Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Репетиция брака

ModernLib.Net / Короткие любовные романы / Берри Шарон / Репетиция брака - Чтение (стр. 8)
Автор: Берри Шарон
Жанр: Короткие любовные романы

 

 


– Осторожнее, – прошептал он. – По-моему, его пальчики все еще крепко держат мою рубашку.

Вы можете немножко подвинуться? – прошептала она. Он отодвинулся, и она глубже просунула свою руку, отыскивая пальчики Тома, сжимавшие его рубашку. Вместо этого ее рука ощутила голый живот Чарльза. Она замерла и тут же поняла, что ей следовало не придавать этому никакого значения и сделать вид, что не знает, где ее пальцы.

Он глубоко вздохнул, отчего мышцы его живота подтянулись, а ее рука непроизвольно скользнула ниже его пупка.

– Не шевелитесь! – сказал он срывающимся голосом.

– У меня получилось это не нарочно!

– Слава Богу!

Она внимательно посмотрела на него и подумала, что никогда он не выглядел таким неприступным. В то же время она почувствовала, что он старается скользнуть вниз, чтобы ее рука оказалась выше. То ли из-за того, что она неправильно рассчитала, где находится ее рука, то ли потому, что она думала только о глухих ударах своего сердца, она передвинула свою руку не в том направлении. Единственно, на что натолкнулась ее рука – была расстегнутая пуговица джинсов…

– Черт возьми, Джейн, что вы пытаетесь сделать! – Это определенно прозвучало не вопросом.

– Я просто стараюсь вытащить… Казалось, что он перестал дышать.

Потом второй смысл сказанного ею вдруг дошел до нее.

– Я не имела в виду…

– Убедите в этом мое тело! Господи… – Он вздохнул так, что защемило в сердце. Потом быстрым движением изменил положение тела, оказавшись между ней и Томом. Схватил ее за руку, а другой своей рукой осторожно разжал пальчики ребенка и освободил свою рубашку. Она обхватила Тома, качая и успокаивая его. Он открыл полусонные глазки, повел ими по сторонам, потом закрыл их и продолжал спать.

Чарльз спустил ноги с кровати и встал. Его джинсы были действительно расстегнуты, так же как и его рубашка. Не глядя на Джейн, он стал искать ногами на полу свои кеды.

Она не хотела, чтобы он злился. Кроме того, она хотела переговорить с ним еще кое о чем.

– Не уходите, – прошептала она.

Он резко вздернул голову, уставившись на нее, и она знала, что он совершенно не ожидал услышать от нее такого.

– Дайте мне уложить ребенка, и я сразу же вернусь назад.

Через некоторое время она вернулась, отмахнувшись от робких сомнений, что ее предыдущая фраза не была слишком разумной. Но ведь нужно принять во внимание и то обстоятельство, что она всегда теряла присутствие духа, оставаясь просто наедине с ним.

Когда она вошла, он сидел, развалившись в кресле, далеко от кровати. Лампа у изголовья была включена, но ее свет не смягчил его настроения.

Он выглядел недовольным, взъерошенным и настороженным. Рубашка была еще расстегнута. Она поймала себя на том, что ее взгляд скользнул вниз, к уже застегнутой пуговице на джинсах. У нее возникло странное ощущение, что Чарльз Олден считал необходимым быть осторожным с нею. Это озадачило ее, но в то же время придало ей храбрости. – Понимаете, я не касалась вас, нет, почти дотронулась до вас, ненамеренно.

– Я иду спать, – сказал он, рывком поднимаясь с кресла.

– Нет, пожалуйста, подождите! – Она оправила складки своего халата. – Вы не верите мне!

– Я верю вам.

– Нет, вы не верите! Вы считаете, что я соблазнительница или делаю вид, что не понимаю происходящего.

– Джейн, ради Бога!..

– Разве не поэтому вы злитесь? – сказала она, сделав по направлению к нему один шаг.

Чарльз глубоко вздохнул и тихо сказал:

– Вы не принадлежите к типу скромных женщин. Вы слишком открыты в своих эмоциях.

