На краю бездны

Часть первая.
В поисках выхода

Пролог

      Турнир…
      Как много таит в себе это слово!
      В первую очередь это огромный праздник для зрителей, которые солнечным апрельским днем, забыв о повседневных делах и заботах, пришли на арену в центре столицы.
      Это возможность показать себя лучшим воинам королевства. Среди них и состоящие на службе Его Величества, и странствующие герои, чьи подвиги воспеты бардами и менестрелями, и даже обычные наемники.
      Турнир…
      И только для придворных это настоящая головная боль. Ведь им пришлось собирать бойцов, рассылая с гонцами грамоты во все уголки королевства, подготавливать арену, продумывать последовательность состязаний…
      Но чем успешней, чем ярче пройдут игрища, тем больше будет довольных лиц горожан, тем меньше появится поводов для недовольства. Да, жизнь многих нелегка, но мещане умеют радоваться малому, и турнир, коль он удастся, они запомнят надолго. И станут в лицах пересказывать друзьям и близким все, что творилось в те дни на главной арене Роузена.
      Малышня облепила деревья еще ранним утром: каждому из ребятишек хотелось вживую полюбоваться на настоящих рыцарей. Раскрыв рты, будут следить они за поединками, а после пытаться повторить их приемы – в своих, менее кровопролитных, играх.
      Но хватит пока о зрителях. Стоит, пожалуй, взглянуть и на готовящихся к сражению героев…
      – Да не переживай ты так, Брейв, братишка! – Светловолосый голубоглазый великан дружески похлопал собеседника по плечу. – Я уверен, что легко расправлюсь с этим выскочкой еще в самом начале!
      – Надеюсь, – вымученно улыбнулся Брейв.
      – Вот и отлично… – Великан прислушался к речи глашатая, а потом быстро сказал: – Ладно, братишка, я проверю доспехи, а ты пока иди на трибуны. После этой пары мой черед, и я хочу быть полностью готов.
      Брейв рассеянно кивнул и поплелся прочь из шатра.
      Это был молодой парень, лет двадцати пяти – двадцати шести, с коротко стриженными темными волосами, карими глазами, куцыми усами да бородкой клинышком. Долговязый и худощавый, Брейв не производил впечатления человека опасного, но те, кому довелось хоть однажды схватиться с ним, в один голос утверждали, что парень отнюдь не так прост, как может показаться. И это были не пустые слова ради оправдания.
      В детстве Брейву и его брату Рону не раз и не два приходилось участвовать в уличных драках с соседской ребятней. В отличие от дворянских детей, за которыми повсюду следуют десятки нянечек, сыновья гончара Джека с улицы Постегвард целыми днями бродили по городу и очень часто попадали в самые разные переделки. Впрочем, они всегда находили способ из этих передряг выбраться.
      Со временем их отец уже совсем не удивлялся, если ранним утром в дверь его дома стучал очередной родитель очередного «несправедливо обиженного» чада и начинал громко требовать «правосудия». Первое время Джек даже наказывал мальчиков, но потом перестал. Только надеялся молча, что когда-нибудь ребята наиграются, и вот тогда…
      И это самое «тогда» в скором времени наступило: Рон попался на глаза лорду Лейзону, славному рыцарю Его Величества, и тот, очарованный крепким и дерзким мальчишкой, взял его к себе в пажи. Чуть позже Рон стал оруженосцем рыцаря, что вызвало немало возмущений: дескать, как это так, безродный ведь! Но Лейзону на те возмущения было наплевать.
      А спустя два года Рон покорил новую ступеньку – сам стал рыцарем. Посвящали мальчишку-оруженосца неохотно, но отказать его бывшему хозяину не посмел даже сам король, настолько велики были заслуги Лейзона перед престолом.
      Теперь же старшему брату выпала честь биться на главном турнире Зейда. Сегодня он мог показать всем недовольным, что не зря посвящен в рыцари, не за просто так!
      И у него были все шансы, чтобы победить в этом турнире.
      Однако судьба решила немного пошалить и свернула совсем не туда, куда должно. Не успел Брейв усесться на лавку в третьем ряду, как из шатра его брата выбежал бледный и до смерти перепуганный паж.
      – Убили! Убили! – закричал он, размахивая руками, таким способом, видимо, стремясь привлечь к себе побольше внимания.
      Брейв, одновременно с сотнями других зрителей, вскочил и подался чуть вперед, едва не вывалившись на арену. Внутри похолодело: неужели?..
      Не имея сил ждать ни секунды, парень побежал к шатру брата.
      – Куда? – попытался изловить Брейва стоящий у входа страж, но тот легко выскользнул из его объятий и нырнул внутрь.
      На земле, в луже крови, лежал его брат.
      Глаза Рона широко открыты.
      Но в них не было и капли жизни.
      Брат Брейва был мертв.
      – О нет… Рон… – Парень опустился на колени перед мертвецом и закрыл лицо руками. – Как же так?
      В шатер вбежали двое – начальник стражи вон Дейвис и мальчишка-паж.
      – Кто вы такой?! – недовольно воскликнул служитель закона.
      – Я… его брат… – ответил парень, оборачиваясь к Дейвису.
      – Это он! – неожиданно вскрикнул мальчишка, тыча пальцем в Брейва. – Он!
      – Он? – нахмурился стражник. – То есть?
      – Это он убил господина Рона! – выпалил паж.
      – Что?! – воскликнул пораженный Брейв.
      Чрезвычайно тяжело терять настолько близкого человека. Но совсем невыносимо слышать подобные обвинения.
      Он убил брата?!
      – Что за чушь?! – рявкнул парень, вскочив на ноги. – Да я и подумать о таком не мог!
      – Это ты! Ты, ты, ты! – закричал мальчишка, от волнения подпрыгивая на месте. – Я все видел! Ты поплатишься за смерть моего господина!
      – Да как ты смеешь, малец… – Глаза Брейва сузились. Гнев пока что бушевал внутри, но любое неосторожное слово могло легко открыть хлипкую дверцу наружу.
      – Ну-ка, осади! – Вон Дейвис встал между парнем и мальчишкой. – Еще и мальчишку решил прикончить?
      – Что значит «еще и»?! Ты намекаешь, что это я убил Рона?!
      – Я ни на что не намекаю. – Стражник пропустил мимо ушей неуважительное обращение простолюдина. – Но у нас есть свидетель.
      – Он может лгать!
      – А разве вы не можете? – пожал плечами Дейвис. – По мне, так вы ничем не лучше его. Но он – паж, слуга убитого, да к тому же ребенок. А вы – кто вы?
      – Я же сказал, я – его брат!
      – Тем больше у вас может быть мотивов. Банальная зависть, к примеру. Или, возможно, господин Рон увел у вас девушку, или вы крепко поругались… Да мало ли что может случиться между братьями?
      – Значит, пажа вы совершенно не подозреваете.
      – Что вы несете, уважаемый? Мальчишка убил рыцаря? Ха! Большей глупости не слышал в жизни. Да и нашлись уже свидетели, утверждающие, что паж вошел в шатер только после вас и тут же выскочил наружу, извещая о смерти господина Рона всех собравшихся. Так что этот вариант отпадает…
      – …и остаюсь только я, верно? – глупо хмыкнул Брейв, глядя за спину собеседника.
      – Да. И, похоже, все улики против вас. Сочувствую, – сказал вон Дейвис более для проформы, потому что в голосе его чувств вовсе не наблюдалось.
      Брейв усмехнулся. Нервно, неестественно.
      Грамотно же его подставили. Не оставили и крохотной надежды на спасение.
      Но кому это понадобилось?
      Ответа Брейв не знал. У них с братом никогда не было врагов. Разумеется, случались мелкие стычки, но последние годы, особенно после того, как Рон стал рыцарем, и они обходили стороной.
      – Пойдемте со мной, уважаемый, – сказал вон Дейвис. Стражу наскучила игра в молчанку; ему хотелось поскорее сдать убийцу тюремщикам и спокойно наблюдать за происходящим на арене действом. – Сами понимаете, я не могу оставить это просто так. Вам придется побыть в заключении, пока мы не решим, что с вами делать дальше.
      Брейв несколько секунд стоял, рассматривая лежащего на земле Рона. А потом буркнул:
      – Ведите.

* * *

      Его поместили в одиночную камеру. Небольшую, темную, достаточно холодную – даже по весне. Под самым потолком было единственное оконце – маленькое, с крепкой решеткой из толстых стальных прутьев.
      – Сиди тихо, не буянь, – наставлял Брейва тюремщик, немолодой уже дядька лет сорока, бородатый, грузный. – Коли чего, я тебя не пожалею, дубинкой по черепушке дам, мало не покажется. Так что имей в виду! Вечером тебе принесут поесть. А назавтра… назавтра будет видно…
      Надзиратель ушел. Закрылась окованная сталью дверь, щелкнули засовы. Брейв некоторое время сидел, тупо пялясь в одну точку, потом вздохнул грустно и улегся на кучу соломы, заменяющую пленнику лежак.
      Отвратительный день. Смерть брата, самого близкого человека. Обвинение в убийстве. Тюрьма.
      И ведь это, судя по всему, – только начало. Если стражники не найдут настоящего убийцу, всех собак повесят на Брейва. Хотя кто сказал, что они вообщестанут искать? У них есть подозреваемый, есть свидетели… а что еще надо, чтобы обвинить кого-то? У них небось и сомнений в его вине не возникнет…
      Завтра утром, Брейв в этом не сомневался, к нему явится начальник стражи и поведет на суд, пред светлый лик самого Джуана Первого. Его Величество предпочитает дела подобного рода рассматривать самостоятельно, не доверяя мировым судьям.
      А вот что будет дальше? Тюрьма? Эшафот?
      Как поступят с тем, кто убил рыцаря, вассала короны?
      Догадок много, но истина – одна, и знает ее лишь король.
      Интересно, придет ли отец? И что он решит, когда услышит о случившемся? Поверит ли, что это Брейв убил брата, или поймет, что сына его подставили?
      И снова нет ответа…
      Ясно только одно: даже если его не повесят, даже если он отделается десятью, пятью, двумя годами тюрьмы, его жизнь уже никогда не вернется в привычное русло. Горожане будут сторониться Брейва, лучшие друзья станут бывшими, и даже отец, коли он доживет до освобождения сына, отречется от него.
      Его будут звать братоубийцей, и никто не поверит, если он станет отрекаться от своего греха. Все сочтут это ложью.
      Отвернувшись к стенке, Брейв закрыл глаза и постарался выгнать из головы дурные мысли. Он хотел забыться сном, но сном темным, пустым, который и не сон вовсе, а сплошное черное пятно, не имеющее смысла и не несущее боли.
      И Кварус смиловался над ним, впервые за день.
      Боги тоже бывают милостивы, если вдуматься.

* * *

      Однако пробуждение вновь вернуло все на свои места.
      Действительность безжалостна и холодна к людям, отсюда все их беды, незаживающие годами душевные раны. Время старается их залечить, но воспоминания, кои действительность призывает на помощь, непреклонны. Они рвут сознание на части, они впиваются в память когтями, отказываясь уходить прочь. Они – безжалостные монстры, обитающие внутри людей.
      И чем меньше прошло времени со дня, изменившего человеческую душу, тем яростней и злее бывают воспоминания. Тем тяжелее переносить их.
      А порой время и вовсе заключает с действительностью союз, и союз этот называется ожиданием. Оно может быть почти незаметным, а может быть долгим, мучительным. Время словно нарочно замедляет ход, а действительность накрывает человека с головой, и он все ждет, ждет…
      Брейв устал сидеть. Он встал, обошел свою темницу – раз, другой, третий. Замер, вслушиваясь в тишину, надеясь различить шаги.
      Когда же?
      Томительное ожидание длилось часа два, не больше, но заключенному казалось, что прошло несколько лет. Когда наконец заскрежетали засовы, у него вырвался из груди вздох облегчения.
      Он в тот момент готов был выслушать любой приговор, помилование или смертная казнь – все лучше, чем ожидание!
      – Утро, – поприветствовал Брейва надзиратель, входя. Обернулся через плечо, крикнул в коридор: – Забирайте вашего дружка!
      В камеру вошли двое стражников.
      – Ты бы хоть покормил парня, что ли, – заметил один из них, мужчина лет тридцати пяти с длинными светлыми волосами, рассматривая бледного Брейва.
      – Дык как раз сейчас и собирался! Ведите его в столовую, повар чего состряпает, да отзавтракает тогда!
      Брейву связали руки за спиной и вывели в коридор.
      – Смотри, только без шуток! – предупредил его длинноволосый. – У меня приказ убивать на месте при попытке к бегству.
      Брейв на ходу кивнул.
      Столовая представляла собой просторный зал с двумя длинными столами и несколькими рядами табуретов. Пока зал пустовал, но к обеду его заполнят оголодавшие заключенные, и тогда только успевай похлебку разносить!
      – Это еще кто? – недовольно осведомился повар, отвлекшись от готовки.
      – Да вчерашний, – ответил тюремщик. – Я его на общий завтрак не повел, ждал, чего там сверху скажут. Вот сказали – покормить перед судом, так что давай наливай ему плошку!
      – У меня тут не трактир, Рич! – огрызнулся повар. – Надо было его вести в положенное время, чтоб пожрал!
      – Тебе чего, налить трудно?
      – Ждите до обеда. Некогда мне сейчас ему завтрак стряпать!
      – Ах, до обеда? – Глаза надзирателя сузились.
      – До него самого. – Повар был непреклонен.
      Властелин кухни, правитель столовой…
      Свистнула в воздухе плетка. Повар вскрикнул от боли и схватился за плечо.
      – Ты чего делаешь, Рич?! – воскликнул он испуганно.
      – Давай быстро за работу, иначе еще разок подстегну! – пригрозил надзиратель, подвешивая плетку обратно на пояс.
      Повар пробормотал под нос что-то неразборчивое, но спорить больше не решился.
      Спустя несколько минут перед Брейвом стояла полная плошка и кружка с неизвестным парню пойлом. Пойло было вонючим и густым.
      – Что это? – спросил пленник, потирая запястья: на время завтрака стражи освободили его от пут.
      – Похлебка, – ответил тюремщик, усевшись на табурет с противоположной стороны стола. – Не нравится, что ли? Ну, ничего другого нет, не хочешь – не ешь.
      – А в кружке?
      – А Кварус его знает! Настойка на травах небось. Или чай какой, из дешевых, жейских.
      Брейв невольно поморщился: из Жейса в королевство всегда везли самое разнообразное дерьмо. Обитатели дружественной страны то ли отличались редкостно извращенным представлением о нормальной пище, то ли сплавляли в Зейд все ненужное им самим.
      Впрочем, не ожидал же он в тюремной столовой отведать лучшего вина из подвалов королевского замка?
      Шумно сглотнув, Брейв приступил к трапезе.

