, густой лес, и слева были сосны, но пореже, и голубое небо просвечивало сквозь кроны, а солнечные зайчики прыгали по стволам, отражаясь от сверкающих ободьев. И стояла тишина, нарушавшаяся лишь шелестом черных рубчатых шин, и золотистые волосы девушки развевались по ветру, и все вместе это напоминало видовой беззаботный фильм или затянувшийся рекламный ролик «новой волны».

Безмятежно и неторопливо нажимая на педали, она бросила взгляд на правое зеркальце. Зеленая машина не нагоняла и не отставала, держалась на той же дистанции.

Она подумала мельком, что двое в машине — это сущая чепуха, если, разумеется, там сидят не извращенцы, имеющие дурную привычку издали палить из чего-нибудь многозарядного. А способ проверить это побыстрее имелся самый простой.

Аккуратно притормозив, девушка выехала на обочину, поросшую высокой бледно-зеленой травой с кустиками каких-то синих цветочков, по-прежнему старательно притворяясь, что никакой машины не замечает, положила велосипед в траву и, стоя спиной к дороге, закинув руки за голову, непринужденно потянулась — золотоволосое и синеглазое создание в беленьких шортиках и тесной красной маечке, беззащитное, как кудрявый одинокий ягненок на волчьей тропе.

Зеленая машина остановилась аккурат около лежащего колесами к колее велосипеда — «опель», позапрошлого года, ухоженный, номера местные, на передних сиденьях два плечистых парня с характерными физиономиями полностью уверенных в себе суперменов. Та самая человеческая порода, что вызывала у нее насмешливую брезгливость.

Способностей к телепатии она в себе никогда не чуяла, но чуть ли не все сложности жизни прошла вдоль и поперек. А потому заранее знала при виде ухмылявшихся физиономий смысл первой реплики. Различия только в деталях.

— Покатаемся, красивая?

Она поморщилась от скуки и сказала:

— Я уж как-нибудь на двух колесиках. А то еще сядешь к вам, а вы меня начнете хватать за голые коленки и домогаться каких-нибудь глупостей. Я девочка юная, невинная и неопытная, вас, честно говоря, боюсь...

— А мы не страшные, — сказал тот, что сидел рядом с водителем. — Мы тебе даже денежек дать можем, чтоб не боялась.

— Обойдусь.

— Что, по-хорошему не хочешь?

— А что, может быть и по-плохому?

— Запросто, — пообещал означенный супермен и с рассчитанной медлительностью полез наружу.

Остановился перед ней, уверенный в себе до полной невозможности. Глядя на него снизу вверх, девушка сказала:

— Нет, ну надо же, какой экземплярчик, полное впечатление, что мускулы скрипят... Мне, право, неловко, что меня в два счета блудливым взглядом раздели...

Идиот, подумала она лениво. Ну надо же задуматься: если милая девушка, застигнутая посреди полного безлюдья, на окраинной дороге двумя хамами, ведет себя совершенно непринужденно, ни тени страха не выказывает, то ведь это что-то означает, а? Нет, никаких проблесков мыслительной деятельности, пялится и слюнки пускает...

— Ну?

— А понятнее? — ухмыльнулась она, морща нос.

— А понятнее — садись в машину, и поедем покатаемся. Или ты прямо тут предпочитаешь, попой в травке?

Девушка спросила деловито:

— А может, подрочишь да на том и успокоишься? Или у приятеля отсосешь?

И с любопытством ждала продолжения событий. Этот обормот все же не рассердился всерьез, лишь чуточку удивился, по роже видно. А там и второй, заглушив мотор, вылез, зашел со спины и взял за локти. Скука, тоска, подумала она с некоторым даже разочарованием. Сейчас последует какая-нибудь циничная реплика, типа...

— Сама маечку снимешь, или помочь?

Вслед за чем торчавший перед ней индивидуум, мечтательно ухмыляясь, звонко похлопал ее по голому загорелому животу.

— Есть одна загвоздка, — сказала девушка преспокойно. — Я, знаете ли, тороплюсь. Будь у меня время, поиграли бы подольше, я бы даже позволила шорты с себя стянуть или там полапать... Но нет у меня времени, мальчики. Так что извиняйте...

В следующий миг произошло нечто вроде беззвучного взрыва. По крайней мере, именно так должно было казаться двум ничего не успевшим сообразить субъектам. Некая неведомая сила молниеносно и безжалостно закрутила их самым невероятным образом, сшибла с ног, пустила в свободный полет уже без всякого соприкосновения с землей; и кончилось все это тем, что один с деревянным стуком впечатался физиономией в бок машины, после чего, оставив темную полосу на зеленом лаке, сполз в колею и надолго там успокоился, а второй обнаружился скрюченным на травушке-муравушке и пошевелиться уже не мог.

Девушка спокойно перешагнула через того, что успокоился в колее, зашла со стороны водителя и, нажав соответствующую кнопочку, открыла лючок, прикрывавший горловину бензобака. Вмиг свинтила крышку, бросила внутрь ключ зажигания, привела себя в порядок и довольно хмыкнула. Вернувшись на обочину, полюбовалась делом рук своих. Тот, что лежал в колее, все еще пребывал в отключке, но второй начал пошевеливаться, глаза открыл, таращился на нее с неподдельным ужасом.

Остановившись над ним и улыбаясь во весь рот, девушка произнесла дружелюбно:

— Говорю же, времени нет, и добрая я сегодня настолько, что сама удивляюсь... Ты заметил, что я вам не только черепушки не расколола, но даже яйца не оторвала? Оцени. Нет, правда, лучше бы тебе дрочить или у приятеля отсасывать, здоровее будете оба...

Перешагнула через него, вывела велосипед на дорогу и, не оглядываясь, поехала прочь, насвистывая что-то меланхоличное. Примерно через километр свернула на узкую тропинку и, не сбавляя скорости, временами ловко уклоняясь от выступавших над дорожкой сосновых веток, покатила дальше.

Деревья расступились, открыв большую поляну, посреди которой стоял синий микроавтобус, украшенный по обоим бортам бело-красной надписью, свидетельствовавшей о его принадлежности к ремонтной службе.

А рядом нетерпеливо расхаживал старый знакомый, век бы его не видеть, Филипп Моржев, костистый верзила с худым лицом, как всегда, печальный, исполненный подозрений ко всему человечеству оптом и каждому отдельно взятому гомо сапиенсу. И ничего с этим не поделаешь, работа такая у человека — возглавлять отдел внутренних расследований, причем не в страховой фирмочке, а в разведслужбе. На такой вот приятной и непыльной должности нужно быть готовым заподозрить в самых жутких прегрешениях собственную покойную бабушку, это понимать надо и не злословить за спиной...

— Привет, Фил, — сказала она, прислоняя велосипед к дереву. — Знаешь, что мне пришло в голову? Фамилию бы тебе чуточку изменить, на Моржов. А имя — на Харитон. Представляешь, как внушительно и пикантно твое имечко смотрелось бы во всех документах конторы? X. Моржов да X. Моржов...

Она и не рассчитывала вывести этого мизантропа из себя, всего лишь хотела напомнить, чтобы не расслаблялся.

— Ты знаешь, когда у меня будет праздник души, Марина? — спросил Моржев спокойно. — Когда ты, лапочка, наконец, окажешься предателем в рядах. Я над тобой самолично потешусь по полной программе...

— Размечтался, — сказала Марина. — Во-первых, я, как истинная дикарка, предавать попросту не умею, а во-вторых, когда дойдет до дела, я сначала тебе глотку перегрызу.

— У тебя кровь на шортах.

— А... — отмахнулась Марина, бросив взгляд вниз, — пятнышко, и не более того... Представляешь, какие-то идиоты только что хотели меня, юную и беззащитную, поиметь... Прямо на дороге. Никакого воспитания у людей, не говоря уж о морали...

— Трупы? — деловито спросил Моржев.

— Ну, я же не монстр. И день чудесный, солнышко и все такое. Побиты. Скоро оживут... И хрен с ними. Филипп, я ведь, если ты забыл, невероятно любопытное создание. Еду и сгораю от нетерпения. Почему это вдруг мне «внутряки» свидания назначают не в конторе, а в глуши... Что у вас опять такое стряслось, что вас должна спасать хрупкая девочка?

— А почему ты решила, будто что-то стряслось?

— А иначе к чему рандеву в таких декорациях?

— Высшая степень секретности.

— Умолкаю с трепетом... Излагай.

На худом лице Филиппа изобразилось некоторое злорадство, он, усмехаясь (что ему было несвойственно) сказал:

— Вот именно, умолкни... Когда стоишь перед начальством.

— Ни хрена себе, и, я бы даже сказала, ни... Эт-то как понимать, старина?

С тем же нескрываемым злорадством Фил протянул:

— Да ты, видишь ли, до окончания дела откомандирована в полное и окончательное распоряжение. По форме "А". Так что не выежывайся особенно...

— А приказ можно глянуть?

— Изволь.

Бегло пробежав взглядом несколько строчек, соответствующим образом заверенную выписку, Марина присвистнула:

— Документ признаков подделки не имеет, реквизиты все до единого аутентичны... Вот это попала девочка! Белая рабыня, а? Мне ложиться или как? Ты, быть может, какую-нибудь экзотическую позу предпочитаешь?

— Не дури. Пошла работа.

— Есть, — сказала Марина уже совершенно другим голосом. — Не буду притворяться, что мне приятно под тобой работать, но что уж тут поделаешь, дисциплина... Здесь будешь излагать, или в машине присядем?

