Бледнолицый шаман

Вождь, удивленный, во явно польщенный, поднял входной полог, чтобы выйти, но женщина уже сама торопилась внутрь. В глазах ее светилась надежда, а в озаренном пламенем лице Рори увидел что-то новое. Скво была явно из другого племени — высокая и стройная. Она обладала еще и прекрасными чертами лица, напоминая красивого юношу, несмотря на исхудавшее лицо.

— Так вот, — продолжал Рори Майкл, — Большой Конь обнаружил только одно — на тело вашего сына напал очень сильный злой дух. Сейчас мы будем изгонять его, может случиться, что это и не удастся, ведь ваш сын слишком долго был в руках у Большого Коня, а он в лечении ничего не понимает. Мне придется призвать всю свою силу.

Мать печально и тревожно посмотрела на мальчика.

— Ну что же, приступай, отец… — прошептала она, — начни свой танец, зажги очищающий дым, запой волшебную песню. Видишь, он умирает!

Бедный Южный Ветер медленно поворачивал голову из стороны в сторону, что-то невнятно шепча беззвучными губами. Сердце Рори заныло, но он заставил себя бодро произнести:

— Я редко пою, танцую и зажигаю очищающий дым. Я, конечно, могу все это делать, но сейчас нужно другое.

— Так значит, ты будешь ждать и ничего не делать? — в отчаянии спросил вождь.

Рори прикрыл глаза. Из всей медицины он знал лишь кое-что о первой помощи, и о том, как бинтовать раны. Он мог даже зашить неглубокие раны, и когда-то сам зашивал их на своем теле. Что же касается остального, то Рори помнил главное — больному помогает отдых, легкая питательная пища и свежий воздух.

Он открыл глаза:

— Будете делать все, что я скажу.

— Конечно! — поспешил согласиться вождь. — Клянусь, я отдам тебе новое седло с серебряными…

— Не надо клясться, — ответил Рори. — Для начала поднимите полог и откройте вход.

— Ночной воздух! — воскликнул Встающий Бизон.

Рори тут же вспомнил мексиканцев и чуть было не засмеялся.

— Я сделаю ночной воздух благоприятным, я поселю в нем добрых духов.

Вождь и его жена сразу поспешили к пологу и стали поднимать его вверх. Внутрь ворвался поток свежего воздуха. Дым, скопившийся вверху вигвама, стал пластами опускаться вниз и рассеиваться.

Рори подошел и сел рядом с мальчиком. Взяв его руку, он пощупал пульс, тот был очень слабый и неровный: то быстрый, то медленный. Дышал мальчик медленно и неглубоко, кожа у него была холодной и сухой. Казалось, перед Майклом лежал уже мертвец. Волна мрачной безнадежности нахлынула на Рори. Он перевел взгляд и встретился с проницательными глазами матери,

— Все будет хорошо, — промолвил Рори и заставил себя улыбнуться.

Тотчас он и сам почувствовал себя лучше и увереннее.

Глава 11

Майкл серьезно занялся мальчиком, предположив, что следует держать больного в тепле. Чтобы он не задохнулся под тяжестью, Рори убрал лишние одеяла и снова прислушался к дыханию и пульсу. Они стали немножко увереннее, голова уже не болталась так безнадежно и безжизненно из стороны в сторону. Но время от времени в вигвам врывались громкий лай собак или крики индейцев. При каждом таком взрыве шума мальчик вздрагивал и замирал. Заметив это, Рори стал обдумывать свои дальнейшие действия.

Вождь с женой сидели возле сына, стараясь казаться спокойными, и неотрывно следили за каждым его движением. Рори подслушал, как индеец прошептал своей скво:

— Видишь, новое колдовство начинает действовать, наверное, оно — в прикосновении его рук,

— Тише, тише, — шептала та. Даже в ее шепоте чувствовалась пульсирующая боль за сына.

Тянулись часы. Каждый раз, когда страдающий, казалось, засыпал, его глаза испуганно распахивались при каждом громком звуке, раздающемся в лагере. И всякий раз он что-то шептал.