* * *

      Десятки любопытных взглядов провожали его на площадь. Он смотрел в землю, не желая видеть лица горожан. Он боялся разглядеть в них слишком много презрения – гораздо больше, чем заслуживал на самом деле.
      Сразу по окончании завтрака Брейву вновь связали руки и повели на суд. Все попытки разузнать, что его ожидает на площади, разбились о молчаливый заслон стражей. Судя по всему, устав запрещал им общаться с пленниками… хотя, вполне возможно, они и сами не горели желанием с ним говорить.
      Для них он был убийцей рыцаря – благородного вассала Его Величества. И за человека его, этого убийцу, стражники уже не считали.
      Увидев установленный посреди площади помост, Брейв похолодел. Неужели все же смерть? Однако, приглядевшись, он вздохнул с некоторым облегчением: на помосте был установлен лишь трон, предназначенный явно не для него.
      Для короля.
      – Его Величество Джуан Первый! – оповестил глашатай, приютившийся на самом краю помоста.
      Заиграли трубы, зашептались собравшиеся на площади люди. Врата открылись, и, сопровождаемый свитой и личной охраной, к народу вышел король.
      Джуан Первый был человеком пятидесяти лет, с длинными, ниспадающими на плечи седыми волосами, невероятно пронзительным взглядом серых глаз и властной осанкой. Он правил Зейдом вот уже тридцать пять лет, и при нем королевство процветало. Было несколько мятежей, но благодаря умелому руководству Джуана и его военачальников они так и закончились ничем.
      Его Величество был отличным полководцем и дипломатом.
      Отсюда и блистательные союзы с Жейсом и Логвиндором, отсюда и народная любовь.
      А еще Джуан Первый был весьма проницательным человеком с врожденным чувством справедливости.
      Поднявшись на помост и усевшись на трон, Его Величество прежде всего поднял руку и поздоровался с народом:
      – Приветствую вас, жители Роузена!
      Толпа ответила ему одобрительным гулом. Джуан степенно кивнул и велел, обращаясь к стражникам:
      – Подведите обвиняемого!
      Солдаты молча отдали честь и подтолкнули Брейва в спину – мол, выполняй приказ. Он поспешно засеменил к помосту и замер у самых ступенек.
      Обвиняемый был напуган, и оттого движения его были судорожно-резкими, нервными. Тряслись коленки.
      – Приветствую тебя, – кивнул король парню.
      – Благодарю, Ваше Величество, – в ответ склонил голову Брейв. – Приветствую вас тоже.
      – Насколько я знаю, ты являешься братом убитого рыцаря, господина Рона, ведь так?
      – Да, Ваше Величество, истинно так.
      – Что же подтолкнуло тебя на убийство?
      – Я не убивал брата, Ваше Величество! – воскликнул Брейв. Память, словно в издевку, подбросила ему образы из вчерашнего дня: Рон, лежащий в луже крови, мальчишка-паж, кричащий: «Это он! Он убийца!», спокойное лицо вона Дейвиса…
      – Тише, не кричи, – поморщился король. – Я догадывался, что преступление совершено тобой неосознанно… ты, похоже, просто был не в себе. Признайся – ты крепко повздорил с братом и в бешенстве ударил его ножом, так?
      – Да нет же! Нет! Я не убивал его!
      – Сынок! – из толпы послышался крик.
      Брейв обернулся и увидел, как, расталкивая людей, к эшафоту пробивается седобородый старик.
      – Брейв! Брейв! – кричал он в отчаянии.
      Он уже оттолкнул в сторону последнего зеваку, когда двое стражников преградили гончару дорогу.
      – Оставайтесь на месте, уважаемый! – холодно произнес один из них.
      – Да вы чего, сдурели? Там мой сын!
      – Мы не можем пропустить вас к подсудимому!
      – Еще раз повторяю, он мой сын! – со злостью воскликнул Джек.
      – Мы не можем пропустить вас, – сурово повторил стражник. Его напарник потянулся к висящему на поясе мечу.
      – Ну-ка отставить! – воскликнул король, до этого молча наблюдавший за происходящим. – Еще крови тут не хватало! Мало вчерашнего?
      – Простите, Ваше Величество. – Служитель порядка нехотя убрал ладонь от оружия.
      – Так-то лучше, – одобрил его действие Джуан. – А вы, уважаемый, оставайтесь на месте, если только не хотите навредить вашему сыну.
      Джек открыл было рот, чтобы возразить, мол, он не вредить собирался, а помогать, но лишь вздохнул, бессильно опустил руки и склонил голову, подчиняясь воле правителя.
      – Вернемся к тебе. – Король перевел взгляд на Брейва. – Значит, ты утверждаешь, что не убивал его?
      – Разумеется! – горячо воскликнул подсудимый. – И не ругались мы вовсе, а если бы и ругались, я бы все равно не решился никогда на подобное! Он ведь мне не просто приятель и не просто друг, а брат был! Брат, понимаете, Ваше Величество?
      – Понимаю… понимаю… – Джуан вздохнул. Весь его внешний вид выдавал полнейшее равнодушие. И только глаза, хитрые серые глаза были живы.
      Король верил Брейву. За многие годы правления Зейдом он научился видеть людей едва ли не насквозь.
      Но все улики против парня, и помилование вряд ли разумно.
      – За сим считаю допрос законченным. – Король встал во весь свой немалый рост. Несмотря на почтенный возраст, Джуан был полон сил и сейчас смотрелся весьма солидно. – Прошу тишины! Оглашается приговор!
      – Оглашается приговор! – эхом отозвался глашатай.
      Толпа обратилась в слух.
      Отец зашептал под нос молитву во имя Кваруса.
      Брейв склонил голову и ссутулился, весь напряженный, как пружина.
      – В связи с полученными уликами против обвиняемого, некоего Брейва, властью, данной мне великим Кварусом и моим народом, я объявляю этого человека виновным в убийстве господина Рона…
      Джек без чувств рухнул на землю.
      Брейв побледнел и осторожно покосился на короля, который продолжал свою речь:
      – …и приговариваю его к пожизненному заключению в Фагосе.
      Толпа изумленно ахнула.
      С одной стороны, король поступил с убийцей по-божески. Большинство думало, что Брейва приговорят к смертной казни – вздернут без лишних разговоров, как всегда поступали с подобного рода преступниками.
      А с другой – заключение в Фагосе было даже страшнее. Широко известный по всему королевству мир-тюрьма, к которому имели доступ придворные маги, был населен теми, кто стоял по другую сторону закона. Убийцы, мародеры, воры, грабители – вот кто жил там, в том мире.
      И в такой компании провести остаток жизни? Нет уж, лучше, пожалуй, сразу на эшафот.
      Так же думал и Брейв. Однако ему не хватило духа попросить скорой расправы. Он только стоял, пошатываясь, словно пьяный, с белым лицом и отчаянно бьющимся сердцем.
      – Уведите его. До завтрашнего утра держите в камере, а на рассвете ведите к магам – волшебникам хватит ночи, чтобы приготовить портал.
      Стражники мигом подхватили Брейва под локотки и поволокли за собой, обратно в темницу.
      Он не сопротивлялся.
      Ему уже было все равно.

* * *

      Последний день для Брейва равноценен был целому году. Он мерил камеру шагами, сидел, прислонившись затылком к стене, лежал на соломе, но спасительный сон все не приходил. Ожидание было настоящей мукой; мгновения стали часами, и Брейв почти потерял счет времени. Ему казалось, что о нем забыли, и вместо положенного дня он проводит в камере не меньше нескольких лет.
      Тюремщик навестил его два раза – сразу, как только парень вернулся с площади, Рич принес в камеру обед. Второй раз надзиратель пришел поздно вечером.
      – Вот твой ужин, – сказал он, ставя на табурет поднос со знакомыми Брейву похлебкой и настойкой. – Поешь, завтра уже вряд ли успеешь.
      Парень молча кивнул.
      – О чем ты думаешь? – неожиданно спросил Рич.
      – О завтрашнем дне.
      – Ты не хочешь в Фагос, верно?
      – Неужели туда может кто-то хотеть?
      – Может, поверь. Убийцы и насильники, которых здесь ждала бы виселица, радостно принимают такой приговор. Для них Фагос – это жизнь, понимаешь? Пусть жизнь эта и сводится к добыче анреона, но это лучше смерти. Даже обычные люди, которых побросали в Фагос просто так, чтобы разбавить эту среду, они тоже рады, что остались живы!
      – Так в Фагос отправляли не только преступников? – изумился Брейв.
      – Не только… но я тебе этого не говорил.
      Брейв кивнул, и надсмотрщик продолжил:
      – Ты еще очень молод. Не ценишь жизнь. Я не знаю, за что тебя приговорили к Фагосу, но, Шнирхе меня побери, любой преступник был бы рад избежать виселицы хоть таким путем!
      – В том-то и дело, что преступник, – прошептал Брейв. Хотя рассказ о несчастных невинных, отправленных в Фагос на пожизненное заключение, сильно тронул его.
      Рич не услышал последних слов заключенного.
      – Доброй ночи! – сказал надсмотрщик, уже шагая к двери.
      На самом пороге его остановил вопрос Брейва:
      – А что такое этот анреон?
      – Черный такой металл. Насколько я знаю, он пропитан магией, как губка водой. Благодаря анреону наши волшебники еще и могут что-то новое наколдовать, – усмехнулся надсмотрщик и вышел.
      Впервые за долгие годы он сочувствовал заключенному.
      И потихоньку просил Кваруса быть снисходительным к нему.

* * *

      На рассвете, как и было обещано, за ним явились. Те же двое стражников вслед за надзирателем вошли в камеру, связали Брейву руки и повели его в башню магов.
      Роузен спал. Только пара дворняг, спешащая по своим собачьим делам, одарила осужденного мимолетными взглядами и свернула в один из многочисленных закоулков.
      Город расставался с Брейвом равнодушно. Для него подобная потеря была незначительной. Даже друзья, с которыми парню довелось провести немало приятных минут, тем утром забыли о нем.
      Даже отец не пришел проводить его.
      Рядом с массивной фигурой дворца высилась башня магов. Сложенная из черного, обожженного камня, она смотрелась грозно и устрашающе.
      В недрах этой башни лучшие придворные маги сейчас готовят портал в другой мир – в мир Фагоса, который вскоре станет для Брейва новым домом. Что ждет его там, среди отъявленных негодяев, преступников, которые готовы бороться за жизнь любыми доступными способами; среди людей, для которых присущие обычному человеку честь и достоинство не значат ничего.
      Брейв не был воплощением Кваруса на земле. Но то, в чем обвиняли его паж, страж и король, зиждилось на голых фактах, которые никто не мог, да и не хотел, опровергнуть. Они не знали о нем ровным счетом ничего, но все улики были против.
      Хотя на деле Брейв скорее убил бы себя, чем поднял руку на брата.
      Впрочем, это все лирика. Все, что нужно, доказано, все, что требовалось, сделано. Ему остается только ступить за грань этого мира и попробовать отыскать себя в Фагосе, среди заблудших душ.
      Но и там у него нет преимуществ, он не убийца, испорченный жизнью, а лишь жертва обстоятельств.
      С другой стороны, если его не сломают на первых порах, он наверняка сможет многого добиться.
      Но что стоит уважение среди падших, когда родной, привычный мир отказывается от тебя, словно от незаконнорожденного сына?
      – Давай шагай! О чем задумался?
      Стражники напомнили о себе, когда Брейв уже стоял у самого порога башни и все не решался войти. Казалось, еще шаг – и прежняя жизнь навсегда останется позади.
      И он сделал этот шаг. Потом еще, и еще – вверх по закрученному серпантину лестницы.
      – Утро, – холодно поприветствовал Брейва человек в белых одеждах. Немолодой уже, с лицом, из-за морщин напоминающим жейский орех, он явно был очень недоволен чем-то.
      – Не выспались? – Один из сопровождающих Брейва стражников позволил себе усмешку.
      – Не твоего ума дело! – неожиданно зло воскликнул «белый». – Помалкивай лучше, иначе отправлю вместе с ним!
      – Полномочий нет, – неуверенно произнес конвоир.
      – А нужны ли? Скажу, случайность, если что. И за меня не бойся, бойся за себя! Я-то сорок лет уже в ордене, и еще столько же, даст Кварус, буду! Да таких, как я, поди поищи! А бездарей вроде тебя в Зейде несколько тысяч, не напрягаясь, сыщешь!
      Стражник побледнел.
      – Простите, – с трудом выдавил он и опустил голову, пытаясь хоть так избежать сурового старческого взгляда.
      – Вот то-то же! – воскликнул маг удовлетворенно и отвернулся.
      – Чего ты накинулся на парня? – усмехнулся волшебник помоложе. Этот был лет сорока, коротко стрижен и свеж лицом.
      – Ну а чего он?
      – Детство заиграло? – хмыкнул молодой.
      Брейв ожидал очередного взрыва эмоций со стороны старшего, но тот смиренно потупился и пробормотал то же, что и страж секундами ранее:
      – Простите…
      – Ох, Стевлфойд… Кончал бы ты ночами поисками своими дурными заниматься да спал бы побольше, глядишь, и не буйствовал бы так!
      – Но, магистр, эти знания, коль скоро я их добуду, могут открыть нам новые источники!
      – Но как скоро ты их добудешь, да и добудешь ли? – усмехнулся названный магистром. – Ты занимаешься исследованиями вот уже полгода, но добился только болей в позвоночнике и ухудшения зрения!
      – Это того стоит, поверьте.
      – Ну-ну, посмотрим… – кивнул магистр и повернулся наконец к Брейву и стражам: – Утро вам. У нас все готово.
      – Отлично, – сказал светловолосый. – Можете отправлять.
      – Вы бы хоть руки ему развязали, – заметил волшебник. – А то вдруг портал выбросит его в реку или, того хуже, в берлогу дикого медведя?
      – Тем меньше мучиться, – пожал плечами конвоир.
      – Все шутите? Тогда я сниму путы сам.
      Волшебник не повел и бровью, а веревка слетела с запястий Брейва и, ударив стражника по лицу, упала на пол.
      – Эй! – воскликнул служитель порядка, отступая на шаг и хватаясь за горящую щеку обеими руками.
      – Извини, случайно получилось, – едко усмехнулся маг и, переведя взгляд на Брейва, сказал: – Ступай в круг!
      Парень не стал спорить. Войдя в начерченную на полу пентаграмму, он неуверенно посмотрел на волшебника.
      – Едва окажешься в Фагосе, начинай искать Плав. Там тебе все объяснят, дадут кирку и поселят в свободном домишке.
      – А что, если я не захочу туда идти? – дерзко хмыкнул Брейв.
      – Что ж… тогда тебя растерзают звери, – пожал плечами магистр. – В Фагосе немало тварей, предпочитающих древесной коре и травам человечинку. Но, как бы то ни было, привычно желаю удачи. Братья!
      Брейв не успел и дернуться, как бирюзовые лучи магии, вырвавшиеся из узлов пентаграммы, пронзили его тело и погасили сознание с той легкостью, какая необходима человеку, чтобы задуть свечку.
      Пламя жизни погасло на миг в этом мире и почти сразу вспыхнуло в ином.
      Слабое и едва ли отличное от других таких же.
      Но упрямо светящее в ночи.