— В машине не вполне удобно. Пошли-ка, — Фил взял ее за локоть и отвел в сторонку, под деревья. — Понимаешь, какое дело... Это все из-за Сибири. У тебя отлично получилось, и в досье осталась пометочка: мол, неплохо себя проявила при поиске пропавшего без вести агента... Дальше объяснять?

— Не надо, — сказала Марина. — Кто-то пропал, а? И начальство, глянув грозным оком, тут же вспомнило, кто у нас с успехом искал пропавших буквально на днях... Тоже мне, головоломка! Что, кто-то из ваших запропал?

— С концами.

— Я его знаю?

— Тема Булавин.

— А, ну да, Вампир... Знакомы немножечко. Мальчик вроде бы толковый и проворный, правильно?

— Вот именно. И если уж его переиграли...

— А может, ничего страшного и не стряслось?

— Увы. Он исчез.

— Где? За границей?

— Нет. Здесь. В районе Чертова Городища.

— Так-так-так, — сказала Марина. — А деталюшечки?

— Есть роскошный пансионат для небедных людей. Называется «Зеленая долина». Настоящий люкс. Все мыслимые удобства, все доступные развлечения, плюс экскурсии в Чертово Городище, воздушные и водные... Так уж получилось, что тамошний губернатор попал на заметку.

— А что он натворил?

— Ничего особенного. И конкретики пока что нет.

— Нет ее, или мне знать не полагается?

— Не полагается, — сказал Фил. — Уж не посетуй. Это не моя придумка, так пожелали большие парни с самого верха. Кое-какие соображения на сей счет у меня есть, они, правда, не оформившиеся по причине скудности информации... Видишь ли, соль в том, что губернатор ведет себя неправильно. Он втихомолочку что-то крутит. Собственная разведка, неофициальная частная армия, пусть и крохотная...

— И что, это феномен? Сплошь и рядом с губернаторами такое случается, начинают корчить из себя провинциальных королей...

— Никакой это, конечно, не феномен. Просто... Во-первых, любые поползновения играть роль провинциального владыки мы должны вдумчиво изучать и выявлять во всех подробностях. Во-вторых, в его окружении замаячили заграничные людишки, откуда-то с запада...

— Ага, — сказала Марина, — ход мыслей понятен: а не шпион ли он, часом, не питает ли сепаратистских замыслов? Вообще-то губерния у него захудалейшая, тут и голову ломать нечего. Земли, примыкающие к Чертову Городищу, главным образом. Народонаселения маловато, в основном сельское хозяйство, ни тебе серьезной промышленности, ни мегаполисов... Мне как-то трудно представить, чтобы губернатор подобного захолустья мог всерьез думать о возможности основать там независимое государство, еще и оттого, что никакой внешний супостат не станет подобные планы поддерживать, поскольку никакой выгоды от этого не получит. Да и общей границы с зарубежьем не имеется, классическая глухая провинция...

— Все логично. Но он что-то крутит. Тема отправился в «Зеленую долину» — и пропал. После всего лишь четырех донесений. А это означает, что там существует организация, к которой следует отнестись всерьез, — способная наладить эффективное контрразведывательное обеспечение данной территории вообще и губернаторских секретов в частности...

— А вы не преувеличиваете? С вашей привычкой всюду искать жуткие и разветвленные заговоры...

— Пошли, — сказал Моржев, направляясь к машине.

Марина пошла следом. Ухватив ручку, Моржев откатил вбок дверь. Внутри, на заднем сиденье, были заняты все три кресла. Присмотревшись к пассажирам, Марина моментально сделала выводы: двое, по сторонам, судя по их спокойному и уверенному виду, являли собою конвойные силы. А вот третий, зажатый между ними, хотя и не отличался ни одеждой, ни ухоженностью, определенно был подконвойным: в том, как он сидел, в лице, в осанке имелась та тоскливая безнадежность, что отличает не кого иного, как изобличенного...

— Вот, познакомься, — сказал Моржев без выражения. — Тварь продажная. Господин Савельев Петр Николаевич, второй департамент нашего веселого заведения.

Помянутый господин смотрел себе под ноги страдальчески и временами непроизвольно вздрагивал, потея так, что рубашка была уже мокрой чуть ли не насквозь.

— Поражаюсь я вам, Фил, — сказала Марина, разглядывая предъявленного ей для обозрения субъекта. — Полное впечатление, что у вас правит бал неприкрытый гуманизм. Продажная тварь, говоришь? А почему же у него все ногти целы, оба уха в наличии и яйца определенно не отрезаны? Вид такой товарный, что тошнота берет... Дай я с ним поработаю? У меня как раз настроение мягкое и лирическое...

Бросив на нее затравленный взгляд, г-н Савельев вздрогнул, и по лбу у него поползла струйка пота.

Фил с рокотом захлопнул дверь, кивнул Марине, уводя ее на прежнее место:

— С ним уже и так поработали. Без всех этих перечисленных тобой пошлостей, в середине двадцать первого века смотрящихся сущим варварством...

— И что он продавал?

— Вампира, в частности. Одна из тех непредвиденных утечек, от которых никто не застрахован. Понимаешь ли, оказалось, что этот козел давным-давно стал как бы резидентом губернатора в столице. Круг обязанностей был четко определен и вроде бы не связан с внешним проникновением. Этот скот по заданию губернатора просто-напросто собирал подробнейшую информацию обо всех, кто отправлялся в «Зеленую долину». Подробнейшую. В стиле классических досье: финансовое положение, привычки, сексуальные пристрастия, интересы... И так далее, что тебе объяснять подробно, сама все понимаешь... «Зеленая долина», как я уже говорил, курорт роскошный. С бухты-барахты обычно никто туда не отправляется — люди деловые, состоятельные, отдых планируют заранее, заблаговременно. А отправляются туда строго определенным путем: частными самолетиками означенной «Долины». Аэродром базируется у нас, в столице.

— Ага, — сказала Марина, — одна-единственная дорожка, взятая под контроль?

— Вот именно. Нашему скоту как раз и платили, и неплохо, за то, что он старательно просвечивал всех, кто собирается на отдых. И занимался он этим последние полгода. Какой отсюда вывод?

— Ой, ну это ж азбука... — сказала Марина. — То ли у «Зеленой долины» есть двойное дно, то ли где-то в непосредственной близости от нее... или в самой ее деятельности присутствуют какие-то следочки. К которым не хотят привлекать внимания и оттого приняли меры предосторожности заранее. Я правильно излагаю?

— Абсолютно. В общем, когда туда отправляли Вампира, Савельев об этом знал. И незамедлительно поставил в известность своего побочного работодателя. И исчез Вампир... Мы, конечно, о его первых шагах кое-что знаем, но мало, черт, мало...

— Чьи заграничные людишки там пасутся?

— Польские в основном.

— Варшава или Краковское королевство?

— Королевство. Но связей с тамошней разведкой не прослеживается пока. Какие-то левые ребята. Кстати, тебя еще и по этой причине привлекли, ты же работала в Кракове, знаешь обстановку и реалии...

— Понятно, — сказала Марина. — У меня твердое решение тебя поражать сверхчеловеческой проницательностью... Потому у него и целы ногти с ушами, а? Он еще должен появиться в самом что ни на есть товарном виде, игра продолжается?

— Ну да. И ждет тебя «Зеленая долина»...

— Детали проработаны?

— Тебя ждали.

— Не поняла. В ироническом смысле или в прямом?

— В прямом, — сказал Фил, страдальчески морщась. — В самом что ни на есть прямом. Я тебя, откровенно признаюсь, в чисто личном плане терпеть не могу. Строптивое, самоуверенное и порой неуправляемое создание, хамоватая дикарка, с которой нужно ухо держать востро...

— Послушай, Фил, — сказала Марина, лучезарно улыбаясь. — А может, ты просто-напросто меня потаенно хочешь трахнуть? Отсюда и все комплексы? Ты только скажи, и я тебе без всяких моральных препон разок отдамся, как такому супермену отказать?

Фил тяжко вздохнул:

— Вот это я и имею в виду...

— Ну, извини. Какая есть. Дикарка, варварка, хамка, да еще вдобавок твою секретаршу мимолетно совратила, если ты не знал... Ага, ага. Ты не волнуйся, я ее никуда не вербовала, просто покувыркались под настроение разок... Внутренним уставом это не запрещено, а?

Фил вздохнул еще тягостнее, словно старый больной медведь. Или морж, если уж строить каламбуры на основе фамилии:

— Вот все это, вместе взятое, я и имею в виду. Нет, серьезно, мне иногда и в самом деле хочется, чтобы ты оказалась изменницей, и я мог отвести душу...

— Ерунда, — серьезно сказала она. — Варвары попросту не умеют предавать, Фил, а я классический варвар...

— А вот это и есть твоя положительная сторона. Вкупе с тем немаловажным фактом, что до сих пор ты не провалила ни одного задания...

Большие парни, знаешь ли, настроены невероятно либерально. Вплоть до того, что на тебя не стали напяливать уже скроенную легенду, а разрешили самой ее разработать. В сжатые, сроки, понятно. Времени нет. По своему украшенному позолотой столу грохнул кулаком Самый Большой Дядя и распорядился: «В сжатые сроки!» Так что шевели мозгами...

— Сейчас, — сказала Марина.

Она отвернулась, присела на поваленное дерево и, подперев щеки ладонями, а локти коленями, погрузилась в раздумье. Фил терпеливо торчал в стороне, из машины не доносилось ни звука, пахло нагретой солнцем сосновой корой и травой. Идиллия простиралась вокруг, самая неприкрытая.

