Империя неудачников (№3) - Королева Семи Палачей

«Интересно, как Фромп вообще представляет себе этот разговор?» – подавленно размышлял Лаонтис, направляясь к Розовым покоям – месту отдыха славных героев. – Здравствуйте, я Лаонтис, зашел предложить вам перекинуться в картишки… На что будем играть? О, сущие пустяки – поставим на кон половину королевства… Согласны? Так я и думал… Прекрасно – встретимся позже»…

А если невинное предложение «перекинуться в картишки» будет с ходу отметено?

«Некогда нам, героям, такой ерундой заниматься! У нас дела и поважнее имеются. Например, как наладить управление новыми землями. Предлагаешь сыграть в карты на наши земли? Чтоб никаких проблем не осталось? Ха-ха-ха! Ишь чего захотел, мерзкий проходимец! Убирайся, пока мы не разозлились по-настоящему! Ах, ты не можешь – король пообещал отрубить тебе голову?! ХА! Подожди, не уходи. Мы вместе с тобой пройдемся. Интересно посмотреть, как тебя слегка укоротят! ХА-ХА-ХА!..»

С какой стороны ни посмотри, ситуация вырисовывалась, мягко говоря, скверная.

Лаонтис даже начал размышлять о возможных путях отхода (панического бегства), но, чтобы еще больше не расстроиться, отбросил эти несбыточные фантазии.

Под началом Ласкового Жу состояло достаточно шпионов и тайных агентов, чтобы в самые кратчайшие сроки обнаружить беглеца. И вот тогда-то просто отрубленной головой уже не отделаешься: так легко и так быстро Лаонтису никто не позволить умереть. Для начала его основательно помучают (неделю-другую), а только потом придумают какую-нибудь изощренную казнь.

Нет-нет. Ни о каком побеге не может быть и речи! Нужно во что бы то ни стало убедить принца согласиться на игру.

Терзаемый подобными мрачными мыслями королевский посланник достиг Розовых покоев – и обнаружил у дверей четырех стражников вместо положенных по уставу двух.

– Усилили охрану? – спросил Лаонтис, не для того чтобы услышать ответ, а чтобы хотя бы ненадолго оттянуть решающий момент.

– Никак нет, – четко, по-военному ответил часовой. – В покои сиятельных особ пожаловал королевский гость.

– Какой еще гость? Никаких гостей во дворце нет, потому что пир перенесен на площадь Звезд.

– Владелец десятимиллионного состояния.

Часовой мог бы сказать – тот самый парень, который ловко «обул» короля на круглую сумму, но предпочел выражаться строго официально.

– Сайко?

– Именно он.

Можно было выместить свой гнев на часовых, но это все равно ни к чему бы не привело. Задача, стоящая перед королевским посланником, и без того казалась практически невыполнимой, а после того, как он узнал, что в гостях у героев находится этот прожженный плут…

– Проклятье! – в сердцах выругался Лаонтис. – Что они делают и о чем говорят, вы, конечно, не знаете?

Стражник отрицательно покачал головой.

– Ладно, разберемся без вашей помощи, – процедил на ходу удрученный посланник и, сделав глубокий вздох, как будто собирался броситься в глубокий омут, рывком открыл дверь.

Оказавшись внутри, Лаонтис за пару секунд оценил ситуацию. Она складывалась более чем удачно. Все присутствующие в комнате находились в бессознательном состоянии, что было весьма и весьма кстати.

Старик так и не очнулся, несмотря на вмешательство врача, пытавшегося привести его в чувство за полчаса до прихода парламентера. Но так как он был всего лишь слугой, разменной пешкой в большой игре, то не представлял особого интереса.

Ключевой фигурой предстоящей партии, как ни посмотри, должен был стать принц. И то, что Рентал на пару с Сайко оказались мертвецки пьяными…

Иначе как подарком судьбы это было и не назвать.

