Мы, женщины (Колдовской мир, Превращение)

Вода оказалась удивительно вкусной. "К несчастью, мой запас человеческой пищи весьма ограничен, - послышался голос, - Война, Которая Закрыла Восток, истощила мои возможности. Эта нынешняя война кажется немного менее разрушительной. Пещера вздохнула. - Войны с низкой техникой всегда таковы - из-за эпидемий и голода".
      - Кто или что ты? - вслух спросила Арона.
      "Убежище". - Пещера отвечала мыслью. Потом слегка изменяя напряженность освещения, отвела девушку к матрацу, с которого поднималось страшно отвратительное существо. Низкорослое и плотное, со свисающей кожей. На существе что-то вроде упряжи и больше ничего. Внутренности Ароны перевернулись.
      Существо пристально смотрело на нее огромными, желтыми, далеко расставленными глазами. Шевельнулся широкий безгубый рот, хотя смысл слов передавала пещера.
      "Здравствуй. Я Кракот, некогда хранительница записей Гриммерсдейла".
      Гриммерсдейл! Дочери Ганноры рассказывали о жабьем народе, а теперь Арона смотрит на одну из таких жаб. Стараясь отогнать вкус горечи, она протянула руку.
      - Почтенная госпожа Жаба, меня зовут Арона, я была хранительницей записей в деревне Риверэдж.
      Кракот поморгала, при этом сходились ее верхнее и нижнее веки.
      "Добро пожаловать, женщина-обезьяна".
      - Женщина-обезьяна! - Страх Ароны сменился гневом.
      "Ты ведь назвала меня госпожой Жабой", - заметила Кракот.
      Арона поняла, что должна воспринимать ее как разумное существо, как человека. А почему бы и нет? Женщина-жаба разговаривает, больше того, у нее та же профессия, что у Ароны.
      - Прошу прощения, - сумела она пробормотать. - Это единственное имя, под которым мне был известен ваш народ.
      Конечно, если у них есть такая привычная вещь, как записи, должно быть еще много обычного и близкого. "Обезьянолюди", - подумала Арона и неожиданно рассмеялась. Она представила себе своих родственников и соседей в шерсти, с выступающими вперед рылами и маленькими хвостиками. Одновременно увидела она жаб, пасущих овец... Интересно, а кто у жаб вместо овец? Увидела, как они работают на огородах, увидела матерей жаб и детей жаб...
      Кракот усмехнулась.
      "Это образ жизни млекопитающих, - заметила она. - Наши головастики сами заботятся о себе, пока не достигают возраста речи и цивилизованных поступков. Тогда мы, взрослые, делаем среди них свой выбор и отводим в свои дома как слуг. Потом, когда они станут взрослыми и остепенятся, они могут завести собственный дом".
      Вспоминая некоторых женщин в своей деревне, Арона произнесла:
      - И наверно, некоторые из них сохраняют послушность и заботятся о своих приемных родителях в старости.
      Кракот печально ответила:
      "Ты права! Все взрослые стараются добиться этого. Но у нас есть традиция: молодежь, достигая определенного возраста, восстает, часто применяя насилие, против взрослых и всего, что они представляют. И так продолжается около года. Потом молодежь поступает в армию и служит там два года. А после отставки занимает свое место среди взрослых, и цикл начинается снова. Чем я могу быть полезна?"
      Арона решила, что обряд посвящения у жаб недоступен человеческому пониманию, и отказалась от его обдумывания.
      - Я потеряла дорогу в Лормт, и меня преследовали разбойники. Необходимость загнала меня сюда. Пещера сказала мне, чтобы я обратилась к тебе. Не знаю сможешь ли ты провести меня мимо разбойников и вывести на дорогу.
      "А что ты предложишь мне в обмен на мою помощь?" - оживленно поинтересовалась Кракот.
      - А чего ты хочешь? - практично, как опытный торговец, ответила Арона.
      Кракот немного подумала, потом как будто приняла решение.
      "Снаружи люди по-прежнему так же подозрительны к необезьяньим формам жизни, как в наше время?"
