Семья Дэнверс (№5) - Кое-что о любви

– Пойдёмте, моя дорогая девочка. – Положив руку на плечо Эммелин, пожилая дама повела её мимо открывшей рот леди Лилит. – Нам с вами нужно о многом поговорить.

«Интересно, не так ли чувствовала себя несчастная французская королева в свой последний день, когда она ещё была королевой?» – подумалось Эммелин.

– Миледи, – сказала Эммелин, после того как они, усевшись в открытую коляску леди Седжуик, отъехали от особняка – по крайней мере для начала – в направлении Гайд-парка.

– Не произносите ни слова, обманщица, пока мы не будем достаточно далеко от дома.

– Если вы не…

Подняв палец, леди Седжуик пресекла дальнейшие возражения, и Эммелин вздохнула. Все получалось совсем не так, как она рассчитывала, когда вместе со старой леди придумывала этот план, и все её неприятности происходили из-за того, что она сыграла слишком много партий в пармиель в доме родственницы леди Седжуик Джослин-Парк, двумя месяцами раньше.

– Расскажите нам ещё о герцогине, – настоятельно попросила леди Джослин, обращаясь к молодой женщине, сидевшей за тем же столом напротив и перетасовывавшей карты для новой партии в пармиель.

– Да, расскажите, какая она? – подхватила леди Седжуик.

Имея таких ненасытных слушательниц, мисс Дойл изо всех сил старалась порадовать их длинными и короткими историями обо всех симпатиях и антипатиях герцогини Шевертон, одновременно выигрывая приличную сумму в пармиель. Ещё две недели с этими дамами, и она смогла бы летом отдыхать.

Если бы все владелицы домов, в которых она гостила, были такими приветливыми и доверчивыми, как эта. Две пожилые дамы, чьи мужья были братьями, оказались чудесной компанией и окружали её всяческими заботами, чтобы только побольше услышать о герцогине Шевертон.

Мисс Дойл, чтобы развлечь их, с увлечением принялась пересказывать сплетни о знаменитой аристократке: о секрете крема для лица из пахты, который использует её светлость; о её особом выборе модисток в Лондоне (не слишком современных, но исключительно квалифицированных); о её любимом меню воскресных обедов с викарием; о её интересе к религиозной литературе.

К ужасу мисс Дойл, трогательный рассказ о чтении духовных книг, который всегда производил на всех самое большое впечатление, вызвал у двух леди взрыв смеха.

– Вы говорите, что герцогиня Шевертон увлекается чтением духовных книг?

Мошенник всегда чувствует, когда пора удирать. В тот момент мисс Дойл безошибочно поняла, что ступила на зыбкую почву, и мгновенно перешла к запасному плану – быстро и без промедления покинуть Джослин-Парк. Если ей удастся добраться до гостиницы за деревней до одиннадцати вечера, она успеет на идущий на север почтовый дилижанс и к утру будет уже далеко.

– К несчастью, у меня снова разыгралась мигрень. Вы не будете возражать, если я… – Приложив руку ко лбу, она встала из-за стола, но дальше этого дело не пошло.

– Сядьте, – приказала леди Джослин, указывая на стул.

Мисс Дойл повиновалась. За те годы, что она обирала провинциальных дворян, она кое-чему научилась. Первое и главное правило успеха состояло в том, чтобы никогда не возражать высокомерным вдовам.

– Вы были абсолютно убедительны, пока не дошли до рассказа о набожности, – сообщила ей леди Седжуик. – Моя дорогая девочка, герцогиня Шевертон не читает ничего, кроме колонки сплетен и новостей мореплавания.

– Новости мореплавания? – заинтересовалась мисс Дойл, намереваясь приберечь эту необычную подробность для дальнейшего использования и стараясь не задумываться над тем, что её пребывание в этом доме, вероятно, близится к концу, но, взглянув на своих хозяек, увидела, что те давятся от смеха. И тогда до неё дошло: они не сию минуту разоблачили её обман, а уже давно знали о нём. – Когда вы?..

– Когда мы – что? – вытирая глаза, спросила леди Джослин.

– Когда вы догадались, что я не… в общем, вы понимаете.

