Пути Немезиды

Сент-Джона Рик нашел возле огромной воронки, образовавшейся в результате космического бомбометания. Административный корпус превратился в гигантскую кучу строительного мусора. Хью и Эран Мак, нагнувшись, рассматривали искореженный металлический предмет.

— Бог знает, что это такое, — говорил Сент-Джон. — Никогда раньше не видел у Фаллона ничего подобного. Скорее всего, что-то секретное.

Эран Мак прикоснулся к вещи и слегка вздрогнул.

— Его сделали для смерти. Ты тоже должен это чувствовать…

Марсианин, заметив Рика, приветственно замахал рукой, но очень быстро изменился в лице:

— Что-то случилось?

— Шторм увез Майо. У него был спрятан коптер… Где ваша машина?

— Наша не полетит, — выпалил Сент-Джон с неожиданно побелевшим, напряженным лицом. — Осколками повредило винт. Давайте лучше немедленно свяжемся с Планетарным Правительством, а заодно с межпланетными властями. Если Шторм покинул Марс, его схватят в месте высадки. — Сент-Джон съежился, поймав полный невысказанной ярости взгляд Рика. — Это единственное, что мы можем сейчас сделать! Идемте.

Они нашли телеэкран в лаборатории, не пострадавшей от взрыва. Пока Сент-Джон посылал сообщения, Рик беспокойно ходил по комнате, морщась от боли в ногах, однако не в силах усидеть на месте. Кроме Эран Мака, который стоял, прислонившись спиной к двери, курил и следил своими подвижными глазами, как Рик меряет расстояние от стены до стены и обратно, в помещении никого не было.

Сент-Джон выключил связь.

— Ну-с, теперь перейдем к делам.

— К черту дела! — гаркнул Рик. — Мне нужна Майо. А что касается остального… — Рот его скривился в ухмылке. — Это мои люди. Я собрал их, я и буду командовать — Он постучал костяшками пальцев по металлу Обруча Руха. — На Марсе один закон — сила. Теперь сила у меня. Я не прочь играть с вами в одной команде, только не слишком путайтесь под ногами. Могу обещать, что не буду вести дело гак, как Шторм…

— …До тех пор, пока вас не вынудят люди или обстоятельства, — прервал Сент-Джон инаугурационную речь Рика. — Или пока вы не превратитесь в него Стало быть, Марс — ваша игрушка?

Лицо Рика сделалось неподвижным, взгляд как бы обернулся внутрь. Он произнес задумчиво:

— Я обещал Майо, что подарю ей Марс, словно жемчужину на шейной цепочке… А’болыне пока и не знаю, что с ним делать. Для меня все выглядит здорово — и то, и это… Да черт с ним, с вашим Марсом! — вдруг, становясь прежним Риком, воскликнул он. — И с вами тоже. Может, на взлетном поле есть живой коптер — надо приказать, чтобы поискали…

С этими словами Рик протянул руку к выключателю. Он слышал, как колокольчики в ухе пирата тинькнули и вдруг разразились перезвоном, и резко обернулся. Болячки на руках и ногах сделали его немного неповоротливым, иначе лежать бы Эран Маку с большущей дырой во лбу…

Сейчас на полу оказался Рик.

Марсианин стер ладонью несколько светлых волосков, прилипших к тяжелой рукоятке его оружия. Сент-Джон облизнул губы и сказал укоряюще:

— Не надо было так!

— Почему же? — Пират, деловито связывая лежащего, говорил совершенно спокойным тоном. — Этот верзила безответствен, словно дитя. Делать с ним политику — то же, что играть с тигром. Без намордника… Представь себе, во что превратится Марс через пять лет его правления!

Сент-Джон медленно кивнул:

— Да… Император-варвар не сможет принести ничего, кроме войн и жестокости. Но, с другой стороны, без Рика мы бы ни за что не победили.

— Все правильно, однако скажи, за что он боролся? За Марс, за тебя, за меня?.. — Мак выпрямился и, сдвинув брови, разглядывал «императора», задумчиво теребя свое музыкальное ухо. — Как с ним поступить — вот закавыка! Убить нельзя, это приведет к возникновению культа поклонников. Чертов Обруч!..