Глава 1.
Плав

      Брейв едва ли мог осознать, что за считаные секунды он успел умереть в одном месте и тут же воскреснуть в ином. Но то, что вокруг другой мир, он понял сразу.
      Едва увидел злые глаза стоящей в нескольких футах от него твари.
      Более всего тварь походила на огромную курицу, с той лишь разницей, что у обычной наседки не бывает таких длинных ног. Ну и, конечно, вряд ли обычная клуша бросится на человека с явным намерением убить.
      А эта тварь бросилась.
      В моменты, когда смерть находится от человека в непосредственной близости, все чувства его обостряются, и единственной мыслью, которая движет им, является мысль о спасении собственной шкуры. Скорее инстинктивно, чем осознанно, Брейв подпрыгнул и, ухватившись за ветку футах в девяти над землей, поджал ноги.
      Курица-переросток оказалась не умнее обычной. Проскочив мимо, она со всего размаху ударилась в дерево головой и шлепнулась наземь. Впрочем, праздновать победу было еще слишком рано: тварь мигом вскочила на ноги и, подняв голову, надрывисто закричала.
      Что делать дальше? Оружия нет – проклятые стражники позаботились, обыскали еще в темнице. И ведь знали, куда он отправляется, но даже ножа не дали!
      Что еще? К магии у него способностей не было никогда, так что об этом и думать не стоит… Врукопашную? Да нет, глупо – тварь мигом вскакивает после столкновения с деревом, что ей его кулак?
      И как раз в тот момент, когда Брейв уже отчаялся найти путь к спасению, разрезая воздух свистом, в глаз «курицы» впилась длинная стрела с бордовым оперением. Вскрикнув в последний раз, тварь завалилась набок и замерла мертвая.
      – Чего повис-то? – раздался насмешливый голос. – Убил я его, слезай!
      Брейв повернул голову и увидел мужчину лет тридцати пяти, в бордовой куртке и бордовых же штанах. На плече у незнакомца был охотничий лук, в колчане за спиной – пучок стрел со знакомым уже оперением.
      – Постой-ка, постой-ка, – сказал стрелок, подойдя совсем близко. – А ты не из новых ли будешь?
      – Из новых. – Брейв отпустил ветку и, приземлившись, вытер вспотевшие руки о штаны. – А что?
      – Вот уж не ожидал встретить новичка на опушке Мрачного! Меня Джамал зовут, кстати. – Мужчина протянул парню руку, и тот рассеянно ее пожал.
      – Брейв. – И добавил: – А я не ожидал встретить здесь логвиндорца. Как вы попали сюда? Неужто вас осудили в Зейде?
      – Да, как ни смешно это звучит, – грустно улыбнулся мужчина. Его высокий лоб нахмурился, что придало загорелому лицу уроженца юга долю трагизма. – Это было… лет пять тому назад, кажется. Я приехал свататься к дочери барона Стюартского, а вместо этого чуть не загремел на плаху: мой путь лежал через столицу, и на самом въезде в город стражники откопали у меня в седельной сумке мешочек жейской травки. До сих пор не знаю, как эти мерзавцы умудрились его подсунуть? Впрочем, сейчас это меня уже не волнует. Стражи тут же сдали меня на волю судьи, и тот, не раздумывая долго, направил сюда. Тогда в Фагосе было не так много народу, как сейчас. Да и работали они исправно… не знаю, зачем король еще больше укрепляет нашу власть, посылая все новых и новых людей? Хотя прав, прав он! Кто ж еще для его магов проклятых будет анреон добывать?
      – Постой! – воскликнул Брейв. – Что значат твои слова «наша власть»?
      – Как, ты не знаешь? – удивился Джамал. – Вот уже три года в Фагосе заправляем мы – приговоренные королем к пожизненному изгнанию уголовники!
      – Ничего себе! А как же стражники? Ведь король наверняка отправлял сюда солдат!
      – Они либо стали нашимистражниками, либо вовсе перестали быть.
      Брейв невольно вздрогнул.
      – Маги тоже теперь за Плав, – продолжал логвиндорец. – Не все, конечно, но самые сильные – точно.
      – А остальные?
      – Остальные, конечно, за Свору. Не за Гниль же им быть? Хотя, по слухам, и у них кое-кто, сведущий в волшбе, имеется…
      – За кого?
      – Ну да, ты же совсем ничего не знаешь… и как я забыл? Слушай, я тебе по дороге все расскажу. – Джамал огладил черные, как безлунная ночь, усы и указал на вроде бы выходящее из-за горизонта солнце. – Скоро стемнеет!
      – С чего ты взял? Солнце ведь только выходит!
      – Забудь об этом. В Фагосе солнце заходит на восток.
      – Как так?!
      – Спроси у Кваруса, если он, а не Шнирхе, создал Фагос!
      Брейв смолчал и одарил светило еще одним взглядом. Оно было чуть меньше привычного и, похоже, действительно шло к востоку: парень услышал уханье совы, чего утром обычно совсем не услышишь.
      – Ну, чего встал? Пошли! – поторопил его Джамал и уверенно зашагал по едва заметной тропке. Судя по всему, он отлично знал лес и не раз пользовался этой дорожкой.
      – Так вот… Мы, оставшиеся в Плаве, называемся старожилами. Мы возглавляли бунт. Кого свергли, кого подкупили – ну, как положено… Это мы наладили связь с королем – вот почему у нас есть все, что необходимо для настоящей жизни – эль, шлюхи и оружие.
      А вот года полтора назад новички, попавшие сюда уже после восстания, решили вдруг отделиться и жить… «по-своему». Мы, старожилы, продолжали – и продолжаем по сей день добывать анреон для королевства. Стоит нам прекратить добычу, и король попросту перестанет нас обеспечивать. Но новички решили, что вкалывать совсем необязательно – зачем трудиться им, если старички уже горбатятся? Они хотели сидеть у нас на шее, свесив лапки, но мы не позволили. Мы пытались заставить их работать, но они только смеялись в ответ.
      Тогда мы взялись за оружие. Они, к их несчастью, тоже…
      В итоге новички были изгнаны из Плава. Часть мы порезали, но большинству удалось бежать.
      Мы думали, что они вернутся, когда осознают нашу правоту… но они ничего не поняли. Напротив, стали нападать на наших людей, отбирать анреон. Не раз и я, и другие охотники Плава находили трупы горожан без крохи в кармане. Этот беспредел нужно как-то прекратить, но мы, к сожалению, не знаем как.
      – А почему бы вам просто не выловить их?
      – Все сложней, Брейв, намного сложней… Плав теряет свою силу. Большинство тех, кто пришел в Фагос после восстания, идут в Свору – так называется лагерь, который отстроили мерзавцы после изгнания – и теперь заманивают к себе прибывающих уголовников, суля им полную свободу и несметные богатства. Свора за неполных три года разрослась до небывалых пределов. Те, кто там заправляет, с каждым днем наглеют все больше. Вот позавчера, к примеру, «псы»…
      – Псы?
      – Так они себя называют. Ну так вот… Позавчера «псы» напали на небольшую ферму совсем рядом с Плавом. Хозяин с семьей убиты, дом сожжен. Мы не успели помешать негодяям…
      – Чего они добиваются?
      – Кости побольше. Они хотят подчинить нас, чтобы мы добывали для короля руду, а они проводили дни, попивая эль и тиская девок. Но пока жив Торас, живы Эллер, Шелдон и я, этому не бывать! Мы не отступимся и когда-нибудь либо истребим негодяев, либо заставим их измениться!
      Брейв невольно поежился: настолько страшные вещи говорил Джамал. Убийство было чуждо парню, но, если верить словам провожатого, избежать кровопролития здесь не удастся, и оттого на душе становилось еще сквернее.
      – Думаю, они и тебя бы попробовали заманить, коли б ты их раньше, чем меня, встретил, – продолжал тем временем Джамал. – Но, слава Кварусу, не встретил. Поверь мне, Брейв, «псы» – это сборище никчемных кретинов, которые могут только…
      Джамал неожиданно замолк и замер на месте, прислушиваясь к шуму листвы, к шуршанию кустов. А потом осторожно вытащил меч из кольца на поясе и спросил стоящего за спиной Брейва:
      – Ты с луком умеешь обращаться?
      – Немного, – неуверенно ответил парень.
      – Надеюсь, этого «немного» нам как раз хватит, – пробормотал старожил и неожиданно воскликнул: – Бери мой лук, живо! И колчан!
      – Зачем?
      – Нет времени объяснять! – Джамал поспешно скинул лук с плеча и сунул его Брейву. – Приготовь стрелу и приготовься сам, живо! Целься в глаз!
      – Но… – попытался возразить парень, когда то, чего так боялся старожил, выскочило из кустов на тропинку.
      Сперва Брейв подумал, что это медведь. Но на самом деле существо имело с косолапым только одно сходство – короткую бурую шерсть. В остальном же это было скорее некое подобие человека, но человека невероятного, в два раза выше и шире любого из виданных Брейвом.
      Да и клыки, торчащие из-под нижней губы, у людей встречались нечасто. Вдобавок к перечисленным отличиям у монстра были еще раскосые глаза с красными зрачками и маленькие, едва заметные уши; нос же отсутствовал напрочь.
      – Готовь стрелу! – воскликнул Джамал и бросился к замершему посреди дороги существу.
      Старожил набросился на него, словно ураган; выделывая мечом замысловатые пируэты, охотник наступал, тесня противника к краю поляны. А тот словно находился мыслями далеко от происходящего, послушно отступал, прикрывая мохнатыми лапами морду.
      Джамал бил остро заточенным клинком по ладоням, рукам и ногам чудища, но это не производило никакого эффекта.
      – Будь готов! – бросил старожил через плечо, не ослабляя натиска.
      Брейв, приладивший стрелу еще в самом начале битвы, согласно кивнул. Потные ладони сжимали лук, пятка оружия упиралась в землю.
      Он готов. Если понадобится – он выстрелит.
      «Лучше бы не понадобилось!» – мелькнуло в голове парня.
      Тем временем монстр, похоже, пришел в себя. Выждав еще несколько мгновений, которые Джамал бесполезно тратил в попытках пробить странную броню соперника, лесной великан подался вперед и ударил старожила локтем. Охотник отлетел футов на десять и распластался на земле.
      Монстр довольно осклабился и пошел к своей жертве.
      Лоб Брейва намок от пота. Никогда еще он не испытывал такого волнения.
      Что, если тварь выбила из Джамала дух?
      Стрелять? Но куда? Даже меч не берет лесного великана, что уж говорить о стреле! Должно быть, она отскочит от монстра, словно от каменной стены. Нет, этот вариант отпадает.
      Но если не стрелять, то что? Бежать? Пожалуй… Помочь охотнику он все равно не сможет, так зачем умирать двоим?
      – Стреляй! В глаз! – приподняв голову над землей, воскликнул Джамал.
      На душе у Брейва неожиданно стало легко. Движения его в одно мгновение обрели уверенность. Он вспомнил уроки старшего брата, резким движением поднял лук, натянул тетиву и крикнул:
      – Эй, ты!
      Монстр повернул голову на голос и с некоторым удивлением воззрился на Брейва. Лесной великан, видимо, уже успел позабыть о спутнике Джамала.
      За что и поплатился.
      Брейв выпустил стрелу, и она вонзилась в правый глаз чудовища.
      Выстрел удался на славу. Благо парень еще не совсем забыл уроки Рона, да и расстояние было совсем небольшое, не более семи-восьми футов.
      Монстр слабо рыкнул и упал на траву, едва не придавив своей массивной тушей Джамала.
      Брейв опустил лук. Он стоял, тяжело дыша, и смотрел на убитую тварь.
      – Эй! – Голос Джамала вывел парня из ступора. – Помоги мне подняться!
      Медленно и осторожно, ни на секунду не выпуская монстра из поля зрения, Брейв подошел к охотнику, ухватил его руку и потянул на себя. Видя, что у Джамала нет сил даже устоять на ногах, парень сказал:
      – Держись за меня и говори, куда идти!
      – Постой… Сначала надо отрубить этой твари голову.
      – Зачем?
      – Иначе никто не поверит, что мы убили бурого.
      – И что с того?
      – Послушай, парень, если ты не хочешь получить свои двадцать пять кусков анреона, я не откажусь от всех пятидесяти. В Фагосе за сотню кусков ты можешь купить себе целый дом!
      – Подожди-ка… То есть ты хочешь сказать, что нам за убийство монстра дадут пятьдесят кусков анреона?
      – Слава богу! – слабо усмехнулся Джамал. – Я уж думал, у тебя не только с мозгами проблемы, но и со слухом… Да, за каждую голову бурого Торас платит по пятьдесят кусков анреона. А так как мы убили тварь вдвоем, я предлагаю разделить награду между нами. Я – человек честный, мне чужого не надо. Но если ты сам отказываешься от добычи, то не лишай меня возможности чуток обогатиться. Подведи меня к бурому! Давай, давай, парень! Ночью здесь будет еще опасней, да и родичи монстра могут прибежать на запах его крови!
      Брейв послушно подвел охотника к трупу и усадил на траву.
      – Вот и славно, – сказал Джамал, вытащив из-за голенища нож. – Вот и славно…
      Брейв отвернулся, иначе его почти наверняка бы стошнило.
      – Все, можешь поворачиваться, – усмехнулся охотник минут через пять. – Я уже убрал голову в мешок. Помоги мне встать, и пошли скорей отсюда.