— Что он пытается сказать? — спросил Рори.

— Он просит изгнать злых духов, — ответила мать. -

— Да, злых духов. Он говорит только о них, — подтвердил вождь. — Он видел их во сне.

— Он видел правду, — простонала мать.

Майкл ничего не сказал. Он знал, кто вбил в голову бедного паренька злых духов — этот зловещий колдун. А шум, доносившийся снаружи, оживлял эти образы у него в мозгу.

Не удивительно, что мальчику было так» плохо. Лагерь тонул в громких звуках: не утихали вой и грызня собак, только заканчивалась одна драка, как в отдалении уже начиналась другая, превращая все в кромешный ад и заглушая даже вопли веселящейся молодежи, от которых могла подняться и крыша в преисподней. К этому добавлялся, иголками впиваясь в уши, плач детей, их рев, писк и нытье.

Похоже, апачи привыкли к этому гаму и не замечали его, но больной все время дрожал от его раскатов. И вот перед рассветом Рори придумал, что ему делать. Он сказал:

— Злые духи привыкли к этому месту. Мы должны уйти отсюда. Может быть, тогда они его не найдут. Сделайте носилки, положите на них мальчика и несите за мной.

В ответ не прозвучало ни слова. Встающий Бизон и его жена поднялись и пошли выполнять приказ. Носилки были тут же изготовлены. Мать несла носилки со стороны головы, отец — со стороны ног, Рори шел перед ними. Они проследовали через весь лагерь.

Когда они стали выходить из деревушки, вождь заволновался и спросил, не далеко ли они ушли. Майкл успокоил его. Они вышли за самые дальние вигвамы, окружающая темнота поглотила их и, как показалось Рори, дружелюбно обняла.

Он почувствовал, что идущие за ним стали понемногу отставать.

— Отец, — проговорил, наконец, вождь, — у нас много врагов, они могут подкрасться к селению. Они шныряют тут, чтобы украсть лошадей или снять скальп.

— Я, — дерзко провозгласил Рори, — не подпущу врагов. Идите!

Зная, что индейцы часто разбивают лагерь возле воды, он сказал:

— Я чувствую, что рядом есть река.

— Наш отец знает все, — проговорил индеец робким голосом, — сюда, направо.

Рори повернул направо и услышал звук струящейся воды, а затем увидел переливающийся в ней свет звезд. Он продолжал идти по берегу, пока не затихли кряки, доносящиеся из деревни. И только тогда остановился.

Небольшая, аккуратная рощица спускалась вниз к узкой речке. Вода, лес, защита от палящего солнца, свежий воздух, тишина — это было то, что нужно. Сам он вряд ли сделает большее. Настоящий целитель должен доверять природе.

— Вот это место, — Майкл топнул ногой. Наверное, сам он рассмеялся бы при виде такого церемонного поведения, но апачи восприняли все очень серьезно. Они дважды передвигали носилки пока не убедились, что они находятся точно на том месте, где он ступил пяткой. Рори улыбнулся.

Приближалось утро. Свет был еще едва различим, но звезды потускнели, и темный силуэт горы четче проступил на фоне неба.

Рори сидел, скрестив ноги, возле больного. Он пощупал пульс, который стал сильнее, чем раньше. Рот мальчика был приоткрыт. Майкл склонился над ним и услышал легкое, трепетное дыхание. Было видно, что этот путь был серьезным испытанием для него, и при янтарно-розовом свете рождающегося дня, Рори внимательно наблюдал за переменами, происходившими в пареньке. За это короткое время тот, казалось, окреп. Он вдруг задрожал, но дрожь прошла, когда его получше укрыли.

— Отец, — прошептала мать, — это суровая битва, не правда ли?

— Да, это большая битва, — честно ответил Рори.

— И ты борешься, словно мать за жизнь своего ребенка? Так бы боролась и я, если бы только у меня было мудрое сердце чародея и его умелые руки.

