Черная Мария

— О Боже, — пробормотала Софи, усаживаясь на пассажирское сиденье рядом с Лукасом.

— Ничего не поделаешь, — стараясь казаться невозмутимым, произнес Лукас. — Здесь каждая собака имеет дорожную рацию.

Тем временем толпа шоферов приближалась к «кенворту», весело хохоча и хлопая в ладоши. Один из них закричал:

— Удачи тебе!

Другой завопил:

— Эй, черненький! Сделай их всех! Я поставил на тебя пятьдесят баксов!

Закусив губу, слегка нервничая, Лукас смотрел, как они окружили его грузовик. Водилы явно заключали между собой пари, делая при этом приличные ставки. Лукас чувствовал себя шутом, одним из клоунов на родео, которые, надев широченные штаны, с визгом бегают под самым носом у разъяренного быка, готового в любой момент насадить их на рога. По логике вещей сейчас должна была нагрянуть дорожная полиция и, положив конец всем пари, влепить Лукасу штраф за нарушение правил федеральной комиссии связи.

Ага, сейчас. Когда надо, так их нет.

Через несколько секунд рядом с грузовиком показался Анхел в наглухо застегнутом жилете, в пестром ситцевом платке, обернутом вокруг головы. Паренек взобрался по лесенке со стороны Софи в кабину и робко присел на краешек кровати в спальном отсеке позади. От него пахло нашатырным спиртом и жевательной резинкой.

— Идиотизм на марше, — пробормотал Лукас, перебрасывая рычаг передачи и медленно выезжая со стоянки. — Крыша уехала навсегда, и помоги нам Боже.

Толпа водителей некоторое время бежала рядом с грузовиком, смеясь и что-то выкрикивая ему вслед. Лукас в отчаянии только качал головой. А Софи не могла удержаться, чтобы не высунуться из окна, театрально раскланиваясь.

* * *

Через несколько минут после отъезда «Черной Марии» на ступеньках ресторана появился Гильермо, почесывая небритый подбородок. Держа во рту зубочистку, он сощурился, не веря своим глазам.

Тем временем остальные водилы поспешно заканчивали свои дела, заправлялись, расплачивались и чуть ли не бегом бежали к своим грузовикам, чтобы пуститься вслед Лукасу и его команде. Один шофер из Мемфиса взялся быть казначеем заключенных пари, и теперь у него в кабине стояла коробка из-под сигар, почти доверху набитая двадцатидолларовыми купюрами. Денег там набралось никак не меньше тысячи с лишком. Дальнобойщица из Бирмингема набила свой большой холодильник льдом, бутылками с пивом, апельсиновым соком, пластиковыми стаканчиками, чипсами, вареными яйцами и еще много чем, будто на пикник собралась, черт бы ее побрал!

Один за другим грузовики выезжали со стоянки. Уже начинало светать. Вся колонна в предрассветных сумерках потянулась к пересечению двадцать четвертого и семьдесят девятого шоссе в десяти милях от станции «Дикси-бой», в пологом распадке неподалеку от границы со штатом Кентукки.

Гильермо не поверил своим глазам! За какие-то пять минут вся станция опустела. Как корабль-призрак. Этот чернокожий сукин сын сманил с собой Анхела, который так и не закончил уборку. А теперь и эти чокнутые янки умчались вслед за ним. Столько клиентов пролетело мимо кассы — сотни, если не тысячи песо!

Сердито бормоча, Гильермо повернул обратно в ресторан, где остались всего трое. Боб, заправщик, сидел на высоком стуле рядом с фонтанчиком питьевой воды, держа в руках чашку кофе. За кассой стояла Филлис с банкой «Джуси фрут». Коуди, коротко стриженный парень с прыщавым лицом, работавший у Гильермо поваром, удивленно разглядывал через окошко раздачи вдруг опустевший зал.

— Эй, босс! — закричал он, завидев Гильермо. — А что, если нам сесть в мой рыдван и тоже рвануть на Шеридан-ридж? А Филлис присмотрит за лавочкой.

