Эрия выглянула в щель окна. Волны стали гораздо меньше, но и сейчас море было голодным и злым под низкими зловещими облаками. Если Онга рассчитал верно...
Слабый звук за спиной заставил ее обернуться. В дверях стояла женщина – тонкая и хрупкая. Лицо обрамляли густые жесткие волосы темно-зеленого цвета – цвета юности. Обнаженное тело блестело после недавнего погружения в воду, щели шейных жабер еще не полностью закрылись.
– Приветствую Глаза, – эту ритуальную фразу вошедшая произнесла с нескрываемой насмешкой. – После шторма нам удалось собрать славный урожай, на берег выброшено много интересного. Да, ты слышала: Хунна заявила, что больше не в силах управлять Глазами.
Все это время она не отрывала от Эрии пристального взгляда, в котором горели жестокость и алчность. Стареющая хранительница Глаз отвернулась к окну, углубилась в горькие размышления.
Я понимаю, Атея, думала она, как страстно ты мечтаешь, чтобы и я отказалась от непосильной нагрузки. Эрия с трудом удержалась, чтобы не коснуться рукой головного обруча. С тех пор как Глаза были доверены мне, ты затаила на меня злобу. И все эти годы шпионишь за мной, выжидаешь момент, когда твоя сестра сможет занять мое место. Но Хунна... О море! Ведь она на пять лет моложе меня, а уже истощила свой дар... К тому же в Норнохе у меня нет друзей, а многие откровенно меня недолюбливают. Да, я замкнута, не люблю общества – такова уж моя натура, мне ее не изменить. Но теперь... Если поднимется вопрос о Глазах – кто встанет на мою защиту?
Все эти мысли промелькнули в голове Эрии за несколько кратких мгновений. Когда она вновь повернулась к Атее, лицо ее было спокойно.
– Хунна хорошо служила Глазам. – Эрия внимательно следила за своим голосом, чтобы не выдать смятения, вызванного сообщением Атеи.
– Ты так считаешь? По мнению многих, она могла служить и получше. Острый язычок дерзкой девчонки быстро облизнул губы, словно смакуя что-то очень вкусное. Как о чем-то незначащем, Атея сказала: – Собирается Совет...
Эрия почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Усилием воли она вернула самообладание, надеясь, что для собеседницы этот приступ слабости прошел незамеченным.
– Но... это же против обычаев. Никто не имеет права решать судьбу хранительниц Глаз.
– Фани ссылается на Закон о Тройной Опасности. В таких случаях Совет может принимать любое решение – это тоже обычай предков.
Эрия проглотила подкативший к горлу комок. Фани – поборник старых обычаев, давно забытых людьми, Фани – приверженец идеи Кормления... Если у него найдутся сторонники – о море, что же будет тогда!
– Совет уже заседает... – Атея вплотную придвинулась к Эрии, пытаясь уловить на ее лице тень тревоги. Фани говорил с ними. И Голос Скалы...
– Голос Скалы, – перебила Эрия, – молчит уже столько лет, сколько ты помнишь себя, Атея. Даже Рабур не смог заставить его звучать, хотя потратил на это половину прошлого года. У древних были свои тайны, мы давно утратили ключи к ним...
– Утрачено вовсе не так много и не так безвозвратно. Просто мы пытаемся идти другими путями, более безболезненными, но и более слабыми. Тор со своим братом не зря изучили мудрость древних – им удалось заставить Голос вновь говорить. Они предрекают беды для нашего народа, если мы не сумеем умилостивить Лурла. Во время минувшего шторма Хунна не смогла заставить работать троих...
Троих? Она не справилась с троими... А ей, Эрии, отказались повиноваться четверо! И Хунна отреклась от Глаз – выходит, и ей следует поступить так же... Так, так... Что еще выболтает эта девчонка?
– Ты сказала, что Хунна могла бы служить лучше? – Она уже не могла скрыть волнения, хотя видела злорадный огонек в глазах Атеи. – Что ты имела в виду?
