Словарь Брокгауза и Ефрона (№13) - Энциклопедический словарь (Т-Ф)

В каждом из крупных произведений Т. есть действующее лицо, в уста которого он влагал свое собственное тонкое и меткое остроумие, придававшее такой артистический интерес личной беседе Т. (таковы, напр., Пигасов в «Рудине», Шубин в «Накануне», Потугин в «Дыме»). В «Отцах и детях» вся эта ядовитость сосредоточилась в Базарове, у которого уже поэтому одному является масса точек соприкосновения с автором. При всем коренном разногласии со многими воззрениями Базарова, он все же внушал Т. серьезное уважение. «Во все время писания я чувствовал к Базарову невольное влечение», отмечает Т. в своем дневнике в день окончания романа — и вполне понятно, почему. Ему, летописцу безволия и бессилия пережитого периода, не могло не импонировать то, что с появлением Базаровых исчезает чахлая порода российских Гамлетов и уступает место крепким натурам, знающим, чего они хотят. Во всяком случае, в борьбе двух поколений автор если не на стороне «детей», то и не на стороне «отцов». К Кирсанову дяде он относится полу-иронически; Кирсанов-отец — добрый, но недалекий человек; сравнительно умеренный Кирсанов-сын безусловно пасует пред своим радикальным другом Базаровым. Неудивительно, что чуждая наших партийных споров немецкая критика выражала впоследствии великое удивление тому, как могла партия «радикалов» усмотреть отрицательное отношение в «таком гордом образе, одаренном такою силою характера и такою полною отчужденностью от всего мелкого, пошлого, вялого и ложного». Поместивший роман в своем журнале Катков писал Т.: «Вы пресмыкаетесь перед молодым поколением». Но роман появился в очень острый момент: вновь ожило старое понятие о «вредных» идеях, нужна была кличка для обозначения политического радикализма. Ее нашли в слове «нигилист», которым Базаров определяет свое отрицательное ко всему отношение. С ужасом заметил Т., какое употребление сделали из этого термина люди, с политическими взглядами которых он не имел ничего общего. В литературе враждебное отношение к роману ярче всего сказалось в статье критика «Современника», М. А. Антоновича: «Асмодей нашего времени». С «Современником», где до 1859 г. Т. был постоянны м сотрудником, у него уже раньше установились холодные отношения, частью из-за личных отношений Т. к Некрасову, частью потому, что радикализм Чернышевского и Добролюбова не был симпатичен Т. Но все-таки, всего за 11/2 года перед тем, «Накануне» нашло на страницах «Современника» восторженную оценку в известной статье Добролюбова: «Когда же придет настоящий день», — а теперь Т. был формально причислен к ретроградному лагерю. Другой орган «детей» — «Рус. Слово», в лице Писарева — не только не усмотрел в Базарове клеветы, но признал его своим идеалом. В общем, однако, положение Т., как любимца всех слоев читающей публики и выразителя передовых стремлений русского общества, было поколеблено. Если взглянуть на Базарова с исторической точки зрения, как на тип, отражающий настроение шестидесятых гг., то он, несомненно, страдает неполнотою. Радикализм общественно-политический, столь сильный в это время, в романе почти не затронут; то место, где Базаров выражает полное равнодушие к тому, что у мужика будет хорошая изба, дает прямо неверное представление о восторженном демократизме нового поколения. — В промежутках между четырьмя знаменитыми романами своими Т. написал вдумчивую статью «Гамлет и Дон-Кихот» (1860) и три замечательные повести: «Фауст» (1856), «Ася» (1858), «Первая любовь» (1860), в которых дал несколько