      Арона обдумала ее вопрос.
      - Обычные люди - да. Не могу ничего сказать об ученых. Во многих сказках о твоем народе рассказываются ужасные вещи.
      "Мы взяли одного из ваших молодых взрослых для экспериментов, - сухо призналась Кракот. - Он был полон молодой энергии, как у всех млекопитающих. Гормвины решили проверить, нельзя ли кое-что изменить в его организме, чтобы установить мысленную связь между нашими народами. Никто из нас не ожидал, что эта... личность... будет вести себя с такой яростью и отчаянием, будет цепляться за свою форму головастика. И зачем? Чем ему была выгодна прежняя форма?"
      Арона едва не рассмеялась и одновременно пришла в ужас. Кем бы ни были эти гормвины, они так плохо понимают людей, что их можно назвать почти невинными. А среди людей разве не совершаются такие деяния? Несомненно, совершаются.
      Она подумала, что обычаи людей должны казаться жабам такими же странными, как обычаи жаб - людям. Этот урок хочет преподать ей госпожа Пещера? Пещера, казалось, усмехается, забавляясь.
      - Ты хочешь понять людей?
      "Если ты согласна помочь. В обмен я дам тебе ручное оружие и маску иллюзий. Оружие не убивает, если ты этого не хочешь. Оно лишает жертву сознания, и она приходит в себя с ужасной головной болью и болью во всем теле. Но постепенно все нормализуется. Такое оружие вполне способно защитить от нападения. Ваши люди не настольно образованы, чтобы разобрать это оружие и понять принцип его действия, иначе я бы не отдала его тебе. Но у меня есть и другие виды оружия".
      - А что такое маска иллюзий?
      "Она создает облик ужасного чудовища. - Кракот с минуту подумала. Сейчас оно настроено так, что создает облик разбойника-человека. Я его перенастрою, чтобы оно производило мое лицо, но пугающее и ужасное". - Она сознательно скорчила гримасу, как ребенок, пытающийся испугать другого ребенка. Арона неожиданно поняла, что эта жаба - спокойная, хорошо воспитанная женщина, привыкшая к свиткам и книгам, в общем очень похожая на нее. Но люди, обезьяний народ, которые этого не знают, увидят ее совсем по-другому. Арона рассмеялась.
      - Твоего обычного лица вполне достаточно, - заверила она. - Во второй раз взглянуть на него не захотят. Среди нас еще очень распространен страх перед чужаками.
      Кракот рассмеялась - вернее, низко захрипела, это у нее служило смехом - и кивнула. Что-то изменила в приборе и передала его Ароне. По форме он напоминал подвеску или ожерелье.
      "Не пользуйся часто, - предупредила Кракот. - Его энергия истощится за несколько лунных циклов. То же самое с оружием, но солнечный свет снова зарядит его, если подержать достаточно долго. Целый день".
      Госпожа жаба удобно уселась на скамью, приспособленную для ее тела. Другая скамья - нормальная, для Ароны, - отделилась от стены напротив Кракот.
      "Позволь мне прочесть твои свитки, - попросила Кракот, - этого будет достаточно".
      Было уже поздно, и Арона проголодалась. Извинившись, она вернулась туда, где стоял мул. Ей стало жалко бедное животное. Испачкал ли мул пол пещеры, как обычно делают животные? Но мул стоял в металлическом стойле, выдвинувшемся из стены, как сиденье, жевал сено и пил воду из ниши в стене. Если это иллюзия, то совершенная. Пол чист.
      Арона нашла свои седельные сумки и достала сверток, завернутый в ткань.
      - Пещера! Кракот может есть мою еду? - спросила она.
      "Попробуй", - предложила пещера. Арона отнесла сверток к сиденьям, а Кракот откуда-то достала похлебку с запахом рыбы. Они решили, что каждый лучше ограничится собственной пищей, и матрац вытянулся, давая место Ароне.
      Ее охватила паника. Может быть, она тоже навсегда здесь останется? Лечь на матрац, уснуть и проснуться, возможно, через сто лет, когда ее разбудит какой-нибудь незнакомец.