Внезапно Эран Мак возбужденно щелкнул пальцами:

— Надо достать кислоты. Мы же в химлаборатории! Растворим пружину — и дело сделано. Без Обруча Власти он превратится для марсиан в ничто. А землянам скажем, что Рик нагрел их на столько-то миллионов, запустив лапу в фонды Компании. После этого Рик Первый, он же Великий, кончится, не начавшись.

— Как грязно, Мак! — с отвращением воскликнул Сент-Джон.

— Иногда проигрыш в честной борьбе приводит к грязи большей, нежели победа с помощью обмана. Подумай не о Рике Гунне Уркхарте, а о Марсе. Ну давай же, Хью! За дело!

И Хью Сент-Джон принялся за дело.

Глава 11

Ричард, Гунн и Уркхарт никак не собирались в единое целое. Наконец, после серии титанических умственных усилий, троица снова стала Риком.

Судя по расчлененности сознания, а также по ощущению, что в голове болтается маятник от стенных часов, а во рту лежит дохлая жаба, Рик сообразил, что его накачали цамо — наркотиком, имевшим на Марсе широкое хождение.

Потолок — в те минуты, когда Рик обретал способность видеть и соображать, — выглядел закругленным с боков, как в космической каюте. Подсознательно фильтруя и анализируя на основе многолетнего опыта звуки, приходящие извне, одурелый мозг Рика с натугой, но выдал решение, которое гласило, что корабль стоит в порту под погрузкой и в стартовую зону пока не отбуксирован.

Тело колотила дрожь. Рик не спешил просыпаться до тех пор, пока не обнаружил, что его правая рука с помощью «браслетов» соединена с ножкой койки. Только после этого чувства начали постепенно возвращаться к нему. Цамо изрядно отравил мозги, и связное мышление давалось с трудом — Рик даже вспотел, пытаясь не дать разбежаться мыслям. Он с кряхтением и стонами сел на койке, сотрясаясь крупной дрожью и сыпля проклятиями, полный ярости и отчаяния.

На вопли никто не откликался; до двери каюты дотянуться не выходило. Поборовшись некоторое время с цепочкой, он сдался и затих, прекратив внешние проявления бури, бушевавшей внутри.

Сидя на койке и бешено озираясь по сторонам, Рик обратил внимание на письмо, «домиком» стоящее на столе у изголовья. Письмо было адресовано ему. Рик разорвал конверт и прочел:

«Согласен: бессовестно грязный трюк с нашей стороны, но вы не оставили нам выбора. Будущее целого мира стоит больше, чем вы или мы. Итак, на вашем счету в нью-йоркском отделении Межпланетного банка лежат пятьдесят тысяч интеркредиток. Надеюсь, деньги помогут вам подлечить шишку на голове. Не пытайтесь возвратиться на Марс — все жители планеты получили вполне правдоподобные объяснения ваших действий, и вас, скорее всего, пристрелят, как утку, еще при подлете. Кроме того, как вы сами говорили, нет на Марсе закона, есть одна сила. Теперь сила в руках у нас. Постарайтесь проявить благоразумие и больше не совать голову в отверстия таких предметов, для которых она не годится. Желаю успехов. Эран Мак».

Далее шел постскриптум:

«Насчет Майо не беспокойтесь. Мы перевернем небо и землю, но поможем ей».

Рик взревел, словно разъяренный Кинг-Конг, скомкал письмо и швырнул его в угол. Неожиданно он почувствовал себя ужасно больным.

Он лежал, обливаясь холодным потом, и слушал, как идет погрузка. Ушей достигал приглушенный шум работ — рокот моторов, крики докеров, тупой грохот сбрасываемых в трюмы тяжелых предметов. Затем Рик снова начал бушевать.

Наконец вошел бой с подносом в руках. Обыкновенный стюард, мальчишка, каких миллионы служат на судах. Из обтрепанных бридж торчали худые лодыжки, на лице была написана привычная осторожность. Вел паренек себя, как уличная собака, уже знающая, что такое человек не в духе. Он опустил поднос на столик, стараясь держаться вне пределов досягаемости.