привлекательнейших женских образов. Княжна Засекина («Первая любовь») просто грациозно-кокетлива, но героиня «Фауста» и Ася — натуры необыкновенно глубокие и цельные. Первая сгорела от глубины чувства, внезапно на нее налетевшего; Ася, подобно Наталье в «Рудине», спаслась бегством от своего чувства, когда увидела, как не соответствует его силе безвольный человек которого она полюбила. — В «Отцах и Детях» творчество Т. достигло своей кульминационной точки. В появившихся в 1864 г. «Призраках» элемент фантастический переплетается с рассудочным. Ту же смесь желания отрешиться от современности с раздражением против ее представляет собою своеобразный «отрывок» из записок «умершего художника» — «Довольно» (1865). Ясно чувствуется, что охлаждение, вызванное «Отцами и Детьми», болезненно сказалось в сердце автора, столь привыкшем в всеобщей читательской любви. Высшей точки авторское раздражение достигло в «Дыме» (1867). Трудно сказать, какая из общественнополитических групп того времени изображена здесь злее. Молодое поколение и заграничная эмиграция представлены с одной стороны в ряде дурачков и тараторящих барынь, с другой — в коллекции любителей так или иначе пожить на чужой счет. В «Отцах и Детях» Т. проводил резкую демаркационную линию между убежденными представителями новых идей и такими ничтожными прихвостнями времени, как «эмансипированная» губернская барынька Кукшина и соединяющий «прогрессивность» с продажею водки откупщический сынок Сытников. В «Дыме» Сытниковы да Кувшины выступают на первый план, а эмиграция олицетворена в фигуре «великого» молчальника Губарева, слава которого держится на том, что он никогда ничего не говорит и только глубокомысленно издает какое то нечленораздельное мычание. В столь же печальном освещении является аристократическая среда, собирающаяся под «arbre russe» в Баден-Бадене и предающаяся какой то вакханалии реакционных вожделений. Наконец, славянофильские мечтания о русской самобытности предаются самому ядовитому глумлению в речах желчного западника Потугина, устами которого несомненно говорит иногда сам автор. Общий пессимизм проникает повесть, название которой навеяно мыслью, что все «людское» — дым", и «особенно все русское». — Параксизм раздражения длился, однако, недолго. В «Литературных воспоминаниях» (1868), Т. говорит уже без всякой горечи о своей размолвке с прогрессивными элементами и фактически доказывает, как далек он был от желания написать в «Отцах и Детях» карикатуру на молодое поколение вообще и на Добролюбова в частности. В том же году был преобразован в общелитературный журнал «Вестник Европы»; Т. становится его постоянным сотрудником и разрывает связи с Катковым. Этот разрыв не обошелся Т. даром. Его стали преследовать и в "Рус. Вест. ", и в "Моск. Вед. ", нападки которых стали особенно ожесточенными в конце 70-х годов, когда по поводу оваций, выпавших на долю Т., Катковский орган уверял, что Т. «кувыркается» пред прогрессивною молодежью. Ряд небольших повестей, с которыми Т. выступил в конце 1860-х гг. и первой половине 1870-х («Бригадир», «История лейтенанта Ергунова», «Несчастная», «Странная история», «Степной король Лир», «Стук, стук, стук», «Вешние воды», «Пунин и Бабурин», «Стучит» и др.) весь относится к категории воспоминаний о далеком прошлом. За исключением «Вешних вод», герой которых представляет собою еще одно интересное добавление к Тургеневской галерее безвольных людей, все эти повести мало прибавляют к «тоталитету» — как говорили в 40-х годах — литературного значения Т. Воздержание Т. от разработки