– Если голос предскажет следующий шторм, авторитет Фани в Совете поднимется. Что с того, что хранительницы Глаз поклялись служить Норноху всю жизнь? Кому нужна такая служба, если их власть над Лурла слабеет? Им даже не удается заставить Лурла давать побольше потомства. Нужно вернуться к Кормлению, напрасно мы отступили от этого освященного веками обычая предков.
Огонек торжества в глазах Атеи был ответом на отчаянный вздох, вырвавшийся из груди Эрии.
– Подумай сама, что ты говоришь. Народ уже давно отказался от Кормления. Ведь есть указ Гана, предостерегающий людей от слепого следования темным варварским обрядам. Разве для этого наш народ поднялся из прибрежной слизи?
– Фани утверждает, что Ган и ему подобные нанесли вред. Ты наблюдаешь за Лурла. Скажи, Хранительница Глаз: они так же послушны твоим приказам?
– Спроси об этом у Норноха. – Эрия сумела изобразить беспечную улыбку. – Разве Башни пали? Разве Стены рушатся под ударами волн?
– Пока нет. Но если Голос скажет, что подступает новый шторм, за ним еще... – Теперь победоносная улыбка сияла на лице Атеи. – Уверена, что после отречения Хунны к мнению Фани прислушаются многие. Он может даже попросить единоличной власти – как тебе понравилось бы это, Эрия?..
Она тряхнула своей зеленой гривой и исчезла. Эрия подставила лицо залетавшим через окно в башню брызгам прибоя. Неужели Фани и его брат Тор сумели восстановить Голос? Более вероятно, что это просто трюк, с помощью которого Фани рассчитывает приобрести вес в Совете и столкнуть народ на старые пути, к варварским обычаям древности, против которых восстал в свое время молодой правитель Ган.
Да, много веков Голос, установленный на высочайшей скале внутри Трех Стен, безошибочно предсказывал приближение шторма. А потом Голос замолчал, и это тоже было следствием обычаев. Исстари велось, что только определенное сословие народа Норноха обслуживало Голос, знало его сложный механизм. И когда случился Год Кровавого Потопа, первыми жертвами стихии стали слуги Голоса.
После этого еще много лет Голос продолжал звучать перед штормом, и люди поверили, что он вечен. Но вот он стал ошибаться – сначала нечасто, затем постоянно, а вскоре вовсе заглох. Два поколения энтузиастов пытались запустить Голос, понять его устройство, но безуспешно. В конце концов уверовали, что Голос, как и Лурла, подчиняется только мысленным приказам, а тех, кто умел с ним общаться, уже не стало. И если средством коммуникации для Лурла были Глаза, ничего подобного для контакта с Голосом не обнаружили.
Глаза... Хунна отказалась от них, отчаявшись заставить двигаться неповоротливых слизняков. Неужели их непослушание – следствие того, что с ними не нянчатся так, как в старые времена? Да нет же, популяция Лурла постоянно контролируется, их численность пополняется по мере надобности. Эрия более охотно склонялась к мнению группы ученых, предполагающих, что в потомстве этих существ появилась некая мутантная ветвь, для которой приказы Глаз не обладают прежней магической силой. Это вполне возможно. Ведь люди на протяжении веков неузнаваемо изменились с тех времен, как их предки шаг за шагом выходили из моря. Из рыб они сделались амфибиями, а потом стали людьми! Но над ними неотступно висит страх, что их единственный сухопутный оплот – Норнох – поглотит море. Тогда они потеряют в таких муках добытый разум и вновь превратятся в мелководных морских существ, ничего общего не имеющих с человеком.
Возврат к давно отвергнутому Кормлению Лурла – не безумие ли это? Ган учил, что этот обычай – дикий, варварский, он низводит людей до уровня кровожадных морских хищников.
