Волшебная мясорубка

      – Ты что, мы же во владениях Сергиуса, – сказала Марлена. – Здесь каждый кузнечик – его дружок. Непочтение к волшебнику – это нехорошо, – наставительно сказала она.
      – А я по рассказам Вильке подумал, – разочарованно сказал Франк, – что волшебник – рубаха-парень, наш человек.
      – Наш-то он наш, – подтвердила Марлена, – но с волшебниками шутки плохи. Сергиус – древний властелин этих земель и местоблюститель великого князя страны Боденвельт дракона Мимненоса. Девятьсот лет назад владыка Сергиус был избран самим драконом быть судьей всех народов нашей страны и хранителем доисторических тайн драконьего волшебства.
      Франк присвистнул:
      – Ничего себе. Значит, у нас сегодня не обед, а аудиенция в замке.
      – Типа того, – согласился Вильке, – и все-таки Марлена преувеличивает. Сергиус – обычный старикашка, а временами и старый пер…
      На этом слове Вильке исчез.
      – Вильке! – перепугался Франк. – Куда он пропал?
      Марлена так хохотала, что даже присела на корточки, а Лорд зашелся лаем.
      – Вильке! – кричал Франк, бросаясь от белого булыжника с одной стороны к белому булыжнику с другой. – Вильке, ты где?!
      – Да не кричи ты так, – успокаивала его Марлена. – И ты, Лорд, фу!
      – Но куда он исчез? – продолжал паниковать Франк. – Он ведь только что был здесь, с нами. И спрятаться он не мог…
      – Да все в порядке, – успокоила его Марлена. – Это его Сергиус, небось, проучил. Но волшебник ему зла не сделает. Наверняка Вильке уже в замке.
      Наконец они добрались до верха и подошли к большим дубовым вратам, обитым железной сеткой. Марлена взяла дверное кольцо и с трудом постучала им по дверям. Во вратах открылось окошечко.
      – Мы граждане Боденвельта и жители Кругозёра, – важно сказала Марлена, – мы прибыли по приглашению владыки Сергиуса.
      Тут же загремел засов, и врата распахнулись, но привратник остался незримым. Из темноты замка повеяло приятной прохладой и сыростью. Мальчик, девочка и собака вошли в темный коридор. За поворотом налево находилась еще одна дверь, но уже с двумя стоявшими по стойке «смирно» часовыми-швейцарами с мушкетами на плечах, в черных беретах и полосатой желто-фиолетовой форме. Не успели гости подойти, как створки плавно распахнулись. За ними в пыльном луче света, падавшем от высокого витража, стоял сам хозяин замка. Зал был колонным, а свод его – настолько высок, что сутулый волшебник казался маленьким. Но в целом фигура бородатого старика в длинной одежде была очень внушительной и вполне соответствовала словам Марлены.
      Вошедшие, включая пса, поклонились. Сергиус ответил благословляющим жестом. Волшебник был в маленькой круглой шапочке наподобие тюбетейки, сам почти лысый; сквозь жиденькие остатки волос, зачесанных за остроконечные уши, просвечивала покрытая пятнышками восковая кожа головы. Старческие глаза волшебника под косматыми бровями выражали большую ученость. Нос своей необычной формой чем-то напоминал птичий клюв, и на нем поблескивало золотое пенсне. Но самым замечательным у владыки Сергиуса была его белоснежная окладистая борода. В руке волшебник держал жезл с литым драконом, а на плече у него восседал верный паж Метранпаж.
      – Рад приветствовать вас, дорогие гости, – сказал Сергиус. – Добро пожаловать.
      Марлена подошла к волшебнику первой и поцеловала его старческую руку. Затем так же, немного робея, поступил и Франк. Вся усыпанная родинками рука волшебника оказалась мягкой и приятной наощупь. Кривые пальцы с острыми ногтями, похожими на когти, казалось, испускали магический ток. Да, это был настоящий волшебник.
      – Здравствуйте-здравствуйте, – улыбаясь и глядя исподлобья, приветствовал их волшебник. Голос его был приятен, важен и немного гнусав. Щека Сергиуса чуть заметно подергивалась от нервного тика. – Идемте во внутренний дворик, на улице так хорошо, – пригласил он и повел гостей за собой.