— Где я? — хрипло спросил Рик.

— Порт Джеккара. — Паренька явно впечатляли габариты и матерость пассажира.

— Что за судно?

— «Мэри Эллен Доу», пункт назначения Земля. Отбываем через три—четыре часа.

Рик вскочил, забыв, что прикован к койке.

— Значит, сейчас начнут буксировку, и тогда я влип! Позови капитана.

— Невозможно. Кроме меня, до взлета в пассажирском отсеке никого не будет. Приказ. — Мальчишка повернулся к двери, не спуская взгляда со здоровенной, дочерна загорелой забинтованной ручищи.

Рик усмехнулся:

— У тебя, вижу, тоже есть боевые шрамы, — и показал на фонарь, сиявший под глазом паренька. — Кошечкина лапка, бьюсь об заклад!

И хоть никакая это была не «лапка», а просто у кока не прошло похмелье, паренек сказал, надувшись от важности:

— Ага. Схлопотал тарелкой у мадам Кан. Бывали?

— Смотри-ка, разбираешься в бабах! Лучшее место на Марсе.

— Да ну-у! — Парень снисходительно глянул на Рика. — Местные девицы не в моем вкусе. Больно кожистые.

— Зато темпераментные… — Рик поморщился. — Боже, как трещит башка! Кто это меня так наширял?..

— Не знаю. Когда вас несли, вы уже были синенький. Это произошло три дня назад. Попробуйте глубоко дышать. Ну как, легче?

— Ладно, сам догадаюсь.

Впрочем, особенно ломать голову не приходилось. Сначала Эран Мак оглушил его, а затем накормил зельем. И Обруч Руха тоже никто больше снять не мог.

Рик с интимной дружелюбностью поглядел на боя:

— Прикрой дверь и подойди сюда. Есть разговор.

— У меня… у меня нет ключа! — скороговоркой сказал парень.

— Да знаю я… Не спеши. Ты, вот что, подними вон то письмо и прочитай его.

Мальчишка с опаской повиновался. Глаза его забегали по бумаге и вдруг распахнулись.

— Пятьдесят кусков!.. — простонал он.

— Снял бы мадам Кан на ночь, будь у тебя столько?

— Не-е… — Взгляд паренька устремился далеко-далеко, лицо стало мечтательным. — Нет. Я бы выкупил у хозяина свой контракт и завел собственный корабль… Ну, половину. И летал бы на нем аж до самого Пояса, а то и до Юпитера…

— Считай, что корабль у тебя в кармане.

Стюард, очнувшись, посмотрел на Рика; плечи его обвисли, уголки рта печально опустились. Он повернулся и хотел уйти, но Рик сказал вдогонку:

— Я не смеюсь. Да постой ты, чучело! Я играю в игру, где ставка повыше, чем жалкие пятьдесят тысяч, и если уйти отсюда не удастся, я потеряю нечто, намного более ценное. Предлагаю тебе — продай ключ от наручников за пятьдесят тысяч интеркредиток.

Мальчишка застыл, выпучив глаза. Трижды он открывал рот, пока наконец оттуда не вышли слова:

— Нету ключа… у меня…

— Я сам служил судовым боем. Найди!

Парень запустил обе пятерни в прическу. Ему стало трудно дышать.

— Я не хочу валяться по ночам под скамейкой на улице! — выкрикнул он. — Меня с восьмыми склянками вышибут отсюда, если только вы сбежите!..

— Дай сюда письмо. — Рик пошарил по карманам и нашел огрызок карандаша. — Как твое имя?

— Янки. Уильям Ли Янки. — Стюард, не подходя близко, положил скомканную бумажку на койку.

Рик разгладил письмо и аккуратным почерком вывел на обороте:

«Настоящим подтверждаю, что Уильям Л. Янки исполнил для меня работу на сумму пятьдесят тысяч интеркредиток. В связи с этим мой счет в Межпланетном банке (номер см. на обороте) прошу перевести на имя вышеупомянутого Янки Уильяма Ли».