– Подарок судьбы! – почти ласково прошептал Лаонтис, склонившись над спящим принцем. – Я спасен!

И если бы этот человек не был настолько воодушевлен неожиданно свалившимся в руки подарком судьбы (парой бесчувственных пьяниц), то наверняка бы заметил собачку, внимательно наблюдавшую за его манипуляциями.

В данном случае у Вини имелся свой, сугубо личный интерес. И если каким-то образом сфера ее интересов пересечется с намерениями этого господина, она найдет достаточно убедительные доводы, чтобы несчастный горько пожалел о своем визите.

Но пока все оставалось в рамках приличий, и поэтому Лаонтис продолжал тормошить спящего принца.

– Проснитесь, уважаемый. Просыпайтесь, пора вставать… Его величество Фромп Второй хочет сделать вам заманчивое предложение… Уважаемый… Это всего лишь я – Лаонтис… ваш добрый друг, посланец короля… Мы уже сегодня встречались… помните?

В мутных глазах с трудом разлепившего веки принца не читалось даже слабого намека на воспоминание. Но то, что Рентал очнулся, уже само по себе являлось несомненным прогрессом.

«Еще немного усилий, – подумал Лаонтис. – Последний решительный рывок – и стороны, наладив контакт, вплотную приблизятся к заключению обоюдовыгодного договора…»

* * *

Я не сразу понял, кто трясет меня за плечо и зачем понадобилось будить человека, собиравшегося немного поспать перед ответственным мероприятием, проводимым в его собственную честь.

– Меня зовут Лаонтис. Мы уже встречались сегодня. Нападение прелтов. Жуткая резня. Вы еще мне жизнь спасли. Помните?

За последнее время мое несчастное тело участвовало во всех мало-мальски приличных битвах. Резней можно было назвать любое сражение, и поэтому…

– Прелты! – наконец вспомнил я. – Это… такие многорукие… типа обезьян… И еще отрубленная нога… мерзкой твари торчала у тебя изо рта…

– Вы что-то спутали, принц, – как можно деликатнее ответил королевский посланник. – Никакие ноги у меня изо рта не торчали.

После этого наивного заявления мне стало настолько смешно, что я хрипло рассмеялся:

– Еще как торчала. Я собственными глазами видел!

Совершенно некстати Лаонтис вспомнил свои недавние страхи: «Ах, не можешь, потому что король пообещал отрубить тебе голову?! ХА! Подожди, не уходи. Вместе пройдемся. Интересно посмотреть, как тебя слегка укоротят!»

Совершенно непроизвольно его лицо исказила то ли гримаса, то ли судорога, но представитель Фромпа быстро взял себя в руки.

«Идея насчет того, что пьяного принца будет намного легче уговорить поставить на кон половину королевства, была не такой уж блестящей», – удрученно подумал он.

– Значит, вы меня вспомнили, принц.

– О да! Такие встречи не забываются. Поверь мне на слово, эта нога…

Лаонтис почувствовал, что, если прямо сейчас не выпьет, его просто-напросто стошнит. Все эти подробности об оторванных конечностях и прочих гадостях были невыносимы.

– Вам налить? – с трудом сдерживая рвотные позывы, спросил «пожиратель ног».

– Благодарю, не стоит. Мне еще нужно прийти в себя после встречи с этим замечательным Сайко. Вообще-то можно разбудить и его. Он мировой парень. Нет, правда. Второго такого еще поискать нужно…

В планы моего собеседника, видимо, не входило искать такого же второго или будить «мирового парня», поэтому он отрицательно покачал головой и, налив себе полный фужер, в несколько жадных глотков осушил его.

– Полегчало? – участливо спросил я.

– Да.

– Ну и правильно. Оторванная нога во рту – это еще что. Так, мелочи, о которых и вспоминать не стоит в приличном обществе. Вот у Сайко есть кое-что действительно интересное…

Вини не успела предпринять что-либо, так как последующие события произошли очень быстро. С неожиданной для пьяного человека скоростью принц вскочил с кресла, сделал два быстрых шага и, оказавшись рядом со спящим Сайко, задрал вверх его одежду.

