Серый Ферзь - Чужой среди чужих

      Его немилосердно швыряло в седле - они мчались наугад, и пару раз конь спотыкался. «Это ненадолго», - подумал Сварог. В любой миг можно ухнуть в канаву, налететь на деревья, угодить в заброшенный город, конь сломает шею себе и седоку, а туман все не кончается… Показалось или спасительный туннель в самом деле стал ниже и уже? Из кулака Борна торчит жалкий огрызок… Дерево! Борн ухитрился обогнуть его, Сварогу это тоже удалось - но это означает, что начинается лес…
      Сварог потянул поводья - деревья, сливаясь в черную массу, надвинулись со всех сторон. Борн уже остановят коня, и туман поглотил их - правда, он уже не казался столь непроницаемым.
      Борн оглянулся:
      – И никого больше?
      Сварог тоже оглянулся, увидел рядом одного Чабу. Остальных нет. Множество самых разнообразных звуков доносилось со всех сторон, нечего и пытаться различить посреди этой какофонии знакомые голоса, стук копыт.
      – Борн… - Сварог смотрел на него, как ребенок на фокусника. Но сердце тут же упало - лицо Борна стало грустно-отрешенным. Чудеса, похоже, кончились, как это сплошь и рядом случается с чудесами.
      Вместо него вопрос задал Чаба:
      – Господин Борн, кто там был? Что за твари?… Нечисть?
      – Какая, к свиньям собачьим, нечисть! - в сердцах сплюнул штурман. - Уж лучше бы нечисть… Люди там были, матрос, обыкновенные люди. Которые иногда похуже всякой нечисти. Поехали осторожненько
      Он достал меч и поехал вперед, выбирая самые широкие просветы меж стволами. Сварог двинулся следом, водя стволом пулемета вправо-влево.
      После стычки с гигантской «курицей» шаур так и лежал в кармане.
      Обострившийся до предела слух четко улавливал тихое бормотанье Чабы:
      – Ну прямо Море Мрака, погань такая…
      – Ничего, - сказал Борн. - Еще поживем. Похоже, они хотели прижать нас на кладбище, но потеряли теперь…
      – Потеряли, - кивнул Сварог и выпустил очередь в темную массу, кинувшуюся к нему. Она шарахнулась, взревела, зашипела, завалилась назад, темный предмет отделился от нее, прыгнул вбок, но Сварог достал и его. Словно откликаясь, где-то далеко в стороне вспыхнула заполошная перестрелка. Сварог мгновенно определил - оружие автоматическое, работают несколько стволов. Борн вдруг резко развернул коня в ту сторону, где лежало подстреленное Сварогом нечто.
      – Штурман, вы что? - вытаращился Чаба.
      – Понимаете, сейчас все суетятся и мечутся, - усмехнулся Борн. - Может, выгодней будет как раз постоять на месте? Подержи коней. Посмотрим, граф, кого вы успокоили.
      Сварог осторожно зашагал следом, держа пулемет наготове.
      Человек был самый обычный - в длинном чешуйчатом панцире, круглом шлеме с коротким султаном и белом плаще с изображением черного солнца. Он упал ничком, и Сварог не видел его лица, чему ничуть не огорчился.
      А в двух шагах, примяв молоденькие деревца, вытянулся диковинный зверь - то ли ящер, похожий на кенгуру, то ли кенгуру, похожий на ящера. Пожалуй, все-таки ящер - безухая голова, зубастая пасть, когтистые лапы. И на спине, укрепленное сложной упряжью, седло странной формы.
      – Дела… - сказал Борн.
      – Этот плащ - это же знамя Горрота, - сказал Сварог.
      – Именно. Но у короля Стахора никогда не было ни таких ящеров, ни таких доспехов, ни привычки таскать плащи в виде собственного флага. Хотя, с другой стороны, штучки с туманом как раз во вкусе Стахора. Пулеметы, каких на земле нигде не делают… Знаете, что меня подбодряет? Очень похоже, здесь рыщут две разные группы.
      – Может, отложим головоломки до лучших времен? - спросил Сварог. - А это нам не пригодится?