Майкл почувствовал смущение, ему хотелось сказать, что она сама могла бы сделать все это еще лучше, но понимая, что обладает такой властью над этими людьми только благодаря их заблуждениям, он не осмелился признать свое незнание. Вместо этого он прибегнул к еще более дерзкому обману, но сделал это ради родителей. Когда рассвет превратился в светлое «утро, он воскликнул:

— А сейчас, Встающий Бизон, скажи своему сыну, чтобы он проснулся.

Вождь что-то выкрикнул, и глаза страдающего мальчика, обращенные в зенит, удивленно открылись.

— Вот они, зеленые, золотые, счастливые прерии для охоты, — прошептал он. — Я уже умер.

— Ты не умер! — громко сказал Рори. — Посмотри на меня, я пришел спасти тебя. Я сидел рядом с тобой и изгнал из твоего тела всех злых духов. Сейчас ты просто слаб. Они захотят вернуться, и когда ты это почувствуешь и сердце твое замрет от страха, схвати мою правую руку и ты почувствуешь, как зло вместе с болью выйдет из кончиков твоих пальцев!

Мальчик с удавлением и возрастающим доверием смотрел на незнакомца.

— Это странно, — вымолвил он, — но я верю во все, что ты говоришь.

— Закрой глаза и усни. Ты слышишь? Ответь!

— Я слышу, — ответил больной.

— Скоро ты перестанешь меня слышать и погрузишься в глубокий сон. Все страхи ушли, ты в безопасности. Ты словно проваливаешься в сладкую дремоту.

— Да, я засыпаю, — прошептал тот в ответ.

Почти сразу же его дыхание стало ровным, тело расслабилось в спокойном сне.

Рори присмотрелся к нему и впервые почувствовал, что эту борьбу можно выиграть. Он поразился, — оказывается, чудесное исцеление с незапамятных времен основывалось на простом здравом смысле, а воспринималось как волшебство. Он встал и увидел выжидательные взгляды в исстрадавшихся глазах вождя и его жены. Вдруг женщина улыбнулась, ее глаза переполнились слезами и они хлынули по лицу. Она походила сейчас на мексиканку Марию.

— Ты победил, ты — победитель, — зашептала она.

Майкл жестом остановил ее, и воцарилось молчание. Он сказал, что пока можно прилечь, но они не захотели, продолжая терпеливо сидеть рядом с ним. Рори чувствовал почти физически, как силы мальчика то прибывали, то убывали. Дважды Южный Ветер резко вздрагивал во сне и со стоном просыпался, дважды он протягивал руку. И дважды рука Рори и его успокаивающий голос тотчас же заставляли больного снова погрузиться в сон.

Это заметили родители. Майкл увидел, как они обменялись взглядами и зашептались. Но ему не была нужна их благодарность, теперь он был озабочен только выздоровлением их сына.

Неделю он не был уверен в удачном исходе. Ни днем, ни ночью он не отходил от Южного Ветра почти ни на минуту. Он сам готовил ему пищу, варил бульоны и постепенно добавлял в них молотую просеянную кукурузу. Затем перешел на более густой суп, и так постепенно составлял щадящую диету для больного.

Однако прошло еще семь дней до того, как он окончательно поверил, что Южный Ветер выздоровеет. На седьмую ночь бдения Рори его пациент вдруг оперся рукой и сам сел на постели.

Рори Майкл позвал мать:

— Подойдите и побудьте рядом с ним. Я свое дело сделал, хочу поспать. Все злые духи вышли из него, теперь ему нужно только время. Завтра нам можно возвращаться в селение, сейчас же я должен отдохнуть.

У него не хватило сил даже отойти. Он растянулся тут же на земле, разбросав руки в стороны и заснул мертвым сном. Накопившаяся за эти семь дней усталость навалилась на него, но сон постепенно уносил ее точно так же, как течение уносит песок.

Глава 12

Уже месяц Рори Майкл жил у апачей. И это был самый веселый месяц во всей его нескучной жизни. Он наслаждался всеми прелестями свободной жизни. Ради здоровья Южного Ветра он попросил вождя, чтобы вигвам поставили подальше от селения. Его охраняли два-три молодых воина, которые следили, чтобы к нему не подкрались враги.