— Ага, как дерьмо разгребать, так всегда Филлис, — недовольно проворчала женщина.

Тяжелой походкой Гильермо подошел к стойке бара и уселся на крайний стул.

— Да пусть они все провалятся к черту! Я не собираюсь таскаться вслед за этим черномазым янки, который смерти ищет!

Стягивая на ходу фартук, в зале появился Коуди.

— Босс, поедем! Увидим все своими глазами!

— Я сказал «нет», Коуди!

— Все равно нет ни одного клиента!

— И без тебя вижу, — недовольно проворчал Гильермо, обводя взглядом опустевший зал ресторана.

— Так поехали! Хоть поглазеем.

Наступила напряженная пауза. Потом Гильермо встал и пнул ногой табурет.

— Так и быть, черт с тобой, поехали!

Издав радостный вопль, Коуди помчался к служебному выходу. Недовольно ворча и тяжело шаркая ногами, Гильермо пошел вслед на ним. Они оба забрались в потрепанный джип Коуди, припаркованный рядом со старым черным «бьюиком». Не без труда завелся мотор, и Коуди с места рванул машину к выезду со станции.

* * *

Тем временем на другом конце округа шериф Баум остановил свою машину возле придорожной закусочной, чтобы выпить большую чашку кофе. Еще он купил газету и коробку жевательного табака. Врач предупредил, что с сигарами надо завязывать, и Баум решил, что бездымный табак — вполне приемлемый вариант. Непонятно было только, как бороться с грязью, которую он разводил, сплевывая ядовитую жижу в первую попавшуюся емкость.

Возвращаясь к машине, он заложил за щеку солидную порцию табака. Осторожно выехав со стоянки, он направился к полицейскому участку, на работу.

Выехав на шоссе, Баум опустил стекло, чтобы прохладный предрассветный ветерок выдул у него остатки сна. В машине сразу запахло хвоей и навозом. Отхлебнув кофе, Баум свернул налево, на двухполосную гудронированную Гейнсборо-роуд, и направился по ней к магистрали.

Гейнсборо-роуд представляла собой узкий подъездной путь, петлявший в лабиринте старых заводов и развалившихся прядильных фабрик. Текстильная промышленность, когда-то самая процветавшая отрасль во всем округе, пришла за последние годы в полный упадок. Фабрики закрывались быстрее, чем можно было произнести слово «рецессия», и окрестные городки и трейлерные поселки стали городами-призраками.

Сделав еще один глоток кофе, Баум рассеянно взглянул в окно. Стыд и позор, во что превратилась округа. Вдоль всей Гейнсборо в предрассветном мраке торчали трубы заброшенных фабрик, холодные и немые. Когда-то блестевшие окна зияли черными провалами. Как замки с картин Винсента Прайса, где живут призраки. Покрытые грязью и копотью памятники катастрофы, которую так скучно назвали рейганомикой.

— Что за... — Баум чуть не поперхнулся горячим кофе. Что-то непонятное там, в тени старых фабрик. Что-то возле крыши старой прядильной фабрики Хокшоу в конце Гейнсборо-роуд. — Будь я проклят...

Он повернул голову и всмотрелся получше. Точно, на самом верхнем уровне хлопкохранилища в сотне ярдов от машины Баума, на помосте, соединяющем хранилище с главным зданием... У Баума заколотилось сердце. Чем дольше он смотрел, тем яснее понимал, что это невозможно. Фабрика была законсервирована и заперта наглухо. К тому же ничего такого размера туда все равно не затащить. Разве что невидимым подъемным краном.

А чем еще можно затащить здоровенный антикварный лимузин на самый верх этого дурацкого хлопкохранилища?

Тут до него дошло. Хлопкохранилище высится над ближайшим шоссе. Кто бы ни был в машине, они приперлись поглазеть на большой спектакль на двадцать четвертом. Трюк с заправкой машины на ходу, о котором так возбужденно бубнил Делберт! Они влезли по пандусу смотреть на этот чертов спектакль!