более современных тем до известной степени объясняется тем, что он теперь все меньше и меньше сталкивался с живою русскою действительностью. Уже начиная с 1856 г., когда с него окончательно была снята опала, он подолгу живал за границею, то лечась на водах, то гостя у Виардо; но все-таки он нередко бывал и у себя в Спасском, и в Петербурге. С начала 1860-х годов он совсем поселяется в Баден-Бадене, где «Villa Tourgueneff», благодаря тому, что там же поселилась семья Виардо, стала интереснейшим музыкально-артистическим центром. Война 1870 г. побудила семью Виардо покинуть Германию и переселиться в Париж; перебрался туда и Т. Переселение в Париж сблизило Т. со многими эмигрантами и вообще с заграничною молодежью, которая теперь перестала его чуждаться, — и у него снова явилась охота откликнуться на злобу дня: революционное «хождение в народ». Частью личные впечатления, частью материалы, которые ему доставляли друзья из России (в том числе документы по так называемому «процессу 50»), создали в нем уверенность, что он сможет схватить общую физиономию русского революционного движения. В результате получился самый крупный по объему, но не по значению из романов Т., «Новь» (1877). Глубоко убежденный в том, что революционное движение не имеет почвы в России, Т. тем не менее отнесся с полным вниманием к тому психологическому порыву, который создал движение. Уловить его наиболее характерный черты Т. удалось не вполне. Он сделал центром романа одного из обычных в его произведениях безвольных людей, столь характерных для поколения 40-х, но никак не 70-х годов. Нежданов — неудачник, идущий пропагандировать, чтобы утишить сердечную боль, и лишенный уверенности в правоте своего дела. Неудивительно, что первые же неудачи вызывают в нем глубокое отчаяние — и он лишает себя жизни у порога дела. Несоответствующим действительности оказалось и желание Т. уловить новый тип людей негромкой и неэффектной, но настоящей работы на пользу народу, в лице Соломина и Марианны. «Новь» имела не более как succes d'estime. Из позднейших произведений Т. («Сон», «Рассказ отца Алексея», «Отчаянный», «Клара Милич» и др. наибольшее внимание обратили на себя «Песнь торжествующей любви» и «Стихотворения в прозе». Высоко-поэтическая «Песнь торжествующей любви» видимо иллюстрирует мысль Шопенгауера о гении рода, т. е. о той бессознательности, под влиянием которой мы, помимо своего желания, идем в своей половой жизни по пути, ведущему к продолжению рода. Превосходные «Стихотворения в прозе» (1882) представляют собою ряд накопившихся за долгие годы отдельных мыслей и картинок, отлившихся в удивительно изящную, задушевную и вместе с тем сильную форму. К концу жизни слава Т. достигла своего апогея как в Poccии, где он опять становится всеобщим любимцем, так и в Европе, где критика, в лице самых выдающихся своих представителей — Тэна, Ренана, Брандеса и др. — причислила его к первым писателям века. Приезды его в Россию в 1878 — 1881 гг. были истинными триумфами. Тем болезненнее всех поразили вести о тяжелом обороте, который с 1882 г. приняли его обычные подагрические боли. Умирал Т. мужественно, с полным сознанием близкого конца, но без всякого страха пред ним. Смерть его (в Буживале под Парижем, 22 авг. 1883 г.) произвела огромное впечатление, выражением которого были грандиозные похороны его. Тело великого писателя было, согласно его желанию, привезено в Петербург и похоронено на Волковом кладбище при таком стечении народа, которого никогда ни до того, ни после того не было на похоронах частного лица.