      – А где… – начал было Франк о пропавшем Вильке.
      – Проказник ваш уже здесь, – перебил его Сергиус. – Причем, хочу сразу заметить, к его перенесению я не имею ни малейшего отношения.
      – Как же это получилось? – удивлся Франк.
      – Камни, молодой человек, придорожные камни, – объяснил Сергиус. – В них живут древние духи, охраняющие дорогу в этот замок. Они совершенно не терпят нахальства. Нрав у них жестковат, и они могут довольно лихо обойтись с хулиганом. Например, заколдовать или направить в подземные недра под замком, где обитают не слишком доброжелательные привидения. А вашего дружка камни просто сдали мне в руки.
      Они вышли в уютный внутренний дворик. Между клумбами были выложены белые каменные дорожки, на фонарях, кроме светильников, висели горшочки с цветами, в центре дворика веселый каменный карапуз лил воду из кувшина в чашу. Возле фонтана стоял столик с шахматами и две скамейки. Ну, а завершал картину висящий в воздухе Вильке. Не доставая до пола всего сантиметров тридцать, он с умеренной скоростью вертелся всем туловищем, как волчок.
      Сергиус хитро покосился на ребят, щелкнул пальцами, и Вильке расколдовался. Он приземлился, словно спрыгнул со стула и, взъерошенный, замер, присев и разведя руки. Стоя так нарастопырку, он бросал ошарашенные взгляды то на хозяина, то на гостей.
      – Вильке, милый, – хлопнула его по плечу Марлена. – Приходи уже в себя.
      – Гав! – виляя хвостом, подал голос подбежавший к нему Лорд.
      – Как это получилось? – спросил Вильке, выходя из ступора.
      – А не будешь болтать что попало, – ответил ему строгий Лорд.
      Вдруг в компанию втесался еще один человек. Хотя, может, и не человек. Карлик – метр десять от силы. Одет он был в остроносые ботинки с бантиками, белые гольфы, красный мундир с золотыми пуговицами и в красную же треуголку. Нарядный карликовый лакей приветственно улыбался, слегка опустив свой длиннющий нос.
      – Позвольте представить вам, – сказал волшебник, указывая на карлика, – моего любезного слугу Нонпареля.
      Карлик учтиво поклонился и немедля принялся убирать со столика шахматные фигурки.
      – Ну, первым делом, – сказал Сергиус, – хотелось бы провести небольшой осмотр. – Он жестом пригласил Франка сесть на скамейку.
      – Так, запрокинь слегка голову и смотри вверх, – сказал волшебник.
      Франк подчинился, а Сергиус отодвинул верхнее веко мальчика и посветил маленьким фонариком прямо в зрачок.
      – Та-ак, хорошо, замечательно, – сказал он, озадаченно щурясь. – Открой рот, покажи язычок. Прекрасно-прекрасно. Что-нибудь беспокоит? Как писаем, нормально? Головокружения? Колики?
      – Нет, – краснея от того, что ему задают такие вопросы в присутствии Марлены, ответил Франк.
      – Чудесно-чудесно, – бормотал нахмурившийся Сергиус. Потом покопался в волосах Франка, подергал его за одно ухо, потом – за другое, как бы проверяя, не отвалятся ли. – Ну, что ж, – диагностировал волшебник, – дела у вас идут хорошо, можно сказать, почти что замечательно. А как сон, что-нибудь сниться?
      – М-да, – нехотя признался Франк. – Один сон нехороший…
      – Нехороший? – озабоченно переспросил Сергиус.
      – Да, – подтвердил Франк, – словно идет война, и вдруг я остаюсь наедине с кем-то, кто страшно дышит и извивается в темноте.
      – Ага, – задумчиво покачал головой волшебник, погладив свою ухоженную белоснежную бороду. – Ну, что ж, – сказал, он наконец и достал откуда-то пузырек. – Вот тебе волшебный бальзам, будешь принимать его по три капли в день. Смотри, – предостерег маг, – этот бальзам драгоценный, он содержит целебный яд самого Мимненоса.