Баум включил сине-красные маячки, и тишину разорвал рев сирены. Шериф вывернул руль, пересек двухполосную дорогу и въехал на стоянку фабрики. Сквозь потрескавшийся асфальт подъездной дороги пробивался бурьян. Мелькали в свете фар разбитые стекла. Но Баум думал только об этой невероятной машине. Подрулив к башне, он взглянул на пандус.

Лимузина не было.

— Что за?..

Внезапно совсем рядом с шерифом раздался визг тормозов и скрежет металла. Баум резко обернулся, и в глаза ему ударил свет двух фар.

Секундой позже древний лимузин с ревом промчался мимо машины шерифа, оставив за собой хлопающие разбитые двери грузового лифта. Судя по всему, именно на этом старом грузовом лифте лимузин поднялся на самый верх хлопкохранилища, а потом точно так же спустился. В считанные секунды, виляя из стороны в сторону и поднимая тучи пыли, лимузин оказался почти на шоссе, не обращая внимания на сигнальные огни и рев полицейской сирены.

Баум яростно сплюнул табачную жижу и вдавил педаль газа в пол. Этому древнему сукиному сыну не удастся уйти от него! Мощный джип шерифа мгновенно нагнал лимузин, и его фары осветили багажник старинного автомобиля. И хотя затемненные окна не давали разглядеть водителя и пассажиров, он смог как следует рассмотреть машину.

Красавица. Фаэтон «роллс-ройс дерби» 1927 года выпуска. Баум узнал этот автомобиль, потому что видел такой же в коллекции этикеток с бутылок виски, которую собирал брат его жены. Но он никогда не думал, что ему приведется видеть такой автомобиль воочию, не говоря уже о том, чтобы гнаться за ним.

Низко сидящий сияющий хромом автомобиль был в отличном состоянии. Лакированный зеленый кузов покрыт пылью. Сзади казалось, что тонкие колеса со спицами вот-вот отлетят прочь.

Включив мегафон, Баум рявкнул:

— Эй, люди! Можно уже остановиться!

В ответ лимузин лишь прибавил скорости. Подпрыгнул на «лежачем полицейском» у выезда с фабрики и направился, ревя, к Гейнсборо-роуд. Джип шерифа не отставал.

— Вот сволочи! — сплюнул Баум остатки табака. Номерных знаков на лимузине не было. Надо думать, не без причины.

Секунду спустя «роллс-ройс» резко свернул на дорожку, ведущую к ближайшей роще. Фары он, очевидно, тоже погасил, потому что исчез за деревьями. Баум ударил по тормозам, юзом пролетел поворот, врубил задний ход и свернул вслед за лимузином.

Как только шериф въехал в рощу, он тут же понял, что этим сучьим детям удалось-таки смыться. Солнце еще не взошло, и непроглядная тьма на дороге, окруженной с обеих сторон деревьями, начисто поглотила все следы лимузина. Баум затормозил почти до скорости пешехода, врубил прожектор и пошарил по дороге. В двадцати ярдах от него дорога сворачивала и скрывалась за деревьями.

* * *

По дороге к развязке Коуди и Гильермо проехали Богом забытый поселок под названием Шеридан-ридж. Тут когда-то разыгралось небольшое сражение Гражданской войны, но теперь поселок состоял из нескольких десятков крытых толем домишек, продуктового магазинчика, пары лавок, где торговали сельскохозяйственными инструментами, да бензозаправочной станции. Со всех сторон селение окружали поля, засеянные табаком и кукурузой, издали напоминавшие разноцветное лоскутное одеяло. Гильермо заметил, что освещение стало меняться. Первые лучи еще не взошедшего солнца уже начинали раскрашивать горизонт, размывать тени и подсвечивать асфальт.

Подъехав к дорожному указателю, Коуди притормозил, чтобы разглядеть полустертые надписи. К югу находилось семьдесят девятое шоссе, к северу — зерновой элеватор Пинкни.