Сумбурная выходка могла бы показаться странной, если бы не один немаловажный факт. После того как Рентал обнажил торс Сайко, взору изумленного Лаонтиса предстал отвратительного вида паук, присосавшийся к груди спящего.

– Ну как? Впечатляет? – Я был доволен произведенным эффектом и не скрывал этого.

Глаза стоящего напротив меня человека округлились от удивления, а щеки раздулись, словно у хомяка, набившего их пшеном.

– Это вам не ноги оторванные жрать. Прошу прощения, кушать. Здесь все намного серьезней и грамотней!

Сдерживаться далее было просто выше человеческих сил. Лаонтис и так крепился очень долго, но этот ужасный паук добил его окончательно. Королевский посланник согнулся и…

И выблевал все, что только было возможно. А затем еще немного подумал – и «стравил» остатки желудочного сока.

– Эк нехорошо получилось, – укоризненно протянул я, после того как прекратились рвотные спазмы стоящего рядом человека. – Запачкали, понимаете ли, вполне добротный ковер. И что теперь подумают слуги и часовые? Напились двое безответственных молодых людей и, словно свиньи какие-нибудь непорядочные, нагадили там, где поели.

«Это конец, – отрешенно подумал несчастный Лаонтис. Ему было очень худо. – После такого позора заводить разговор о разделе королевства просто немыслимо. Надо идти к королю и без каких бы то ни было разговоров класть голову на плаху. К чему ненужные объяснения, если и так все яснее ясного».

– Неплохо было бы сообщить часовым, кто устроил это… – мне не сразу удалось подобрать нужное слово, – недоразумение.

– Не беспокойтесь, ответственность за недоразумение я возьму на себя.

– Благородный поступок! – с искренним восхищением воскликнул я.

Может быть, в глазах собеседника проскользнула какая-то человеческая искра, но именно после его слов «возьму на себя» я вдруг подумал, что не такой уж и плохой этот парень.

Да, служит гадкому королю, и на лице у него написано, что он жулик и вор. Но если человек способен честно ответить за свои слова и поступки, значит, он не законченный негодяй.

Лаонтис развернулся и, понуро опустив плечи, медленно побрел к двери.

– Эй, а зачем ты вообще приходил? – Я все еще оставался слишком пьяным, чтобы стесняться глупых вопросов. – Никто не спорит, съеденные ноги, мерзкие пауки и заблеванный ковер – достаточно веские причины, чтобы навестить старых друзей, но, может быть, есть что-то еще? То, что осталось за кадром? Впрочем, что такое «кадры», ты, наверное, не в курсе…

– Король предложил тебе сыграть в карты, – не останавливаясь, бросил через плечо несчастный Лаонтис. – Тот, кто выиграет, станет полноправным владельцем всего королевства.

Он открыл дверь и остановился на пороге.

– Попрошу минуту внимания, – проговорил он, обращаясь явно к часовым, а не ко мне. – В комнате произошло небольшое недоразумение и… В общем, меня стошнило. По просьбе принца Рентала довожу это до вашего сведения. И во избежание каких-либо недоразумений или кривотолков прошу всю ответственность за происшествие списать на мой счет.

Четверо стражников посмотрели на Лаонтиса, как на душевнобольного. В том, что одному из доверенных лиц короля неожиданно стало плохо, не было ничего из ряда вон выходящего. Как говорится, все мы люди – с кем не бывает. Но подобное заявление… Оно, мягко говоря, настораживало.

Впрочем, человеку, который практически распрощался с жизнью, было уже все равно, кто и что о нем подумает. Фромп никогда не бросался пустыми обещаниями: раз он сказал, что в случае провала переговоров отрубит голову, значит, все так и будет.