* * *

      Плав спутники увидели совсем скоро; не прошло и четверти часа, как показались освещенные тусклым огнем стены города. Брейв даже разглядел пару часовых, прогуливающихся по верхам с факелами в руках.
      – Вот он, – гордо заявил Джамал. – Наш последний приют…
      Чем ближе подходили они к городу, тем больше Брейву хотелось вернуться обратно, в привычный мир, в родной Роузен… или хотя бы на ту поляну, где он столкнулся с бешеной «курицей», словом, Шнирхе побери, куда-нибудь подальше от этих стен!
      Плав был страшен и угрожающ. Своей мрачной красотой он напоминал дракона, возлежащего на горе золота: можно сколько угодно любоваться его броней, но любая попытка завладеть богатством, которым владеет ящер, окончится провалом.
      Настолько силен дракон пред обычными людьми.
      Высокие, в шесть человеческих ростов, стены были сложены из огромных серых блоков, и хотя время при помощи ветра, снега и дождей пыталось разъесть камень, он оставался почти так же тверд, как и в первые дни существования Плава, – Брейв в этом не сомневался.
      Эти стены, по-видимому, возвели еще до создания колонии. Иначе когда бы успели?
      Вокруг города был вырыт ров, шириной футов тридцать, не меньше. Попасть в город можно было только пройдя по опущенному мосту – единственной ниточке, соединяющей Плав с остальным миром.
      – Строители постарались на славу, – рассказывал Джамал, опираясь на плечо Брейва и потихоньку ковыляя рядом с ним. – Еще бы, раньше здесь жили только маги и солдаты, посланные королем следить за колонией. Мы тоже жили, но разве это была жизнь? Каждое утро нас поднимали на рассвете, стражники разносили кормежку, а потом мы брались за кирки и под бдительным надзором конвоиров шли к месторождениям. Изо дня в день, пока Торас и еще кучка людей не решились на восстание.
      Их не поддержали только те заключенные, которых уже схоронили на погосте. Все, все до единого добытчики анреона подняли кирки и, уничтожив конвой, ворвались в город. Ох и несладко тогда пришлось солдатам… Перебили их, всех до единого. А вот с магами возились подольше. Многие из наших так и не пережили тот день. Однако волшебники тоже понесли существенные потери и, лишенные анреона, решили сдаться. Так они и живут, сдавшиеся, по сей день… вон там, видишь?
      Джамал указал на одиноко возвышающуюся над остальными зданиями башню.
      – Маги Кваруса… Черт возьми, я их и сейчас боюсь! Так-то, конечно, нет, но при встрече всегда страшно отчего-то… будто ждешь, что в спину ударят… Вырезать бы их, по-хорошему. Да только связь с королем потеряется, и не видать нам тогда всего, что сейчас имеем.
      «Ни шлюх, ни эля, ни спокойной жизни!» – добавил про себя Брейв. Про три основные вещи, которыми, по мнению Джамала, должен обладать любой заключенный, парень уже наслушался вдоволь.
      – В общем, – продолжал тем временем охотник, – маги – это необходимое зло. Они не доверяют нам, мы – им, но друг без друга нам не выжить.
      – Но раньше же они обходились без вас?
      – Ну да, ну да! Только не будь нас, не было бы и анреона. А не было бы анреона, не стало бы и магов. Была бы лишь кучка толстячков в балахонах, десяток которых вряд ли смог бы справиться с парой охотников вроде меня.
      – Стоять! Кто там еще? – послышалось со стены.
      – Крис, ты? – громко поинтересовался старожил, не отпуская плеча Брейва. – Это Джамал. Со мной новенький, в лесу встретил. Давай опускай мост, а то, не дай Кварус, стайка толстолобиков решит нами поужинать, а я не в том состоянии, чтобы с ними играться!
      – Ладно, ладно, щас опущу, – отозвался невидимый спутникам Крис.
      Несколько минут прошли в молчаливом ожидании. А потом послышались глухие голоса, заскрипели старые цепи, и мост медленно стал опускаться. Вскоре они уже ступили на подгнившие доски, которые сдерживались вместе массивными железными пластинами, и зашагали к черному зеву входа.
      – Мы уж думали, приключилось чего! – Голос принадлежал светловолосому молодому человеку лет двадцати – двадцати двух. Он стоял возле самой лебедки, рядом с двумя привратниками, и держал в руке факел.
      – Да нет, ничего особенного, – к удивлению Брейва, ответил Джамал. – Правда, я помог парню расправиться с толстолобиком, поэтому немного и задержались.
      – А чего на ногах не стоишь? – ухмыльнулся Крис. – Толстолобик сильный попался?
      – Нет. За корягу одну зацепился просто.
      – Ясно… Ладно, проходи. Но учти, если бы на смене был не я, а кто другой, эту ночь вы бы провели в компании горячо любимых тобой толстолобиков, а не в Плаве!
      – Да помню я прекрасно, что нельзя так поздно, помню! – воскликнул Джамал раздраженно.
      – Вот и славно… Идите, в общем, к Торасу. Думаю, он не откажется взглянуть на новичка, их в последнее время было не так уж много! – снова усмехнулся Крис.
      – Хорош ржать, – угрюмо проронил Джамал. – Пошли, Брейв!
      И они двинулись в город.

* * *

      Мало кто знал о них. Они появлялись на мгновение и снова растворялись, будто и не были вовсе; оставляли после себя только трупы. Лучшие сыщики королевства могли сломать голову, пытаясь угадать личность убийцы, но все их попытки были тщетны.
      Они, бесчувственные исполнители, всегда в точности следовали указаниям нанимателя. Если требовалось задушить человека, они душили. Если зарезать – резали.
      Они действовали хладнокровно и быстро, после чего вновь отправлялись в свой мир – мир Ночи.
      Их звали жнецами.
      Они были лучшими в своем ремесле.

* * *

      Холодало.
      С каждой минутой темнело все заметней. Дома, стены, деревья теряли привычные, дневные краски, укрывались, словно пледом, тьмой.
      Засыпали не только горожане; сам город тоже не прочь был вздремнуть. Редкие патрули неспешно прохаживались по улицам; их окружал круг света от факела, но сумрак шел по пятам, шаг в шаг, не приближаясь, но и не отходя далеко.
      Уже прозвучали трубы со сторожевых башен, прозвонил в первый, во второй, в третий раз вечерний колокол. Запоздалый путник, пробравшись к своему дому с фонарем в руке, щелкнул в замке ключом, толкнул дверь и вошел внутрь.
      Брейв и Джамал шли мимо свернутых на ночь лотков, мимо темных окон с затворенными ставнями. Старожил вел новичка на прием к Торасу.
      – А он нас примет?
      – Меня он примет и среди ночи, – усмехнулся охотник. – Мы с ним старые приятели, и он знает, что по пустякам я его беспокоить не стану.
      Пройдя еще футов пятьдесят, они свернули и зашагали по узенькой улочке, совершенно молча. Брейв ужасно хотел спать, а Джамал раздумывал, на что он потратит те куски анреона, что получит сегодня.
      Пиво, шлюхи… Как всегда.
      Ничего иного на ум не приходило.
      Преодолев еще сорок футов, спутники вышли на площадь.
      Посредине стоял огромный двухэтажный дом, отличающийся от других, словно сказочный дракон от мелких полевых ящериц.
      Вокруг площади – сплошь хлипкие полуземлянки. Но с ними понятно, они строились только для того, чтобы заключенные могли провести там ночь, а утром вновь отправиться на рудники.
      А этот «дворец» из черного камня, с красной черепичной крышей, массивный и неприступный, явно принадлежал раньше королевским служакам… до того момента, как каторжники взбунтовались.
      – Ну, вот и пришли, – довольно произнес Джамал. – Чего встал? Пошли уже, мне прилечь охота…
      На пороге их встретили двое в алых одеждах. Свет фонаря высвечивал из тьмы суровые лица стражей – приплюснутые носы, глубокопосаженные глаза, выдающиеся вперед массивные подбородки. И фигуры были под стать; если бы факелы светили послабее, верзилы запросто сошли бы за пару каменных колонн.
      При виде Джамала и Брейва стражники нахмурились и скрестили копья, преграждая дорогу в дом.
      – Куда претесь? – грубо осведомился один из великанов.
      – Ты это нам, что ли? – Джамал презрительно хмыкнул. – Малыш, убери копье. И товарищу своему скажи, чтоб убрал.
      – Куда претесь? – упрямо повторил страж.
      – Нет, он, похоже, не понимает, – покачал головой охотник. – Малыш, я тебе еще раз говорю – убирайте копья, иначе завтра на вашем месте будут другие, а сами вы до конца жизни не выберетесь из рудников!
      Заслышав подобное, молчун хотел уже убрать оружие, но под взглядом говоруна вернул копье в прежнее положение.
      – Кто такие? – спросил разговорчивый страж.
      – Джамал, охотник.
      – А с тобой кто?
      – Новичок. Зовут Брейв.
      – И что вам надо от городового?
      Джамал тихо зарычал. Говорун и молчун невольно попятились назад.
      – Мне нужно к Торасу, – медленно и угрожающе произнес охотник. – И если вы, тупоголовые кретины, сейчас же не пропустите нас к нему…
      Назревала драка. Брейв это отлично понимал и отчаянно размышлял, что он сможет сделать, когда одно из копий будет направленно ему в грудь. Был бы хотя бы меч… но у него не было даже ножа.
      – У нас приказ! – впервые подал голос второй страж.
      Джамал убрал руку с плеча Брейва, потянулся к мечу. Стражники выставили копья перед собой. Несмело, нерешительно, но выставили, готовые на все ради выполнения приказа.
      Брейв напрягся. Единственной возможностью спасти драгоценную свою шкуру было, увернувшись от первого выпада копьем, попытаться ухватить его за древко, потянуть на себя, ударить верзилу ногой под коленку и…
      – Что здесь происходит? – вдруг прозвучал незнакомый голос.
      Никто не заметил, как двери открылись и на пороге возник высокий статный мужчина. В одной руке его был фонарь, вторая лежала на эфесе меча – так, на всякий случай.
      – Шелдон! – радостно воскликнул охотник. – Слава Кварусу, ты пришел!
      – Ха! – хмыкнул мужчина, сощурившись. – А я все гадаю, кто это тут распаляется! Чего ты так кричишь?
      – Эти двое, – Джамал указал на стражей, которые под его взглядом вжали головы в плечи, – эти двое не хотели пускать нас к Торасу! Более того, они даже не собирались доложить о нашем приходе!
      – Не понял… – Шелдон посмотрел сначала на одного, потом на другого верзилу. – Это что за самоуправство?
      – Но вы же сами приказали нам не пускать любого, кто… – промямлил говорун.
      – Что ты несешь?! – рявкнул Шелдон. – Я говорил не пускать никого без моего ведома. А что, если б я не вышел? Вы бы подняли их на копья? Чего отворачиваешься? Отвечай! Живо!
      – Да.
      – Что «да»?
      – Мы бы подняли их на копья, – тихо пробормотал стражник.
      – А назавтра сами оказались бы в пыточной. А еще через день – на виселице. Толпа закидывала бы вас гнильем, маги Кваруса прокляли бы ваши имена, и не видать бы вам покоя даже после смерти. Вы этого хотели?
      – Нет.
      – Зарубите себе на носу – этот человек, – Шелдон кивнул в сторону Джамала, – может приходить сюда когда угоднои спокойнопроходить внутрь. И вы ему препятствовать не смеете. Все ясно?
      – Так точно.
      – Не слышу…
      – Так точно, господин Шелдон! – воскликнули стражники, мигом вытянувшись в струну.
      – Вот и славно. Теперь пойдем, Джамал. Благо Торас еще не спит, а то бы мы не подняли его и главным колоколом!
      Стражники поспешно расступились, освобождая дорогу. Джамал кивнул Брейву и первым шагнул за порог. Парень, не раздумывая, последовал за ним.
      Ни молчун, ни говорун и слова не пикнули.