      Франк принял лекарство, поблагодарил, посмотрел пузырек на просвет и спрятал его в карман. Маленький слуга к тому времени уже накрыл столик, на котором появились глиняные тарелки с гороховым супом. Лорду тоже налили в миску еду и поставили ее рядом на маленькую скамеечку.
      За едой Вильке пришел в себя и вновь стал болтлив и весел. Он рассказал волшебнику про свое пари с гномами и продемонстрировал выигранные монетки.
      – Этот твой трюк уже скоро всем надоест, – засмеялся волшебник.
      – Истинный талант никогда не устаревает, – возразил ему Вильке.
      – И как же ты собираешься распорядиться своим состоянием? – поинтересовался хозяин замка.
      – Видишь ли, дорогой Сергиус, – сказал Вильке, – мы с Франком решили поселиться в моем доме вдвоем. Я отдаю в его распоряжение свой чердак. Так что хозяйство у нас с ним будет общее. И вот мы, посовещавшись, решили первым делом обзавестись овцой или даже несколькими овцами.
      – Ну, что ж, – согласился Сергиус, – дело хорошее. Чья идея?
      – Конечно, моя, – несколько удивленно отозвался Вильке. – Но я думаю, Франк с Лордом будут не против того, чтобы иногда выводить скот пастись на полянку.
      – Гав, – довольно сообщил пес. Похоже, идея Вильке действительно показалась ему удачной.
      – Пока они пасут овец, – дальновидно предположил Вильке, – я буду помогать в трактире, глядишь, и неплохим поваром стану. Госпожа Изольда, кстати, уже высказалась касательно моих успехов, она сказала: «О, Боже, Генрих, ты посмотри, что сделал наш Вильке!»
      – Это когда ты засунул в печь неощипанного гуся? – засмеялась Марлена.
      – Нет, – отмахнулся молодой повар, – это случилось, когда я начистил сковороду до такого блеска, что смог пускать солнечного зайчика в глаза прохожим. – Вдруг Вильке прислушался и почавкал. – Вы знаете, мне кажется, что немного не хватает соли.
      – Ее там нет, – весомо заметил карлик-слуга.
      – Вот, вот, – сказал Вильке. – А в целом получилось неплохо, очень даже неплохо. А скажите, уважаемый, – обратился он к Нонпарелю, – почему здесь нет соли? С ней-то было бы вкуснее!
      – Владыка Сергиус не ест соль, – важно объяснил Нонпарель, – а для желающих – солонка на столе.
      – Да, что вы говорите?! – опомнился Вильке, схватил солонку и начал вытряхивать соль в свой суп.
      После обеда Марлена откланялась:
      – Большое вам спасибо, владыка Сергиус. И вам, уважаемый Нонпарель. Но мне нужно идти, ведь меня отпустили только до обеда, а уже третий час.
      – Надо же, как бежит время, – с досадой сказал Вильке, – мы ведь, кажется, только пришли.
      – Но, к сожалению, мне пора, – покивала Марлена.
      – Тогда я тебя провожу, – бойко вызвался Вильке.
      – Ну что ты, Вильке, я же пойду с Лордом, – попыталась отклонить предложение Марлена.
      – Нет-нет, – сказал Сергиус. – Вильке прав, идите вместе, а Франк пусть останется у меня.
      – Зачем это? – прищурившись, спросил Вильке.
      – Есть у нас с ним кое-какие дела, – сказал волшебник. – Да и чердак твой еще не готов, гномы только сегодня приступили к работе.
      – Приступили? – удивился Вильке.
      … – Первым делом, – сказал Сергиус, – давай познакомлю тебя с замком. Чтобы ты тут случайно не заблудился.
      Сначала он показал Франку свой рабочий кабинет. Это была комната с высоким сводчатым потолком и поистине огромным окном до пола. Убранство волшебной канцелярии не показалось Франку необычным. Мебель скромная, правда, из красного дерева. На каменном полу лежал вытертый ковер красных тонов. Посредине ковра – узкое бюро на тонких ножках, на нем – маленькая черная печатная машинка. Возле бюро – высокое ажурное кресло. Его округлые рейки были покрыты черными пупырышками, от чего кресло отдавало чем-то драконьим.