Обруч, поддерживающий Глаза, сегодня особенно сильно сдавливает лоб. Она уже не может носить его горделиво, как в молодости. Эрия вернулась к окну, оперлась о стены вырубленной в камне амбразуры. Морской ветерок обдувал, успокаивал покрытую чешуей кожу. Она устала. Пусть бы те, кто никогда не носил Глаз, попробовали походить хоть один день с этим тесным тяжелым обручем на лбу! Нет, их притягивают только привилегии, положенные Хранительницам. Пусть бы испытали ее ответственность, ее постоянный страх – никакие знаки почтительности не стоят этого!
Но если так рассуждать, почему она не последует примеру Хунны, не признается, что у нее четверо Лурла вышли из повиновения? Нет – это значило бы сдать еще одну позицию Фани и тем, кто смотрит в рот этому кликуше. Другие Хранительницы Глаз слишком молоды, они легко поддаются влиянию. А этой хитрой Ваазе Эрия попросту не доверяет...
Нет, пока еще есть силы, опыт – она остается в Башне. Тем более если кто-то агитирует вернуться к Кормлению. Это само по себе ужасно, да к тому же Норнох наводнит всякий сброд...
И все же угрозу не стоит преуменьшать. Если Голос действительно восстановлен и он предскажет новый шторм, Фани может сослаться на закон Тройной Опасности и потребовать себе чрезвычайных полномочий...
Эрия почувствовала вдруг себя беззащитной рыбешкой, плывущей среди клыкастых хищников, готовых ее проглотить. О море – как она устала!..
Хунна! Нужно пойти к ней, самой узнать все, убедиться, что в происходящем виноваты не Хранительницы, а мутация Лурла. Темным суевериям необходимо противопоставить знание. Чем больше фактов она соберет, тем надежнее построит свою защиту.
Эрия торопливо семенила по коридорам, уверенно ориентируясь в анфиладе тамбуров, переходов, секций. Лишь избранные бывали в этих галереях, соединяющих между собой Башни: покой Хранительниц был священным. Их тревожили лишь в связи с необходимостью осмотра Лурла или когда возникала веская причина использовать талант Хранительниц. В гулких переходах было пусто – всеобщее внимание сейчас привлечено к заседанию Совета, к возможности вновь услышать Голос.
Вот и Башня Хунны. Эрия отстучала перепончатыми пальцами свой личный код. Дверь медленно отворилась, и Эрия оказалась в точной копии своей собственной комнаты. Хунна выглядела без Глаз очень непривычно. Такой Эрия никогда ее не видела – ведь они в один день были посвящены в Хранительницы.
– Сестра... – голос Эрии выдавал смущение: Хунна смотрела как бы сквозь нее, словно в комнате никого не было.
– Мне рассказали, что... Нет, я не могу в это поверить!
– Во что ты не можешь поверить? – Голос Хунны, как и ее лицо, был лишен всякого выражения. – Тебе сказали, что я отреклась от Глаз? Что я больше не охраняю? Если ты об этом – все правда.
– Но почему? Все сестры знают, что временами Лурла бывают непослушны, их трудно заставить работать. В последнее время это случается все чаще...
– Во время шторма, – Хунна говорила как бы сама с собой, – я поняла, чем стали Лурла. Трое из них не откликнулись на призыв Глаз, хотя я напрягала все силы. Боюсь, что когда-нибудь стану виновницей гибели Норноха. Пусть та, у которой больше сил, встанет на мое место и охраняет Стены.
– Ты уверена, что та, другая, сделает это лучше?
Этот вопрос вернул жизнь лицу Хунны, ее большие глаза блеснули. Она впилась в лицо Эрии так, словно все еще носила Глаза и могла прочесть ее мысли.
– Ты что-то знаешь?
– А ты не думаешь, что Лурла стали другими? Последнее время они медлительны, как никогда. Что, если в этом повинны не мы, не истощение наших способностей – просто Лурла научились сопротивляться приказам Глаз?
– Что ж, возможно. Но многие считают, что Кормление может их умилостивить. Отмена Кормления – причина их неуправляемости. Так или иначе, но пускай теперь другие, тренированные по-новому, займутся этой проблемой. С меня хватит.