* * *

      Прихожая размерами явно превосходила даже зал столичной таверны. По всем стенам висели ковры и шкуры различных животных. О существовании некоторых из них Брейв до этого момента даже не догадывался; он, например, совершенно не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел ярко-желтых медведей или тем паче волков.
      Диванчики, коих имелось в избытке, штук семь или восемь, будто разбросал по залу великан – собрав в горсть, швырнул на пол, а куда встали – неважно, там пусть и стоят всегда. Кроме того, в гостиной имелось несколько стульев, столиков черного дерева с резными ножками и даже кресло-качалка, замершее в нескольких футах от весело потрескивающего камина. В этом камине при желании можно было бы изжарить целую корову, просто насадив на вертел, как цыпленка.
      При мысли о цыпленке в животе у Брейва заурчало. Только сейчас, оказавшись в доме городового, он понял, как сильно проголодался.
      – Что теперь? – спросил Джамал. – Нам подождать или поднимемся в спальню?
      – Подождите лучше здесь, – подумав, ответил Шелдон. – Я сам сбегаю, скажу.
      – Вот и славно. – Охотник с явным облегчением опустился на ближайший диван и, запрокинув голову, прикрыл глаза.
      Шелдон ушел наверх, и Брейв, решив, что ожидать Тораса стоя совершенно без надобности, сел на краешек ближайшего дивана и продолжил изучать окружающую обстановку. Он попытался забыть о голоде, но тот был невероятно силен, и с каждой секундой урчание в желудке донимало парня все сильней и сильней.
      Когда терпеть стало невозможно, Брейв не выдержал:
      – Джамал!
      – Что еще?
      – Я очень хочу есть.
      – Ничем не могу помочь. У меня в сумке только голова бурого. Если хочешь, можешь съесть его мозги, хотя они маленькие – ты вряд ли насытишься!
      – Нет-нет, конечно, спасибо, но есть мозги я не буду.
      – Твое дело, – пожал плечами Джамал. – Как рассчитаемся, можно будет заглянуть в «Пристанище» – там неплохо кормят. А пока – терпи, что еще могу посоветовать?
      Брейв тихо помянул Шнирхе и горестно вздохнул.
      Терпи… А сколько терпеть? Полчаса? Час?
      Однако на деле ожидание продлилось не более пяти минут. Вскоре послышались шаги, и в гостиную спустился знакомый уже Брейву Шелдон в компании, надо думать, самого Тораса.
      Городовой более всего походил на силача из цирка, который обычно выходит вслед за акробатами и с легкостью жонглирует пудовыми гирями, приводя неискушенных зрителей в восхищение и заставляя их сердца замирать при каждом новом броске.
      Длинные черные волосы, собранные сзади в хвост. Маленькие зеленые глазки, узкий, чуть заостренный нос, полные губы. Алая рубаха едва не рвется на могучей груди, а протянутая Джамалу ладонь может, наверное, держать пушечное ядро так же легко, как рука Брейва – яблоко.
      – Вечер добрый! – Густой бас Тораса идеально соответствовал внешности городового. – Чего так поздно?
      – Да вот, новичка привел, – ответил Джамал. – В лесу встретил, когда уже возвращался. Как тебе?
      Торас перевел взгляд на Брейва, придирчиво осмотрел его, вновь повернулся к охотнику:
      – Так вроде ничего. Но обязательно мне было так срочно на него глядеть? Уже ночь, если ты не заметил.
      – Нет, конечно. Я бы и не привел, если бы у меня не было еще кое-чего для тебя…
      При этих словах Джамал полез в свой мешок, дернул узел и, сунув руку внутрь, вытащил голову бурого.
      – Ого! – воскликнул Шелдон.
      Торас покачал головой, с восхищением рассматривая трофей Джамала.
      – И как тебе удалось? В одиночку?
      – В том и дело, что не в одиночку. Пока я пытался заколоть эту тварь, новичок изготовил лук и поразил бурого в глаз. Вот, видишь. – Охотник указал на правую глазницу монстра, куда попала стрела Брейва. – Меч бурого не брал, так что, если бы не новичок, может, и не сидел бы я сейчас здесь.
      Городовой улыбнулся:
      – Что ж, по-видимому, этот парень – совсем неплохая находка! Пусть явится ко мне завтра утром, я пока подумаю, куда его определить.
      – Это все, что ты хочешь сказать? – лукаво сощурился Джамал.
      Торас хохотнул:
      – Ну, конечно же, нет! Разве я мог предположить, что ты, старый пройдоха, решишь просто показать мне свой трофей?
      Городовой запустил руку в карман и выудил оттуда небольшой мешочек.
      – Вот, держи! – Он протянул мешочек Джамалу. – Там пятьдесят кусков. Поделитесь, думаю. А я, если у тебя нет еще чего интересного, пойду, пожалуй, спать. Шелдон, проводи их.
      – Да-да, конечно! – воскликнул светловолосый старожил. – Пойдемте!
      Уже стоя на пороге, Шелдон сказал Брейву:
      – Мы будем ждать тебя завтра в девять. Не опаздывай, Торас этого терпеть не может.
      Брейв кивнул, и Шелдон затворил дверь.
      – Пойдем, – позвал его Джамал. Охотник, судя по всему, чувствовал себя уже не так скверно – по крайней мере, он мог самостоятельно передвигаться, пусть и слегка прихрамывая.
      – Куда?
      – В «Пристанище», конечно. Ты ведь, помнится, хотел есть? Ну, так самое время! – Джамал подбросил и поймал мешочек с анреоном.
      Брейв улыбнулся, и они зашагали прочь, провожаемые взглядами стражников.
      В ночной Плав, который, судя по всему, должен был стать для Брейва родным.

* * *

      – А кормят здесь и вправду хорошо! – заметил Брейв, утирая губы платком.
      – Ну а ты думал, обманываю я тебя, что ли? – усмехнулся Джамал. Он ковырялся в зубах тонкой щепкой и с завистью поглядывал на незнакомого старожила, тискающего двух хохочущих шлюх.
      Брейв пригубил вино, дешевенькое, но не такое отвратное, как жейское пойло. Было в нем, в этом вине, даже нечто хорошее.
      «Пожалуй, тюремщик не так уж и ошибался, – думал парень. – Жить в Фагосе все же лучше, чем болтаться в петле на главной площади. Да, придется работать, добывать анреон, но Шнирхе с этим! Главное, что здесь можно жить, да притом неплохо».
      – Как думаешь, зачем мне велели прийти утром?
      – А? Зачем прийти утром? Торас наверняка хочет дать тебе какую-нибудь работку.
      – Например?
      – Ну, я ж откуда знаю? Но уж не добытчика руды, точно! – Джамал хмыкнул.
      – То есть как? Но ты же говорил, что вы работаете, чтобы иметь шлюх, пиво, вино…
      – Да, мы работаем. Мы – старожилы, в смысле. Но это не значит, что все мыработаем на рудниках. Часть людей только и делает, что машет кирками, но остальные занимаются совершенно другими делами. Я, как ты понял, охотник, Шелдон – начальник стражи… Эллер – кузнец. А еще есть плотники, оружейники… Да мало ли ремесел? Все одинаково важно – и добыча анреона, и ковка… Это ведь уже не просто поселок каторжников. Это – единственный город в Фагосе… конечно, если не считать Свору.
      – Так ты думаешь, Торас назначит меня… кем?
      – Откуда ж мне знать, кем? – усмехнулся Джамал. – Может, в стражу определит. А скорее – ко мне в помощники. Было бы неплохо, если так!
      – Ты хотел бы, чтобы я стал твоим помощником?
      – Да. Ты неплохо обращаешься с луком, а это мне очень пригодилось бы. К тому же я не видел, как ты работаешь с мечом. А даже если и совсем никак, я тебя научу паре приемов – будешь махать не хуже… да того же Криса!
      Брейв неуверенно хмыкнул. Он тоже был бы не прочь охотиться в паре с Джамалом.
      – Так что, если Торас предложит тебе остаться со мной, соглашайся. Для нас обоих это будет выгодное сотрудничество.
      – Угу… – ответил Брейв и, прихлебнув из кружки, спросил: – Послушай, Джамал… Там, в доме Тораса… Ты ведь мог не говорить ему, что это я убил бурого, и не пришлось бы делиться…
      – Тпру! – воскликнул логвиндорец. – Осади коней, парень! Во-первых, ты спас мне жизнь, а я не из тех неблагодарных скотов, которых несчитано в Своре…
      Джамал выдержал паузу и добавил тихо-тихо:
      – А во-вторых, ты напоминаешь мне моего младшего брата, с которым я последний раз виделся пять лет тому. Как после всего этого я могу тебя обманывать?
      Брейв хотел улыбнуться, но проклятая память живо подкинула картину, увиденную им в шалаше в тот роковой день – в день смерти брата. И потому он опустил взгляд и тяжело вздохнул.
      Джамал хоть и не понимал истинной причины его расстройства, дружески положил руку на плечо Брейва.
      – Все будет хорошо, парень! Вот увидишь!
      Хлопнув ставнями, пронесся за окном ночной шалун-ветер.

* * *

      Утро выдалось невероятно теплым. Брейв потянулся на кровати, сел, взял со стула штаны, рубаху. Одевшись, встал и пошел к умывальнику.
      Стенные часы показывали семь. Времени вроде бы много, а вроде и не слишком – ведь еще надо привести себя в порядок, позавтракать… Так что не стоит терять это самое время даром.
      Умывшись и прополоскав рот, Брейв утерся полотенцем и, бросив его на кровать, вышел из комнаты. Заперев дверь на ключ, он пошел вниз. Парень почти забыл, где находится, почему очутился здесь; насвистывая под нос услышанный днями ранее мотивчик, он шагал вниз по ступенькам и был в то мгновение беззаботней иной бабочки.
      Жизнь бабочек коротка, и потому крылатые красотки стремятся прожить ее ярко. Так чем хуже люди, которые тоже не бессмертны?
      Нужно радоваться жизни, самой возможности жить – настолько, насколько это возможно.
      Подойдя к стойке, Брейв велел хозяину подать ему горячую яичницу, кусок ржаного хлеба и кувшинчик эля. После он занял один из столов в центре зала и принялся ждать, время от времени поглядывая на часы – не опаздывает ли?
      Не прошло и четверти часа, а перед ним уже стоял его заказ. Наполнив кружку пивом, Брейв взялся за нож и вилку.
      Яичница оказалось мастерски приготовленной, а эль – довольно неплохим. Покончив с завтраком в считаные минуты, Брейв вытер губы чистой тряпицей и, положив на стол кусок анреона, встал.
      – Не желаете чего еще? – Хозяин вырос перед ним как из-под земли и, подхватив поднос с пустой посудой и спрятав оплату в карман, замер в ожидании нового заказа.
      – Нет. Я спешу. Как вернусь, закажу обед.
      – Хорошо, будем ждать. – Корчмарь учтиво склонил голову и пошел на кухню.
      Брейв стряхнул с колен крошки и поднялся. На часах было десять минут девятого – самое время отправляться к городовому. Пока найдет дорогу – вчера же не запоминал, поленился, да и думал совсем не о том – полчаса в лучшем случае потратит. Потом еще, пока со стражами договоришься, пока внутрь пустят…
      А там уже и девять.
      Что же ему скажет Торас сегодня? Позволит ли быть помощником Джамала или найдет другую, более подходящую (по его мнению) работу для новичка?
      Гадать бессмысленно. Лучше пойти и спросить.
      Скрипнули петли, и Брейв покинул таверну.
      Утренний Плав.
      Ветрено, прохладно. Брейв невольно поежился под очередным порывом, поморщился. Пошел дальше, с любопытством оглядываясь по сторонам.
      Из соседнего дома вышел сапожник и разместился со своей дратвой тут же на улице, прямо перед домом. На противоположной стороне, не обращая никакого внимания на прохожих, усердно работал своим молотом кузнец. Тремя домами дальше по направлению к площади оружейник возился с доспехами, сверкающими в лучах солнца.
      Свернув в переулок и миновав его, Брейв вышел на широкую улицу – по-видимому, главную – и с интересом заглянул в окно одной из хибарок.
      На самом подоконнике поместились два ученика. Вид у них был сосредоточенный: они уже погрузились в работу, данную мастером. В углублении виднелся закройщик, сосредоточенно орудующий своими ножницами. На полу – лоскутки и обрезки, кое-где висели куски материи и уже готовые вещи.
      Утро через пару часов перетечет в день. Вереницы людей потянутся в лавки, чтобы заказать новый наряд, или меч, или еще какую безделушку вроде вазы или кружки; починить обувку или обветшавший костюм.
      Жизнь в Плаве кипела, будто обитатели города были самыми обычными людьми, а не осужденными преступниками. Человек ко всему привыкает, приноравливается. А уж этих разбойников не так просто сломать ссылкой или кнутом надзирателя.
      Кнут надломился, когда ему ответили сотни рук с кирками.