      Перед самым окном стоял массивный рабочий стол под зеленым сукном, на нем – бронзовый прибор на яшмовой подставке: две стеклянные чернильницы с бронзовыми крышечками в форме скалящихся друг на друга змеев, нож для бумаги и каменное пресс-папье. На столе валялись бумаги, циркули, астролябия и еще пара непонятных для Франка предметов. А над всем этим рабочим беспорядком царствовал угрожающего вида никелированный вентилятор с сеткой. Шум его, равномерный и низкий, заполнявший все пространство кабинета, придавал обстановке таинственность магической лаборатории.
      В углу стоял небольшой стеклянный шкафчик, неподалеку – канапе, а рядом, на низенькой тумбочке, кальян. Напротив канапе тикали часы с кукушкой, а посредине стены остывал каменный камин, над которым висели скрещенные кривые сабли и ветхое знамя с гербом: дракон в цветочном венке.
      После того как Франк осмотрел кабинет, волшебник подвел его к окну. При этом Сергиус задержался у своего стола, и, придерживая пенсне, склонился над бумагами.
      – Ну надо же! – пробормотал он себе под нос, взяв документ в руки. – Горные гномы требуют концессию на добычу золота в заповедных лесах Зенона. – Франк ждал волшебника, не понимая, о чем тот говорит. – А каково придется несчастным животным – белкам и зайцам, лисам и барсукам, когда они приступят к взрывным работам? Нет, ведьма, это никуда не годится.
      Сергиус прыснул смехом, коротко надписал резолюцию, плюнул на печать и хлопнул ею по документу.
      – О! Извини, Франк, – сказал волшебник, отходя от стола, – но дела, дела, знаешь ли…
      Он вновь взял мальчика под руку и отворил створку окна, оказавшуюся дверью на галерею с аркадой. Здесь было много пестрых цветов, целый сад, и даже на каменной балюстраде стояли корытца с кустиками миниатюрных роз. С высоты террасы открывался вид на бескрайний темный лес, луга и горную долину Боденвельта.
      – Скажите, владыка, – поинтересовался Франк, – это там Кругозёр виднеется?
      – Возможно, – предположил волшебник и приставил ладонь козырьком. – Зрение у меня уже не такое острое, как когда-то.
      Вдруг он что-то вспомнил и умчался обратно в канцелярию. Оттуда он появился с небольшой подзорной трубой.
      – Вот теперь посмотрим. – Он раздвинул трубу и нацелил ее в сторону Кругозёра.
      Сергиус смотрел в нее долго, что-то бормоча себе под нос, и Франк никак не мог дождаться, когда дадут посмотреть и ему. Наконец он не выдержал.
      – Хорошая у вас труба, – заметил он, косясь на волшебника.
      – Это очень старинная труба, – сказал волшебник, не отрываясь от нее. – Ее подарил мне один арабский мореплаватель. Кажется, его звали Синбад.
      – Синбад-мореход?! – воскликнул Франк. – Из «Тысячи и одной ночи»?
      Волшебник засмеялся и опустил трубу.
      – Ну конечно нет, – сказал он. – Это был какой-то другой Синбад. Мало ли на свете Синбадов? Почему обязательно Синбад-мореход? Хотя он и был мореходом.
      – Я очень любил эту сказку в детстве, – объяснил Франк. – Ведь я тоже хотел стать путешественником и исследовать неведомые страны.
      – Так что ж тебе мешает им стать? – улыбнулся волшебник.
      Франк задумался.
      – Но ведь это не… не… – начал он и запнулся.
      – Что «не, не»? – любопытно переспросил волшебник.
      – Иногда мне кажется, – нерешительно вымолвил Франк, – что это ненастоящий, выдуманный кем-то мир, и что все здесь временно, что рано или поздно все просто испарится так же легко, как появилось.
      Волшебник усмехнулся.
      – Всего лишь кажется, – сказал он, потом замолчал и посмотрел вдаль. – Выдуманный, говоришь. Конечно. Но ведь и все остальные страны кем-то выдуманы. И не только страны, но и моря, и леса, и горы, и даже солнце, и даже время и даже эта труба. Все это кем-то придумано. Разве ты не знал этого?
