Ворон - Призрак дракона

— Лисленгу такие фокусы не под силу, — произнес Пенрод, от изумления тараща глаза.

Услышав его голос, я очнулся от странного состояния, в котором пребывал, и взглянул туда, где каких-то несколько мгновений назад лежала груда трупов. Теперь там была лишь небольшая кучка пепла.

— О Лисленге не стоит вести и речи! — пробасил Аксиэль. — Он и свечку-то зажигает на протяжении нескольких минут! К тому же пользуется при этом какими-то штуковинами!

— Это все Бастилла, — пробормотал Орег, не сводя с меня взволнованного взгляда.

— Давайте поскорее уйдем отсюда, — предложил я и кивнул в сторону притихшей толпы женщин и детей. — Чем раньше это произойдет, тем быстрее жители деревни вернутся к нормальной жизни.

Недалеко от того места, где мы разбили лагерь, протекал чистый ручей. Мы вымылись в нем и помыли лошадей. К нашему возвращению Тостен и Сиарра уже окончательно укрепили палатку, и оставалось лишь приготовить ужин и накормить своих четвероногих помощников.

Тостен и Сиарра весь вечер избегали встречаться со мной взглядами и сидели вдвоем в стороне. Мне было немного обидно, но я понимал их состояние.

Люди часто недоумевали, почему мой отец, который оранстонцев всегда любил больше, чем народ Толвена (потому что Оранстон не принуждал его платить десятину), с таким рвением принимал участие в подавлении оранстонского мятежа. А я все понял после того, как убил первого в своей жизни бандита. Как ни страшно сознаваться в этом, но когда клинок моего ножа вошел в его тело, я почувствовал странное удовлетворение. Быть может, от сознания своего превосходства или от радости победы. Иногда я с ужасом думал, что в один прекрасный момент проснусь и обнаружу, что стал точно таким, как отец.

Когда распределяли, кто в какие часы будет охранять сон остальных, я выбрал вторую смену и в напарники взял Орега. Сиарра и Тостен должны были нас сменить. Я решил, что дам им возможность выспаться и вообще не стану их будить.

На протяжении всего того времени, пока дежурили Аксиэль и Пенрод, я так и не смог сомкнуть глаз. А когда они легли, выждал около получаса, дав им возможность заснуть, и сел к костру рядом с Орегом.

— Если тебя убьют в бою, что станет с Хурогом? — спросил я приглушенным голосом.

— Хурог разрушится. Распадется на отдельные камни, — невозмутимо ответил Орег и, выдержав паузу, взглянул мне в глаза. — Неужели ты думаешь, что я так запросто могу умереть? В таком случае это произошло бы давным-давно. В худшие времена я добровольно ушел бы из жизни. — Он помолчал. — Я ведь говорил тебе, что только обладатель кольца в состоянии уничтожить меня.

Я понимающе кивнул. Нечто подобное я уже однажды слышал от него.

— То есть только я в состоянии это сделать…

Орег ничего не ответил, а я уставился во тьму и погрузился в странные раздумья.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался он.

Я нехотя повернулся к Орегу, не зная, какими словами выразить свои мысли.

— Странная штука — бой. Во время него люди умирают так быстро, так легко… Все это страшно, но каждый раз, когда я достаю меч из ножен…

Я замолчал, пытаясь подобрать наиболее верное выражение.

— Тебе кажется, что ты слышишь торжественную песнь?

Как ни глупо и жестоко прозвучали эти слова, но именно они несли в себе смысл того, что я хотел сказать.

— Наш сегодняшний бой не был настоящим боем, — неожиданно подключился к разговору Аксиэль. Мне оставалось лишь надеяться, что первой половины нашей беседы он не слышал. — Мы просто давили паразитов.

Я тяжело вздохнул.

— Мальчишка, которого я добил после удара Сиарры, никак не идет у меня из головы. Такой юный, почти как Надоеда… он должен был помогать родителям работать в поле, а не грабить деревенских жителей.

