Такой прекрасный, жестокий мир

      – Ты не представляешь, что это значит для меня.
      – Стюарт! Не уходите. Вы необходимы мне. – Сара перестала сопротивляться своему горю, ее плечи затряслись от рыданий. – П-простите.
      – Пожалуйста… пожалуйста, не плачь. Я тоже люблю тебя, и я… всегда буду… оттуда присматривать за тобой, моя дорогая. Есть кое-что… – Ему было очень трудно говорить, не хватало дыхания.
      – Стюарт, дать кислород? Вызвать…
      Он протестующе приподнял исхудалую руку.
      – Нет. Я хочу… сказать тебе… кое-что. Я всегда хотел дочь… и потом… я нашел тебя….
      – Вы были мне, как отец…
      – Нет. Это больше… ты…
      Его глаза закрылись, казалось, он потерял сознание.
      Сара схватила его за руку, пытаясь вернуть назад.
      – Стюарт! – Его губы снова зашевелились, беззвучно формируя слова. – Стюарт, пожалуйста!
      В этот момент дверь распахнулась и в палату ворвалась Синтия Харгривс.
      – Как ты смеешь! – взвизгнула она, не обращая внимания на умирающего мужа. – Убирайся отсюда, тварь. Сестра! Сестра! Вызовите охрану.
      – Стюарт, простите, – зарыдала Сара, сжимая руку умирающего.
      – Убирайся! Немедленно!
      – Пожалуйста, миссис Харгривс. Позвольте мне остаться. Он…
      – Немедленно убирайся! Вон!
      Сара, шатаясь, поднялась.
      – Думаю, не надо добавлять, что ты уволена? – проскрипела Синтия, придерживая открытую дверь.
      Как эта женщина может думать о работе, когда ее муж испускает последний вздох?
      – Вы действительно думаете только о себе, не правда ли? Вы отвратительны.
      Незамечаемый ими сигнал монитора вытянулся в прямую линию.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 23

       Лондон, 2 июля 1993
      Джеральд Скотт ходил взад-вперед перед письменным столом, страстно желая оказаться в любом другом месте, кроме своего собственного кабинета в Линкольн-Инн, и старался не смотреть в глаза Синтии Харгривс. Она рано прибыла на чтение завещания и уже выкурила полпачки сигарет. Джеральд открыл окно, надеясь, что свежий воздух поможет ему дышать.
      – Прекратите метаться, – сказала Синтия, окутанная облаком дыма.
      – Боюсь, у меня начнется приступ астмы, – намекнул Джеральд.
      – Ну, я уверена, что беготня не поможет. Сядьте!
      Поверенный выполнил приказ и стал нервно перекладывать бумаги, открывать и закрывать ящики стола – лишь бы чем-то занять себя.
      – Она придет с минуты на минуту, – сказал он, перебирая содержимое очередного ящика.
      – Джеральд! Прекратите возню.
      Джеральд подпрыгнул на стуле и замер, сцепив руки. Синтия сидела напротив совершенно неподвижно. Пойманная в сноп света, высохшая старая карга казалась Джеральду похожей на ящерицу, греющуюся на камне и готовую в любую секунду выпустить язык, чтобы поймать муху. Джеральд неловко заерзал, подумав, что этой мухой вполне может оказаться он.
      – Панихида была замечательной. Стюарт наверняка бы одобрил… – сказал он, чтобы хоть чем-то заполнить тягостную паузу.
      – О чем речь? Он мертв. Какая разница, одобрил бы он или нет? Если бы я похоронила его на обочине в ящике из-под апельсинов, вряд ли он смог бы возразить. – Синтия взглянула на свои часы. – Где эта шлюха? Полагаю, она прекрасно знает, что старый дурак написал в завещании?
      – Я… я так не думаю. – Глаз Джеральда непроизвольно задергался. Синтия еще не знала и половины. Страшно даже представить ее реакцию.
      – Я и не просила вас думать. Но, если уж без этого не обойтись, думайте о том, как опротестовать завещание. Можете заявить, что мой муж был не в своем уме.
      Джеральд снял очки и стал протирать их, чтобы не смотреть на Синтию.