      Он нагнулся и поднял оружие мертвеца - короткое ружье с деревянным изящным прикладом, вместо ствола цилиндр из мутно-синего стекла, в казенной части сдвоенные блестящие шары.
      – Осторожно, бережно положите назад, - сквозь зубы сказал Борн. И добавил, когда смущенный Сварог положил странное оружие рядом с трупом: - Я не знаю, что это такое. Даже если Стахор и выдумал что-то новое - все его выдумки не к добру, даже когда с ним умеешь обращаться…
      – Вам не кажется, что туман редеет? - Сварог постарался переменить тему, поскольку опять попал впросак. Действительно, он же сам учил желторотых бойцов: никогда, ни при каких условиях не берите ничего из трофеев, если это что-то хоть на йоту отличается от обычных вещей. Перекрестись и спокойно идите своей дорогой.
      – Кажется…
      Туман редел, вокруг стало заметно тише, а это уже вселяло кое-какие надежды. От них не так уж и много требовалось - всего-навсего остаться в живых.
      Они выехали на открытое место, лес остался слева, и там уже можно различать отдельные деревья. И холмы прорисовываются в тающей понемногу мгле. Вот только дороги нигде не видно. Однако Борн уверенно ехал впереди, и Сварог с Чабой приободрились.
      Под копытами зачавкала вода, отовсюду тянуло сырым холодом. Высокая трава, бурая и жесткая, достигала колен коней.
      – Болото? - забеспокоился Сварог. Он терпеть болот не мог.
      Утонуть в болоте - почему-то смерть хуже этой он себе и не представлял.
      – Речка широко разливается в эту пору, - сказал Борн. - Сырости хватает, но земля твердая. Ямы, правда, попадаются.
      – А до дороги далеко?
      Они говорили негромко, точно боясь нарушить тишину… Хотя, скорее всего, подсознательно ожидали от окружающего новой подлости.
      Но вокруг все было мирно и покойно. Как в могиле. Лес синел по левую руку, унылая желтоватая болотная трава тянулась на многие лиги вперед, под копытами коней почавкивала влага.
      Одно беспокоило Сварога: Лазурная Дева поцеловала Борна и Чабу - как раз-таки тех, кто сейчас двигался бок о бок с ним…
      – Не особенно, - сказал Борн. - Главное, я определился, где мы есть. И чувствую, что из облавы вырвались. Почти. Если…
      Он уже целился из арбалета. Сварог сорвал с плеча пулемет. Те шесть темных высоких пятен определенно двигались навстречу.
      И тут же, подтверждая это ценное наблюдение, навстречу всадникам ударила пулеметная очередь.
      Чаба мешком свалился с седла, даже не охнув. Сварог поскакал вперед, стреляя наудачу. Попал? Попал. Отчетливо попал же! Сам видел, как пули влепились точнехонько в грудь одному из наездников, однако тот не только не свалился, но даже не покачнулся в седле.
      «Лар?…» - мелькнула кошмарная мысль. Потому что не боятся пули только лары и нечисть, а нечисть конь не подпустит к себе.
      Потом его пулеметная очередь перебила ноги лошади под другим нападающим, бедное животное рухнуло на землю, будто наткнулось на невидимую стену; всадника, как исполинской битой, вышибло из седла, и он исчез в высокой траве. Исчез - и больше не появлялся.
      Пулемет Сварога замолчал. Как всегда не вовремя кончились патроны.
      Последняя лента. Он не глядя отшвырнул его и схватился за топор. Нечисть или лары - плевать. После разберемся. Не я первый начал…
      Человек, которого не брали пули, в развевающемся за спиной, похожем на крылья летучей мыши черном плаще промчался мимо со скоростью курьерского поезда, а четверо оставшихся слаженно развернули скакунов, взяв курс на Сварога. Сварог бросил поводья, левой рукой схватился за луку седла и, не сдерживая бег своего коня, правой вытянул из-за пояса Доран-ан-Тег.
      Теперь он ясно различал высоких гнедых лошадей, тусклые кирасы, закры-вающие лица шлемы. Поднял топор над головой, и еще одно солнце вспыхнуло на его лезвии.