– Не служите у герцогини Шевертон? – пришла ей на помощь леди Седжуик. – Когда я предложила вам поехать в Верхний Олтон.

– О-о, – протянула мисс Дойл. – Тогда почему вы позволили мне продолжать болтать последние две недели?

– Мы вас проверяли, – откровенно и вполне серьёзно ответила ей леди Джослин.

– Проверяли меня? – Мисс Дойл не была уверена, что ей понравилось, как это прозвучало.

– Мы хотели узнать, умеете ли вы обманывать людей.

– Для чего?

– Нам нужно, чтобы вы выдали себя за одну даму, – объяснила леди Седжуик. – Её зовут Эммелин Денфорд, она баронесса Седжуик, а вы как нельзя лучше подходите для выполнения нашего плана.

– Эммелин, – начала леди Седжуик, после того как коляска оказалась далеко от Ганновер-сквер, – когда до меня дошёл слух, что Седжуик хвастается придуманной женой, я поклялась, что сделаю все, чтобы наказать его за обман. Предполагалось, что вы окажетесь для него весьма неприятным сюрпризом, собьёте с него самодовольство и заставите поскорее исполнить свой долг перед семьёй. Выдумать жену! – покачала она головой. – Ну где это слыхано!

– Я делала все, как вы сказали, – покупала наряды, обустраивала дом, появлялась в обществе.

– О да, я знаю, – отмахнулась от неё леди Седжуик. – Но вы сделали немного больше того, о чём мы договаривались. Предполагалось, что вы не… Эммелин, вы заверили меня и мою невестку, что вы не безнравственная женщина.

– Но я действительно не такая! – возмутилась Эммелин. – Я… я… – Она не знала, что сказать, и залилась слезами.

– О Господи, – промолвила леди Седжуик и, достав из сумки платок, протянула его Эммелин. – Ma Cherie[9], зачем эти слезы?

– Это вы виноваты, леди Седжуик! —Я?

– Да, вы и леди Джослин. – Эммелин высморкалась и вытерла платком ещё несколько непрошеных слезинок. – Вы никогда не говорили мне, что Седжуик такой… такой замечательный!

– Алекс? Мой внук? – не веря услышанному, спросила старушка.

Кивнув, Эммелин разразилась новым потоком слез. Она никогда не плакала, но сейчас… Чёрт бы побрал этого мужчину, чёрт бы побрал их всех!

– Дорогая, он на самом деле очень скучный человек.

– Да нет же! – воскликнула Эммелин. – Он очень добрый и щедрый, и он очень хорош в… – Она осеклась и покраснела.

– О Боже… – только и смогла пробормотать Женевьева Денфорд, тоже покраснев. – Надеюсь, это не очередной ваш розыгрыш? – Она долго и пристально всматривалась в Эммелин. – Я не желаю остаться в дураках. Мы заключили соглашение, и вы не получите ставки для вашей игры в пикет, если…

– Мне она не нужна, – перебила её Эммелин. – Я не собираюсь играть.

– Но вы сказали, что с деньгами, выигранными на турнире у Уэстли, вы сможете начать новую жизнь.

– Теперь не смогу. – Эммелин отвернулась.

– Почему?

– Потому что если я буду играть, а потом исчезну, то погублю Седжуика.

– Да-да, мы это обсуждали, но вы заболеете и потом умрёте.

– Я не могу, – покачала головой Эммелин.

– Не можете умереть? Безусловно, сможете и умрёте. Таково было наше соглашение.

Эммелин снова расплакалась.

– О Господи, – вздохнула леди Седжуик, – что случилось?

– Я люблю его.

– Вы – ч-что? – Откинувшись на спинку сиденья, вдова уставилась на Эммелин.

– Я люблю Седжуика, люблю всем сердцем. Я не хочу уезжать от него, но должна…

– Вы любите моего внука? – прошептала леди Седжуик. Громко всхлипнув, Эммелин кивнула.

– А что Седжуик чувствует к вам? Не отвечайте, – махнула рукой пожилая леди. – Прошлой ночью я видела его с вами. Хьюберт прав, Алекс без ума влюблён в вас.

– Он хочет на мне жениться, – всхлипнула Эммелин.