Аксиэль фыркнул.

— Этот Надоеда, окажись он на твоем месте, не стал бы облегчать твои страдания. Ему было бы на тебя наплевать. Все они гады, молодые и старые, раз выбрали такой путь в жизни. В настоящем бою все по-другому… Он и лучше и хуже… Битва срывает со всех любые маски, обнажает сущность человека. Во время битвы невозможно спрятаться от самого себя. Взгляните на Пенрода. Спокойствию и уверенности он научился именно на поле боя. Что касается других… Ты знаешь верховного короля, Вард?

— Конечно, — ответил я.

— Его отец был славным воином. И сам Джаковен мог бы стать таким, ведь он наделен необыкновенным умом. Говорят, будучи еще неопытным юношей, он мог взглянуть на поле брани и просчитать, чем закончится битва. Но когда впервые выступил в роли командующего, ему не хватило храбрости, и он потерял большую часть своих людей. Бытует мнение, что это связано с его странностями, о которых каждому известно. Но король Джаковен хороший стратег. — Аксиэль на мгновение задумался. — Сегодняшнее наше приключение нельзя назвать настоящим боем. Но оно нам помогло. Во-первых, мы спасли деревенских жителей и других людей, на которых эти бандиты могли напасть в будущем. Во-вторых, испытали тех из нас, кто еще никогда не убивал.

— Этот опыт никого не сломил, — заметил я.

— Верно, — согласился Аксиэль. — А Сиарра скоро придет в себя. И Тостен тоже.

Утро выдалось серым и мрачным. Дождя ночью не было, но на рассвете землю окутал такой густой туман, что все пропиталось влагой, включая дрова. Если бы не Орег, нам не удалось бы разжечь огонь, и мы остались бы без завтрака.

К тренировке после вчерашнего происшествия все отнеслись с большей, чем обычно, серьезностью. А может, это мое хмурое расположение духа действовало на всех так угнетающе. По неожиданной команде Аксиэля все прекратили учебные схватки.

Мы переглянулись с Пенродом, с которым тренировались в паре, и устремили взгляды на Аксиэля. Тот подошел ближе и указал в сторону дороги.

Там стоял высокий крепкий человек с вьючной лошадью. Мужчина предусмотрительно выжидал момента, когда кто-нибудь из нас заметит его и подойдет к нему первым. Приближаться к лагерю он не решался. Любой фермер Хурога наверняка не побоялся бы это сделать. Но жители наших земель уже не помнили, что такое настоящая война, поэтому были менее боязливыми.

Я жестом велел остальным членам своего отряда оставаться в лагере, а сам зашагал туда, где стоял незнакомец.

— Милорд, — уважительно заговорил он на толвенском, когда я приблизился к нему на такое расстояние, что мог его слышать. — Жена сообщила мне, что мы в долгу перед вами и вашими людьми. Вы спасли ей и другим нашим женщинам жизнь.

Он произнес эти слова подозрительно спокойно. В руке у него был меч, причем отнюдь не плохой, а оранстонским крестьянам запрещалось носить с собой холодное оружие. Я внимательнее присмотрелся к нему.

Вероятно, этот человек был ровесником Пенрода, хотя его возраст ни о чем мне не говорил. Под шляпой из шерстяной ткани, натянутой на уши, он мог скрывать короткую стрижку оранстонской знати. Но наиболее подозрительной мне показалась его лошадь. Таких животных — маленьких, узкогрудых и неприхотливых — любили покупать благородные оранстонцы.

Однажды мой отец привез домой из похода такую же лошадку, поэтому я хорошо знал эту породу. У лошади, которая стояла рядом с незнакомцем, были стройные ноги и длинная шея. Казалось, что она измождена и голодна, что вот-вот умрет от усталости. Фермерам от таких животных не было бы никакого проку.

Представитель высшего сословия, подумал я. Один из тех, кто не пожелал капитулировать по окончании той войны.