— Знаю я одно отличное местечко, — пробормотал Коуди, включая первую скорость и поворачивая свой видавший виды джип на северный склон. — Автостоянка рядом с этим элеватором — вот что нам нужно! Она на холме, и оттуда шоссе видно в обе стороны на двадцать миль. Федеральная дорога огибает ее подножие. Оттуда весь этот номер с заправкой на ходу будет виден как на ладони!

Через несколько минут Коуди плавно свернул в сторону и въехал на автостоянку элеватора.

Гильермо так и ахнул!

Сотни грузовиков всех цветов и форм, моделей и марок выстроились в аккуратную ровную линию вдоль одного края стоянки. Тут были и бензовозы, и рефрижераторы, и фургоны, и грузовые платформы... Некоторые водители гордо восседали на раскладных стульях, поставленных перед грузовиками, попивая кофе и разглядывая простиравшееся внизу шоссе. Другие, взобравшись на крыши своих грузовиков, курили в ожидании невиданного зрелища. У Гильермо даже голова закружилась.

— Закрой все двери и подними стекла! — сам себе приказал Коуди, найдя наконец крохотное местечко в самом дальнем углу стоянки, чтобы припарковать свой джип. — Ни разу в жизни не видел, чтобы на одной стоянке собралось одновременно столько грузовиков!

— Словно все они угорели или свихнулись, — проворчал Гильермо.

Выйдя из машины, они прошли по всей стоянке и нашли наконец бревно, на которое можно было присесть. Внизу, под холмами, среди кукурузных полей и табачных плантаций, петляла широкая автомагистраль. Гильермо пришлось вытянуть шею, чтобы получше разглядеть развязку двадцать четвертого и семьдесят девятого шоссе примерно в четверти мили к западу.

Неподалеку от перекрестка, на обочине шоссе, неподвижно стоял большой «кенворт», похожий на спящего медведя гризли. Этот грузовик был известен прочим водителям под именем «Черная Мария».

Обернувшись к забившей стоянку толпе, Гильермо оглядел ряды зрителей. Кто-то притащил фотоаппараты и теперь их заряжал, готовясь заснять спектакль. Кто-то разглядывал сцену в бинокль. Кто-то что-то бормотал себе под нос. Атмосфера ожидания сгустилась так, что хоть топор вешай.

Гильермо повернулся к Коуди и сказал:

— Может, заключим небольшое пари? А?

Коуди осклабился в широкой улыбке:

— Теперь вы завелись?

Помолчав в раздумье, Гильермо снова посмотрел в сторону перекрестка и проворчал:

— Наш придурок за ними увязался.

Повар закатил глаза к небу:

— Чего б хорошего, а этот парень вернется, босс. Завтра вечером будет на рабочем месте, чтоб вам было кого шпынять.

Гильермо что-то хрюкнул, достал бумажник и стал пересчитывать купюры. В этот момент ему и в голову не могло прийти, что он уже никогда в жизни не увидит Анхела Фигероа.

4. Представление

— Вот он!

В голосе Софи, показывавшей в боковое зеркало, звучала странная смесь облегчения и возбуждения. Вот уже добрых двадцать минут все трое сидели в жаркой, душной кабине, обсуждая план действий, и напряжение действовало на Софи убийственно.

Сидевший рядом с ней Лукас быстро опустил боковое стекло, высунулся и стал вглядываться в пустынное шоссе позади «кенворта». И точно! В ярких лучах утреннего солнца на горизонте показался загнанный «камаро» зеленого цвета, за рулем которого наверняка сидел Мелвил Бенуа.

Все трое не мешкая принялись за дело. Распахнув двери кабины, Лукас и Софи поспешно выпрыгнули из грузовика. Лукас пробежал к задней части трейлера, а Софи, обогнув капот, поспешила к водительскому месту. Анхел побежал вслед за Лукасом.

Мгновенно взлетев по металлической лесенке, Софи уселась за руль и, дотянувшись до видеосистемы, вмонтированной над приборной панелью, включила монитор. Через несколько секунд на большом экране появилось голубоватое изображение заднего бампера прицепа. Покрытые толстым слоем пыли, гофрированные железные раздвижные двери были закрыты посередине на засов. По бокам прицепа виднелись выцветшие на солнце изображения бенгальского тигра с рекламой фирмы по прокату трейлеров. Пониже дверей, над брызговиками, свисала железная подножка.