Далеко не полные собрания соч. Т. (нет стихотворений и многих статей) с 1868 г. выдержали 4 изд. Одно собрание соч. Т. (со стихами) было дано при «Ниве» (1898). Стихотворения изданы под ред. С. Н. Кривенки (2 изд., 1885 и 1891). В 1884 г. Литературный фонд издал "Первое собр. писем И. С. Т. ", но множество писем Т., рассеянных по разным журналам еще ждут отдельн. издания. В 1901 г. вышли в Париже письма Т. к франц. друзьям, собранные И. Д. Гальперин-Каминским. Часть переписки Т. с Герценом издана заграницею Драгомановым. Отдельные книги и брошюры о Т. напечатали: Аверьянов, Агафонов, Буренин, Былеев, Венгеров, Ч. Ветринский, Говоруха-Отрок (Ю. Николаев), Добровский, Michel Delines, Евфстафиев, Иванов, Е. Кавелина, Крамп, Любошиц, Мандельштам, Мизко, Mourrier, Невзоров, Незелснов, Овсянико-Куликовский, Острогорский, J. Pavlovsky (фр.), Евг. Соловьев, Страхов, Сухомлинов, Tursch (нем.), Чернышев, Чудинов, Юнгмейстер и др. Ряд обширных статей о Т. вошел в собр. сочинений Анненкова, Белинского, Апол. Григорьева, Добролюбова, Дружинина, Михайловского, Писарева, Скабичевского, Ник. Соловьева, Чернышевского, Шелгунова. Значительные выдержки как из этих, так и из других критич. отзывов (Авдеева, Антоновича, Дудышкина, Де-Пулэ, Лонгинова, Ткачева и др.) даны в сборники В. Зелинского: «Собрание Крит. материалов для изуч. произв. И. С. Т.» (3-е изд. 1899). Отзывы Ренана, Абу, Шмидта, Брандеса, де-Вогюэ, Мериме и др. приведены в книге: «Иностран. критика о Т.» (1884). Многочисленные биографич. материалы, рассеянные по журналам 1880-х и 90-х гг., указаны в «Обзоре трудов умерших писателей» Д. Д. Языкова, вып. III — VIII. С. Венгеров Тургор или внутриклетное давление — вызывается осмотическими процессами между омывающим растительную клетку почвенным раствором или водою и клеточным соком, заключающим разнообразные осмотически-сильные вещества, как напр. соли органических и неорганических кислот и различные сахара; роль полупроницаемой перепонки играет пленчатый слой живой протоплазмы, разрушающийся при отмирании, почему мертвая, клетка тургесцировать уже не может. Величину Т. легко определить пласмолизируя клетку растворами солей определенной осмотической концентрации. Обычно давление это равно 2-3 атмосферам, достигая, в отдельных случаях, 10, 15 и даже 20 атмосфер. В Т. растение имеет чисто физический источник силы, обусловливающей крепость растения; теряя Т., клетка и все растение «вянет». Будучи тесно связаны со свойствами плазмы, как полупроницаемой перепонки, явления в значительной степени зависят от состояния живого содержимого клетки: раздражения, получаемые плазмой извне, могут настолько изменить ее осмотические свойства, что Т. более или менее быстро падает или поднимается. Значительную роль играет Т. в явлениях роста, растягивая, во вторую фазу его, эластичную оболочку клетки.