Рик поставил подпись и отдал письмо. Паренек, медленно становясь пунцовым, скрутил бумажку в трубочку и спрятал поглубже.

— Подождите секунду…

Рик ждал целую вечность; сердце колотилось гак, словно было намерено пробить дыру в груди. Он смотрел в стену, а перед глазами стояло лицо Майо — такое, каким он в последний раз его видел: с кровавыми и сверкающими дорожками на матово-белой коже, с темными глазами, полными сострадания, страха и любви… Парень вернулся. У него был ключ!

— Нашел в запасных брюках кэпа, — ухмыльнулся он. — Надо спешить, уже подводят буксиры.

Рик услышал, как мощные электромагниты рокочущих буксиров со стуком прилипли к обшивке корабля. Все было готово к перетаскиванию судна в стартовую зону. Установка на разгонную тележку должна занять несколько часов, но после начала этой операции выбраться наружу будет невозможно.

Клацнул замок «браслетов», и Рик, сбросив оковы, вышел вместе со стюардом из каюты. В коридоре было пусто — офицеры находились на мостике, команда лежала в гамаках. Зачастую буксировка проходит тяжелее, чем взлет.

По всему кораблю гремели звонки. Воздушные шлюзы уже вставали на запоры.

Бой дернул Рика за рукав.

— Мусоропровод! Вон туда.

Они побежали. Ноги Рика были как ватные, но он, чертыхаясь, работал ими изо всех сил.

Вот и люк мусоросборника; толчком сжатого воздуха Рика и стюарда мягко выбросило наружу, где с оглушительным ревом тужились буксиры, пытаясь сдернуть исполинский корабль с места. Рассвет еще не наступил — Деймос издыхал на западе, а солнце на востоке пока не родилось; никто не заметил двух людей, пробегающих под корпусом «Мэри Доу».

Рик притормозил в тени, которую отбрасывал титанических размеров стартовый ускоритель, скромно называемый «тележкой», и вдруг обнаружил, что паренек бесследно исчез.

«Ишь, недоверчивый, — криво усмехнувшись, подумал беглец. — Решил, что я его прирежу и отберу письмо. Соображает!»

Заботы, как бы угнать коптер, заставили быстро забыть и о мальчишке, и о пятидесяти тысячах. В одежде космолетчика Рик мог чувствовать себя относительно спокойно, если только Сент-Джон с приятелем не расклеили его фотографии на всех углах.

В голову ничего путного не приходило, и Рик, плюнув, поступил самым примитивным образом — двинулся открыто и не торопясь, как будто это был его родной порт. Лишь раз он остановился подобрать увесистую железяку, превосходно уместившуюся в широкой ладони, и зашагал дальше, непринужденно поигрывая груженым кулаком. Однако как ни старался, добродушный вид напустить на себя он не мог.

Вертолетное поле располагалось милях в полутора от погрузочной площадки космодрома. Между двумя этими точками сновали джипы, останавливаясь то у складов, то около мастерских или каких-то сараев. В этот ранний час порт Джеккара жил напряженной трудовой жизнью.

Проезжавший мимо пикап притормозил, и шофер крикнул:

— Давай, командир, подвезу!

Отказаться было опаснее, чем сесть, — ни один нормальный летчик не согласится как угодно хорошо идти, если можно доехать.

— Только что оттуда? — Водитель показал пальцем вверх.

— Угу.

— Так ты не знаешь, небось, какие дела тут у нас творятся! — радостно воскликнул парень.

— Нет. — Рик старался пореже раскрывать рот.

— «Земная горнорудная» испустила дух. Точнее, из нее дух вышибли. Наши ребята, не будь дураками, взяли управление в свои руки. А то уж выходило, что Компания вот-вот подаст заявку на владение всей планетой. Теперь парни все там расследуют — кто, кого, за что и чем. Чудные дела, чего и говорить! На днях новое правительство собрали — толково действуют, молодцы! — Шофер неожиданно рассмеялся: — Одно только непривычно — мы теперь будем ходить в одной упряжке с марсиками! Ну и ладно, ведь это их пирог, и если они отрежут мне кусочек, я не возражаю.