«Странный он какой-то, – подумал я. – Пришел для того, чтобы предложить сыграть в карты на королевство, а вместо этого запачкал ковер и ушел. Если бы я его не спросил, он, наверное, вообще ничего бы не сказал».

Я был достаточно пьян, чтобы подписаться на любую авантюру, но при этом отдавал себе отчет в том, что:

A) Половина королевства мне не нужна.

Б) Фромп наверняка будет играть краплеными картами и заранее уверен в победе.

B) Не согласись я на игру, нас с Компотом все равно обманут и в конечном итоге прикончат.

Г) В случае проигрыша нас тоже могут убить, но могут и не тронуть. Личных претензий к героям не будет, а значит, их можно оставить в покое.

Д) Проиграв свою половину королевства, мы разом избавимся от массы проблем, станем свободными, как ветер, и сможем попытаться найти Билли.

Если подумать, можно было найти еще массу причин, но мне хватило и этих.

– Постой! – Нетвердой походкой я преодолел расстояние до двери, но, увидев, что Лаонтис скрылся за углом, обратился к часовым: – Догоните его, пожалуйста, и сообщите, что я согласен сыграть в карты на королевство.

За неполный час стражники насмотрелись и наслушались разных странных вещей, но последнее заявление и вовсе ни в какие ворота не лезло.

– На что сыграть?!

– Верните его, мне нужно поговорить с королевским посланником. Если не захочет возвращаться, просто скажите, что я на все согласен! – Мне стало предельно ясно – никакие объяснения в данном случае не помогут.

Судя по лицам стражников, они не горели желанием исполнить мою просьбу.

– Король будет очень недоволен, если узнает, что вы неуважительно отнеслись к его гостю! – добавил я.

«Сегодня все вокруг с ума посходили», – недовольно думал стражник, побежавший догонять Лаонтиса. Королевский посланник шел медленно, поэтому настигнуть его не составило большого труда.

– Принц просил передать, что он согласен на все…

– Прекрасно, – автоматически ответил приготовившийся к смерти человек.

Часовой повернулся и отошел на несколько шагов, и только после этого до Лаонтиса наконец дошел смысл сказанного.

– На что согласен Рентал?

– Он нес какую-то чушь насчет игры, королевства и карт, но, судя по тому, насколько принц пьян, думаю…

Не дослушав окончание предложения, Лаонтис развернулся и побежал в сторону Розовых покоев.

Трое охранников и принц все еще стояли у дверей.

– Это… это… – Запыхавшийся от бега человек настолько разволновался, что не мог говорить. – Это правда? – наконец выдавил он.

Откровенно говоря, я не понимал, отчего слуга короля так распереживался. Впрочем, его проблемы меня не касались, поэтому я предпочел не отвлекаться на мелочи и расставить все точки над «i».

– Да, я хочу сыграть в карты, поставив на кон принадлежащую мне половину королевства.

Видя ошеломленные, недоверчивые лица столпившихся вокруг людей, для большей убедительности я добавил:

– Беру в свидетели Щ… Зету. Теперь все? Или надо чем-нибудь еще подтвердить свое горячее желание?

– Все… – потрясенно пробормотал Лаонтис, которому только что подарили жизнь. – Теперь уже точно все.

Решив, что разговор окончен, я закрыл дверь и направился в соседнюю комнату, где лежали небрежно сваленные в кучу доспехи и мечи.

«Перекинемся в картишки, загадаем желание, послушаем веселую песенку упрямого Глашатая Ветра, а затем посмотрим, как дорого Сайко сможет продать наше оружие. Напоследок подпишем контракт с Утешителями, – неторопливо размышлял я, вытаскивая из груды амуниции наши легендарные мечи, – и повеселимся на королевском банкете. Чувствую, предстоящая ночь будет на редкость удачной…»

Если бы я только мог знать, что, согласившись на игру, подписал себе и Компоту смертный приговор, а остаток ночи проведу в камере смертников, то, наверное, не был бы так спокоен.