А. Рихтер.

Турин

Турин (ит. Torino) — гл. город итальянской провинции Т., до 1860 г. главный город Сардинского королевства, в 1861 — 65 гг. — Итальянского королевства; под 45°4ў с. ш. и 7°42ў в. д. от Гринвича, на высоте 239 м. над ур. моря, на лев. бер. р. По, при впадении в нее р. Доры Рипария. Климат здоровый, но колебания температуры значительны. Зима довольно холодная. Средняя годовая темп. 11,8°, осадков 850 мм. Дождливых дней 105. Расположен очень живописно. Много широких и прямых улиц и красивых площадей. Лучшие улицы: Bиa ди По, Bиa Рома, Bиa Гарибальди, Виа Венти Сеттембре и Корсо Витторе Эммануэле. Главные площади: Пиацца Кастелло, окруженная аркадами, Пиацца Сан-Карло, Пиацца Карло Феличе, с красивым сквером, Пиацца Виттоpиo Эммануэле I, Пиацца дель Кастеллио де Читта, Пиацца Кавур, Пиацца Сольферино и Пиацца Витторио Эммануэле II. Сады: Джардино Пубблико, ботанический, зоологический и королевский. Памятники: конные фигуры Эммануэля Филиберто и Карла Альберта, статуи Амадея VI, принца Евгения Савойского II герцога Фердинанда Генуэзского пред ратушей, Кавура, Гарибальди, Виктора Эммануила I и многих других. Чрез р. По ведут 4 моста. Церкви: собор Сан Джованни Батиста (1492 — 98) в стиле Возрождения, с мраморной капеллой Сантиссимо Сударио (1657 — 74) работы Гварини, служащий гробницей герцогов Савойских; здесь хранится в урне плат, в котором Иосиф Аримафейский обернул тело Христа. Црк. Санта-Мария делль Консолато (1679), сооруженная Гварини, црк. СанФелиппе, црк. Corpus Domini (1609), црк. Сан-Массимо (1849 — 1854), с красивыми фресками, црк. Ротунде Гран Мадре де Дио (1818 — 31) и др. Дворцы: Кастель Палаццо Мадама (XIII в. до 1865 г. здесь помещался сенат); королевский дворец на Пиацца Кастелло с библиотекой (50000 томов, 2000 рукописей, 20000 авторов), музеями монет и оружия; Палаццо Кариньяно (до 1865г. здание парламента, теперь здесь помещаются естественноисторические музеи). Здания академии наук, университета, ратуши, центрального вокзала, биржи, арсенала и др. Жителей в 1895 г. считалось 348 тыс. Оружейный и артиллерийские заводы, машиностроительные и инструментальные заводы, железнодорожные мастерские, фортепьянные, спичечные и химические фабрики; производства: шляп, лент, басонных и вязальных изделий, мебели, шелковых тканей; красильни и др. Университет (с 1412 г.; студентов в 1892 г. 2063), инженерное учил., высшее техническое учил., ветеринарная школа, семинария, 3 лицея, 6 гимназий, 5 средних технических училищ, коммерческое училище, военные пехотное, артиллерийское и инженерное училища; промышленный музей (со специальными курсами прикладных наук), академия изящных искусств, академия наук, военная академия, медико-хирургическая академия. Библиотеки: национальная (150 тыс. томов), городская (60 тыс. томов), академии наук (40 тыс. томов), королевская и др. Музеи: древностей и картинная галерея при академии наук, картинная галерея при академии изящных искусств, городской музей, исторический национальный музей, торговый музей. Живописные окрестности: Монте деи Каппуццини с проволочной жел. дорогой, Ла Суперга — гробница Савойского дома.

История. Т. в древности был известен под именем Taurasia и был гл. городом лигурийского племени тауринов. В 218 г. завоеван Ганнибалом. При Августе сделан римской колонией и назван Augusta Taurinorum. При лангобардах был гл. городом герцогства. В XI в. с титулом маркграфства перешел к Савойскому дому. В ХVI и XVII вв. Т. несколько раз был взят французами; в войну за испанское наследство освобожден Евгением Савойским (1706) от французской осады. После битвы при Маренго также занят французами и сделан главным городом д-та По. После Парижского мира 1814 г. Т. возвращен сардинскому королю и сделан вновь столицей. Когда в 1864 г. было объявлено, что столица с 1865 г. переносится во Флоренцию, в Т. возникло восстание, подавленное силой оружия. Ср. Promis, «Storia dell'antica Torino» (Т., 1869); Cibrario, «Storia di Torino» (1846).

Турку

Турку — финское название г. Або (Обо) в Финдяндии.