Кормление. Они и Хунну почти сумели убедить! Но неужели она не понимает, насколько опасно укреплять и распространять это мнение? Пожалуй, ей, Эрии, не следует рассказывать о своих наблюдениях – это только на руку приверженцам возврата к Кормлению.
И тут на лице Хунны мелькнул интерес.
– Ты замечаешь, что они сделались ленивее, инертнее? Скажи, сколько не подчинилось тебе в минувший шторм?
– Почему ты решила...
– Почему? Да потому, что и ты боишься, Эрия. Я без Глаз чувствую твой страх. Признайся: ты замечаешь, что твои силы слабеют? Но в Башне не место тем, кому не подчиняются Глаза. Не лучше ли самой отречься от них и не ждать, когда народ потребует испытания и с позором сорвет их с тебя? Это сделает лже-хранительницу ничтожеством, я не хочу ни для себя, ни для тебя подобного конца.
– Это все не так просто... – Эрия пыталась отвести обвинения, но разве можно обмануть ту, которую выбрали в Хранительницы? – Подумай, Фани слушают на Совете. Он агитирует за возврат к Кормлению. И еще – он обещает, что Голос заговорит...
– А если это правда, и Голос предскажет еще один такой же сильный шторм? Подумай, что будет, если Хранительница Глаз не сможет совладать с Лурла и из-за ее упрямства, тщеславия погибнет Норнох?
– Тщеславие? Страх потерять привилегии? – Эрия почти кричала. – Нет, не из-за этого! Вернуться к Кормлению – значит вернуться к нашему началу, забыть учение Гана, погрязнуть в зле. Кормление – тяжкое зло, я в этом уверена!
– Странно звучит это в устах той, что дала клятву служить Норноху, не щадя ничего, вплоть до собственной жизни, – раздался за их спинами мужской голос. Эрия резко обернулась.
– Фани! – в ужасе прошептали ее губы.
Высокий, выше многих мужчин, хотя и уступающий им в физической силе, он стоял в дверях, насмешливо склонив голову. В глазах светился быстрый острый ум. В этот миг Эрия поняла, что для таких, как она, этот человек по-настоящему опасен. Хотя его престиж не так высок, как у Хранительниц, все же власть его достаточно сильна. Он хотел большего, но не имел дара управлять Глазами. Это бесило Фани, это делало его их врагом.
Не был Фани и воином, ему не удавалось достичь искусства в обращении с оружием. Но он владел другим оружием – это его ум и его красноречие. Они помогали Фани побеждать, они дали ему место в этом мире. Сейчас он хотел подняться еще выше и уверенно шел к цели: Фани была нужна единоличная власть.
12
Вся суть этого человека стала ясна Эрии, когда их взгляды встретились. Это опасность не только для нее: чтобы захватить власть, Фани пойдет на все. Он способен перевернуть весь уклад жизни народа, он может погубить Норнох.
– Ты поклялась служить Лурла, – повторил он, не дождавшись ответа. Не так ли, Хранительница Глаз? – От него исходила та же злоба, что от Атеи, но более жесткая и изощренная.
– Да, я клялась в этом, – неохотно подтвердила Эрия. – Но я клялась также следовать по пути Гана!
Что она говорит? Ведь эти слова лишают ее будущего! Но откуда-то изнутри в ней поднималась упрямая сила. Она должна выиграть единоборство!
– Если Лурла не кормить, они погибнут. Как тогда помогут нам идеи давно умершего мечтателя? – Его голос звучал наставительно, даже ласково, будто он объяснял очевидное несмышленому ребенку, тупице... Именно такими были в глазах Фани все женщины.
Нет, ей не удастся его убедить. А если он станет настаивать на испытании – поддержат ли ее остальные Хранительницы? Вряд ли она может надеяться на это, особенно после столь разительной перемены в Хунне. Похоже, откровенность с ней пошла во вред. Но так или иначе, сожалеть поздно, нужно думать о борьбе со стоящим перед ней человеком. У нее мало времени, она должна спешить, иначе...