— Ну, так... — сказала Марина, выпрямляясь, — значит, визитеров сдают еще на старте... Привычки, говоришь, сексуальные пристрастия и все прочее... И когда я туда пойду, этот хорек поганый под вашим контролем старательно толкнет дезу...

— Разумеется. Предстать можешь кем угодно. Бизнеследи, генеральская дочка, в общем, самостоятельная и богатая фемина...

— А на хрен? — задумчиво спросила Марина. — Нет, ну на хрен? Не та ситуация... Все наоборот, Фил. Никакая я не сильная и самостоятельная леди. Слушай внимательно. У тебя ведь есть люди, которыми не грех в случае чего и пожертвовать в большой игре. Пешки, которых не жалко? Только, я тебя умоляю, не изображай оскорбленную невинность и не впаривай, что ты добрый и гуманный... У тебя наверняка есть кто-то, кого будет не особенно жалко. Я не говорю, что ему непременно придут кранты, вовсе нет. Но это будет мишень...

— А ты, выходит, в стороне?

— Правильно. Я — в стороне. Меня вообще нельзя будет заподозрить не то что в коварных замыслах, но и в умении мысленно умножить пять на одиннадцать. Мишенью пойдет, мы уже серьезно все обсуждаем, пожилой импозантный предприниматель, про которого этот ваш ссученный Савельев заранее настучит, что это не просто предприниматель, а еще и тихушник, время от времени выполняющий задания спецслужб. Не кадровый, упаси боже! Просто классический «приятель», время от времени привлекаемый для каких-то второстепенных дел. Это должно показать, что мы еще не озаботились всерьез исчезновением нашего парня, мы проводим проверку, как и надлежит... Он и будет шерудить. А при нем — молодая супружница. Глупенькое порочное создание, сумевшее заарканить пожилого богача — и попавшее в дурацкое положение, потому что он уже на пороге импотенции и протрахать женушку как надлежит неспособен. А женушка, как уже упоминалось мельком, порченая и развратная, капризная, как и положено скучающей супруге бизнесмена. Мои сексуальные пристрастия, разумеется, будут детальным образом проработаны — и, конечно, подлинный мой облик не должен появляться на свет. Абсолютно все детали и частности должны быть по принципу «все наоборот». Вот тебе исходная позиция. Есть возражения?

— Никаких, — сказал Фил. — Мои аплодисменты. Когда ты серьезно работаешь, тебя уважать хочется...

— Ну, так уважай и терпи...

— А чем я, по-твоему, старательно занимаюсь? — фыркнул Фил.

Глава вторая

Первые знакомства и свежие впечатления

Два проворных молодых человека в светло-зеленой, расшитой золотыми шнурами униформе старательно выгружали из багажника чемоданы — многочисленные, конечно, роскошные, уж это непременно. Рядом предупредительно застыла особа, поименовавшая себя старшей горничной — темные волосы до плеч, неплохая фигурка, черный строгий костюмчик с белой блузочкой. На пиджачке слева вышита зеленым и золотым вычурная эмблема дорогого курорта и красуется белоснежная карточка с именем «Тоня».

Марина уже пару раз ощущала на себе ее быстрые, не лишенные цепкости взгляды, бросавшиеся украдкой. И пока что не собиралась усматривать в этом некое зловещее предзнаменование. С одной стороны, эта куколка, как никто другой подходит на роль непосредственного наблюдателя, персонального шпиона. С другой — возможны варианты. Она может просто-напросто прикидывать, сколько чаевых снимет с очередных залетных богачей — вполне житейское побуждение, естественное в такой ситуации...

Марина безмятежно озиралась, не снимая темных очков — тоже куколка, ага, только гораздо более холеная, пресыщенная всеми доступными удовольствиями, в коротком красном платьице, на вид простеньком, но, конечно, дорогущем и уж, естественно, выставлявшем на обозрение грудки-ножки. Камушки посверкивают на шее, на пальцах, в ушах, золотишко с платиной являет себя миру... «Аристократия, бля, — подумала Марина лениво. — Уписаться можно. Как будто и не жрали мы никогда жареных крыс в грязных подвалах далеко отсюда и у вожачка детской банды ничего не посасывали в тех же катакомбах... Леди, а?»

Вокруг красовалась россыпь аккуратных домиков под высокими крышами, безукоризненных, ухоженных, благолепных. Однако богач с юной супружницей, согласно своему капризу, решили обосноваться не в одном из них, а в здешнем так именуемом «отеле» — представлявшем собой, собственно, одноэтажное здание из дюжины тех же коттеджиков, только соединенных в одно, наподобие уютного городского квартала. Задумано было так. Остановиться в том самом номере, который до своего исчезновения занимал Вампир, — и посмотреть, что будет. После исчезновения тайного агента приезжает второй, тоже инкогнито, поселяется в том же номере — это, знаете ли, непременно что-то да должно означать. Противостоящая сторона гораздо быстрее проявится. Хотя номер, конечно, здешние обыскали на молекулярном уровне, но подозревать заранее готовы что угодно...

Она сняла темные очки и, покачивая ими в воздухе, не без мечтательности обозрела одного из таскавших чемоданы молодцов — неторопливо, откровенно, с капризной непринужденностью великосветской шлюшки. Краем глаза отметила, что Тоня этот взгляд прилежно зафиксировала. Ну вот и ладненько. В игре она или нет, но должна сразу получить кое-какую информацию о гостье, пусть шевелит мозгами — в подобных местах среди холуев дурачков нет, все они прекрасные знатоки человеческой природы, наблюдательные и проницательные. Иначе не заработают ни хрена, помимо жалованья.

«Что там у меня в досье? — подумала Марина. — Стерва я, вот что, малость склонная к мазохизму, и морали у меня не больше, чем у морской свинки. Предпочитаю, чтобы меня грубовато, в стиле вульгарного изнасилования завалил какой-нибудь мачо, а если их будет парочка — еще лучше. Классический пример из учебника сексопатологии. И если кто-то начнет со мной общаться сугубо в этом ключе, не нарушая стиля, все сразу прояснится...»

Молодцы в зеленом управились с чемоданами, раскланялись и удалились, и Марина в сопровождении старшей горничной двинулась в номер, безмятежно помахивая темными окулярами. Предупредительно распахнув перед ней дверь, Тоня провела ее сначала в гостиную, потом принялась показывать остальные комнаты, с прилежанием и бесстрастностью санитарки психиатрической больницы, привыкшей общаться с совершеннейшими дебилами, объясняя, что спальня — это именно спальня, ванная — не что иное, как ванная, а выход на балкон — это выход на балкон, обратите внимание.

Во время осмотра у Марины руки чесались извлечь из сумочки свой волшебный мобильник, ничего общего не имевший со стандартными моделями, но она умела быть терпеливой.

— Кнопка вызова горничной, — показала Тоня. — Кнопка вызова официанта. Этой кнопкой вы при необходимости можете вызвать меня, моя комната здесь же, в здании. Что вы еще желаете знать?

Небрежно швырнув очки и сумочку на кресло, Марина все с тем же туповатым выражением лица поинтересовалась:

— А как быть, если мне захочется потанцевать? Есть здесь соответствующее заведение?

— Простите, нет...

— Черт знает что, — сказала Марина. — Ресторан, бар?

— Ресторанов у нас два, баров тоже два. Но я вынуждена вас огорчить: танцы не предусмотрены... Понимаете ли, направленность у нашего пансионата несколько специфическая... Люди сюда приезжают, как правило, солидные, достигшие определенного возраста...

— Что, сплошь старичье?

— Ну, не обязательно... Просто наш пансионат предназначен в первую очередь для людей, которые хотят отдохнуть в самом прямом смысле этого слова — без шумного общества, без танцев и прочих увеселений...

— Бог ты мой, — откровенно вздохнула Марина. — Куда меня занесло? Монастырь какой-то... Хоть разворачивайся и назад уезжай.

— Насколько я понимаю, ваш супруг сам выбирал место, где мог бы отдохнуть в полном соответствии со своими привычками.

— Вот то-то и оно, — сказала Марина, озаботившись, чтобы в ее капризном голоске звучали неподдельное раздражение и скука: — В полном соответствии со своими привычками... А я снова, как дура, буду киснуть от тоски...

Тоня едва заметно пожала плечами, всем своим видом показывая, что сочувствует, но не имеет права обсуждать привычки уважаемых господ постояльцев.

— И в барах с ресторанами, я так понимаю, царит сплошная скука? — уныло спросила Марина.

— Да, пожалуй что, скучновато...

— Нет, ну я попала... — вздохнула Марина. — Здесь, я слышала, есть какие-то экскурсии?

— Да, в Чертово Городище. Можно воспользоваться нашим вертолетом, самолетом или заказать речной корабль. Вы никогда не были в Чертовом Городище?

— Ни разу.

— Смею думать, вам будет интересно.

— И это — единственное развлечение?

— Увы...

— Нет, ну я попала... — повторила Марина с горестным вздохом.

— Совсем неподалеку — два озера, на нашей территории. Вы можете купаться, там все прекрасно устроено. А на втором озере — великолепная рыбалка. Многие ради нее приезжают снова и снова...

— Ага, понимаю, я же не полная дура, — сказала Марина. — Рыбу вы туда запускаете, конечно? Иначе откуда ей взяться? Давно бы вычерпали к чертовой матери...

— Ну разумеется, — кивнула Тоня, — рыбу запускают регулярно. Но ловить ее приходится самостоятельно, она же не дрессированная и крючок сама не хватает... Многим нравится.

— Очень мило, — сказала Марина. — Скоро я визжать начну от умиления. Купаться, рыбку ловить привозную, в унылом баре задницу просиживать... Полный набор развлечений для древних старцев. Что ж вы так?

Тоня с понимающим видом пожала плечами:

— Мне очень жаль, но такова уж специфика пансионата. Рассчитано на постояльцев определенного склада... Вам бы следовало попросить вашего супруга выбрать другое место заранее...

— Его попросишь, как же, эгоиста хренова, — сказала Марина сердито. — Чует мое сердце, я тут со скуки сдохну...

— Ну, зачем же так печально, — сказала Тоня с бесстрастным видом. — У нас может быть и весело, в зависимости от ваших желаний и возможностей...

Марина медленно повернула голову и посмотрела на нее так, словно увидела впервые. Задумчиво покивала головой, словно бы что-то для себя прикидывая, потом ухмыльнулась и подошла к собеседнице вплотную. Той волей-неволей пришлось отступить на шаг, а Марина все надвигалась, пока не прижала брюнеточку к стене. Глядя ей в глаза, расстегнула верхнюю пуговицу стильного пиджачка, потом столь же неторопливо справилась с остальными. Тоня замерла с видом дисциплинированного солдата на большом параде.

Марина нагнулась — она была чуточку выше ростом, звонко поцеловала горняшку в губы и принялась расстегивать белую кружевную блузочку с непринужденностью балованного ребенка, привыкшего скупать оптом кондитерские и магазины игрушек. Распахнула, не обнаружив под ней нижнего белья, удовлетворенно хмыкнула, провела указательными пальцами от подбородка к ключицам, стала гладить грудь неторопливо и умело. Тоня задышала чаще, глядя в потолок с тем же бесстрастным выражением лица и легкой улыбочкой на губах. Никаких проблем не предвиделось, вопрос, определенно, в суммах...

— Подружимся? — спросила на ухо Марина, запуская ей левую руки под юбку и перебирая пальцами узкую полоску трусиков на бедре.

Выгнувшись так, чтобы ей было удобнее, Тоня дразнящим шепотом ответила:

— Без проблем... Мне раздеться?

Марина, словно спохватившись, убрала руки и с нескрываемым сожалением мотнула головой:

— Не получится, заинька, скоро припрется владыка и повелитель, так что застегивайся быстренько. Но я тебя непременно буду иметь в виду.

Тоня не без сожаления принялась приводить себя в порядок. Достав кредитку, Марина пальцами одной руки свернула ее вчетверо и сунула в нагрудный карманчик с вышитой эмблемой:

— Вообще-то, по секрету тебе скажу, меня в первую очередь привлекают мальчики. С такими, как ты, понятливыми созданиями, я тоже люблю порой пошалить, но сейчас хотелось бы для начала сесть на хорошую торчалку... Можно это тут устроить, если придет такая блажь?

— Без проблем. Тайну гарантирую...

— Вот и молодец, я сразу поняла, что в тебе не ошиблась, — сказала Марина, потрепав ее по щеке. — И побыстрее бы, а то зубы сводит... Наголодалась. Иди, лапочка, и постарайся, никого не обижу...

Тоня, улыбнувшись ей со свойским и весьма блудливым видом, легкими движениями привела в порядок растрепавшуюся прическу, поклонилась и вышла. Не без сожаления посмотрев ей вслед, Марина плюхнулась в глубокое мягкое кресло, закинула ногу на ногу и извлекла из сумочки мобильник. Быстренько набрала номер.

— Привет, Наташенька, — сказала она, когда услышала женский голос. — Приехали, ага. Дыра жуткая, ты себе и не представляешь. Меня тут с ходу обрадовали, что кабаки похожи на монастыри, танцев не доищешься... Хренов приют для старперов. Моему, конечно, понравится, тут и гадать нечего. Что? Родная, ну откуда тут перспективные любовники, в этой жуткой дыре...

Она еще долго жаловалась на свою несчастливую долю, потом разговор как-то плавно перетек на обычный женский треп касаемо тряпок, камушков и эротических приключений, а также перспектив на будущее, представлявшихся с такими-то мужьями чрезвычайно унылыми, вовсе безрадостными. Одним словом, самая обычная беседа двух подружек, принадлежавших к одному и тому же социальному слою: двух профурсеток, сумевших-таки окольцевать богатеньких идиотов, но оказавшихся не в самом приятном положении.

Самое смешное, что в разговоре этом не было никакого подтекста, а также кодовых фраз. Разговор всего-навсего работал на образ, подчеркивая и высвечивая кое-какие черты характера и привычки. Так что неведомые слухачи должны были помирать со скуки.

А в том, что слухачи были, сомневаться не приходилось. На экране мобильника высветились сразу четыре значка с соответствующими цифрами. Роскошные апартаменты были прямо-таки нафаршированы микрофонами, причем исправно работавшими. С первых минут пребывания здесь ее начали старательно подслушивать. А это, в свою очередь, означало, что дела идут просто прекрасно, что дезу слопали: ну, в самом деле, вряд ли здесь подслушивают всех поголовно, смысла нет...

Глава третья

Безрадостная участь юной супруги

Она так и сидела в кресле в удобной позе, ухмыляясь во весь рот, когда раздался мягкий стук открывшейся входной двери, и несколькими секундами позже в гостиной объявился законный муж молодой прелестницы, денежный мешок и воротила, по каким-то своим соображениям подрабатывавший еще и на разведку.

Неведомые миру специалисты Фила свое немаленькое жалованье получали не зря: все пожелания учтены, все детали скрупулезно проработаны, вся бутафория соблюдена да и стиль выдержан так, что перед любой скрытой камерой не обидно.

В гостиную вошел седовласый джентльмен, осанистый, представительный, двигавшийся в роскошных декорациях непринужденно и привычно, со спокойной уверенностью привыкшего к роскоши и к комфорту хозяина жизни.

Оставалось надеяться, что и вторая часть ее требований учтена полностью и будет соответствовать сценарию...

Респектабельный муж снял пиджак, аккуратно повесил его в гардероб, распустил узел галстука и ровным, приятным голосом (бархатистость гарантируется) осведомился:

— Как впечатления, Танюша?

— Омерзительные, — ответила она с недовольной гримаской. — Я бы и почище выразилась, Артур, но ты же вульгарностей не любишь, придется твои ушки щадить...

Он поднял брови:

— Что такое?

— Я тут перебросилась парой слов с горняшкой, — сказала Марина пока что спокойно, — и выяснилась куча любопытных вещей. Все развлечения тут исчерпываются ужением рыбки, бултыханьем в теплом пруду да экскурсиями в развалины. Кабаков нормальных нет, шумного веселья не предвидится...

— Вот и прекрасно. Чертовски хотелось отдохнуть в таком тихом уголке.

— Ты мне нечто совсем другое обещал...

— И не отказываюсь. Обязательно поедем. Но сейчас мне хочется тишины и покоя...

— Слушай, я же не слепая, — сказала она сердито. — Что-то стряслось? Мы сюда и не собирались совсем. Ни с того ни с сего сорвались... Что у тебя там за дела с Парамоновым?

— При чем тут...

— Да при том. После того, как вы с ним в кабинете этак таинственно чирикали, ты и сорвался... Опять дела? Снова будете часами болтать о процентах и сегментах рынка, а я — со скуки дохни?

— Да нет, не будет никаких дел...

— Рассказывай! Это вы точно с ним что-то такое задумали. Насмотрелась, ага! Снова деловое совещание под видом отдыха, да? Вообще, что у тебя с ним общего? Артур, я же не дура! Он — деляга, а не делец, про него вообще говорят, что он на самом деле шпион, из служб каких-то... Какая от такого польза?

Сейчас он должен малость вспылить, самую чуточку.

И он, соответственно, резковато для столь невозмутимого джентльмена повернулся к ней с сердитым лицом:

— Танечка, вот об этом не будем! Где польза и от кого, предоставь мне судить...

«Неплохо сыграно», — мысленно поаплодировала она. Бросила мимолетный взгляд на лежавший тут же, на столике, мобильник: ну вот, события разворачиваются в предсказанном направлении, кроме микрофонов, видеокамера заработала, мало кому-то слушать голос, хочется еще и видеть выражение лиц, мимику, движения. Кто у нас такой любопытный, уже ясно. Пошла работа...

Часть программы выполнена: во всеуслышание прозвучали ее откровения о том, что муженек связан со скользким типом, имеющим отношение к секретным службам, да и сюда, очень похоже, приехал не отдыха или бизнеса ради, а по другим причинам. Увлекательное все же занятие — ловля на живца, даже с точки зрения самого живца, если он ничуть не похож на беззащитного малька и сам способен цапнуть назойливую щуку так, что мало ей не покажется...

Пора было переходить к следующей части представления.

— Между прочим, экскурсии в Чертово Городище — вещь интересная, — сказал муженек Артур. — Ты ведь тут никогда не была?

— Развалины — штука интересная, — сказала Марина капризно. — Но не во всех аспектах...

— Ты о чем?

— О том, что развалины можно оставить на потом, а сначала время посвятить чему-нибудь более приятному. Тебе по буквам объяснять? — она томно улыбнулась и раскинулась в кресле вовсе уж вольно, так что платьице задралось чуть ли не до пупа. — В общем, будут меня, наконец, трахать? Две недели прошло со времени последнего сеанса...

Муженек досадливо поморщился:

— Ах, вот оно что...

— Ну, разумеется, милый, — сказала она, закидывая ногу на широкий подлокотник. — Зубы сводит, до того хочется.

— Что-то я устал...

— Вот только не надо опять! — она взвилась, как рассерженная кошка, очень натурально кипя от злости. — Я, в конце концов, женщина, меня ублажать надо, если ты не знал!

— Ну, если настаиваешь...

— Да уж прости, настаиваю! Между прочим, веревка в спальне, я ее из чемодана уже достала.

Он страдальчески поморщился:

— И что, обязательно с дурными спектаклями?

— Мне так нравится, — сказала она ледяным тоном.

Муж, вздохнув, направился в спальню. Стоя посреди комнаты на невероятно пушистом ковре — нога уходила по щиколотку, — Марина попыталась определить, где именно всадили камеру, но не смогла, разумеется, немало было подходящих мест. Ладно, не стоит стремиться к самому выигрышному ракурсу, не кино снимаем, обойдутся...

Вернувшись с мотком белой синтетической веревки, пожилой муж по имени Артур направился к молодой супруге, не особенно и пылая энтузиазмом, — пожалуй что, он не играл, а в самом деле, относился к подобным забавам без всякого воодушевления, но так было даже лучше, потому что достовернее.

— Ну? — поторопила она нетерпеливо.

Артур с лицом человека, отбывавшего докучливую повинность, подошел к ней вплотную, рванул платье на груди, без труда разорвал до пояса, сбросил с плеч. Марина самым натуральным образом завизжала, закрываясь руками. Благоверный без особого пыла повалил ее на ковер, завел руки за голову и привязал веревкой к ножке кресла, разорвал платье окончательно, пока Марина с блаженным выражением лица повизгивала и умоляла ее не трогать — ни дать ни взять маленькая девочка в лапах старого развратника. Муженек пару раз хлопнул ее по физиономии, обматерил грязными словечками и велел лежать смирно — все это было исполнено довольно бездарно, за подобную игру и из погорелого театра выставили бы без колебаний.

А впрочем, потом он взялся за дело довольно активно, проняло немножко, надо полагать, оглаживал и трусики сдирал уже с энтузиазмом, навалился с нетерпением. «Точно, по мальчикам не ходок», — подумала Марина, раздвигая ноги и подаваясь ему навстречу, зажмурясь, приняла первый толчок, удовлетворенно охнула.

Какое-то время ей и впрямь было неплохо, муженек старался размашисто и темпераментно, но очень быстро она почуяла приближение финала, каковой и наступил вскоре — в самый раз для дела, но непростительно рано, с точки зрения натуральной живой девушки, которую лишь самую чуточку раздразнили.

Ну, ничего, придется перетерпеть. Зато для невидимого наблюдателя все предстанет в самом натуральном виде... Она подождала, когда Артур развяжет веревку, вскочила, голышом плюхнулась в кресло с самым что ни на есть недовольным выражением лица. Про себя она лишний раз похвалила Фила: гений скрупулезности, сумел же подобрать немощного мужичка, которого хватило на пару минут. По лицу видно, что он не играет сейчас разочарование собой, а всерьез переживает конфуз (далеко не первый, надо полагать), но кого заботят его чувства, если нужно делать дело? Если перед тобой не более чем пешка, с которой при нужде и расстаться не грех?

— И все? — чрезвычайно недобрым тоном осведомилась Марина. — Опять на три секунды? Иди сюда, я поднять попробую... Кому говорю?

Но оскандалившийся муженек, как и предусматривалось сценарием, составленным небесталанными людьми при ее непосредственном участии, не проявлял желания продолжить, сел в кресло и принялся сосредоточенно раскуривать сигару. Физиономия у него была скорбная и отсутствующая.

Подойдя к нему, Марина уперла руки в бока и воинственным тоном сообщила:

— Нет, я так больше не могу! Задолбало меня это до последней степени! Можно же подлечиться, можно таблетки принимать...

— Вся эта химия вредна для здоровья, — сухо ответил муж.

— А мне для здоровья полезно под мужиком оказываться раз в год и на две минуты?! Нет, ну я не знаю! Сколько можно тебя умолять? Все нормальные люди как-то выходят из положения...

Выпустив ароматный клуб дыма, Артур довольно спокойно сказал:

— Я тебя честно предупреждал в самом начале, что на постельные подвиги уже не способен.

— Но я же не думала, что будет настолько скверно!

— А что делать? С таблетками я связываться не буду.

— Знаешь что? — поинтересовалась она тихо, зловеще. — Вот не сойти мне с этого места, если даже здесь не найду, с кем трахнуться. Кто ищет, тот всегда найдет...

Муж меланхолично заметил:

— Есть еще такая штука — развод ввиду предосудительного поведения одного из супругов...

— А ты меня поймай сначала!

— Я могу и сам подсуетиться...

— А вот фиг тебе! — сказала Марина, показав ему язык. — Анекдотов про блондинок наслушался? Я все же не дура, милый, и прекрасно помню, что написано в брачном контракте. Вот так, запросто, как кошку драную, меня на улицу ни за что не выкинуть. Очень-очень придется постараться — чтобы ты меня приловил под любовником с дюжиной свидетелей или, по крайней мере, видеозапись предъявил, да доказал вдобавок, что это не подделка, не монтаж... И так далее в том же духе. Хрен дождешься! Я, может, и дура, но так просто ты меня не подловишь... а настоящего мужика, честное слово, я тут непременно отыщу, хотя бы из чистой вредности...

— Ну, попробуй, — отозвался муж, не особенно ввергнутый в ужас. — Желаю удачи...

— А я ведь не шучу!

— И тебе тоже по-настоящему желаю удачи.

Он сидел, пуская дым, поглядывая на разозленную голую женушку, как на досадную помеху — быть может, на минуту и в самом деле вжился в образ крутого миллионера, у которого есть чем в этой жизни утешиться, даже если и стал с женщинами слабоват. Как бы там ни было, сцена была сыграна в лучшем виде; и те, кто за ними подглядывал-подслушивал, могли сделать на основании увиденного и услышанного массу полезных для себя выводов, а значит, и рассчитать следующие шаги. В том, что они будут, сомневаться не приходилось...

Забрав со стола мобильник и сумочку, Марина удалилась в спальню, где мобильник моментально показал наличие еще одной видеокамеры, но это уже ее нисколечко не взволновало и не озаботило, потому что представление кончилось.

Отыскав в баре парочку подходящих бутылок, она сделала себе коктейль, завалилась на широченную роскошную кровать и вновь позвонила подруге Наташеньке, которой долго жаловалась на нескладную жизнь вообще и на мужа в частности. На сей раз невинный щебет двух закадычных подружек все же содержал парочку кодовых фраз — донесение о том, что она осваивается, но пока что не может похвастать ни сенсационными открытиями, ни особенными успехами, что, в общем, и не удивительно, учитывая, что они только что прибыли. С той стороны ответили, что они все прекрасно понимают и триумфов в первый же день отнюдь не ждут. Вот и ладненько...

Отложив телефон, она прислушалась. В гостиной определенно разговаривали двое. Не раздумывая, накинула коротенький халатик, небрежно стянула его пояском и вышла.

Напротив драгоценного мужа Артура помещался вполне достойный внимания, с сугубо женской точки зрения, субъект — метр восемьдесят, белозубый и широкоплечий, лицо героя-летчика из старых фильмов. И форма, кстати, на нем была напоминавшая летную, — синяя с серебряными пуговицами, никелированными крылышками над нагрудным карманом, только зачем-то сочетавшимися еще и с якорем. Та же эмблема красовалась на синей фуражке со сверкающим черным козырьком, лежавшей на полированном столе. У каких бы то ни было государственных структур Марина такой формы что-то не помнила. Частная авиакомпания? Возможно.

— Можно присоединиться? — спросила она непринужденно, уселась в свободное кресло и, разумеется, вольготно закинула ногу на ногу, как и полагалось капризной молодой дамочке. — Надеюсь, вы тут не ваши интимные вопросы обсуждаете?

Красавец воззрился на нее в некоторой оторопи. Довольная произведенным эффектом, Марина чарующе ему улыбнулась и с удовольствием отметила, что он не остался равнодушен к зрелищу скрещенных стройных ножек, которых коротенький халат и не скрывал вовсе.

— Моя эксцентричная супруга, — сказал муж светски. — Татьяна Николаевна. Веселое и взбалмошное создание, учитывайте это и не смущайтесь...

Марина улыбнулась еще очаровательнее и подумала, что все же отыскался достойный внимания объект... хотя нет, никак нельзя с ним связываться, не годится заниматься личными делами, нужно оставаться свободной и незанятой в ожидании акций, которые в ее отношении могут быть предприняты...

Он наклонил голову:

— Капитан Каразин, Виктор Сергеевич. Начальник транспортной службы пансионата...

— Мы как раз планируем завтрашнюю экскурсию, — пояснил муж Артур. — Тебе, может быть, неинтересно?

— Да нет, как раз наоборот, — сказала Марина решительно. — С превеликим удовольствием присоединюсь... Мы как, на вертолете полетим или поплывем?

— Как вам будет угодно, — сказал Каразин, привычно раскладывая извлеченную из синей папки с гербом пансионата кипу бумаг. — Здесь подробные карты, наиболее интересные объекты, вы можете выбрать любой маршрут...

Он принялся деловито объяснять, водя авторучкой по картам, чертил зигзаги и прямые, объяснял преимущества того или иного маршрута и его занимательность, заверял, что безопасность гарантирована и беспокоиться совершенно не о чем. Артур старательно слушал, он в точности выполнял инструкции.

И кое о чем представления не имел, потому что главной тут была Марина, а ему, собственно говоря, отводилась роль мишени и приманки, а потому и посвящать его в некоторые тонкости нипочем не стоило...