* * *

      – Проходи, садись, – сказал Шелдон, впуская Брейва. – Торас сейчас спустится.
      Парень кивнул и расположился на мягких подушках дивана.
      Городовой не заставил себя ждать. Брейв не успел соскучиться, а темноволосый здоровяк уже спускался вниз по лестнице.
      – Доброго утра! – сказал парень, вскочив.
      – Да сиди ты, не король перед тобой! – поморщился Торас, опускаясь в кресло. – Сел? Ну, славно. Значит, я с утра думал, что с тобой делать, и решил определить тебя в помощники к Джамалу. Ко всему, он с утра заходил и сам об этом просил. Вот, собственно, и все. Дом Джамала – у южных ворот, второй справа от них. Понял, надеюсь?
      – Думаю, да.
      – Ну, славно. – Это, похоже, была одна из любимых присказок Тораса. – Тогда, думаю, все. Можешь идти.
      Брейв кивнул и, поднявшись, пошел к дверям.
      – Береги Джамала, – сказал Торас тихо, когда парень уже переступал порог. – Мужик он хороший, но порой слишком увлекается. А в лесах тварей хватает – те же «псы» из Своры. Да и болотники эти мутные…
      – Я буду стараться.
      – Ну, славно…

Глава 2.
Гниль

      Дом Джамала ничем не отличался от остальных лачуг. Брейв, наверное, засомневался бы, верно ли он определил жилище охотника, если бы хозяин не сидел на грубо сколоченной лавке у входа.
      Джамал был занят тем, что точил меч.
      – О, привет! – сказал он, поднимая голову. – Уже поговорили?
      – С Торасом?
      – Ага.
      – Да, поговорили.
      – Отлично. Значит, добро пожаловать ко мне в ученики. Отныне мой дом и твой дом тоже. Можешь там спать, трахать шлюх, только не блевать. – Джамал подмигнул ученику и поднялся. – Пойди в дом, возьми себе меч. Я хочу показать тебе пару приемов. Они, может, и не так эффектны, как любят зрители на турнирах, но зато весьма и весьма эффективны.

* * *

      В доме из мебели были только две кровати. На полу пылился старый потертый ковер, в углу, на расстеленной тряпице, Брейв разглядел несколько свертков.
      Меч, о котором говорил Джамал, лежал на кровати. Парень взял его в руки и подошел к окну.
      Это был кортеланс. Однолезвийный меч, с коротким и слегка изогнутым в верхней части клинком. На несколько пальцев длинней кинжала, кортеланс был немногим тяжелей его. Удобная рукоять с открытой гардой, без лишних украшений.
      Неплохой меч.
      У Джамала, кажется, точь-в-точь такой же.
      – Нашел? – проронил охотник, когда Брейв вышел из дома. – Отлично. Сейчас проверим, на что ты способен.
      Они отошли от лачуги старожила.
      – Начнем, – сказал Джамал и, поудобней перехватив рукоять, атаковал Брейва.
      Удар был самым примитивным – сверху. На силу.
      Брейв не стал парировать выпад учителя. Он просто ушел в сторону, и лезвие даже не зацепило его.
      – Неплохо, – сказал Джамал, отойдя на шаг назад. – Посмотрим, чем ты ответишь на это…
      Он метнулся было влево, и Брейв уже выставил меч для защиты, когда учитель неожиданно оказался справа. Если бы время позволило себе чуть замедлиться, сторонний зритель смог бы увидеть эту сцену во всей красе – только-только осознавший, что происходит, Брейв; клинок, неумолимо приближающийся к его предплечью…
      Еще миг – и из раны хлынула бы кровь, парень заорал, а рука повисла, как тряпка… Хлынула бы, да не вышло.
      Не зря Рон учил младшего брата, не зря выбрал для тренировок меч.
      Совершенно невообразимым движением запястья Брейв поднял клинок. Сталь ударилась о сталь, отлетела, учитель отступил на шаг, удивленный, а ученик тем временем взмахнул своим мечом и…
      Лезвие замерло в считаных дюймах от горла охотника.
      Крупные капли пота потекли по лбу Джамала. Скосив глаза на клинок, он пробормотал:
      – Я чуть не обделался…
      Брейв опустил меч. Дышал парень ровно, будто и не было еще этого короткого, но яркого боя.
      – Ну и ну! – покачал головой Джамал, с уважением глядя на ученика. – Я такого в жизни не видел! Как тебе удалось?
      – Что?
      – Парировать мой последний удар?
      – Это все брат. Он научил.
      – У тебя есть брат?
      – Был.
      – Сочувствую… – Джамал опустил голову.
      Брейв смолчал. Проклятые воспоминания снова выбрались из закоулков памяти и нагло замельтешили перед глазами.
      – Ладно, разберемся еще, думаю. – Учитель похлопал парня по плечу. – Пора отправляться на охоту – обед уже скоро. Сегодня надо вернуться до захода солнца, а то мало ли кого в дозор поставят? Пойдем, возьму лук.
      Они вошли в домик Джамала. Охотник посмотрел, достаточно ли в колчане стрел, недовольный, опустился на корточки, вытащил из-под кровати еще несколько. Проверив, как натянута тетива, взял лук и повернулся к Брейву:
      – У меня всего один. Так что обходись пока мечом. Ну, пошли.

* * *

      – Куда идете? – спросил стражник, остановив Брейва с учителем у самого моста.
      – Как «куда»? На охоту, конечно. Я ж Джамал, не узнал, дозорный?
      – Ладно, проходите. Только осторожней там…
      – А чего такое?
      – Говорят, пакость непонятная в лесу завелась, неподалеку от Гнили. Парочка охотников уже сгинула, а третий вернулся весь седой – ничего толком рассказать не может, трясется весь. Поняли только, что убили его дружков, а он, третий, только чудом сбежал.
      – Кто эти трое? – спросил Джамал.
      – Барри, Хол и Жак. Последний вернулся, первые двое пропали.
      – Барри?! Охотник Барри?!
      – Да, Барри.
      – Шнирхе побери эту тварь… А я все думаю, куда подевался старикан! Когда они пропали?
      – Да недели две как. Пошли в лес да сгинули. Жаку, похоже, тоже недолго осталось – увядает на глазах. Уже дня три на постели лежит, встать не может. Жена от него не отходит, плачет постоянно…
      – Во напасть, – покачал головой Джамал. – Пошли ему Кварус исцеление!
      – Хотелось бы, – согласился стражник. – Моя жена с его дружит, говорит, не живет баба, а мается. Про Жака уж и не говорю – тот вообще бледный, вялый… почти не двигается даже.
      – Ладно, хватит. Нам пора уже. Поглядим, чего там такое.
      Брейв вздрогнул. Хотел было возразить, сказать, что-де на верную смерть он не пойдет, что бы там учитель ни задумал, но смолчал, решив отложить этот вопрос на потом.
      – Не ходили бы вы к болоту. Не дай Кварус, пропадете.
      – Не каркай, – бросил Джамал через плечо. – И не из такого дерьма выбирался!
      Когда они отошли от города шагов на сто, Брейв не выдержал:
      – Ты что, действительно собираешься идти к болоту? Искать этого монстра?
      – Ну да, – пожал плечами Джамал. – А что в этом такого?
      – Ты не слышал, что сказал привратник?
      – Слышал, конечно. На глухоту пока не жалуюсь.
      – И?
      – Что «и»?
      – Ты все равно решил идти?
      – Да.
      – Я тебя не понимаю, – покачал головой Брейв. – Это сумасбродство. Если три охотника против него не сдюжили…
      – …это не значит, что не сдюжим мы, – закончил за него Джамал. – Послушай, я здесь не первый год. По лесам этим брожу почти каждый день. Знаю, наверное, каждый пенек. И до сих пор живой.
      – Ну а вдруг…
      – Да ты никак трусишь, парень! – усмехнулся охотник. – Поверь, не было еще переделки, из которой я бы не смог выбраться. Один раз я даже наткнулся на целый десяток озверевших, голодных после зимы бурых. И что же? Двух я подстрелил, а от остальных просто убежал. Я не собираюсь ввязываться в драку с этой болотной тварью. Если будет возможность, прибьем, если нет, просто убежим. В этом нет ничего зазорного – отступить перед более сильным соперником. Тут не поле брани, когда либо победи, либо умри. Тут дикий край, где надо быть хитрее, умнее соперника. Сила – еще не победа. А побег – еще не трусость.
      – Умно ты все говоришь, конечно… – неуверенно произнес Брейв. – Но мне как-то не хочется рисковать своей шкурой.
      – А придется. Придется рисковать! Мы ведь не сапожники, не гончары. Мы, парень, охотники. Это наше дело – отстреливать дичь в лесах. А лес – всегда опасно. Даже те же толстолобики, у которых ума ни на грош, – опасны.
      Брейв не нашел что возразить. Ему вспомнилась вчерашняя встреча с безмозглой «курицей».
      Со слов Джамала выходило, что эта тварь – еще одна из самых безобидных, остальные много опасней. Но если «безобидный» толстолобик едва не угробил Брейва, чего ждать от других?
      Как бы то ни было, переубедить охотника не удастся. А значит, остается только идти следом и надеяться, что болотная тварь им не встретится.

* * *

      Близился вечер, но Джамал все не собирался поворачивать. Охотник тащил на плече тушу убитого оленя и шел вперед, свободной рукой убирая в сторону низкие ветки.
      Лес вокруг становился гуще, мрачнее. Случайные шорохи пугали Брейва, он вздрагивал при каждом хрусте ветки под ногой учителя.
      – Не пора ли возвращаться? – осторожно спросил парень, когда солнце уже сдвинулось с места.
      – Возвращаться? Нет. До болота всего ничего. Пойдем уж посмотрим, что там за монстр!
      – А может, не надо?
      – Ты чего, в штаны наделал, парень? Мне такие ученики не нужны. Придем в город – скажу Торасу, чтобы определил тебя на добычу анреона. Ты этого хочешь?
      – Нет, – пискнул Брейв и тут же устыдился своего голоса.
      – Вот то-то же! – довольно улыбнулся охотник. – Лучше проверь меч, мы совсем рядом…

* * *

      Огромная серая тварь, стоя на задних лапах, скребла когтями передних толстый ствол дуба. Более всего чудовище походило на гигантскую ящерицу – чешуя, длинный хвост, кончик которого подергивался в траве. Но были и отличия – судя по сильным мускулистым задним лапам, существо, подобно человеку, передвигалось только на них. Длинная шея придавала монстру сходство с драконом.
      Джамал приложил палец к губам. Брейв едва заметно кивнул: он даже дышать старался потише, в такой близи от серой твари.
      Выждав некоторое время и убедившись, что чудовище вовсе не спешит убраться по более важным делам, охотник осторожно снял лук с плеча. Взглядом указал Брейву на меч.
      «Будь готов».
      Парень сглотнул, но положил ладонь на рукоять.
      Джамал вытащил стрелу из колчана и…
      Странный свист раздался с другого края площадки.
      Чудовище встрепенулось, повернуло голову на звук. Когти больше не елозили по стволу. Зверь весь обратился во внимание.
      Из кустов вышел на поляну человек.
      Высокий, мускулистый, с бритой головой. Из одежды на незнакомце – зеленая рубаха, в тон ей штаны и сапоги.
      Даже выйдя на поляну, он продолжал свистеть.
      Монстр смотрел на человека, не отводя взгляда.
      – Он пришел, Рох. – Свист оборвался так неожиданно, что Брейв не сразу понял, кому принадлежит этот голос. – Ты должен быть осторожен. Если ненароком прикончишь его, все наши планы рухнут.
      Брейву показалось, что ящер едва заметно кивнул.
      – Приведи его к нам. Я знаю, он скоро придет… он уже близ… ко… – Странный человек неожиданно повернул голову к тем самым зарослям, где прятались Джамал с Брейвом.
      Взгляд его, нет сомнений, был устремлен на них, и кусты не были для него преградой.
      – Проклятый болотник… – прошипел Джамал, откладывая лук в сторону. Рука его легла на меч.
      Незнакомец опустился на колени и, соединив ладони на груди, произнес:
      – Выйди же, Клевец. Я и Рох приветствуем тебя.
      – К кому это он обращается? – тихо усмехнулся Джамал. – При чем тут какой-то клевец?
      – Похоже, что это обо мне, – так же тихо ответил Брейв.
      – Не волнуйся, Клевец, – снова подал голос лысый. – Здесь нет врагов – только друзья. Ты недавно в этом мире, знаю, и тут все ново для тебя. Но мне ты можешь верить.
      Брейв, словно завороженный, поднялся.
      – Ты что же, пойдешь туда? – ахнул учитель.
      – Да.
      И Брейв шагнул на поляну.
      – Да славится Кварус во веки веков! – радостно воскликнул болотник, воздев руки к небу. – Ты действительно пришел! Я было начал сомневаться, что это когда-нибудь произойдет.
      Брейв стоял на самом краю поляны. Страх перед странным серым ящером неожиданно исчез.
      – Пойдем же со мной, Клевец. Я должен многое тебе рассказать.
      Парень неуверенно кивнул и сделал шаг к болотнику.
      С треском продравшись через кусты, на поляну выскочил Джамал. Ноздри его раздувались, брови были сдвинуты на переносице.
      Лезвие меча, который охотник сжимал в правой руке, блестело и переливалось в лучах солнца.
      – Что тебе нужно, охотник? – спросил болотник спокойно.
      – Это мой ученик. И он никуда с вами не пойдет.
      – Он не может быть твоим учеником. Он – Клевец.
      – Да какой, побери тебя Шнирхе, Клевец?! Его зовут Брейв! И он – мой ученик!
      – Клевца можно звать по-разному, охотник. А теперь извини, но времени слишком мало…
      – Что зна… – начал было Джамал, но не договорил, замер на секунду с открытым ртом и осел на траву.
      – Что с ним? – испугался Брейв.
      – Ничего, – пожал плечами болотник. – Он просто спит.
      Повернувшись к ящеру, лысый сказал:
      – Отнеси его к стенам Плава, Рох. Аккуратно, не поцарапай. И поспеши – через час он проснется.
      Рох подхватил спящего Джамала и скрылся в чаще.
      – Пойдем, Клевец. Наш лагерь недалеко.
      – Почему я должен идти с тобой?
      – Об этом – чуть позже. Пока просто идем.