Время? Что-то смутно шевельнулось в глубине мозга – какое-то слабое воспоминание, быстрое, как искра на ветру. Время очень важно... Для нее? Да, но не только... Есть еще один человек... У нее вдруг возникло чувство, что она – не она, а... В испуге Эрия вскинула руки, чтобы пощупать Глаза...
Что это было? Откуда пришло такое странное раздвоение? Миг отчуждения прошел, но где-то в мозгу настойчиво билась мысль, что она упускает время, необходимо срочно что-то сделать... Собрав тренированную волю, она отогнала это наваждение. Сейчас главное – Фани. На его сухощавом лице вновь заиграла ироническая усмешка.
– Не обременяет ли тебя вес Глаз, Хранительница? Могу посоветовать хорошее средство: откажись от них. Или ты хочешь потерять их с позором, когда весь народ убедится, что Лурла не слушаются тебя?
– Ты забываешься! – Эрия гордо вскинула голову, странное ощущение раздвоенности полностью исчезло. – Кто дал тебе право оценивать пригодность Хранительниц?
Она бесстрашно бросила ему вызов, она не хотела и не могла терять времени! Ее реплика хлестнула его так же, как действовали на Лурла приказы Глаз. Хотя Фани не двинулся с места, его чешуя резко изменила окраску.
– Есть только один способ судить о Хранительнице – испытание. А поскольку Хунна отказалась носить Глаза, его придется провести. Неплохо бы и тебе принять в нем участие.
Он пытается испугать ее! Напрасно. Испугаться, отступить – это конец. Ее голос не дрогнул:
– Что ж, я готова. Пусть народ увидит, на что я способна.
Они так и не узнали, зачем Фани пришел сюда. Бросив на Эрию полный ярости взгляд, он выбежал из комнаты. Когда шаги в коридоре стихли, она повернулась к Хунне:
– Отказавшись от Глаз, ты открыла ему дверь к власти.
– А ты откроешь другую, – раздраженно бросила Хунна. – Я поступила по Закону, раз не могу больше управлять Лурла. А ты видишь, что теряешь силы, но упрямишься. Чем дольше ты не расстанешься с Глазами, тем хуже для тебя и всех Хранительниц.
– Тебе все равно, если Фани повернет Совет, весь наш народ к варварству? Вспомни хроники хранителей: кто первым шел на Кормление? Тебе неприятно думать об этом? Понимаю. Но подумай хотя бы о том, как ловко Фани укрепит свою власть, устроив подобный спектакль!
– Принимая Глаза, мы клялись в верности Закону...
– Не говори мне о Законе, когда речь идет о Кормлении! Фани вспомнил Закон, чтобы захватить власть в Норнохе! Впрочем, если ему это удастся, тебе нечего беспокоиться: не ты, а я окажусь первой жертвой.
Эрия отошла к окну. Она и так чересчур много сказала Хунне, и вряд ли справедливо обвинять Хунну за то, что ей не хочется сыграть роль добровольной мученицы.
По пути в свою башню она пыталась успокоиться, прогнать страх, вызванный намерениями Фани. Но кинув взгляд в окно, она тут же забыла обо всем. Море изменило свой цвет – это было зловещим признаком, приметой надвигающегося шторма. Она никак не думала, что это случится так быстро, предыдущий едва успел отгреметь. Лурла... Они устали, им нужен отдых, неподвижность для переваривания специально выращиваемой пищи. А в довершение всего – Стена Хунны останется незащищенной...
С помощью Глаз Эрия посмотрела в норы. Лурла лежали на полу, как куски мяса, не имеющие костей и мышц. Хоть бы один пошевелился! Она послала мысленный импульс: один... нет – два чуть-чуть приподняли свои передние концы. Остальные не двинулись. И потом, они вовсе не выглядят объевшимися, скорее наоборот...
Впервые Эрия решилась на то, что было запрещено обычаями: заглянула в норы других Хранительниц. Там были Лурла, выглядевшие вполне нормально; но были и такие, что вели себя необычно: они двигались – непрестанно, агрессивно... Хорошо, что Фани этого не видит, – такое было бы ему на руку. Лурла были голодны, они больше не принимают растительную пищу!