— Угу, — промычал Рик. — Здорово!

— Знаешь, как кому, а мне подходит. — Шофер, щурясь, смотрел на дорогу.

Стало заметно светлее.

— Про птичку Уркхарта тоже ничего не слыхал? Смех да и только! Рик — такая, значит, у птички кличка. Насвистел всем про будущее Марса, завел песни — то да се… Раскрутил людей-то, устроил стрельбу, а сам — бац! — слинял от своих друзей с чемоданчиком. А в чемоданчике — все, что было в сейфе Компании! И еще спер воротник железный, это у марсиан какая-то древняя святыня. Лучше ему сюда не возвращаться — лишат здоровья и те, и эти.

Рик промолчал. До вертолетного поля было еще далеко. Шофер продолжал трепаться:

— Теперь у нас уйма народу собирается покупать землю. Поставят города, почву удобрят… Смотри, как на Марс будущее пришло — с Земли! Конечно, работы предстоит по горло, но когда мы прорвемся — это будет зашибец! А чего, вдруг мой пацан станет президентом? — Шофер повернул голову к молчаливому пассажиру: — Ты-то сам не хочешь отхватить себе кусочек Марса? А то ведь космос чем кончается — седыми волосами да гравитационными бандажами…

Голос у водителя вдруг пропал, глаза вылезли на лоб:

— Эй! Да ты… Ты кто?.. Братцы, это же…

Договорить он не успел — получил армированным кулаком в ухо. Однако парень оказался крепким. Полуоглушенный, он навалился грудью на клаксон. Джип заблеял по-козлиному, водители других машин начали притормаживать и озираться.

Рик вышиб излишне разговорчивого собеседника из кабины и вцепился в баранку. Загудели сигналы других машин, джипы на полном ходу разворачивались, поднимая фонтаны красной пыли, и мчались к месту происшествия. Рик вдавил педаль газа в пол.

Цамо, не до конца выветрившийся из мозгов, подавлял все чувства, кроме рефлекса ориентирования, как у лунатика. Рик и был сейчас совершенным лунатиком — летел на полной скорости, включив сигнал и предоставляя встречным самим решать, каким образом убраться с дороги.

И люди решали, слава Богу, успешно. Некоторые, правда, так поздно, что машина проносилась на волосок от них. Второго сумасшедшего под стать водителю, которому все равно, стоит кто-то на его пути или нет, не нашлось.

Рик, пробив ограду, ворвался на вертолетную площадку. К этому времени по всему космопорту уже жужжали зуммеры и суетились встревоженные люди, однако пока никто не знал, что именно произошло.

На площадке трое механиков как раз прогревали двигатель небольшого быстроходного коптера. Туда Рик и рванул на всей скорости. Из-под передка пикапа, как три спугнутые куропатки, брызнули в стороны обезумевшие механики. Рик выпрыгнул на землю, дав несущемуся автомобилю свободу самостоятельных действий. Из-за вертолета вышел хозяин, приблизились и недовольные механики. Раздалась брань. Рик набычился, сжимая самородный кастет. Двое из парней с первого удара полетели на землю; третий так обалдел, что добровольно упал без чувств. Хозяин вертолета только взглянул на это и был таков. В общем, прежде чем кто-либо успел появиться в стартовом секторе, Рик взмыл в воздух.

Он постарался сразу набрать максимальную скорость, целя туда, где вдали виднелась гряда невысоких сопок. Вдогонку вылетело шесть или семь машин. Рик включил телеэкран, слушал и похохатывал, хотя ничего смешного вроде бы не говорилось. А передавали вот что: его исчезновение с «Мэри Доу» было обнаружено, и капитан по этому поводу взывал к небесам; шофер джипа пришел в себя настолько, что сумел внятно объяснить, кого он подвозил, а главный диспетчер давал общий вызов другим портам в связи с угоном вертолета.