Скорее всего он ждал подходящего момента, чтобы перерезать мне глотку. Но не торопился, потому что разыгрывал из себя простого крестьянина.

— Почему вы молчите? — спросил человек. И поспешно добавил: — Милорд…

— Если вы явились сюда с недобрыми намерениями, то спешу сообщить: мы не из Толвена, а из Шавига. Большинство из нас родились и выросли в северных краях. А сюда пришли, чтобы сражаться с ворсагскими бандитами, — сказал я. И тоже добавил: — Милорд.

Человек изучающе смотрел на меня на протяжении нескольких мгновений, потом улыбнулся.

— Я хочу выразить вам свою благодарность. Вчера вы спасли девушку, которую собирались изнасиловать. Она — моя дочь. Все женщины передают вам огромное спасибо. Моя жена сказала: вы — путешественники. Наверное, нуждаетесь в пище. Я привез вам кое-что.

— Благодарю, — ответил я искренне. — Мы, естественно, за все заплатим.

Глаза человека округлились.

— Не обижайте нас! О деньгах не может идти и речи!

— Нет-нет! Сделка всегда должна быть честной, — запротестовал я. — Мы расплатимся с вами, а потом вы, быть может, расскажете нам, что вытворяют здесь ворсагцы.

Оранстонец прищурился.

— А почему это вас так сильно интересует?

Я решил, что должен ответить ему честно.

— Во-первых, я терпеть не могу разбои и бандитизм. Но только поэтому, конечно, не отправился бы в такую даль. Главной причиной моего приезда сюда является желание доказать своей семье, чего я стою. Лучше, чем в сражении, себя нигде не проявишь.

— Назревает настоящая война, мой мальчик, — печально произнес человек.

Я кивнул.

— Знаю. Вот мы и приехали сюда раньше, чем королевские войска, чтобы уже сейчас начать защищать невинных людей.

Мужчина улыбнулся, но в глазах его светилась страшная грусть.

— Мальчик мой, король не пришлет в Оранстон войска. Он дождется, пока ворсагцы не переубивают нас всех. А потом атакует их с флангов.

Я вдруг все понял.

О том, что в Оранстоне разгорится война, я догадался еще тогда, когда слушал рассказ Гарранона в Хуроге, но не предвидел именно такого развития событий.

По мнению Аксиэля, король Джаковен прекрасный стратег, подумал я со злобой. Оказывается, он еще и до безумия беспощаден. Итак, о том, что последует в ближайшем будущем, известно уже каждому оранстонцу. Ворсагцам, естественно, тоже понятна позиция Джаковена, размышлял я дальше. Если в их задачи входит завладеть лишь Оранстоном, вскоре их войска проникнут сюда по горным перевалам и рассредоточатся по всей территории. Если Оранстона им мало, они разделятся на два фронта, возможно, один из них образуется даже в Сифорде.

И что все это может означать для меня? Пока не знаю…

— Вы только что расплатились с нами, добрый человек. Мы в расчете, — сказал я незнакомцу. — Поэтому за еду, пожалуйста, примите от нас деньги.

В тот вечер дождь лил как из ведра. Мы постелили на землю под палаткой промасленный отрез плотной ткани, который вместе с едой купили у мужчины из деревни. Тренироваться по колено в грязи не имело смысла. И мы решили отдохнуть.

После ужина Аксиэль в который раз рассказал нам несколько военных историй, потом Тостен достал из сумки арфу. Сиарра прижалась к его плечу, и он заиграл. Я понял, что мой брат не зря оставил мастерскую бондаря и посвятил себя музыке, пусть даже в замызганной таверне. Звуки, извлекаемые им из инструмента, обволокли меня подобно мягкому теплому одеялу.