      – По моему мнению – и я должен подчеркнуть, что это не только мое мнение – было бы очень трудно доказать, что завещание Стюарта нельзя утвердить на том основании, что завещатель – я имею в виду Стюарта – был не способен делать распоряжения.
      – О, прекратите эту профессиональную тарабарщину! – Синтия растянула тонкие губы в презрительной усмешке, ясно давая понять, что мнение Джеральда Скотта никому не интересно.
      Зажужжал интерком.
      – Мисс Мур здесь, сэр.
      – Проведите ее в кабинет, Глэдис, – сказал Джеральд, надеясь, что вкус Стюарта с возрастом улучшился.
      Когда Сара вошла в кабинет, Джеральду пришлось признать, что это действительно так. Одетая в строгий темно-серый костюм, Сара Мур – несмотря на явное напряжение и усталость – была очаровательна. Ее зеленые лучистые глаза загипнотизировали Джеральда. Высоко держа голову, молодая женщина грациозно подошла и протянула ему руку.
      – Рад познакомиться с вами, – сказал Джеральд, кивая на кресло.
      Синтия даже не подняла глаз и заметила, будто продолжая разговор:
      – Да, вы правы, Джеральд. Похороны были замечательные. Все было точно так, как хотел бы Стюарт.
      Сара молча заняла свое место. Дни, прошедшие после смерти Стюарта, были сплошным кошмаром. Она не могла присутствовать на похоронах. После ужасной сцены в больнице эта страшная женщина не постеснялась бы устроить скандал и у могилы мужа.
      Снова Сара не смогла попрощаться с дорогим ей человеком. Только Кейти и Джун знали, как сильно она страдает. Газетные заголовки, выражающие горе нации, и соболезнования «скорбящей» вдове не могли принести утешения, и Саре хотелось визжать от несправедливости происходящего.
      – Мисс Мур, позвольте выразить вам соболезнования по поводу вашей печальной утраты. Я знаю, как высоко ценил Стюарт вашу дружбу.
      Сара вынула из кармана скомканный платочек, делая над собой огромное усилие, чтобы не расплакаться при Синтии.
      – Благодарю вас, мистер Скотт. Его смерть оставила в моей жизни невосполнимую пустоту.
      Синтия свирепо посмотрела на Сару.
      – Полно, Джеральд, делайте свое дело. Скажите мисс Мур, во сколько ее тело обошлось моему слабоумному мужу.
      Сара закрыла глаза и вцепилась в подлокотники кресла.
      Поверенный, чувствуя приближение приступа, достал карманный ингалятор и вдохнул дозу лекарства.
      – Мы собрались здесь сегодня по очень печальному поводу, и я понимаю, как велик накал страстей, но попытаемся вести себя с достоинством.
      Свои последние слова Джеральд адресовал Синтии.
      Синтия фыркнула и выпустила дым через ноздри.
      – Легко вам говорить, Джеральд. Не вас обчистила какая-то шлюха.
      Сара не сводила глаз с окна, надеясь, что Стюарт сейчас находится в лучшем месте. По ее щеке скатилась одинокая слеза.
      Джеральд откашлялся.
      – Последняя воля и распоряжение Стюарта Леонарда Харгривса. Я, Стюарт Леонард…
      Синтия ударила кулаком по столу.
      – Бога ради, опустите эту чушь и просто скажите шлюхе, за сколько она раздвигала ноги.
      Джеральд побагровел.
      – Нет нужды в подобных выражениях, миссис Хар…
      – Пожалуйста, продолжайте, мистер Скотт, – как можно спокойнее попросила Сара. – Давайте поскорее покончим с этим.
      – Во-первых, Стюарт завещал мисс Мур все деньги от ликвидации своих акций корпорации «Геральд», что, как я полагаю, составляет в данный момент двадцать два процента.
      Сара изумленно раскрыла рот.
      – Но я не понимаю…
      – О, не строй святую невинность! – фыркнула Синтия, с трудом сдерживая ярость. – Теперь можешь уйти. Ты получила свое вознаграждение. – Даже сейчас Синтия не могла поверить, что, в конце концов, Стюарт посмеялся последним. Он не только оставил свое состояние любовнице, но и поставил под угрозу ее контроль над корпорацией.