      – Вы о Нем? – тихо спросил Франк.
      – И о Нем, и о тебе, и о Вильке, – ответил волшебник. – Все это очень сложно, Франк, и, признаться, я и сам во всем этом до конца так и не разобрался. Да и вряд ли это кому-то удастся. Но если мы чего-то не можем понять, это никак не означает, что этого «чего-то» не существует. В реальности всегда остается место для тайны, для чуда и волшебства. Просто в одних сердцах этого места больше, а другие сердца им бедны.
      Франк непонятливо сдвинул брови.
      – Вот видишь, как все это сложно, – засмеялся волшебник.
      – Но, – нерешительно продолжал расспрашивать Франк, – где мы сейчас?
      – А ты действительно хочешь это знать? – почему-то переспросил волшебник и окинул мальчика сомневающимся взглядом.
      – Да, хочу, – твердо ответил Франк.
      – В таком случае, – ответил владыка Сергиус, – ты обязательно поймешь это сам. Те, кто ищет правду, находят ее. Как странно, что тебя это интересует. Вот твоего друга это ни капли не интересовало. Он больше настаивал, чтоб я ему что-нибудь наколдовал, показал свое волшебство – затмение устроил, вызвал грозу, превратился в улитку…
      Франк не удержался от смеха.
      – И вы делали все это?
      – Что-то делал, а что-то и нет, – ответил волшебник. – На трюк с улиткой я, конечно, не клюнул, знаю я этого сорванца.
      – Вообще-то он парень неплохой, – заступился за друга Франк.
      – Ну! – согласился Сергиус. – Сюда плохие не попадают. Но он проказник и великий болтун.
      – Что есть, то есть! – не смог не согласиться Франк.
      – Он даже заявил о себе как о моем подмастерье, – усмехнулся волшебник. – Как-то даже заключил со мной пари по поводу своего трюка с кастрюлей.
      – И что? – изумился Франк дерзости друга. – Неужели он взял с вас деньги?
      – Ну конечно нет, – смеясь, отмахнулся волшебник. – Ведь он и так существует за мой счет. Мы поспорили с ним на четыре пинка и две чмоки.
      – Что-о?! – вылупил глаза Франк. – И чем же все завершилось?
      – Ну, в общем, – признался волшебник, – это единственный раз в жизни, когда мне ставили чмоки. Пренеприятное ощущение, – припоминая, поморщился старик: – Крайне унизительно. Постыдно.
      – Он хватал вас своими потными пальцами за лицо, а потом давал пинка? – пытаясь сдержать смех, спрашивал Франк, не веря своим ушам.
      – Нет, пинка он мне все-таки не давал, – возразил Сергиус. – Дело в том, что всякое побиение местоблюстителя дракона карается в нашей стране пожизненным заключением в сырую темницу. Так что получить за меня пинка любезно вызвался Нонпарель. Ужасное было зрелище! И где только Вильке такому научился?
      Франк представил, как Вильке пинал карлика в парадном мундире, и ему стало смешно и одновременно неловко за друга.
      – Видите ли, – объяснил он волшебнику, – в нашей школе, где мы учились, Вильке был новичком, к тому же рыжим и толстым. Его всячески обижали и даже не хотели принимать в молодежную организацию, считая негодным по моральному духу и физической подготовке. Но отец Вильке – известный в Австрии врач, поэтому его сына все-таки приняли в Гитлерюгенд. Но и после этого ему доставалось не меньше, и меня всегда удивляло, как при этом он может оставаться таким веселым, затейливым и открытым парнем. Что называется, без комплексов. Вот посмотрите – он ведь вас совсем плохо знает, а вдруг бы вы его самого превратили в улитку? Но он все же затеял с вами это пари. Так же он поступал и в школе. Не замыкался, когда его обижали, а напротив, смешил и дразнил своих обидчиков.
      Волшебник задумался над этими словами, и его щека заметно подергалась от нервного тика.