Сообщения о происшествии шли то в адрес Патруля, то направлялись Хью Сент-Джону. Рик никогда раньше не наблюдал, чтобы на Марсе реагировали так оперативно. Водитель был прав — к «этому типу Уркхарту» люди питали чувства определенного сорта.

Рик не выключал коммуникатор, чтобы оставаться в курсе событий; на экране разгоряченные люди наперебой требовали, чтобы он ответил. Рик вырубил питание передатчика и отвечал каждому в частном порядке.

Преследователи висели на хвосте, но обогнать Рика никто не решался. Внизу проносились изрезанные каньонами лысые сопки, похожие на зубы великана, больного кариесом.

Между светлыми бровями Рика пролегла глубокая складка. Ситуация сложилась патовая — преследователи не могли достать беглеца, а тому не хватало скорости, чтобы уйти. Координаты Рика уже были растранс-лированы по всему Марсу, и очень скоро следовало ждать появления полиции, а заодно наверняка и людей Сент-Джона. Аэродромы, где можно дозаправиться, без сомнения, предупреждены и посадки не дадут. Да, похоже, идея с вертолетом оказалась не совсем удачной…

Все эти мысли проносились у беглеца в голове, пока тот внимательно изучал ландшафт. Однако панике Рик не поддавался; он холодно просчитывал варианты.

В эфире зазвучала марсианская скороговорка — суда планетарной полиции сообщали друг другу свои координаты. Стало ясно, что он взят в кольцо.

Вдалеке, за линией сопок Рик заметил красное облачко, выползавшее из пустыни. Беглец издал ртом что-то похожее на торжествующий смех и навалился на рулевой рычаг. Маленькое воздушное суденышко, описав крутую дугу в полнеба, с воем работающего на пределе мотора устремилось к песчаному вихрю и через момент в нем исчезло.

Глава 12

Коптер забрался в самую глубину смерча — одного из тех яростных вихрей, которые возникают из ничего, когда сталкиваются лбами два одиноких вольных ветра и затевают богатырскую борьбу.

Вот и сейчас они схлестнулись над холмами, швырнув свои пылевые мантии в лицо друг другу. Любой летательный аппарат, менее устойчивый в воздухе, нежели геликоптер, был бы размазан о землю в первую же минуту. Но маленькая воздушная машина отважно противостояла натиску стихии, то уворачиваясь от мятущихся потоков, то следуя туда, куда они ее влекли, но неизменно «держась в седле». Автопилот показывал себя неплохим наездником в этом авиародео. Рик выбрал параметры курса и зафиксировал ручки управления, затем нашел на полочке спаскомплект, надел ремни, плотно обмотал лицо тряпкой и нырнул в люк.

Тело спеленали грозящие удушить, плотные, словно скрученные простыни, струи песка. Песок залез во все швы одежды, царапал глаза под зажмуренными веками, набился в нос и скрипел на зубах.

Рик еще раз рванул кольцо парашюта — что-то уж слишком быстро он падает. В грохоте ветра никак нельзя было услышать, надувается спасательный баллон или же вместо этого с телом человека несутся к земле обрывки оболочки из синтешелка. О том, чтобы посмотреть, здесь следовало забыть.

Наконец ремни обвязки начали подтягивать под грудью и под ягодицами, скорость падения уменьшилась. Рик почувствовал, как покрывается холодной испариной, словно парашютист-новичок. Подумав о парашюте, он вздрогнул и возблагодарил провидение, озарившее кого-то идеей использовать для спасения в воздухе надувающийся сверхлегким газом баллон, который через три секунды после активации мог удержать вес человека.

По расчету, коптер уже должен был выйти из «маскировочной завесы» и лететь за сопки, уводя преследователей прочь. Теперь есть какое-то время, чтобы затеряться среди холмов — если, конечно, в ближайшие секунды ветер не расплющит его о подвернувшуюся некстати скалу.

К счастью, надувной шар выбросило на границу песчаной бури. Заметив, что стало светлее, Рик размотал тряпку и, прикрыв глаза ладонями, стал подглядывать в щелки между пальцами. Внизу проплыла изрезанная вершина, смутно различимая, будто дело происходило под водой; затем впереди возникло что-то большое и по виду твердое.