– Правда? – У старушки округлились глаза. Эммелин опять кивнула, а леди, наклонившись, взяла её за руки. Взглянув в карие глаза старой женщины, Эммелин увидела там удовлетворение и радость.

– Так выходите за него замуж, я вас благословляю.

– Вы хотите, чтобы я вышла замуж за Седжуика? – Эммелин не могла поверить ей.

– Да, – кивнула леди. – Я всегда желала для своего внука, чтобы он влюбился, нашёл себе ту, которая принесёт ему счастье. А вы, очевидно, это сделали. Выходите за него замуж, Эммелин. Оставайтесь с нами навсегда.

– Я не могу.

– Почему не можете?

– Мы относимся к разным слоям общества. Я не леди. Я его недостойна.

– Недостойны! Я видела вас – вы укладывали свои вещи и не взяли ничего, чего у вас не было прежде. Думаю, вы вполне достойны.

– Но мой отец, моя мать…

– О, так вас это беспокоит? – Вдовствующая баронесса наклонила голову. – А кто были мои родители?

– Граф и графиня Сент-Хейлер, – ответила Эммелин, а старая леди покачала головой:

– Моя мать была танцовщицей в опере, а отец перегонял грузовые фургоны.

– Но в «Дебретте»… – попыталась возразить Эммелин.

– Ложь. Выдумка, чтобы не возникало никаких разговоров после того, как мы поженились. Моего Александра нисколько не волновало моё скромное происхождение. Он увидел меня в театре, где я пела, и через три дня сделал предложение. Мы поженились, и в одну из ночей нашего медового месяца была придумана моя родословная. – Леди мечтательно вздохнула, вспоминая, по-видимому, одну из самых страстных ночей. – Понимаете, Эммелин, есть люди, для которых родословная важнее всего, а я всегда верила, что главное – это душа человека и его характер. И по-моему, у вас в избытке и того, и другого.

Эммелин снова заплакала, не зная, как сказать леди, что даже с её благословением брак все равно невозможен.

– Миледи, – обратился кучер к леди Седжуик, указывая на дорогу впереди.

– Вот досада, – проворчала та, глядя на приближающийся к ним экипаж.

– Кто это? – спросила Эммелин.

– Герцогиня Шевертон.

Эммелин вжалась в сиденье и мысленно горячо взмолилась, чтобы кучер Седжуиков отвёз их как можно дальше отсюда.

–Женевьева? – герцогиня приветствовала леди Седжуик. – Это вы, и в городе? Я ужасно сердита на Седжуика. О, вчера вечером мы виделись с ним, и он ни словом не обмолвился о вас. Вероятно, он догадался, что я сделала бы утром в первую очередь.

– Ваша светлость, как приятно снова видеть вас. – Баронесса изобразила самую восторженную улыбку. – Вы не должны сердиться на моего дорогого Алекса, потому что я прибыла вчера вечером без предупреждения.

– Вы приехали в город, чтобы познакомиться с его женой. – Герцогиня заглянула в коляску. – Это она?

Леди Седжуик толкнула свою спутницу локтем, чтобы та села прямо, и Эммелин повиновалась, хотя и неохотно.

После того как дамы были представлены друг другу, герцогиня дала Эммелин несколько советов относительно выбора мастеров для отделки дома. Очевидно, герцогиня знала все о переустройстве особняка Седжуиков и, как соседка, считала своим долгом, более того, обязанностью убедиться, что работа выполнена безукоризненно и соответствует требованиям, принятым в этой части Мейфэра.

Ни леди Седжуик, ни Эммелин не успели запротестовать, как её светлость пригласила их на чай в три часа, а затем велела кучеру ехать дальше.

– Однако молодая жена Седжуика совсем не такая, какой я её себе представляла, – шумно выдохнув, сказала герцогиня Шевертон, не обращаясь ни к кому конкретно.

Поскольку слуги привыкли к странным высказываниям своей хозяйки, никто не отреагировал на её слова, за исключением лакея на запятках. Он был новеньким и поэтому посчитал, что должен поддержать разговор.

– Разве она не слишком стара, чтобы выйти замуж за барона Седжуика?