      Первого он пропустил мимо - лишь пригнулся, чтобы не попасть под удар вспарывающего воздух меча. Второго, с поднятым для удара клинком, встретил на полном скаку. Кони разошлись в уарде друг от друга, и спустя миг один из скакунов лишился наездника. Противник стремительно опускал разящий клинок, метя Сварогу в голову, но тот просто выставил топор вбок, лезвием параллельно земле; чудесная сталь вошла в кирасу, как нож в газетный лист, перерезала внутренности и отсекла верхнюю половину неприятеля - и все это играючи, точно мальчишка, сшибающий головки одуванчиков. Сварог даже не почувствовал удара.
      Значит, никакая это не нечисть…
      Конь под ним на скаку развернулся.
      Нет, что и говорить, добрый жеребец достался Сварогу - сам знает, как действовать в бою.
      Тот боец, которого Сварог только пропустил мимо себя, тоже развернулся и вновь пошел в атаку. Его приятели перегруппировались и теперь окружали Сварога, быстро сжимая кольцо.
      Со стороны, где находился Борн и куда помчался некто в черном плаще, заговоренный от пуль, вдруг бесшумно полыхнула короткая белая вспышка - будто сработал фотоблиц. Однако всматриваться, что там происходит, у Сварога не было времени.
      Вонзив шпоры в лошадиные бока, он бросил своего скакуна вперед, чтобы вы-рваться из кольца и напасть первым.
      Противники, судя по всему, еще не поняли, что за оружие у него в руках. Скачущий в атаку принял оборонительную позицию, намереваясь отбить мечом топор и завершить бой ударом в грудь. Лезвие топора мигом отсекло клинок от рукояти, срезанный под корень меч отлетел в сторону, а всадник остался с бесполезным эфесом в руке. Удивиться этому происшествию Сварог ему не дал: топор обрушился на всадника, располовинивая решетчатое забрало вместе с головой.
      Со стороны Борна опять вспыхнул холодный белый огонь, еще ярче, еще нереальнее, высветив картину боя и на мгновение подарив сражающимся длинные черные тени… Магия, не иначе. Вот только кто ее применяет - Борн или тот, второй?
      Конь под Сварогом шарахнулся в сторону, уходя из-под удара налетевшего с боку всадника. Сварога бросило вправо, он чудом удержался в седле, но выпрямился и взмахнул топором. Даже примеряться особо не надо было - лезвие словно само находило цель. Отрубленная рука с мечом исчезла в стелющемся над травой колдовском тумане.
      Самым жутким в этой стычке было то, что никто из нападавших не издавал ни звука - даже лишившийся руки наездник, истекая кровью, свалился с коня без единого стона…
      Последний оставшийся в живых, как видно, смекнул, что дело нечисто, что оружие в руках у супротивника не простое, бодро развернул лошадь и почел за лучшее ретироваться. Однако Сварог в горячке боя не дал врагу уйти - метнул топор ему в спину. В воздухе мелькнула полоса бешено вращающейся, шипящей стали и коснулась позвоночника беглеца.
      Сила удара смела всадника с седла, бросила вперед, через лошадиную шею, и он замер бесформенной грудой на вытоптанном пятачке посреди травы, наполовину скрытый колышущимся туманом. Рукоять Доран-ан-Тега, торчащего из его спины, смотрела в небо. Сварог не стал спешиваться, даже не стал останавливаться. Он просто свесился с бока жеребца, на скаку подхватил оружие, как заправский цирковой джигит (кровь почему-то даже не испачкала лезвие), и галопом поскакал на выручку Борну. Кони павших бесславной смертью бойцов разбежались кто куда.
      Борну помощь не требовалось, он, судя по всему, тоже закончил все свои дела - невредимый, стоял в стременах и глядел вдаль, раздумчиво кусая губу. Трупа человека в черном плаще, заговоренного от пуль, видно не было - должно быть, упал в траву. Молоток штурман, не подкачал. А вот Чабу жалко. Сварог гикнул в адрес Борна что-то бравое и направил коня в сторону трупа человека с пулеметом.
      – Куда? - крикнул Борн.
      – Подберу пулемет…
      – Не надо, бесполезно. И я же просил - не трогайте незнакомые вещи… Скачите той же дорогой в Пограничье, Сварог. Возвращайтесь на корабль. Коня жалейте, но торопитесь. Вы должны успеть.