Рик поджал ноги и скоординировался, чтобы принять удар. Посадка получилась жесткой, не более. Рик дернул шнур выпускного клапана, отчаянно цепляясь за шершавый камень. Ветер тащил баллон, а с ним и того, кто к нему пристегнут, и скоро пальцы Рика были ободраны в кровь, но он удержался.

Наконец оболочка «погасла». Рик отцепил ремни, и похудевший шар-спасатель, громко хлопая крыльями лишней ткани, полетел вдогонку за уходящим смерчем.

Неожиданно стало светло и тихо. Тут и там лежали сугробы красного песка. Небо очистилось — ни облаков, ни воздушных машин. Рик находился в месте рождения лабиринтного каньона. Здесь это был просто большой овраг, зато дальше пологие откосы превращались в отвесные стены многометровой высоты. Там, внизу, плутая по полутемным извилистым коридорам, вы могли прийти куда угодно. Точнее, никуда. А еще точнее, к смерти — от жажды, голода и отчаяния.

Рик приметил, в какой стороне солнце, и начал спуск. Он без особых приключений достиг дна оврага и выбрал коридор каньона, ведущего в том направлении, куда, как считал, нужно идти. Двигался он осторожно, стараясь не шуметь, часто останавливался и прислушивался. Ему кое-что рассказывали о ритуалах местных обитателей.

Здесь жило племя Шана и еще какой-то народ, поселившийся в этих краях раньше. «Раньше» на Марсе значит не меньше десяти тысячелетий. Где-то впереди, у подножия холмистой гряды стоял город Валкис. Вся местность была исконно марсианской.

Каньон извивался, непрестанно меняя направление. Было жарко и сухо; язык стал, словно большой ком ваты. Рик проклинал нерасторопность механиков, не успевших залить в коптер воду к его прибытию. В ногах пульсировала боль. Тишина… Над головой, словно со дна могилы, виднелась узкая полоска неба. Остатки цамо порождали дикие мысли, казалось — вот сейчас на голову начнут сыпать лопатами землю.

Резкий поворот. Через расселину в левой стене каньона, как через окно, можно было разглядеть город у подножия холма, прижавшийся к берегу канала, что медленно нес мутные воды.

Скверный город Валкис. Барахолка, на которой сбывали краденое; место, где скрывались разыскиваемые преступники; отстойник порока. Если кто попадал сюда — особенно женщины, — о тех больше не слыхали. Но было здесь и кое-что хорошее: аэродром с двумя—тремя замаскированными ангарами, где стояли суда, которые за честные деньги не купишь. Роскошные машины с таким мотором, что даст сто очков вперед лучшей полицейской технике.

Рик внимательно осмотрел подступы к взлетному полю. Теперь можно позволить себе немного отдохнуть и с наступлением темноты спуститься с холма на промысел. А потом… Ну да ладно, еще есть время подумать.

Он оглядывался по сторонам в поисках укромного места, чтобы поспать, и вдруг почувствовал, что окружен. Рик не слышал ничего, кроме звуков дыхания и шарканья обуви по камням да скрипа кожаной сбруи, но этого было вполне достаточно.

Люди появились сразу спереди и сзади. Высокие, с грубыми лицами и жестоким взглядом, они держали в руках копья, на поясе у каждого висел нож. Звериной силой веяло от незнакомцев. Варвары Шана…

Стороны некоторое время молча изучали друг друга. Наконец крупный мужчина мотнул подбородком в направлении города:

— Ты хочешь попасть в Валкис, землянин по имени Рик?

— Откуда вы меня знаете?

— Тебя знают все. Ведуны присылали свой разум в каждую деревню и показали, как выглядит человек, соединивший Землю и Марс.

— Да, я иду в Валкис. — Рик подумал, что пока не стоит выяснять, в каком виде его представили ведуны.

— Жители Валкиса — наши братья. Мы приведем тебя туда.

Глаза Рика блеснули.