– Вы что-то сказали? – Герцогиня недоуменно взглянула на парня.

Он совсем недолго служил у неё и не знал, что это ещё один из вопросов, который не требовал ответа.

– Я сказал, ваша светлость, что леди выглядит слишком старой, чтобы быть женой Седжуика. Я слышал, что он молодой франт.

– Пожилая леди – его бабушка, а его жена – та, другая, – ответила ему герцогиня, решив, что ей непременно следует поговорить с Гейтхиллом об этом лакее, которого наняли в её отсутствие.

– О нет, – у парня хватило наглости покачать головой, – это не его жена, а горничная его жены. Правда, при дневном свете она выглядит намного лучше, чем…

– Что за вздор вы несёте? – Повернувшись, герцогиня холодно посмотрела на него.

– Эта женщина не жена лорда Седжуика, а горничная его жены, – настаивал лакей.

– Откуда вам это известно?

– Прошлой ночью она была в «Королевском уголке». Я узнал её по кольцу на пальце. Она обобрала всех нас, жульничая при игре в пармиель, вот так.

– В пармиель? – переспросила герцогиня, бросив взгляд на карету Седжуика. – Она играет в пармиель?

– О, как профессиональный шулер, – ответил он, и в его голосе проскользнула досада.

Герцогиня Шевертон была просто ошеломлена, у неё открылся рот, и она, чтобы не упасть, схватилась рукой за бортик экипажа.

– Ваша светлость, с вами все в порядке? – Кучер осторожно оглянулся на неё через плечо.

– Роджер, разворачивайте экипаж и сейчас же отвезите меня на Ганновер-сквер к особняку барона Седжуика.

Почти все утро Седжуик простоял у холостяцкого жилища маркиза Темплтона, дожидаясь возвращения Элтона.

Он не смог догнать ни Элтона, ни Хьюберта и, не имея ни малейшего представления о том, куда они могли направиться, решил, что ему лучше всего пойти в то место, где кучер и одновременно камердинер маркиза непременно появится.

– Седжуик? – раздался с порога насмешливый голос. – Что вы здесь делаете? Не говорите мне, что ваша любимая жена выгнала вас и теперь вы вынуждены искать новое жилище. – Маркиз вышел на крыльцо. – Должен предупредить вас, мой особняк хорош, но от экономки почти постоянно несёт чесноком и уксусом. – Он помахал Седжуику, приглашая его подняться по ступенькам. – К тому же я уверен, вы пришли навестить Элтона, а не меня. Я ждал вашего появления после приёма у леди Оксли, поэтому могу предположить, что вы наконец узнали правду.

Седжуик совершенно не мог понять этого странного типа. Иногда Темплтон был любимым шутом великосветского общества, а иногда поражал своими глубокими наблюдениями, и невозможно было угадать, кто он на самом деле.

– Я был ошарашен – это самое подходящее слово, – говорил Темплтон. – Ваша жена… В общем, вы сами знаете, раз вы здесь.

– Моя жена? – прищурившись, промолвил Алекс.

– Значит, вы не знаете, и это просто, так сказать, разведка. – Темплтон пристально посмотрел на Седжуика. – Ваш инстинкт достоин похвалы, сэр. Пожалуй, мне следует представить вас своему другу. Его зовут Пимм, и он всегда выискивает остроумных и сообразительных людей.

В эту минуту послышалось цоканье копыт, и маркиз оглянулся.

– Отлично, вот и сам Элтон. Посмотрим, что он скажет о вашем приходе. Я поспорил с ним, что вы появитесь не раньше чем завтра. Итак, как видите, я проиграл этому человеку крону, но не напоминайте ему об этом, потому что в настоящий момент у меня за душой нет ни фартинга, и я опять ему задолжал.

Остановив экипаж у дома, Элтон спрыгнул вниз и, мимоходом поклонившись своему хозяину, со спокойной уверенностью встретился взглядом с Алексом.

– Вы пришли из-за Кнопки.

– Итак, вы её знаете, – утвердительно кивнув, сказал Алекс, – знаете, кто она.

– Разумеется, знаю. – Элтон сплюнул на мостовую. – Она моя дочь.