      - Пещера, - окликнула она. - Я хочу проспать только одну ночь. Когда солнце снаружи встанет, меня нужно разбудить.
      "Поняла", - сухо и как будто слегка разочарованно ответила пещера.
      Прошло три, четыре, пять дней. Кракот не только прочла свитки, но и просканировала их большим камнем, который кожаной лентой привязала к правой руке. Внутри камня дрожал собственный, словно живой, свет. Арона в свою очередь читала записи жабьего народа; эти записи и необычные рисунки проектировались на одну из стен пещеры. Конечно, на самом деле она не читала: пещера переводила ей.
      "Очень странный и чуждый образ жизни", - думала Арона. Но эти жабы искусные ремесленники. Гриммерсдейл был одним из самых маленьких их поселков, и вся его деятельность сосредоточилась вокруг гормвинов. Эти странные существа проделывали необычные опыты со своими же, с людьми, с другими формами жизни, даже со скалами. Но там жили жабы, питались в больших залах, по вечерам смотрели на стенах движущиеся картинки или играли в странные игры, которые состояли в определении и изменении взаимного старшинства и положения. Некоторые жабы мчались в шумных машинах на очень большой скорости по дорогам страны, часто сталкиваясь друг с другом или со скалами и деревьями. Они ради удовольствия обгоняли друг друга.
      "Гриммерсдейл по ту сторону барьера - очень небольшой город, - виновато объясняла Кракот. - Там головастики мало чем могут заняться, поэтому так и ведут себя. Если работаешь на гормвинов, жизнь у тебя удобная, обо всех твоих потребностях заботятся. Ну, а если нет... Что ж, городок небольшой. Многие уезжают из него. Там ведутся исследовательские работы только в одном направлении - над обезьяноподобными... гм, над людьми. Я сама в некотором роде гуманолог. - Наконец она потянулась и зевнула. - Жаль, что ты не можешь отнести наши записи в Лормт. Там все равно не смогли бы их прочесть".
      - Я возьму с собой копии. Может, когда-нибудь сумеют.
      "Чтобы их записать по-твоему, потребуется слишком много времени, разочарованно протянула Кракот. -Однако я тебе дам футляр с фильмами - для будущего. Береги его как следует!"
      Арона протянула руку, потом решила, что Кракот заслуживает большего. Обняв удивленную жабу, она попрощалась с ней, как женщины Риверэджа, желающие друг другу добра.
      Кракот хмыкнула и вытерла лицо.
      "Ну и ну! У людей действительно странные обычаи! Не обижайся, Арона. Я вижу, что ты хотела добра. Но больше никогда так не делай".
      "Эгил, - неожиданно вспомнила Арона. - Именно так я сказала Эгилу. При таких же обстоятельствах. Неудивительно что он рассердился". Но уже слишком поздно: она стала его врагом, а он ее.
      Кракот неожиданно посмотрела на нее.
      "Ты обращалась ко мне, как к откладывающим яйца. Но это неверно. Давай будем точны. Я один из дающих сперму. Ты почему-то боишься таких и ненавидишь. - Кракот рассмеялся. - Я заразился педантизмом в лабораториях, буркнул он. - Здорового тела и процветания тебе, Арона. И пусть тебе служит множество умных головастиков".
      - То же самое и тебе, госпожа... он-госпожа Кракот, - улыбнулась Арона. Она взяла мула за повод, спрятала станнер и вышла навстречу разбойникам.
      Но их там не было. Солнце стояло высоко, когда она по тропе двинулась в сторону Лормта. По дороге девушка размышляла над уроками пещеры. Не все в них очевидно. Пещера заботится и о жабах. Как именно?
      Кракот стал ее другом, несмотря на все свои странные обычаи, верования и наружность. Но она не хотела бы, чтобы ее дочь оказалась в руках гормвинов. Ненавидит ли она этих гормвинов? Нет, они ей ничего не сделали. А если бы сделали? Действуют ли они в соответствии со своей природой и потребностями? Можно ли их научить поступать по-другому? Примут ли они такое обучение? Впрочем, вряд ли она когда-нибудь встретится с народом жаб: урок пещеры должен быть гораздо шире.