      – Да, он действительно славный малый, – покивал Сергиус. – Его обидчикам, скорее всего, было далеко до него. Ведь физическая сила – это не главное. Разве сильные будут обижать слабых? Эти люди сами слабы, они неспособны на подвиг. А вот когда слабый после многих лет притеснений и издевательств способен не озлобится и остаться веселым – это настоящий подвиг. Наверное, потому Вильке здесь и оказался. Он удивительный человек.
      – Это точно, – согласился Франк.
      Собеседники смотрели на долину, облокотившись на холодные каменные перила. День был по-горному яркий, солнце светило им прямо в лицо, и на высоте дул душноватый ветерок.
      – Она твоя, – сказал волшебник, протягивая трубу Синбада. – Пойдем, а то заболтались.
      – Ух ты! Спасибо огромное! – обрадовался подарку Франк.
      – Будешь брать ее в свои путешествия, – сказал волшебник, заходя назад в кабинет. – В морские, чужеземные, опасные и не очень.
      – А эта страна большая? – спросил волшебника Франк.
      – Трудно сказать. Смотря с чем сравнивать. Страна Боденвельт – это горная полоса между двух великих морей – Западным и Восточным. До берега Восточного моря она чуть-чуть не дотягивает, но, если надо, жители нашей страны беспрепятственно выходят к тем берегам: там живет дружественный боденвельтцам народец. А вот с великим Западным морем мы граничим очень широко. На это море приходится, наверное, четверть протяженности наших границ. Здесь открывается бесконечный путь к известным и неизвестным странам. Но и сам Боденвельт так велик, что за свою тысячу лет я не могу похвастаться, что знаю в нем каждую пядь.
      Они прошли в башню-обсерваторию и стали подниматься по ветхой винтовой лестнице. Из грубых каменных стен торчал щебень, деревянные ступеньки скрипели, а над головой вспархивали летучие мыши. Через квадратную дверь они попали в темное, похожее на чердак, захламленное помещение с круглым куполом. То, что Вильке назвал библиотекой, правильнее было бы обозвать свалкой. Но здесь было полно древних диковинных штук, скрытых паутиной и вековой пылью. Посредине зала был установлен огромный, как гаубица, телескоп, а под ним – подвижное сиденье и бесчисленное количество рычажков и вертушек для наводки.
      – Вот это моя лаборатория, библиотека и обсерватория одновременно, – похвастался Сергиус.
      – Да, – признался Франк, – впечатляет.
      Если в кабинете Сергиус принимал посетителей, и там был хоть какой-то порядок, то тут царил настоящий пыльный хаос.
      Подергав несколько раз рычаг, волшебник с трудом сдвинул его. Тот хрустнул, скрипнул, где-то затрещали цепи, шестеренки, и башня зашевелилась. Франк понял, что обсерватория повернулась. Сергиус перевел другой рычаг, и из купола упал луч дневного света, который под скрежет башни стал увеличиваться, и в помещении стало светлей.
      – Ну как? – задорно спросил волшебник.
      – Здорово, – признался Франк.
      Волшебник подбежал к завалам, вытащил тяжеленный том, сдул с него пыль и хлопнул им о столик.
      – Вот, посмотри, – пригласил он Франка.
      Сергиус открыл книгу.
      – Атлас! – воскликнул Франк. – Да, Вильке мне о нем уже рассказывал. Когда-то у меня был похожий.
      – Похожий-похожий, – согласился с ним волшебник. – Но только похожий. Ведь это-то не простой атлас, а волшебный.
      – И в чем его волшебность? – спросил Франк, рассматривая ветхие коричневые страницы.
      – А вот давай найдем нашу страну.
      Волшебник полистал жесткие страницы с обглоданными временем краями. Наконец открыл титульный лист одной карты, с огромной готической надписью: «Боденвельт», дополненной гербом – улыбающимся драконом в венке (Франк уже видел такой же в канцелярии волшебника). Сергиус перелистнул страницу, и перед ними открылась карта.
      По бокам были изображены обширные зеленоватые моря, между ними – широкий коричневый перешеек, изрезанный горными хребтами, на нем темнели шершавые пятна лесов, синие реки и голубые озера. Вся карта была испещрена прямыми и дугообразными надписями самой разной величины. Также здесь помещались малюсенькие гравюры с изображением необыкновенных жителей и животных этой и прилегающих стран. В одном из озер Боденвельта кляксой распластался осьминог. В Западном и Восточном морях плавали корабли, киты и акулы. В некоторых местах, отбрасывая тень, висели птичьи стаи, воздушные шары и неуклюжие дирижабли.