Из всего, что Алекс ожидал услышать, это было самое невероятное. И он оказался круглым дураком, полагая, что у Эммелин больше не осталось секретов. По всему его виду было ясно, что он захвачен врасплох.

– Проклятие, Элтон, – выругался Темплтон, – нельзя же вот так все выкладывать людям, словно палить из пушки. В тот вечер вы так же обошлись со мной, и я чуть не выпал из кареты. Пойдёмте в дом, Седжуик, и чего-нибудь выпьем. Похоже, вам это сейчас необходимо. А кроме того, не думаю, что вам хотелось бы, чтобы история вашей жены обсуждалась на улице, хотя и в таком тесном кругу.

Алекс кивнул и последовал за Темплтоном, а Элтон замкнул шествие.

Оказавшись внутри особняка маркиза, Алекс был поражён его спартанским, почти военным убранством. На одной стене висела карта Англии, а к противоположной кнопками была приколота карта Франции. Едва ли кто-нибудь мог предположить, что у будущего герцога Сетчфидда такое скромное жилище.

– Вы отец Эммелин? – спросил Алекс у Элтона, когда Темплтон налил всем троим вина.

– Да, – неприветливо ответил мужчина. – Вижу, вам это не нравится, но то, что она моя дочь – не самая крупная из ваших неприятностей.

– Не знаю, – рассмеялся Темплтон. – Если бы я узнал, что моя жена – дочь разбойника с большой дороги, я, наверное, немного расстроился бы.

–Ладно, мы оба понимаем, что такого не случится, – пробурчал Элтон.

У Алекса не было времени задуматься над тем, на что намекал этот мужчина и что за история скрывалась за его словами.

– Вы говорите, что Эммелин грозит какая-то опасность? Вместо ответа Элтон протянул Алексу сложенный лист бумаги и кивком предложил его развернуть.

Это был список пассажиров корабля «Щедрая мисс».

Абсолютно не понимая, какое отношение это имеет к Эммелин, Алекс взглянул на Элтона.

Огорчённо вздохнув, мужчина указал на середину листа. Аяекс посмотрел в бумагу, и Темплтон тоже заглянул туда через его плечо.

– Нет! – вырвалось у Алекса, когда он заметил имя одного из пассажиров.

– Это ещё не все, – сообщил Элтон. – Этого приятеля на пристани встречал ваш кузен.

– Хьюберт, – едва слышно пробормотал Седжуик и решительно направился к двери, потому что существовало одно-единственное место, куда его хитрый родственник мог привезти этого джентльмена, – Ганновер-сквер.

– Хьюберт? – переспросил Темплтон, следуя за Седжуиком и своим слугой к выходу. – Но мне показалось, в списке стояло имя Говард. Говард, лорд Хейли.

Глава 19

Всё время, пока Эммелин и леди Седжуик ехали на Ганновер-сквер, вдова уговаривала Эммелин остаться с Седжуиком. Даже после того, как узнала правду – что Эммелин уже замужем.

Старую вдову ничто не могло остановить, она была убеждена, что Эммелин не должна ни в чём сомневаться и что Алекс найдёт выход из, казалось бы, непреодолимых трудностей. И когда они выехали на площадь, она призналась:

– Я не отправила бы мистера Эллиота знакомиться с этим имением, но он шотландец и очень расчётливый человек, поэтому я знала, что он попадётся на приманку и уедет из Лондона, чтобы заполучить собственность.

У дверей их встретил Симмонс с вытянутым лицом.

– Мадам, миледи, – оглянувшись, нерешительно заговорил он.

– В чём дело, Симмонс? – спросила Эммелин.

– Неприятности, мадам. Мистер Хьюберт…

– Достаточно, Симмонс, – оборвал его Хьюберт с порога гостиной. – Теперь я сам всем займусь. Леди, прошу вас, пройдите сюда.

– Хьюберт Денфорд, – возмутилась леди Седжуик, – что ты себе позволяешь? Мной не командовали почти…

– Мадам, пройдите в комнату и сядьте, иначе нам придётся обсуждать происхождение вашей спутницы прямо здесь.