Вот из-за угла прицепа показался Лукас, державший под мышкой длинный и тонкий наконечник для топливного шланга. На лице его отражалась только озабоченность выполняемой работой. Отперев засов, он распахнул двери трейлера и помог Анхелу забраться в его темное чрево. Потом влез сам. Задержавшись у камеры внутреннего кабельного телевидения, Лукас подмигнул Софи, следившей за его действиями по монитору.

От его дружеского подмигивания внутри у Софи что-то екнуло. Добрую половину их совместной деятельности Софи боролась за то, чтобы Лукас Хайд признал ее равноправным партнером. Поначалу это было непросто. У чернокожего были свои устоявшиеся взгляды на мир и глубоко укоренившиеся привычки. Однако после нескольких напряженных рейсов все потихоньку утряслось и вошло в нормальную колею. И вот тогда-то Софи и заметила в Лукасе нечто, заинтриговавшее ее. Под внешностью грубоватого мускулистого работяги с достаточно приземленным отношением к жизни билось сердце настоящего человека. Человека, который готов остановиться, чтобы помочь раненому оленю, который может снова и снова повторять песенку, пока не выучит верно слова. Человека, который был способен уважать Софи за ум и профессиональное мастерство, а не за соблазнительную задницу.

И вот теперь Софи смотрела, как этот настоящий мужчина начал опасную игру, в которую она сама его втянула. Ей стало немного не по себе. Нет, неправда! Она всерьез волновалась за него! И зачем только она подбила Лукаса на этот опасный трюк? Неужели из детского каприза? Или захотела им покомандовать, как провинциальная жеманница?

Внезапно осознав, что вся эта затея была результатом долго подавляемой и старательно не замечаемой ею самой глубокой симпатии к Лукасу, Софи даже покраснела.

Много раз они с Лукасом обсуждали всю глупость и неуместность любовных отношений между партнерами по работе, и каждый раз у Софи в душе оставался горький осадок. И чем больше она привязывалась к Лукасу, тем больнее становились для нее эти разговоры. Очевидно, Лукас боялся попасть в ловушку обязывающих к чему-то отношений. Господи, неужели он не понимал, что Софи вовсе не из тех женщин, которые жаждут лишить мужчину свободы! Ну почему двое взрослых людей, связанных между собой деловыми отношениями, должны навечно оставаться в этих узких рамках?

Внезапно Софи охватила паника, и по всему ее телу побежали мурашки. Ей захотелось немедленно выпрыгнуть из кабины, махнуть Мелвилу рукой — езжай дальше, — заставить Лукаса и Анхела вернуться в кабину и прекратить весь этот идиотизм! Однако, взглянув на монитор, она поняла, что уже слишком поздно.

Опасная игра началась.

Прижав педаль газа, Софи выехала на шоссе.

* * *

— Держись за боковые поручни! — прокричал Лукас, стараясь перекрыть рев двигателя.

Анхел стоял рядом с ним, пытаясь удержаться на скользком полу прицепа. Грузовик набирал скорость, и прицеп кидало из стороны в сторону.

Сделанный из гофрированного алюминия, с металлическими полками вдоль обеих стен, пустой прицеп был похож на длинный товарный вагон, болтающийся за идущим полным ходом локомотивом. Открытые двери и пустующие полки немилосердно грохотали и скрежетали. В воздухе стоял запах гнилых овощей и размокшего картона. Три вмонтированные в потолок лампы освещали изнутри весь прицеп, и все же Лукасу освещение казалось недостаточным. Пол был покрыт гнилыми капустными листьями и еще какой-то скользкой дрянью от прежнего груза, и трудно было держаться на ногах, особенно на ходу.