Рори мог целыми днями окотиться, устраивать скачки с индейцами или бегать с ними наперегонки, при этом он дерзко выигрывал у всех лучших кривоногих бегунов племени. Бывало, он с азартом схватывался с ними в кости, выигрывая лошадей и одежду. А то вдруг превращался в попрошайку, которого, впрочем, тут же снабжал всем необходимым великий вождь Встающий Бизон. Рори, однако, всегда возвращал вождю эти вещи в течение двадцати четырех часов. Так между удаленным вигвамом и лагерем все время происходило движение лошадей, нагруженных то выигранным Рори имуществом, которое он возвращал вождю, то тем, чем Встающий Бизон компенсировал проигрыши Майкла.

Сердце Рори радовалось, ведь ему больше не приходилось спать в сумасшедшем гаме индейской деревушки. Его окружали свежий воздух, тишина, дыхание соснового леса.

Но в одном Майкл оставался тираном — он не разрешал даже сестрам мальчика навестить его. Только мать и отец могли воочию радоваться выздоровлению сына. Так будет лучше для больного, — говорил он. Однако Южного Ветра уже нельзя было назвать больным.

На седьмой день, как мы уже говорили, он нашел в себе силы сесть на ложе. Еще через неделю он стал ходить. А спустя несколько дней мальчик смог взять в руки оружие. Конечно, он пока не справлялся с боевым луком, а тренировался с игрушечным, восстанавливая силу в мышцах рук и плеч. За эти две недели он превратился из скелета в великолепного юношу.

Красивые правильные черты лица и высокий рост он унаследовал от матери, которая была из племени навахо и имела характерную для них привлекательную внешность. Мальчик пошел в нее. В пятнадцать лет он был строен, словно тополь, гибок, как хлыст, и довольно силен.

Но Рори Майкл этим не удовлетворился, он заявил, что еще не пришло время Южному Ветру возвращаться в лагерь. Там его могут поджидать злые духи. Южный Ветер умолял отпустить его, и однажды сказал:

— Отец, ты сильный, для тебя ничего не стоит справиться со злыми духами. Посмотри, что ты сделал со мной — я уже был мертвецом, у меня до сих пор болит спина там, где мои кости чуть не прорвали кожу. А ты вырвал злых духов из меня, и всего через три недели я могу кататься на лошади. Вот это чародейство! Ты не допустишь злых духов ко мне, ты их отовсюду изгонишь. Я так хочу к людям, в деревне намного веселее.

Рори покачал головой:

— Ты ничего не знаешь о духах, Южный Ветер. Они понимают, что это место — мой дом, поэтому и не приближаются сюда. В первые дни они пытались проникнуть, но после того, как я покалечил несколько дюжин — уж я задал им трепку, когда они пытались наброситься на тебя, — они стали бояться этого места, точно так, как койоты боятся логова горного льва или медведя-гризли. Здесь они нас не достанут, и тебе будет лучше.

— Я себя чувствую так, — ответил мальчик, — словно могу спрыгнуть с той скалы и полететь, как ястреб, в три взмаха крыльев долететь до черной горы, догнать орлов, выдернуть у них перья из хвостов, и они даже не успеют умчаться к своим гнездам. Вот как я себя чувствую, отец!

Сидя во время этого разговора на корточках, юноша вдруг вскочил на ноги, издал боевой клич, схватил копье длиной в четырнадцать футов и швырнул его в зенит. Рори притворился, что не видит буквально нависшую над ним в воздухе опасность и продолжал пыхтеть трубкой. Копье засвистело вниз, и было поймано недрогнувшей рукой юноши.

— Видишь, отец! — закричал он. — Я скоро собственными руками смогу снять скальп со злого духа. Ты только научи меня видеть эти подлые создания.

Тот усмехнулся:

— Закрой глаза, быстро обернись вокруг себя десять раз, и ты увидишь духа.

— Правда?

— Попробуй.