Турнир

Турнир — рыцарские игры. Когда возникли Т., трудно определить. У Нитгарда встречается описание воинских игр, происходивших в 842 г. в Страсбурге, во время переговоров Карла Лысого с Людовиком Немецким. «При всей многочисленности участвовавших и при разнообразии народностей — говорит летописец, — никто не осмеливался нанести другому рану или обидеть его бранным словом». Здесь, значит, еще совершенно отсутствует та серьезность и то озлобление, которые характеризуют позднейшие Т. Некоторые летописцы приписывают изобретение Т. Готфриду де-Прельи, умершему в 1066 г. Есть, однако, свидетельство о более ранних Т., со смертельным исходом. Поэтому правильнее будет предположить, что Готфрид де-Прельи не изобретатель, а законодатель турниров, что он ввел некоторые правила, дотоле не существовавшие, и способствовал распространению Т. Во всяком случае, турниры появились впервые во Франции и отсюда уже перешли в Англию и Германию; Матвей Парижский называет их «conflictus gallici». Первоначально Т. были установлены для упражнения в военном искусстве, для возбуждения в рыцарстве воинственного духа, чувства чести и уважения к дамам. Впоследствии они вызывали массу трагических случаев: каждый раз проливались потоки крови, много бывало убитых, еще больше раненых и искалеченных. Особенно часто встречаются смертные случаи в XIII в.: представители лучших аристократических родов падали на Т.; в 1240 г. на Т. в Нейсе, близ Кельна, погибло более 60 рыцарей и оруженосцев. Средневековое общество любило эту кровавую забаву, но церковь с XII в. повела против Т. энергичную борьбу; Клермонский собор 1130 г. запретил Т. и постановил павших на них лишать христианского погребения. Папы Евгений Ш, Александр III, Иннокентий III и IV продолжали борьбу; Николай III отлучил от церкви участников Т., разрешенного королем Филиппом III. Наконец, и короли присоединились к протесту пап. В 1312 г. Филипп Красивый издал указ, строжайше воспрещавший Т., поединки и всякие воинственные забавы; указ этот не принес желательных результатов, и преемникам Филиппа пришлось повторять подобные запрещения. Во всяком случае к концу средних веков Т. не носили такого кровопролитного характера, как в XIII в.; вошло в обычай не употреблять заостренного оружия. В таком ослабленном виде Т. дожили до XVI в. В 1559 г. знаменитый Т., на котором граф Монгомери нанес смертельную рану французскому королю Генриху II, произвел сильное впечатление на умы современников. В следующем году был еще один Т., тоже с трагическим исходом. Затем Т. исчезают; вместо них появляется более мирная забава, карусель. Первоначально турниры устраивались владетельными особами по случаю какого-нибудь празднества; впоследствии образовались особые турнирные общества, систематически устраивавшиеся Т. в разных местах. В средние века всякий Т. сопровождался торжественными приготовлениями. За несколько дней, на пространстве 20-30 лье, о нем возвещали герольды; в монастырях выставляли гербы рыцарей, предполагавших участвовать в состязании. В город, где происходил Т., наезжало множество знати все окна на улицах украшались знаменами приезжих рыцарей, устраивались балы, пиршества. Место, где происходил бой, окружала высокая стена, внутрь которой допускалась только избранная публика. Внутри помещалась арена, отделенная перилами от зрителей; для дам, судей и старейших рыцарей устраивались ложи на деревянных подмостках. Самый бой состоял из двух частей. Сначала на арене происходили отдельные состязания; упавших подхватывали и убирали с арены. Когда страсти разгорались, рыцари требовали настоящего Т.; участники делились на две шеренги, обыкновенно по национальностям, и одна выступала против другой; тут бились с особенным ожесточением, не на арене, а в поле; павших оставляли лежать под лошадиными копытами. Постепенно для Т. выработался целый церемониал. Блюстителями порядка были герольды: они выкликали имена вступавших в бой, слагая при этом нечто в роде панегирика, перечисляя личные подвига рыцаря и подвиги его предков; они же следили за соблюдением правил и умоляли дам остановить сражение, когда страсти слишком разгорались. Условия Т. бывали разные: 1) конные ристания; цель — выбить противника из седла или сбросить его на землю; 2) битва мечами; 3) метание копий и стрел, причем иногда победителем считался тот, кто, сломив три копья, нанес противнику удар в опасное место; 4) осада деревянных замков, выстроенных специально для Т. Вооружение состояло из доспеха, меча, копья с ясеневым древком и железным наконечником, щита с гербом; с XIII в. лошади тоже покрывались доспехом. Правилами Т. запрещалось сражаться вне очереди, наносить раны лошади противника, наносить удары иначе, как в лицо или в грудь, продолжать бой после того, как противник снял забрало; выступать нескольким против одного. Приговор произносили коронованные особы, старейшие рыцари и особо избранные судьи; нередко вопрос о том, кто достоин высшей награды, предлагался на обсуждение дам. Для вручения награды выбирали также какую-нибудь даму, и она приветствовала победителя. Потом победителя вели во дворец; там дамы его разоружали и устраивался пир, в котором победитель занимал самое почетное место. Имена победителей заносились в особые списки; их подвиги передавались потомству в песнях менестрелей. Удача на Т. приносила и материальные выгоды: победитель иногда отбирал у противника лошадь и оружие, брал его в плен и требовал выкупа. Т. были проникнуты этическим началом; в участию в них допускались только нравственно чистые рыцари, с незапятнанным именем. Видную роль в Т. играло средневековое благоговейное отношение к женщине. Всякий рыцарь выступал в бой украшенный каким-нибудь значком, полученным из рук его дамы; если этот значок падал или доставался противнику, дама бросала новый, чтобы ободрить своего избранника. Бывало, что дамы приводили своих рыцарей связанными цепью; эта цепь считалась символом особой чести и доставалась только избранным. В каждом состязании последний удар наносился в честь дамы, и здесь рыцари особенно старались отличиться.