Многолетний опыт подсказывал: шторм разразится на следующий день. Фани успеет нанести удар, а у нее не будет времени что-либо сделать. Или выход все же есть? Может быть, если...
Лурла питались культурой, выращиваемой по рецепту, разработанному Ганом. Но до этого... Ей снова придется использовать Глаза для необычного дела. Хотя задуманное могло и не получиться... Эрия решила мысленно проделать путь по старым каналам, разделявшим Стены. Удалось! Теперь между прибрежных камней... Она облегченно вздохнула, обнаружив, что находится в море. Продолжим...
Чувствуя прилив энергии, Эрия начала концентрировать ее, рисуя картину пути через море. Еще усилие... Отлично, перед ней – открытый океан. А теперь – главное.
Океан дышал жизнью. Все вокруг насыщено энергией, хотя ей не удавалось видеть отдельные особи. Она погрузилась в это пронизанное жизнью поле и, вобрав как можно больше жизнетворной силы, направила ее так, как делала, управляя Лурла. Но разница в том, что сейчас она не толкала, а, сформировав мысленную сеть, тянула ее за собой.
Это было непросто. Приходилось создавать силовые поля самой причудливой конфигурации – и тащить, тащить нарисованную в мозгу сеть к острову. Наконец, не будучи уверена, что ее замысел удался, Эрия потащила свой улов по давно заброшенным каналам и водоемам, где когда-то выращивали корм для Лурла. И это трудное путешествие из океана – в море, из моря – в бассейн ей пришлось проделать трижды. Она не знала, сколько и чего ей удалось поймать, хотя чувствовала живую эманацию: ее "сети" не были пусты!
Теперь Эрия занялась одним из Лурла, который отказывался от корма. Она стала толкать его к бассейну. Лурла двигался очень медленно, это напряжение было для него затруднительно. Но... он двигался! И вот...
Бесформенное тело, едва заметно сокращаясь, достигло края бассейна. И тут движения стали быстрее – у Лурла проснулся интерес! Эрия удовлетворенно улыбнулась: первая часть эксперимента удалась, Лурла начал питаться тем, что она добыла в океане.
Насыщаясь, он излучал волны удовлетворения, и этот импульс достиг его собратьев. Сначала один, потом другой – вскоре все они двинулись к бассейну, неповоротливые, обессиленные комки мяса, стремясь присоединиться к пиршеству. Тяжело дыша, изнуренная Эрия упала на ковер. Прервав контакт с Лурла, она привычными приемами восстановила самоконтроль. Лурла питаются! Сытые, они вновь станут работоспособными. Стены устоят против шторма – и Фани со своей идеей Кормления будет посрамлен!
То, что она сделала, можно делать и впредь – нужно только расчистить старые тоннели, по которым когда-то прибывала на остров притянутая Хранителями натуральная океанская пища. Возврат к старому методу породит, безусловно, и старую проблему: после шторма, когда Лурла истощены, обитатели моря прячутся в глубину и добыча их затруднена. И все же первую схватку с Фани она выиграла, ему придется отложить осуществление своих планов. Она выиграла главное – время!
Время... Снова в мозгу всколыхнулось какое-то беспокойное воспоминание. Что-то пыталось пробиться из самой глубины сознания. Эрия опустилась на ковер, прижала колени к груди, обхватила их руками. Зачем это непрошеное беспокойство вторгается в нее? Почему она так боится потерять время? Фани? Нет, здесь какой-то другой – непонятный и чуждый ее сознанию страх.
Звук... Он отозвался вибрацией в ее теле, отразился от стен Башни.
Голос! Ни она, ни ее сверстницы никогда не слышали его, но она знала – это он. Значит, Фани хвалился не зря: Голос заговорил!
Ни слова, ни крик – только ритм, пульсация. Но эти звуки проникали в тело, в разум каждого! Эрия вскрикнула: вибрация сфокусировалась в Глазах, и она ощутила такую боль, что покатилась по полу. Забыв обо всем, она старалась сорвать с головы источник своих мучений – обруч с Глазами. И это каким-то чудом ей удалось...