Эммелин с трудом перевела дыхание. О Господи, Хьюберт узнал правду.

В этот момент из дальней библиотеки нетвёрдой походкой вышел пожилой мужчина.

– Вы были правы, мистер Денфорд, у барона великолепная коллекция первого издания Беллингсуортса. Мне не терпится обсудить с ним мои научные находки, так как вы сказали, что он будет… – Заметив Эммелин и леди Седжуик, мужчина прервал себя на полуслове: – О, простите, куда подевались мои манеры. Говард, лорд Хейли, к вашим услугам. – Он отвесил низкий поклон, и это оказалось весьма кстати, потому что и Эммелин, и старая вдова совершенно неподобающе для леди вытаращились на мужчину.

Лорд Хейли? Отец Эммелин? Этого не может быть!

– К-как, вы сказали, ваше имя, сэр? – запинаясь, переспросила леди Седжуик.

– Говард, лорд Хейли, мадам. Неудивительно, что никто меня не помнит. Я провёл в Африке почти тридцать лет и слишком долго оставался без общества, и, что особенно досадно, без общества таких милых леди. – Он ещё раз поклонился, а выпрямившись, окинул взглядом Эммелин и, наморщив лоб, внимательно всмотрелся в её черты, а потом покачал головой и поднёс к губам руку леди Седжуик.

Эммелин взглянула на Хьюберта, осклабившегося, как жена. Этот подлый негодяй привёз лорда Хейли совсем не ради благородных научных идеалов, как тот полагал, а чтобы окончательно и бесповоротно погубить Седжуика.

– Лорд Хейли, – заговорил Хьюберт елейным голосом, – прошу у вас извинения, но мне нужно кое-что сказать своим родственницам. Уверен, после долгого путешествия вы восстановите силы, осматривая оранжерею, а моя жена будет просто счастлива угостить вас освежающими напитками.

– Чудесно, – улыбнулся мужчина, совершенно не догадываясь о своей роли в этом макиавеллиевском фарсе.

– Прошу сюда, лорд Хейли. – Леди Лилит с готовностью шагнула вперёд из коридора. – Я позвоню, чтобы подали чай. Когда вы в последний раз ели фруктовый пирог? У нас довольно хороший повар, но могу сказать, шеф-повар графа Тоттли как раз накануне прислал нечто исключительное.

Лорд Хейли последовал за миссис Денфорд, а Хьюберт указал на парадную гостиную.

– Прошу вас…

Леди Седжуик и Эммелин подчинились его требованию, но только потому, что у них не оставалось выбора. Когда все вошли в комнату, Хьюберт решительно закрыл дверь.

– Так, так, так, и с кем же я имею удовольствие разговаривать? – обратился он к Эммелин.

– Не валяй дурака, – одёрнула его леди Седжуик. – Это жена…

– Довольно. – Он бросил на бабушку испепеляющий взгляд. – Розыгрыш окончен. Мы все знаем, что эта девица не Эммелин Денфорд. Эммелин не существует. Эммелин Хейли нет и никогда не было, и у этого человека, – Хьюберт указал пальцем в глубину дома, – нет потомков.

– Хьюберт, остановитесь. – Шагнув вперёд, Эммелин коснулась его локтя. – Вы же не собираетесь так поступить с Седжуиком.

– Седжуик! – прошипел он. – Я должен быть Седжуиком.

– О нет, только не эта несусветная чушь, – пробормотала леди Седжуик, опускаясь в ближайшее кресло.

– Это совсем не чушь, – возразил Хьюберт, повысив голос. – Нет оснований не верить, что я законный наследник титула барона Седжуик.

Леди Седжуик уставилась в потолок.

– Почему бароном должны быть вы? – спросила Эммелин, переведя взгляд со старой дамы на Хьюберта.

– Спросите у неё, – ответил тот, указывая на свою бабушку.

– Это было пятьдесят лет назад. – Леди Седжуик с шумом выдохнула. – И я убеждена, что правильно определила наследника.

Правильно определила наследника? Что это может означать?

– Вы их перепутали! – Хьюберт принялся расхаживать по комнате. – Вы даже не знали, где кто, а потом просто наобум выбрали, кто должен стать наследником, а кто – влачить жалкое существование.