Тур

Тур (Сарrа caucasica) — новый вид каменного козла, водящийся в зап. части Кавказского хребта. Отличается толстыми рогами, сильно загнутыми назад и наружу в одной плоскости, за исключением концов, загнутых внутрь. Поверхность рогов имеет возвышенный поперечные попарно-сближенные ребра. Цвет меха темно-бурый с черно-бурой полосой вдоль спины, снизу — белый. В восточной части Кавказа водится другой близкий вид — С. pallasi. Он отличается от предыдущего, между прочим, тем, что рога лежат ниже и более отклоняются от головы наружу; загнутый внутрь конец их длиннее.

Д. П-ко.

Туссен-Лувертюр

Туссен-Лувертюр — негр, род. в 1743 г. на Сан-Доминго от родителей-рабов; пристал в 1791 г. к восставшим неграм-рабам, благодаря некоторому образованию и талантам сделался их вождем и помог франц. войскам вытеснить из Сан-Доминго англичан и испанцев (1797). При заключении мира между Францией и Испанией первая получила испанскую часть острова, но в действительности весь остров был поделен между Т., владевшим, во главе негров, северной его частью, и Риго, который, во главе мулатов, утвердился на юге. Разумно, не притесняя белых, правил Т., стремясь сбросить всякую зависимость от директории, причем прибег даже к силе и заставил генерала Гeдувилля с войсками бежать во Францию. Когда Т. и Риго остались на острове одни, между ними разгорелось соперничество, перешедшее в страшную расовую войну. Т. одержал верх, установил единовластие и стал приводить страну в порядок. Первый консул послал ген. Леклерка (1801) для восстановления французской власти над С.-Доминго. Несколько раз разбитый, Т. удалился в недоступные части острова, оттуда вступил в переговоры, был изменнически схвачен, отослан во Францию и заключен в форте Жу (Joux), на швейцарской границе, где и ум. в 1803 г.