Мальчик послушался, закрыв глаза, он завертелся как волчок, остановился и оглянулся, то есть пытался остановиться, но лишь ошеломленно зашатался, затем закричал:

— Вижу, вижу духов гор, отец! Они уносят свои горы. Горы улетают, как дым на ветру!

— Садись, — приказал Майкл.

Южный Ветер сел. Он обхватил руками голову, а затем сказал:

— Опять ты посмеялся, отец, и обманул меня. Но мне все равно, потому что нас никто не видел. Сначала я действительно испугался, забыв, что это просто головокружение. Я ожидал увидеть духа, мне и показалось, что духи и в самом деле уносят горы. Отец, ты никогда не бываешь серьезным, всегда улыбаешься, что бы ни делал и что бы ни говорил. Скажи мне, сколько ты еще будешь жить с нами?

— Наверное, всегда, — ответил Рори, — мне нравится с вами.

— Пока в селении есть мясо, ты будешь накормлен, — серьезно заметил юноша. — Но ты не останешься с нами надолго.

— Почему?

— Мама рассказывала мне о бледнолицых людях, она видела их. Те приходили и к апачам, и к навахо, и все они одинаковые. Белые не остаются надолго. Только две вещи могут удержать их.

— И что же это? — спросил Рори.

— Нет, ты рассердишься, я не скажу.

— Я никогда не сержусь на тебя, Южный Ветер. Так что может удержать бледнолицего среди индейцев?

— Жена или золото.

— Я не ищу жену.

— Почему? Я сам скоро женюсь. А ты старше меня и намного умнее. Почему же ты не женишься? Жена готовила бы тебе еду, шила одежду, делала украшения, убирала вигвам. обрабатывала шкуры и превращала их в мягкую кожу. Жена стоит очень мало, а работает всю жизнь. Когда девушка становится женой шамана или вождя, то она очень радуется. А ты и чародей, и великий вождь одновременно.

— Вообще-то ты прав, — промолвил Майкл, размышляя о приземистых широкоскулых девушках. — Но мне еще не пришло время жениться, так сказали духи.

Южный Ветер покачал головой:

— А золота у нас в племени немного. Но я очень надеюсь, что ты останешься. Мой отец рассказал мне кое-что!

— И что же он рассказал тебе?

— Что когда ты увидел «красный глаз», то посмотрел на него, как на своего старого друга и, наверное, захочешь увидеть его снова.

Рори пристально посмотрел на юношу.

— Он стоит того, чтобы на него посмотреть еще раз, ведь правда?

— Да, всякий захотел бы носить его. Но даже Большой Конь не может его часто надевать, ведь он слишком сильный.

— А что он делает? — спросил Майкл.

Южный Ветер ответил очень серьезно:

— Он горит, в нем виден огонь, который может сжечь кровь и кости, как говорит Большой Конь. Он его надевает только после долгих заклинаний, и каждый раз боится за свою жизнь.

— Вот как? Вряд ли я боялся бы за свою жизнь.

— Да, ты не боялся бы. Ты же знаешь всех духов и, наверное, того, который живет в красном камне. Мой отец сказал, что может быть когда-нибудь ты получишь этот камень и станешь главным шаманом вместо Большого Коня. Он сильный колдун, ноты сильнее.

— Только владелец «красного глаза» может быть шаманом племени? — спросил Майкл.

— Да, конечно.

— И давно это так принято?

— Камень всегда был у племени апачей, — ответил парень. — Однажды с неба ударил гром и бросил камень нам. Человек, который поймал его руками, стал великим шаманом. Когда же он состарился, то передал его следующему шаману. Так было всегда. Теперь ты понимаешь, на что мы надеемся, отец?

— Скажи яснее, на что вы надеетесь, — попросил тот.

— Ну, мы надеемся, что ты не уйдешь от нас, пока не получишь «красный глаз». А когда он будет у тебя, то тебе придется навсегда остаться с нами и стать шаманом.

Рори засмеялся.