Пенрод достал откуда-то маленький солдатский барабанчик и присоединился к игре. Бастилла запела приятным альтом. Аксиэль — басом, а Тостен серебристым тенором. Комбинация получилась поистине волшебной. Я не слышал ничего подобного с тех самых пор, когда в последний раз гостил при королевском дворе. Прислонившись спиной к стволу дерева, к которому крепился один из углов палатки, я закрыл глаза и расслабился, а через несколько минут почувствовал, что кто-то набрасывает мне на плечи влажное одеяло.

— Тсс, — послышался приглушенный голос Аксиэля. — Ему нужно отдохнуть. По-моему, после сражения с бандитами он еще не спал.

Глава 9

ЭСТИАН: ЭРДРИК, БЕКРАМ И ГАРРАНОН

Мой отец нередко говорил, что Джаковен — злобный, хитрый и опасный трус. Хотя, если бы не его трусость и не необходимость платить ему десятину, мне кажется, он нравился бы Хурогметену.

— Очень прошу тебя, Эрдрик! — взмолился Бекрам. — Сегодня я непременно хочу сходить в таверну Сирнэка! Он привез из Эйвинхеля танцовщиц с саблями. Ну сделай это ради меня, ведь речь идет всего об одном вечере!

Эрдрик раздраженно фыркнул, скрестил руки на груди и опустился на кровать.

— В прошлый раз, когда ты просил меня подменить тебя, то говорил то же самое. А вместо одного вечера мне пришлось играть в эту дурацкую игру целых три дня!

— Ну пожалуйста, Эрдрик! — не унимался Бекрам. — Это получается у тебя просто замечательно!

— Вовсе нет! — возмутился Эрдрик.

Он видел, как блестят глаза брата, и понимал, что тот от него не отстанет, но был намерен твердо стоять на своем.

— У тебя безупречные манеры, ты сам об этом знаешь, — заискивающе произнес Бекрам. — А на сегодняшнем мероприятии все как раз и будут стараться быть на высоте.

— А вот твои манеры оставляют желать лучшего! — мрачно ухмыляясь, заметил Эрдрик. — Если твое поведение изменится столь внезапно, у всех возникнут какие-нибудь подозрения.

— Нет, — ответил Бекрам неожиданно печально. — Они просто решат, что я возгордился, услышав официальное заявление короля о том, что новым владельцем Хурога назначается наш отец.

— Не огорчайся, что все так вышло, — успокоил брата Эрдрик, поднявшись с кровати и положив руку ему на плечо. — Ты сделал все, что смог.

— Я не понимаю короля, — сказал Бекрам поникшим голосом. — Почему он смотрел на меня и улыбался, когда делал свое заявление? — Он нервно потер лоб ладонью. — Может, мне следовало дождаться момента, когда отец побеседует с ним о Варде?

Эрдрик пожал плечами.

— Мне кажется, отец в этой ситуации тоже бессилен. Хотя он очень умен и, возможно, что-нибудь придумает.

Бекрам грустно улыбнулся.

— В любом случае я не хочу сегодня видеть ни королеву, ни короля, ни отца. Который, кстати, слишком обеспокоен по поводу Варда.

Эрдрик многозначительно посмотрел ему в глаза.

— Ты ведь обеспокоен не меньше.

Бекрам возмущенно вскинул брови.

— Что? Вард мне никогда не нравился.

— Ты завидуешь ему, — уверенно произнес Эрдрик. — Пусть он и туповат, но отличный человек. Ты знаешь это и уважаешь его больше, чем себя самого.

Щеки Бекрама вспыхнули от негодования.

— Да если бы этот Вард не был идиотом, у нас не возникло бы столь серьезных осложнений! — вскрикнул он.

— Отец все уладит, — протянул Эрдрик. — Ему и не такие дела приходилось урегулировать.

Бекрам, успокоившись, кивнул и по-дружески похлопал брата по спине.

— Спасибо, Рик, что согласился мне помочь! Можешь надеть мой синий с золотом костюм. Когда тебя увидят в нем, сразу подумают, что это я.

Эрдрик проводил Бекрама, решительными шагами удалявшегося в свою комнату, недоуменным взглядом.