Тутмос

Тутмос или Тутмес («Тот родил его») — имя четырех фараонов XVIII дин. (XVI -XV в. до Р. Хр.). Т. I, побочный сын царя-освободителя Ахмеса I, вступивший на престол благодаря браку с законной наследницей, покорил Нубию до Донголы, а в Сирии дошел до гор. Нии при переправе через Евфрат, где поставил свою надпись. В древности славился сооруженный им храм Осириса в Абидосе, который до нас не сохранился. Мумия не найдена; саркофаг, в котором потом был погребен Пинотем I, теперь в каирском музее. Т. II — сын предыдущего, царствовал не более 2 лет; усмирил большой мятеж в Нубии, о чем поставил пышную надпись на одной из ассуанских скал. При нем было большое посольство с дарами из сев. Сирии. Мумия и саркофаг его найдены Масперо в Дейр-эль-Бахри; теперь они в Каире. Т. III, вероятно, побочный сын Т. I, женатый на законной наследнице престола, дочери Т. I — Гатшепсу, до вступления на престол принадлежал к коллегии жрецов Амона и был ими выдвинут. Царствовал, считая года своего предшественника и Гатшепсу, 54 года. Для удержания Сирии, покоренной его предшественником, ему пришлось предпринять 15 больших походов, усмиряя мятежи, разбивая коалиции семитических племен и собирая дань с городов, стран и о-вов Средиземного моря, где в то время процветала так наз. микенская культура. Во время походов царь обращал внимание на чужеземные растения и заботился об их акклиматизации в Египте. Скопив большие богатства, он щедро оделял храмы и возводил множество построек религиозного характера во всем Египте. Особенно чтил он Карнакский храм Амона; здесь он начертал на стене извлечения из летописей своих походов, которые в полном виде были записаны на пергаменте. Эти извлечения, сообщая имена покоренных им городов, и списки их дани, имеют весьма важное научное значение. Часть их находится теперь в парижском Cabinet des Medailles при Национальной библиотеке. В Карнаке найдена также поэтическая надпись, влагающая в уста богу Амону благословение царю и дарование ему побед над всеми четырьмя странами света. Вообще в это время процветала литература и искусство. До нас дошло несколько прекрасных статуй царя (между прочим — в Турине и Флоренции), много гробниц его сподвижников с росписью исторического и бытового характера (напр. визиря Рехмира, где изображена дань народов, представляющих собой четыре страны света). Военные подвиги Т. III позже сделались предметом легенд. Мумия его в плохом состоянии найдена Масперо в 1881 г. в Дейр-эль-Бахри. Т. IV — внук предыдущего, также воитель, ходивший и в Нубию, и на север. На великом гизэском сфинксе сохранилась надпись о том, что он очистил его от песка, повинуясь повелению бога во сне. См. Bissing, «Die statistische Tafel v. Karnak» (Лпц., 1897); Breasted, «A new chapter in the life of Thutmose III» (ib., 1900); Sethe, «Die Thronnwirren u. d. Nachfolg. Thutmosis I»; Steindorff, «Die Blutzeit d. Pharaonenreiches».

Б. Т.

Туф

Туф вулканический — Под общим названием Т. обнимают довольно разнообразные породы. Наиболее многочисленными представителями являются те, которые точнее называют вулканическими Т. Это рыхлые или сцементированные в более или менее твердую массу породы, образовавшиеся главным образом из рыхлых продуктов вулканических извержений, отчасти из так наз. грязевых лавовых потоков, в некоторых случаях из смеси этих вулканических продуктов с морскими осадками. Вулканические Т. приурочены к ныне действующим или уже потухшим вулканам и покрывают иногда довольно значительные площади. В состав вулканических Т. входят так наз. вулканический песок, пепел, лапилли, бомбы и т. п. Внешний вид этих Т. представляет большое разнообразие, в зависимости от того, который из этих представителей рыхлых вулканических продуктов господствует, а также в зависимости от цвета, пористости, большего или меньшего видоизменения позднейшими гидрохимическими процессами. Смотря по характеру лавы, доставляемой данным вулканом, а след. и по составу господствующих в Т. обломков, Т. называются базальтовыми, трахитовыми, андезитовыми, липаритовыми, пемзовыми и т. д. Если Т. состоит преимущественно из осколков стекла, то его называют стекловатым; сюда относится интересный тип гидратизированного стекловатого Т., сопровождающего базальты, напр. на Исландии, и известного под названием палагонитового. Т., сложенные преимущественно из отдельных кристаллов или их обломков, называют кристаллическими; название пизолитовых присвоено тем Т., которые сложены из пизолитовых зерен или так наз. земляного града, т. е. из небольших шариков величиною с горошину, которые образуются в воздухе из вулканического пепла и падают на землю как бы в виде земляного града. Так как большинство действующих вулканов расположено на берегу морей или на островах, то нередко рыхлые продукты извержений падают в море, где они смешиваются с морскими отложениями; таким путем образуются те смешанные отложения, которые иногда называют туффитами; этим же путем попадают в Т. и окаменелости морских животных, которыми богаты напр. некоторые диабазовые Т., известные под названием шальштейнов, а также нек.