Но ничего этого я не знал. И поэтому оказался совершенно неподготовленным к обрушившемуся на меня несчастью.

Глава 4

Лаонтис принес Фромпу то, чего монарх так страстно желал, – согласие принца. Но, как оказалось, это было еще далеко не все. Хитрец все устроил таким образом, что инициатива игры исходила лично от Рентала.

В присутствии пятерых свидетелей принц громогласно заявил о намерении «сыграть в карты, поставив на кон принадлежащую ему половину королевства».

Получалось – не король предлагал игру, а ему предлагали игру. А с точки зрения простого обывателя, это были две совершенно разные вещи.

Разумеется, стражников практически сразу сняли с поста и, выдав на руки каждому по пять золотых (якобы за успешную службу), отправили в город выпить и повеселиться (а на самом деле рассказать «по секрету» всем и каждому о намечающейся игре).

«Не перевелись еще светлые головы в моем королевстве! – удовлетворенно подумал Фромп, дописывая короткое послание главе магов. – Так ловко провернуть практически безнадежное дело! Надо будет как-нибудь отблагодарить Лаонтиса. Но сейчас есть дела поважнее. Нужно успеть подготовить большую игру».

Поставив под документом свою подпись, Фромп вызвал курьера. Надежный слуга доставит приказ короля лично в руки Десту, а тот должен будет немедленно связаться с Бесстрастными Близнецами, чтобы они прибыли на праздничный банкет и провели самую большую игру в истории всех измерений.

Бесстрастными Близнецами называли пятерых вилмов – странных карликов из небольшого горного племени, расположенного на задворках захудалого измерения Суен. Эти карлики с непропорционально длинными руками и маленькими головами так бы и остались никому не известными, если бы не владели «Черной Улыбкой Фортуны» – магическим артефактом, бережно передаваемым из поколение в поколение.

Вообще-то эта небольшая коробочка, по форме напоминающая губы, была никакой не черной, а серой. Да и упоминание Фортуны было скорее поэтическим символом. Но так как подобные мелочи никого не интересовали, а вилмы владели магическим предметом, то этого было вполне достаточно, чтобы Фромп пригласил их на большую игру.

Уникальность «Улыбки» заключалась в том, что в ней находилась нескончаемая колода карт. Почему колода никогда не кончалась, никто не знал. Если хотите, это одна из тайн мироздания, которую невозможно разгадать. Зато всем было доподлинно известно, что если пригласить на игру Бесстрастных Близнецов, то ни о каком обмане или шулерстве не может быть и речи. Вилмы брали один процент от выигранной суммы, но гарантировали стопроцентно честную игру. Карты, брошенные в отбой, рассыпались в прах, поэтому ни о какой подмене речи быть не могло.

Около пятисот лет назад один ловкий колдун попытался совершить подлог. Он спрятал две карты из магической коробки в рукаве, а на две фальшивые наложил заклинание…

Фальшивки рассыпались в прах, как и положено, но истинные карты Фортуны, оставшиеся в рукаве, не обратились в пыль. Вместо этого они превратились в бритвы, которые безжалостно искромсали неудавшегося шулера.

Колдун скончался от потери крови – и с тех пор никто не пытался шутить с этими странными картами. Все предпочитали играть честно. А пятеро близнецов (все карлики были на одно лицо) продолжали бесстрастно взирать на драматические поединки, заканчивающиеся обогащением одних и низвержением других в пропасть отчаяния. Их не интересовало ничего, кроме процента с выигрыша. И в этом равнодушном созерцании определенно присутствовало некое величие, неподвластное пониманию простых смертных.

«Улыбку Фортуны» дважды пытались выкрасть, и оба раза похитители умирали при загадочных обстоятельствах, а магическая коробка неизменно возвращалась к владельцам.