Как так вышло, что ему опять удалось уговорить меня ломать перед всеми комедию? — Эрдрик углубился в раздумья и воспроизвел в памяти состоявшийся только что разговор. — Да ведь я так и не дал ему согласия!

На его губах заиграла улыбка.

Эрдрик прошел к полке и положил на место книгу, которую планировал дочитать сегодня вечером.

Придется вместо чтения выхаживать павлином перед придворными, со вздохом подумал он и в который раз отметил, что его брат на удивление хитер и находчив.

Гарранон ловко увернулся и взмахнул правой рукой, в которой держал меч, намереваясь нанести Хавернессу смертельный удар. Лезвие ножа Хавернесса возникло словно из ниоткуда и коснулось шеи Гарранона.

— Ты победил! — провозгласил Гарранон, улыбаясь и давая противнику понять, что не держит на него зла.

Вообще-то он радовался и тому, что не сразу вышел из боя проигравшим. Хавернесс, хоть и не умел плести политические интриги, был непревзойденным воином.

Хавернесс вложил нож в ножны.

— Может, объяснишь мне, чего ты хочешь? — прямо спросил он.

Гарранон огляделся по сторонам. В тренировочном зале никого больше не было. Тем не менее рисковать не стоило.

— Давай прогуляемся.

Хавернесс заметно напрягся.

— Ты задумал играть в какие-то игры.

— Если даже и так, тебе опасность не грозит. Если Король узнает, что я вызвал тебя на эту беседу, то со мной и будет разбираться. — Гарранон опять улыбнулся. — Пожалуйста, удели мне несколько минут.

После продолжительного колебания Хавернесс все же кивнул.

Они молча шли по длинным коридорам по направлению к внутреннему саду. Встречавшиеся придворные окидывали их любопытными взглядами.

Аромат цветов после духоты замка показался им обоим божественным и пьянящим. В небольшом фонтанчике шумела вода. Гарранону это было только на руку — плеск мог заглушить их голоса. В столь ранний час вокруг никого не было.

— Ты серьезно настроен направиться в Оранстон с сотней воинов? — внезапно спросил Гарранон.

Хавернесс возмущенно сдвинул брови.

— Я верен Его величеству. И не привык бросать слов на ветер, — с достоинством вскинув голову, ответил он.

— А кто поедет с тобой? — неожиданно для самого себя поинтересовался Гарранон.

Этот вопрос сильно волновал его, но задавать его так скоро и так прямолинейно он не собирался.

Лицо Хавернесса приняло строгое выражение.

— Если это тебе так небезразлично, подойди к моему секретарю и попроси показать тебе списки.

Гарранон махнул рукой.

— Я хотел спросить тебя о другом: найдется ли в твоем войске место и для меня? В бытность моего отца у нас в Буриле служили три сотни отлично подготовленных солдат. Конечно, те времена давно прошли, но я мог бы собрать на своей земле человек сто тебе в помощь.

Хавернесс помрачнел.

— Думаешь, королю это понравится?

— Не думаю, но полагаю, что ему необязательно об этом знать, — произнес Гарранон как можно более тихим голосом. — В данный момент у Его величества много других дел. Он занят какими-то проблемами супруги, а об Оранстоне пока не задумывается всерьез.

Они молча прошлись по саду, а когда остановились, Хавернесс медленно сказал:

— Ты напоминаешь мне своего отца.

Гарранон ничего не ответил.

— Аскенвен наотрез отказался присоединяться к моему войску, — угрюмо сообщил Хавернесс.

Аскенвен был одним из богатейших представителей оранстонской знати. Он обожал праздную придворную жизнь, поэтому-то и не захотел принимать участие в заведомо безнадежной военной кампании.

— Ты знаешь, как во время гражданской войны называли отца Аскенвена? — спросил Хавернесс.

Гарранон кивнул.

— Волком.

Хавернесс прищелкнул языком.