      Сара поднялась как в тумане, но Джеральд жестом попросил ее снова сесть.
      – Я еще не закончил, мисс Мур.
      – Дайте сюда это завещание! – взвизгнула Синтия, бросаясь на поверенного.
      Джеральд вскочил, прижался к стене, пряча за спиной завещание и дрожа в ожидании удара, но Синтия села и нервно разорвала целлофан новой пачки сигарет.
      – Мадам, держите себя в руках! – Джеральд ослабил галстук, жалея о том, что неделю назад струсил и не все сказал Синтии. – Мистер Харгривс… э… – поверенный снова откашлялся, – оставил мисс Мур контрольный пакет акций – если быть точными, пятьдесят один процент – в футбольном клубе «Камден юнайтед».
      Воцарившуюся мертвую тишину нарушало лишь тиканье часов. Прошло несколько минут прежде, чем Синтия заговорила.
      – Футбольный клуб? Это шутка?
      – Никаких шуток. Судя по имеющимся у меня документам, именно Стюарт, а не Питер Баррет, – владелец контрольного пакета. Я уверен, у него были причины сохранять анонимность, но…
      – Почему он оставил это мне? – изумленно спросила Сара.
      – Вероятно, он считал тебя способной обслужить одиннадцать мужчин.
      Сара с болью подумала, что такое могла бы сказать Мэгги, и вдруг она увидела Синтию в новом свете: жалкая одинокая женщина.
      – Вы неправильно судите обо мне, миссис Харгривс. Ваш муж был мне очень дорог, и я любила его. Но я любила его как отца, не иначе.
      – Трахать моего мужа – еще не значит любить его. Половина рыжих лондонских шлюх могла бы этим похвастаться. Не обманывайся: в вашей отвратительной связи не было ничего особенного. Просто ты удачно выбрала время.
      Сара больше не могла слушать и встала. Смысл слов Синтии и завещания Стюарта плохо доходил до ее сознания.
      – Миссис Харгривс, надеюсь, в вас говорит ваше горе. – Сара взглянула на Джеральда, думая, что он поможет ей, но голова поверенного ушла в плечи, как у черепахи – в панцирь. – Пожалуй, сейчас мне лучше уйти.
      Поверенный вышел из-за стола, чтобы проводить ее, украдкой сунул ей свою визитную карточку и прошептал:
      – Я свяжусь с вами.
 
      Сара как в тумане вошла в ближайший паб, заказала двойной виски и залпом осушила стакан.
      – Еще виски и мелочь для сигаретного автомата, – сказала она бармену.
      После некоторого сопротивления автомат все-таки выдал ей пачку сигарет. Не успела Сара сунуть в рот сигарету, как какой-то парень поднес ей зажженную спичку и получил в награду облако дыма, когда Сара попыталась затянуться и закашлялась.
      Парень отступил.
      – Полегче, красотка. Похоже, ты никогда раньше не курила.
      – Не курила, – пробормотала Сара, задыхаясь и ничего не различая сквозь слезы. – Но в кинофильмах люди всегда закуривают, когда хотят успокоиться.
      Парень улыбнулся.
      – Может, стоило попробовать что-нибудь полегче.
      Сара снова затянулась, но с тем же успехом, и, сдавшись, протянула рабочему пачку. Затем медленно, стараясь собраться с мыслями, она выпила вторую порцию виски.
      За последнюю неделю она потеряла лучшего друга и работу, а теперь, похоже, приобрела половину футбольной команды и, один Бог знает, сколько денег. Все казалось нереальным. Она не могла понять, почему Стюарт ничего не говорил ей. Она бы не боялась, что Синтия уволит ее, и больше времени провела бы с ним.
      Зачем столько секретов? Сколько она унаследовала? Миллион? Пять? Десять? Может, даже в двадцать раз больше? Сколько бы там ни было, она не заработала бы столько за всю свою жизнь. Ни в «Геральд», ни в любом другом месте. Такие огромные цифры были выше ее понимания. Единственное, в чем она была уверена: никакие деньги не возместят ей утрату Стюарта. Ей хотелось плакать, но слезы, подавленные в кабинете Джеральда Скотта, оставались погребенными глубоко внутри.
      – Красотка, похоже, ты потеряла фунт и нашла пенни.
      – Похоже, – безучастно отозвалась Сара.
      Миллионы? Абсурд. Необходимо поговорить с кем-нибудь, чтобы вернуться к реальности. Необходимо увидеть Кейти.
 
      Кейти, открывшая Саре дверь, была лишь тусклой тенью прежней Кейти. Грязные волосы почти полностью закрывали бледное лицо, одежда – в пятнах и неглажена. Сара понимала, что внешний вид подруги полностью отражает ее внутреннее состояние.
      – Привет, – безжизненным голосом произнесла Кейти. – Прими мои соболезнования.
      – Ты в порядке? – спросила Сара, обнимая подругу и уводя ее в кухню.
      Как и сама Кейти, помещение сильно изменилось. Раньше здесь было тепло и уютно, и безупречно чисто, сейчас в раковине громоздилась грязная посуда, на плите – сковородки и кастрюли с остатками еды.
      Кейти пожала плечами.
      – Я совсем замоталась с Бет.
      – Где она?
      – В детской, спит. Я только что ее уложила.
      – А Джозеф? – задала Сара свой дежурный вопрос.
      – В Штатах. – Кейти включила горячую воду и стала вынимать тарелки из раковины.
      – Оставь. Я помою это позже. – Сара заглянула в холодильник, нашла бутылку вина и, налив два бокала, вывела подругу в сад. – Расскажи мне, что происходит.
      Лицо Кейти окаменело, две глубокие морщины появились в уголках рта.
      – Я была бы гораздо счастливее, если бы знала. Я думаю, что Джозеф больше меня не любит. Он обожает Бет, но, кажется, видит в ней ловушку, из-за которой вынужден оставаться со мной.
      – Это он сам сказал?
      – Он это не сказал. Когда он здесь, что бывает нечасто, он подавлен и молчалив и разговаривает только с Бет.
      – Ты спрашивала его, что случилось?
      Кейти фыркнула.
      – Много раз. Его последний ответ: все дело во мне. Я изменилась. Я не та Кейти, которую он знал, – сказала она, имитируя голос Джозефа.
      Сара внимательно посмотрела на подругу и решила, что трудно опровергать мнение Джозефа. Невозможно поверить, что эта неряшливая опустившаяся женщина совсем недавно была энергичным редактором модного журнала.
      Кейти прочла мысли Сары и резко поставила свой бокал на стол.
      – Сара, я вижу, что ты с ним согласна. Но это все равно что выяснять, что было раньше: яйцо или курица. Я изменилась, но я думаю, что меня изменило равнодушие Джозефа. И чем дальше он меня отталкивает, тем более никчемной я себя чувствую.
      – Понимаю. Ты думаешь, что у него есть другая?
      – Ха. И не одна, но у меня нет никаких доказательств, а – поверь мне – я искала. Я проверяла его банковский счет. Уверена, он удивляется, почему я продолжаю сама сдавать его одежду в химчистку.
      – Когда вы виделись в последний раз?
      – Дней пять назад перед тем, как он свалил в Нью-Йорк с этой глупой сукой Фрэн Бест. Она – продюсер его последнего проекта. Между прочим, я только что получила извещение из банка: мы пять месяцев не платили по закладной. Куда он девал деньги, черт побери? Теперь мы потеряем дом.
      – Нет. – Сара обняла подругу. – Я помогу тебе.
      Кейти улыбнулась.
      – Не знала, что пособие по безработице так выросло.
      – Давай еще выпьем. Я должна кое-что рассказать тебе.
 
      Зазвонил телефон.
      – Может быть, Джозеф. – Кейти подбежала к автоответчику и включила звук. Слезливый женский голос оборвал ее надежды.
      – Кейти? Ты дома? Сара у тебя? Мне беспрерывно звонят репортеры и спрашивают о ней и Стюарте Харгривсе. Я не знаю, что делать. Что происходит? Пожалуйста, попроси ее перезвонить мне как можно скорее.
      Кейти схватила трубку, но услышала лишь короткие гудки.
      – Не успела, – удрученно сказала она.
      Саре, ошеломленной свалившимися на нее событиями, не приходило в голову, что репортеры начнут охоту за Джун. Она немедленно перезвонила матери. Джун явно была на грани нервного срыва.
      – Сара, они звонят мне весь день. Я больше не могу это выносить. Почему они заинтересовались тобой?
      – Стюарт оставил мне… Он оставил мне состояние и… – Сара умолкла. Пожалуй, лучше сейчас не вдаваться в подробности.
      – Состояние! Почему? Он сказал, почему оставил тебе деньги?
      Вопрос ошеломил Сару.
      – Мама, неужели ты думаешь, что между нами что-то было?
      – Конечно, нет. Просто… Я не знаю, что делать. Может, поговорить с ними? Может, тогда они отстанут?
      – Не смей ничего говорить! – выкрикнула Сара, затем более спокойно сказала: – Просто не обращай на них внимания.
      – Кажется, я уже сглупила. – Голос Джун задрожал.
      – Что ты имеешь в виду?
      – Когда позвонили в первый раз, я подумала, что это связано с твоей работой, и дала телефон Кейти. Прости меня.
      Бесполезно кричать на мать.
      – Не беспокойся. Только завтра купи автоответчик. Я верну тебе деньги, когда мы увидимся.
      – Я не хочу брать у тебя деньги…
      Сара раздраженно прервала ее:
      – Мама, пойми наконец: репортеры звонят тебе, потому что Стюарт оставил мне миллионы. Я могу позволить себе тысячу этих чертовых автоответчиков. Послушай, мам, мне действительно очень жаль, что так получилось.
      Джун расплакалась.
      – Как бы я хотела, чтобы ты была сейчас со мной. Сара, я больше не могу. Пожалуйста, приезжай. Мы должны поговорить.
      Если она поедет в Бэквел, все репортеры бросятся следом и встанут лагерем вокруг дома матери.
      – Я не могу. Будет только хуже. Делай, как я тебе говорю, и обещаю, что через пару дней все утихнет, и тогда я приеду.
      – Сара, пожалуйста…
      – Мама, я люблю тебя, но ты должна мне поверить, так будет лучше.
      Сара попрощалась, чувствуя себя совершенно разбитой.
      Как только она положила трубку, телефон снова зазвонил.
      – Привет. Могу я поговорить с Сарой Мур?
      – Кто это?
      – Джулиан Марш. Боже, еле до вас добрался. Ваша мать сказала, где я могу вас найти.
      – Что вам нужно?
      – Вы меня не знаете, – поспешно сказал мужчина. – Я – репортер «Новостей». Меня интересует Стюарт Харгривс. Это правда, что вы были любовниками и он оставил вам состояние?
      – Идите к черту! – крикнула Сара, бросая трубку на рычаг.
      В коридор вышла Кейти с Бет на руках.
      – Проблемы?
      – Возможно. Я умею распознавать сенсации и чувствую, что от этой так легко не избавиться.
      – Что?
      – То, что «Новости» и все остальные газеты хотят разузнать о моей «любовной связи» со Стюартом. Как они так быстро разнюхали? Я уверена, что Синтия не стала бы трубить об этом на всех углах.
      Они прошли в кухню. Пока Кейти наполняла кофеварку, Сара осторожно качала Бет на колене. Бет наградила Сару улыбкой и обвила крохотной ручкой ее палец, словно говоря: «Я тебе доверяю».
      – Какая ты прелесть. Как твоя красавица мама.
      Как долго она не позволяла себе любить Бет, считая это предательством по отношению к своему нерожденному ребенку. Как глупо было объединять эти два совершенно не связанных между собой события, и как грустно теперь думать об упущенном первом годике жизни Бет!
      – Прости, – прошептала Сара, с трудом сдерживая слезы. – Я сделаю для тебя все на свете. Ты знаешь это?
      Она снова подумала о Джозефе. Где он? Беззаботно слоняется по Нью-Йорку, ни капли не тревожась о том, что происходит с женой? Это нельзя простить.
      Раздался звонок в дверь и одновременно стук по почтовому ящику. Шум испугал Бет, и она захныкала.
      – Кейти, не открывай. Пойди отдохни, а я присмотрю за Бет.
      Звонки становились все более настойчивыми, стук продолжался. Сара понимала, что незваный гость не уйдет, и, держа ребенка на бедре, открыла дверь.
      Сначала ей показалось, что явились «Свидетели Иеговы», настолько одержимый вид был у первого мужчины. Стоявший за ним явно готов был поддержать первого в теологических дебатах.
      – Я – Джулиан Марш, – представился первый.
      – Мне нечего сказать.
      Сара попыталась закрыть дверь, но журналист отработанным движением ноги помешал ей. Второй мужчина шагнул в сторону и поднял фотоаппарат, объектив зажужжал, фокусируясь на лице Сары. Вспышка испугала Бет, и Сара попыталась прикрыть глаза малышки. Кейти, появившаяся из-за ее спины, решительно столкнула Марша с крыльца, обозвала его паразитом и захлопнула дверь.
      Шокированная вторжением, Сара не шевелилась. Бет хныкала.
      – «Мариэлла» порекомендовала бы обзавестись доберманом и газовым баллончиком, – прокомментировала Кейти.
      Обе женщины расхохотались. Словно почувствовав, что опасность миновала, Бетти начала успокаиваться.
      – Боюсь, что это только начало, – сказала Сара, и, подтверждая ее опасения, телефон снова затрезвонил.
      Кейти включила автоответчик. Некий Деннис Браун, которого Сара смутно помнила по работе в «Санди Войс», просил ее «как друга» поделиться сведениями из первых рук. Кейти приглушила звук и заметила:
      – У репортеров нет никаких представлений о порядочности.
      Весь остаток дня телефон звонил непрерывно. К счастью, только Джулиан Марш решил разбить лагерь перед дверью, но Кейти и Сара все равно чувствовали себя осажденными, особенно после того, как Джулиан захватил в саду посыльного с пиццей и вручил ему записку с еще более нескромными вопросами.
      – Я уже вижу заголовки, – сказала Кейти, выглядывая в сад из-за шторы. – «НАСЛЕДНИЦА МИЛЛИОНОВ ХАРГРИВСА ЗАКАЗЫВАЕТ ПИЦЦУ С СЫРОМ И ЧЕСНОЧНЫЕ ГРЕНКИ». Господи, глазам своим не верю. Как только ты этим занималась?
      Сара отложила пиццу, окончательно потеряв аппетит.
      – Кейти, только скажи, и я уйду. Я не хочу, чтобы из-за меня вы с Бет стали пленницами в собственном доме.
      – Только посмей. – Кейти села и положила руку на колено Сары. – Это даже возбуждает. Впервые за очень долгое время я не жалею себя и уверена, что к утру все уладится.
 
      На следующее утро Сара проснулась с тревожными ощущениями, но не сразу вспомнила их причину, а вспомнив, осторожно раздвинула шторы и чуть не рассмеялась. Казалось, что за прошедшую ночь Джулиана Марша успели клонировать. Теперь дом Кейти осаждали десять мужчин и две женщины.
      Один из журналистов заметил ее.
      – Вон она! Сара, это правда, что вы и Стюарт Харгривс были любовниками?
      Вспыхнули фотовспышки, и Сара задернула занавески.
      Кейти в кухне кормила Бет, и Сара с удивлением и облегчением обнаружила, что сложившаяся ситуация развлекает ее подругу.
      – Ты их видела? – со смехом спросила Кейти. – Они уже перехватили молочника, но вряд ли можно многое извлечь из того факта, что он принес две пинты нежирного молока и картонку йогурта.
      – Я делала и худшие вещи. – Сара открыла холодильник. – У нас есть что-нибудь на завтрак?
      – Нет, если только ты не хочешь отнять еду у Бет. У нас кончились продукты, так что мне придется бросить вызов этому войску.
      – Ты не сможешь!
      – Понимаю, это тяжелое испытание, детка, но кто-то же должен через него пройти, – ответила Кейти, подражая низкопробным фильмам.
      Через несколько минут она появилась в темных очках и намотанном на голову шарфе.
      – Ну как?
      – Отлично.
      Сара с удовольствием отметила, что Кейти вновь обрела свою прежнюю жизнерадостность, и открыла подруге дверь, стараясь не попадаться на глаза репортерам. Под вспышками фотокамер Кейти пробежала к машине и чуть не оттяпала руку Джулиана Марша, пытавшегося заблокировать дверцу.
      Как только Кейти уехала, внимание репортеров снова переключилось на дом, и у Сары снова испортилось настроение. Она отвлекала себя от грустных мыслей, играя в прятки с Бетти. Когда девочка заснула, Сара решила привести дом хоть в какое-то подобие порядка.
      Позже она заметила, что репортеры устроили пикник, и с раскаянием вспомнила, сколько раз сама сидела на чужих порогах. Может, она и заслужила все это.
      Если бы только она могла найти рациональное объяснение завещанию Стюарта! Словам «просто хорошие друзья» никто не поверит, и газетчики оставят от нее мокрое место. Она сама не поверила бы и сделала бы то же самое.
      Сара стояла в прихожей, стирая с автоответчика послания, не прослушивая их, когда открылась щель почтового ящика.
      – Ну же, Сара, сделай одолжение себе и своей подруге. Расскажи все, и мы уйдем. Вся эта суматоха вредна ребенку.
      Сара выглянула в щель и испытала сильное искушение проткнуть Джулиану Маршу хотя бы один глаз-пуговку.
      – Убирайтесь!
      – Послушай, если ты будешь молчать, нам придется копаться в твоем грязном белье. Что ты на это скажешь? – гнусавил Марш. – Как давно это продолжалось? Жена Харгривса знала? Ты ведь не первая его девочка на стороне.
      Хорошенького понемножку! Сара пошла в кухню, наполнила большую миску холодной водой, открыла парадную дверь и плеснула в Марша.
      – Как я уже говорила, никаких комментариев.
      – Я тебе это не скоро забуду! – завизжал мокрый репортер.
 
      Кейти вернулась на поле битвы пару часов спустя с продуктами и газетами. Всю первую страницу «Санди миррор» занимал снимок Сары и Стюарта, увлеченных беседой. Фотография была сделана на благотворительном футбольном матче. Камера исказила действительность, сделав из них гораздо больше, чем «просто хороших друзей». В короткой заметке Сару называли «близкой подругой» Стюарта, которой он оставил значительную сумму денег, и приводили реакцию Синтии: «Без комментариев».
      «Санди Войс» не поместила Сару на первую страницу, раскопав фотографию полуобнаженной дамы из королевской семьи. Сара не спешила раскрывать газету, пытаясь уяснить степень родства бедняжки с королевой. По ее подсчетам, выходило, что сама она ближе к трону, чем жертва папарацци.
      На третьей странице оказалась все та же чертова фотография невинного разговора Сары со Стюартом и хронология всех моментов, когда их видели вместе, включая Стокгольм.
      «Войс» осторожничал, боясь нарваться на судебное преследование за клевету, и не писал прямо об их любовной связи, но намеками не брезговал. Вторая часть статьи касалась футбольного клуба: маленькая фотография разъяренного Стивена Пауэлла и избранные цитаты его речи типа: «Мой клуб не пустит ее даже через черный ход».
      Читая статью на центральном развороте, Сара с раздражением поняла, что «Войс» пытается извлечь выгоду из связи с ней, поместив краткое изложение ее некоторых самых пикантных материалов, включая первый – о Микки Нэше.
      В «Новостях» материал о Саре и Стюарте занимал первую страницу и был подписан Джулианом Маршем. Джулиан не ограничился завуалированными намеками и выдвигал недвусмысленные обвинения. «Новости» явно не боялись судебного преследования, если поместили заголовок: «ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА ОСТАВЛЯЕТ ПОСЛЕ СМЕРТИ СВОЕ СОСТОЯНИЕ МОЛОДОЙ ЛЮБОВНИЦЕ».
      Но больше всего Сару шокировали интервью, раздаваемые людьми, которых она едва знала, и давно забытые школьные фотографии.
      – Ты только посмотри на себя! – воскликнула Кейти, показывая на снимок любительского спектакля. – А это – Мэгги, если не ошибаюсь. Господи, в чем она?
      – В мешке. Она играла фермера. – Сара невольно рассмеялась. – А ты читала измышления Шона Боттомли?