Люди с копьями начали приближаться, безмолвные и торжественные. Рик медленно поднял руки и привалился спиной к крутому откосу.

— Видите, я безоружен. Я устал. Будьте поласковее, и я стану вести себя хорошо.

Они были ласковы. Слишком ласковы для варваров с огрубелыми душами, полными первобытной ненависти. Интересно, что означали слова о братьях?

Немного погодя, во время спуска по ущелью, голому и каменистому, Рику пришло в голову, что за торжественностью шани скрывается какая-то затаенная, но сильная эмоция. Похоже, они очень обрадовались, увидев «землянина по имени Рик».

В город вошли, когда уже наступали быстро густеющие сумерки. Ноги Рика были в таком состоянии, что шани большую часть пути несли его на импровизированных носилках из копий, застеленных шкурой. Создавалось впечатление, что они желали, чтобы пленник отдохнул и набрался сил. Руки у него были связаны.

Судя по тому, сколько народа высыпало на улицы, торчало на плоских крышах каменных домов и выглядывало из ворот, глазея на кортеж, появлению гостя предшествовало некое телепатическое сообщение. Жители Валкиса, в отличие от варваров, были мелкорослыми, юркими, все как на подбор с крысиным личиком. Мужчины носили пестрые накидки; у женщин в ушах, в черных косах и на щиколотках висели колокольчики.

Не было ни речей, ни насмешек, ни проклятий. Рик шествовал, окруженный своей свитой, а марсиане смотрели на него изумрудными и топазовыми раскосыми глазами, не имеющими белков — одна радужка, — и не произносили ни слова. С последним лучом солнца, высветившим запад, раздался барабанный бой.

Звук шел спереди, из центра города. Барабан пробил шесть раз, бодро и властно, и смолк. По этому сигналу толпа, высыпавшая на улицы, двинулась следом за эскортом все так же молчаливо, лишь легкомысленным смехом звенели колокольчики на ногах.

Барабан ударил снова: шесть толчков сотрясли воздух. Внезапно раздалось звучание арф — странных двухрядных музыкальных инструментов, распространенных везде в зоне Нижних Каналов. Звук арф оказывал нездоровое, подобное наркотику воздействие на нервную систему слушателя, за что арфы и ценились. Барабан перешел на сложный, в синкопу ритм. Весь город, как один человек, судорожно втянул воздух и медленно, с шумом выдохнул.

Ричард Гунн Уркхарт твердо вышагивал, глядя прямо перед собой из-под надменно полуопущенных век. Зябли связанные руки, зато по телу катил пот. Начала подергиваться правая щека.

При входе в город Рик приметил, где расположено взлетное поле — оно лежало на севере, вниз по каналу.

Процессия подошла к черной воде, медленно текущей между камнями, и направилась как раз к северу, где светилось оранжевое зарево факелов. Там была площадь; булыжник мостовой протерся до вмятин бесчисленными поколениями людей в сандалиях.

На площади находились музыканты: барабанщица и арфистки — старые женщины, носившие только видимость одежды; почти все тело обнажено, никакой раскраски или татуировок, даже голова обрита. Женщины в трансе плясали ритуальный танец, глаза их остекленели, худые плечи резко вздрагивали при вдохе.

Отплясав, старухи присели полукругом около огромного плоского камня-монолита, возвышавшегося на метр над землей. Камень был черным, отполированным до антрацитового блеска прикосновениями многих рук. Вниз, под монолит, вели ступени.

Рик стрелял глазами по сторонам, пытаясь найти путь для спасения, и не находил. Слишком много людей; надо выждать, пока не развяжут руки и не снимут с ног путы, позволяющие только идти, но не бежать. Варвары Шана ни на секунду не предоставляли пленнику малейшей возможности для побега.

Когда повели вниз по каменным ступеням, Рик припомнил, что ему рассказывали о местных божествах — хотя, конечно, какое доверие байкам «бывалых»? Валкис хорошо хранил свои секреты. Как бы то ни было, слухи о том, как здесь обращаются с пленниками, среди космолетчиков ходили, и не очень приятные…