Обманчивая внешность

– Бывает, – тихо ответила Ханна, устремив глаза к высоким горным вершинам, которые, казалось, упирались в небо. – Это очень красивая страна.

– Не спорю, – ответил Маллен. – Но меня раздражает погода: чаще всего здесь холодно, то дождь, то снег, и слишком мало солнца.

– А вы бывали здесь в июле или августе? – спросила Ханна, удивленная тем, что стала защищать Айдахо. В конце концов, сама она родом из Миссури и провела в Айдахо всего три года. Она и не подозревала, что полюбила эти края. Видимо, потому, что Джошуа тоже их любил. – Должна признаться, что мне нравится глубокий пушистый снег, который зимой покрывает эту землю, – проговорила она задумчиво. – Он словно белый ковер и сверкает на солнце волшебными огнями, переливаясь то розовым, то голубым. А во время дождя в воздухе пахнет такой свежестью, словно сам Господь Бог спустился на землю. В июле и августе здесь сущий рай: тепло и солнечно. Лежишь в тени дерева и слушаешь, как растет трава. Тогда дуют теплые ветры. Спускаясь с горных вершин, они приносят с собой аромат с полей и лугов, а дождь питает эту землю. – Ханна подарила собеседнику робкую улыбку и добавила: – И тогда совсем не душно.

Маллен тоже улыбнулся:

– Прошу прощения, если оскорбил ваши лучшие чувства к этой стране, мисс Магуайр. Простите меня.

– Да-да, конечно.

– А мы и не знали, что едем в одной карете с поэтессой, – обратился Маллен к Чессмену без тени иронии.

– Поэтессой? – удивилась Ханна.

– Ну да, вы так красочно описали эту землю, что я подумал…

– Да, да, точно, – подтвердил Чессмен. Ханна слегка порозовела и потупилась. Восхищение в глазах Маллена было совершенно иным, чем восхищение Крида Брэттона. Крид всегда говорил то, что думал. Не расточая комплиментов.

Опять она вспомнила о Криде Брэттоне. А он наверняка уже забыл о ее существовании.

Но Ханна ошибалась. Последние три дня она не шла у Крида из головы. Но черт возьми! Мужчина должен закончить начатое, прежде чем переходить к следующему этапу своей жизни, а он не знал, готов ли к тому, чего от него ждала Ханна. Она для него слишком хороша. С ней надо обращаться как с леди, он сразу это понял. Неужели она не может набраться терпения и подождать? «Ей нужно все или ничего», – с горечью размышлял он, подводя коня к раскидистому; дубу.

Крид закурил и несколько минут стоял у дерева. Он сильно изменился, стал более мягким за то время, что сопровождал Ханну с детьми. И было еще кое-что: он привязался к парнишке с огромными голубыми глазами, такими огромными, как у сказочных эльфов на картинках. Крид загасил сигарету, не докурив ее до конца, и выбросил окурок на дорогу. Неужели он потерял свое острое чутье? Он стал более чувствительным, чем прежде. А в его работе это исключено: зазеваешься – тут тебе и крышка.

Пришпорив коня, Крид потрусил мимо деревьев вдоль дороги. Только не той, по которой обычно идут остальные. Он должен остаться незамеченным. Два месяца постоянной охоты не дали результатов. Но Крид упорный, как о нем однажды сказал Генри Пламмер, и это едва ли было комплиментом. Крид мог целых полгода охотиться за добычей, играя с ней в кошки-мышки. Терпения ему не занимать. Тогда его путь лежал через Черные Холмы, каменистую страну, где мало воды и много камней, пещер и ущелий. Можно спрятаться от людских взглядов на месяцы, но без воды это невозможно. А эта местность совсем другая. Здесь много деревьев и полно воды. Неудивительно, что Стилмен выбрал именно ее. Отсюда по дикой горной тропе можно прийти прямо в Канаду. Но зачем идти так далеко? И зачем дважды возвращаться в Форт-Бентон? Эти вопросы не давали Криду покоя. Крид выехал на холм.

Остановившись на каменистом перекрестке дорог, Крид ладонью прикрыл глаза и посмотрел вперед, на дорогу, которая вела через лес, петляя вдоль незаметной реки Кер-д'Ален, и сворачивала к Святому Джо. Внизу, на дороге, не было ни души, никаких признаков жизни.