      – А вы?…
      – А я должен догнать Ногудара. Он не стал ввязываться в бой, когда узнал меня. Ускакал. Я и понятия не имел, что он решит самолично… Прощайте, Сварог. Бог даст, еще свидимся.
      И Борн развернул нетерпеливо приплясывающего коня в сторону полудня.
      – Я с вами! - выкрикнул Сварог.
      – Вам нельзя, - через плечо бросил штурман. - Вы еще слишком неопытны в таких делах, чтобы связываться с Ногударом. Я смогу перехватить его, прежде чем он выйдет к Рионалю. А вы сообщите на корабль о Харлане и о герцогине. Там знают, что делать дальше.
       -Да погодите же! Кто знает? Кому я сообщу? Кто меня слушать-то станет? А если этот Ногудар вас прикончит?
      Борн заколебался. С сомнением посмотрел на Сварога, потом задумчиво повернулся к полудню. И наконец решился:
      – Ладно, пусть будет по-вашему. Скачем. Вдвоем все ж таки веселее…
      Они мчались кентером, не переходя на карьер - берегли лошадей, которые и без того были вымотаны недавней гонкой в тумане.
      Болото осталось позади, теперь они скакали по бескрайнему полю невысокой сухой травы. Копыта глухо и ритмично ударяли оземь. Ветер трепал полы Сварогова кафтана, звенел в ушах. Борн был сосредоточен и хмур - пригнувшись к лошадиной гриве, он смотрел прямо перед собой.
      Справа мелькнул перелесок, потом они пересекли давным-давно заброшенную, заросшую бурьяном дорогу, спустились в низину между двумя пологими холмами. Нежаркое солнце было укрыто дымкой, над невысокой грядой по левую руку кучерявились белые облака.
      Они скакали и скакали - вперед, по прямой, мимо каких-то бурых развалин, мимо озера, мимо странного кургана, выложенного из морской гальки (откуда она здесь?), и было не ясно, каким образом Борн находит след сбежавшего врага. С помощью магии, должно быть.
      – А кто он такой, этот Ногудар? - на скаку выкрикнул Сварог.
      Было очень неприятно двигаться неизвестно куда в полном молчании, хотелось слышать человеческую речь.
      – Колдун! - не поворачиваясь, равнодушно, как показалось Сварогу, ответил штурман. - Бывший лар. Окончил Магистериум, но в какой-то момент ступил не на ту дорожку. Теперь у него свои хозяева и свои цели, стало быть. С моими не совпадающие.
      Помолчали. Сварог обдумывал полученную информацию, щурясь от набе-гающего воздушного потока, и наконец решился спросить:
      – А вы где учились - в Магистериуме или в Мистериоре?
      От неожиданности Борн натянул поводья, и его лошадь едва не встала на дыбы.
       -Догадались, значит,- сказал он с непонятной интонацией, глядя в глаза Сварогу. - И когда, позвольте спросить?
      Сварог тоже придержал коня, и некоторое время оба двигались шагом. Впереди показалась синяя стена леса.
      – Трудно было не догадаться, сказал Сварог. - Там, у капища, вы преспокойно шли на пулемет. И только что, на поле, - он ведь мог срезать очередью всех троих, а погиб один Чаба. И капитан Зо несколько раз обмолвился. Да и вы сами - у костра, помните? - все, о чем вы говорили, может знать только лар.
      – Ну что ж… - Борн вздохнул. - Вы правы. К вашим услугам - лорд Магар, барон Нарт. Правда, в отдаленном прошлом. Да, я лар. Поэтому-то я и решился поверить вашему рассказу, граф, - там, на корабле. Будь вы на стороне наших врагов, вы не стали бы выдавать себя за лара, а сами лары, зная о моем существовании, не стали бы посылать вас на «Божий любимчик». Хотя… Не знаю, не знаю… Я так давно не был там, за облаками…
      – Значит, вы человек Гаудина?
      – Я сам по себе, - с неожиданной холодностью ответил штурман. - Здесь медленнее, смотрите, чтоб конь ноги себе не переломал. Мы совсем рядом. Я чувствую его, Ногудара. Осторожно, граф. Он понимает, что от нас не уйти, и готовится…
      Они въехали в густой лес, под копытами зашуршала сухая опавшая хвоя.