— Верно! Так вот этот самый Волк держал оборону против целой армии солдат на протяжении аж трех дней, хотя знал наверняка, что мы проиграли войну. Просто давал нам возможность разъехаться по домам, чтобы в момент появления в наших краях королевских солдат мы смогли защитить свои семьи. — Хавернесс покачал головой. Его губы искривились в ухмылке. — Не питай напрасных надежд. Та война, в которую я вот-вот вступлю, скорее всего тоже не принесет нам победы. Король Джаковен введет в нее свои войска только тогда, когда нас Уже не будет.

Гарранон вздохнул.

— Между прочим, младший брат Аскенвена, Кирковенал, уже вступил в борьбу против ворсагцев, — сообщил он.

— Неужели? — произнес старый воин и о чем-то задумался.

Гарранон уставился на тихую гладь пруда, покрытую восхитительными кувшинками.

— Он занимается управлением земли Гренсвард вместо брата с тех самых пор, как научился держать в руке перо.

— Наверное, речь идет о мальчишке?

— Ему восемнадцать. — Гарранон взглянул Хавернессу прямо в глаза. — Неплохо владеть мечом в таком возрасте уже можно, не так ли? А также обладать способностью поднять свой народ на борьбу… с врагами.

А это не только ворсагцы , — добавил он про себя.

Хавернесс выдержал многозначительную паузу.

— Пятнадцать лет назад оранстонцы проиграли войну.

— Да, но если мы не победим ворсагцев, Оранстон погибнет! — воскликнул Гарранон. — Я хочу помочь своей родине, сделать для нее все, что в моих силах.

Хавернесс уже приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но в этот момент рядом с ними появился королевский паж.

— Лорд Гарранон, — прощебетал мальчик, отвешивая поклон. — Его величество ждет вас в своих покоях. Желает, чтобы вы отзавтракали вместе с ним.

В глазах Хавернесса отразилось презрение, и Гарранон чуть не выругался от обиды.

Надо же было появиться этому пажу в самый неподходящий момент! — с отчаянием подумал он. — Появиться и напомнить Хавернессу, кто я такой!..

Попросив мальчика передать королю какие-то вежливые слова, он отправил его, глубоко вздохнул и вновь заговорил с Хавернессом:

— У короля Ворсага, Кариана, четыре могущественных мага. Вступая в борьбу с его войском, следует иметь это в виду.

Презрительное выражение лица Хавернесса мгновенно сменилось заинтересованным.

— Сомневаюсь, что это так, — возразил он. — Полагаю, четырех могущественных магов не сыщешь во всем Ворсаге.

Гарранон улыбнулся.

— Уверяю, я не лгу. Информацию о колдунах Кариана я получил от самого главного мага Джаковена. Мне еще много чего известно. И мои знания могли бы пригодиться вашему войску. Для этого вам всего лишь нужно взять меня с собой.

Хавернесс задумчиво кивнул.

— Я подумаю над этим.

— Вот и замечательно, — спокойно ответил Гарранон, хотя в душе у него творилась полная неразбериха. Ему то и дело представлялось, как он стоит по правую руку от Джаковена, провожая Хавернесса и его людей в путь. — А сейчас извините, я должен идти к Его величеству…

Эрдрик в синем с золотом придворном костюме Бекрама взглянул на собственное отражение в зеркале и постарался напустить на себя беспечный самоуверенный вид, типичный для брата.

Я делаю это в последний раз , — твердо заявил он себе, хоть и не был уверен, что на самом деле настроен решительно. Быть Бекрамом означало дышать свободнее и легче. Это дарило ощущение бесшабашной радости.

Эрдрик поправил воротничок, еще раз окинул себя — или Бекрама — беглым взглядом и вышел из комнаты.

* * *

Присутствовать на королевском ужине в роли Бекрама было для Эрдрика отнюдь не самым неприятным. Он строил глазки симпатичным девицам, отпускал пошлые шутки в разговорах с ровесниками, не решался лишь приближаться к королеве. Если она и обижалась на него за это, то разбираться с ней все равно предстояло не ему.