* * *

      Джефри спал. Вся жизнь жнецов так и проходит: сон—задание—сон.
      Они работают не за деньги. Не за золото или драгоценные камни.
      Они работают за жизнь.
      Несмотря на все свое хладнокровие, жнецы невероятно дорожат теми минутами, что они проводят в других мирах; теми пейзажами, тем свежим воздухом, который им дарят просторы этих миров.
      Они ценят жизнь. И берут платой время – оно подвластно им.
      Старшие жнецы забирают дни, недели, месяцы, даже годы (в зависимости от назначенной цены) у заказчиков и отдают их исполнителям. Многие из заказчиков скупы на деньги, но кусок жизни отдают легко, охотно. Для них время – ничто, лишний год-другой они совершенно не ценят.
      Но не ценят лишь до той поры, когда приходит пора умирать.
      Тогда они отчаянно пытаются хвататься за жизнь, тогда они понимают ее настоящую цену.
      Самое забавное, что многие даже не подозревают, когда наступит смерть. Кто-то охотно отдает месяц и умирает через несколько дней. Кто-то – целые годы и живет еще несколько десятилетий.
      Впрочем, жнецам нет дела до людских жизней. Обитатели ночного мира слишком дорожат своими. Слишком важны для убийц минуты, секунды, мгновения настоящейжизни после долгого сна.
      Сон… Сон для них – это ад.
      Сон жнеца – одна сплошная пустота. Бездна.
      Вот почему Джефри так обрадовался, когда проклятая темнота потускнела, а потом и вовсе растаяла, открыв взгляду лес.
      Он закрыл глаза и с минуту сидел, вдыхая свежий воздух.
      Когда жнец открыл глаза, он уже знал, что от него требуется.
      Поэтому он встал, проверил, легко ли выходит из ножен меч, и пошел в чащу.

* * *

      Деревенька Гнили ничем не отличалась бы от обычной, если бы не столбы, на которых возвышались дома. Как объяснил Гурб (таким именем представился Брейву болотник), с каждым годом эти столбы все глубже уходили в рыхлую болотную почву, и потому местные жители стремились размещать хибарки как можно выше. Некоторые, включая самого Гурба и деревенского старосту, вовсе селились на деревьях, их дома стояли на массивных ветвях многолетних дубов.
      Поднявшись по веревочной лестнице наверх, провожатый махнул Брейву рукой:
      – Забирайся, Клевец! Здесь, в тишине и спокойствии, я смогу рассказать тебе то, что ты так хочешь услышать!
      Говорил Гурб красиво и напыщенно, словно седобородый мудрец из сказок. Это немного раздражало, но Брейв был слишком увлечен тайной, чтобы обращать на манеру речи болотника хоть какое-то внимание. Поэтому он без лишних предисловий полез наверх.
      Домик состоял всего из одной комнаты. Из мебели – стол, два стула. На полу – лежак, вместо одеяла – шкура неизвестного Брейву зверя.
      Вот и вся обстановка.
      – Садись, – сказал Гурб, опускаясь на один из стульев и смахивая со стола хлебные крошки, видимо не прибранные с обеда.
      Парень занял свободный стул и выжидающе посмотрел на болотника.
      – Рассказывать можно долго… – начал лысый. – Но это ни к чему. Я скажу только о главном. На самом деле далеко не все болотники – преступники, осужденные вашим королем. Многие из нас родились и выросли в Фагосе.
      – Как?! – удивленно воскликнул Брейв. – Но…
      – Ты хочешь сказать, все считали, что в Фагосе нет людей? Я это знаю. Но ваши маги ошиблись. Мы немного отличаемся от обычных людей, поэтому нас и не нашли.
      – Чем же вы так отличаетесь? Я, например, ничего особого не вижу!
      – Это нельзя увидеть – ни магическим, ни обычным взглядом. А все дело в том, что мы – это помесь человека и бурого.
      – Что? – одними губами переспросил шокированный Брейв.
      Ему живо вспомнился тот монстр, которому он вчера всадил в глаз стрелу.
      Как такое возможно? Чудовище скрестилось с человеком… Бред.
      – Это было очень-очень давно. Как так вышло, не знает никто. Но вышло. И теперь мы являемся теми, кем являемся – внешне мы люди, но наполовину – бурые.
      Впрочем, я отошел от главной темы нашего разговора…
      Итак, люди живут в Фагосе практически с самого начала его существования. Но потом произошло смешение кровей, а затем по непонятным причинам остались только мы – те, кого сейчас называют болотниками. Наши предки, такие же люди, как ты или твой друг-охотник, исчезли – не смогли выжить в этом мире.
      Те наши предки были весьма склонны к магии – больше, чем мы. Гораздо больше. И среди них был один ясновидящий. В летописях он значится как Ворон.
      Ворон мог видеть будущее и предсказывать его. Разумеется, он не видел все так ясно, как ты сейчас видишь меня или я – тебя. Но наиболее яркие детали из этого будущего были его чудесному взгляду доступны.
      Ворон разглядел и то, что наш мир станет колонией, и то, что каторжники взбунтуются, перебьют надзирателей и захватят власть. Но самое главное – он увидел тебя, Клевец. Вот, посмотри…
      Гурб достал из кармана маленький ключик и, открыв с его помощью ящик стола, достал кусок ткани, закрепленный в грубой деревянной рамке.
      – Что это? – спросил Брейв, принимая «картину» из рук болотника.
      – Ворон вышил твой образ на куске полотна.
      Брейв посмотрел на ткань. Лоб его мигом покрылся крупными каплями пота, в горле пересохло.
      На куске ткани он увидел себя. Свое лицо. Конечно, не в мельчайших подробностях, но очень похоже.
      – Но почему он вышил именно меня? – дрожащим голосом спросил Брейв. – Чем я так важен?
      – Ты – Клевец. Ты предназначен судьбой для того, чтобы разрушить стену, отделяющую этот мир от других.
      – Но зачем ее рушить?
      – Фагос умирает, Клевец. Он держится только на анреоне, а его с каждым днем становится все меньше и меньше. Когда анреон иссякнет, Фагос умрет.
      Брейв вздрогнул, услышав последние слова Гурба.
      – И что, ничего нельзя сделать?
      – Можно. Нужно разрушить стену мира.
      – Проще говоря, нужно уносить ноги отсюда.
      – Называй как угодно. Но мир уже не спасти, а людей, его населяющих, можно.
      Брейв хотел задать Гурбу еще один вопрос, когда снизу послышался громкий звон. Словно в гонг ударили.
      – Проклятие! – воскликнул болотник и метнулся к лежаку.
      – Что происходит? – спросил парень.
      – На деревню напали!
      Гурб достал из-под лежака длинный кинжал с чуть изогнутым лезвием и, перехватив рукоять, бросился к лестнице. Брейв, на ходу выдернув кортеланс из ножен, устремился за болотником.
      Все размышления парень отложил на потом. Сейчас он думал только о том, как бы не угодить под стрелу, если атакуют люди, и под когтистую лапу, если – звери.
      Ладонь уже успела вспотеть. Брейв обтер ее о штанину и, снова сжав пальцы на рукояти, стал спускаться по лестнице.
      Гурб ждал внизу.
      – Что такое? Ложная тревога? – спросил Брейв, оглядываясь по сторонам в поисках невидимого врага.
      – Да нет. Вон, погляди. – Болотник указал влево.
      Десятка три лысых мужиков с ножами и мечами, заключив в кольцо восьмерку облаченных в синее людей, без криков и лишнего шума резали последних.
      – Идиоты, – хмыкнул Гурб. – Сунуться в Гниль ввосьмером! Ха! Полезли обратно, Клевец…
      – Да мне уже, наверное, пора…
      – Что значит «пора»?
      – Ну, солнце почти село. А мне надо вернуться в город до наступления темноты.
      – Зачем?
      А действительно – зачем ему возвращаться?
      – Ты нужен нам здесь, Клевец. Ты еще слишком мало знаешь о своей миссии.
      – Я сдаюсь! Сдаюсь! – заорал кто-то со стороны бойни.
      Брейв и Гурб одновременно повернули головы.
      «Синий» остался всего один. Болотники сомкнули круг, и…
      Крик умирающего заставил Брейва вздрогнуть – столько в нем было ужаса и боли.
      – Почему они убили его? Он же кричал «сдаюсь!»?
      – Потому что, если отпустить его сейчас, он точно вернется с очередной горсткой таких же, – спокойно пояснил Гурб. – А теперь Свора три раза подумает, прежде чем соваться на болота. Пойдем…
      И он первым полез наверх.
      Наступила ночь. Гурб уже храпел в своем углу, а Брейв все никак не мог уснуть. Клевец лежал и смотрел в потолок.
      Болотник рассказал, как можно уничтожить стены мира. Для этого нужно прежде всего отыскать старинный артефакт, спрятанный первыми людьми Фагоса среди снегов севера. А после навестить Спящего в его логове.
      Так звали сына Шнирхе.
      Брейв перевернулся на бок. Как все это похоже на десятки легенд, что рассказывал ему с братом отец! Артефакт, главный злодей, после смерти которого у «добрых» все пойдет на лад…
      И вот теперь он, Брейв, Клевец, – герой одной из таких легенд. Это пугало его.
      Отправиться на север, в царство вьюги и снега, найти там что-то… потом отыскать логово Спящего и убить его…
      Сможет ли? Он ведь всего лишь обычный парень, которому не повезло. Как может онвыполнить все это?
      За полночь Клевцу все же удалось забыться сном.
      До самого утра он ворочался, тихо стонал.
      Ему снилось детство.
      Брат.
      Отец.
      Кварус, как же хочется домой!
      Утро выдалось холодным.
      Брейв встал раньше Гурба. Закутавшись в одеяло, Клевец сел на «порожке» домика, свесил ноги и смотрел в небо.
      Оно было таким же, как и там, в его родном мире. Да, солнце всходило с другой стороны, но – то самое светило. Один в один такое же, как и дома.
      Они с братом часто встречали рассветы, сидя на чердаке и глядя в небо сквозь узкое окошко.
      Как же хочется вернуть те дни…
      Но нужно идти дальше.
      Брата уже не вернуть, детство прошло. Теперь есть только он, Брейв-Клевец, и настоящее. Неприятное, но – настоящее. То, чего не избежать, как ни пытайся. Шагнуть в прошлое нельзя, а в будущее – только пройдя нынешнее.
      – Ты уже проснулся? Рано что-то, – пробормотал Гурб сонно.
      – Я раньше так часто вставал. Мы с братом рассвет смотрели почти каждое утро.
      – А где твой брат?
      – Его убили.
      – Сожалею…
      Брейв помолчал чуток.
      – А меня обвинили в убийстве. И вот я здесь, в Фагосе, мире-тюрьме! До чего же здорово!
      – Ну… Взгляни на это с другой стороны. Если бы что-то пошло иначе, ты бы не попал сюда…
      – Этого бы мне и хотелось. А еще – чтобы брат был жив. Он был очень хорошим, мой старший брат. И вот…
      – Ладно. Давай закроем эту тему, если ты не хочешь говорить…
      – Давай.
      – Ты слишком напряжен, Клевец. Попробуй успокоиться… расслабиться…
      Брейв хотел ответить. Столько всего накопилось в душе… но он смолчал.
      Кому интересны его переживания? Только ему самому. Болотник хочет, чтобы он раздобыл артефакт, уничтожил Спящего.
      Гурб хочет жить. Как и любой другой человек.
      Что ему за дело до переживаний Клевца? Клевец – оружие, способное разрушить барьер между Фагосом и его родным миром. Вот и все.
      Легенда древности. Герой, пришествие которого предвидели потомки.
      Все. Не человек – именно оружие.
      Способ выжить.
      Гурб вернулся к полудню.
      – Отправляемся завтра утром, – сказал он, улыбаясь. – Женщины соберут нам сумки.
      – Отправляемся? – переспросил Брейв.
      – Да, отправляемся. Вождь велел мне идти с тобой. Ты слишком плохо знаешь Фагос, можешь заблудиться. А мы не можем позволить этого.
      – Отлично. Тогда идем вместе.
      Эта новость несколько приободрила Клевца. В одиночку добраться до Центра (так среди болотников называли северные, покрытые снегом земли Фагоса) и отыскать там тайник с магической штуковиной было практически невозможно. А с таким проводником…
      Глядишь, и повезет.
      Весь оставшийся день Брейв маялся, не зная, чем и заняться. Он пробовал заснуть – не выходило. Смотрел через окно на деревеньку болотников, но это не заняло его надолго. Наконец, около полуночи, Кварус все же послал Клевцу спасительный сон, в который парень, не задумываясь, и провалился.
      На рассвете его разбудил Гурб.
      – Вставай и одевайся – время выходить, – сказал лысый.
      – А завтрак? – сонно морщась, спросил Брейв.
      – Конечно. Вон на столе.
      Умывшись из корыта в углу, парень надел рубаху, штаны, натянул сапоги и только потом приступил к трапезе. Похлебка из неизвестных ему болотных трав была намного вкусней той, которой угощали его в тюрьме. А какой чай дымился в кружке!..
      Покончив с завтраком, Брейв набросил поверх одежды тонкий плащ и, подхватив с пола туго набитый мешок, полез вниз.
      – Ты уже поел? – удивился Гурб.
      – Да.
      – Отлично. Тогда вперед. Нас ждут снега Центра!
      Гурб умел говорить красиво.
      От последних его слов повеяло холодом и смертью.
      Брейв поежился.