      Стало прохладнее. Деревья вздымали над ними свои кроны, совершенно закрывая небо. Дневной свет погас.
      – Я не подвижник, граф. И стараюсь не быть ничьим человеком, - проговорил Борн очень тихо. - Подвижников вообще мало рождалось во все века. Мне просто обрыдло наверху. Но я не чувствовал себя в силах что-либо изменить. Знаете, теперь можно признаться: я всегда ощущал себя чуточку виноватым перед капитаном Зо. Для него все это - всерьез, ему некуда отступать… а мой Нарт до сих пор парит где-то там, наверху, и дворецкий начищает ручку у парадной двери. Да, граф, иногда с бла-гополучных небес бегут. Беглецов немного, но они есть. Вот только вспоминать о них не любят… И не только потому, что некоторые встают под знамена чужеродных сил. Как Ногудар, например.
      – Он работает на… Мастера?
      – Уже лет сто. Но поднять голову - к примеру, собрать войско навьев - ре-шился только сейчас. И явно не по собственной прихоти. А мы, поймав и допросив Гарпага, ему крепко насолили.
      – Куда он бежит?
      – В Риональ. Ближайшее место, откуда он сможет сообщить хозяину о нас - и о том, что нам все известно.
      – Да?… А мне почему-то всегда казалось, что ваш Великий Мастер достаточно силен, чтобы самому знать…
      Борн усмехнулся.
      – Не приписывайте ему всемогущества, граф. Кроме того, пока вы дрались с теми четырьмя, я предпринял кое-какие меры. И теперь Ногудар закрыт для своего хозяина. Они друг друга не слышат, не видят и не знают, что друг с другом происходит. Так что у нас есть шанс. И вполне реальный.
      Впереди, между толстых стволов деревьев, появилось светлое пятно.
      – Борн, - сказал Сварог, объезжая трухлявый пень, - или как вас там… Магар… Когда голова Гарпага упала с постамента, я явственно слышал, как она сказала: «Значит, это магистр». Это важно?
      – Тихо! - шепнул штурман. - Мы на месте. Ногудар тут. Ждет. Пока оста-вайтесь здесь, граф. Действуйте, когда… Ну, в общем, сами поймете, когда пора. - И он, тронув коня, двинулся вперед.
      А Сварог остался в тени леса.

Глава пятая МАГИЯ КАК ОНА ЕСТЬ

      Борн выехал на небольшую лесную полянку, заросшую еще не созревшей земляникой, расчерченную полосами пробивающегося сквозь кроны солнечного света; Сварог наблюдал за ним из зарослей. Сцена напоминала учения по преодолению открытых пространств в лесных массивах. Один впереди, другой прикрывает и сторожко буравит взглядом окрестные заросли - не блеснет ли оптический прицел, не шелохнется ли ветка, не вспорхнут ли потревоженные птицы… Только здесь и сейчас были не учения.
      В центре поляны, среди каких-то красных, как пионерские галстуки, цветочков возвышался большой, в половину человеческого роста, камень - замшелый и такой древний, что, казалось был старше самих пресловутых Изначальных. Некогда он был обтесан, некогда на нем были высечены руны, но с тех пор минуло столько времени, что камень этот - то ли верстовой столб, последнее упоминание о некогда существовавшей дороге, то ли алтарь неведомого бога - превратился в обыкновеннейший черно-буро-зеленый валун.
      Облокотившись на этот каменный знак и скрестив ноги, в непринужденной позе стоял высокий худощавый человек в черном плаще, с тонким вытянутым лицом, с вьющимися седыми волосами, спускающимися на узкие неатлетические плечи. Стоял и жевал травинку, ожидаючи приближающихся. Его крючковатый нос нависал над серыми бескровными губами, глаза из-под седых изогнутых бровей смотрели весело и чуть укоризненно. Гнедая кобыла неподалеку с едва слышным хрустом щипала травку - и была настолько погружена в это занятие, что даже не подняла голову, когда на поляне появился кто-то еще.