За столом Эрдрик сидел рядом с Ализоном, единокровным братом короля.

— Итак, новым Хурогметеном назначен ваш отец, — произнес Ализон скучающим тоном.

— Да! Вот ведь не повезло! — ответил Эрдрик, оживленно жестикулируя, как брат. — Бедный отец! Хурог такой древний и бедный. Зимой там жутко холодно, а летом страшно сыро. Хурогметену только и приходится думать, как прокормить народ.

— Но титул Хурогметена весьма почетен, — лениво заметил Ализон.

— И что с того? — Эрдрик хмыкнул. — Самое ужасное состоит в том… — он на мгновение задумался, чтобы ничего не перепутать, — …что Хурог получу в наследство я! Моему младшему брату достанется Ифтахар. Там плодородные почвы, и климат гораздо лучше, чем в Хуроге.

— А разве это не ты попросил отдать Хурог отцу? — поинтересовался Ализон.

Эрдрик округлил глаза, подражая Бекраму.

— Я что, похож на ненормального? Мне Хурог и даром не нужен!

Когда Ализон поднялся из-за стола и удалился, Эрдрик стер со лба проступивший пот, осушил кубок с вином и опять наполнил его до краев.

Встав на ноги через полчаса, он почувствовал, что слегка качается. Поэтому, прежде чем вернуться в комнату, Эрдрик решил освежиться и вышел в сад.

Больше никогда не поддамся уговорам Бекрама, — думал он, вдыхая аромат цветов и слушая плеск воды в фонтане. Было свежо, и вскоре голова Эрдрика прояснилась.

Когда кто-то схватил его за плечо, он размышлял уже вовсе не о Бекраме, а о красоте летнего вечера.

В таверне Черного Сирнэка было полно народа.

Бекрам хлебнул вина и сильно закашлялся, почувствовав вдруг странную боль в горле. Это напугало его и встревожило, но когда все пришло в норму, он забыл о страхах и вновь устремил взгляд на сцену, где молоденькие женщины танцевали с саблями в руках.

Джаковен отпрыгнул в сторону, когда из шеи парнишки брызнула кровь, и дождался, пока тот не перестанет дергаться в предсмертных конвульсиях.

С удовлетворением взглянув на лезвие ножа, обагренное кровью, и коснувшись его кончиком языка, король швырнул орудие убийства к ногам покойника.

На ноже не было никаких особенных знаков, говорящих о том, кому он принадлежал. Впрочем, это не имело особого значения. Все и без них должны были понять, кто им воспользовался для уничтожения Бекрама.

Джаковен приблизился к убитому, склонился над ним и взглянул в его обескровленное лицо.

— У моей дорогой королевы больше не будет любовников! — заявил он, злорадно улыбаясь. — Как ты думаешь, Бекрам, как она воспримет известие о твоей кончине? Разрыдается? Упадет в обморок? Или изъявит желание уехать куда-нибудь, уединиться? А что буду делать я? — Он негромко рассмеялся. — Тебе не стоит ломать голову над этими вопросами. А я поразмыслю над ними утром.

Ализон, притаившийся в тени деревьев, стиснул зубы.

Слишком много трупов, Джаковен, — подумал он. — Слишком много мертвецов…

Переодеваясь, Бекрам весело насвистывал мелодию, под которую вытанцовывали танцовщицы с саблями. Он мог пробыть у Сирнэка и дольше, но какая-то странная тревога за брата не давала ему покоя.

Из комнаты Эрдрика не доносилось ни звука. Бекрам открыл дверь и увидел, что в ней никого нет.

— Загулялся, братишка! — воскликнул он, обращаясь к пустоте. — Быть может, соблазнил какую-нибудь девицу? Только бы королева это не увидела. А то заревнует…

Однако на душе у него стало жутко тревожно. Во-первых, потому что Бекрам никогда не увлекался девочками и в столь поздний час обычно уже лежал в кровати. Во-вторых…

— Нет! Только не это! — произнес Бекрам, представив вдруг Эрдрика в объятиях королевы.