Приподняв канистру с бензином, Лукас подтащил ее к самому краю заднего борта. Казалось, чертова канистра весит не меньше тонны! Четыре фута высотой и шириной не меньше обхвата ствола хорошего дерева, канистра оказалась еще и скользкой на ощупь. Схватив удлиненный наконечник, Анхел прикрепил его к канистре, сделав ее еще на четыре фута выше.

Неуклонно приближавшаяся машина Мелвила была уже на расстоянии меньше мили. Зеленый «камаро» 1972 года выпуска со складывающейся крышей чем-то походил на годовалого бычка. Задние колеса больше передних, вдоль переднего бампера — противотуманные фары, похожие на оскаленные зубы хищного животного, стекла стильно тонированы. Двигаясь на скорости сорок пять миль в час, «камаро» весь дрожал и резко дергался из стороны в сторону, словно разъяренный, готовый к нападению бык.

Завидев машину Мелвила, Лукас напрягся всем телом. Лихорадочный голос безумца обрел кровь и плоть. Настала пора действовать! Мужское самолюбие не позволяло отступить от задуманного, хотя Лукас сильно сомневался в его целесообразности.

— Ну, действуем так, как договорились! — рявкнул Лукас, перекрывая грохот и дребезжание прицепа. — Держим скорость в двадцать пять — тридцать миль в час, и я снимаю крышку его бензобака монтировкой!

— А если вы поскользнетесь? — выдохнул Анхел.

На секунду задумавшись, Лукас сказал:

— На всякий случай держи меня за ремень, договорились?

Анхел поспешно кивнул в ответ.

— Придерживайся нашего плана, и все будет в порядке! — продолжал кричать Лукас. — Я вставляю наконечник в бак Мелвила, а ты приподнимаешь канистру!

Анхел снова утвердительно кивнул. Тем временем «камаро» был уже в сотне ярдов, не больше. Лучи восходящего солнца отражались на его тонированных стеклах.

Лукас обернулся к видеокамере и подал Софи условный знак.

* * *

Заметив условный знак Лукаса, Софи закусила губу, взяла в руки микрофон и сказала:

— Мелвил, ты слышишь меня? Это Софи. Ответь мне!

— Слушаю тебя, Софи, — долетел до нее напряженный, сдавленный голос Мелвила. — Отлично слышу.

— Мы видим тебя, Мелвил, — сказала Софи. — Мы находимся меньше чем в миле от тебя.

— Что я должен делать? — возбужденно спросил Мелвил.

— Выезжай на левую скоростную полосу, — как можно спокойнее произнесла Софи, словно она увещевала непоседливого ребенка. — Держись на одном уровне с задним бортом прицепа. Я буду вести грузовик по соседней полосе, ты понял меня? Прием!

— Все понял! — донеслось в ответ.

Включив нужную передачу, Софи снизила скорость до двадцати пяти миль. Слава Богу, в этот ранний утренний час шоссе было совершенно пустым. Однако в воздухе словно висело страшное напряжение, какое бывает в цирке перед исполнением особо опасного трюка. Софи смотрела вперед, на белые линии дорожной разметки, время от времени поглядывая в боковое зеркало и на видеоэкран, чтобы координировать сложное маневрирование.

«Камаро» требовалось не больше двух минут, чтобы выехать на левую скоростную полосу и поравняться с задним бортом прицепа. Но тут с ним произошло что-то неладное. Машина странно задергалась, то снижая скорость, то снова прибавляя ход.

Схватив микрофон, Софи сказала:

— Мелвил! В чем дело?

— Слишком медленно, — хрипло ответил Мелвил.

— Но быстрее опасно, Мелвил!

Наступила секундная пуза. Потом раздался отчаянный крик:

— Разве ты не понимаешь? На малой скорости я испытываю страшную боль! Невыносимую боль, ты слышишь?

Софи на мгновение задумалась. С увеличением скорости автоматически возрастала опасность для Лукаса и Анхела. Но с другой стороны, жаль было бросать начатое.

— Ну хорошо, хорошо! — сказала она в микрофон. — Поднимаем скорость до тридцати пяти миль!