В конечном итоге все успокоились и пришли к выводу, что с Бесстрастными Близнецами лучше играть честно или не играть вовсе.

Разумеется, Фромп не собирался менять давно устоявшиеся правила. В его намерения входило играть только честно, потому что он был уверен в исходе поединка. А конкретно – не сомневался в своей победе.

Каким образом Тень Прошлого узнала о том, что «Улыбка Фортуны» окажется благосклонной к королю, а не его противнику, было не столь уж и важно. Главное то, что над Фромпом сегодня уже достаточно поиздевались и теперь пришло время вспомнить про кое-какие неоплаченные счета.

«Хорошо смеется тот, кто смеется последним» – прекрасное выражение, как нельзя более подходящее к данной ситуации. Очень скоро к точно такому же выводу придут все участники грандиозной вечеринки в честь великих героев. И вот тогда-то улыбка Фромпа ослепит всех безумцев, посмевших встать поперек дороги могущественному и жестокому королю.

И хотя до начала торжеств оставалось чуть меньше часа, король не сомневался в том, что Бесстрастные Близнецы, успеют к назначенному сроку. Когда речь идет о том, чтобы получить процент великой империи, любой разобьется в лепешку, лишь бы успеть к точно назначенному сроку. Десту вполне хватит получаса, чтобы слетать в измерение Суен и вернуться обратно с пятеркой близнецов…

– Мне нужно привести Рентала и Сайко в норму. Недопустимо, чтобы на банкет эти двое завалились вдрызг пьяными, – отрывисто приказал Фромп придворному лекарю. – У вас имеются средства, способные привести в чувство наших гостей?

Вопрос был задан с единственной целью: услышать положительный ответ.

И лекарь не обманул ожиданий своего повелителя.

– Мне понадобится не больше пятнадцати минут, чтобы гости стали трезвыми как стекло, – почтительно склонив голову, произнес он.

– Отлично! – К Фромпу постепенно начало возвращаться хорошее настроение.

Это пока еще нельзя было назвать радостью или ликованием, а вот предчувствием чего-то по-настоящему светлого – вполне.

– Пятнадцать минут на процедуру, пятнадцать – на сборы и десять – на дорогу. После всего этого останется еще минут двадцать до начала праздника. Лаонтис, – король обратился к своему преданному слуге, – лучше тебя никто не справится с подобным заданием. Я отправляюсь на площадь Звезд, подготовлю гостей к большой игре, а ты отвечаешь за наших гостей.

Король не уточнил, чем именно отвечает слуга, но всем было прекрасно известно, что отвечают обычно головой.

«Да кончится это когда-нибудь или нет? – подумал глубоко несчастный Лаонтис. – Целый вечер я, словно мальчик на побегушках, ношусь от короля к героям и обратно, при этом ежеминутно подвергаясь смертельной опасности. Меня избивают, кормят ногами волосатых обезьян. Затем демонстрируют отвратительных пауков и жестоко смеются, когда мой несчастный желудок приходит в расстройство от всех этих потрясений…»

– Ваше величество, я безмерно рад, что вы остановили свой благосклонный взор именно на мне.

– Иди уже. – Фромп знал: прохвост умеет льстить, как никто другой, но сейчас на все эти глупости просто не было времени.

Уже по дороге Лаонтис еще раз спросил у лекаря:

– Вы действительно сможете привести их в норму за пятнадцать минут?

Вопрос был тем более уместен, что через сорок минут герои должны были появиться на торжественном мероприятии, устроенном в их честь.

– Безусловно. – Лекарь позволил себе короткую усмешку. – Две денвеунские пиявки к вискам, четыре – на позвоночник и три – в область паха. Это избавит от алкогольного токсикоза даже закоренелого пьяницу.

На секунду впечатлительному Лаонтису показалось, что его опять вырвет. Картина трех денвеунских пиявок, присосавшихся к паху, выглядела не намного приятнее мохнатого паука-кровососа. Но огромным усилием воли «королевскому фавориту» удалось подавить рвотные позывы.