* * *

      – М-да, – проронил мрачный Торас.
      Руки его были сложены в замок за спиной, задумчивый взгляд направлен в потолок.
      – М-да, – снова повторил он.
      – Что скажешь? – спросил Джамал из кресла.
      – Никогда не слышал о таких тварях. Удивительно, что она не сожрала тебя.
      – Мне кажется, это все из-за болотника. Монстр слушал его, как верный пес.
      – Шнирхе поймет этих болотников. Почему же тогда оно слопало Барри и Хола?
      – Не знаю. Но мне кажется, все дело в пареньке.
      – Что в нем такого особенного? – пожал плечами Торас. – Таких, как он, в Своре – навалом.
      – Болотник назвал этого парня… Брейва, странным именем, и тот вышел на поляну. Я выскочил следом, думал, лысый для своей зверушки обед искал, хотел спасти ученика… а этот тип мне чего-то сделал, не помню, и очнулся я уже возле самых стен.
      – М-да. – Похоже, это стало новым любимым словечком городового вместо достопамятного «славно».
      Торас глубоко задумался.
      Зачем болотникам понадобился паренек? Может, он засланный короля? Или еще кого другого? Но почему тогда пощадили Джамала? Почему не только не сожрали, но даже принесли к стенам Плавы, не оставили в лесу?
      – Как он называл твоего… Брейва, этот болотник?
      – Клевец, – сказал Джамал, и это имя, будто меч, разрезало воздух и обрушилось на царящую в комнате тишину.
      – Клевец… М-м-м… Почему именно Клевец?
      – Не знаю. Но болотник звал его именно так.
      – М-м-м… Клевец, клевец, клевец… Что бы это значило… – забормотал Торас и стал прохаживаться по комнате.
      Джамал с рассеянным видом наблюдал за перемещениями городового.
      – Знаешь что? – сказал наконец Торас. – Давай плюнем на всю эту историю, а?
      – То есть как – плюнем? – удивился охотник. – Вокруг болот бродит этакая тварь, а мы о ней просто забудем?
      – Ну, просто не будем к болотам ходить. В конце концов, там еще и Свора неподалеку – мало ли что им в голову придет? А про парня своего – забудь. Я из-за него людьми рисковать не собираюсь и тебя тоже не пущу.
      – Да дело-то не в парне… Ну да ладно.
      Джамал вздохнул и встал:
      – Пора мне, Торас. Пойду, проверю тетиву, меч посмотрю…
      – Давай-давай. Выспись хорошо, успокойся…
      Городовой проводил охотника до дверей и поспешил в кабинет. Там у него находилась неплохая библиотека, которую он выменял у короля за сотню кусков анреона.
      Достав с полки «Словарь древних слов», он отыскал букву К, а после и то самое слово.
      «Клевец».
      Торас сощурил глаза и прочитал:
      « Клевец – оружие ударное. Предназначено для пробивания доспеха. Ударная поверхность выполнена в виде заостренного клюва».
      Городовой закусил губу, поставил книгу на полку и принялся бродить по комнате.
      Еще два часа он ломал себе голову, прежде чем отойти ко сну, но так и не нашел ответа на вопрос…
      Почему паренька назвали Клевцом?

* * *

      Прошло уже трое суток с того дня, как пара путешественников оставила Гниль, а лес, казалось, и не собирался заканчиваться. Брейв уже начинал подумывать, что все земли до самых снегов, до самого Центра – это один огромный лес.
      Вечером четвертого дня они остановились на крохотной полянке со старым трухлявым остовом дерева посредине. Гурб, как обычно, занялся готовкой, а Брейв со вздохом уселся на траву и, положив меч справа от себя, закрыл глаза.
      За время, что они провели в дороге, Клевец успел порядком исцарапать себе руки – от запястий до локтей их покрывали теперь запекшиеся полоски. Несколько раз он ранил лицо ветками. Ноги тупо ныли от долгих переходов.
      – Сколько нам еще идти, Гурб?
      Болотник, который в это время возился с хворостом, выпрямился:
      – Лес кончится через три дня. А еще через день, степью, мы выйдем к морю.
      – Тут есть море? – удивился Брейв.
      – Да.
      – И нам надо как-то переплыть через него, чтобы попасть в Центр, так ведь?
      – Точно.
      – И как же мы его переплывем?
      – Мы наймем судно, которое и переправит нас.
      – Судно? Откуда там корабли? Там что, тоже живут люди?!
      – Живут. Они тоже потомки Первых.
      – И бурых, – тихо пробормотал Брейв.
      Гурб его не услышал, а потому вернулся к хворосту.
      Удивительно, но они еще ни разу не повстречали бурого. Пару раз им попадались толстолобики, и теми же вечерами путники ужинали свежим мясом: Гурб отлично умел раскалывать их твердые панцири.
      Однажды к их лагерю подкралась черная тварь, похожая на дикую кошку, но вместо шерсти покрытая мелкой чешуей. Брейв всадил в нее пару-тройку стрел, но чудовище запах собственной крови, похоже, только раззадорил. Оно метнулось было к парню, чтобы впиться клыками ему в шею, разорвать ее, но тут в драку вмешался проснувшийся Гурб.
      Тварь уже была совсем близко, когда болотник воскликнул:
      – Стой!
      К удивлению Клевца, зверь послушался. Остановившись, он сел на траву и с любопытством уставился на Гурба.
      – Ты не тронешь нас. – Лысый не спрашивал. Он повелевал. Приказывал: – Уходи.
      И тварь ушла. Поднялась, посмотрела в последний раз на Брейва – и скрылась в роще.
      Гурб называл это «зовом природы». Кровь бурого, как он объяснял Клевцу, позволяла ему повелевать животными, населяющими Фагос.
      Вот почему оба путешественника ночью спали, не занимая головы распределением дежурства.
      – Готово, Брейв! – крикнул Гурб.
      Брейв невольно вздрогнул, но тут же кивнул:
      – Иду, – и поднялся с травы.
      Эта ночь ничем не отличалась от предыдущих. Ухали, хлопали крыльями филины, проносясь над поляной, выли волки, но никто не пытался нарушить сон двух путников, приютившихся у старого гнилого вяза.
      Но ближе к утру, когда солнце только-только показалось из-за горизонта, из леса вышел человек. Высокий, гибкий, он скинул капюшон, открывая первым лучам солнца бледное лицо.
      Глубокие морщины, обычно присущие древним мудрецам, бороздили высокий лоб этого человека, хотя на вид ему было не более двадцати пяти. Тонкая линия потрескавшихся от жары губ, глубоко посаженные черные глаза и короткий приплюснутый нос со шрамом довершали портрет незнакомца.
      Осторожно, видимо опасаясь нарушить сон путников, человек подошел к ним на расстояние двух-трех шагов и сел на землю.
      Он просидел без единого движения не меньше двух часов. Охранное заклятье, выставленное Гурбом, не почувствовалогостя.
      Первым проснулся Брейв. Открыл глаза, сладко зевнул, потянулся. С явной неохотой сел и только тогда увидел незнакомца. Глаза его расширились, рука непроизвольно потянулась к мечу.
      – Не стоит, – сказал неизвестный. – Я пришел с миром.
      Брейв поколебался чуть, размышляя, можно ли верить этому странному человеку. И все же опустил руку.
      – Так-то лучше, – улыбнулся гость. Улыбка была открытой и добродушной, так что Клевца покинули последние опасения.
      Видимо, этот человек действительно пришел с миром. Но в то же время чувствовалось, что он может расправиться с Брейвом много раньше, чем тот успеет нанести хотя бы один удар.
      – Ты кто? – спросил Клевец хриплым спросонья голосом.
      – Меня зовут Джефри. Я знаю, куда вы идете, и хочу вам помочь.
      – Знаешь? Откуда?
      Джефри засмеялся.
      – Так ли это важно? – лукаво сощурившись, спросил он. – Главное, что я хочу помочь и знаю как. Не бойся – я не из Своры и не из Плава. И даже не из Гнили. Я – вольный охотник, которому известно больше, чем всем другим.
      В это время проснулся и Гурб.
      – Утро, Клевец, – сказал он, зевая.
      – Утро, – ответил Брейв, не оборачиваясь.
      – Сейчас только перекусим… Ворон?!
      Клевец и Джефри повернули головы к Гурбу.
      – Что? – переспросил Брейв.
      – Это… это… Ворон! – восхищенно воскликнул Гурб. – Это – тот самый Ворон!
      – Что за чушь? – поморщился Клевец. – Ворон давно умер.
      – Все так думали, – покачал головой болотник. – Но он здесь, вот он, перед тобой! Живей всех живых!
      – Ты ошибаешься, болотник, – возразил Джефри с улыбкой. – Я вовсе не Ворон. Мое имя – Джефри, и я – просто вольный охотник.
      – Нет, нет, не нужно лгать! – поспешно воскликнул лысый. – Я не могу ошибаться! Я столько раз видел Ворона на портрете…
      – Это просто совпадение, Гурб, – успокоил его Брейв. – Просто совпадение.
      – Твой друг прав. Я не могу быть Вороном – мне всего двадцать пять, а пророку Первых сейчас было бы… м-м-м… – задумался Джефри.
      – Несколько тысяч лет, – подсказал Клевец.
      – Неужели я выгляжу таким старым? – улыбнулся охотник.
      Гурб закусил нижнюю губу.
      – Шнирхе меня побери, но до чего же похож! – воскликнул он наконец.
      – Бывает, – пожал плечами Джефри.
      – В таком случае зачем ты пришел сюда? – подозрительно сощурился Гурб.
      – Я знаю, кто он. – Охотник кивнул в сторону Брейва. – И хочу помочь вам разрушить стену между Фагосом и Ваго.
      Ваго…
      Клевец стиснул зубы.
      Все это время он пытался не вспоминать это имя.
      Ваго…
      Его родной мир.
      Все было проще до этого мгновения – мгновения, когда он вновь услышал это слово.
      – Что с тобой, Клевец? – обеспокоенно спросил Гурб, обнимая друга за плечи.
      – Ничего… Все в порядке… – пробормотал Брейв.
      Джефри внимательно посмотрел на него и, дождавшись, когда Клевец окончательно придет в себя, спросил:
      – Так я могу к вам присоединиться?
      – Да! – не задумываясь проронил Гурб.
      Брейв молча кивнул.
      – Отлично! – улыбнулся Джефри, поднимаясь. – Тогда идем?
      – Да, да, конечно, – засуетился болотник. – Сейчас только состряпаю чего-нибудь на завтрак…
      – Пошли, помогу… – ухмыльнулся охотник.
      Пока Гурб и Джефри сновали в поисках хвороста, Брейв сидел и тупо смотрел перед собой.
      Охотник знает много. Даже слишком.
      Ворон… Пророчество… Ваго…
      Гурб все еще думает, что перед ним не обычный парень Джефри, а тот самый Ворон, о котором повествуют легенды Фагоса, и это его ослепляет. А он, Брейв, просто ничего не понимает – откуда взялся охотник, как он их нашел и зачем присоединился к ним?
      Можно ли ему доверять? Он вроде бы дружелюбен, но предпочитает отмалчиваться, не говорить лишнего.
      А с другой стороны, так ли важно, почему он хочет идти вместе с ними? Если бы он хотел убить их, сделал бы это, пока они спали.
      Брейв чувствовал в охотнике странную силу, и она одновременно пугала и восхищала Клевца.
      К Шнирхе все! Пусть все будет, как будет. В любом случае такой человек их небольшому отряду явно не помешает.
      Солнце уже полностью вышло из-за горизонта.
      Надо отправляться.

Глава 3.
Берег

      Как и обещал Гурб, лес вскоре закончился. Дальше началась степь.
      – Видишь? – Болотник указал на голубую полоску, едва заметную вдалеке.
      Брейв прищурился, пригляделся. Кивнул.
      – Это море. Скоро мы будем там.
      Клевец слышал радость в голосе болотника, однако сам восторга не испытывал. Пока они шли лесом, страх все меньше и меньше напоминал о себе.
      Теперь же, когда до моря было рукой подать, он вновь нахлынул, с новой силой набросившись на Брейва.
      Что ждет их там, в Центре, когда они пересекут море? В лесу было спокойно, но это лишь благодаря Гурбу. Ни на море, ни в снегах заклятие его крови не поможет им против обитающих там чудовищ. А если даже они доберутся до того проклятого артефакта, где гарантия, что они смогут расправиться со Спящим?
      Кто вообще сказал, что он, Брейв, – и есть тот самый Клевец? Может, это всего лишь совпадение – ведь один раз Гурб уже спутал Джефри и Ворона?
      Охотник, кстати, оказался отличным парнем, веселым, умным и сноровистым. Он великолепно владел луком и обладал отменным чувством юмора.
      Во многом благодаря присутствию в их команде Джефри Клевец не терял надежды на успешный исход.
      В остальном можно было надеяться только на удачу. Кварус выручит, Шнирхе не съест, как гласит старая пословица.
      Тем временем порыв холодного морского ветра пронесся над полем, всколыхнул траву, и степь на несколько мгновений сама превратилась в подобие океана. Брейв невольно поежился, Джефри вновь накинул сбитый ветром капюшон, а Гурб нахмурился.
      – Что-то здесь не так, – сказал болотник, вглядываясь в даль. – Я чувствую магию.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.