В полубесчувственное тело возвращалась жизнь. Облегчение было таким сильным, что она стонала, мычала от счастья! И только спустя время поняла, что биение Голоса продолжает сотрясать Башню, пронизывать ее тело и мозг. У нее не было сил противиться, она просто принимала его, как раковина наполняется шумом прибоя. Понемногу Эрия начала понимать воздействие Голоса.
Как она недавно тянула из моря сеть с кормом для Лурла, так теперь что-то неодолимое тянуло ее саму. Но она была Эрией, Хранительницей, чья воля оттачивалась в многолетних тренировках. Вскоре она почувствовала, что не только может сопротивляться этому притяжению, но способна рассуждать и сопоставлять.
Ни в одном рассказе о Голосе, ни в одном предании не говорилось о подобном эффекте. Здесь было что-то не то, чья-то злая воля. Чья-то? Как бы не так! Фани – это он сделал с Голосом такое, превратив его из друга, защитника народа, в оружие, подавляющее разум и пронизывающее плоть!
Копаясь в механизме Голоса, Фани и его брат не думали о благе Норноха – им нужно было средство для управления разумом людей! Это она поняла, когда увидела, что помимо собственной воли продвигается на четвереньках к выходу – туда, на зов неумолимого Голоса.
Нет, она не должна подчиняться Голосу – это означало бы покориться Фани. Борясь изо всех сил с притяжением, Эрия растянулась на полу. Обруч с Глазами был надет на руку, словно огромный браслет. Что это? Глаза пылают ярко-голубым огнем – такими она их никогда не видела. Глаза? Не смогут ли они помочь ей сопротивляться Голосу?
Нет! Эрия вспомнила о жестокой боли, от которой избавилась, сорвав с головы обруч. Но... это всего лишь боль – неужели она не в силах выдержать ее? Положив обруч на ковер перед собой, поднесла руки к Глазам. Боль – да, но не такая нестерпимая, как в момент, когда обруч был на голове. Эту боль она выдержит, зато сможет освободиться от влияния Голоса, сможет остаться здесь, не идти со всеми к Скале.
Неправильно! Не отсиживаться в Башне нужно ей, а быть там, с народом, сохранив при этом ясный разум. Тогда она узнает, зачем Фани затеял все это.
Покинув Башню, Эрия направилась к сердцу Норноха, куда со всех сторон стекался народ. Люди брели молча, с остекленевшим взором, не пытаясь смотреть по сторонам, поздороваться со знакомыми... Их звал Голос, они не принадлежали себе.
Вот уже близко Скала, на вершине которой в незапамятные времена оборудовано убежище для Голоса. У подножия Скалы Эрия увидела Фани в странном головном уборе, напоминавшем огромную серебряную раковину. Его приспешники – Тор, Атея и прочие – были экранированы подобным же образом.
Люди подходили к Скале, сбиваясь в тупую молчаливую массу. Они покачивались в такт биению, которое хлестало их сверху. С мертвыми глазами, пустыми, ничего не выражающими лицами, они тесно сгрудились вокруг Скалы. Эрия остановилась поодаль, крепко стискивая Глаза, – они защищали ее от опустошающего разум Голоса. В толпе она увидела знакомые лица – сестры, Хранительницы. Не только Хунна – все они сняли Глаза, видимо не в силах выдержать жуткую пульсирующую боль.
Она посмотрела на Фани. Его лицо сияло торжеством. Он медленно поворачивал голову, наслаждаясь созерцанием покорной толпы, своей властью над нею.
Эрия спохватилась, подалась было назад, но поздно: он заметил ее, он понял, что она свободна от воздействия Голоса. Подозвав одного из охранников, Фани что-то шепнул ему, кивком указав на Эрию.
Увидев, что охранник вскинул гарпун, она побежала прочь. Куда? Назад, в Башню? Но это ловушка, там ее найдут. Она юркнула в одну из боковых улиц и побежала к морю, зная, что только быстрота спасет ей жизнь.