      – Она прекрасна, – заметил Франк, разглядывая карту и понимая, что это ручная работа.
      Судя по тому, как фыркал и сопел Сергиус, ему было очень приятно это слышать.
      – Я составлял этот атлас семьдесят лет, – гордо признался волшебник, – когда был еще молод и мог совершать со своими друзьями далекие экспедиции по морям и по суше.
      – Вы составили его сами? – изумился Франк.
      – Ну, что ты, конечно, нет, – отмахнулся Сергиус. – Мне помогала целая армия моих друзей. Птицы, странники и мореходы из далеких стран. Сам я не покидал Боденвельт с тех самых пор, как назначен на должность. Ведь путешествия далеки и опасны, а я здесь всем нужен, и без меня тут могут случиться, например, кровавые войны. А я не могу этого допустить. Ведь я – главный хранитель заповеди великого Мимненоса, запрещающей кровопролитие на этой земле. Поэтому я, верховный местоблюститель, решаю все спорные вопросы миром.
      Сергиус выпрямился, отошел от стола и вновь опустился на колени перед своим барахлом в поисках какого-то предмета. Что-то позвякивало, что-то отлетало в сторону, наконец, волшебник вскочил:
      – Вот он!
      С азартной суетливостью старикан установил на раскрытый атлас старинный микроскоп, подкрутил колесико, похихикал и пригласил Франка взглянуть в окуляр. Первое время тот ничего не мог разглядеть, поймав резкость, увидел яркую выпуклую картинку – крошечную виллу с черепичной крышей на окраине городка. Над домиком висела неподвижная надпись «Вильке-штрассе, 1». Их вилла казалась игрушечной, словно макет. Но вдруг Франк увидел Вильке. Тот лежал на дворе, прямо на травке, сунув руки под голову, и пялился в небо. Кажется, он пожевывал травинку. А неподалеку, подперев голову рукой, лежала на боку и, покачиваясь, смотрела на Вильке Марлена. Похоже, она смеялась. А вокруг них порхали неестественно большие капустницы. Наверное, так казалось оттого, что они летали высоко над землей, ближе к окуляру микроскопа.
      – Во народ! Они же должны работать на кухне! – разоблачительно воскликнул Франк.
      Вдруг он увидел рыжую мышку, которая, виляя хвостом, подбежала и напрыгнула на Вильке. Это был Лорд. Вильке перевернулся на живот, закрыл голову руками и задрыгал ногами, а Марлена упала на спину и схватилась за живот. Франк с трудом оторвался от микроскопа и вновь оказался рядом с волшебником в темной и пыльной обсерватории.
      – Это удивительно, – сказал он, глядя на довольного Сергиуса. – Настоящее волшебство!
      – Я же сказал, что мой атлас необычный, – улыбаясь и приподнимая косматые темные брови, покивал волшебник.
      Франк задумался, и его осенило:
      – Ведь так можно заглянуть куда угодно! – воскликнул он. Но волшебник грустно пожал плечами.
      – Боюсь, что это не так, мой друг, – сказал он, придвинув к себе волшебную книгу. – К несчастию, я смог обозначить здесь только известные страны.
      Сергиус взял книгу, мигом пролистал страницы, и Франк увидел, что большая часть их еще пуста.
      – Вот видишь, как много еще нужно отважных путешествий, чтобы закончить мой труд. Кто его знает, что там творится, может быть, там все еще шумят древние войны. – Сергиус улыбнулся. – Но я думаю, что когда ты повзрослеешь, то немного поможешь мне в научной работе. Поможешь?
      – Конечно, – пообещал юноша, – если смогу.
      Франк прогостил у волшебника целых три дня, здорово с ним подружился и даже слегка привязался к нему. Старик и впрямь оказался не столько суровым владыкой замка, сколько ученым чудаком. Вечерами у них случались серьезные разговоры, и Франк понимал, что общается с человеком, посвященным в величайшие тайны вселенной.