      Странные существа, странная наружность, странные обычаи. Она многое узнала за эту весну и узнает еще. Как все это воспринимать? Со страхом и ненавистью, как будто все люди - волки?
      Она вспомнила слова бабушки Эйны. "Собаки - дочери волков, но мы взяли их и воспитали должным образом, и теперь они часть наших семей". Волк крадет ягненка, чтобы накормить своих детей, а вовсе не потому, что желает ему зла. За что же ненавидеть волка? Он действует в соответствии со своей природой. Но женщины должны защищать своих овец и дочерей от волчьего голода.
      Арона думала о мужчинах и женщинах, которых встретила во внешнем мире. Волшебница говорила: "Когда ты чувствуешь что-то неправильное, беги". - Еще сказала о мести. "Давай каждому псу по одному куску, - говорила она о тех, кто не кажется хищником. - Не по два".
      "Не все мужчины волки, - поняла Арона, - и не все женщины хорошие люди". Таков ли урок пещеры и жабы? Что с каждым нужно вести себя соответственно его природе? Что нужно беречься от опасности, но без ненависти и ненужного страха? Простой урок, даже маленькая девочка способна его понять. Но этот урок поможет ей в общении с чужаками. Он пригодится ей в Лормте.
      Думая о том, что ждет ее впереди, Арона спускалась по крутому повороту дороги. Она никогда не бывала в этих горах. Под ней, окутанный туманом, тянулся горный хребет. Девушка подняла глаза. Впереди раскинулся каменный комплекс Лормта. Чувствуя, как сердце бьется в горле, Арона направила мула к воротам.
      Интерлюдия
      - Вот что она нам принесла. - В голосе Нолар звучало разочарование. - Я скопировала все легенды. Но ежедневные записи о жизни этой деревни-тюрьмы, что они для нас? Любопытное боковое ответвление истории.
      Она поерзала в кресле и нетерпеливо отбросила со щеки упавший клок волос, который тронул теплый летний ветерок.
      - Но теперь я лучше понимаю ее, - призналась она - Я считала, что до встречи с Остбором жизнь у меня была трудной, но теперь вижу: мне повезло, что я не родилась в деревне фальконеров.
      - Не все деревни такие, - возразил я. - Ведь Горного Сокола и его людей вряд ли стали бы так бояться и ненавидеть. Я мало знаком с их обычаями, да и то только по слухам и сплетням. Но мужчин знаю лучше, и они не жестоки, когда в этом нет необходимости.
      Нолар поколебалась, потом кивнула.
      - Наверно, это правда. Мужчины бывают разные: мой отец и Остбор. Они отличались так, как зима и весна. В ее свитках может быть больше смысла, чем я вначале решила. Те, кто в будущем собирается иметь дело с ее народом, должны их прочесть. Так что... - она слегка приободрилась... - по крайней мере, все это принесет в будущем пользу.
      - Все меняется. Два дня назад, когда я выехал с Дерреном, чтобы посмотреть на недавно посаженный лес, мы встретили фальконера...
      - Посланника от леди Уны и Горного Сокола?
      - Напротив, это был молодой человек, который сам изменил свою жизнь, хотя для него это было нелегко. Он женился, у него родилась дочь, и он находил новый образ жизни непривычным, но очень приятным. Они поселились в деревне недалеко отсюда, и он охотился и приносил добычу жителям деревни. Я бы назвал его счастливым человеком. Я бы организовал встречу Эйран, его очень деловитой - и любимой - жены, и Ароны, чтобы она поняла, что перемены не обязательно должны приносить страдания. Фальконера зовут Ярет, и он говорил о том, что вместе с семьей собирается позже навестить нас. Его жена изучает травы и хотела бы посоветоваться с нами.
      Но только это посещение так и не состоялось, потому что Тьма омрачила жизнь молодого охотника, и из его отчаяния, страха и торжества родилось... но нельзя закончить рассказ, который еще не начался.