Включив другую передачу и нажимая на педаль газа, Софи почувствовала, как ею постепенно стала овладевать паника. На скорости в тридцать пять миль грузовик шел как-то нестабильно, словно подталкивая своего хозяина перейти на более высокую передачу. И сейчас эта особенность машины очень тревожила Софи. Меньше всего ей хотелось потерять контроль над скоростью, потому что это значило бы угробить всех.

Она снова взглянула на монитор.

* * *

— Черт побери! — в отчаянии вскричал Лукас.

Они с Анхелом с трудом удерживались на ногах, едва не падая на скользкий пол прицепа, ходивший ходуном, словно палуба попавшего в жестокий шторм суденышка. По правде говоря. за все годы работы шофером Лукасу ни разу не доводилось испытывать все прелести пребывания в пустом прицепе во время движения.

Это не с чем было сравнить.

Завидев на соседней полосе «камаро», Лукас первым делом попытался разглядеть сквозь стекло лицо водителя. Стекло со стороны пассажира было полуспущено, и за ним виднелись смутные очертания головы Мелвила. Прищурившись, Лукас разглядел молодого негра с перепуганными глазами и торчащими во все стороны волосами, одетого в спортивный костюм. Взгляд Мелвила был прикован к дороге, словно он боялся взглянуть в сторону. Судя по всему, ему было не так-то просто держать машину на одном уровне с прицепом. Всякий раз, когда задний борт сравнивался с багажником «камаро», Мелвил прибавлял скорость, и грузовику снова приходилось догонять его.

Лукас взглянул на объектив видеокамеры, закрепленной металлическими скобами на потолке. Ему показалось, что он почувствовал на себе встревоженный взгляд карих глаз Софи.

Спустя несколько секунд «камаро» все же сумел подстроиться к заднему борту прицепа. Лукас кивнул Анхелу и вытащил из-за пояса монтировку. Потом он глубоко вдохнул и ступил на бампер.

В лицо ударил сильный ветер, пахнувший бензином и навозом с тянувшихся вдоль шоссе полей. Втянув голову в плечи, Лукас стал отыскивать крышку бензобака на машине Мелвила, в душе надеясь найти ее слева, что упростило бы ему задачу. Однако крышка бензобака оказалась непосредственно под номерным знаком, на расстоянии трех, а то и четырех футов от края прицепа. Волей-неволей Лукасу нужно было продемонстрировать мастерство циркового акробата, чтобы дотянуться до желаемой цели. Крепко держась за поручень, он стал осторожно продвигаться к самому краю бампера, стараясь не выронить при этом монтировку. И тут он почувствовал что-то неладное. Казалось, обе машины постепенно прибавляли скорость, удерживаясь, впрочем, на одной линии друг с другом. И это Лукасу не понравилось. Добравшись до края бампера, он крепко ухватился свободной рукой за ручку распахнутой двери прицепа и, вытянувшись всем телом, изо всех сил ударил монтировкой по крышке бензобака «камаро». Сначала крышка никак не поддавалась, но потом внезапно сорвалась с резьбы и со свистом взлетела в воздух, словно пробка от шампанского.

И тут грузовик как следует тряхнуло. Сила инерции толкнула Лукаса вперед, его левая нога чуть не соскользнула с края бампера. К счастью, он вовремя схватился за дверную ручку и в последний момент удержался от страшного падения под колеса. Однако при этом выронил монтировку, которая, упав на шоссе, тут же скрылась в облаке выхлопных газов. Во рту у Лукаса пересохло, сердце бешено стучало в груди.

Повернувшись к Анхелу, он закричал, стараясь перекрыть свист ветра и рев двигателей:

— Давай канистру!

Анхел подтащил канистру с бензином к краю прицепа. Схватив ее за длинный пластиковый наконечник, Лукас стал прилаживаться к открытому бензобаку «камаро». Несмотря на то что наконечник был длиной около четырех футов, Лукасу все же пришлось так сильно выдвинуть канистру, что она наполовину свисала с края бампера. Потом он быстро вставил наконечник в бензобак «камаро».