      На второй день пребывания Франка в замке появилась ведьма Каздоя, закатившая жуткий скандал. Ее категорически не устраивало, что горные гномы не получили концессию на добычу золота в лесах Зенона. Как оказалось, этот участок с незапамятных пор принадлежал ей. Но сто лет назад старый лес получил статус заповедного, и в нем стало нельзя охотиться. Охотничий клуб перестал платить ведьме взносы, и она обнищала. Последней ее попыткой вернуть былые доходы была авантюра с горными гномами – ведь они обязались выплачивать ей ренту.
      – Ах ты маразматик! Ну, погоди, – бушевала старая истеричка в кабинете, в то время как Франк гулял по террасе. – И это после всех тех пирогов, что я тебе испекла?! – кричала ведьма. – Как ты мог так со мной поступить? Я же твоя троюродная сестра!
      – Таков мой долг, – заявил волшебник, покачав головой, и бесстрастно уставился на ведьму через золотое пенсне.
      – Если б ты только знал, во что за эти сто лет превратилась моя усадьба, – ныла старуха, – а ведь когда-то в ней паслись крылатые единороги Мерани.
      – Если ты не справляешься с хозяйством, скажи, и я попрошу крестьян из ближайшей деревни ухаживать за твоей усадьбой…
      – Нет, вы только послушайте его! – возмутилась Каздоя. – И это говорит мальчишка, который на двести лет младше меня! Сегодня он пригласит слуг и сиделок, а завтра упечет меня в богадельню! – Каздоя схватила со столика статуэтку, замахнулась, но вдруг потерла ее о кружевной манжет и вернула на место. – Проклятье, я даже не могу позволить себе новые безделушки. – Она достала платок, утерла сухие глаза и смачно высморкалась. – Даже Мимненос, и тот жалеет старую каргу. – Она прижала платок к глазам и принялась громко всхлипывать.
      – О нет! Только не это, Каздоя, – взмолился Сергиус, подбежал и обнял сидящую на канапе бабу-ягу. – Ну, постесняйся хотя бы гостя.
      – Какого гостя? – очнулась старуха.
      – Ну, ты что, старая, – весело укорил ее Сергиус. – У меня уже второй день гостит тот мальчик, который упал на Мимненоса.
      – Да что ты говоришь?! – принялась приводить себя в порядок ведьма. – Дай-ка, дай-ка мне стакан воды. – Она накапала валерьянки, выпила и моментально преобразилась. – Где же этот странный субъект?
      – Он смотрит в трубу на террасе, – задорно кивнул волшебник. – Хочешь, я его позову?
      – Ну, конечно! Конечно, зови! – закричала старуха. – Что ж ты, гаденыш, сразу мне не сказал? А я тут концерты устраиваю!
      – Франк, дорогой! – подойдя к окну, крикнул волшебник. – Иди, я тебя кое с кем познакомлю.
      Франк следил за косулями, пасущимися на дальнем цветущем склоне. Услышав голос волшебника, он оторвался от этого зрелища и вошел в канцелярию.
      – Здравствуйте, – сказал он и вежливо поклонился.
      Старуха вылупила глаза и восхищенно разинула однозубый рот. Поерзав на канапе и за одно мгновение сменив с десяток поз, она, наконец, соскочила на пол.
      – Ну надо же! – щурясь, сказала ведьма, одетая в тряпье наполеоновской эпохи: темный, изъеденный молью чепчик и черное платье с белыми кружевными манжетами.
      – Ну надо же! – вновь завопила она. – Какой мальчик, какой миленький, какой симпатичненький! – и она, прищурив глаз, цокнула единственным зубом.
      – Вот, познакомься, Франк. – Волшебник подвел мальчика ближе. – Это бабушка Каздоя, моя дальняя родственница, известная в этих краях ведьма. На самом деле – очень милая и добрая женщина.
      У нее был тонкий крючковатый нос, кривые пальцы в перстнях, хватко сжимавшие длинный ветхий зонт с рукоятью слоновой кости, вокруг которой вился дракон с рубиновыми глазами. На тонких костяных ногах старухи были блестящие резиновые галоши.