Поражённая этим откровением, Эммелин не сводила глаз с леди Седжуик.

– Отцы Алекса и Хьюберта были близнецами, – объяснила вдова, пожав плечами с истинно галльской беспечностью, как будто просто разливала чай. – Через несколько месяцев после их рождения я осталась с ними и, пока няня отлучилась, случайно перепутала малышей. Я не могла сказать, где какой ребёнок – кто из них родился наследником, а кто вторым.

– О Господи, нет! – Эммелин в изумлении смотрела на неё.

– Перепутали своих собственных детей, – иронически усмехнулся Хьюберт. – Не смогли различить их.

– Боже мой, они же были близнецами, похожими как две капли воды. Их няня тоже не смогла сказать, кто из них кто, поэтому позвали моего дорогого супруга. Он очень рассердился и приказал мне выбрать того, кто будет наследником и кто станет вторым.

– Она так и сделала, не имея никаких настоящих доказательств, – осуждающе сказал Хьюберт. – Нет никаких оснований утверждать, что не я законный наследник.

Эммелин могла представить себе тысячу причин, но такая меньше всего её беспокоила. Титул барона был гарантирован Седжуику, но его будущее представлялось далеко не радужным – не потому, что Хьюберт задумал уничтожить кузена.

– Чего ты хочешь, Хьюберт? – спросила бабушка.

– Я хочу, чтобы она уехала, – ответил он, указывая на Эммелин.

– Только и всего? – поинтересовалась Эммелин, не веря, что Хьюберту нужно всего лишь это.

– Да, чтобы вы оставили Седжуика и уехали, – подтвердил Хьюберт.

Теперь Эммелин поняла, за какой наградой кузен Алекса охотился на самом деле. Но разве он не понимал, что из этого у него никогда ничего не выйдет?

– Ты глупец, Хьюберт. – Бабушка тоже увидела трещину в его плане. – Ты можешь отправить Эммелин на край земли, но твой кузен её найдёт. Тебе не удастся их разлучить.

– Могу и сделаю это. – Заложив руки за спину, Хьюберт принялся горделиво вышагивать по комнате. – После того как его жена уедет, Седжуик не сможет больше жениться, не сможет обзавестись наследником, и, таким образом, титул барона непременно перейдёт ко мне, что по закону должно было быть с самого начала.

– Только в том случае, если ты его переживёшь, – тихо проворчала бабушка.

Седжуик, Элтон и Темплтон прибыли на Ганновер-сквер в тот самый момент, когда перед домом барона остановился экипаж герцогини Шевертон.

– Ваша светлость. – Седжуик поклонился, и Темплтон с Элтоном сделали то же самое.

– Седжуик, мне нужно с вами поговорить. Кое-что в вашей жене обратило на себя моё внимание… – Герцогиня окинула взглядом спутников Алекса. – Темплтон, – кивнула она маркизу, – это дело вас не касается. – Решив, что должным образом выпроводила его, она взяла Седжуика под руку и пошла вверх по лестнице. – Пожалуйста, не думайте, что мне доставляет удовольствие сообщать вам это, но вчера вечером ваша жена играла в карты в трактире, пользующемся самой дурной репутацией. – Замолчав, она взглянула на Алекса, словно проверяя его реакцию. – Она играла со слугами. И у меня есть основания подозревать, что она не та, кем вы её считаете.

Алексу хотелось биться головой об стену. Сначала двуличность Хьюберта, а теперь вот упрёки от герцогини Шевертон у дверей его дома. Он не думал, что осталось ещё что-то, что могло бы в этот день его удивить.

– Ваша светлость, я уверен, здесь какое-то недоразумение, – попытался он успокоить герцогиню. – К сожалению, сейчас неподходящее время для визита. – Алекс попытался направить герцогиню обратно к экипажу, но леди не смирилась с отказом.

– Седжуик, мы можем обсудить это в доме, как цивилизованные члены общества, или прямо здесь на улице, как базарные торговки, – провозгласила она громким, диктаторским голосом, который, по всей вероятности, был слышен не только в Гайд-парке, но и в Чипсайде.