      – Ах, Магар, Магар, - устало улыбнулся человек, когда Борн остановился в пяти уардах от него. - Почему ты никак не угомонишься?
      – Ах, Ногудар, Ногудар, - в тон ему ответил штурман. - Почему ты никак не угомонишься?
      – Потому что я на службе. - Колдун отлепился от камня и небрежно отряхнул локоть. - Я служу своему хозяину. Выполняю его поручения - и, смею надеяться, хорошо выполняю. А вот кому служишь ты? Своим убеждениям, что ли? Своей правде? Из убеждений плохой командир, Магар. Так недалеко и до фанатизма. А ты знаешь, к чему приводит фанатизм…
      – Давай-ка не будем философствовать, Ногудар. Меньше риторики, как говорит один мой добрый знакомый. Мы, кажется, обо всем переговорили еще тогда, на выпускном вечере в Магистериуме.
      Пока бывшие лары - оказывается, знакомые много лет - мирно беседовали, Сварог по привычке осматривался в поисках естественных укрытий, не забывая фиксировать малейшие колебания в игре света и тени вокруг. Поляну окружали громадные древние деревья с синеватой хвоей, нечто среднее между сосной и ки-парисом. Кроны начинались на высоте уардов семи, а до того стволы были гладкими, ровными, без морщинистой коры, сучков и веточек, заросшие у корней толстым слоем серо-голубого лишайника. В глубине леса, по ту сторону поляны, начиналась вовсе уж непроходимая чащоба.
      – Да, Магистериум… - Ногудар мечтательно поднял глаза к небу, и тени ветвей паутиной легли ему на лицо. - Какие были времена, Магар, а?! Все было впереди, вся жизнь. Казалось, мы ухватили судьбу за хвост и теперь мир принадлежит нам. Какими глупыми мы были, Магар…
      – Ну, ты сам выбрал свой путь… - пожал плечами штурман и спешился. Конь под Сварогом тихо всхрапнул, и тот легонько похлопал его по шее, успокаивая. -…Хотя еще не поздно вернуться.
      – Вернуться? Ха! Куда? Зачем? Чтобы забавляться с высокородными бабами, паря над облаками? Или просиживать задницу за доштормовыми фолиантами? Или, как ты, помогать этим? - Колдун презрительно кивнул в сторону укрывшегося Сварога. - Кстати, Магар, кого это ты с собой притащил?
      Борн оглянулся. Не рывком, не так, как оглядываются в бою солдаты и тут же спешат повернуться лицом к противнику. Словно он не опасался подлого удара.
      Чуть помедлив, Сварог неторопливо, стараясь, чтобы его появление выглядело достойным лорда, выехал на открытое пространство. Спешился рядом с Борном. Сдвинулся чуть правее, чтобы лошади не заслоняли от него сцену, не помешали бы, когда наступит момент.
      Против ожидания, маг вовсе не казался зловещим вестником Ада и посланником Дьявола, но Сварог первому впечатлению разучился верить еще у подножий Гиндукуша, и поэтому рукоять Доран-ан-Тега предупредительно касалась его ладони.
      – Лорд Сварог, граф Гэйр, - представился он без лишней чопорности и отвесил короткий поклон. Хотел было щелкнуть каблуками, да передумал. Здесь, на устланной жухлой травой земле, щелчок не получился бы и выглядел бы глупо и претенциозно. - Друг и соратник лорда Магара. - А вот слова прозвучали веско и уместно.
      – Он такой же граф Гэйр, как я императрица Алентевита, - отмахнулся Но-гудар и выплюнул травинку в заросли земляники. - Настоящий граф далеко и из той ловушки выберется не скоро. Если вообще выберется. А это… Се, брат Магар, - простой человек, которого научили всяким фокусам, как обезьянку в цирке. Хотя что-то от настоящего лара в нем, безусловно, есть, тут я спорить не буду… - Он прищурился, оценивающе разглядывая Сварога. - И похож. Клянусь Кромом, чертовски похож на нашего графа! Магар, друг мой, где ты его раздобыл?
      – Ты стал другим, Ногудар, и зрение изменяет тебе, - преспокойно ответил Борн. - Перед тобой Серый Рыцарь. Так что ты и твой хозяин проиграли. Сумей признать поражение.