— Тебе нужно долго смотреть на него, отец! Всмотрись — и, может быть, он оставит тебя с нами на всю жизнь.

— Я уже и так на него достаточно долго смотрел, — пробормотал Рори и, погрузившись в мрачные мысли, обхватил ладонями подбородок.

Глава 13

Южный Ветер говорил правду. Только притягательная сила огромного рубина удерживала Майкла здесь так долго. Камень стоял у него перед глазами днем и ночью. Ему не терпелось положить его на раскрытую ладонь и насладиться переливами красного огня внутри. Он хотел увидеть в нем игру и пламени свечи, и языков костра, и отблеск палящего солнца.

Однако его беспокоило, что само племя считало эту драгоценность общественной собственностью. Как индейцы поведут себя, если лишить их камня? Но Рори твердо решил заполучить рубин.

А что, если выиграть его у шамана? Кажется, это неплохой способ. Что же касается права племени на рубин, то он плевал на это.

Не испытывая больших угрызений совести, Рори поклялся, что заполучит рубин любым способом. По нему зудела не только его ладонь, но и сама душа. На следующий день он оставил Южного Ветра одного и поскакал прямо к вигваму Большого Коня. Оттуда вышла скво, приветливо ему улыбнулась и приглашающим жестом подняла входной полог. Майкл вошел внутрь. Большой Конь повернулся к нему, сохраняя каменное выражение лица. Видно было, что он занимался своими дурацкими обрядами. Лицо его было расписано черными, красными и зелеными полосами, и он церемонно курил трубку.

Шаман отложил ее, набил новую, раскурил и передал гостю. Рори сделал одну затяжку, едва не задохнувшись вонючим дымом, и приступил к делу.

— Большой Конь, молодые воины говорят, что ты обладаешь такой силой, что можешь угадать, какое очко выпадет при игре в кости. Это правда?

При упоминании о костях выражение лица шамана преобразилось. Брови низко нависли над глазами, и те замерцали искорками хитрости и удовольствия. Он не любил бледнолицего. Хотя появление незнакомца вернуло жизнь сыну Встающего Бизона, но Большой Конь чувствовал, что причиной тому было нс колдовство. Ведь он сам сделал все, что в человеческих силах, для лечения мальчика. В своем деле он не считал себя шарлатаном и был уверен, что не раз вызывал тучи после засухи и заставлял их проливаться дождем. Он верил, что излечил многие болезни, что его чары даровали неуязвимость многим воинам, и что его чудо-действо обеспечивало победу индейцам, когда они вступали на тропу войны. Поэтому он не слишком завидовал успеху молодого бледнолицего, но был взбешен из-за того, что оказались под сомнением его всемогущие чудодейственные способности.

Услышав волшебное слово «кости», он постарался забыть обо всем, но ненависть продолжала тлеть в его сердце.

Большой Конь проговорил:

— Сердца мужчин начинают стареть.

— Как? — не понял Майкл.

— Когда я был молодым, — продолжал шаман, — молодые воины и вожди с удовольствием играли в кости со мной. Но вот уже десять лет прошло, как я не брал их в руки. Да, говорят, что кости угадывают мои желания и выпадают так, как я хочу. Но твои духи, должно быть, сильнее моих. Наверное, ты тоже можешь выбросить столько, сколько захочешь?

И он наклонил голову, пытливо вглядываясь в лицо Рори. Тот едва мог сдержаться, чтобы не рассмеяться в лицо раскрашенного плута.

Майкл не ответил на вопрос. Он допускал, что кости колдуна были с секретом.

— А что, если я принесу свои кости, — предложил парень, — и мы сыграем каждый своими?

Большой Конь нахмурился и покачал головой.

— Два набора костей означает две игры, а я играю только в одну, — невразумительно проговорил он. — Вот мои кости. На этой шкуре мы будем их бросать, а в этой чашке — трясти. Чего не хватает, брат, так это хорошей ставки.

Он взял деревянную чашку, бросил туда три кубика и загремел ими.

— Бросать будем один раз? — спросил Майкл, пристально вглядываясь в противника.

На лбу у того от нетерпения набухли вены.

— Да, один раз! — воскликнул он.

— Я ставлю вот это, — и Рори вытянул из кармана длинное чудесное ожерелье — красные, голубые и желтые чередующиеся бусины были отполированы и мерцали при колеблющемся свете. Скво громко вскрикнула в изумлении. Большой Конь покосился на нее и значительно покачал головой.

— У меня есть отличное копье, новое и искусно сделанное, с витым шнурком для руки — лучшего копья в племени нет.

— Годится, — кивнул парень, — бросай!

Шаман тут же завертел кости круговыми движениями в чашке и затем быстрым движением выкатил три кубика на шкуру.

— Неплохо, — прошептал Майкл.

Взяв кости, чтобы произвести бросок, он оглядел их, затем взвесил на ладони и отгадал секрет. Центр тяжести каждой из них был хитро смещен, а углы сточены. Причиной тему было не долгое употребление, просто их ребра были специально спилены по краям, и Большой Конь пользовался этим.

Неудивительно, что кости «знали» желания своего хозяина, и тот мог разрешить любому незнакомцу играть его кубиками. Чтобы сделать удачный бросок, нужно было понять, как их бросать.

Но в кармане Майкла уже лежали другие кости — за ними совсем не надо было возвращаться, как он предлагал. Но он пока не собирался доставать их-не время.

Он сделал бросок — ожерелье было проиграно, скво схватила его и закудахтала от радости.

Но это было еще не все. За ожерельем последовали охотничий нож, патронташ, настоящее богатство для любого апача, и два отличных револьвера. Большой Конь вошел в азарт.

Проиграв все это, Рори откинулся на ложе и, вздохнув, покачал головой. Как настоящий пират, мистер Большой Конь стал пристально разглядывать одежду Майкла, как будто уже примеривая ее.

— Брат, можно сыграть на твои пуговицы. Пока тебе не везло, но, может быть, сейчас повезет.

— Ладно, я брошу еще раз, — ответил Рори, — но мы должны остаться наедине. Я чувствую, что мне только тогда может повезти, когда мы останемся здесь вдвоем.

Улыбка скользнула по губам шамана, но он вновь напустил на себя важность.

— Ладно, мы останемся наедине, — пообещал он, махнув рукой, и скво, шаркая ногами, вышла из вигвама. Рори проводил ее взглядом и почти пожалел о задуманном. Что-то вроде угрызений совести закралось в его душу, но в конце концов шаман и его фальшивые кости заслуживали даже худшего наказания, чем то, которое придумал он.

— На что будем играть? — спросил апач, потряхивая кубиками в чашке. — Мне жалко, что ты так много проиграл, ты же видишь, я — не бедняк. У меня всего много, и я не огорчусь, если ты кое-что выиграешь у меня. Видишь кожаные вьюки? В них много полезных вещей, смотри сколько их. Если удача вернется к тебе, ты можешь их все выиграть, брат.

Так шаман успокаивал и подстрекал своего противника. Рори резко ответил:

— Я сыграю с тобой всего один раз, но на нечто большее. чем то, что ты показываешь мне. На «красный глаз», брат!

Большой Конь хрюкнул, услышав эти слова.

— «Красный глаз», — повторил он, — но это же амулет… Хотя ты тоже шаман, — он презрительно при этом хмыкнул. — Но даже если ты шаман, что ты ставишь против «красного глаза»?

— А вот это, — ответил Рори.

Он свистнул, и в ту же секунду сквозь полог просунулась прекрасная голова вороного. Большой Конь уставился на Дока, как будто это было привидение.

— Вот это да, вот это лошадь! Но все же она не стоит «красного глаза».

— Когда скачешь на этой лошади, то можно ловить на лету птиц, — ответил Рори Майкл. — Они даже не успевают скрыться в облаках. Твои враги обратятся в пыль позади тебя и их унесет ветер. Ты даже сможешь перепрыгивать через горы, враги будут убегать, но ты будешь дышать им в затылок. Вот что может этот конь!

Большой Конь со стоном втянул в себя воздух. Дважды он качал головой и дважды взглядывал в сияющие глаза жеребца, колеблясь.

— Ладно, бросаю! — провозгласил он.

— Нет, покажи сначала «красный глаз», — потребовал Рори.

Шаман снова застонал, но поднялся и, уйдя в дальний угол вигвама, стал копаться в куче всякого хлама, затем возвратился с кожаным свертком в руках и извлек оттуда «красный глаз». Его малиновый отблеск стрелой вонзился в самое сердце Майкла.

— Давай! — закричал Большой Конь.

Его медное лицо исказилось жестокостью. Он стал бешено вращать кости в деревянной чашке, а затем резко выбросил их. На лучшее нельзя было и надеяться. Индейцы не считали комбинации, а отдавали победу тому, кто выбрасывал наибольшую сумму очков. Подлое мошенничество дало шаману шестерку и две пятерки — почти что наибольшее из возможного.

Глава 14

Несмотря на обман, Большой Конь выглядел удивленным и довольным таким броском. Передавая гостю чашку и кости, он не смог сдержать возглас радости и заухмылялся с оскорбительной самоуверенностью:

— Желаю удачи!

Рори взял чашку в левую руку, встряхнул ее и тут же сжал три кубика ладонью. Затем перехватил стаканчик правой рукой, в которой он прятал свои собственные кости и опустил их в чашку. Кубики шамана он незаметно опустил в карман. Он вскинул деревянную чашку раз, другой и третий, затем резким движением выбросил кубики. Те прокатились немного по подстилке и замерли, как вкопанные, один возле другого, словно вымуштрованные солдатики.

Глазами, расширенными от ужаса, шаман уставился на две шестерки и пятерку.

— Проиграл… — с трудом прошептал он.

— Один раз и мне повезло, — успокаивающе проговорил Рори и подхватил кости. Тут же подменив их, он отдал чашку Большому Коню.

— Ладно, хватит на сегодня, — объявил Майкл. — Завтра еще сыграем.

Обеими ладонями он поднял рубин, казалось, что его пригоршня переполнилась розовым сиянием. Большой Конь попробовал засмеяться, но судорога перекосила его лицо, словно ужасная карикатура на веселье.

— Знаешь, брат, — проговорил он, — ты выиграл опасную вещь. Лучше положить огонь в карман, чем этот камень. Он холоден, но он насквозь прожигает мозг в костях или в голове. Я — шаман, мои заклинания так сильны, что могут остановить даже облака в небе. Но даже я не осмеливаюсь носить «красный глаз», пока не совершу особый ритуал, который действует совсем недолго. Послушай, в этом вигваме много чего другого — винтовки, яркие одежды, шкуры, ожерелья. Возьми сколько захочешь, но оставь этот маленький красный камень со мной. Иначе он убьет тебя!

Он старался говорить спокойно, но взгляд его горел угрозой. Рори Майкл положил камень в карман, перед собой он уже видел не индейца, а прилавок и человека, склонившегося над ним с линзой, который рассматривает горящую драгоценность. Он уже видел, как камень взвешивают и как ювелир удивленно и восхищенно качает головой.

Рори засмеялся и, небрежно махнув рукой шаману, вышел из вигвама и взлетел в седло. Мимо него пробежала скво, одарив его презрительным взглядом. Рори уже отъехал, когда услышал за спиной дикий и испуганный вопль женщины. Майкл сразу хотел покинуть лагерь, но его не радовала перспектива долгого путешествия по горам без винтовки, револьверов и даже охотничьего ножа, которые остались у Большого Коня.

Поэтому он направился к вигваму Встающего Бизона. У того было много оружия, в том числе одиннадцать лучших винтовок. Его ни о чем не спросят, ведь он мог брать все, чем владел вождь.

Рори торопился, но не пускал жеребца галопом. Апачи не должны видеть, что он горит от нетерпения уехать со своей добычей. Конь все равно стремительно нес его мимо ручья, деревьев к вигваму Встающего Бизона.