– Рад, что все проблемы решаются настолько просто.

– Ну, просто – не просто, а держать человека все-таки нужно. Денвеунская пиявка кого хочешь может расстроить.

– В каком смысле?

– В прямом. Она сама по себе страшная как смерть, а если человеку вдобавок сказать, что ее повесят на чресла, его реакция может быть непредсказуемой.

– Значит, нам понадобится помощь охраны? – борясь с головокружением, тошнотой и слабостью, прошелестел Лаонтис.

– И чем больше, тем лучше.

– И за этот бардак я вынужден отвечать головой? Какой ужас!

Если бы Лаонтису довелось увидеть денвеунскую пиявку, то он понял бы, что такое настоящий ужас.

Но, к счастью, до столь шокирующих крайностей дело не дошло. Когда импровизированный передвижной вытрезвитель, состоящий из лекаря, кучи пиявок и шести мощных стражников, прибыл в Розовые покои, оказалось, что приводить в чувство уже некого. Рентал и Сайко выглядели если не абсолютно трезвыми, то по крайней мере – вполне вменяемыми.

– Я вижу, вы здесь времени даром не теряли! – Лаонтис был искренне рад, что не пришлось применять насилие, а самое главное – обошлось без вмешательства ужасных пиявок.

– Да и ты, как я посмотрю, успел отметиться. – Сайко мрачно кивнул на темное пятно на полу недалеко от кресла. Слуги замыли ковер, но пятно все равно осталось. – Хорошо, что промазал, а так бы заблевал с ног до головы спокойно отдыхающего человека. И что за народ пошел, – продолжал сокрушаться любитель зоопарков, – не успеешь глаз сомкнуть, как какой-нибудь молодчик обязательно рядом отметится.

«Он все еще пьян! – с отвращением подумал Лаонтис. – Надо проучить негодяя, посадив на него выводок пиявок».

– Я не советую тебе предпринимать опрометчивые шаги, – прозвучал в голове доверенного лица короля чуждый голос.

– Ты… Ты кто? – Опешивший от неожиданности человек задал вопрос вслух.

– Я тот, кого ты чуть было не запачкал, – хмуро ответил Сайко. – А вот зачем ты притащил сюда столько народа, мне, откровенно говоря, не совсем ясно.

– Не важно, кто я, важно то, что будет с тобой, если не послушаешься дружеского совета, – ответил голос.

«Бред какой-то, – подумал несчастный Лаонтис. – Полный законченный бред».

– Уходи.

– Через десять минут мы отправляемся на площадь Звезд. Попрошу быть готовыми к этому времени.

– Мы уже готовы. – Создавалось впечатление, что Сайко мучает тяжелое похмелье.

– Молодому человеку не помешают несколько пиявок, – прошептал лекарь. – Судя по его нездоровому виду, он находится в промежуточной стадии…

– Помешают, – с ненавистью прошипел Лаонтис, – я уверен, что помешают! Лучше повесь этих тварей на свои чресла! Двое часовых берут на руки бесчувственного слугу принца, – во всеуслышанье приказал он, – и несут к карете, ожидающей нас у входа. Встречаемся через десять минут внизу. Принц, можно вас на минуту… строго конфиденциальный разговор. Лучше пройти в соседнюю комнату. У вас нет тайн от друга? Понимаю. В таком случае позвольте вам предложить замаскировать нож. Видите ли, у приглашенных на банкет могут возникнуть определенные подозрения.

– И не только у приглашенных, – хмуро заметил Сайко.