      – Это - Серый Ферзь? - Изумление колдуна было неподдельным. Он вновь посмотрел на Сварога - на этот раз с искренним интересом. - Не смеши меня, старина. - Нет, не поверил. И чуть было действительно не захохотал, как хохочет уверенный в своих силе и правоте человек.
      – Верь не верь, но все-таки вы проиграли. По крайней мере, этот раунд. План раскрыт, Гарпаг все рассказал, и в Харлан скоро двинутся наши люди.
      Колдун подумал немного, зачем-то посмотрел вверх, на пересекающие небо тени, вбок, на покачивающиеся на зеленых стебельках зеленые ягоды земляники, и решительно помотал головой.
      – Не верю. Вас осталось только двое, тех, кто знает о Харлане. И вы пока не прошли мимо меня. А Гарпаг как был дураком, так дураком и подох. Никогда не умел держать язык за зубами… Но даже если идея с навьями сорвалась, то это был всего лишь один маленький раунд, - тут ты прав. Впереди-то еще долгая игра…
      «Время тянет, - вдруг понял Сварог. - Совсем как Гарпаг там, в капище… Зачем?» Он помнил, во что вылилось их промедление, и обхватал рукоять топора.
      Но и Борн не торопился к развязке.
      – Бог ты мой, Ногудар, - улыбнулся штурман, - ну что мы хорохоримся друг перед другом, как мальчишки, которые и драться не хотят, и мириться не желают из дешевой гордости? Я не говорю о мире, но давай устроим небольшое перемирие. Ты же понимаешь, что при ином раскладе один из нас останется здесь навсегда - а может, и оба. Кому от этого будет лучше?
      Ногудар молчал, опустив руки.
      – Давай попробуем договориться, мягко предложил Борн и сделал шаг вперед. - Понимаю, что это маловероятно, и все же… Оставим на время твоего хозяина и мои дела. Поговорим о нас с тобой. Мы ведь были друзьями, помнишь? Я не забыл нашу дружбу, Ногудар. Хотя это и было так давно… Я не забыл и вечера в обсерватории Тора, и твое открытие в могильнике на Тетре, и турнир в Огненных горах, и метод «87». Я помню Сильфию и тот платок, который она тебе подарила, чтобы ты промокнул кровь на плече. - Ногудар молчал, угрюмо сдвинув седые брови. - Помню весельчака Ивиса и нашу на троих работу о законе парности - в Магистериуме, наверное, до сих пор спорят о ней… А ты? Ты помнишь, Ногудар? Ногудар - Покоритель Двух Крутых Холмов Сильфии? Помнишь Северусские Календы у Бархского водопада? И как мы надрались на приеме у мэтра Догталя? А как в Музее Древнего Искусства ты… - И вдруг он почти выкрикнул - надрывно, яростно… бессильно: - Ты хоть что-нибудь помнишь?!
      Ногудар медленно, нехотя наклонил голову.
      – Я все помню, Магар… - не поднимая взгляда, еле слышно сказал он. И сжал кулаки. Сварог изготовился. - Все.
      – Не иди в Риональ, Ногудар, - с нажимом продолжал Борн. - Повремени с докладом - хотя бы пять дней. Это ведь недолго. Дай нам добраться до Фир Норта… И обещаю: никто, ни один человек, ни одна душа - живая или мертвая - не узнает, что ты ослушался своего хозяина. Помоги мне, Ногудар. Кто знает, вдруг настанет день, когда тебе понадобится моя помощь? Ты мое слово знаешь, Ногудар. И если я что-нибудь кому-нибудь обещаю…
      Седой колдун поднял голову. Глаза, его блестели, точно от слез.
      – Прости меня, дружище,- глухо сказал он. - Но уже слишком поздно. Прости…
      И он резко разжал кулаки, повернув ладони в сторону Борна. И рядом, но вне поля зрения заржали и забились кони. А конь Ногудара шарахнулся в непролазную чащу, оставляя на ветках полосы шкуры.
      И в этот последний момент Сварог понял, что Ногудар вовсе не тянул время. Он просто не хотел драться с Борном. Он боялся драться…
      Но - и в самом деле, было уже поздно.