      – У которого отец был дантистом? Тот, что обещал тебе дешевые коронки, если ты с ним переспишь?
      – Он самый. Ты только послушай. «Мы все знали, что с такой внешностью Сара далеко пойдет». Дегенерат. И у него были ужасные зубы.
      Кейти посерьезнела.
      – Ты не думаешь, что в этом замешана Мэгги?
      – Нет. Мэгги не допустила бы опубликование такой фотографии. Кроме того, я не думаю, что Мэгги настолько коварна.
      – Шутишь!
      – Послушай, если бы Мэгги захотела, то могла бы нагадить гораздо больше.
      В глубине души Сара еще верила, что, несмотря ни на что, в Мэгги сохранились дружеские чувства и она ее не предаст.

Глава 24

      В своем кабинете в «Камден юнайтед» Стивен Пауэлл читал статью «Сан» о владельце «Тотема» и его «ночи любви» с Сарой Мур, подтверждавшую его подозрения: Сара Мур – самая настоящая продажная тварь. И не надо быть гением, чтобы понять: именно Стюарт снабжал эту суку информацией, начиная с Микки Нэша. Ну, она еще пожалеет. Только что именно мог этот ублюдок рассказать ей? Как много знал Харгривс?
      Стивен перелистал спортивные страницы, пестревшие комментариями по поводу перехода его клуба в руки Сары, и, рассвирепев, позвонил Джеки.
      – Ты, глупая шлюха. Почему ты продала свои акции? Почему?
      Было только девять утра, но у Джеки уже заплетался язык.
      – Занимайся своими делами.
      – Этот клуб и есть мое дело.
      – Тогда почему ты не знал, что Стюарт Харгривс владеет его половиной?
      – Предупреждаю, корова, передо мной нос не задирай. Почему ты продала акции?
      – Мне нужны были деньги.
      – На что? На виски?
      Джеки тут же сникла, как всегда сникала от жестокости и грубости Стивена.
      – На дом престарелых, – заныла она. – Я не могла допустить, чтобы маму отправили в муниципальное заведение. Ты же знаешь, как там обращаются с…
      – Заткнись! И слышать об этом не хочу. Из-за сумасшедшей старой ведьмы я потерял контроль над клубом. Надо было придушить ее подушкой.
      – Как ты можешь так говорить? У нее старческий маразм.
      – Что мать, что дочь, – заорал Стивен. – Неужели ты не понимаешь, что наделала?
      – Питер сказал, что это не имеет никакого значения.
      – А ты была трезвой в тот момент? Ты же не думаешь ни о чем, кроме выпивки, но разницу между сорока девятью и пятьюдесятью одним процентом ты можешь понять? Надо было давно развестись с тобой, мерзкая алкоголичка.
      Не успел он бросить трубку, как дверь открылась. В кабинет вошла Сара и, не дожидаясь приглашения, придвинула стул к его столу.
      – Привет, Стивен.
      Сара села, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди, скорее для того, чтобы скрыть нервную дрожь, а не ради демонстрации своей уверенности. В голове назойливо звенели насмешки, не раз слышанные от сотен мужчин: «Что она делает здесь? Женщинам не место в футболе, детка!»
      – Я уже все объяснил по телефону, и мне нечего добавить. Я не пущу в свой клуб ни одну из шлюх этого ублюдка.
      «Даже, если она выглядит так, как ты», – мысленно добавил он, беззастенчиво разглядывая ее ноги. На мгновение Сара напомнила ему о ней, как будто время скакнуло на тридцать лет назад.
      –  Нашклуб, Стивен. – Сара встала и перегнулась к нему через стол. – И раз уж ты предпочитаешь капризничать, позволь напомнить, что он больше мой, чем твой.
      – Линда, идиотка, – заорал Стивен секретарше, – вызови охрану!
      Охранник появился почти в тот же момент и положил руку на плечо Сары.
      – Пойдем, красотка, здесь обойдутся без тебя.
      Сара стряхнула его руку, повернулась и сказала ледяным тоном:
      – Если немедленно не покинете кабинет, вы уволены.
      Охранник вопросительно взглянул на Стивена.