– Да, и не только у приглашенных. Поэтому было бы лучше как-нибудь скрыть рукоять. Полностью разделяете мое мнение? Вот и замечательно. Тогда самое лучшее, что можно придумать, – надеть треуголку Четвейских пиратов. Не знаете, кто это такие? Странно. Разбойники южных морей известны далеко за пределами нашего измерения. У лучезарного короля никак не доходят руки положить конец их бесчинствам. А так как вам достанется южная часть королевства, то, как говорится, – и карты в руки… Может быть, не достанется? Ну что вы… Я уверен, что любимцу Судьбы «Черная Улыбка Фортуны» подарит свою благосклонность. Не понимаете, о какой улыбке идет речь?

«Я тоже ничего не понимаю, – мысленно простонал Лаонтис. – Если ты не знал о магическом артефакте Бесстрастных Близнецов, то какого черта вообще соглашался на игру?»

– Про «Улыбку» я расскажу по дороге, – сказал он вслух. – Ну, так что насчет треуголки? Согласны? Вот и прекрасно! Тогда в путь? Великолепно! Чему я так радуюсь? Жизни, – абсолютно искренне ответил сам себе закоренелый лжец. – Я просто радуюсь жизни. Это самая светлая и чистая радость, какую только можно придумать…

В тот момент мне показалось, что я понимаю, о чем он говорит. Но прошло несколько часов – и, оказавшись в камере смертников, я пришел к выводу, что ровным счетом ничего не понимал.

Впрочем, как обычно и бывает, озарение пришло слишком поздно.

* * *

Однажды Клара приводила меня в чувство после того, как я «слегка перебрал» (напился вдрызг). Метод пиявки был достаточно шокирующим, но действовал безотказно. Несколько минут дикой боли – и я стал трезвым как стеклышко.

Было бы в высшей степени некрасиво заявиться на вечеринку, устроенную в честь героев, пьяным. Исходя из этих соображений, я попросил верную подругу прочистить мне мозги. Клара выполнила мою просьбу (как обычно, было очень больно), так что к приходу Лаонтиса с группой поддержки я уже чувствовал себя вполне нормально.

Понятия не имею, каким образом протрезвел Сайко, но, судя по его изрядно помятому виду, могу предположить – процедура была достаточно болезненной. Не знаю, как остальным, а лично мне было ясно – без помощи любимца (в данном случае четвероногого) здесь явно не обошлось. Конечно, можно было напрямую спросить, как моему новому другу удалось столь быстро прийти в себя. Но в клубе настоящих джентльменов подобные вещи не принято обсуждать вслух. Я не стал задавать вопросов, а Сайко не счел нужным посвящать кого бы то ни было в свои тайны…

Карета, ожидавшая нас у входа, оказалась достаточно вместительной, чтобы в ней вольготно разместилась вся наша компания, включая и бесчувственного Компота.

Старик мог прийти в себя в любую минуту (а мог вообще никогда не прийти), поэтому было разумнее взять его на банкет в качестве некоего сюрприза, терпеливо ожидающего в карете своего звездного часа.

По дороге на площадь Звезд Лаонтис надел на меня треуголку (почти как у Наполеона), а также вкратце объяснил, что из себя представляет «Черная Улыбка Фортуны».

Из его сумбурного рассказа я уяснил только одну вещь – у Фромпа нет крапленых карт. Это не вязалось ни с репутацией короля, ни с тем, что о нем рассказывали Компот и Билли. Но факты свидетельствовали о том, что старый негодяй собрался играть честно.

– То, о чем говорит Лаонтис, правда? – Я обратился к Сайко как к единственному человеку, заслуживающему доверия.

– Если ты спрашиваешь про «Улыбку Фортуны», то да.

– Значит, за всю историю этого черного ящика не было случаев жульничества?

– Одна попытка была. Но после того, как карты превратились в бритвы и разрезали шулера на куски, любителей легкой наживы заметно поубавилось.

– Насколько поубавилось? – не сразу понял я.

– Они вообще исчезли. Не в том смысле, что совсем, – поправился Сайко, – просто перестали обращаться к услугам Бесстрастных Близнецов.