– Это открытие вы наверняка сделали сегодня днем на пляже во время моей истерии, – проговорила она серьезно, наклоняя свою голову. Надо сказать ему, просто сказать, что хотела покончить с этим!

Чарльз взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо.

– Вы ведь не собираетесь умерить свою дерзость, не так ли? Это открытие я сделал не на пляже. Я знал это, когда поцеловал вас в Харборе.

– О!

Пристально глядя ей в глаза, Чарльз нежно спросил:

– А вы не почувствовали, что мне понравилось, где была ваша рука? Что я чертовски хотел, чтобы вы коснулись меня? Разве до вас не дошло, что ошибка была моя, а не ваша? Ведь я мечтал о вас, и если бы ваша рука опустилась на несколько дюймов ниже… – Он неожиданно прервал свои слова. – Неважно! Я уверен, что вы поняли общую идею!

Он отпустил ее, но она дотронулась до его руки и сцепила свои пальцы с пальцами Чарльза.

– Спасибо, – прошептала она.

– За что?

– За то, что вы поступаете со мной так честно! Ведь вы знаете, что большинство мужчин не поступило бы так!

– Это все, что мне нужно, – пробормотал он. – Хвалебная песнь в честь сексуального возбуждения!

Казалось, что он нависает над ней. Его волосы были спутаны ото сна, а на щеках проступила щетина. В своей расстегнутой рубашке и в приспущенных на бедрах джинсах он казался чертовски сексуальным и мужественным. Она поймала себя на том, что ей хочется, чтобы он продолжал признавать, что она его возбуждает. Она чувствовала, что разрывается на части от смущения, как если бы в ней было два человека: осторожная Джейн Мартин и слишком любопытная Джейн Олден. Вторая не существовала в действительности, но именно она восхищала ее. Здравый смысл советовал ей позволить ему уйти. Здравый смысл подсказывал ей, что завтра будет достаточно времени, чтобы поговорить с ним. Но Джейн Мартин была мудрой, осмотрительной и осторожной. Джейн Олден была женщиной в Челси. Она носила вызывающе дорогое кольцо, полученное от мужчины, которого едва знала. Эта женщина целовалась слишком страстно и была куда более дерзкой.

Джейн Олден взяла его за руку, чтобы повести к кровати.

Он немедленно воспротивился.

– Что вы еще затеяли, черт возьми?

– То, чего я хотела с того момента, как проснулась на кушетке.

– Послушайте…

– Нет, это именно то, чего я хочу от вас!

– Прекратите это! – сказал он, загораживая от нее кровать.

Она посмотрела на него с удивленной улыбкой. Никогда она еще не видела его таким ошеломленным.

– Я хочу поговорить с вами!

– Поговорить? Вы должно быть, шутите? Мужчины и женщины не ложатся в постель, чтобы поговорить!

Она наклонила голову набок.

– Иногда ложатся. Так же как мужчины и женщины занимаются любовью во многих местах, помимо спальни, мужчины и женщины занимаются в постели не только сексом.

– Я не из таких, – кратко ответил он.

– Тогда для вас это будет совершенно новым опытом. В конце концов, на что будет похожа жизнь, если мы всегда будем делать привычные вещи в одних и тех же привычных местах?

– Почему у меня такое чувство, что я охотно лезу в ловушку?

Она поднялась на цыпочки и прошептала:

– Обещаю не возбуждать вас!

– Тогда давайте ляжем немедленно! – прошептал он, в отчаянии поднимая руки.

Через несколько мгновений они лежали бок о бок. Чарльз заложил руки за голову и уставился в потолок. Джейн вытянулась рядом с ним. Ее сердце громко стучало, а пальцы бездумно перебирали покрывало.

– Говорите! – пробормотал он напряженным голосом.

Теперь она была сдержанной, отбросив в сторону прежние добродушные поддразнивания.

– Простите меня! – И прежде чем он смог как-то прореагировать, она продолжила скороговоркой: – Простите меня! Вечером я вела себя с вами неблагоразумно. Визжала и шарахалась от вас, как будто вы собирались наброситься на меня! Я понимаю, что вы, должно быть, думаете, что вам попалась какая-то странная женщина, и я бы не стала винить вас, если бы вы решили сказать Джо, что с вас довольно.

– Дорогая…

Она почувствовала, что он расслабился впервые с тех пор, как они легли рядом.

– Вы не должны проявлять ни великодушия, ни любезности по поводу случившегося, Чарльз. Я вела себя ужасно. Фактически моя истерика, вероятно, причина того, что Тому снятся страшные сны. У меня нет никакого права обвинять вас в том, что вы покинули нас. Ведь это я сама ошиблась в номере спасательной станции.

Идите ко мне… Я не хочу, чтобы вы находили для меня оправдание, и не хочу, чтобы утешали меня.

– Вы хотите, чтобы я сошел с ума и стал бранить вас или называть истеричкой, которая виновата в кошмарах мужчины?

– Пожалуйста, не шутите с этим!

– Тогда перестаньте упрекать себя за совершенно нормальную реакцию. Вы думали что встретили Джека…

– Я говорю не о том, что убегала от Джека. Я говорю о том, что мне хотелось бы убежать от вас!

Глава 8

«Хотелось бы убежать!» Господи, как он хорошо понимал это! Он знал, с чем это едят, знал, как это больно и не поддается никакому разумному объяснению! Но в свое время бегство было его спасением…

Если бы он остался в Харборе после похорон Анны, он убил бы Карла Метто. Не из пистолета, не ножом, не по заранее разработанному плану. Просто голыми руками. Чисто, быстро и просто. Он бы прорвался через строй прихлебателей Карла в его роскошную квартиру, где тот отдавал приказы и демонстрировал свою грязную респектабельность, вытащил бы его из комфортного кресла и задушил бы этого сукина сына.

Несомненно, Чарльз понимал, что именно его желание убежать, а потом и само бегство спасли его от тюрьмы. Месяцы, проведенные им в одиночестве, помогли ему залечь на дно. На какое-то время он погряз в пьянстве, жалея самого себя. Но в конце концов такая жизнь стала тяготить его, и он понял, что пришло время вернуться домой и законно разобраться с убийцей.

По возвращении в Харбор он прежде всего добивался ареста Метто, суда над ним и признания виновным.

Сейчас он крепче обнял Джейн. Он не мог обвинять ее за то, что она пришла в отчаяние. Он прекрасно понимал, что она чувствовала.

– Чарльз!

– Что, дорогая?

– Я думаю, что моя реакция, когда я отталкивала вас и хотела убежать, объясняется тем, что я всегда рассчитывала на себя. Но с вами я несколько расслабилась и отбросила осмотрительность. Сознание того, что полиция наняла вас, дало мне чувство внутренней безопасности. И вы, кажется, делаете все весьма квалифицированно. Вы почти великолепно играете роль моего супруга. Все это, вместе взятое, позволило мне переложить всю ответственность на вас. Я просто ожидала, что вы окажетесь там, когда я бежала по этой песчаной дюне. А когда вас там не оказалось, я почувствовала, что…

– Что вы не должны доверять мне?

– Да, – ответила она, глядя на него своими янтарными глазами.

Он дотронулся до ее щеки в том месте, где была царапина от раковины.

– Вы имели полное право ожидать, что я буду по крайней мере поблизости. Если бы я сначала осмотрел пляж вместо того, чтобы идти сюда, потом в дом Коуэнов, то я нашел бы вас.

– И Джека.

– Ага.

Некоторое время они молчали. Через открытое окно спальни доносился негромкий рокот океана. Чарльз двинул локтем, и его рука коснулась ее груди. Она не отодвинулась и не отстранилась. Он не знал, что это: уступчивость или поощрение? То, что он лежал с ней в постели, придало новый оттенок томительным ощущениям, которые у него и раньше бывали. Он должен был совершенно определенно убраться отсюда прежде, чем все это дружелюбие не обернулось совершенно другим.

– Я допускаю, что вы правы, – пробормотал он, стараясь выпутаться из затруднительного положения, в которое она ставила его. – Мужчина и женщина в постели могут заниматься не только сексом. Например, они могут прийти к новому пониманию друг друга. – Он сам не понимал, черт возьми, что именно он хотел сказать этой фразой, но чувствовал, что они достигли, по крайней мере, частичного взаимопонимания тех ошибок, которые произошли с ними вчера вечером.

– Разве вы собираетесь уходить?

Она спросила это таким тоном, как будто он собирался уйти навсегда из ее жизни, а не просто выйти из ее комнаты. Чарльз повернулся, чтобы видеть ее лицо.

– Вы читаете мысли? – Когда в ответ в улыбке блеснули ее зубы, он добавил: – Я не думаю, что вы считаете это моим дезертирством.

– Но я ведь еще не кончила!

Он. Не мог не задавать вопросов. Он знал, что значение понятия «кончила» в его и в ее понимании нужно искать не в одном и том же словаре. Со вздохом он решил остаться еще на несколько секунд и просто привлек ее к себе. Он почувствовал на своей груди шелковую ткань ее халата. Как он и предполагал раньше, ткань не могла сравниться с нежностью ее кожи.

Она с готовностью свернулась в его объятиях, а затем осторожно вытянула свою руку и обняла его. Ее груди упирались ему в бок. Он постарался не возбуждаться и погладил ее по спине, думая про себя, что он мог привыкнуть к тому, чтобы вести все их разговоры в постели.

– Я действительно должен уходить отсюда, дорогая.

– Нет, пожалуйста!

– Несмотря на вашу прежнюю аргументацию, то, где мы находимся, и то, как вы обволакиваете меня, не дадут мне выбраться, через несколько минут это станет очень трудным.

– Я обещаю не совать свои руки туда, где им не следует быть, – пробормотала она, как будто дело было только в этом. – И мы могли бы изменить тему разговора. Разговаривали вы с Джо Балтером?

– Ага, он звонил! – Чарльзу показалось, что это было тысячу лет тому назад. – Он собирается выяснить, где Джек был вчера во второй половине дня, и позвонит мне.

– Когда?

– Примерно в это время.

Она откинула свою голову и попыталась встретиться с ним взглядом, как бы стараясь понять, говорит ли он серьезно или поддразнивает ее. Вслед за тем она повернулась и уперлась подбородком ему в грудь.

– Если я поцелую вас, то вы будете считать это неправильным, да?

– Вероятно, – поднял он в изумлении одну бровь.

– Нет, я не имела в виду это. Я подумала о том, что вы когда-то вечером сказали мне, что боитесь целовать меня.

– Я сказал, что мне страшно целовать вас. По той же самой причине, по которой я говорил вам в Харборе о слишком страстных поцелуях. Я пытался избежать попасть туда, где я нахожусь в настоящее время, – в постель к вам.

Еще раз прильнув к нему, она сказала приглушенным голосом:

– Роберт однажды сказал мне, что я не умею делать это так, как любят мужчины.

Чарльз был в нерешительности. Победило желание высказаться. Он хотел, чтобы она знала, как она волнует его, он хотел, чтобы она знала, что мнение Роберта не имеет никакого значения, но больше всего ему хотелось видеть ее реакцию.

– Роберт оказался большим глупцом, чем я думал. Вы знаете лучше большинства женщин, как распоряжаться своими губами и языком.

– Правда? – загорелись ее глаза, а губы вдруг стали слишком манящими.

– Боже, я ожидал, что заставлю вас покраснеть, а вызвал любопытство! – сказал Чарльз, пристально глядя на нее.

Она приподнялась и пристально взглянула на него.

– Ведь вы целовали многих женщин, не правда ли?

В какой-то момент он утратил контроль над разговором.

– Как мы, черт возьми, перешли на эту тему?

– Разве не вы начали этот разговор? Вы целовали многих женщин. Я имею в виду, когда вы были женаты. Я знаю, что вы очень любили свою жену. – Джейн быстро отвела свой взгляд, поняв, что сказала. Она так мало знала о нем, ведь он почти ничего не рассказывал ей о себе. Надо признать, что в разговорах они лишь кратко говорили о своей личной жизни. А ей хотелось знать о нем больше, больше тех слухов, которые ходили о нем в Харборе.

К ее удивлению, он не рассердился, не оттолкнул ее, не вскочил и не выбежал из спальни.

– Вы часть моей работы, дорогая, – рассмеявшись, сказал он и притянул ее к себе. – Никто из тех, кого я знаю, никогда не упоминает об Анне и даже не думает спрашивать, целовал ли я других женщин до или после того, как женился на ней.

– Никто и никогда не упоминает о ней? Но почему?

– Потому, что знают: Анна – это запретная тема.

– Я даже не могу представить себе ту боль и тот ужас, которые вам пришлось пережить.

– Вы слышали разговор об этом или прочитали заметку в газете о водителе, который сбил пешехода и удрал? – спросил он осторожно.

Об этом ей было известно и из газет, и из разговоров, но сейчас она говорила не о самом несчастном случае, а имела в виду переживания, через которые должен был пройти Чарльз. Магазин «Стемс энд Петалс» имел заказы на оформление похорон цветами, и она сама лично доставила жасмин и тюльпаны, которые Олден заказал для гроба Анны. Она намеревалась оставить цветы в ритуальной комнате, но Чарльз захотел лично посмотреть на них. В офисе он почти не смотрел на Джейн, занятый лишь тщательным рассматриванием букетов цветов, сезон которых уже прошел. Он был пьян, но так внимательно разглядывал цветы, что если бы она не знала его раньше, то убежала бы. Он был одет во все черное, тело казалось деревянным, лицо было осунувшееся и изможденное. Ей показалось, что он вышел из преисподней.

Чарльз никогда не упоминал об этом в разговорах, и она была уверена, что он не помнит о ее присутствии там, не помнит, чему она была свидетельницей. Возможно, это было и хорошо. Она сомневалась, что Чарльзу хотелось бы, чтобы кто-нибудь видел его таким сломленным.

– Да, я читала об этом в газетах, но в Харборе у каждого было свое мнение.

– Я уверен, – угрюмо сказал он.

Чарльз снова думал о том, как необходимо, чтобы она доверяла ему. Разумеется, подробный рассказ о том, как ему не хватает Анны, помог бы ему быстрее завоевать доверие Джейн. Он не мог быть абсолютно уверенным в том, что она простила его за то, что вчера вечером его не было рядом с ней и Томом. Рассказывать ей о тех черных днях в ноябре после того, как умерла Анна, значит лишь подтверждать свою неудачу.

Но Джейн не пыталась ни копаться в его прошлом, ни высказывать затертых слов сочувствия. В самом деле, весь их разговор был естественным и непринужденным. Возможно, что он слишком много думает о прошлом. Вместо того чтобы избегать этой темы, ему следовало бы не бояться говорить о ней. Возможно, ему нужно было рассказать ей, довериться ей, раскрыться перед ней.

Он держал ее так близко к себе, что мог бы почувствовать любое ее движение.

– Умереть должен был я, – сказал он.

Рука, лежавшая на его груди, сразу напряглась, словно Джейн старалась удержать его.

– Вы?

– Ожидали, что в машине буду я, а не Анна. – Он остановился, словно раздумывая, но потом продолжил: – В тот день она делала покупки. Она позвонила мне и сказала, что не может завести свою машину. Я поехал, чтобы забрать Анну. Мне удалось завести ее машину, но Анна не захотела рисковать и села в мою машину, а я последовал за ней в ее машине.

Казалось, что пауза длится бесконечно. Джейн подумала, что он уйдет из спальни после этих слов. Только его крепкие до боли объятия убедили ее в том, что он не собирается двигаться.

Когда он заговорил снова, его голос был каким-то безжизненным и монотонным, как будто каким-то страшным напряжением воли он отключил себя от тех событий, о которых начал говорить.

– Я последовал за ней, – повторил он. – Она остановилась на перекрестке недалеко от моей конторы, и тогда это все произошло. Черная машина с затемненными стеклами шла прямо на нее. Я нутром почувствовал, что все это специально подстроено. Вывернув сзади машины, которой управляла Анна, я попытался предотвратить столкновение, но скорость другой машины была слишком большой, и машина шла прямо на мою, в которой в тот момент находилась Анна. Я наблюдал, как машины столкнулись, с той замедленной реакцией, когда ваш разум парализован невыразимым шоком.

Джейн застыла от охватившего ее ужаса. Она почувствовала тошноту. Она дотронулась до его руки, которая лежала у нее на бедре, и скрестила свои пальцы с пальцами Чарльза. Она тихо спросила.

Вы сказали, что должны были… – Она не могла сказать «умереть». – Вы считаете, что они думали, что в машине едете вы?

– Я знал это. Меня предупреждал малый, которого я помог отправить в тюрьму, когда еще был полицейским. Я получил несколько предупреждений о том, что наступит день расплаты. Я не отмахивался от них. Будучи полицейским, я знал, что делать. Или, по крайней мере, думал, что знаю, – сказал он с горечью, вспоминая прошлое. – Так или иначе, я всегда был начеку, поддерживал постоянный контакт с полицейскими патрулями в своем районе и не ходил в темные аллеи без оружия. Я всегда осматривал свою автомашину, нет ли в ней каких-либо взрывных устройств, прежде чем включить зажигание. Я проделал это и в тот день, когда поехал, чтобы подвезти Анну.

Боже мой, думала она, убегающий водитель, наезд, убийцы, бомбы. Все это было похоже на кино. Ей хотелось спросить, как Анна управлялась со своим постоянным страхом потерять его. Как нелепо, что он потерял ее! Джейн считала Анну Олден почти святой. Она была невероятно сильной женщиной, которая жила и любила человека, зная, что он проверяет, не подложили ли ему бомбу в машину, прежде чем сесть в нее.

Джейн поняла: Анна вела бы себя по-другому на пляже при встрече с Джеком. Она была бы храброй и, разумеется, не впала бы в истерику. Несомненно, она послала бы Чарльза вдогонку за Джеком, вместо того чтобы сокрушаться.

Но все эти сравнения не имели смысла. Она не была замужем за Чарльзом и ничем не напоминала Анну. Да и в глазах Чарльза, думала она со щемящим душу сожалением, она и не могла никогда походить на Анну.

Стараясь говорить спокойно, Джейн спросила:

– Но как они узнали, что вы находитесь в данный момент на том перекрестке?

– Позднее я выяснил, что они следили за моим офисом и ждали подходящего момента. Ясно, что они видели, как я уехал. Если бы попробовали тогда, то Анна… – Джейн почувствовала, как содрогается его грудь, и крепче сжала руку, обнимавшую его. – Она была бы жива, – перевел он дыхание. – Я узнал от продавца газет, что полицейский патруль прочесывал район. Я предполагаю, что водитель машины, совершивший наезд, увидел полицейских, спрятался и решил подождать, пока я не вернусь обратно.

Она подняла руки и обняла его за шею.

– Вы чувствуете себя виноватым и…

Она сразу же почувствовала, что задела его за живое. Он весь напрягся и разжал ее руки.

– Я должен идти и позвонить Балтеру еще раз. – Он одним движением оторвался от нее, спустил ноги и встал с постели.

– Чарльз, подождите! – воскликнула Джейн, перебираясь на другой край кровати.

– Рассказывать больше нечего. Теперь вы знаете все. Не пытайтесь искать оправдания случившемуся.

– Но ведь вы не могли знать!

– Я должен был знать! – раздраженно возразил он. В его глазах сверкнула такая бешеная ярость, которой она никогда у него не видела. – Выживание в моей работе зависит от того, знаю ли я, а не от какого-то чертова оправдания. Вот почему я всегда проверял свою машину и следил, что у меня за спиной. Но это – общая предосторожность. Подвергать опасности кого-то еще, видеть, что они расплачиваются, наблюдать, как погибла Анна… – Он обхватил голову руками, а Джейн замерла.

Ей хотелось повторить, что он не мог знать, но она не решилась говорить что-либо. Она благоразумно решила не вставать с постели, чтобы утешить его. Ей случалось испытывать чувство вины, но причина его не была столь трагичной, как у него. Когда Роберт обманул ее, она обвиняла себя. Она винила себя и за то, что не потребовала от Джесси рассказать ей правду о Джеке. Опасность, которой подвергался Томми, несомненно, была той ценой, которую обе женщины заплатили за то, что они не разобрались, каким человеком был Джек.

Но что касается Чарльза… Боже мой, сознание своей вины в нем настолько сложно и запутано, что он не сможет избавиться от него, как бы ни повернулась его жизнь. Оно всегда будет в нем кровоточащей раной и частью его самого, так же как и Анна навсегда останется с ним.

Чарльз остановился в нескольких футах от двери в полосе лунного света. Он нагнулся, взял красный грузовик Тома и убрал его с дороги.

– Она носила в себе моего ребенка, – тихо сказал он.

У Джейн перехватило дыхание. Во всех публикациях о смерти Анны Олден, которые она прочла и о которых слышала, не упоминалось, что она была беременна.

– Боже мой, Чарльз… – Она не находила слов. – Боже мой!

Он сделал еще шаг к двери, на этот раз Джейн была уверена, что он уйдет, но он не уходил.

Она не знала, что говорить и что делать.

Наконец, только для того чтобы он знал, что она не гонит его, она быстро проговорила:

– Вы не должны больше ничего говорить. Однако Чарльз заговорил, как будто ему необходимо было высказаться:

– Я ничего не знал о ребенке. Не знал до тех пор, пока не нашел у нее в кошельке назначение к врачу. Она была у гинеколога в тот самый день, когда поехала за покупками. Она не сказала мне ни слова, когда я приехал помочь ей. Но позже, когда машину взяли на буксир, а я забирал ее вещи, я нашел там шампанское и свечи. Должно быть, она хотела вечером сказать мне.

Джейн встала с кровати, быстро подошла к нему и обняла за талию. Когда она прижалась щекой к его груди, то услышала глухие и неровные удары его сердца.

Он не оттолкнул ее, а прижал крепко к себе и почувствовал на своей груди ее слезы. В горле у него застрял комок.

– Я никогда никому не говорил о ребенке. Не мог, – прошептал Чарльз.

Ее сердце переполнилось гордостью от того, что он чувствовал себя вправе поделиться с ней. Джейн подняла голову, обвила его шею руками и встала на цыпочки. Почти касаясь губами его рта, она промолвила:

– Я не знаю, что сказать вам У меня нет слов.

Он коснулся пореза на ее щеке, а потом провел рукой по ее волосам.

– Таких слов нет! Есть только утрата.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, как будто, если бы они отстранились, это причинило бы им боль, как будто их объятие помогало им глубже прочувствовать утрату. Никто из них не хотел разрывать новых уз, которые возникли между ними благодаря сопереживанию боли, а может быть, из-за нарушения Чарльзом своей клятвы оставаться одиноким. Джейн прижалась к его шее губами. Чарльз закрыл глаза, как будто чтобы лучше прочувствовать все.

Наконец Чарльз поднял ее голову за подбородок и поцеловал. Нежно, едва прикасаясь губами к ее губам, как бы гладя их. Она прильнула к нему, и ему это понравилось – он почти осязаемо почувствовал, как с него спадает прежний груз.

Возможно, все было не так сложно, подумал он.

Возможно, такая близость – это то, что им было нужно обоим, подумала она.

– Вам хорошо со мной рядом, – сказал он, прислоняясь к стене и притягивая Джейн к себе. Она отклонила голову назад, и он увидел отвороты ее халата. – Что на вас надето под этим?

– О чем вы?

– Неужели я окажусь счастливчиком и увижу вас обнаженной?

Она откинула голову еще больше назад и улыбнулась. Ей нравилось, что он так поддразнивает, она понимала, насколько важно переменить настроение, понимала, насколько Чарльз нуждался в том, чтобы воздвигнуть какую-то преграду между собой и своими грустными воспоминаниями.

– Не обнаженной, – сказала она.

В кухне зазвонил телефон. Никто из них не обратил на это внимание.

– Что-нибудь кружевное и прозрачное, позволяющее видеть прекрасную фигурку?

– У меня? – Ее глаза широко раскрылись от удивления. Она могла еще допустить, что она привлекательна, но не считала себя знойной, сексуальной или соблазнительной. – Я вряд ли принадлежу к такому типу женщин.

Телефон продолжал звонить.

– Вы лучше. Телефон надрывался.

– Лучше? – покачала она головой.

Он взял ее за подбородок, чтобы обратить на себя ее внимание.

– Да. Лучше – страстная, опасная, ослепительная, – сказал он, улыбнувшись. – Это, вероятно, Балтер, – сказал он, быстро и горячо целуя ее в губы. – Я моментально.

Джейн приросла к полу, все ее чувства были взбудоражены. Ослепительная? Никто никогда не называл ее страстной и опасной, а тем более ослепительной. Она никогда не слышала, чтобы какой-нибудь мужчина употреблял такое замечательное слово при описании женщины.

Она обхватила себя руками и думала, что ей делать. Но Чарльз с самого начала ясно дал понять, что его не интересуют сексуальные отношения между ними. Он мог поддразнивать ее или даже расслабиться до такой степени, чтобы поцеловать, но она знала, что он всячески избегает глубоких интимных отношений, не стремится к ним. Он был и останется человеком, которого она нанимала, чтобы следить за Робертом. Честным профессионалом.

И все-таки сегодняшний день, вернее ночь, эти только что прошедшие мгновения изменили что-то в них. У нее не было никаких иллюзий о возможности чего-нибудь постоянного в их отношениях, она не была ни в чем уверена, но нечто новое определенно возникло между ними. Дрожь пробежала по ее спине, а щеки и шея вспыхнули. У нее промелькнула мысль, что сказала бы Джесси, увидев свою всегда осторожную сестру. Без сомнения, была бы шокирована. Джейн была старшей сестрой, которая спасала и брала на себя всю ответственность, сестрой, которая после разоблачения Роберта сказала, что ни один мужчина не стоит того, чтобы из-за него терпеть унижение быть обманутой.

Но теперь возник вопрос об увлечении. Что бы ни произошло между ними в Челси, в Челси и останется. Все интимные отношения останутся здесь, как и дом, кусты роз, за которыми ухаживала Джейн, калитка на веранде, которую соорудил Чарльз, чтобы уберечь Тома.

И несмотря на дорогое кольцо, которое она носила для того, чтобы убедительно играть свою роль жены публично, речь шла не о обязательствах, влюбленности или планах на будущее. Речь шла только о данном, конкретном моменте, не имеющем ни прошлого, ни будущего. Она не должна планировать свою жизнь с ним или беспокоиться о том, что он может обмануть ее, как Роберт.

Она пошла в кухню и остановилась в дверях. Ее пульс учащенно бился, и то, что в ее рассуждениях ей казалось правильным, вдруг вызвало тревожные вопросы. Что, если он просто дразнил ее, называя ослепительной? Что, если он напомнит ей, что не вступает в связь со своими клиентками? Что, если он будет сравнивать ее с Анной? Она отмахнулась от последнего вопроса, потому что знала, что если до этого дойдет, то она проиграет прежде, чем сумеет начать.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15