Ветер с такой силой бил Лукасу в грудь, что он ни на мгновение не мог выпустить дверную ручку прицепа. Обернувшись к Анхелу чернокожий великан заорал:

— Поднимай канистру! Скорее!

Анхел приподнял канистру, и бензин тонкой струйкой полился в бензобак «камаро». Паренек пытался повыше поднять канистру, чтобы бензин полился как следует, но проклятая емкость оказалась для него слишком тяжелой.

— Не могу поднять ее! — завопил Анхел изо всех сил. Грузовик снова сильно тряхнуло, и Лукас едва удержался на краю прицепа. Оглянувшись на Анхела, он закричал:

— Меняемся местами!

Поставив канистру, Анхел сделал глубокий вдох и шагнул на бампер трейлера.

Встречный ветер бил в лицо, отрывал руки от поручней. Анхел и Лукас кое-как поменялись местами. Потом Анхел осторожно придвинулся к самому краю бампера, всем телом прижимаясь к вибрирующему прицепу. Изловчившись, он вставил выскочивший наконечник канистры обратно в отверстие бензобака.

— Держи наконечник, чтобы не выскочил! — прокричал Лукас, поднимая канистру. Бензин хлынул в бак «камаро» широкой струей.

* * *

Стараясь удержать грузовик наравне с «камаро», Софи не забывала поглядывать на экран, где Лукас с Анхелом изо всех сил старались справиться с тяжелой канистрой, опасно маневрируя на самом краю бампера прицепа и морщась от сильных порывов ветра. Софи перевела взгляд на спидометр и ахнула — стрелка уже миновала цифру шестьдесят.

Она нервно закусила губу. Ее мучило дурное предчувствие. Она старалась отбросить дурные мысли и сконцентрировать все свое внимание только на дороге и на управлении грузовиком, но это у нее плохо получалось. Внутри у нее росло мрачное предчувствие несчастья, временами переходившее в состояние, близкое к панике. Во рту пересохло, язык стал шершавым, словно кожура кофейного боба. Ее мучил страх за Лукаса.

В этот момент изображение на мониторе пропало, и по экрану пошли широкие полосы помех.

— Черт побери! — Софи ударила кулаком по монитору. Изображение вернулось, и Софи ахнула, увидев происходившее в прицепе.

* * *

Анхел сидел верхом на подножке, его худые ноги болтались в такт покачиваниям машины. Лукас поддерживал канистру с бензином в нужном положении, и топливо лилось непрерывной струей в отверстие бензобака. В этот момент грузовик снизил скорость перед поворотом и внезапно попал в глубокую выбоину. Прицеп тряхнуло так сильно, что Анхел мгновенно слетел с подножки, и наконечник канистры вылетел из отверстия бензобака. Струя топлива ударила в воздух.

В самую последнюю секунду, когда ноги уже коснулись дорожного покрытия, Анхелу удалось зацепиться за край прицепа. Ноги волочились по шоссе, и от кроссовок чуть не шел дым. Струя бензина обдавала Анхела с головы до ног Он попытался забраться в прицеп, но от маслянистого топлива поручни стали скользкими.

Лукас протянул руку, чтобы схватить Анхела за одежду, но паренек был слишком далеко. Бросив канистру, Лукас осторожно придвинулся к подножке, изо всех сил пытаясь ухватить мальчика за пояс. Одна попытка... вторая... третья... Все безрезультатно... Наконец Лукасу удалось схватить Анхела за рубашку и втащить его в прицеп.

Оба без сил повалились на пол, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя.

* * *

— О Боже... — бормотала Софи, не отрывая взгляда от монитора. Сердце словно замерло в ее груди. Она изо всех сил старалась не потерять контроль за дорогой и не выпускать из рук управление грузовиком. Софи с такой силой закусила нижнюю губу, что по подбородку поползла тоненькая струйка крови.

В этот момент по рации раздался возбужденный голос Мелвила:

— Боже всемогущий! Да они же... они чуть было... они почти... Господи!

Софи взяла микрофон и сказала охрипшим голосом: