Я так хочу

Его брови удивленно поднялись.

– Не думаю, что на моих клиентов как-то повлияет, если выяснится, что у меня повар – женщина.

– Конечно нет, – согласилась Чармиан. – Но тем не менее, если вы намерены добиться успеха, то должны задумываться даже о мелочах. Тогда вы будете чувствовать себя увереннее.

– Да, действительно, уверенность очень благотворно влияет на бизнес. Можно пустить пыль в глаза, даже если ваши дела идут не совсем хорошо, – неожиданно мягко заметил Джеффри. – Я все больше и больше склоняюсь к мысли, что прошлый опыт работы очень помогает вам. Однако я все же начинаю сомневаться, что вы именно тот человек, который мне подходит. И я это говорю, хотя вы работаете меньше недели. Мой повар уволился, а я возвращаюсь домой и обнаруживаю, что никто его не заменил. А если бы я привез с собой гостей?

Это справедливый упрек, подумала Чармиан и вслух сказала:

– Если бы это произошло, я приготовила бы еду сама.

Не могла же она объяснить ему, что накормить кучу гостей для нее было бы легче, чем приготовить завтрак и принести ему в комнату… Это представлялось ей слишком… интимным.

Покраснев, она пробормотала:

– Я подам завтрак, как только он будет готов…

Ей очень хотелось назвать его «сэр» и посмотреть, какова будет реакция. Но она благоразумно удержалась.

Как только Джеффри вышел из кухни, Чармиан открыла холодильник и с досадой обнаружила, что он абсолютно пуст. Она не потрудилась об этом позаботиться, надеясь, что этим займется новый повар. Но повара она ожидала только к десяти.

Ближайший магазин находился отсюда в сорока пяти минутах езды. Но Чармиан вспомнила, что на шоссе, у поворота к поместью, заметила небольшой магазинчик близ придорожного кафе. Взглянув на часы, она схватила сумку и поспешила к машине.

Через пятнадцать минут вернувшись с хлебом, маслом, апельсинами и другими фруктами, она принялась готовить завтрак, твердо решив не поддаваться панике, а делать все четко и энергично. Еще через десять минут все было готово.

Чармиан слегка поправила волосы, взяла поднос и решительно направилась к лестнице, ведущей в покои Хокинза. Она осматривала его апартаменты лишь раз, когда его не было дома. Ее поразило, с какой роскошью они были обставлены. Здесь размещались большая гостиная, служившая и кабинетом, еще более просторная спальня, а также гардеробная и ванная.

Кроме еды Чармиан купила несколько свежих газет и последний номер журнала «Экономист», где заметила большую статью о реставрации старинных зданий. Она подумала, что Хокинза статья может заинтересовать. Она бы и сама с удовольствием прочитала ее, чтобы ближе познакомиться с делом, которым занимался Джеффри. Газеты и журнал Чармиан тоже положила на поднос.

Войдя в гостиную, Чармиан облегченно вздохнула, увидев, что Джеффри нет, и поставила поднос на стол. Но тут же она услышала его голос из спальни:

– Не могли бы вы принести завтрак сюда?

Чармиан неохотно направилась в спальню.

Она еле-еле переставляла ноги, так ей не хотелось входить. В отеле ей неоднократно приходилось заходить в спальни к мужчинам и даже заставать их полуодетыми. Тогда ее это нисколько не смущало.

Но оказалось, что Джеффри нет и в спальне. Его голос доносился из ванной:

– Пожалуйста, поставьте поднос на подоконник.

Он появился в проеме двери с обмотанным вокруг бедер белым махровым полотенцем. Его тело и волосы были еще влажными. Чармиан сделала шаг назад, но глаза ее, не отрываясь, смотрели на серебристые капельки воды на его теле. Он был теперь совсем близко, и эта близость словно парализовала ее волю. Когда он протянул руки, чтобы взять поднос, она чуть не вскрикнула.

Все тело Чармиан стало мокрым от пота. Она как завороженная смотрела на мокрые волосы на его груди. В чем дело? Эти курчавившиеся влажные волосы вызвали бешеный всплеск сексуальных эмоций. Но это же ненормально. У нее кружилась голова и колотилось сердце.

– Где вы это взяли? – спросил Хокинз, глядя на лежавший на подносе номер «Экономиста».

– Ку-купила на станции техобслуживания, когда ездила за едой. Я подумала, что это может заинтересовать вас.

Она вспыхнула, как школьница. Что с ней происходит? Она ведет себя так, будто ждет его одобрения…

– Хм… Я предполагал, что они пришлют мне авторский экземпляр. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я написал для них статью… Но, похоже, ничего не изменилось… Может быть, лишь к худшему.

Потребовалось несколько секунд, чтобы смысл этих слов дошел до нее. Чармиан покраснела. Он написал статью? Какого черта она не заглянула в журнал? Теперь-то он наверняка подумает, что она это знала и хотела ему польстить.

Чармиан поторопилась с ответом:

– Извините, я купила этот журнал совершенно случайно, не зная, что там ваша статья.

Это было слабым оправданием, но ничего другого не пришло ей в голову. И почему он все время заставляет ее защищаться, постоянно внушает чувство неуверенности в себе, даже в профессиональных способностях? Ей казалось, что он неустанно стремится доказать ее несостоятельность. Девушка нахмурилась. Что ей за дело? В конце концов, он сам решил, что она подходит на эту должность.

Ей все еще было неловко от близости полуодетого мужчины. Она старалась не смотреть на него. Больше всего ей хотелось убежать, исчезнуть из этой комнаты. И только упрямая гордость, которая всегда была у нее в характере, удерживала ее здесь.

Стиснув руки, Чармиан напомнила ему:

– До отъезда вы упоминали о званом обеде.

– Да, – кивнул он и нахмурился.

Его голос вдруг стал таким напряженным, что Чармиан невольно взглянула на него.

К счастью, он отвернулся и не увидел выражения ее глаз. Потому что это мускулистое тело снова лишило ее выдержки. А лицо вдруг показалось очень строгим, почти суровым.

– Да, я намеревался пригласить некоторых соседей, но боюсь, что большинство из них не смогут прийти. Саймон не замедлил сообщить мне об этом.

Чармиан поняла, что он воспринимает отказ от приглашения болезненно. Возможно, он сталкивался с этим не в первый раз. Во время работы в отелях ей иногда приходилось наблюдать реакцию людей, которые, добившись успехов в жизни своим трудом, наталкивались на скрытое или явное пренебрежение со стороны тех, кто принадлежал к высшему обществу по праву рождения.

Среди клиентов отелей были люди из разных слоев общества. Чармиан встречалась и с новоиспеченными миллионерами, и с аристократами в нескольких поколениях. Однако достоинства и недостатки тех и других определялись не деньгами и не происхождением, а общечеловеческими качествами: умом или его отсутствием, умением или неумением держать себя, широтой или узостью взглядов.

Чармиан пока не могла разобраться, почему многие из соседей Хокинза отказались принять его приглашение. Может быть, его форма оказалась неприемлемой?

Один-два отказа не показались бы странными, но больше… Времена, когда человека не принимали или отказывались посещать только потому, что он не принадлежал к высшему обществу, прошли.

– Сейчас лето. Может, многие в отъезде…

– Очень тактично с вашей стороны, – язвительно откликнулся Хокинз, – но говорить об этом бессмысленно. А по словам Саймона… Кстати, где он?

– Он еще не вернулся из Лондона. Ясно было, что Хокинз не хочет продолжать разговор об этом. Однако Чармиан была не из тех, кто опускает руки при первой неудаче. Босс, конечно, больше ничего ей не скажет. Но в этом городке у нее были и другие источники информации. И она решила ими воспользоваться, чтобы выяснить истинную причину отказа. Если соседям Хокинза что-то в нем не нравится, она постарается разобраться в этом хотя бы для того, чтобы помочь ему.

– Может быть, предложить новую дату для обеда? – рискнула спросить Чармиан.

Хокинз пристально смотрел на нее, машинально поглаживая еще влажную кожу. Этот жест словно заворожил Чармиан, и она, покраснев, уставилась на его руку. Внутренний голос убеждал, что ей надо уйти отсюда, причем немедленно. И она его послушалась. Не произнеся ни слова, девушка направилась к двери.

– Куда вы?

Оклик Хокинза заставил ее повернуться, и ей снова пришлось взглянуть ему в лицо.

– Я… я…

Она следила за его движениями. Он взял стакан с соком и попробовал его.

– О, сок из свежих фруктов? Хорошо!.. В какое время вы встречаетесь с новым поваром?

– Она приезжает около десяти, – ответила Чармиан. – Согласна жить здесь. Стаж работы – двадцать лет. У нее очень высокая квалификация, и мне кажется, она подойдет. Очень спокойна и организованна и будет работать согласно жесткому расписанию, если необходимо. Однако, если вы считаете…

– Нет, я доверяю вашему профессиональному суждению.

Может, ей послышалась насмешка в слове «профессиональный»?

– В конце концов, я вам плачу за это, и неплохо, – холодно добавил Хокинз. – Но, пока вы не ушли…

Чармиан снова почувствовала себя неуютно. Она настороженно следила за Хокинзом, который исчез в гардеробной.

Что он делает? – подумала она. Зачем заставляет меня находиться здесь, пока одевается? Ей хотелось, чтобы он наконец что-нибудь на себя надел. Вид его почти обнаженного тела лишал ее самообладания. И она была вынуждена признаться себе в этом. Вряд ли это было смущение, обычное для женщины, увидевшей почти раздетого мужчину.

Она напряглась, увидев, что Хокинз вернулся все в том же виде. Только полотенце вокруг пояса было затянуто туже. В руке он что-то держал.

– Возьмите.

Хокинз протянул ей коробочку.

– Что… что это? – нервно спросила Чармиан.

Ее сердце заколотилось, и жаркая волна захлестнула тело.

– Откройте и посмотрите.

Дрожащими пальцами Чармиан открыла коробочку и застыла в изумлении. Там лежала ее золотая цепочка с жемчужными подвесками.

– Вместо той, что порвалась, – коротко объяснил Хокинз.

Но Чармиан сразу увидела, что украшение было дороже и искуснее сделано, чем ее собственное. Золото оказалось более высокой пробы, а работа – настолько тонкая, что она не решалась прикоснуться к изделию. Вряд ли ее цепочка стоила и десятой части этой.

Девушка медленно подняла глаза и встретилась со взглядом Хокинза.

– Я не могу принять это, – тихо произнесла она.

Мгновение он недоуменно смотрел на нее, словно не веря ушам.

– Она слишком дорогая. И я…

– Что вы?.. – мягко спросил он. – Вы считаете возможным принимать такие подарки только от любовников? О, не придавайте значения этому подарку. Просто у вас кожа, которой идет золото. Золото и жемчуг. Носить драгоценности на обнаженном теле так эротично! Неудивительно, почему арабские шейхи разрешают наложницам не одевать ничего, кроме этого.

– Вы переходите все границы! – нервно воскликнула Чармиан. – Это, в конце концов, просто унизительно. Золото, эротика, шейхи… Почему вы позволяете себе эти разговоры?

Она понимала, что ведет себя вызывающе. Но его слова пробудили в ней тяжелые воспоминания. Однажды дядя подарил ей ко дню рождения маленький изящный золотой браслет. Рейчел завистливо наблюдала, как ее отец вручал свой подарок. Чармиан очень неохотно приняла его и поспешила надеть на руку.

– Не сюда, дурочка. Его надевают на ногу. Посмотри, как у меня.

Сказав это, кузина выставила вперед загорелую ногу, на лодыжке которой поблескивала золотая цепочка.

Чармиан содрогнулась, когда опекун попытался надеть браслет ей на ногу. Она так и не дала ему это сделать и была, конечно, наказана. Ее отправили в спальню и оставили без ужина. Этот случай прочно засел у нее в сознании. В сознании девочки, ощущающей опасность, но слишком юной, чтобы понять, в чем она заключается.

Чармиан сейчас не отдавала себе отчета в своих эмоциях. Гнев, презрение, стыд заставили ее задрожать, а глаза вдруг потемнели и стали испуганными, словно она была беззащитным ребенком.

– Но, Чармиан… – сердито начал Хокинз.

– Нет, нет, не надо! Я не хочу больше ничего слышать, – прервала она его голосом, дрожащим от негодования.

Положив коробочку на край кровати, она повернулась и вышла из комнаты. Только оказавшись на кухне, она смогла немного успокоиться. Теперь она стыдилась этого взрыва чувств. Внутренний голос подсказывал ей, что Джеффри Хокинз вовсе не имел в виду ничего такого, о чем подумала она. Да и вообще вряд ли его привлекают сексуально пассивные женщины, тем более из числа его подчиненных. Но все же не оставляло ощущение, что он хотел намеренно унизить ее. Но зачем?

Чармиан все еще размышляла над этим вопросом, когда услышала шаги хозяина.

Хокинз был в черном костюме и белой рубашке.

– Если Саймон появится, передайте, что я хочу видеть его, – произнес он ледяным тоном, в котором при всем желании нельзя было найти и намека на интимные ноты.

Когда он направился к двери, Чармиан с облегчением вздохнула. Оставшись одна, она быстро приготовила себе чашечку кофе и, медленно потягивая обжигающую ароматную жидкость, попыталась размышлять.

Сегодня утром ничто в нем не напоминало ей о незнакомце. Запах чистоты и дорогого одеколона, исходивший от его тела, не имел ничего общего с тем возбуждающим ароматом, который она запомнила. И девушка почему-то расстроилась.

Единственное, что объединяло в сознании Чармиан этих двух мужчин, была ее реакция, похожая в обоих случаях на острый спазм сексуального голода. Так было и сегодня, и когда она пришла наниматься на работу, и тогда, в темном летнем домике, где ее обнимал и целовал таинственный незнакомец. Но это… это ничего не значит.

– Какое чудное место! Я не могу дождаться, когда приступлю к работе!

Чармиан улыбнулась, слушая довольные восклицания Элизабет Браун – нового повара в особняке Хокинза. Элизабет – она просила называть ее «Лиззи» – была уже немолода, но выглядела прекрасно. Высокая, статная женщина со спокойными темными глазами. У нее были великолепные рекомендации, таким отзывам можно только позавидовать. И кажется, в отличие от Мишеля, она обладала спокойным, доброжелательным характером.

– Я так давно мечтала уехать из города, хотя и прожила там столько лет, – рассказывала она Чармиан. – Выросла я в деревне и всегда скучала по деревенской жизни. Теперь, когда мои дети выросли и живут отдельно, мне было легко решиться на такие перемены в жизни.

Чармиан узнала, что муж Лиззи умер два года тому назад, и теперь она жила одна.

– Вам, наверное, очень не хватает его, – посочувствовала Чармиан.

– Да, это так, – согласилась женщина. – Есть друзья, есть работа, хотя, конечно, это все не то.

Лиззи очень удивилась, узнав, что Хокинз не женат.

– Хм, странно. Мужчина такого возраста и с таким состоянием!.. Наверняка многие не прочь бы заполучить такого мужа.

– По роду деятельности ему часто приходится ездить по делам и подолгу не бывать дома, – объяснила Чармиан, вдруг почувствовав себя несчастной, и со злостью приказала себе успокоиться. Меня это не должно касаться, подумала она.

– Хм, да, – продолжала Лиззи. – Я знаю, что мужчины такого типа женятся достаточно поздно. И в основном на молоденьких девушках, которые для них не более, чем развлечение, безделушка. Но это редко хорошо кончается. Неизбежно и хорошенькие девушки – невесты с широко раскрытыми глазами – тоже начинают хотеть, чтобы к ним относились как к взрослым. Я много раз видела, как это происходит. Но думаю, что не нам с вами судить о этом, это не наше дело, – неожиданно закончила она и, к облегчению Чармиан, сменила тему: – Вы упоминали, что иногда придется готовить на большое количество гостей.

– Да, это так, – подтвердила девушка.

Они договорились, что Лиззи переедет сюда к следующему уик-энду и тогда они вдвоем осмотрят кухонную утварь и подготовятся к предстоящим приемам.

Лиззи согласилась занять маленькую квартирку, где раньше жил Мишель. Таких квартирок специально для прислуги было несколько. Они располагались над гаражом.

Чармиан была уверена, что сделала правильный выбор. Они, несомненно, сработаются.

– Я не переменю своего решения, – сказала Лиззи, садясь в машину.

– Я тоже, – заверила ее Чармиан. – Но, конечно, окончательное решение будет зависеть не от меня.

6

Чармиан погрузилась в счета и записи за то время, что она работала в особняке. Затем ей предстояло сравнить их с цифрами расходов за предыдущие месяцы. Ей хотелось знать, каков здесь среднемесячный расход. Она сама составила бюджет на предстоящий месяц. Но прежде чем предложить его хозяину, хотела убедиться, что ненамного отклонилась от среднего показателя.

Неожиданно для себя она обнаружила, что ей понадобится гораздо меньше денег, чем тратили здесь раньше. Она недаром столько лет работала в отелях. Уж что-что, а считать деньги ее научили. И сейчас она пришла в ужас от такого количества ненужных расходов. Она считала и сравнивала, пока не пришла к выводу, что за этим кроется на простая безалаберность. Возможно, ее подозрения не во всем подтвердятся, но что Саймон использовал доверие хозяина в своих интересах, несомненно.

Чармиан опустила голову на руки. Голова была тяжелой и начинала болеть. Она устала и, кроме того, волновалась за бабушку.

Бабушка сегодня отправилась в клинику, чтобы начать обследование перед операцией. Чармиан очень хотелось поехать с ней, но она не решилась, потому что должен был вернуться хозяин.

Хокинз уехал во Францию, затем направился в Испанию. Перед отъездом он не забыл встретиться с Саймоном. Раскаты гневного голоса Хокинза разносились чуть ли не по всему дому, и Чармиан поневоле слышала этот яростный монолог. Саймон что-то жалко лепетал в ответ. Чармиан не жалела секретаря. С тех пор, как он за глаза поносил человека, которому служил, за низкое происхождение, девушка относилась к нему с презрением.

Чармиан знала, что ее предки принадлежали к знатному, но обедневшему дворянскому роду. Ее прабабушка вышла замуж за человека без титула, а брат прабабушки был лордом. Но это не мешало обеим семьям находиться в дружеских отношениях, вместе праздновать свадьбы и крестины. И к своим дальним более титулованным родственникам Чармиан относилась спокойно, без зависти и без особого пиетета. Она считала себя независимым человеком, старалась добиваться успехов своим трудом и все разговоры о преимуществе хорошего происхождения находила глупыми и унизительными.

Она не переставала удивляться, что Хокинз оказался настолько непроницательным, чтобы взять на работу Саймона. Пообщавшись с ним, она быстро поняла, что секретарь ненавидит хозяина и презирает саму необходимость работать.

На следующий день после скандала Хокинз холодно сообщил ей, что Саймон уволен. Она восприняла это без удивления.

Резко зазвонил телефон. Чармиан вздрогнула и схватила трубку. Голос бабушки звучал слабо, неуверенно. Она сообщила, что чувствует себя хорошо, но немного устала.

– Врачи хотят оставить меня еще на пару дней. Но ведь это так дорого…

– Тебе не следует об этом беспокоиться, – начала Чармиан и тут услышала звук вертолета. Ей не хотелось, чтобы Хокинз застал ее за личным разговором, каким бы важным он ни был. – Я должна идти, бабушка, увидимся вечером. Я тебя очень люблю, – прошептала она в тот момент, когда на пороге появился хозяин.

– Личные разговоры? – ухмыльнулся Хокинз. – Я не одобряю секс по телефону, особенно в рабочее время и за мой счет. Со мной два гостя, им нужны комнаты. Разумеется, если вы сможете оторваться от ваших любовных разговоров, – язвительно добавил он.

Чармиан вспыхнула и готова была вспылить, но Хокинз уже поднимался по лестнице. Она заторопилась за ним, успев лишь накинуть жакет.

Гости оказались испанцами, но прекрасно говорили по-английски.

Улыбнувшись, Чармиан пригласила их подняться в отведенные для них комнаты. За долгие годы работы в отелях она научилась легко устанавливать контакт с самыми разными людьми. Она без труда находила общий язык с мужчинами, никогда не давая повода для заигрываний. Ее предложение о дневном чае было отклонено, и она решила поговорить с Лиззи о предстоящем ужине. А заодно спросить у Хокинза, долго ли пробудут гости в его доме.

Она с сожалением подумала, что сегодня ей не удастся как следует поговорить с бабушкой.

Чармиан нашла Хокинза в его кабинете. Он разбирал какие-то бумаги, собираясь познакомить гостей с планами реставрации.

– Они останутся только на одну ночь, – ответил он на вопрос девушки о том, как долго гости пробудут в доме. – Боюсь, этого времени даже для вас будет недостаточно, чтобы поразить их воображение. Однако уверен, что женщина с вашим опытом постарается произвести на них впечатление, и предупреждаю, что не потерплю этого.

Чармиан побелела от негодования. Но не могла же она устраивать сейчас скандал. Она сжала губы и, резко повернувшись, вышла из кабинета.

С трудом подавив зевок, Чармиан с облегчением услышала голоса гостей, которые поднимались в свои комнаты. Теперь она наконец может поехать домой.

Хотя Хокинз не просил ее остаться, она считала это необходимым: мало ли какие проблемы могут возникнуть. Было уже почти два часа ночи… У нее было одно желание – побыстрее добраться до дома и уснуть.

– Почему бы вам не остаться здесь на ночь? – спросила Лиззи. – У меня есть свободная кровать.

– Не могу. Дома я смогу переодеться.

– Жаль, но из моего гардероба вам ничего не подойдет, – расстроилась Лиззи. – Вы такая тоненькая, а я все поправляюсь.

Хотя Хокинз никак не отметил результаты стараний нового шеф-повара, Чармиан казалось, что прием вышел удачным. Гости ели с отменным аппетитом, хвалили вина и густой черный кофе.

– Почему бы вам завтра не прийти на работу попозже? – спросила женщина.

– Мне бы и самой хотелось, но придется явиться, как обычно, к семи утра, – сокрушенно вздохнула Чармиан. – На всякий случай. Хотя я уверена, что с завтраком проблем не будет.

Чармиан, взяв сумочку, направилась к двери. Вдруг из коридора послышались шаги, и тут же сердце ее бешено заколотилось. На пороге возникла высокая фигура Хокинза.

– Вы все еще здесь? – Он взглянул на часы. – Уже третий час ночи.

– Мне не хотелось ехать домой, пока гости не улягутся спать.

– Хм, такая фанатичная преданность делу! Мне это кажется странным.

– Однако это и есть моя работа, – спокойно заметила Чармиан и, не удержавшись, снова зевнула.

– И вы не собираетесь ехать домой? – вежливо поинтересовался Хокинз. – Не правда ли?

– Напротив, собираюсь. Это займет всего полчаса, ведь дороги сейчас совершенно пустынны.

Губы Хокинза дрогнули, но, не произнеся ни слова, он повернулся и ушел.

Стараясь не зевать, Чармиан заторопилась к выходу. Уже на ступенях широкой лестницы она услышала, что Хокинз возвращается. Наверное, чтобы включить сигнализацию, когда она уедет, подумала девушка. Но он вышел вслед за ней.

– Сюда, – коротко бросил он и махнул рукой в сторону своего «ягуара».

Чармиан удивленно взглянула на него.

– Садитесь, – скомандовал он, открывая дверцу машины. – Вы не можете сейчас вести машину. Еще заснете за рулем.

– Нет-нет, все в порядке, я вполне в состоянии сесть за руль, – попыталась возразить Чармиан. Но Хокинз явно не собирался вступать в спор и, судя по его решительному виду, был готов применить силу, если она откажется сесть в «ягуар».

Смутившись, она послушно подошла к его машине. В конце концов, из-за этого не стоит ссориться с хозяином.

Ей казалось, что несмотря на усталость она в состоянии вести машину. Тем не менее она не сразу попала ногой на подножку.

Кругом было темно и тихо. Лишь поблескивали маленькие огоньки сигнализации.

Неожиданно Чармиан словно окатило горячей волной, щеки ее запылали. Может, тут сказывалась усталость?

Не успела она оглянуться, как Хокинз подхватил ее на руки и усадил в машину. Его пальцы крепко сжали ее талию, и она почувствовала на шее теплое дыхание.

Изо всех сил стараясь держаться независимо, Чармиан позволила ему усадить себя и пристегнуть ремень безопасности.

– В этом нет никакой необходимости… – снова начала она. Но Хокинз уже завел двигатель. – И к тому же мне понадобится моя машина, чтобы утром приехать на работу.

– Ничего, возьмете такси, расходы запишете на мой счет, – зло ответил он. – Разумеется, этого не случилось бы, если бы вы ночевали в доме.

– Но я не могу. Я нужна бабушке.

Хокинз нахмурился.

– Ах да, ваша бабушка… Кстати, как она себя чувствует?

Его это явно не интересовало, так холодно прозвучал вопрос. Глаза Чармиан наполнились слезами, и она произнесла дрожащим голосом:

– Не знаю… Она сейчас в клинике, на обследовании перед операцией. Я хотела повидать ее этим вечером… Кажется, ей сделали какие-то дополнительные анализы… Я хочу поговорить с врачом.

– Так она сейчас в клинике?

– Да…

– Тогда вам лучше завтра не выходить на работу, а съездить к ней. – Прежде чем Чармиан успела что-нибудь возразить, он хмуро добавил: – Нет смысла ходить на работу, страдая от усталости и беспокойства. Вряд ли от вас будет много пользы.

Чармиан уставилась в окно, борясь со слезами. Сомнительно, чтобы за этими грубыми словами скрывалась забота. Да и почему он должен заботиться о ней? А если ее это волнует, то, вероятно, просто от переутомления и тревоги за бабушку. Вот и все.

Как ни странно, оказавшись в машине ночью, на темной пустынной дороге, с этим малоприятным мужчиной, она вдруг испытала прежде незнакомое ощущение… Покоя? Нет, только не покоя… Скорее защищенности. Откуда это ощущение?

Чармиан украдкой взглянула на хозяина. Он был полностью поглощен дорогой и, казалось, забыл о ее существовании.

Какое-то подспудное чувство предупреждало девушку, что в обществе хозяина она вовсе ни от чего не защищена. Вряд ли человек его типа был надежен…

– Показывайте, куда дальше. – Голос Хокинз а прервал ее размышления.

Чармиан облегченно вздохнула, когда машина наконец остановилась у коттеджа бабушки. Хокинз не спешил уезжать. Он вышел из машины, явно намереваясь проводить Чармиан до двери.

– Все в порядке. Я… я справлюсь сама.

Но он уже открывал ворота.

– Как далеко отсюда клиника? – спросил он, окидывая хмурым взглядом небольшой сад и тропинку к дому.

– Около двух миль, – ответила Чармиан. – Но почему вы спрашиваете?

– Если бы я был врачом вашей бабушки, то вряд ли разрешил ей возвращаться сюда, в этот отдаленный уголок, пока не убедился, что ей не угрожает опасность. Я имею в виду, ее здоровью.

Чармиан ничего не ответила. Она и сама раздумывала над этим. Но не могла же она находиться рядом с бабушкой двадцать четыре часа в сутки, как и позволить себе частную сиделку. Чармиан беспомощно опустила плечи. Слова Хокинза снова напомнили ей о проблеме, которую она пока не могла решить и старалась отодвинуть подальше.

Девушка чувствовала себя неуверенно, идя перед Хокинзом по темной тропинке. Ночной прохладный воздух был напоен ароматом распустившихся в саду роз.

На крыльце не было света. Чармиан мысленно выругала себя за то, что заранее не приготовила ключи и теперь заставляла Хокинза ждать, пока она рылась в сумочке.

Если бы только он не стоял так близко к ней!.. Запах его кожи вызывал в ней дрожь. И хорошо еще, что было темно и он не мог разглядеть предательский румянец на ее щеках. Куда же подевались эти ключи?!

– Вам совсем не обязательно стоять здесь и ждать. Со мной все в порядке, – произнесла она, стараясь не смотреть ему в лицо.

Его движение застало ее врасплох. Она взглянула в его глаза и бессознательно перевела взгляд на его губы. Во рту у нее пересохло. Еще не понимая, что делает, она мягко подалась в его сторону, охваченная внезапным порывом.

Чармиан инстинктивно напряглась, когда Хокинз сжал ее руки. Его голова медленно склонилась над ней, а губы искали ее рот с такой фатальной неизбежностью, с какой пуля убийцы ищет свою цель.

Его поцелуй лишил ее остатка здравого смысла. Хотя он был всего лишь нежным и отнюдь не страстным, она была не в силах противостоять притягательности этих губ.

Чармиан казалось, что в ней не осталось никаких сил противиться этой мужской мощи. Былинка в его руках, с которой он может сделать все, что захочет.

Сердце девушки чуть не выпрыгнуло из груди, когда он привлек ее к себе. Она уже положила одну руку ему на плечо, а другую…

Неожиданно ощущение завороженности исчезло. Чармиан словно очнулась и осознала опасность. Она резко оттолкнула Хокинза.

Он немедленно выпустил ее из объятий. Его дыхание, не в пример ей, было ровным и спокойным. Чармиан заметила это и, униженная, отвернулась. Только бы он не заметил ее сухие, пылающие огнем губы, сотрясавшую ее дрожь! При движении в кармане ее плаща звякнули забытые там ключи. Чармиан быстро вставила их в замочную скважину.

Хокинз насмешливо смотрел на нее. Неприятная циничная ухмылка растянула его губы. И неудивительно. Она оказалась не лучше тех, несомненно, многих женщин, которые с готовностью бросались в его объятия и подставляли губы для поцелуя.

Чармиан все же нашла в себе силы торопливо пожелать ему спокойной ночи. Не дожидаясь ответа, она вошла в дом и, еле держась на ногах, прислонилась к стене. Что бы он сказал, если бы знал: она не его сейчас целовала и не от него ждала поцелуя. Воспоминания о тех жгучих объятиях в ночном саду всколыхнули в ней целую бурю эмоций и лишили ее способности рассуждать здраво.

Она настойчиво убеждала себя, что этот взрыв эмоций вызван совсем не Хокинзом, а лишь острым воспоминанием о том, кем Хокинз не был. Доводы рассудка подтверждали это, но вопреки им ее тело, ее чувства продолжали верить, что узнали в нем того, о ком она продолжала мечтать. Единственным мужчиной, который был ей нужен, был тот незнакомец.