Он очень сомневался, что его брат отважится даже приблизиться к королеве, и потом Эрдрик был слишком порядочным, чтобы так с ним обойтись, но все же решил удостовериться, что не ошибается.

Внимательно осмотрев свой наряд, он снял с шеи желтый платок — Эрдрик не носил подобных вещей, — слегка ссутулил плечи и вышел в коридор.

В банкетном зале было еще много народа. Поэтому Бекраму пришлось потратить немало времени, чтобы убедиться, что Эрдрика здесь нет. Королева сидела у дальней стены и о чем-то шепталась с одной из придворных дам. Увидев ее, Бекрам вздохнул с облегчением.

— Эрдрик?.. — послышался из-за его спины чей-то изумленный голос.

Разыгрывать из себя брата получалось у него значительно лучше, чем у Эрдрика. Поэтому Бекрам незамедлительно обернулся.

— Лорд Ализон?

У брата короля был необычно уставший вид.

— Мне всегда казалось, что ты не любишь бывать на подобных мероприятиях, — пробормотал он несколько растерянно.

Бекрам смущенно улыбнулся, как улыбался Эрдрик.

— Я ищу брата. Еще вчера он взял у меня книгу, чтобы прижать ею шейный шарф и расправить складки. Нигде не могу ее найти.

Ализон пожал плечами.

— После ужина я его не видел. По-моему, он собирался выйти на свежий воздух.

— Тогда поищу его в саду, — ответил Бекрам.

Ализон кивнул.

— Если он попадется мне на глаза, я скажу, что ты его ищешь.

Когда шавигский парнишка скрылся из виду, брат короля схватил со стола кубок с вином и сделал жадный глоток. Ему почудилось, у него изо рта пахнуло тошнотворным запахом отвратительных деяний Джаковена.

Сначала Бекраму показалось, что сад пуст. Приближалась осень, и по ночам становилось прохладно.

Бекрам ощущал, что тревога, заставившая его покинуть таверну Сирнэка раньше времени, не исчезла даже после того, как он убедился, что брат не с его женщиной.

Надо скорее отправляться в постель! Наверняка я чувствую себя так паршиво из-за вина, которым подавился. Эрдрика в таком огромном замке сейчас не найдешь! Быть может, мой братец давно устроился где-нибудь в укромном местечке и видит десятый сон! — подумал он и направился к тому входу в замок, от которого быстрее всего можно было дойти до их с Эрдриком комнат.

Ощутив запах свежей крови, густо наполнявший прохладный вечерний воздух, Бекрам остановился. По его спине пробежал холодок, а душу пронзило страшное предчувствие: с братом что-то произошло…

— Рик?.. — негромко позвал он, но ему ответил лишь налетевший порыв ветерка да шепот листвы.

От чудовищного чувства нереальности, расколовшего его разум, у Бекрама сильно закружилась голова. Он шагнул в сторону ухоженной клумбы, идя на запах смерти, и увидел в траве недвижимую фигуру.

Ужас сменился в сердце Бекрама страхом, потом яростью, когда он склонился над трупом и взглянул в неживое лицо брата-близнеца. Ему вспомнилось вдруг недвижимое тело своего предшественника, предыдущего любовника королевы, и он проклял себя за то, что вынудил Эрдрика принять собственную участь.

Ему страстно захотелось убить Джаковена. Говорили, что король отлично владеет мечом, но и Бекрам после тренировок Стейлы знал в этом деле толк. С каждой секундой его решительность возрастала. Не во всех местах, в которых бывал король, стояла охрана, Бекраму было известно об этом.

Ему вспомнилось лицо отца, и при мысли, что Дарах потеряет тогда обоих сыновей — одного от руки убийцы, другого от удара палача, на душе у него стало невыносимо.