Крид нахлобучил на глаза шляпу и тронулся в путь. За последние три дня ему пришлось долго скакать, он преодолел довольно большое расстояние, кружа то здесь, то там, пытаясь найти хоть какие-нибудь следы Стилмена и его дружков. Казалось, они затерялись в Северном Айдахо, где-то в густом лесу, не оставив никаких следов. Будто сквозь землю провалились. Но Крид чувствовал, что они где-то близко. А интуиция его никогда не подводила. Особенно если ему грозила опасность.

– Вот и они, – сказал Роупер, указав на качающуюся и подпрыгивающую карету. – И как раз вовремя.

– Ну да, только на день позже, – добавил Труитт, бросив задумчивый взгляд на Роупера, державшего винтовку в руках. – Только без убийств, Роупер, ладно? Не люблю, когда ты…

Нейт Стилмен хрипло рассмеялся и, прищурившись, посмотрел на юного Труитта:

– Ты, оказывается, у нас очень чувствительный, а, Труитт?

Труитт пропустил насмешку мимо ушей:

– А зачем убивать, если нет необходимости.

– Необходимость есть всегда, – возразил Роупер. – Неужели ты до сих пор не понял? Либо мы, либо они. Третьего не дано.

Молодой упрямец окинул старшего презрительным взглядом и заявил:

– Вовсе не обязательно убивать. Роупер повернулся к Стилмену:

– И где только ты откопал этого щенка? У него на губах еще молоко не об…

Неожиданно он поперхнулся словами, потому что у его носа оказалось дуло револьвера.

– О молоке на губах будешь говорить не со мной, – сказал Труитт спокойно. – Или ты считаешь, что вправе это обсуждать?..

Он не договорил, потому что Роупер отчаянно замотал головой.

– Черт побери, Роупер, оставь его в покое! – сказал Стилмен. – Ты же знаешь, что он меткий стрелок. Но он добрый парень. Нам сейчас не нужны потасовки. – И добавил, повернувшись к Труитту: – Прибереги свое волшебное ружье для Крида Брэттона! Тебе оно может понадобиться.

– Ведь я ничего плохого не сделал, верно? – успокоившись, спросил Труитт. – Просто хотел проучить Роупера.

– Это я бы и сам сделал, – раздраженно бросил Стилмен. – А теперь оба замолчите и слушайте…

Грянул выстрел, пуля со свистом пролетела мимо окна кареты. Затем еще и еще. Кучеру пришлось сбавить скорость. Охранник начал отстреливаться. Ханна невольно сжала сумочку, которую держала в руках, испуганно посмотрела на других пассажиров.

Мистер Чессмен был на грани истерики и рассказывал об убийцах, головорезах и дикарях, нападающих на кареты, а мистер Маллен оставался невозмутимым.

– У вас есть оружие? – спросил он мистера Чессмена. Тот покачал головой. Тогда Маллен достал из-под плаща пистолет. – Я так и думал, что вы не носите с собой оружия, но знал, что оно понадобится. Возьмите. Там всего шесть пуль, так что расходуйте их экономно.

– Кто бы это мог быть и что им надо? – спросила Ханна.

– Клянусь, не знаю, – ответил Маллен, опустив взгляд на свой пистолет. Его спокойствие казалось странным.

«С таким же спокойствием Крид чистил свое оружие», – подумала Ханна.

– Нет, знаете, мистер Маллен, – сказала девушка.

Он посмотрел на нее с улыбкой:

– Просто у вас богатое воображение, мисс Магуайр.

– Возможно. А вообще-то я наблюдательна. Иногда. – Ее взгляд скользнул под сиденье. – Что там за сундук, мистер Маллен?

– Вас интересует мой багаж? – ответил тот невозмутимым топом.

– Да пет. Но там может быть золото.

– Моя дорогая девочка, неужели вы думаете, что в этой стране можно так просто, без охраны, перевозить ценности, в том числе и золото? Тем более в обычной карсте?

– Очень просто: разбойники надеются на легкую добычу! – возразила Ханна. – Отличная идея – только, кажется, кто-то разгадал ее.

– Точно! – пробурчал Чессмен. Его глаза округлились от ужаса, лицо побагровело. Моргая, он смотрел на Маллена.

– Может быть, это и логично, но совершенно нереально. И не будем больше об этом. За нами гонятся трое разбойников, – прорычал Маллен. Выставив в окно пистолет, он прицелился, но сбил только ветку.

Ханна пыталась разглядеть разбойников. Это уже слишком, после всего, что с ней случилось, нет. Спаси меня, Господи, и помилуй!

Но страх не отступал. Петляя по извилистой дороге и взбираясь на возвышенность, карета летела с бешеной скоростью. Ханна слышала выстрелы кучера и охраны, испуганное ржание взмыленных лошадей. Разбойники уже приближались, продолжая стрелять.

Ханна повернулась к Эдварду Маллену:

– Стреляйте же в них!

– Я стреляю, – ответил он.

– Но…

– Но мистер Чессмен истратил вес пули, а сбил только ветки на дорогах. – Маллен с беспокойством посмотрел в окно. – Сидите спокойно и молитесь, мисс Магуайр, – сказал он.

– Спасибо за добрый совет, а главное, нужный в данной ситуаций! – бросила она. – В свое время я метко стреляла.

– Какой абсурд! – возразил Маллен. – Револьвер в руках женщины – это самоубийство! Ханна взорвалась:

– Нечего возмущаться! Я стреляю не хуже, чем вы, мистер Маллен! И если бы целилась в вас…

Он подозрительно прищурился. Сундучок под сиденьем стал медленно скользить вперед. Маллен резким движением задвинул его обратно и покачал головой.

– Боюсь, у нас назревает ненужный конфликт. Это какие-то мелкие разбойники, они вовсе не требуют такой жертвы от милой женщины, как вы, мисс Магуайр.

С самой первой ссоры с Кридом Брэттоном Ханна боролась с нарастающим желанием быть резкой и жесткой. И вот теперь она прикусила язык, чтобы не нагрубить мистеру Маллену, и отвернулась к окну. Мистер Чессмен последовал ее примеру.

– Эй, у них на лицах маски, точно!

Когда разбойники вырвались немного вперед кареты, направив на кучера винтовки и взяв под прицел охранника, Ханне показалось, что она уже видела их где-то.

– Оружие на землю! – скомандовал один из разбойников. Ружье полетело вниз, стукнувшись о дорогу. – А теперь бросай поводья! – последовала еще одна команда.

Ханна спряталась за окном. Их было трое, как и сказал мистер Маллен. Черные платки закрывали лица так, что можно было видеть только их блестящие глаза между банданой и полями шляпы. Да, она их уже где-то видела. И плащи, и шляпы показались ей очень знакомыми. Тут же Ханна вспомнила их последний день в Джубили.

К горлу подступил комок, когда она снова взглянула на разбойников. Кучер и охранник вышли с поднятыми руками. Кучера держали под прицелом, а раненый охранник стонал, держа окровавленную руку на груди.

– А ну выходи! – заорал разбойник, вытаскивая Мал-ена из кареты. Тот мешком рухнул на землю, изрыгая проклятия.

– Эй вы! Не смейте! – кричал Маллен, но его отшвырнули в сторону.

Кучер вступился было за него, однако получил удар в челюсть прикладом винтовки и, потеряв сознание, упал на землю.

Мистер Чессмен дрожал, и его жирные щеки напомнили Ханне сливовый пудинг, который часто готовила ее тетушка на Рождество. Разбойники начали рыться в багаже пассажиров.

– У меня… у меня много денег в Канаде! Много денег! Я вам их отдам, только отпустите меня…

– Заткнись! – проворчал разбойник, и Чессмен умолк под дулом направленного на него ружья. Ханне показалось, что Чессмен близок к обмороку. Разбойник приказал ему выйти. Значит, следующей будет она.

Девушка задрожала, когда они добрались до ее маленького чемодана и нашли новое белье. Бандит взял кружевную вещицу и стал отпускать скабрезные замечания. Девушка с трудом сдержалась, чтобы не одернуть его. С этими парнями было связано какое-то неприятное воспоминание. Ханна тщетно напрягала память. Вдруг один из разбойников взглянул на девушку, и глаза его округлились от удивления. Но он ничего не сказал дружкам, и тогда Ханна все вспомнила.

Надо же такому случиться! Если бандиты ее узнают, ей несдобровать. Она бросила на Труитта взгляд, исполненный немой мольбы. К счастью, другие ее пока не узнали. Видимо, Труитта это тоже обрадовало. Ханна облегченно вздохнула и опустила голову. Сейчас главное не привлекать к себе внимания бандитов.

Она буквально вжалась в сиденье и надвинула на глаза шляпу, пожалев, что на шляпе нет вуали.

– Вы не выйдете из кареты, мисс? – Ханна с ужасом посмотрела на бандита. Это был Стилмен. Предводитель. Его тон оказался на удивление вежливым, но в нем слышалось нетерпение.

Наклонив голову, Ханна что-то пробормотала в ответ. Сжимая в руках сумочку, она спрятала ее в складках длинного пышного платья и вышла из кареты. Почему она хорошенько не припрятала деньги? «Мелочи, Ханна Элизабет, мелочи…»

Пыль осела на ботиночках, когда девушка, не поднимая головы, ступила на дорогу. Она не могла унять дрожь, сердце готово было выскочить из груди.

– Если не возражаете, – сказал Стилмен, беря у Ханны сумочку, и взглянул на нее. – Эй, кажется, я тебя знаю, – начал он, но Труитт прервал его.

– Что будем делать с этим? – спросил он предводителя, указывая на Маллена. – Он везет железный сундук, который до сих пор закрыт.

– Надо выстрелить по замку, – даже не взглянув в его сторону, сказал Стилмен. Он сжал руку Ханны и привлек ее к себе. – Посмотри-ка на меня, киска!

Ханна подняла голову. Взгляд тяжелых серых глаз остановился на ее лице. Эти холодные безжалостные глаза она хорошо запомнила и не могла скрыть охватившего ее ужаса.

– Ты знаешь меня? – спросил он.

– Н-нет, – пробормотала она, и ее щеки зажглись жарким румянцем. Ну почему она не умеет лгать? Почему краснеет? Ведь он видит ее насквозь!

Огромные голубые глаза смотрели на него из-под длинных ресниц, глаза, которые он слишком хорошо запомнил.

Так же, как ее волосы цвета меди. Это было в далеком поселке, за сотни миль отсюда. Она тоже узнала его. Он понял это по тому, как часто она дышала и как испуганно смотрела на него, словно пойманная лань. Стилмен отпустил ее руку, и она, облегченно вздохнув, прижалась к карете.

– Да это же дочь священника, – сказал Стилмен. – Значит, «черноногие» не причинили тебе никакого вреда.

Сначала его слова не дошли до сознания Ханны, но спустя секунду она широко раскрыла глаза:

– Так вы… вы знали, что тогда случилось?

– Да, мы видели, как индейцы направлялись к вам.

– Почему же вы нам не помогли? Почему хотя бы не предупредили? – спросила она, задохнувшись от гнева.

– Не хотели рисковать жизнью.

Гнев и ярость охватили Ханну. Эти негодяи видели надвигающуюся на Джубили беду, но даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь несчастным людям. Из-за них погиб Джошуа Магуайр.

Что было дальше, Ханна видела, словно в тумане. Стилмен что-то сказал Труитту, и тот подошел к ней. Ее запястья скрутили кожаными ремнями, мистер Чессмен грохнулся в обморок. А Эдвард Маллен спокойно беседовал с Роупером, находясь в весьма благодушном расположении духа. Словно все происходящее его не касалось. Но Ханну это нисколько не удивило.

Глава 14

До нее долетали обрывки разговора:

– …что нам с ней делать? Она нас знает.

– …наш план…

– …избавиться от нее…

– Нет! Она не расскажет, если мы…

Слова и фразы влетали и вылетали, становясь то громче, то тише. Они все знали, но, вместо того чтобы спасти столько жизней, предпочли бездействовать.

Ханна наконец поняла, что ее прислонили к колесу кареты. Дерево врезалось ей в руки и спину. Ремни стягивали запястья. Острая боль вернула ее к реальности, и она слышала жаркий спор между Роупером и Труиттом.

– Проклятие! Надо избавиться от нее! Она может все рассказать. И опознать нас! Это не входило в наши планы, и мне это не нравится.

Труитт повысил голос:

– Нет, она не предаст нас. Она настоящая леди. И если даст слово, Роупер…

– Черт побери, ты что думаешь, мне достаточно слова какой-то девчонки? Я не такой идиот, Труитт.

– Но она другая, – ответил юноша.

– Под юбкой все одинаковые, мой мальчик!

Ханна оглянулась. Она должна убежать, пока они решают ее судьбу. Да, но как это сделать с завязанными руками? Краем глаза она заметила двоих мужчин, распростертых в грязи, и пала духом. Любую попытку побега пресекут тут же.

Ханна осторожно отодвинулась от колеса, но Труитт движением головы предостерег ее. Может ли она доверять ему? Может ли так сильно рисковать? Но у нее нет выбора. По крайней мере Труитт готов ее защищать и относится к пей не так цинично и жестоко, как Роупер, готовый раздавить ез, словно муху.

Труитт подошел к ней в тот же момент, что и Роупер. Оба изъявили желание стеречь девушку.

И снова Труитт пришел ей на помощь:

– Я прослежу за ней.

– До самого конца?

– Да, до самого конца.

– А что потом? Возьмешь ее домой, как щенка? Труитт, она только задержит нас в пути.

– Оставь его, Роупер, – вмешался наконец Стилмен. – Ведь он всю неделю будет скулить, если мы застрелим ее. Пусть берет ее с собой. Тебе-то что?

Роупер схватился за шею, где был шрам от ожога. Он не забыл Ханне этого ожога и не простил. Роупер прорычал:

– Тогда пусть не попадается мне на глаза! Держите ее от меня подальше!

Ханна сверкнула глазами.

– Не волнуйся, – тихо сказал Труитт, подходя к Ханне и беря ее за руку.

– Но это принесет тебе слишком много беспокойства, – сказала она ему, когда он вел ее в тень дерева.

– Знаю. Но я должен вам помочь, – ответил он и смущенно замолчал. Повисла неловкая пауза. – Вы знаете, я хотел вернуться. Но они не пустили меня. Мы были так близко от вас…

– Вернуться? – повторила она в недоумении, но тут же все поняла. – Ах да. В Джубили. Индейцы.

– Да. Я думал, вас убили. – Труитт сдвинул свой платок с лица, чтобы легче было говорить и дышать. Легкий пушок покрывал его щеки. Он с тревогой смотрел на Ханну. Она была такой бледной!

Помолчав, она заговорила:

– Нет, мы выжили, девять жителей из нашей деревни, мистер Труитт, восемь детей и я. – Ее взгляд остановился на Эдварде Маллене. Он по-прежнему вел разговор со Стилменом и Роупером. Почему же они не боятся, что их опознает Маллен? Может быть, думают, что она не скажет ему их имена, но потом вспомнила, что в объявлениях о розыске всегда есть фотографии преступников и почти никогда их имен. Или… может быть… нет, это было бы ужасно.

– А что случилось с кучером и охранником? – помолчав, спросила Ханна.

– Охранник мертв. Кучер в глубоком обмороке, – ответил Труитт и предложил Ханне вернуться в карсту. – Вы можете там посидеть, пока мы закончим свои дела. – И он помог ей забраться в карету. Она устроилась на сиденье и обратилась к Труитту:

– А что со мной теперь будет, мистер Труитт?

– Я отпущу вас, как только все уляжется. Но вам придется немного проскакать со мной на лошади.

Из всех возможных вариантов этот был самым лучшим. По крайней мере она осталась жива. Мистера Чессмена, который очнулся и теперь слабо стонал, привязали к колесу кареты. Мистер Маллен поймал ее взгляд и нерешительно переступил с ноги на ногу.

– А что вы сделаете с мистером Малленом? – спросила Ханна Труитта, когда он принес ей немного воды в своей фляжке. – Вы его побьете?

– Маллена? – Ее вопрос, казалось, поставил его в тупик. – Нет, вряд ли.

Итак, все стало на свои места, частички головоломки, которые терзали ее так долго, сошлись в единое целое: спокойствие Эдварда Маллена, когда на них напали разбойники, то, что он промахнулся, сбив ветку вместо бандита, его нежелание дать ей револьвер, железный сундучок под сиденьем и, наконец, наигранное возмущение бандитами, когда они остановили повозку.

– Так он с вами заодно, мистер Труитт? Этот вопрос застал Труитта врасплох, и он опустил голову:

– Тише! Только бы они не услышали!

– Ты о чем? – спросил Стилмен, оказавшийся рядом. – Она знает, что происходит? И ты хотел скрыть это от меня? – Она ничего не знает, Нейт, просто придумывает…

– Слишком правдиво придумывает.

Затененная карета скрыла Ханну и испуганное выражение ее лица. Так вот оно что: нападение – это лишь прикрытие какой-то махинации с этим сундучком. Но что в нем? Наверняка деньги или золото, на которые падки бандиты. Но какова в этой истории роль Эдварда Маллена? И зачем ему красть собственное золото? Ханна в сомнении покачала головой.

– Отпусти меня, – попросила Ханна, когда Труитт повернулся к ней. – Пожалуйста. Я никому ничего не скажу, даже если бы захотела. Ведь я никого не знаю.

– Ничего хорошего из этого не получится, – тихо проговорил Труитт. – Они не допустят. И прошу вас, не волнуйтесь. Я помогу вам.

Ханна посмотрела на его мальчишеское лицо – светлый пушок на щеках, добрые голубые глаза – и удивилась, почему он связался с этими людьми. Ведь он совсем на них не похож.

Наклонившись к нему, Ханна прошептала:

– А вы никогда не хотели бросить столь опасную жизнь, мистер Труитт? Она не принесет вам ничего доброго, только смерть. Вряд ли ваши друзья помогут вам в трудную минуту.

Он покачал головой:

– Кроме Нейта и Роупера, у меня в целом свете никого пет. И я им очень нужен.

– Вовсе не нужны! Посмотрите вокруг: перед вами целый мир, красивый, достойный вас, и если бы вы захотели…

– Эй, вы! – крикнул Стилмен, подозрительно уставившись на молодых людей. – Хватит шептаться! Говорите громче, чтобы мы слышали!

Труитт нахмурился и быстро сказал ей:

– Не смейте при Стилмене говорить подобные вещи. Сидите смирно, и все будет хорошо. – С этими словами он ушел.

Прошло несколько минут. Разбойники все совещались. Капельки пота медленно стекали по ее щекам. Она сидела совершенно одна в своем соблазнительном голубом платье и дурацкой шляпке, а они решали ее судьбу.

Ханна посмотрела на горные вершины вдали. Где сейчас Крид? Наверняка ищет Стилмена. Может, он где-то поблизости и спасет ее? «О, Крид! Пожалуйста, приди за мной… скорее, не то случится непоправимое…»

Крид повернул коня и стал спускаться с каменистого холма. День был в самом разгаре, солнце в зените, деревья и травы отбрасывали короткие тени.

Его мысли были прикованы к Стилмену, к тем еле заметным следам, на которые он напал чуть раньше, поэтому-то его и насторожили отдаленные выстрелы где-то внизу на дороге. Вскинув голову, он придержал коня, подумал с минуту и поскакал во весь опор. Он проскакал по цветущему лугу, затем по каменистому склону. Не важно, что это были за выстрелы, быть может, кто-то нуждается в помощи? Он проскакал еще немного, и ему удалось увидеть то, что происходило внизу. На карету напали трое всадников.

– Итак, попались, голубчики, – пробормотал он себе под нос, губы его скривились в ухмылке.

Он притаился и стал наблюдать. Карета проехала вниз и остановилась. Бандиты вытащили пассажиров и сундучок. Крид прищурился и крепко сжал поводья: из кареты вышла молодая женщина. Это была Ханна. Он узнал бы ее из тысячи других – ярко-рыжие волосы и хрупкая фигурка.

– Черт возьми! – только и мог он произнести.

Ханна оторвала взгляд от далеких горных вершин. Ее внимание привлек спор между бандитами и Эдвардом Малленом. Она отчетливо слышала громкий голос Роупера, его ругань и гневные высказывания Маллена.

– Но здесь нет ничего, кроме проклятых бумаг, Маллен! Думаешь, мы стали бы рисковать из-за такого дерьма?

– Но эти бумаги нужны Пламмеру…

– Да черт с ним, с Пламмером! Он уже надоел, мне все равно, что нужно ему! – Наклонившись к сундучку, Роупер вынул оттуда пачку бумаг. – За эти бумаги ничего не купишь, Маллен!

– Купишь, только надо знать, как ими воспользоваться. Шерифу Пламмеру нужны эти документы, и он просил меня привезти их ему. Что я и сделаю, Роупер!

– Но я могу изменить твои планы, парень, – с угрозой в голосе проговорил Роупер, нервно поглаживая ружье. Ханна молча наблюдала за ними. Маллен побледнел, с ужасом глядя на Роупера.

К Роуперу подошел Стилмен и спокойно сказал:

– Эй, Лэйн, нам все равно, что привезти Пламмеру. Так или иначе он нам заплатит. И сбавь тон. У нас есть два затруднения…

– У нас три затруднения! – прорычал в гневе Роупер. – Я могу с этим быстро расправиться!

Не говоря больше ни слова, он направил револьвер на Маллена и выстрелил, затем он так же хладнокровно убил и толстяка Чессмена. Парализованная страхом при виде такой жестокости, Ханна не могла даже вскрикнуть в знак протеста. Лишь один Труитт протестовал. Он поднял свой револьвер.

Когда Роупер направился к Ханне с тем же жестоким намерением, Труитт решительно встал между ними с оружием в руках.

– Ты не сделаешь этого, Роупер, – вот все, что он сказал. Но и этого было достаточно.

Роупер остыл и отошел прочь. Стилмен набросился на него.

Труитт повернулся к Ханне:

– Он вас не тронет. Я не позволю, – пообещал он, глядя на ее бледные дрожащие губы и полные ужаса голубые глаза. Пытаясь успокоиться, Ханна кивнула.

На землю спустилась ночь, и все вокруг изменилось до неузнаваемости. Качающиеся от ветра тени деревьев были похожи на чудовищ и пугали тех, кого ночь застала в пути. Ханна ехала рядом с Холлом Труиттом. Он сделал все возможное и невозможное, чтобы ей было удобно.

Роупер и Стилмен ехали впереди, сундучок болтался на боку у лошади Стилмена. Они двигались по узенькой лошадиной тропке, петлявшей по девственному лесу.

Лэйн Роупер ждал, когда Труитт отклонился чуть в сторону. Тогда он пристрелит эту сучку. Девушка догадывалась о его намерениях по выражению его глаз и наглой ухмылке. Сердце Ханны болезненно сжалось, а душа ушла в пятки, и она еще крепче вцепилась в пояс Труитта. Хорошо, конечно, что Труитт ее защищает, но неизвестно, чем это кончится.

Последний месяц явился для Ханны настоящим испытанием. Она встречала опасности и горе спокойно, с мужеством, которого сама от себя не ожидала. И выжила, победила смерть, которая грозила ей не раз. Пережила смерть отца, влюбилась в человека, похожего на преступника. Отдалась ему. Потом разочаровалась, хотя продолжала его любить.

Так она ехала с Труиттом, размышляя над своей судьбой. Ветер играл ее длинными волосами. Она представила себе, что едет в римской колеснице. Как мученица. Да, она стала мученицей в силу сложившихся обстоятельств. Жизнь в Джубили казалась ей скучной и однообразной. Только теперь она поняла, как была счастлива там. Все в прошлом.

Лошадь поскользнулась на берегу ледяного ручья, который они пересекали. Ледяная вода струилась вокруг ног Ханны, намочив длинную юбку. Тоненькие кожаные ботинки промокли, и носки были влажными. Ноги закоченели. Зубы стучали от холода. Как ей хотелось сейчас закутаться в шерстяную шаль, которая лежала в ее чемоданчике. – Вы в порядке? – спросил Труитт обернувшись.

Девушка кивнула. Говорить она не могла, губы замерзли. К тому же она не вправе жаловаться. Труитт спас ей жизнь, и она должна за него молиться. Однако слова молитвы не шли с языка. Она была до смерти напугана. Господь тоже молчал и находился где-то очень далеко. Такого с ней еще не бывало. Скорее всего Он испытывал се веру на прочность. Вот почему она оказалась в опасности. Только теперь она поняла, насколько сильно в ней желание жить.

Поглощенная своими мыслями, Ханна вдруг почувствовала, что они остановились. Труитт бережно снял ее с лошади и усадил возле огромного плоского камня в ущелье. До Ханны стали доходить его слова. Он объяснял ей, что они вынуждены остановиться на ночь и что он хочет дать ей поесть и попить. Затем он постелил одеяло недалеко от костра и накрыл ее. Девушка кивнула в благодарность.

Все тело у нее болело. Она никак не могла согреться. И вдруг с ужасом увидела, что Роупер смотрит на нее. Его взгляд был полон ненависти.

Странно, но это придало ей силы. Она посмотрела ему прямо в глаза. Бандит сел у костра и отвернулся. Ханна в душе праздновала победу. Труитт опустился перед ней на колени, развязал руки и попытался согреть их собственным дыханием.

Стилмен наслаждался этой молчаливой сценой. И когда бандиты разводили огонь и снимали снаряжение с лошадей, он бросил на Роупера лукавый взгляд и спросил:

– Почему бы нам не попросить подопечную Труитта приготовить ужин?

Роупер промолчал, презрительно скривив губы. Он не желал разговаривать с Труиттом. Тогда Стилмен сам обратился к юноше:

– Эй, Холл! Проверь, годна ли она на что-нибудь. Я жрать хочу, и, если она тоже голодна, пусть поработает.

– Мы с ней разделим мою порцию.

– Э, нет, так дело не пойдет. Каждый должен работать. Мы все устали. И если вы, парни, не возражаете, я предоставлю дочке священника возможность поработать.

Ханна вздрогнула, когда поняла, что Труитт собирается и дальше защищать ее.

– Нет, нет. Я не против, – сказала она, дотронувшись до руки молодого человека. – Он прав. Я должна поработать.

Стилмен крякнул от удовольствия:

– Видите, ребята, а у нее еще и мозги есть. Не то что у вас.

– И все же жестоко заставлять ее работать. Посмотрите, какая она худая и слабая, – пробормотал Труитт, с жалостью взглянув на девушку. – Она красивая, как цветок, – добавил он и покраснел, когда Стилмен хрипло расхохотался:

– Как цветок? Нам тут только поэзии не хватало! Роупер медленно поднялся и шагнул вперед.

– Женщина должна уйти, – заявил Роупер. – Она для нас только обуза. Во мне будит низменные желания, а Труитт из-за нее стал полным идиотом.

– А ты уверен, что это не обычное чувство голода, а, Роупер? – фыркнул Труитт.

– Смотри, доиграешься, – процедил Роупер сквозь зубы, поглаживая рукоять пистолета. Ханна вскочила.

– Не ссорьтесь из-за меня! Я приготовлю вам ужин и сделаю все, что хотите, но, пожалуйста… не деритесь из-за меня…

– Ну не мило ли это с ее стороны? – тихо рассмеялся Стилмен. – Женщина не хочет, чтобы мальчики из-за нее дрались.

– Может быть, ей нравится Труитт, и она беспокоится за него? – заметил Роупер и, повернувшись, посмотрел на Труитта, потом на Ханну. – Да и ей, похоже, он нравится. Это становится интересным. Вот будет забавно, когда мы наконец от нее избавимся…

– Я тебя предупредил! – в ярости сказал Труитт. – Я в ответе за нее!

Роупер вынул из-под плаща руку, державшую пистолет.

– Отойди от нее, Труитт. Не то я пристрелю сначала тебя, – пригрозил Роупер.

Труитт злобно зарычал, но не шевельнулся. Роупер нацелил пистолет прямо в сердце девушке.

– Опусти оружие! – произнес Труитт сквозь зубы.

– Нет! Она должна умереть. Хватит болтать всякую чепуху, мне надоело. Она еще в тот день достала меня, жаль, я ее не пристрелил.