Мысли стремительно мелькали в ее мозгу. Теперь не Совет, теперь Голос управлял Норнохом. Ее открытие – способ кормить Лурла – теряло всякий смысл. Кому расскажет она об этом? Своим преследователям? Но они не дадут ей и рта раскрыть. Гарпун в руке охранника красноречиво свидетельствовал о намерениях Фани.
Она добежала до Стены, вскарабкалась наверх по скользким ступеням и помчалась вдоль искусственной преграды. Небо потемнело, лишь сверкавшие в тучах молнии озаряли на мгновение скалы и силуэты Башен. Шторм надвинулся раньше, чем она ожидала... Не Голос ли ускорил его?
Отсюда он звучал глухо, перебиваемый свистом ветра и ревом волн. Лурла... Они тоже слышат его, подчиняются ему? Быть может, и это предусмотрено Фани?
Бежать! Кричать! Открыть людям глаза на то, что происходит. Но... люди сейчас слепы и глухи, а охранники убьют ее прежде, чем она доберется до Скалы. Она стиснула руками Глаза и задумалась.
Глаза... Хранительницы постоянно связаны с ними. Может, ей удастся пробиться к разуму хотя бы одной из сестер, разбудить, предупредить об опасности? Как это сделать? В свое время она просто так, от скуки, изучала старинную методику коммуникации посредством моря. Тогда она не предполагала, что секреты древних могут когда-нибудь пригодиться ей. Что бы еще придумать? А если попробовать сконцентрировать всю силу и...
Эрия скинула обруч с руки, он со звоном ударился о камни. Она вскрикнула от ужаса: один Глаз отскочил и исчез в расщелине меж камней, она не успела подхватить его. О море, ее сила убавилась наполовину: остался один левый Глаз. И все же нужно попытаться.
Сосредоточившись, закрыв глаза, она попробовала представить лица Хранительниц. Но ей не удавалось держать в уме больше трех лиц одновременно. Ну что же: три так три... Она начала говорить, кричать, будто стояла перед ними. Она снова и снова выкрикивала им свои предупреждения, не зная, доходит ли до них ее мысль, ее беззвучный крик. Наконец она обессилела – обессилела настолько, что уже не могла удерживать в сознании их образы. Она открыла глаза: мрак и больше ничего.
Шторм? Нет, шум моря звучал как бы издалека. Почему она в темноте? Она пошарила вокруг руками – везде только скользкая холодная поверхность. Что это? Что стоит между нею и морем?
Она стала биться в эту поверхность – еще и еще. Кажется, поддается? Увы, только иллюзия... Она снова принялась ощупывать пальцами то, что окружало ее со всех сторон. Со всех сторон? Но ведь это... Ужас сковал ее тело, затуманил разум. Она... ее замуровали! И запах... Эта слизь так знакомо пахнет... Лурла! Это – пена, которую вырабатывают Лурла! Выходит, укрытие, в которое она забилась, как-то связано с норами Лурла. Пена, которую под воздействием Голоса они выделяют сегодня неслыханно быстро, поднялась наверх и, затвердев, забила ход, через который Эрия проникла сюда. Замурована... Навсегда...
От нового приступа ужаса ей стало дурно. Прижав к груди обруч, неистово вопя, она слепо тыкалась во все стороны. Нигде ни одной щели. Погребена – заживо – смерть... Это смерть!
"Нет, не смерть". Кто это сказал? Кто проснулся и заговорил в ее мозгу?.. "Выходи – обратно – там не смерть – выходи – возвращайся..."
Но кто же это внутри нее, Эрии? Нет, она не знает этого имени... Как же ее зовут? И что это за шум?
Море! Оно близко. И она дышит, ее лицо повлажнело от брызг прибоя... А в руках...
Дзанта растерянно глядела на свои руки. В одной зажат фокусирующий камень, а в другой... блестящее металлическое кольцо, на нем два гнезда, и в одном из них – такой же точно камень! "Глаза", – всплыло из глубины странное слово... Вспомнила: это Глаза Хранительницы Эрии!