– Она не успокоится, – заметил Темплтон за спиной Алекса.

– Темпл, уйдите, – герцогиня, обернувшись, наградила маркиза своим знаменитым ледяным взглядом, – или я скажу пару слов вашему дедушке о недостойном поведении его внука.

– Ваша светлость, вы найдёте в нём благодарного слушателя, – парировал маркиз, не обращая внимания на её колючий взгляд, – потому что каждый день он говорит мне в точности то же самое.

Издав раздражённое «хм», герцогиня поднялась по ступенькам особняка и вошла в него, словно это был её собственный дом, а Алексу, Темплтону и Элтону не осталось ничего иного, как последовать за ней.

Симмонса нигде не было, зато на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, стоял пожилой мужчина, который рассматривал акварели, повешенные там Эммелин.

– Замечательная работа. Полагаю, вы лорд Седжуик? – обратился он к Алексу, поправив очки. Алекс кивнул. —А я…

– Лорд Хейли? – воскликнула герцогиня. – Говард? Неужели это вы?

– Ваша светлость, – мужчина вежливо поклонился, —для меня честь, что вы ещё помните меня.

– Как я могу не помнить? После ваших лекций в Научном обществе о туземцах я добрых шесть месяцев ходила сама не своя.

– Вы мне льстите, – скромно заметил лорд Хейли. – Это было много лет назад.

– Что вы здесь делаете? – спросила герцогиня. – О, конечно же, я знаю, зачем вы здесь. Вы приехали навестить свою дочь.

– Кого навестить? – не понял он.

– Ах, подумать только! Вы такой же рассеянный, как всегда, – ответила герцогиня. – Жену Седжуика, Эммелин Хейли Денфорд.

– Ваша светлость, – нахмурился лорд Хейли, – вы, должно быть, спутали меня с кем-то, потому что у меня нет дочери.

В тот самый момент, когда пристальный взгляд герцогини Шевертон остановился на Алексе, дверь гостиной отворилась, и на пороге появился Хьюберт, а вслед за ним бабушка, которая колотила его зонтиком по спине.

– Гадкий мальчишка, – приговаривала она. Бац! Бац! – Твоим родителям следовало утопить тебя при рождении, поганый щенок. – Бац! Бац!

– Бабушка! Прошу вас, перестаньте! – умолял Хьюберт.

– Ещё, миледи! – с энтузиазмом поддерживала вдову шедшая вслед за ней Эммелин. – За Седжуика!

Когда они оказались в центре холла, со всех сторон посыпались беспорядочные восклицания:

– Дочь?

– Вот она – Эммелин!

– Мошенница!

– Титул барона мой!

Какофония не утихала, все кричали одновременно, и единственным человеком, как заметил Алекс, кто не принимал в этом участия, был Темплтон. С улыбкой до ушей он сидел в кресле, вытянув длинные ноги и сложив руки на груди.

– Отлично, Седжуик! – прокомментировал маркиз. – А я всегда считал вас скучным человеком. Не понимаю, как я мог так ошибаться.

– Я хочу напомнить всем вам, что являюсь хозяином этого дома, – Седжуик стоял посреди гостиной, скрестив на груди руки и расставив ноги, как полководец, – и распоряжаюсь здесь я. Запомните мои слова: я выставлю отсюда любого, кто не будет мне подчиняться.

Герцогиня хмыкнула, но Алекс угрожающе посмотрел на неё, и она поджала губы.

Эммелин догадалась: благородная леди не хотела, чтобы её выставили и она пропустила хотя бы одно мгновение предстоящего скандала.

– Седжуик, – сказал лорд Хейли, – я считаю непростительным, что вы использовали моё имя таким образом. Память о моей жене… – Мужчина запнулся, и его взгляд остановился на Эммелин. – Могу сказать, я воспринимаю это как оскорбление моей Элеоноры.

– Элеоноры? – одновременно выдохнули Эммелин и Элтон.

– Да, Элеоноры. – Лорд Хейли, выпрямившись в кресле, поправил очки и снова посмотрел на Эммелин. – Каким бы невероятным это ни показалось, но у неё были такие же белокурые волосы и голубые глаза, как у вас, мадам.