Ее дурное настроение как рукой сняло. Поскольку именно эту фамилию ей и называли. Как явствовало из скудных донесений, которые Вампир все же успел отправить перед тем, как исчезнуть, именно этого самого Каразина, Виктора свет Сергеевича, он успел вербануть, а вербовал он качественно, те, кто к нему попал на крючок, там и оставались...

Здесь, конечно, таилась масса загадок и темных мест. Никто и представления не имел, зачем Вампиру понадобилось этого типа вербовать, но основания, надо полагать, были серьезные; в подобной командировке, да и вообще в их работе никто не проводит вербовок от скуки или забавы ради.

Правда, возникала масса прелюбопытнейших нюансов. Фотографии не было, только имя с фамилией. А значит, теоретически допуская любой подвох, коли уж начались серьезные игры, можно было и предположить, что никакой это не агент Вампира, а самая натуральная подстава. В рамках продуманной контригры.

Многое можно допустить, всех подвохов не предугадаешь, но ничего не поделаешь, наживку придется хапать...

— Как романтично! — сказала Марина. — Значит, вы и летчик, и моряк в одном лице? Как же вы называетесь в таком случае?

— Извозчик, — сказал капитан с показной скромностью. — Не более того. Сижу за штурвалом, стою у руля...

— Да будет вам! — воскликнула Марина, таращась на него незамутненным взором наивной дурочки. — Я своими ушами слышала, что там, в Чертовом Городище, живут чудовища и дикари... И полагала, что туда ездят исключительно на танке. Говорят, там самый что ни на есть натуральный каменный век, черепа вдоль улиц на кольях торчат, и все такое...

— Преувеличение, — сказал капитан безмятежно. — Конечно, там и звери встречаются, и... э-э, туземцы. Но никаких особенных ужасов нет, мы бы никогда не стали рисковать жизнью клиентов... За все время не было ни единого... инцидента.

— Вы меня успокоили, — сказала Марина. — Тогда я тоже поеду, интересно ведь...

И вновь послала ему самую очаровательную улыбку, словно бы невзначай повернувшись в кресле так, чтобы куцый халатик совершенно не прикрывал бедро. Белозубый гибрид летчика и моряка, судя по глазам, конечно же, отреагировал в глубине души. Клюнул, подумала Марина, голыми руками можно брать за доверчиво подставленный хрен...

Глава четвертая

Чертово городище

Вид отсюда, с пологих высот, открывался на много километров, в какую сторону ни глянь. Марина поневоле засмотрелась, хотя пейзаж особым разнообразием или причудливостью никак не отличался. Повсюду одно и то же: уходящие до горизонта шеренги и квадраты заброшенных домов, низких и высоких, перемежавшиеся зелеными лесами, а кое-где деревья росли посреди кварталов и бывших улиц, и буйный кустарник окружал дома. В нескольких местах над дырявыми крышами и густыми рощами вздымались остроконечными башнями высоченные серые дома, украшенные шпилями с какими-то эмблемами. Слева, сразу под откосом, текла неширокая медленная река, через нее перекинут сохранившийся почти нетронутым мост с дугообразными арками, и по нему тянулись поржавевшие рельсы. Марина присмотрелась. Довольно далеко к северу виднелся поезд — часть вагонов давным-давно свалилась под откос, но с полдюжины остались на рельсах, так и стояли, зияя выбитыми окнами. Одним словом, запустение невообразимой протяженности.

На ее взгляд, увлекательного и романтического здесь было не больше, чем в пустой бутылке, выброшенной после употребления, но людям их положения, оказавшимся в подобном заведении, надлежит прилежно осматривать местные достопримечательности, ахать, восторгаться и задавать дурацкие вопросы...

Она мимолетно оглянулась. Поодаль стоял доставивший их сюда вертолет и другой, возле которого торчали четверо рослых молодцов в зеленой униформе и красных беретах с эмблемой пансионата. Оружия они на виду не держали, но Марина давным-давно, еще когда вылетали, разглядела, что в вертолете имеются автоматические винтовки и наверняка еще что-нибудь. Вполне разумная предосторожность для посещения таких местечек...

— Когда-то это была столица, — тоном опытного гида сказал стоявший за ее плечом капитан Каразин. — Еще до первого развала, во времена так называемого...

— Я помню, — сказала Марина небрежно. — В школе что-то такое в голову вдалбливали... Дайте-ка!

Она протянула руку, и Каразин проворно подал ей бинокль опять-таки зеленого цвета, с эмблемой. Привычно покрутив колесико наводки на резкость, Марина убедилась, что не ошиблась — очень далеко внизу, меж редкими деревьями, давно взломавшими асфальт на широкой улице, быстро прошла, почти пробежала цепочка двуногих созданий, то бишь людей. На таком расстоянии даже в сильный бинокль не удалось просмотреть лиц и одежды — нечто вроде свободных балахонов, в руках длинные предметы, скорее копья, чем ружья — но в том, что это были именно люди, сомневаться не приходилось.

— Люди! — воскликнула она тоном предельно удивленной капризной дамочки. — Только странные какие-то...

— Конечно, — сказал Каразин. — Там есть туземцы. Не особенно много, разумеется, несколько тысяч, пять-шесть племен... Маленьким группам кое-как можно прожить и пропитаться. Охота и все такое...

— А говорят, там они все людоеды? — с восторженным ужасом спросила Марина.

— Преувеличение, конечно... Но дыма без огня не бывает, не удивлюсь, если что-то такое имеет место.

— Ужас какой! — старательно округлила она глаза. — А на кого им там охотиться?

— В лесах под городом дичи достаточно. Так что охотятся не только люди, но и звери. Зверей в Чертовом Городище достаточно — масса удобных мест для логовищ. Понимаете, раньше, еще до всех катаклизмов, там были зоопарки. Когда... началось, о них никто, понятное дело, не заботился, и зверье, как уж сумело, вырвалось на волю. Теплолюбивые перемерли, травоядных очень быстро сожрали, а вот кое-какие хищники прижились. Если вам нравятся такие развлечения, можно устроить целенаправленную охоту, мне уже приходилось такое организовывать. Медведи, барсы, волки... Есть даже семейство горилл, но с ними труднее всего: никому так ни разу и не удалось добыть хоть одну, сообразительные, твари, и прятаться умеют... Охота хорошая.

Марина отметила, что он все же кое о чем умолчал. Перед отлетом она, как водится, прилежно проштудировала кое-какие досье и сводки. По достовернейшим данным, охотой на зверей забавы не ограничивались: для особо утонченных любителей с особо толстым кошельком эти же самые предупредительные ребята во главе со своим капитаном в два счета могли сноровисто организовать и охоту на туземцев, что было, вообще-то, противозаконно; но места здесь глухие, а туземцы, собственно говоря, паспортов не имеют, гражданством не располагают, в качестве налогоплательщиков не зарегистрированы. А значит, не имеют ни возможности, ни желания нанять адвокатов и внести жалобу по всем правилам...

Так что бравого капитана вербовать было, без сомнения, легко, учитывая кое-какие накопившиеся за ним прегрешения, от которых в случае чего никак не отмажут ни местный губернатор, ни толстосумы-клиенты...

Сделав наивное личико совершеннейшей простушки, она взяла капитана под локоть, отвела в сторонку и понизила голос:

— А вы знаете, я слышала на одной вечеринке, когда выпито было изрядно и языки развязались... Кто-то мне хвастал, что на туземцев охотился...

— Это он вас разыграл, — сказал капитан, не моргнув глазом. — Насквозь противозаконное дело...

— А что, противозаконными делами и не занимается никто? По моему глубокому убеждению, тут все дело в затратах...

— Возможно, — сказал капитан. — Не только наша фирма устраивает здесь туры... Но у нас — приличное заведение, не вступающее в конфликт с законами...

Это было сказано со столь прямодушным и честным видом, что кто-нибудь мог и поверить: тот, кто не имел доступа к тем архивам, где совсем недавно вдоволь попаслась Марина...

— А эти... искатели приключений?

— Их много, — легко согласился капитан. — Вы бы удивились, узнав, сколько их бывает... Человеческая натура, знаете ли. Во всех местах, где, во-первых, полно экзотики, а во-вторых, есть реальная возможность разбогатеть, шляется превеликое множество авантюристов. Испокон веков. Понимаете ли, город не так уж и разрушен. В нем в свое время самую чуточку повоевали, но массированным ударам он не подвергался, и уж ядерное оружие безусловно не применялось. Скорее уж, столицу просто-напросто бросили.

Великий исход, или великое бегство. Что-то унесли с собой, что-то эвакуировали, но многое осталось: там было много музеев, богатых домов, а город слишком велик... Там до сих пор несметное множество ценностей. Вот только это не самая легкая работенка — искать их среди развалин, учитывая, что туземцы, как дикарям и подобает, к незваным гостям относятся скверно. Смертность среди поисковиков, конечно, фантастическая...

— Но это, подозреваю, никого не останавливает?

— Конечно...

— Значит, это не сказки — про черепа посреди улицы?

Капитан оглянулся — респектабельный муж Артур стоял далеко и смотрел в другую сторону — понизил голос:

— По совести признаться, что-то такое встречается... Хотите, покажу, когда полетим к пристани? Если не страшно, конечно...

— Нисколечко, — сказала Марина и смерила его восхищенным взглядом. — С вами — нисколечко...

Каразин, как и следовало ожидать, сделал соответствующую физиономию — скромно-горделивую рожу опытного рыцаря удачи. «Зацепило, ага, — подумала Марина. — В шорты залезть не прочь...»

Приподнявшись на цыпочки, она шепнула ему на ухо:

— Покажете, а? Полетели?