      Началось. И небо опустилось ниже, и стало серым как пепел, как седина Ногудара, хотя солнце осталось на месте - кроваво-красный карлик. И земляничная поляна с черно-бурым камнем стала маленькой и нестерпимо тесной.
      Из ладоней колдуна вырвались две ослепительные ветвистые молнии и с оглушительным шипением вонзились в грудь Борна. Сила удара была такова, что Сварога швырнуло наземь и прокатило два уарда, сминая стебельки земляники, царапая щеку о жесткую траву. Поднялся ураганный ветер, прочь полетели сломанные сухие сучья, лошади перепугано заржали, лес наполнился скрипом раскачиваемых деревьев.
      Сварог протер запорошенные до рези глаза, с трудом приподнялся на карачки, посмотрел в сторону друзей-недругов. Уши заложило, словно он находился не на земле, а на борту пикирующего бомбардировщика, нос обожгло исходящее от молний ледяное дыхание.
      Ветер хлестал по щекам, рвал одежду, пытался опрокинуть на спину, выдавливал слезы из глаз.
      Борн стоял на прежнем месте, невредимый, и даже ураган, казалось, не был для него помехой. Его фигура была окружена туманным, зыбким ореолом - багровым, желтоватым на излете, об который и дробились молний, не в силах пробить защиту.
      Ногудар тоже пребывал на своем месте; свирепый ветер исходил от него, будто в нем был запрятан авиационный двигатель.
      Оба лара-перебежчика не двигались. Ногудар так и застыл с опущенными руками, развернув ладони в сторону своего друга, посылая в него нескончаемые молнии, пытаясь пробить ореол. Руки Борна были подняты на уровень плеч - он то ли собирался прижать их ко рту рупором, то ли сжимал в ладонях невидимый мяч.
      А ветер усилился еще больше. Поднятые вихрем хвоя, сорванные листочки земляники, ошметки мха и сломанные ветки закружили над поляной в бешеном хороводе. В лесу с шумом рухнуло дерево, за ним второе, передавая земле свою дрожь…
      Действуй, когда поймешь, что пора - так или почти так напутствовал Борн… Что ж, кажется, пора.
      Борясь со шквальными порывами, Сварог вытянул из-за пояса Доран-ан-Тег и, как был на карачках, пополз в сторону Ногудара, ногтями цепляясь за ходящую ходуном землю. Большего он сделать бы не смог. Разве что убежать.
      Он не был колдуном и не сумел бы с помощью магии переломить ход битвы. Но он был солдатом и мог склонить чашу весов в свою сторону более простым методом… По крайней мере он на это надеялся.
      И он был ларом, которого не так-то просто убить или заставить отступиться.
      Несколько раз Сварог терял опору, и его отволакивало назад, в сторону от эпицентра сворачивающейся в спирали бури. Несколько раз, когда воздушные удары оказывались особенно яростными, ему приходилось выжидать, вжавшись в землю, как под бомбами… Листья, веточки, всякий мусор царапали в лицо. Однако он упорно полз вперед.
      Он увидел, как пошатнулся Борн, как отступил на два шага. И тогда Ногудар сделал шаг вперед. Молнии с новой энергией стали ввинчиваться в защитный ореол штурмана. Древний камень, очищенный от мха и даже, кажется, надраенный до блеска, как солдатская бляха, явственно раскачивался под напором урагана, готовый вот-вот с мясом вывернуться из объятий земли. Но штурман выстоял, наклонился против ветра и растопырил пальцы. Когда к нему вернулся слух, Сварогу показалось, что он уловил невнятный стон среди грохота и воя разбушевавшегося воздуха, - но кто его издал, он сказать не мог. Однако столько в этом стоне было невыносимой муки, что кровь в жилах останавливалась и сердце мертвело.
      И он не знал, какие заклинания, какую форму магии применяют друг против друга старинные друзья. И знать того не желал. Магией он был сыт по горло. То, чему свидетелем он сейчас стал, было настолько нереально, настолько жутко, что вся нечисть Хелльстада и Ярмулака показалась детскими страшилками… Главное для него было удержать топор, который разворачивало как флюгер и вырывало из руки.