— Ваш супруг...

— Боюсь, ему уже надоело, — сказала Марина громко. — Артур, ты доволен? Может быть, пора?

— Как хочешь, дорогая, — с облегчением отозвался скучающий муж. — Я, собственно, ради тебя все это затеял...

Закрутились винты, вертолеты взмыли над рекой и, кренясь на одну сторону, ушли влево. Пресыщенный поездкой респектабельный муж Артур подремывал на заднем сиденье, а Марина устроилась на переднем, у дверцы, смотрела вниз с живым интересом. Почувствовала в какой-то момент, что нога сидевшего рядом капитана легонько, но с определенным намеком прижалась к ее ноге, открытой чуть ли не на всю длину коротенькими шортиками цвета хаки (в тон рубашке защитного колера, классический наряд пустившейся в экзотические края белой леди, только тропического шлема не хватает). Не подумав отодвинуться, Марина послала ему многозначительный взгляд из-под взметнувшихся ресниц — томный, порочный, обещающий, и в рамках той же стратегии без всякой нужды расстегнула парочку верхних пуговиц на рубашке. Чтобы стоячком малость помучился, глядя сверху вниз на то, что прекрасно теперь просматривается.

Капитан коснулся плеча пилота, сделал какой-то знак, и вертолет опустился ниже, еще ниже, меж далеко отстоящими друг от друга двумя рядами высоченных зданий из светло-желтого кирпича, пошел ниже плоских крыш, гася скорость. Совсем близко, справа, замелькали темные проемы выбитых окон, сквозь которые иногда удавалось разглядеть внутренность квартир — все, конечно, перевернуто вверх дном и загажено, но на самых верхних этажах попадаются почти нетронутые...

Каразин перегнулся к дверце, показывая вниз, а правую руку словно бы нечаянно положил ей на колено и не сразу убрал. Не обратив на это внимания, Марина прижала нос к чистому стеклу дверцы. Вертолет завис над зарослями густого кустарника, занимавшего все пространство меж домами.

На широкой прогалине торчало с полдюжины кольев, и на них, в самом деле, красовались человеческие черепа — как она подметила, обосновавшиеся здесь уже давненько, выбеленные стихиями на совесть.

Вертолет резко пошел вверх. Приблизив губы к ее уху, Каразин громко прокомментировал:

— Слишком долго висеть тут опасно — мало ли... Могут и шарахнуть из зарослей.

— Я думала, у них только стрелы...

— Искатели сюда прутся, по уши увешанные огнестрельным оружием. И изрядное его количество как раз к туземцам и попадает, ясное дело. Хорошо еще, что у них нет особой возможности пополнять боезапас, но все равно, могут быть сюрпризы... А вы прекрасно держитесь, Татьяна. Даже не взвизгнули при виде черепушек, в лице не изменились...

— А я такая, — сказала она с той же многозначительной улыбкой, — меня напугать трудненько...

«А то и вообще невозможно, — мысленно добавила она. — Если бы ты, кот лощеный, пока что не холощеный, знал бы о половине того, через что мне пришлось пройти, — ужаснулся бы, холуек благополучный, шестерка при денежных мешках... Биться об заклад можно, крыс не жрал, в лохмотья не кутался и жопой не расплачивался за привилегированный статус в племени...»

Еще с четверть часа вертолеты шли на приличной высоте, потом синхронно пошли вниз, приземлились у широкой спокойной речки. У поросшего веселой зеленой травкой берега идиллически стояли два красивых, казавшихся совсем новенькими, суденышка: одно именовалось «Принцесса», другое — «Пират». «Принцесса» явно предназначалась для господ — вся верхняя палуба закрыта стеклянным колпаком, открывавшим великолепный обзор, внутри видны кожаные кресла и диванчики. «Пират» гораздо проще, и на носу у него, перед рубкой — довольно большая полусфера из светлого пластика. «Ага, — сказала себе Марина. — Дело ясное. Вон по той четко различимой темной полосе эта штука и раздвигается, раскрываясь пополам. И там какой-то серьезный ствол. Законом запрещено, ясен день, но нужно же обеспечивать безопасность денежных клиентов, имеющих нешуточные связи в верхах...»

Они поднялись на борт «Принцессы» по белоснежному трапу с изящными перильцами, и Артур с ходу, повинуясь ее недавним инструкциям, заявил с усталой, пресыщенной физиономией:

— Танечка, я, пожалуй, подремлю где-нибудь в укромном уголке, он тут просто обязан быть... А ты уж сама смотри на все эти диковинки...

Откуда-то вынырнул проворный тип в расшитой золотыми шнурами зеленой униформе и, повинуясь жесту капитана, провел Артура в уютный закуточек по правому борту, со столиком, креслами и мягким диваном. Слышно было, как Артур на ходу брюзгливо наставляет: принести ему бутылку, тоника и не беспокоить, пока сам не потребует...

Краем глаза Марина заметила, что капитан не на шутку воспрянул: в его представлении события катились по накатанной, наилучшим образом обстояли, и вскоре, он уверен, удастся на мягком диванчике опробовать очередную богатую шлюшку... «Ну что же, подумала она, люблю разочаровывать людей в их романтических стремлениях, хлебом не корми...»

Последующее ее предположение полностью подтверждало: капитан с подобающей услужливостью повел ее на самый верх, в отдельный салончик, где дверь, как она тут же определила при первом же беглом взгляде, запиралась изнутри. И притворилась, что не заметила, как капитан мимоходом нажал большим пальцем на никелированную защелку, отведя ее вниз. Достала из нагрудного кармана мобильник, бросила на экран быстрый взгляд, удовлетворенно усмехнулась: не было ни микрофонов, ни камер. Наверняка сам Каразин об этом старательно заботился ради сохранения в тайне пикантных забав — чуть ли не у любой богатенькой красотки, которых он сюда таскает, имеется ревнивый собственник, башку оторвут в два счета...

«Принцесса» отошла от берега при неотступном сопровождении «Пирата», двигавшегося правее и позади, державшегося так, чтобы при нужде моментально прикрыть огнем от неожиданностей, могущих объявиться на берегу. Корабли плыли метрах в пятидесяти от крутого берега, когда-то давным-давно прилежно выложенного серыми, шестиугольными бетонными плитками — сейчас в щели меж ними повсюду вылезли пучки сочно-зеленой травы. Над зарослями стояли те же, уже надоевшие дома — в разной степени разрушенности, иные практически нетронутые временем, иные обвалившиеся унылыми кучами кирпича и бетонных панелей. Безотносительно к Марининым планам на ближайшее будущее смотреть было абсолютно не на что, ничего достойного внимания.

— Мне здесь дадут выпить? — спросила она капризно.

Обернулась. Капитан уже подходил к ней с двумя высокими бокалами, в которых плескалось что-то цвета разбавленного чая. «Ах ты ж, кобелек, ласково подумала она, пригубив один из тех коктейлей, что пьется легко, как водичка, а по мозгам шибает быстро. Надо же, как у тебя все отработано... Ну и ладненько, жаль тратить время на долгие прелюдии...»

Отпив едва четверть, она решительно отставила стакан на низкий столик и деловито спросила:

— Звукоизоляция здесь хорошая?

— Отличнейшая, — заверил капитан Каразин, уже в открытую меривший ее распаленным взором. — Хоть из пушки стреляй, снаружи и хлопка не услышат...

— Как у вас тут все продумано... — протянула Марина, закинула руки за голову и безмятежно потянулась, отчего рубашка-милитари распахнулась чуть ли не до пояса. — Мы что, будем в романтику играть или мальчик вроде вас и так знает, что ему делать с девочкой без комплексов вроде меня?

И чуть не расхохоталась, глядя, как он с невыносимо самодовольным видом, небрежно, не глядя, плюхнув стакан на тот же столик, направляется к ней — первый самец на деревне, ага...

Она стояла спокойно, уронив руки, блудливо улыбаясь. С ходу сграбастав ее в объятия, Каразин принялся умело нацеловывать в шею, бормоча какую-то стандартную чушь про то, что она невыразимо очаровательна, и с ним, понимаете ли, такое впервые... Потом расстегнул рубашку окончательно и принялся оглаживать.

Марине пришло в голову, что не грех было бы сначала попользоваться его агрегатом по полной программе, тем более что означенный агрегат, судя по ощущениям, внимания безусловно заслуживал; но делу время, а потехе час, дознание нужно форсировать, потому что ни хрена еще не сделано, откровенно говоря. Она мягко высвободилась, опустилась на колени и проворно расстегнула ему форменные брюки. Посмотрела вверх. Разумеется, этот самоуверенный дурак, положив ей ладони на затылок, зажмурился и расслабился в предвкушении приятной процедуры... Ну, будем работать?

Она умело выпростала наружу пребывавшее в полной боевой готовности достоинство — отнюдь не сомнительное, точно, можно бы вдумчиво поработать, легонько прикоснулась кончиками пальцев...

А потом поддала ладонью снизу вверх, прямехонько по яйцам, гибко взмыла на ноги, приложила в сплетение, броском швырнула в угол...

Капитан, мелькнув руками-ногами, приземлился там, издав короткий непроизвольный вопль.

Преспокойно подойдя к нему танцующей походкой, Марина посмотрела сверху вниз в искаженную невероятным изумлением рожу, легонько стукнула белой сандалией в бок:

— Захлопни пасть, герой-любовник. Ничего у тебя особенно не болит, я ж приложила чисто символически... Ну-ка, встал живенько, агрегат заправил в штаны, а штаны застегнул в темпе — негоже в таком виде перед женщиной щеголять... Я кому сказала? Или тебе по яйцам пнуть уже от всей души?

Он торопливо принялся выполнять предписанную процедуру, второпях прищемил вмиг опавший агрегат «молнией», взвыл.

— Ладно, не торопись, — сказала Марина, неторопливо застегивая рубашку так, чтобы она принципам морали соответствовала. — Если будешь так суетиться, ненароком сам у себя отсосешь...

Капитан кое-как поднялся все еще с трагическим недоумением во взоре. Проворно ухватив его за шиворот, Марина поддала ногой — так, что он точнехонько по намеченной траектории улетел именно к столику и приземлился в низкое мягкое кресло. Усевшись напротив, она взяла свой бокал, отхлебнула и сказала безмятежно:

— Все похабные стремления — побоку, до тебя уже дошло? У нас будут совершенно другие игры... Короче говоря, чтобы ты не ломал голову — я пришла выяснить, что стряслось с господином, который тебе был известен под фамилией Теплов. Только, я тебя умоляю, потрох сучий, не говори мне, что такого не знаешь. И не притворяйся, будто никогда в жизни не соглашался на него работать, не предавался ему душой и телом... Для полной ясности, касаемо моей роли и полномочий: кодовое слово «Аксай». Рожу тупую не делай! Он тебя предупредил о таком повороте событий, это азбука ремесла... Я точно знаю, что предупредил.

— Так вы — это...

— Ага, — сказала Марина. — Я — это я. Маленькая фея по имени Свобода. Знаешь, почему меня так прозвали? Потому что там, где я появляюсь, хламье вроде тебя моментально забывает слова «ложь» и «неправда». И начинает с превеликой готовностью выкладывать чистейшую правду, о чем ни зайдет речь... Сомнения есть? По организму приложить чувствительно, или все же будешь умным мальчиком?

Капитан ошарашенно заворочался в кресле, таращась на нее глазами с блюдце:

— Простите, я не думал...

— Что появится очаровательное и беззащитное на вид создание вроде меня... — понятливо закончила Марина. — Не переживай, ты не первый, золотце, не десятый даже, и уж никак не последний... А теперь слушай внимательно. Пароль произнесен. Вилять, предупреждаю, не следует. У меня нет ни малейших причин к тебе относиться тепло и ласково. С чего бы вдруг? А что до тонкостей, то мне приходилось видеть, как у живых людей кишки через жопу вытягивали — и в кое-каких подобных забавах мне самой участвовать приходилось... Ну, мы успокоились? Овладели собой и готовы беседовать спокойно и обстоятельно?

Капитан Каразин торопливо закивал. В глазах у него появилось должное выражение прижатого к стене и не видевшего для себя выхода м е л к а ч а, профессионально взятого за хобот умелым охотником.

— Итак, — сказала Марина, — вербанутый по всем правилам агент с присвоением клички «Красавчик»... Кем вербанутый, было известно с самого начала, а? Так что целку не разыгрывать! Прекрасно знаешь, перед кем теперь обязан ходить на задних лапках. Конкретно, передо мной. Удавлю, если что, похабень долбаная! Ну, пискни что-нибудь для завязки непринужденной беседы...

— Простите, почему такое обращение... Я ни в чем не виноват, все выполнял старательно...

— У меня такой стиль работы, — усмехнулась Марина. — Люблю, чтобы с самого начала не оставалось никаких недомолвок и народишко сходу принимал меня всерьез... Ты не кривись, не кривись, у тебя ничего не должно особенно болеть, и нет никаких непоправимых повреждений, что-что, а бить-то я умею... Короче. Излагай внятно и подробно: что ты делал для Теплова?

Капитан смотрел на нее страдальческим взором, и Марина, чуточку рассердившись, пересела поближе, на соседнее кресло, задушевно сказала:

— Мне жутко интересно: если добраться до ближайшего прокурора, столичного, я имею в виду, и положить ему на стол кое-какие пикантные сведения, про то, например, как ты месяц назад по заказу прекрасно известного по фамилии господина из финансовых кругов старательно ловил в Чертовом Городище смазливых туземочек, и что с ними было потом... Дойди до дела, он ведь все на тебя свалит, а сам будет ни при чем...

— Извините, я...

— Ты был ошарашен, — сказала Марина. — Я понимаю. Но пора и в себя прийти, чадушко, мир наш сложен и к упавшим жесток... Ну, так что ты делал для Теплова?

— Он интересовался Чертовым Городищем...

— Это слишком абстрактно. Конкретнее давай.

— Собственно, Городище — это потом...

— А раньше — что?

Капитан подался вперед:

— Да поймите вы мое положение! Мне ж конец, если что...

— Понимаю, не дура, — сказала Марина. — Кто-то из местных шишек тебе оторвет голову, если что... Но расклад, дружок, именно такой: тебе придется любого местного сдать в темпе и с радостным визгом. Потому что неприятности со стороны любой местной шпаны — мелочевка по сравнению с тем, что на тебя может обрушиться с заоблачных высот государственных контор. У тебя достаточно мозгов, чтобы сравнить масштабы угрозы для жизни и здоровья, они ж настолько несопоставимы...

— Я понимаю...

— Тогда пой, ласточка, пой, пока я не разошлась!

— Его в первую очередь интересовал Сатаров...

— Это кто?

— Помощник губернатора. Он у нас бывает частенько... и часто навещает Чертово Городище.

— С тобой?

— Нет. У него свои корабли, свои вертолеты, свои люди... Собственно говоря, это все не его, а губернатора... Но я представления не имею, что они там крутят! От таких дел лучше держаться в стороне. Сатаров и Пулавский...

— А это еще кто?

— Граф. Самый настоящий. Из Краковского королевства. Они большей частью вдвоем делают вылазки в Городище...

Игра приобретает интерес, подумала Марина. Помощник губернатора в предосудительной связи с иностранным подданным, и они на пару шарят по Чертову Городищу... Хорошо бы это оказалась шпионская сеть с тайниками, секретными аэродромами и прочими причиндалами, такие вещи в отчетах наверх прокатывают звонко, и ордена на грудь порхают, как птички. Коли уж в какой-то службе есть знаки отличия и прочие регалии, их следует добиваться для дальнейшего роста и поднятия авторитета — прямо-таки закон природы... Нет, не будем забегать вперед...

— И что там эта парочка крутит?

— Представления не имею, — сказал капитан решительно. — Теплов это как раз и хотел знать. И так меня пытал, и этак, со всех сторон присматривался... Но говорю вам, я ничего не знаю!

— Точнее говоря, старательно уклоняешься от любых пересечений с этими секретиками?

— А что тут удивительного? У меня отличная работа, хорошее место. И без того масса выгод. А лезть в подобные дела... Но он, я Теплова имею в виду...

— Он тебя мягко и ненавязчиво убедил, что лезть все же придется, я так понимаю?

— Вот именно. Только я ничего не успел узнать толком — вопросы напрямую задавать опасно. Сатаров держит свою технику на нашем причале и аэродроме, но впрямую ведь не станешь расспрашивать, нужно продумать, как все сделать осторожно и не вызывая подозрений...

Между прочим, Теплов со мной в этом был полностью согласен, горячку пороть не велел... Мы вместе обдумали, и я, собственно, только начал... Никаких пока результатов. Разве что я его свел с Шайтаном...

— Это кто?

— Есть такой авантюрист. Искатель. Знаете, из профессионалов. Уже четыре года, как болтается по Городищу, там же главным образом и обитает, жив-здоров до сих пор, а это о чем-то да говорит, верно?

— Верно, — задумчиво кивнула Марина. — Я не спрашиваю, что тебя с этим Шайтаном связывает. Достаточно информации, чтобы самой догадаться. У тебя отличная возможность тихонько и незаметно из Городища вывозить всякую всячину, которую ребятки вроде Шайтана порой добывают... Так? Ну вот, видишь, какая я умная, хоть и натуральная блондинка... Значит, ты их свел... И что?

— Они очень быстро до чего-то договорились. До чего — мне никто не докладывал. Я пару раз вашего Теплова возил к Шайтану, мне легче, можно обставить так, что никаких подозрений...

— Что, так прямо к калитке и подвозил?

— Да нет, какая там калитка... К берегу, там неподалеку нынешнее Шайтаново логово. Очень удобные развалины. Теплов к нему уходил на часок-другой, потом возвращался и уплывал со мной в «Долину». Никто ничего не заподозрил — среди клиентов хватает таких, что разыгрывают одиноких исследователей. Если им так уж приспичит, мы их не обязаны сопровождать в Городище, ответственность с нас снимается официальным образом, они расписки пишут по всей форме, наш юрист удостоверяет... Между прочим, эти места не так уж и далеко, еще четверть часа спокойного хода, на нынешней скорости... Показать?

— Конечно, — сказала Марина. — И, кошке ясно, у тебя есть какой-то пароль, установленный с этим самым Шайтаном, какие-то условные знаки, а? Без подобных предосторожностей в таких местах попросту не бывает.

— Ну да. Мы...

— Это потом, — сказала Марина. — Не к спеху. Что случилось с Тепловым?

— Он исчез.

— Сама знаю. Обстоятельства?

— Просто взял и исчез. Утром его не было, а в коттедже прибирались уборщицы. Сказали, он уехал. Я не стал задавать никаких вопросов — с чего бы вдруг? У нас с ним не должно было быть никаких особых отношений, он для меня — всего-навсего рядовой постоялец, которого я вожу в Городище, когда ему захочется... Но он же не мог уехать просто так! Мы с ним в тот день должны были плыть к Шайтану... Значит, с ним все же случилось что-то?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.